Оглавление

Глава 1

Энджи открыла глаза. Нет, ей это не снится. Топ-топ-топ, тишина, потом снова: топ-топ-топ.

«Что она делает? Почему не спит?»

Оглянувшись на спящего рядом Егоршу, Энджи встала, накинула халат и на цыпочках выскользнула из спальни. Дойдя до детской, осторожно потянула на себя ручку двери. Хорошо смазанные петли даже не скрипнули. Заглянула в комнату, постель дочери была пуста.

«Опять эта девчонка на чердаке!» — с привычным раздражением подумала она.

Поднявшись по узкой лестнице, распахнула дверь. Ночной холодок приятно пробежался по коже. Формуга высокого узкого окна в пол была распахнута настежь, маленькая белокурая девочка в розовой ночной сорочке стояла на самом краю узкого подоконника. Воображение услужливо нарисовало застывшей на пороге матери картинку падающей из окна дочери в развивающейся рубашонке.

— Софа, что ты тут делаешь? Немедленно отойди от окна!

Услышав голос матери, девочка быстро захлопнула створку и оглянулась. Энджи подбежала и подхватила ребёнка на руки.

— Милая, зачем ты открыла окно? Это же очень опасно. Что ты, вообще, здесь делаешь? Сколько раз я говорила, чтобы ты не смела ходить на чердак, здесь холодно и опасно.

— Я не могла уснуть, мне было скучно… — заканючила девочка.

— Чердак не место для детских игр, — строго заметила Энджи. — У тебя в комнате полно игрушек, а здесь пыльно и грязно. Что ты делала у открытого окна? А если бы ты упала? Не смей больше сюда ходить! Я тебе запрещаю!

Софа насупилась, но ничего не ответила. Нежные черты приняли угрюмое, брюзгливое выражение.

— Ты меня поняла? — спросила рассерженная мать.

Девочка упрямо молчала.

— В таком случае я завтра же найду ключ и запру чердак! — строго объявила Энджи, расстроенная упрямством дочери.

Девочка начала отчаянно выворачиваться из материнских объятий:

— Пусти меня!

Не в силах больше удерживать на руках сопротивляющегося ребёнка, Энджи поставила девочку на пол и строго сказала:

— Немедленно отправляйся в свою комнату!

Софа подняла голову и с вызовом посмотрела матери в глаза. Детские бровки сошлись на переносице, щёки пылали. Софа явно хотела надерзить матери, но сдержалась. Отведя от Энджи пылающий гневом взгляд, девочка, демонстративно топая, начала спускаться с лестницы. Глядя на детскую, тщедушную фигурку и белокурые локоны, рассыпавшиеся по узким плечам, Энджи почувствовала острый укол вины за то, что была так строга.

«Бедный ребёнок! — подумала она. — Ей и так досталось, а тут ещё я…»

— Софа! — выкрикнула она, торопливо спускаясь по лестнице вслед за дочерью. — Подожди!

Но обиженная девочка даже не подумала остановиться. Промаршировав до своей комнаты, Софа с размаху захлопнула за собой дверь перед носом матери. Энджи схватилась за ручку и попыталась повернуть, но ту заклинило — она не поворачивалась не вверх, ни вниз. Энджи отчаянно дёргала, пытаясь открыть дверь, но та не поддавалась.

«Но как это возможно? У Софы ещё слишком мало сил, чтобы удерживать ручку», — растерянно думала она, и вдруг та поддалась.

Энджи зашла в комнату. Софа лежала на кровати, отвернувшись к стене и накрывшись одеялом с головой. Всей своей позой девочка демонстрировала категорическое нежелание общаться с матерью. Энджи подошла и присела на край постели.

— Софочка, прости, что накричала на тебя, я просто очень испугалась. Что со мной будет, если ты выпадешь из окна? А?

Она попыталась стянуть одеяло с головы девочки, но та вцепилась в него изнутри, наотрез отказываясь идти на мировую с матерью.

— Не сердись, — примирительно сказала Энджи, — хочешь, я тебе почитаю?

В ответ она услышала лишь сердитое сопение.

— Ну как хочешь, — вставая с постели, со вздохом сказала мать. — Спокойной ночи!

Выйдя из детской, Энджи осторожно прикрыла за собой дверь и вернулась в спальню. Забравшись под одеяло, она вдруг почувствовала себя такой несчастной и одинокой, что слёзы навернулись на глаза. Нуждаясь в поддержке, Энджи обняла спящего Егоршу и прижалась к его спине. Почувствовав на своём боку руку любимой, он взял в ладонь её пальцы и поднёс к губам. Энджи стало немного легче.

