Оглавление

Кристин Эванс
Токсичная подруга

Глава 1: Идеальный фасад

Утреннее солнце заливало уютный зал ресторана «Жюльен» мягким, янтарным светом. Лучи играли в хрустальных бокалах, отражались в столовых приборах и ложились тёплыми пятнами на белую крахмальную скатерть. Воздух был насыщен ароматами свежесваренного кофе, круассанов и цветущих гиацинтов в кадках у огромных панорамных окон. В этом месте время текло медленнее, а проблемы большого города казались чем-то далёким и несущественным.

Марина пришла первой. Она выбрала столик в углу, откуда открывался вид на небольшую, оживлённую площадь. Её пальцы невольно перебирали салфетку, а взгляд скользил по знакомому интерьеру, не задерживаясь ни на чём. Несмотря на идиллическую картину, внутри у неё было слегка тревожно. Встречи с Лилей всегда были похожи на американские горки — никогда не знаешь, куда занесёт на очередном вираже. Но сегодня, она себе твердила, всё будет иначе. Сегодня просто приятный воскресный завтрак с лучшей подругой.

Она поймала на себе восхищённый взгляд мужчины за соседним столиком и смущённо отвела глаза. Марина не считала себя красавицей, но в её скромности и была её прелесть. Мягкие, тёплые карие глаза, обрамлённые длинными ресницами, которые она почти не красила, правильные черты лица и густые каштановые волосы, уложенные в небрежную, но элегантную причёску. Она была одета в простую кремового цвета блузу и тёмные джинсы, в то время как большинство посетительниц «Жюльена» щеголяли в платьях от кутюр. Она чувствовала себя здесь немного не в своей тарелке, но это было одно из любимых мест Лили.

— Мариночка! Родная! Прости, что заставила ждать, эти идиоты на парковке устроили пробку из-за какого-то жалкого «феррари»!

Голос звенел, как колокольчик, нарушая спокойную атмосферу. Все обернулись. В зал ворвалась Лиля. Она была не просто женщиной, она была событием. В её появлении был театр. Длинное платье цвета спелой малины, которое облегало её идеальную фигуру, широкополая шляпа, огромные солнечные очки, скрывающие пол-лица, и лёгкая, развевающаяся накидка. Она сняла очки, и её ярко-голубые глаза, подведённые стрелками, окинули зал оценивающим, властным взглядом, словно проверяя, все ли должным образом оценили её выход.

Она стремительно подошла к столику, обняла Марину, окутав её облаком дорогого, чувственного парфюма с нотами сандала и жасмина, и грациозно опустилась на стул.

— Ты выглядишь прекрасно, — сказала Марина, и это была чистая правда. Лиля всегда выглядела безупречно, словно только что сошла со страниц глянцевого журнала.

— Сплю по три часа, ем одну грусть и тоску, а ты говоришь — прекрасно, — с притворной грустью вздохнула Лиля, но было видно, что комплимент ей приятен. — А ты, я смотрю, решила не утруждать себя. Опять в своём любимом стиле «мисс скромность». Хотя, — она прищурилась, изучающе глядя на Марину, — на тебе это… мило. Очень аутентично.

Марина почувствовала знакомый укол где-то под ложечкой. Комплимент? Или укол? С Лилей всегда было сложно понять. Она научилась пропускать это мимо ушей.

— Как твой проект? — спросила Марина, чтобы сменить тему. — Ты в прошлый раз рассказывала о съёмках для нового каталога.

Лиля оживилась. Рассказывать о себе — её любимое занятие.

— Боже, Марин, это был кошмар! — она сделала глоток из бокала с водой, который тут же подал официант. — Фотограф — полный бездарь, не мог поймать ракурс. Модели — деревянные. Освещение ужасное. Мне пришлось буквально руководить всем процессом, иначе бы они всё провалили. В итоге только мои кадры и пошли в работу. Меня уже прозвали «спасительницей проекта». Надоело уже, честное слово, таскать на себе всех этих лузеров.

Она говорила быстро, страстно, размахивая руками. Её браслеты звенели. Марина слушала, кивая. История была типичной: полный провал всех вокруг и триумфальное спасение ситуации гениальной Лилей. Марина давно перестала задавать уточняющие вопросы или сомневаться. Это вызывало лишь раздражение.

— А ты как? — наконец, спросила Лиля, отламывая крошечный кусочек круассана. — Как там твои… интерьеры? Нашла уже кого-нибудь, кто согласится твои эскизы в жизнь воплощать?

