автордың кітабын онлайн тегін оқу Друг мой Пабло
Игорь Фарбаржевич
Друг мой Пабло
Книги Игоря Фарбаржевича — это всякий раз новые захватывающие истории о самых невероятных приключениях, чести и предательстве, человеческом бесстрашии и трусливой бесчеловечности. Обо всём том, о чём вы будете с замиранием сердца слушать и запоминать.
«Друг мой Пабло» — как раз из разряда тех вещей, которые не забываются, поверьте. Никогда.
Современная сказка для взрослых
1
…В один из мартовских дней, ближе к вечеру, карета «Скорой помощи» въехала в раскрытые ворота одной из московских больниц и остановилась на «заднем дворе», у здания морга.
Водитель и молодой врач, выпрыгнув из кабины и надев перчатки, открыли настежь задние двери «ГАЗели».
На полу микроавтобуса лежали два окровавленных мужских тела.
Рядом со «Скорой» появились две рослые санитарки — работницы морга — вызванные молодым врачом. Они везли к машине две каталки с гремящими колёсами.
— Привет, девчонки! — поприветствовал их водитель ГАЗели.
— Привет, Колян! — ответила первая санитарка, выше ростом и крупнее первой. — Кого привезли?
— Двух «дедушек», — сказал врач «Скорой». — С «Проспекта Мира».
«Дедушками» у работников морга назывались мужские трупы.
— «Красавцы»! — оценила их внешний вид вторая санитарка, заглянув внутрь машины… — После драки, что ли?
— А хрен их знает! — закурил водитель. — Нам приказали — мы приехали… Думали, к живым едем…
— А менты в курсе? — спросила первая.
— Все на ДТП уехали… — ответил врач «Скорой». — Десять машин всмятку.
— Ужас! Значит ещё ждать «клиенгов», — прокомментировала новость вторая санитарка. — Не день, а «батыево побоище».
— Сгружайте! — дала команду первая. Она была старшей по должности и по возрасту.
Мужчины вытащили тела из машины и положили их на каталки.
Водитель протянул старшей тетрадь с авторучкой:
— Распишись в получении, Зинаида!
— Со мною бы кто расписался! — «по-чёрному» пошутила вторая.
Расписавшись в тетради, энергичные женщины повезли мужские тела в морг, через служебный вход.
— Чао, девчонки! — крикнул Колян, закрывая задние дверцы машины.
Вторая санитарка обернулась и ответила с насмешкой:
— До новых встреч, «спасатели»!..
Не успела ГАЗель отъехать от морга, как из раскрытого настежь окна раздались два истошных женских крика. С веток стоящей рядом берёзы, с громким карканьем взмыла вверх стая перепуганных ворон…
…По коридору «хирургии», заставленному кроватями с больными, из-за нехватки мест в палатах, спешила Старшая медсестра Зоя, девица, лет двадцати пяти. Подойдя к одной из дверей, оббитой светлым дерматином, на которой висела табличка: «Заведующая хирургическим отделением ЕЛАГИНА Ольга Игоревна», Зоя, не постучавшись, распахнула её и ворвалась в кабинет:
— Ольга Игоревна, у нас ЧП!
Заведующая — яркая на вид женщина средних лет, что-то писала, сидя за столом.
— Что случилось?.. — она подняла голову:.
Старшая медсестра плотно закрыла за собой дверь:
— Повеситься и застрелиться!.. Там… труп мужчины… ожил…
— Что за бред? — не поняла Елагина. — Как ожил? Где?
— В морге. Только с каталки на стол переложили, а он — возьми да оживи! Представляете? Девчонок чуть карачун не схватил! Жуть какая!..
— Откуда привезли?
— С «Проспекта Мира». «Скорая» подобрала. Обоих.
— Выходит, там два трупа?
— Поначалу тоже думали, что два… Только потом один из них ожил. Страх какой!
— А раньше, что живой, не заметили?
— Так врач «скорой» осмотрел, наверное…
— Бомжи?