— Милый! — прошептала она.

— Ты почему не спишь? — сонно пробормотал он.

— Софа опять была на чердаке.

— И?

— Меня это беспокоит и пугает.

Егорша перевернулся на спину.

— Почему?

— Не знаю, какое-то плохое предчувствие.

— Ну, перестань себя накручивать, — с улыбкой сказал он и поцеловал Энджи в висок, — всё самое плохое позади, а впереди нас ждёт долгая и счастливая жизнь.

Она подняла на него глаза.

— Ты, правда, в это веришь?

— Конечно, — усмехнулся он, — мы победили Родогора, избавились от твоей матери и прапрабабки, весь этот кошмар позади. Мы вместе, живы, здоровы, живи и радуйся!

— Это да, но…

— Какие могут быть «но»?

— Меня беспокоит Софа. Она ведёт себя странно: с игрушками не играет, ходит насупленная, никогда не улыбнётся, не приласкается.

— Энджи, а что тебя удивляет? Ты только представь, что ей пришлось пережить? Два года быть собакой! Это же уму непостижимо!

— Я понимаю, но…

— Радуйся тому, что она хотя бы разговаривает и ест нормально, а не лакает из миски как собака. Ей нужны время и наша любовь. Всё наладится, но не сразу. Кстати, насчёт игрушек… В куклы она может и не играет, а вот с медведем, которого подарил Фёдор, не расстаётся. Так что ты не совсем права.

— Да, наверное, но…

— Что опять за «но»?

— Она меня пугает. Вот что она ночью делала на чердаке? Почему её туда так тянет?

— Ну, не знаю. Она же ребёнок. Детей привлекают такие таинственные места.

— Таинственные? — усмехнулась Энджи. — Что может быть таинственного на пыльном чердаке? Одна пыль и старая рухлядь.

— Ну, не скажи, если бы у меня в детстве был такой чердак, я бы оттуда целыми днями не вылазил. Это же настоящий штаб спасателей или тимуровцев. А что касается рухляди, так это же настоящие сокровища для ребёнка. Так что перестань себя накручивать.

— Ей четыре года, какие тимуровцы! Чтобы играть в такие игры, нужно хотя бы книжки читать или мультики смотреть, иначе откуда подобные фантазии в голове, а она… Я вчера начала ей читать «Гуси-лебеди», так она сказала, что ей скучно. В её возрасте это же была моя любимая сказка, а ей не нравится.

— Так почитай другую. Может, Софе про гусей неинтересно? Почитай про Белоснежку или Спящую красавицу.

— Я, конечно, почитаю, но не уверена, что история Белоснежки её зацепит.

— Ещё раз тебе говорю, дай ей время. С нашего отъезда из Глухово прошла всего неделя. Ну что ты от ребёнка хочешь? Слушай, а может нам стоит воспользоваться приглашением Самойловых и сходить к ним в гости? Уверен, что общение с другими детьми Софе пойдёт на пользу, тем более они с Сашей ровесники. Что ты её прячешь от всех?

— Я не уверена, что Софа к этому готова. С нею и так сейчас сложно, она такая дикая, а дети… они жестокие. Начнут дразнить, насмехаться…

— Ну, знаешь ли… Она ребёнок и ей нужны друзья. Чем дольше ты будешь её держать взаперти, тем хуже. Софу нужно социализировать, а не прятать от всего мира как принцессу в башне. Этим ты сделаешь только хуже. Тем более я не предлагаю тебе выпустить её без присмотра на улицу. Сходим в гости к друзьям, дети пообщаются, поиграют, будут всё время на глазах. Никто её там не обидит.

— Да, ты прав, — согласилась Энджи, — давай сходим. Утром позвоню Наташе и договорюсь. А может, Самойловых лучше к нам пригласить? Всё-таки Софа здесь уже немного освоилась, а там чужие люди, чужой дом.

Егорша не стал с нею спорить.

— Пригласи к нам, если тебе так спокойней. Я ничего против не имею, но с подготовкой не смогу помочь. Ты же помнишь, что мне завтра на собеседование? Может, лучше на послезавтра перенесём?

— Нет, давай завтра. Я только сейчас поняла, как соскучилась по Наташе и Виктору.

— Ну, хорошо, завтра так завтра. Значит, вечером приеду на всё готовенькое.

