В 2003 году закончился ее контракт по работе в одной израильской организации в Москве. Почувствовав наконец волю и вкус свободы, она рванула домой.
Но как только она оказалась в родных просторах, сильно заболела. После похода к любимому гомеопату и закупки лекарств в аптеке, изрядно проголодавшись, она зашла в кафе. А тут громогласное объявление по радио: взрыв в центре Иерусалима на Яффо. Взорвался автобус номер четырнадцать, по маршруту которого она только что ездила на очередной рентген…
Да что вы, в конце концов! – сказала она. – Ведь в ваших руках главное лекарство, недоступное другим: сядьте и выпишите всю горечь, и соль, и отраву этих трех лет. Мне ли вас учить!
Солнечный диск продолжал опускаться, наливаясь пунцовым, море вытягивало из глубин к поверхности синие и фиолетовые тени; откуда-то набежали ребристые длинные облака и, напоровшись на раскаленный шар солнца, вдруг выхлестнули в небо длинные языки огня… Непомерно огромное солнце опускалось в море. Оно уже коснулось сизых волн и даже слегка огрузло. Несколько мгновений казалось, что этот посторонний предмет на горизонте не имеет отношения ни к небу, ни к морю, ни к людям, ни к тому, что происходит на этой планете. В страшном одиночестве солнце несколько мгновений выпукло стояло на воде… и сразу же неудержимо, обреченно стало тонуть, выплескивая в облака кипящие алые отсветы, как бы взывая о помощи, помощи и поща… …Утонуло… И минут пять еще облака медленно тлели над темно-фиолетовой бездной
– Лен, слышь… – говорила одна, шелестя газетой и пакетами, – а эти старички, ну прям как дети… Один вчера подходит ко мне после ужина и говорит: – Светочка, я совершенно одинок, болен и стар. По мне некому плакать, меня некому жалеть. Я это к тому, – говорит, – что если вам нужно кого-то убить, вы можете располагать мною полностью…