— Первый, кто помер — по документам художник театра. Всё лицо в смятку… Где нос, где глаза — не различить…
— А второй, который… ожил?..
— На вид, молодой. Лет тридцати пяти. Ни документов, ни мобильника… Три ножевых ранения в живот и большая потеря крови…
Елагина резко встала из-за стола:
— Что ж ты мне байки травишь?! В операционную его! Живо!..
Они обе выскочили из кабинета и помчались по коридору. Зоя едва успевала за начальницей.
— В полицию сообщили?.. — спросила та на ходу.
— Сказали, приедут, когда освободятся… — ответила Старшая медсестра. — У них там жуткое ДТП…
Спустя полчаса Елагина уже оперировала «воскревшего»…
Раненый не стонал от боли — ему виделась Испания конца 19 века…. Бой быков… Коррида…
…Большеголовый бык, с обезумевшими от боли глазами, нёсся по замкнутому кругу. В разные стороны торчали в его шее бандерильи — короткие копья, с острыми крючками на конце. Бычья кровь хлестала фонтаном и уходила в песок. Песчаная пыль поднималась от копыт до трибун.
— Давай, Армандо! Проткни его! — раздавались голоса зрителей.
Главный тореро — матадор Армандо, прикрываясь плащом и ловко увернувшись от смертельно раненого животного, сильным выпадом шпаги проткнул бычий загривок.
Бык, рухнул на песок и тут же превратился в графический рисунок Минотавра работы Пикассо…
…Прооперированного мужчину, в связи с той же нехваткой мест в реанимации, положили в коридоре, под капельницу, неподалёку от операционной. Был он лет тридцати пяти, ничем не примечательное бородатое лицо, рассеченная бровь.
Зоя сделала ему укол повыше локтя. Мужчина, ещё не пришедший в себя, никак не отреагировал. Зато в его голове вновь оживали странные картины — то ли воспоминания, то ли видения…
…Малага. Юг Испании. Конец 19 века. Мастерская художника. Утро жаркого лето.
На подоконнике и за раскрытым окном — ворковали дворовые голуби. Стены мастерской были завешаны натюрмортами, вперемешку с изображениями голубей.
Бородатый художник Руис Пикассо писал очередную пару белоснежных птиц.
Его сын — черноволосый, кареглазый мальчик семи лет, высунув язык, тщательно пририсовывал левой рукой голубям лапки. Пабло — левша.
— Que tal, cbico? (Как дела малыш?) — поинтересовался отец он по-испански.
— Bien papa! (Хорошо, папа!) — ответил мальчик.
Художник одобрительно кивнул:
— Tio, Pablo! (Молодец, Пабло!)…
…Прооперированный лежал на железной кровати у окна, в старом больничном халате. В окна коридора заглянуло великолепное весеннее утро. Больной не отрывал глаз от «мартовской лазури».
К нему подошла Старшая медсестра Зоя с лабораторным чемоданчиком.
— Слава Богу! Оклемаись! — воскликнула она, присев на табуретку и достав из чемоданчика шприц с лекарством. — Вас как зовут, больной?
— Виктор… Михайлович… — с запинкой ответил прооперированный.
— А фамилия какая? А то — никаких документов!..
— Леонов моя фамилия…
— А меня Зоей зовут, — сказала медсестра, делая укол в руку. — Пойду заведующую обрадую… А то три дня в беспамятстве лежали… После операции тоже… Небось, семья ничего не знает… Телефон говорите, я позвоню…
— Не помню… — нахмурившись, ответил Леонов.
— Что значит, не помните? — удивилась медсестра.
— Не помню — и всё тут…
— Надо же! — покачала она головой. — А где живёте, помните?
— И адрес забыл… — растеряно сказал он. — Странно даже…
— Действительно, странно… И сколько лет… тоже?..
— Это помню… Тридцать семь… — ответил прооперированный.
— Женаты?
— Кажется… — нетвёрдо про
...
