Я ведь не ошибусь, все женщины (девочки, девушки, пенсионерки) были чуть влюблены в него? Нездешний красавец-аристократ, особое темное обаяние человека с червоточиной. Генерал Хлудов из "Бега"; пилот из "Соляриса"; ученый из "Земли Санникова" (дебиловатой, но обаятельной и с песней "Есть только миг"); Капитан Немо, наконец!
Умер, года не дожив до сорока, а вся кинематографическая карьера уместилась в восемь лет. Он не умел приспосабливаться крутиться, обзаводиться полезными связями и обрастать бытом, за восемь московских лет так и не обрел жилья. Елена Погорелая в биографии артиста, номинированной на "Большую книгу", рассказывает о Дворжецком бережно и подробно, не обходя внимания "антисоветской" одиссеи его отца.
Находка книги - рефреном сопоставление витального отца, которому подвластны были любые амплуа и везде он был своим; со словно изначально надломленным, при атлетическом сложении и легкости, с какой выполнял акробатические трюки - с будто чужим этому миру сыном. Нигде прямым говорением, но исподволь подводящее читателя к осознанию простой истины: житейская сметка, яркость, хваткость, умение подчинять себе обстоятельства, не создают Творца. Нужно что-то большее.
"Владислав Дворжецкий. Чужой человек" - биография, которую интересно будет почитать как документ об эпохе, страницу истории кино, местами как авантюрный роман, но в основном - как исполненное уважительной нежности к герою повествование об одном из лучших советских актеров.
