Глава 2

Венетта, дом Граначчи

Ночью улицы Венетты словно вымощены темным стеклом. На носу гондолы горел фонарь, разбрасывая по воде золотые блики. Лодка скользила бесшумно, как призрак. Отражения редких факелов еще больше подчеркивали непроницаемую глубину каналов.

– К дому Граначчи, – приказал Алессандро гондольеру.

Он вернулся в Венетту утром и за день устал как черт. Нужно было разместить галеры в порту, договориться о починке оснастки и об учениях, добыть такелаж, выслушать рапорты капитанов и отправить доклад в Золотой дворец. Было так соблазнительно завалиться в гостиницу, отложив все разговоры до завтра, но… Рикардо обещал его дождаться, во сколько бы он ни приехал. Они не виделись уже несколько месяцев, с самого начала навигации.

Дом Граначчи стоял тихий и темный. Только два решетчатых окна светились на втором этаже. Шагнув на пристань, врезанную в камень, Алессандро невольно бросил взгляд на тонувшую в тени аркаду, где прошлой весной он впервые увидел ее. Франческу.

Эта встреча все изменила. Как сейчас, он помнил большеглазое, тонко очерченное лицо с гордо поднятым подбородком, каштановые кудри, растрепавшиеся в долгой поездке… Помнил ее скованность и тщательно скрываемую неуверенность, которая, как он теперь понимал, была вызвана отнюдь не застенчивостью. Он тогда считал ее наивной девушкой, приехавшей, чтобы встретиться с женихом. А она готовилась играть роль. И сыграла ее просто блестяще. Интересно, где-то она теперь?

Едва только отгремели зимние штормы, он разослал людей на поиски по всему Длинному морю. Не для того, чтобы вернуть Франческу в Венетту. А затем, чтобы убедить ее не приезжать.

В ночной тишине послышался лязг отворяемой решетки, и знакомый веселый голос позвал:

– Эй, ты где? Чего там застрял?

Они обнялись. Алессандро был рад встретить друга. Отрадно было видеть, что Рикардо совсем не изменился, хотя после женитьбы на Бьянке он приобрел большой вес в купеческом сообществе Венетты. Благодаря влиянию тестя и умным ненавязчивым советам жены дон Рикардо Граначчи заручился поддержкой самых крупных банкиров и теперь проворачивал одну сделку за другой. Сам он практически перестал выходить в море, тогда как Алессандро, наоборот, с самой весны пропадал на галерах, патрулируя Длинное море и жестко пресекая попытки тарчей захватить венеттийские форты.

Шумно радуясь, Рикардо пригласил друга в дом, где уютно мерцали огоньки свечей:

– Знал, что не забудешь старого приятеля! Ужин давно готов, и у нас есть альберинское вино, чтобы достойно отметить встречу! Надеюсь, ты останешься доволен.

Алессандро засмеялся:

– Я неразборчив. На галерах в походе нам приходилось пить такое, что по сравнению с этим пойлом любое вино покажется амброзией!

После долгих недель плавания лестница слегка покачивалась у него под ногами. Рикардо шел впереди с канделябром, показывая путь, и от пламени свечей по стене бежали длинные тени.

Друзья поднялись в кабинет, где на столике возле окна был накрыт ужин. Бьянка, вероятно, давно спала. Рикардо, порывистый, как всегда, энергично придвинул стул, разлил вино и уселся напротив.

– Расскажешь мне, что нового в Венетте? – спросил Алессандро, взяв бокал.

После гибели графа Арсаго он, едва оправившись от ран, поступил на службу к новому дожу, однако они не сошлись характерами. Дон Сакетти желал бы держать слишком прямодушного синьора ди Горо подальше от Венетты и сенатских заседаний. Командование эскадрой галер как раз предоставляло такую возможность. Поэтому Сакетти с радостью отправил Алессандро защищать венеттийские крепости на островах Альберино, Канди и Керкире, а тот и не возражал. Набеги тарчей с каждым годом становились все ожесточеннее. Всецело поглощенный новыми обязанностями, Алессандро теперь редко появлялся в Венетте.