Чмокнув жену в щёку, Егорша закрыл глаза и уже через минуту Энджи услышала его равномерное дыхание, он спал.

«Завидую этой способности засыпать на полуслове, мне бы так», — подумала она, поворачиваясь на бок.

Сон не шёл, на душе было тревожно. Понять причину своего беспокойства Энджи не могла и решила встать и ещё раз проверить, как там Софа. Подкравшись к детской, она бесшумно открыла дверь и зашла в комнату.

Пластиковая бабочка на столе медленно вращалась и, переливаясь нежными оттенками, мягко освещала разметавшуюся на постели девочку. Подойдя ближе, Энджи с нежностью смотрела на округлые щёчки и пухлые детские губки.

«Какая Софа милая, когда спит», — подумала она, поправляя сползшее на пол одеяльце.

Энджи потянула из рук спящей дочери плюшевого мишку, чтобы отложить игрушку в сторону, но детские объятия стали ещё крепче. Софа не желала расставаться с мягким другом даже во сне. Растроганная мать не стала настаивать и оставила мишку в покое.

«Надо же, как она привязалась к этой игрушке. Молодец Фёдор, угадал с подарком», — подумала Энджи, выходя из детской.

Глава 2

Закрыв ворота за отъезжающими Самойловыми, Егорша тяжело вздохнул и вернулся в дом. Подойдя к столу, ещё неубранному после застолья, плеснул в бокал коньяка, выпил и упал в кресло. Откинувшись на спинку, устало прикрыл глаза.

«Ну и вечерок!»

Вначале всё было хорошо. Энджи расстаралась, и стол в гостиной ломился от разносолов. Красная рыба, чёрная икра, буженина, колбасы разной степени копчёности и разнообразные салаты.

— Ничего себе! — удивлённо воскликнула Наташа. — Когда ты всё успела?

Энджи загадочно улыбнулась и уклончиво ответила:

— Я старалась… Ты ещё горячего не видела! Давайте садиться, детки с этой стороны стола, а взрослые с этой, — показала она рукой.

— Ребята, а вы с Софой уже познакомились? — обратился Виктор к своим детям. — А кстати, где она?

— Сейчас придёт, — ответила Энджи изо всех сил стараясь удержать на лице жизнерадостную улыбку. — Софа немного стесняется. Егор, ты не сходишь за ней?

— Да-да, конечно, — подскочил тот со стула, — чур, моё место не занимать, у меня тут рядом такой салатик!

— Хорошо, — засмеялась Наташа, — буду лично его охранять. Леся, Саша, а руки помыть? — обернулась она к детям, уже занявшим указанные им хозяйкой места.

— Ну, мама… — заканючил Саша, не сводя глаз с весёлой рожицы, украшавший детский салат.

— Я сказала — руки! — нахмурилась Наташа. — Энджи, где тут у тебя ванная?

— Как выйдете из комнаты, по коридору налево вторая дверь.

— Чур, я первый! — решил Виктор вдохновить детей личным примером и поспешил вон из гостиной.

Ребята торопливо вылезли из-за стола и наперегонки бросились вслед за ним. Стоило им скрыться из виду, как Наташа приглушённо спросила:

— Ну как вы? Как Софа?

— Ой, Наташа, не знаю, пока всё сложно.

— Ничего, ничего, всё наладится, — с сочувствием глядя на неё, сказала Наташа. — Главное, что вы вместе.

— Вот и Егор так говорит… — вздохнула Энджи.

— А вот и мы! — послышался преувеличенно бодрый голос Егорши.

Наташа обернулась. На пороге стоял Егорша и держал за руку Софу в нарядном платье. Девочка явно чувствовала себя не в своей тарелке. Лицо было бледно, брови нахмурены, взгляд в пол.

«Стесняется!» — подумала Наташа и радушно улыбнулась.

— Здравствуйте! Меня зовут тётя Наташа, а как зовут маленькую принцессу?

Ожидая ответа юной «принцессы», все присутствующие воззрились на девочку, но та заупрямилась и ответила гостье взглядом исподлобья. Не ожидая подобной реакции, та немного растерялась и беспомощно обернулась на мать девочки. Энджи решила прийти на помощь. Присев на корточки перед дочерью, сказала:

— Милая, скажи тёте Наташе, как тебя зовут.

