Глава 2
Я вышел из поезда и сразу же увидел человека, который смотрел на меня и лучезарно улыбался. Я пошел навстречу солнечной улыбке, поняв, что это Ананда, монах Храма.
— Андрис Ведавис, — представился я. — Мы списывались с вами через Интернет, я тот самый странствующий философ.
— Я очень рад вас видеть, — сказал Ананда. — в Сочи к вашему приезду даже пошёл снег, а ведь мы уже не видели снега последние 2 года.
— Это хорошее предзнаменование, — сказал я и улыбнулся.
Мы сели в его машину и отправились в сторону горной местности Сочи. Там посреди гор, зеленых деревьев и небольших пальм, стоял трехэтажный коттедж с вычурной крышей в виде купола. Это и был Храм, где меня собирались поселить с приезжими паломниками, философами и йогами.
Ананда долго вез меня на своем автомобиле по серпантину, рассказывая о том, что жить мне придется в непростых условиях. Я улыбался, зная, что был подготовлен, а потому бояться нечего. Мне предстояло углубленно заниматься йогой и духовными практиками, постоянно медитировать и общаться с Гуру. Последнее было самым важным, потому как у меня до сих пор не было Духовного учителя, который бы давал мне знания самым прямым образом. Меня предупредили, что бытовые условия здесь аскетичные: спальни на 6 человек, матрасы на полу, а Гуру достаточно суровый человек.
В комнате меня поселили с паломниками из разных уголков России. Ими оказались двое человек из Краснодара, двое из Волгограда и один из Тольятти. Я единственный оказался из Москвы. Ананда заверил, что Храм — это место, где можно полностью отрешиться от суеты цивилизации, углубиться в самопознание и заняться самосовершенствованием. Можно поработать и физически: в огороде, оранжерее, когда спадет снег, ухаживать за кошками и собаками, живущими на улице возле Храма.
— Такой общественно-полезный труд называется карма-йогой и будет на пользу всем, — сказал Ананда.
В тот день мы начали со знакомства с другими паломниками, так как к обеду нас ждал Гуру. Тогда я впервые, как и другие, оказался в Алтарной комнате, которая находилась на первом этаже храмового коттеджа. Гуру вошел в Алтарную комнату, где мы сидели на циновках. Все с интересом рассматривали Алтарь с установленными в нем Божествами, и сразу не заметили его, настолько тихо ступали босые стопы по чистому полу.
Гуру намеревался дать лекцию и познакомиться с приезжими. Это был невысокий человек с добрыми глазами и приятной улыбкой на просветленном лице. Его внимательный взгляд останавливался на каждом: рассматривая, вглядываясь, читая. Со стороны казалось, он смотрит насквозь, такой пронзительный у него был взгляд. На нем была длинная одежда, цвета зрелого апельсина и теплый чадар укрывающий плечи. Когда он начал лекцию, все слушали внимательно, а я следил за руками Ананды, который должен был дать знак, когда я могу задать вопросы.
Наконец, Ананда легко взмахнул ладонью, и я понял, что пора, к тому же лекция уже подошла к концу.
— Я хочу задать вопрос, который меня интересует и собственно за этим я приехал в ваш Храм, — начал я несмело.
Гуру повернул голову в мою сторону, и все замолчали.
— Я хочу спросить: Бог безличен или Он личность?
Несколько секунд стояла гробовая тишина. Гуру сдвинул брови, нахмурив лоб. Потом немного вскинул голову и сказал:
— Господь и ходит, и не ходит. Он далеко и в тоже время очень близко. Он пребывает внутри всего, и все же Он вне всего.
— Как это понимать? — спросил йог из Тольятти, тем самым дав мне расслабиться от тяжелого взгляда Гуру.
— То, что ты не видишь Господа своими глазами, не значит, что Его нет. Он не принадлежит к числу смертных и не появляется перед нами в теле, созданном материальной природой. Несовершенное зрение людей мешает нам увидеть Верховного Господа. Для Бога нет разницы между материальной и духовной энергией, потому что Он — источник всех энергий.
Все это время Гуру внимательно рассматривал меня. Я залился краской в лице и не смел поднять глаза.
— Ты кто? — спросил он.
— Я странствующий философ.
— Ты странствующий философ и таких как ты много, вы верите в то, что Бог — это безличностный аспект. Или как Его называют Безличностный Брахман.
— Я путешествую с 2013 года. Я много медитирую в горах и на море, — начал я запинаясь.
— Да, это ты хорошо усвоил, но теперь ты попал сюда, чтобы понять нечто совершенно другое. Безличностный аспект, сияние Брахмана — это всего лишь излучение, исходящее от Бога, подобно как солнечные лучи являются сиянием полубога Солнца (Сурьи).
Я был удивлен.
— То есть тот Бог, Которого я нашел — это всего лишь Его лучи, а Он сам…
— Он сам… не спеши, гьяни, — сказал Гуру мягко. — Утро вечера мудренее. Для начала ты должен пожить в Храме и хорошенько послужить здесь, принять аскезу и приобщиться к знаниям.
— Я подготовлен! — воскликнул я.