– У нас до сих пор вспоминают церемонию «бракосочетания с морем», которую по традиции провел дон Сакетти. Брак в этот раз получился очень… скоропостижным. Было забавно смотреть, как напыщенный «Бученторо», весь в коврах и позолоте, драпает обратно в лагуну так, что у гребцов аж весла гнулись! Я слышал от моряков, что за островом Дито их встретил какой-то кошмар: гигантский полипус с такими щупальцами, что ими можно было опутать весь «Бученторо», от носа до кормы!

– Быть такого не может, – сказал Алессандро с ноткой растерянности в голосе. В его памяти всплыл образ морского чудовища, с которым ему довелось «пообщаться» в крипте.

Рикардо пожал плечами:

– Мистика какая-то, да… – Он понизил голос: – Но для тех, кто видел тело дона Арсаго той ночью, этот рассказ звучит правдоподобно. Энрике ведь тоже находился на «Бученторо» как ближайший родственник дожа. Некоторые думают, что ему вовсе не следовало лезть на галеру, так как кровь Арсаго проклята морем навеки! В общем, – добавил Рикардо, – наш дож теперь старается держаться подальше от морских дел. Возможно, поэтому он стал ярым сторонником «земельной» политики и легко согласился на союз с тарчами, чтобы торговать через них с Ханааном.

Эта новость ошеломила Алессандро гораздо сильнее, чем слух о появлении морского монстра. Он даже поперхнулся:

– Союз с тарчами? Ты шутишь!

– Не поверишь, но Сакетти настроен серьезно.

– После того, что они натворили в Хрисе? После Элафониси и Пароса? После расправы в Арсиное?!

На лице Алессандро отразилось такое бешенство, что Рикардо невольно отодвинулся вместе со стулом:

– Эй, чего ты на меня-то рычишь? Я тут вообще ни при чем. Это все фиескийцы виноваты: они сговорились с Лигой Четырех и готовят против нас мощнейший союз. Вот Сакетти и подумывает задружиться с тарчами. Нужно же где-то искать союзников?

– Союзников? А ты знаешь, что они сделали на Альберино? – спросил Алессандро тихим голосом. – Крепость Арсиноя держалась всю зиму. Мы не могли прийти на помощь из-за штормов. В конце концов гарнизон решил сдаться. Тарчийский паша обещал, что позволит уцелевшим защитникам свободно уйти. Вместо этого он приказал казнить двести человек, а остальных приковать к скамьям на галерах. Когда мы вошли в крепость, там были одни развалины, по колено залитые кровью!

Рикардо сидел как на иголках, не зная, куда спрятать глаза. И вздрогнул, когда Алессандро ударил кулаком по столу. Жалобно тренькнуло блюдо, один кубок упал, залив светлую скатерть багровой жижей.

– Союз с тарчами?! Завтра же я отправлюсь в Сенат с докладом. Нам нужен порох! Крепостям нечем обороняться. Нужно усилить гарнизоны!

– Ты бы поосторожнее с доном Сакетти, – хмуро предостерег Рикардо, промокая салфеткой разлившееся вино. – Недавно один из сенаторов тоже разглагольствовал, что перед угрозой тарчей нам лучше бы замириться с Фиеской, и где он теперь? Казнили за измену! Сакетти ведет себя как полновластный хозяин Венетты. Получив шапку дожа, он даже Джоанну ухитрился прибрать к рукам. Ходит теперь тише воды, ниже травы, как монашка. Никакого сравнения с тем, что было.

– Велика доблесть – справиться с женщиной, – хмыкнул Алессандро, широкими шагами меряя комнату.

Рикардо следил за ним обеспокоенным взглядом. Его друг явно набрался вольнодумства, подолгу болтаясь в море. Венетта – это тебе не колонии. Здесь за неуважение к дожу можно быстро загреметь в темницу, откуда тебя потом сам дьявол не вытащит.

– Боюсь, что ты слишком хорошо защищал острова от тарчей, – со значением проговорил Рикардо. – Как бы дон Сакетти не вздумал наградить тебя за это ударом ножа в спину. Вряд ли тарчийские эмиссары будут рады увидеть тебя в Сенате!

– Но ты же меня поддержишь? – спросил Алессандро с бесхитростной уверенностью.

