Сахар, соль и жиры были добавлены практически в каждое обработанное блюдо: супы, газированные напитки, крекеры, пиццу, выпечку, хлебобулочные изделия, чипсы, йогурты, куриные палочки. Тысячи других наименований продуктов конструировались с таким расчетом, чтобы было невозможно противостоять желанию их съесть.
В общем, как отмечает Франклин Хирам Кинг в книге «Фермеры 40 веков» (Farmers of Forty Centuries), в Азии была создана «перманентная агрокультура» — «сильная, терпеливая, настойчивая, вдумчивая» [4]. Семена устойчивого земледелия были посажены в Азии три с лишним тысячелетия назад и поддерживались вплоть до недавнего времени.
Еда влияет на все. Она не только имеет решающее значение для нашего существования — ее качество способно изменить нас к лучшему или к худшему.
отмечает Эваггелос Валлианатос, «насилие старой колониальной системы снова и снова проступает через черные лица недоедания и голода»
течение нескольких десятилетий китайские резервы зерна уменьшились лишь до 20% своего объема до британского вторжения. В некоторых регионах они оказались даже в два раза меньше этого уровня [19]. Общины Северного Китая, некогда одни из самых устойчивых в мире, стали жертвой Эль-Ниньо в 1870-х и 1890-х годах, и во время засух тех периодов больше 30 млн китайцев умерло от голода. Британцы снова списали эти смерти на естественные причины и даже заявили, что голод окажет положительное влияние, если убедить правителей удвоить усилия по усвоению принципов свободного рынка и дальнейшей «модернизации».
По словам историка Дэвида Арнольда, эти удары отправили династию Цинь «под откос к закату империи, ввергнув в нищету, распад и наркотическую зависимость в масштабах, почти невообразимых на сегодняшний день» [18].
Британцы расплачивались за чай серебром, которое скоро кончилось. В конце концов, серебро — драгоценный металл и добыть его непросто.
С этим нужно было что-то делать, и решение нашлось — столь же коварное, сколь и безжалостное. Британцы фактически стали наркодилерами, обладавшими волшебной силой. Они заполонили Индию опийными производствами, а затем вызвали опиумную зависимость и спрос на наркотик в Китае. Оставалось лишь обменивать опиум на чай и другие товары.
В 1840-х годах правительственные чиновники потребовали у британцев уважать их торговое законодательство и упразднить или по крайней мере ограничить ввоз опиума. Британцы в ответ применили подавляющую силу, обстреливая из артиллерии города, двинув в атаку пехоту и добиваясь от Китая уступок в отношении торгового суверенитета и государственной власти. Это были знаменитые «опиумные войны», придуманные для того, чтобы силой загнать Китай в «свободную» рыночную экономику, от которой выигрывала бы Британская империя.
Реакция Британии на кризис в Ирландии опиралась на идеологию Мальтуса и Адама Смита, одного из основателей современной политэкономии, прославившегося введением в оборот термина «невидимая рука», описывающего чудеса рынка. В его работах о голоде утверждалось, что вмешательство правительства — в виде снижения цен на товары, чтобы помочь голодающим общинам, непосредственной помощи деньгами, продуктами или и тем и другим — лишь ухудшило бы ситуацию, истощив предложение. Он не предусмотрел возможности полной потери урожая в Ирландии, поскольку в то время потребление картофеля еще не было интегрировано в европейское общество, а гибель всего урожая — довольно редкая вещь. Возможно, поэтому его рассуждения кажутся такими жестокими в свете ирландской катастрофы. Тем не менее они были вырваны из контекста и настойчиво повторялись британскими официальными лицами, выступавшими против предоставления помощи Ирландии.
Едва ли колонизаторы испытывали угрызения совести по этому поводу, поскольку их методы оправдывались ментальной установкой, популяризированной Рене Декартом, в XVII веке открывшим протонаучное понимание мира, согласно которому все земное делится на два типа. Это живая и мыслящая субстанция (исключительно умы образованных белых мужчин) и материя, свойствами которой он считал лишь «распространенность и протяженность в пространстве». Этот упрощенный взгляд на природу называется картезианским дуализмом или противопоставлением ума и тела, и его влияние даже на сегодняшнее мышление невозможно переоценить.
Вторая категория субстанции у Декарта — протяженные величины — включала практически все, что есть в природе: животных, леса, горы, а также эмоции и все, что считалось «иррациональным». Сюда же он относил и большинство людей, рассматривая их сугубо как тела, безжизненные вместилища для мозга, скорее «дикие», чем «мыслящие»
слова salt — «соль» и salary — «плата за труд» происходят от одного корня