— У меня всё хорошо, — улыбнулась Марина, стараясь не обращать внимания на лёгкое пренебрежение в тоне подруги. — Как раз работаю над интересным заказом. Частный дом в пригороде. Очень амбициозные клиенты.

— О, мило! — сказала Лиля, и в её голосе прозвучала неподдельная снисходительность, какую обычно испытывают к увлечениям ребёнка. — Рисуешь свои красивые столики и диванчики. Это так тебя успокаивает, я знаю. Для тебя это как арт-терапия.

Марина взяла свою чашку с кофе. Горечь, которую она почувствовала, исходила не от напитка.

— Да, это правда. Мне нравится моя работа.

— И правильно! — Лиля вдруг положила свою руку на её руку. Её прикосновение было тёплым, но властным. — Главное — найти себе спокойное, милое хобби, чтобы голова не болела о большом. Не всем же дано нести на себе груз ответственности, как мне. Ты у меня умница.

Они помолчали несколько минут, погружённые в свои мысли. Марина наблюдала, как Лиля отвечает на сообщения на телефоне, её длинные, идеальные ногти отстукивали по экрану. Она была живым воплощением успеха и стиля, и рядом с ней Марина всегда чувствовала себя немного блеклой, немного недостойной такого ослепительного существа. Именно поэтому она годами терпела эти колкости, эту снисходительность. Ведь Лиля могла выбрать в подруги кого угодно, а выбрала её. Это было почётно и… утомительно.

Внезапно телефон Лили завибрировал, играя навязчивый, тревожный рингтон. Она взглянула на экран, и её лицо изменилось мгновенно. Всё очарование, вся театральность слетели, как маска. Осталось лишь холодное, сосредоточенное и какое-то… злое выражение. Её пальцы сжали телефон так, что костяшки побелели.

— Мне надо ответить, — её голос стал тихим и плоским, без единой нотки прежней игривости. — Дело. Подожди тут.

Она встала и быстрыми шагами направилась к выходу, не глядя по сторонам. Её развевающаяся накидка мелькнула в дверях и исчезла.

Марина осталась сидеть одна. Она медленно выдохнула, даже не осознавая, что задерживала дыхание. Тишина, наступившая после ухода Лили, была оглушительной. Тревога, которую она чувствовала до прихода подруги, вернулась, но теперь она была отчётливее, ощутимее.

Она наблюдала за Лилей через окно. Та стояла на площади, спиной к ресторану, жестикулируя. Она говорила о чём-то страстно, яростно. Её лицо, которое Марина видела в отражении в витрине, было искажено гримасой гнева и презрения. Это было совершенно другое лицо. Не лицо подруги, не лицо успешной женщины света. Это было лицо незнакомки, жёсткой и безжалостной.

Через несколько минут Лиля закончила звонок. Она на несколько секунд замерла, глядя на телефон. Потом её плечи расправились, она сделала глубокий вдох, провела рукой по волосам, поправила платье. И когда она обернулась, чтобы войти обратно, на её лице снова сияла та самая, ослепительная, соблазнительная улыбка. Марина моргнула, задаваясь вопросом, не показалось ли ей всё это. Игра света, её собственное воображение…

— Ну, прости, родная! — пропела Лиля, снова занимая своё место. — Эти бездарные агенты без меня просто шагу ступить не могут. Весь отдых испорчен. Но хватит о работе! — Она отодвинула телефон, как будто отодвигая всё неприятное. — Ты не представляешь, что я вчера видела! И главное — с кем!

И она снова пустилась в захватывающий рассказ о светской вечеринке, о знаменитостях, о скандалах и интригах. Она смеялась, шутила, её глаза снова сияли. Марина слушала, поддакивала, улыбалась. Но её внимание было уже не совсем здесь.

Она смотрела на свою подругу и видела не только её. Она видела ту самую, другую женщину — с холодными глазами и искажённым злобой ртом, которая говорила по телефону на площади. Две Лили. Яркая, солнечная, которая сидела напротив, и теневая, незнакомая, которая ненадолго вырвалась на свободу.

Обессиливающее чувство, знакомая усталость накатила на Марину с новой силой. Она чувствовала себя как актриса, которая играет в пьесе, уже давно наскучившей, но не может из неё выйти. Она играла роль лучшей подруги, роль восхищённой слушательницы, роль тихой, спокойной Марины, которая является идеальным фоном для ослепительной Лили.

И в глубине души, очень тихо, почти неслышно, зародился крошечный, едва уловимый вопрос: «А кто я на самом деле? И сколько ещё я смогу это выносить?»

Но вопроса этого она испугалась ещё больше, чем внезапной перемены в лице подруги. Поэтому она просто сделала глоток уже остывшего кофе, заставила себя улыбнуться шире и произнесла:

— Правда? И что же он ответил?