Рикардо, смутившись, опустил голову:

– Я вообще-то тоже не в фаворе у Сената… из-за сестрицы. Она, если ты не забыл, замужем за ариминцем, да еще торчит тут в Венетте, мозоля глаза нашим сплетникам! А поскольку Аримин, как всегда, держится в кильватере у Фиески, этот город теперь тоже считается нашим врагом. Говорят, что в Фиеске объявился новый флотоводец, некий капитан Антонио Маньяско. Начинал он так же, как ты, был когда-то капитаном кирасиров в Медиолане. Потом перешел на службу к фиескийскому дожу и заделался моряком. Можно сказать, пересел с лошади на галеру. Однако удача благоволит к нему: имея всего три галеры, он сумел разделаться с корсаром Кадолином. Такое не каждому под силу!

– Ну, галеры – это, считай, та же кавалерия, только морская, – впервые улыбнулся Алессандро. – Я наслышан о капитане Маньяско, хотя мы пока и не встречались.

– И не приведи тебя Бог! – пылко воскликнул Рикардо. – Однажды он захватил наш галеас, шедший курсом на Сандрию. В отместку дон Сакетти арестовал на Хрисе два его корабля, куда они случайно зашли за водой. После этого мы с Фиеской рассорились насмерть. Поэтому Сакетти и начал искать сторонников на востоке…

– Союз с тарчами – это позор! – отрезал Алессандро. – Тем более после Арсинои! Против нас восстанет весь Полуостров, не только северные герцогства. И они будут правы!

Рикардо угрюмо отвернулся. Конечно, его друг говорил правильные вещи, но такие разговоры хорошо вести посреди моря, на собственной галере, когда тебя со всех сторон окружают преданные люди. А не здесь, в Венетте, где за каждым углом может караулить доносчик или шпион.

Эта невозможная прямота Алессандро и его умение одной фразой, словно взмахом меча, четко отделить правильный путь от легкого всегда заставляли Рикардо чувствовать себя каким-то приспособленцем. Как будто с его загрубевшей совести разом содрали корку и подсунули проблему прямо под нос – на, решай! А он-то, дурак, еще обрадовался встрече! Вечно у них все наперекосяк… Даже аппетит пропал. Рикардо отодвинул блюдо с нежными куропатками, плавающими в вине, и принялся мрачно ковырять вилкой дорогую скатерть, украдкой поглядывая на друга. Встал у окна и стоит. Чего там высматривать, в темноте-то?

От Алессандро веяло непривычной свободой, морским ветром и еще чем-то, неприятно напоминающим о коварной зыбкой пучине, способной запросто поглотить целую флотилию кораблей. После трагедии в крипте, о которой Рикардо до сих пор не мог вспоминать без дрожи, в чистых серых глазах Алессандро появился опасный блеск. Иногда он замирал, будто прислушивался к чему-то. «Это все она виновата, проклятая ведьма!» – подумал Рикардо с внезапной злобой.

Вдруг снова накатило воспоминание: страшная, залитая кровью подземная крипта, изломанное тело дона Арсаго возле кромки черной воды и Алессандро – еле живой, с мечом в руке. Рикардо потом целую неделю не отходил от постели друга, помогая доктору, который пытался вытянуть яд из его тела и залечить две жуткие раны в груди. Но когда Алессандро наконец очнулся, на Рикардо из чужих потемневших глаз плеснуло такой жутью, что он весь взмок и на миг даже пожалел, что душа его товарища не отлетела к небу.

«Много ли ее, интересно, осталось, той души…» – подумал он мрачно.

Из-за всеобщего переполоха и подготовки к пышным похоронам дона Арсаго никто не заметил кратковременного исчезновения Джулии. Через день сестрица вдруг объявилась, светясь от счастья, под руку с новоиспеченным мужем, который оказался знатным ариминским синьором. Рикардо, подогретый давними словами Алессандро и собственными подозрениями, припер девчонку к стене. Он знал, как на нее надавить, а Джулия никогда не умела хранить тайны. Хлюпая носом и заламывая руки, она выложила все начистоту о своем страхе перед Арсаго, о горячей любви к дону Роберто д’Эсте и… о верной подруге Франческе, которая согласилась подменить ее в Венетте, чтобы влюбленные успели удрать. Рикардо впал в ярость. Если бы дон Роберто не оказался таким хорошим зятем – прибил бы негодяйку!

– Разве не безопаснее было бы твоей сестре дожидаться мужа в Аримине? – вдруг спросил Алессандро, все еще глядя в окно.