Та, одарив мать волчьим взглядом, вырвала руку из отцовских пальцев и, подойдя к столу, залезла на стул. Не дожидаясь, пока остальные займут свои места, она решительно придвинула к себе салат с симпатичной рожицей и, бесцеремонно действуя ложкой, начала есть, безжалостно разрушая любовно созданную Энджи мордашку.

— Софа! — воскликнула мать, возмущённая её бесцеремонным поведением.

Но Наташа, схватив Энджи за руку, остановила гневную тираду, готовую сорваться у той с губ.

— Энджи, не надо. Она просто ещё не знает, как надо себя вести. Ребёнку и так тяжело, не ругай девочку.

— А мне кажется, что она это делает специально мне назло!

Егорша решил вмешаться:

— Энджи, сейчас у нас гости и мы не будем портить всем настроение. А с грубой, невоспитанной девочкой, — многозначительно посмотрел он на дочь, — мы поговорим позже. Давайте садиться.

Ради дорогих гостей Энджи постаралась подавить растущее раздражение и заставила себя улыбнуться:

— Да, Егор, ты прав, всё неприятные разговоры потом, а сейчас давайте ужинать.

В гостиную забежал маленький Саша. Увидев Софу, уплетающую облюбованный им салат прямо из салатницы, он возмущённо воскликнул:

— Зачем ты сломала гнома?

Девочка не обратила на него никакого внимания. Подобное игнорирование рассердило мальчишку ещё больше. Подбежав, он с разбега толкнул Софу в бок. Девочка не ожидала нападения и с грохотом упала со стула.

— Саша! — вскрикнула Наташа.

— Софа! — охнула Энджи.

Матери бросились к детям. Наташа схватила сына за руку и строго посмотрела ему в глаза:

— Ты очень плохо поступил и должен немедленно извиниться перед Софой!

Мальчик выдернул руку и выкрикнул:

— Я не буду извиняться! Она сломала моего гномика!

Энджи кинулась поднимать упавшую дочь, но та не желала принимать ничью помощь.

— Отстань! — буркнула девочка, отталкивая руки матери.

Самостоятельно поднявшись с пола, Софа подошла к обидчику.

— Ты об этом пожалеешь! — прошипела она, сверля Сашу гневным взглядом.

— Софочка, ты не ушиблась? — взволнованно спросила Наташа. — Саша, немедленно извинись!

— Не надо мне его извинений! — гордо заявила юная «принцесса» и, развернувшись, отправилась вон из комнаты.

— Софа, вернись, пожалуйста! — попросила расстроенная Энджи, но та даже не обернулась.

Мать хотела броситься за дочерью, но Егорша её остановил:

— Пусть идёт, оставь её в покое.

Посмотрев на смущённых, расстроенных гостей, Энджи заставила себя улыбнуться:

— Извините, я с ней поговорю позже. Давайте ужинать.

Подавленные неприятной сценой, гости сели за стол. Улучив момент, когда хозяева вышли на кухню, Наташа шепнула на ухо мужу:

— Софа даже слезинки не проронила, а ведь она сильно ударилась.

— Девочка с характером, — ответил Виктор.

— Судя по всему, ещё с каким. Бедная Энджи, тяжело ей с ней будет.

— С Лесей тоже было нелегко, если ты не забыла.

— Конечно, не забыла, но она тогда была не в себе, да и постарше она всё же, а Софе всего четыре года. Что дальше-то будет?

— Перестань фантазировать, девочке досталось. Никому такого не пожелаешь, оттает. А вот Саша вёл себя непозволительно. Драться с девочкой… Дома с ним поговорю.

Хозяева вернулись. Не сразу, но за столом наладилась дружеская беседа. Попивая вино и наслаждаясь едой, взрослые постепенно расслабились, зазвучал смех, замелькали улыбки. Леся, наевшись, попросилась в сад, а Саша уныло сидел за столом, ковыряясь вилкой в тарелке. Наташа, искоса наблюдая за сыном, не выдержала и спросила:

— Сынок, ты хорошо себя чувствуешь?

Тот поднял полный слёз взгляд на мать и, ничего не ответив, снова опустил голову. Родители мальчика озадаченно переглянулись. Для непоседы и задиры Сашеньки столь глубокие угрызения совести были несвойственны. Наташа встала и подошла к сыну.

— Саша, почему ты плачешь?

Опасливо покосившись на дверь, тот лишь шмыгнул носом, но ничего не ответил.

— Ты расстроился из-за Софы? — высказала она фантастическое предположение.

Мальчик упрямо молчал. Наташа не на шутку заволновалась.

— Да что с тобою?

