Провокационная книга. Автор воздействует на читателя, используя подробные физиологические описания и нарушая всевозможные телесные табу. Тут и сексуализированное насилие, и недетские игры, и жестокость по отношению к животным, и педофилия, и отсутствие телесных границ. Девочка Яс переживает смерть брата, сравнивает себя с Гитлером, не может нормально сходить в туалет, прячет в комнате жаб, регулярно подвергается в семье обесцениванию любых потребностей (жива и ладно). Она понимает, что помощи ждать не от куда - даже богу нельзя пожаловаться, ведь они с папой хорошие друзья.
От книги невозможно оторваться. Рейневелд воссоздает хрупкий мир запутавшегося ребенка, лишенного каких-либо опор. Предположу, что в книге есть и автобиографические мотивы, учитывая, что Рейневелд так же росла в семье фермеров, да и день рождения с героиней совпадает. Могу сравнить роман с «Осиной фабрикой» Бэнкса и «Цементным садом» Макьюэна.
После прочтения этой книги хочется в одно ухо насыпать Calgon а в другое Vanish, а потом прокатится на американской горке чтобы хорошо все прополоскалось и забылось. Мало того что сам сюжет мрачный,просто сплошь фу, мастурбирующие, тупые, садистские дети, родители которым плевать на детей, зато не плевать на коров. Какие-то недоАмеши. Автор свою жизнь описала? Или у нее такая извращенная фантазия? И если в книге ее фото (первая страница), то понятно откуда сюжет. Нашли тебя в холодильнике все же.
Прочитав описание я подумала, что это книга будет о семье и трагедии, которую она проживает. Но оказалось, что это просто мерзкая, мрачная,скучная книга.
Странные родители, странные дети. Не понятно место и время где все происходит. Ощущение, что эта книга про какое-то далекое прошлое, но судя по всему это нет.
В книге только две основные темы- Бог и половое созревание. Они перемешиваются и получается что-то дикое и не приятное.
Ощущение, что ты увидел что-то такое, что не должен был видеть.
«Неловкий вечер» — это трагедия. Не в античном или затасканно-повседневном понимании этого термина, а по-настоящему – это трагедия, разбивающая сердце; роман об утрате, разлагающей неокрепшую детскую психику ядом вины, агрессии и отчаянных попыток контролировать чужую смерть. Как выжить, если твой брат провалился под лёд, потому что ты попросила бога забрать к себе его, а не твоего любимого кролика, которого папа хотел запечь на Рождество? Как справиться с ответственностью за жизнь родителей – вдруг ты сделаешь что-то не то и мама с папой тоже умрут или исчезнут? Как понять, почему другой твой брат вдруг начал топить хомяков, сворачивать шеи птицам и возбуждаться от одной мысли о насилии? Как разобраться в том, что происходит внутри, и совладать с тлеющим между ног огнём и ползающими в животе червями?
Яс нельзя воспринимать как нормального ребёнка – в её поведении явно прослеживаются черты психического расстройства. Она уделяет внимание не вкусу, а текстуре еды; раскачивается взад-вперёд, когда испытывает стресс; даже в жару не снимает пальто, ставшее ей убежищем и бронёй (аутизм? возможно, но диагностировать персонажей книги – плохой тон, поэтому не будем выбирать конкретную патологию). Яс очевидно не воспринимает социальные нормы: может по наущению брата начать использовать фашистское приветствие или поучаствовать в изнасиловании подруги, воспринимая это как странную игру. В религиозной реформистской деревне дети растут сами по себе, как трава, и Яс оказывается сорняком с прогнившими корнями.
Да, описания бессмысленного детского насилия или подробности невроза на почве страха рвоты и дефекации могут показаться обывателю шокирующими, но они невероятно правдивы – распадающаяся психика ребёнка может выдавать и не такое. Эти подробности вызывают не отвращение, а разрывающее сердце сочувствие. И на первый взгляд открытый финал оказывается однозначным – остаётся лишь надеяться, что Яс теперь спокойно и тепло даже без пальто.
Мерзко? Да! Страшно? Да.Книга неудобная, что очень перекликается с ее названием. Лично для меня, это книга о трагедии и несчастных детях. Они практически сироты при живых родителях. И вот что бывает с детьми, растущими в закрытой религиозной среде..