– Она… у нее будет ребенок. В таком положении особо не поездишь.

– О! Поздравляю. Значит, скоро ты станешь дядей?

– Да уж, подкинул зятек проблем… Надо было мне тоже уйти в море! Лучше месяцы напролет давиться солониной и лежать пластом во время шторма, чем потеть в Сенате, гадая, что за новое коварство придумает дон Сакетти!

– Ты прав. В море все куда проще, – невесело усмехнулся Алессандро.

Его отрешенное спокойствие вдруг разозлило Рикардо.

– Потому что там не до политики? Или потому, что ты надеешься встретить там эту ведьму, Франческу? – выпалил он.

Его друг резко обернулся:

– Откуда ты знаешь про Франческу?

– Что значит откуда? Да ты постоянно вспоминал ее в бреду! Я все мозги сломал, гадая, что это за синьора! Потом уже дошло.

Их взгляды скрестились, как на дуэли, и Алессандро мысленно проклял себя за неосторожность.

– Надеюсь, ты не стал делиться этим знанием с доном Сакетти? – спросил он ровным голосом, от которого у Рикардо почему-то пробежал озноб по спине.

– Говорю же, я у него не в фаворе!

У него и в мыслях не было доносить на девчонку. Но попадись эта ведьма ему в руки, он бы схватил ее за шею, сунул в канал и держал там, пока не растворится. Мало того, что она обвела его вокруг пальца вместе с этой дурищей, его сестрицей, так она еще сбила с толку его лучшего друга!

– Давай не будем говорить о ней, – попросил Алессандро, словно подводя черту. – Лучше о себе расскажи. Как тебе женатая жизнь? Не тяготит?

Рикардо, тряхнув головой, засмеялся. Они снова вернулись к столу, бутылка вина сделала второй круг, и разговор пошел веселее. На самом деле это несложно, если избегать острых тем. Оба вели беседу с ловкостью опытных мореходов, обходя подводные камни и рифы. Но прежней непринужденности уже нельзя было вернуть. Рикардо чувствовал трещину, пролегшую между ними; она саднила в душе и не давала покоя.

* * *

В конце концов Алессандро не поехал в гостиницу и остался на ночь в доме Граначчи. Не хотел обижать старого друга. Он, возможно, и так был с Рикардо слишком резок – служба во флоте огрубила его, поубавила утонченности. Однако потом, ночью, стоя возле окна, он начал жалеть, что не вернулся на галеру. Там дышалось свободнее.

Здесь, в маленькой темной спальне, завешанной гобеленами, он задыхался, как рыба в садке. То ли от новостей, то ли от выпитого вина в голове немного шумело. Алессандро усмехнулся, вспомнив расхожую шутку: мол, моряки потому и надираются на берегу, чтобы ощутить привычное шатание палубы под ногами.

Он с досадой посмотрел на гостеприимно откинутый полог кровати. Наверное, он просто отвык от Венетты, от ее каменного эха и туманных ловушек. Ничего, это ненадолго. Ему нужно продержаться лишь несколько дней, навести шороху в Сенате и во что бы то ни стало добыть припасы для крепостей, а потом можно будет снова вернуться в море, к привычным бескрайним просторам и старым обязанностям.

Напомнив о Франческе, Рикардо разбередил старую рану. Алессандро действительно мечтал ее отыскать. Лучше сделать это сейчас, до того, как ее найдет дон Сакетти! В чем-то новый дож был еще опаснее покойного графа Арсаго. Сакетти привык действовать исподволь, незаметно и желательно – чужими руками. Ты плаваешь себе, шевелишь плавниками, а потом – раз! – и ты уже у него на крючке.

Месяц назад Алессандро узнал, что люди нового дожа побывали на острове Мираколи. После этого старая настоятельница скончалась, а девушек-послушниц родственники быстро разобрали по домам. В монастыре остались лишь несколько дряхлых старух. Что случилось с рукописями и книгами, посвященными древнему искусству кьямата? Этого никто не мог сказать.

