подражательная способность детей, перенимающих у взрослых весь набор жестов, способствует сохранению телесных навыков определенного общества, но препятствует тому, чтобы дети обогатили телесный язык своих воспитателей
Михаил Чехов, конспектирующий книгу об актерском искусстве Рудольфа Штейнера66, останавливается на тех же делениях и оппозициях: верх — низ, внешний — внутренний, закрытый — открытый и правый — левый67, — и вводит дополнительную координату, отсутствующую у Дельсарта, — диагональное движение на и от зрителя68
Театральные пособия (и пособие Ланга XVIII века, и англизированное пособие Сиддона XIX века, опирающееся на переработку латинских правил немцем Энгелем)
набоковский Пнин: он «показал, как в международном жесте „грозящего пальца“ всего пол-оборота пальца, субтильные, как фехтовальный выверт кисти, превратили русский торжественный символ — указания верх („Судия Небесный видит тебя!“)
то был эксперимент для небольшой группы, тогда как кино стало педагогическим пособием для масс. Оно включило в область сознательно осваиваемого оптическое бессознательное, часть которого, инстинктивное бессознательное, было предметом изуче
Символическое значение жеста зависело от доминирующего типа культуры — письменной, визуальной, перформативной — и контекста, в котором этот жест применялся: в политическом ритуале или сакральном, в частной или публичной коммуникации, следуя меняющимся социальным условиям, эстетике, моде или престижу.
аристократы производят мало жестов, активная жестикуляция отличает рабов, слуг, крестьян — людей, принадлежащих к низшим сословиям. Только они могут качать головой, щелкать языком, скалить зубы, шлепать себя по ляжкам, стучать кулаками в грудь.