— Какой прыткий гьяни, — улыбнулся Гуру. — Господь никогда не открывает себя таким философам как ты полностью. Он открывает себя только преданным, пропорционально их преданности. Потому что вы, философы, имеете не полное знание о Нем, а многие из вас насмехаются над Господом только потому, что Он нисходит в этот мир в облике человека.
— Как Иисус Христос?
— Как Иисус Христос в Христианстве, как Мухаммед в Исламе, как Чайтаньйя в Индуизме, как Будда в Буддизме. Сейчас отправляйся в свою комнату, на этом закончим, потому как я не хочу делать из твоих мозгов кашу. И это касается всех других йогов и философов.
Под аплодисменты новичков он прочитал какую-то молитву на непонятном мне языке, затем встал и вышел под поклоны йогов.
Я долго сидел на циновке, скрестив ноги в позе лотоса, и думал о том, что он сказал. Мне подносили печенье и сладкие молочные шарики, но я не брал. Хотелось показать всем, что я подготовлен ко всему. Сладкие угощения не радовали мой ум.
— Не отказывайся, они освященные, — сказал мне Ананда. — Это милость Бога. Подставь правую руку.
Он бросил мне сверху на ладонь печенку и улыбнулся.
— Что привело тебя сюда? — спросил он, усаживаясь рядом со мной. — Ты странный.
Мы ели печенье, и я молчал. Заметив мой мрачный вид, он положил свою большую ладонь на мою, и тепло руки вмиг передалось мне, я понял, что рядом со мной друг.
— Сон.
— Я вижу в твоих глазах отчаяние, — сказал Ананда.
— Наверное.
— Расскажи мне.
Вокруг стояла тишина, все ушли из Алтарной, и только мы с Анандой сидели в углу комнаты лицом к Алтарю и Божествам.
Я взглянул на Божеств, и сердце мое сжалось. В одночасье я вспомнил как все начиналось, и какое горе я испытал когда-то. Не поворачивая головы к Ананде, я заговорил, глядя на Божеств.
— Как-то теплой осенью, когда в народе говорят «индийское лето», я сильно поссорился со своей женой. Я надел резиновые сапоги и куртку и направился на озеро в лесопарк, недалеко от нашего дома. Там я сел на раскладной стул, похожий на шезлонг, оставленный кем-то из рыбаков и надувшись на весь мир, уставился на плавающие листья на поверхности воды.
Ананда повернул голову ко мне, дав понять, что внимательно меня слушает. Я продолжил, неотрывная своего взгляда от Божеств.
— Вдруг, я увидел обнаженную фигуру с другого края озера, которая медленно заходила в воду. Было так пасмурно, что эта женщина дрожала как осиновый лист, а потому я не сразу узнал в ней свою супругу. Но когда я понял, что это она, то как ошпаренный вскочил со своего места. Но она, в ту же минуту, бросается рывком в воду и плывет на середину. Я напуган до смерти, зная, что она не умеет плавать. Я кричу ей: «Зачем? Остановись!» Только я один знал ее особенность: у нее были тяжелые кости, которые не давали ей возможности удерживаться на воде. Поэтому ей не дано научиться плавать. Увидев, что она бросилась в воду, я сильно перепугался. Когда на воде уже не стало никаких брызг от работающих рук и ног, а подбородок опустился под воду, я понял, что она тонет. Она захлебывалась сырой водой, глядя на меня расширенными от ужаса глазами, а я в испуге стоял как парализованный. Она тонула на моих глазах…
Я закрыл лицо руками и заплакал. Ананда гладил меня по спине.
— Зачем она это сделала? — спросил он тихо, когда я немного успокоился.
— Она думала, что я не люблю ее. Она хотела показать, как ей больно. Я не понимал ее. Не мог слышать глубину ее сердца.
— Жизнь за жизнью мы ищем Господа, и ничто и ничего материальное не может нас удовлетворить. Но Господь иногда показывает людям, ЧТО они так упорно и самозабвенно ищут и не находят. Показывает Он это через самих же людей, и тогда они понимают, что ничто материальное никогда не сможет удовлетворить их полностью, что есть что-то еще, — сказал Ананда.
Возможно, он захотел сменить тему, так как видел, что мне невыносимо больно. Но я решил рассказать ему все до конца.
— Бог послал в мою жизнь необычного человека, который был наделен глубокими чувствами любви ко мне. Повстречавшись с ней, я испытал на себе безусловную любовь. Чтобы я ни делал и какой бы ни был, она любила меня вопреки всему. Я думал, что так будет всегда, и вел себя совершенно фривольно, я только брал, а взамен давал немного. Я был грешником со всех сторон: ел мясо, ругался матом, пил, проводил ночи в диско-клубах, изменял. Ко всему прочему я был еще и атеистом. Было странно, что меня такого еще возможно любить. Но меня любили! Безусловно, не зависимо ни от чего.
— Это была твоя жена?
Я кивнул, утирая ладошкой слезы.
— За неделю до этого случая на озере, она сказала фразу, которую я запомнил навсегда: «Андрис, так как я тебя люблю, никто никогда не сможет тебя любить». Тогда мне показалось, что этими устами говорил кто-то иной, и слова были необычными и Бог забрал любовь. Это произошло внезапно, я даже не смог осознать, что случилось, и впал в такую депрессию и уныние, что бросил все и отправился в дли