Глава 3

Венетта, бывший дом графа Арсаго

«Что за мрачный домище!» – подумала Джулия, озираясь в просторном гулком холле палаццо, которое раньше принадлежало графу Арсаго. Резные колонны блестели, как лед. По углам из теней выступали высокие вазы, выточенные в форме гигантских осьминогов. Сумрачный свет создавал впечатление, что ты находишься под водой, но для дона Арсаго с его тягой к морской магии это, наверное, было самое то.

Здесь пахло сыростью и запустением. Уже больше года в этом доме никто не жил. Сразу после похорон графа Арсаго его вдова перебралась на загородную виллу, а потом вообще удалилась в обитель. Энрике, единственный сын и наследник, после женитьбы на Инес приобрел новый дом недалеко от палаццо Сакетти. Никто из них не горел желанием возвращаться сюда. Слишком много страшных воспоминаний…

Поднимаясь по лестнице, Джулия гадала: интересно, где находится вход в ту ужасную крипту? Не дай бог он где-то поблизости! Ей повсюду мерещился тяжелый дух, поднимавшийся снизу, будто тело дона Арсаго, раздувшееся от яда, все еще лежало в подвале. Невольно прикрыв ладонью живот, словно пытаясь защитить будущего ребенка, она ускорила шаг, чтобы не отстать от подруг.

Они с Бьянкой приехали, чтобы помочь Инес разобрать оставшиеся вещи и отвезти часть из них в дом к Джоанне, а другую часть – к молодоженам. «Наверху остались неплохие ковры и кое-что из одежды, – говорила хозяйственная Бьянка. – Я сложила все в сундуки, но ты лучше взгляни сама».

Опустевшый дворец дон Сакетти собирался подарить синьору ди Горо как награду за доблестную службу на островах. Догаресса Джоанна, которой всегда нравился Энрике Арсаго, позволила себе съязвить по этому поводу:

– Безусловно, служба Алессандро ди Горо принесла много пользы Венетте, и он хорошо сделал, что прогнал тарчей подальше от наших фортов, но все равно такой подарок – это неуважение к покойному дону Арсаго и к бедному Энрике!

Впрочем, донна Джоанна осмеливалась ворчать лишь тогда, когда ее не слышал грозный супруг, поэтому никто не обращал на нее внимания. Джулия только хмыкнула: много радости синьору ди Горо от такого подарка! Если вспомнить, что он пережил в крипте, пытаясь спасти графа от морской твари, то такой подарок вообще можно было считать издевательством!

Джулия ничего не имела против Алессандро. Он был товарищем Рикардо с самого детства и иногда демонстрировал весьма неприятную проницательность, но это, с ее точки зрения, был простительный недостаток. Близкий друг ее брата точно не заслуживал сомнительной чести жить в этом склепе, где из каждого угла на тебя таращились безглазые тени, а тишина давила так, будто гнилая душа дона Арсаго не провалилась в ад (на что Джулия втайне надеялась), а осталась где-то в доме, продолжая творить свои черные дела. «Нужно будет намекнуть Рикардо, чтобы пригласил Алессандро пожить у нас, пока он в городе», – подумала девушка.

Комнаты на втором этаже, из которых вынесли всю мебель, казались ободранными и пустыми. Бьянка открыла одно из окон, чтобы впустить свежий воздух, и в комнату сразу ворвался шум с Большого канала. По сравнению с кипучей энергией улицы дом Арсаго казался мертвым, мертвее пыльного гобелена, забытого на стене. Острый глаз Джулии заметил пятна плесени, кое-где проступавшие на штукатурке, и она вздрогнула, когда в одном из пятен вдруг проявились очертания оскаленной пасти. Или у нее просто разыгралось воображение?

– А вид отсюда хорош, – заметила Бьянка, никогда не верившая в привидений и прочую чушь. – Не жалеешь, что вы съехали отсюда?

Инес с безразличным видом покачала головой:

– Мне этот дом не нужен. От его лепнины и той жуткой фрески в холле у меня просто мороз по коже. Мы с Энрике вполне можем быть счастливы и в нашем маленьком доме!

Джулия отметила, что по лицу Бьянки скользнула понимающая усмешка. Инес действительно слишком часто повторяла в последнее время: мы вполне счастливы, счастливы, счастливы… Будто хотела стереть воспоминания о днях, проведенных прошлой весной в палаццо Арсаго, из своей памяти, а главное – из памяти Энрике. Джулия избегала задавать вопросы о тех событиях, ведь предполагалось, что она видела все собственными глазами. Хотя на самом деле ее роль в те дни играла Франческа.