Она попыталась взять сына на руки, но стоило ей к нему прикоснуться, как он болезненно охнул.

— Не трогай меня! Мне больно!

— Больно? — перепугалась она. — Где болит?

— У меня всё болит, — уже не скрывая слёз, прорыдал он.

— Господи, что, значит, «всё болит»? Покажи где?

Саша, болезненно морщась, показал рукой на свой бок.

— Дай-ка, посмотрю.

Наташа расстегнула его рубашонку и изумлённо застыла. На левом боку мальчика расплылся огромный, багровый синяк.

— Где тебя так угораздило? Откуда это? Ты упал?

— Да не падал я, — возразил он. — Не знаю, откуда он взялся. Сидел, ел, а потом так сильно заболело… Ой-ой-ой! — отреагировал он на попытку матери осмотреть больное место.

— Витя! — скомандовала Наташа. — Иди заводи машину, надо отвезти Сашу в травмпункт, сделать рентген. Вдруг рёбра сломаны.

Тот бросил недоеденный ростбиф, вскочил со стула и подбежал к ним. Увидев угрожающих размеров и цвета синяк, удивлённо воскликнул:

— Но где он мог так сильно удариться? Он же из комнаты не выходил.

— Я, кажется, догадываюсь, — кинула Наташа рассерженный взгляд на хозяйку вечера, — в этом доме, чтобы сломать рёбра, падать совсем необязательно.

Энджи от такого предположения даже растерялась:

— Ты всерьёз думаешь, что я могла причинить зло ребёнку?

— Ты — нет, — ответила Наташа, помогая сыну сползти со стула, — но ты здесь не единственная ведьма.

— Ты думаешь это Софа?

— А кто? — сузила глаза Самойлова. — Синяк у Саши на том же боку, на который она и упала, или это совпадение? Твоя же дочь сказала, что он пожалеет, и вот результат. Дай пройти, — оттолкнула она Энджи и, проходя мимо, язвительно добавила: — спасибо за ужин,

Глава 3

Уже совсем поздним вечером Энджи, наконец, решилась позвонить Наташе, чтобы узнать, как у Саши дела. С волнением она слушала длинные гудки, беспокоясь, что дело совсем плохо, и Самойлова совсем не захочет с ней разговаривать. Но Наташа всё-таки ответила:

— Алло!

Голос звучал устало, но агрессии Энджи в нём не услышала.

— Здравствуй, извини, что так поздно. Как у Саши дела? Что сказал врач?

— Переломов, слава богу, нет, просто сильный ушиб, — ответила та.

— Действительно, слава богу, — облегчённо выдохнула Энджи. — Я… хотела ещё раз извиниться за Софу, я так расстроена…

— Это ты меня извини, — перебила её Наташа, — Софа здесь ни при чём. Я сегодня наорала на тебя, мне так стыдно. Это были эмоции, я так сильно расстроилась и испугалась.

— Софа ни при чём? — обрадовалась Энджи. — Саша вспомнил, где ударился?

— Ничего он не вспомнил, — вздохнула Самойлова, — скорее всего, сам куда-то влетел, когда спешил за стол, и забыл. Такое с ним и раньше случалось. Я не думаю, что это сделала Софа. Она ещё ребёнок и всяких там ваших заклятий не знает. Вот ты бы могла такое наколдовать?

— Я? — напряглась великая ведьма. — Ты всё же думаешь, что это я поставила такой синяк твоему сыну?

— Да нет, я же сказала, что на тебя совсем не думаю. Я к тому, что для того, чтобы наколдовать такую травму, надо не только обладать магий, но и кое-что знать и уметь. Заговоры там всякие, наговоры… уж не знаю. Ты, например, когда злишься, поднимается буря. Она, конечно, может поставить синяк или даже убить, но это только если на человека дерево упадёт. А чтобы вот так точечно наколдовать, нужно, наверно, заклятье какое-то использовать? Разве не так?

— Ну да, — не могла не согласиться Энджи, — я вот не знаю такого заклятья.

— Вот и я про то. Так что это не Софа, ей-то откуда его знать. Так что ещё раз прости, что накричала.

— Я не обижалась, просто очень расстроилась. Честно говоря, я очень рада, что Софа не имеет отношения к Сашиной травме.

— Как она?

— Запёрлась в своей комнате и выходить не хочет, — вздохнула Энджи, еле сдерживая навернувшиеся слёзы.

— Да уж, девочка с характером, но я верю, что всё наладится. Мож