Солнце продолжало светить, посетители ресторана смеялись и разговаривали, а тень незнакомки медленно отползала в угол сознания, чтобы ждать своего часа.

Глава 2: Первая царапина

Офис архитектурного бюро «Модерн» напоминал муравейник, замерший в предвкушении бури. Воздух был густым от напряжения, смешанного с запахом свежеотпечатанных чертежей, дорогого кофе из машины и едва уловимого аромата древесины с соседнего макета. Солнечные лучи, падающие сквозь панорамные стеклянные стены, освещали летающие в пространстве частички пыли, делая их похожими на звёздную пыль в миниатюре. Но сегодня никто не любовался игрой света.

Сегодня был день презентации проекта «Резиденция на Воробьёвых горах».

Для Марины этот проект был не просто очередной работой. Это была её кровь, её бессонные ночи, её душа, перенесённая на ватман и в трёхмерные модели. За последние три месяца она прожила с этим домом каждую секунду. Она знала его будущих жителей — семью Лазаревых — их привычки, мечты, даже то, как их младшая дочь любит читать на полу, прислонившись к тёплой стене. Марина вплела всё это в дизайн, создав не просто набор помещений, а пространство для жизни, наполненное светом, воздухом и тихой, умиротворяющей гармонией.

Она стояла в своей стеклянной кабинке, последний раз прогоняя в голове ключевые моменты презентации. Перед ней на столе лежала папка с финальными эскизами, распечатанными на плотной матовой бумаге. Каждый штрих, каждый подбор цвета, каждое решение по освещению были выверены до миллиметра. Рядом мерцал экран ноутбука с запущенной 3D-моделью, готовой к демонстрации.

Волнение скручивалось внутри нее тугой, холодной пружиной. Но это было хорошее волнение. Предвкушение. Тот самый момент, ради которого она и стала дизайнером. Возможность показать плод своего труда, своего видения, и увидеть в глазах заказчика понимание и восторг.

— Марина, ты готова? — В дверях кабинки появился Артём, её непосредственный начальник. Его обычно насмешливый взгляд был серьёзен. — Лазаревы уже в переговорной. Босс с ними. Выглядит всё солидно. Не подведи.

— Я готова, — твёрдо сказала она, хотя пальцы её слегка дрожали. Она собрала папки, проверила, что флешка с презентацией на месте, и глубоко вдохнула. Сейчас главное — сосредоточиться. Выкинуть всё лишнее из головы.

Именно в этот момент её личный телефон, лежавший на столе беззвучно, затрясся от настойчивой вибрации. На экране загорелось имя: «Лиля».

Марина нахмурилась. Она же предупреждала подругу, что сегодня утром у неё критически важная встреча. Лиля, казалось, всё поняла и даже пожелала удачи своим обычным слегка снисходительным тоном: «Удачи, милая! Не переживай так из-за своих диванчиков».

Телефон замолк, а через секунду снова заходился в немой истерике. «Лиля». Снова.

Потом пришло сообщение. Марина машинально взглянула на экран.

«Марин, прости, что звоню. У меня ЧП. Очень срочно. Перезвони, пожалуйста, мне просто не к кому больше обратиться».

Холодная тревога скользнула по спине. ЧП у Лили могло означать что угодно: от сломанного каблука до настоящей катастрофы. Но формулировка «не к кому больше обратиться» была её коронной. Так она всегда добивалась мгновенной реакции.

Марина положила телефон экраном вниз. Нет. Не сейчас. Никакие ЧП не могут быть важнее этого момента. Она собралась с духом и сделала шаг в направлении переговорной.

Телефон завибрировал снова. На этот раз непрерывно. Лиля не звонила, она буквально вгрызалась в её внимание, требуя его немедленно.

— Марина, ты идёшь? — из переговорной вышел сам Александр Петрович, руководитель бюро. Его взгляд скользнул по её лицу, потом по вибрирующему телефону на столе. — У нас важные клиенты ждут.

— Да, конечно, простите, — сдавленно сказала она и, поддавшись внезапному порыву, схватила телефон и с силой выключила его. Сердце колотилось где-то в горле. Глупая, истеричная реакция. Теперь она будет переживать, что там у Лили.

Она вошла в переговорную. Просторная комната, большой стол из светлого дуба, вся команда проекта, а напротив — семья Лазаревых. Глава семьи, Владимир, смотрел на неё с деловым интересом. Его жена, Ирина, — с тёплым любопытством.

Марина выдавила улыбку, включи