«Вот бедняжка, – мелькнуло у нее в голове. – Я бы сошла с ума в такой обстановке!»

Пожалуй, она недооценила услугу, оказанную Франческой. В первый раз ее кольнула совесть за то, что она так легко отмахнулась от подруги, поручив ее заботам Манриоло. Дон Роберто за него ручался, но Джулии этот парень не внушал особого доверия… Ну ничего. Как только Роберто вернется, он отыщет и своего бывшего слугу, и Франческу. Как же здорово они заживут все вместе в Аримине!

Джулия как никто умела отгораживаться от проблем. Нужно просто верить в хорошее, и тогда оно сбудется! Это дом виноват, навел ее на мрачные мысли. Интересно, сколько еще Бьянка и Инес собираются здесь торчать? Вещи уже лежат в сундуках, зови слуг и неси!

Вдоль стены стояли сундуки-кассоне с откинутыми крышками, доверху набитые рухлядью. Джулия приметила свернутый алый плащ из рытого бархата с меховой оторочкой – и все тягостные мысли мигом испарились из ее головы.

– О, Мадонна, какая прелесть! – воскликнула она так громко, что Бьянка с Инес разом умолкли, обернувшись к ней.

Схватив плащ, Джулия встряхнула его и приложила к себе. Вот счастливица Инес, которой дарят одну красивую вещь за другой! Как бы Энрике ни относился к молодой жене, денег на наряды он явно не жалел. Не то что Рикардо! Ее братец умело притворялся глухим всякий раз, когда ей удавалось затащить его в модную лавку.

– А, так это же твой, – улыбнулась Инес. – Помнишь? Он так понравился тебе в прошлом году, что я его тебе подарила.

Бьянка, кашлянув, сдвинула брови, но Джулия не заметила этого, всецело поглощенная обновкой. Подумать только, этот плащик теперь ее! Только ее! О, как великолепно она будет выглядеть сегодня вечером, прогуливаясь в гондоле!

Суровый голос невестки безжалостно выдернул ее из сладостных мечтаний:

– Кажется, там пришел баркас за вещами. Джулия, сходи, посмотри.

Джулия мысленно скривилась, стараясь не подавать виду. Ох уж эта Бьянка! Вечно ей нужно командовать! Портит им все веселье.

– Сходи сама, – попросила она слабым голосом, положив ладонь на живот, и даже ойкнула, будто почувствовав толчки. В последние месяцы она ловко научилась использовать свою беременность, чтобы увильнуть от неприятных обязанностей в доме брата.

– Хорошо, – сухо ответила Бьянка. – Я схожу.

Набросив на плечи подаренный плащ, Джулия едва удерживалась от улыбки. После первого месяца, когда ей казалось, что она умрет от тошноты, ребеночек совсем не доставлял ей хлопот. Зато как удачно все получилось! Не будь этого ребенка, ей пришлось бы после отъезда мужа вернуться в Аримин и коротать дни со свекровью. В Венетте было гораздо веселее! Рикардо почти не досаждал ей нравоучениями. Разумеется, она замечала, что брат при виде нее хмурил брови, она же не дура. Однако у него совести не хватило выставить беременную сестру за порог, пусть даже она замужем за ариминцем. И вообще, какое ей дело до Сената с его завихрениями!

Она вздрогнула, когда Инес вдруг предложила:

– Пойдем взглянем на остальные комнаты?

– Зачем? – вяло отмахнулась Джулия и прислушалась. Шаги Бьянки уже затихли внизу. – Здесь везде одно и то же. Пыль, сырость и пустота.

«Будь моя воля, я вообще спалила бы этот дом дотла!»

– Когда ты прошлой весной гостила у донны Арсаго, нас поселили в одной комнате, помнишь? Пойдем посмотрим.

Глаза у Инес загорелись каким-то новым азартом. Джулия ласково погладила ладонью пушистый мех на оторочке плаща. Алые бархатные складки стекали по ее фигуре, как пламя. После такого щедрого подарка неудобно было отказаться… Хоть и непонятно, зачем Инес вздумалось шататься по дому?

Она нехотя поплелась за подругой. Инес, напористо шурша шелковыми юбками, так и летела вперед. Вдруг она резко остановилась и распахнула двустворчатые двери. Джулия осторожно заглянула внутрь.

Спальня как спальня. Здесь царило такое же запустение, что и в остальных комнатах. Снова голые окна без занавесок, возле стен – две резные кровати с содранными балдахинами. В глубине комнаты возвышался шкаф-кабинет из темного, почти черного дерева, с двумя дверцами внизу и множеством маленьких ящичков. Он торчал, словно одинокий могильный камень посреди поля. Больше смотреть было не на что. Инес, однако, казалась напуганной. Она почти дрожала, обхватив себя за локти. Ее глаза болезненно блестели.

– Каждый вечер мы разжигали камин, и все равно на стенах появлялись влажные пятна, помнишь? – прошептала она. – А этот шкаф постоянно скрипел. На ночь я подпирала его дверцы стулом. В темноте казалось, что они вот-вот распахнутся и на пол вывалится клубок мерзких щупалец. Ты меня однажды так напугала… Помнишь?

«Бедная Франческа, похоже, ей пришлось делить комнату с сумасшедшей!» – подумала Джулия, но теперь ее саму напугал нехороший блеск в глазах Инес. Однажды в Аримине Роберто с женой заехали к одному синьору, который держал зверинец. В одном из вольеров сидела рысь. Она точно так же следила за Джулией пристальным немигающим взглядом. Это было так жутко!

– Помню, помню, – торопливо закивала она, – а теперь пойдем-ка отсюда. Кажется, Бьянка нас зовет. Слышишь?

– Я тебя тогда ненавидела, – заявила Инес так бесстрастно, будто речь шла о погоде. – Ведь Энрике должен был жениться на тебе…

– Ну, это дело прошлое, – перебила Джулия, растянув губы в улыбке. – Теперь-то все изменилось!

Для всех оказалось неожиданностью, когда Инес внезапно изъявила желание стать женой Энрике. Тот был так шокирован смертью отца, что ничего вокруг не замечал. Фактически Инес сама сделала ему предложение. Джулия с Бьянкой не раз обсуждали между собой ее поведение и нашли его не вполне нормальным. Энрике, конечно, довольно милый – тут Джулия вспомнила, что сама влюбилась в него при первой встрече, еще до того, как мать доверила ей тайну об их родстве, – но все-таки он не настолько хорош, чтобы терять из-за него разум!

Правда, Инес всегда была странноватой. Замкнутая, отстраненная, вечно витающая в облаках. Кто знает, что за фантазии водятся у нее в голове…

«Чего доброго, еще пырнет ножом на почве воображаемой ревности! – перепугалась Джулия. – И куда запропастилась Бьянка, когда она так нужна?»

Лязг решетки, открывающей проход на пристань, прозвучал для нее райской музыкой.

– Я пойду помогу! – выпалила она, вихрем вылетела из спальни и чуть ли не бегом спустилась по лестнице, забыв, что доктор предостерегал ее от подобных нагрузок.

С причала доносился плеск воды, веселые голоса слуг и носильщиков, изредка прерываемые резкими приказами Бьянки. После настороженной тишины пустых комнат эти звуки казались такими обыденными, такими успокаивающе нормальными! Переведя дух, Джулия поспешила им навстречу, мечтая поскорее выбраться из затхлой атмосферы дома на яркое солнце. «Нет уж, больше я сюда ни ногой, – подумала она, запыхавшись. – В этих стенах и самой спятить недолго!»

* * *

Венетта, Дворец дожей

Выйдя из Зала заседаний на залитый солнцем внутренний двор, Алессандро облегченно вздохнул. Словесный поединок, который ему только что пришлось выдержать с изворотливым доном Сакетти в присутствии других сенаторов, по накалу страстей не уступал галерному бою. Драться в море было даже проще – никаких тебе уверток и хитростей…

Он медленно спустился по широкой каменной лестнице. Неподалеку шумела площадь; под аркадами, протянувшимися вдоль стены, прятались от солнца менялы и банкиры. Деловая жизнь в Венетте, как всегда, била ключом. Алессандро мысленно поздравил себя с тем, что ему удалось добиться главного: отправки большого вооруженного корабля с порохом и припасами для крепостей на Канди, Альберино и Керкире. Позади