Счастливая соломинка

Японские народные сказки

Японская культура так же своеобразна, как и природа Японии, философской эстетике которой посвящены жизнь и быт японцев. И наиболее полно восточная философия отражена в сказочных жанрах. В сборник японских сказок "Счастливая соломинка" в переводе Веры Марковой вошли и героические сказки-легенды, и полные чудес сказки о фантастических существах, и бытовые шуточные сказки, а также сказки о животных. Особое место занимает самый любимый в народе жанр — философские и сатирические сказки-притчи.

Файл электронной книги подготовлен в Агентстве ФТМ, Лтд., 2017.

Жена из журавлиного гнезда

Жил когда-то в хижине среди гор одинокий бедняк. Работал он не покладая рук, но не мог заработать даже себе на пропитание. Бывало, наступит ночь, а он все сидит и думает горькую думу, как ему дальше на свете жить.

Как-то раз пошел бедняк, как всегда, работать к хозяину, у которого батрачил. Вернулся он затемно в свою хижину и лег спать. А ночью поднялась страшная буря. Проснулся бедняк и слышит, кричит кто-то неведомо где тонким голоском: «Помогите! На помощь!»

Думает он: «Где бы это могло быть?» Тем временем начало светать. Встал он, пошел в горы за хворостом. И тут снова услышал тот же голосок: «Помогите! Спасите!» Пошел бедняк на зов, и что же он видит? Сломало бурей старое дерево, на котором было журавлиное гнездо, и прищемило птицу упавшим деревом. Жалобно кричит журавлиха, а издали кажется, будто кто-то зовет: «Помогите! Помогите!» Подошел бедняк ближе и увидел, что стонет журавлиха в смертной муке. Пожалел он птицу и освободил ее.

— Ах ты, бедняжка, напугала ты меня своим криком! Ну, теперь ты свободна, а мне пора на работу. Прощай!

Спаслась журавлиха от одной беды, да не спаслась от другой. Не может она взлететь! Захлопает крыльями и упадет на землю, захлопает крыльями и опять свалится. Взял бедняк ее на руки, стал гладить, жалеть, вправил журавлихе поврежденное крыло.

— Ну, журавль-птица, пора мне на работу, а ты поправляйся и лети себе куда-нибудь в хорошее место!

Пошел бедняк прочь, а журавлиха смотрит ему вслед, роняет слезы.

Вскоре после этого выпал как-то дождливый день. Не пошел бедняк на работу, остался дома. В полдень небо прояснилось, и он отправился в горы за хворостом. Вдруг видит, собирает в лесу хворост женщина, на вид лет двадцати с небольшим, красоты небывалой. Удивился бедняк: «Откуда здесь такая?» А женщина заговаривает с ним, посмеивается:

— Давно мне хотелось повстречаться с тобой!

— Да кто же ты будешь?

Она только смехом заливается.

Из каких ты мест? Не отвечает красавица, только усерднее хворост собирает.

Так они оба и работали в лесу до самого вечера.

Когда стало смеркаться, бедняк сказал:

— С меня хвороста хватит, я пошел домой.

А красавица ему:

— И я с тобой!

Не отстает от него ни на шаг, идет за ним прямо в его хижину. Смутился бедняк:

— Бедно я живу, стыдно мне принимать такую гостью!

Красавица и бровью не повела.

— Ничего, — говорит, — у меня своего дома нет. Пожалуйста, позволь мне здесь поселиться.

Достала она бумажный сверточек из-за пазухи, высыпала оттуда два зернышка риса и просит бедняка дать ей котелок. Бросила красавица две рисинки в котелок, и наполнился он до краев отборным рисом. Наелись они досыта и легли спать.

С тех пор вынимала она три раза в день по две рисинки из-за пазухи и варила их в котелке. И каждый раз они ели сколько хотели, да еще и оставалось.

Сначала бедняк часто говорил красавице:

— Я ведь последний бедняк в деревне! Скоро опротивеет тебе такая жизнь. Но я тебя не держу: уходи, если хочешь, туда, где тебе будет лучше! Зачем тебе со мной маяться?

Но женщина не уходила. Она собирала с ним хворост в горах или оставалась дома и усердно ткала.

Видит бедняк, что она не уходит, и думает: «Надо мне больше работать, пока у ней рисинки в бумажном свертке не кончились». С утра до ночи рубил он в лесу деревья, работал без устали.

Стала красавица женой бедняка. Каждый день она оставалась дома и ткала, ткала не покладая рук. Только и слышался стук ткацкого станка: «Тинкара-канкара-тон-тон-тон!»

Пришло время, и родилась у нее маленькая дочка. Зажили они втроем.

Но вот, когда миновало три года, как-то раз жена говорит бедняку:

— Снеси-ка в город мою работу и продай купцам.

— Сколько может стоить эта пушистая, мягкая ткань? — спрашивает муж. А сам думает: «Еще удастся ли ее сбыть?»

— Я вложила в мой труд всю душу, — молвила жена, — но, пожалуй, за триста рё[1] эту ткань можно отдать.

Не поверил муж. Триста рё — неслыханные деньги! Однако взял ткань и понес ее в город к самому богатому купцу.

— Не купишь ли ты у меня эту ткань?

— А сколько ты за нее просишь?

— Уступлю за триста рё.

— Так и быть, заплачу тебе триста рё и буду отныне беречь эту ткань, легче пера, мягче пуха, как самую большую семейную драгоценность.

Отсчитал купец бедняку триста рё. С тех пор зажил бедняк со своей семьей в достатке.

Но прошло еще немного времени, и вот однажды говорит жена мужу:

— Подросла наша доченька, может уж готовить пищу и ухаживать за тобой. Я теперь за тебя спокойна. Пришла пора нашей разлуки.

Удивился муж:

— Что случилось? Отчего ты говоришь такие речи?

— Много я трудилась для тебя, муженек, потратила все свои силы, и приходится мне принимать прежний образ. Знай: я та самая журавлиха, что ты спас когда-то. Хотела я отблагодарить тебя за твою доброту, но больше быть с тобой не могу. Зато у тебя останется дочка. А я, погляди, какою я стала! Ведь я все свои перья выщипала, чтобы сделать ту чудесную ткань!

Обернулась она снова журавлихой, и увидел муж, что вся она общипана, бока у нее красные, голые, остались одни правильные перья. Взмахнула журавлиха крыльями, с трудом поднялась в воздух и медленно-медленно полетела в горы.

Колпак «чуткие уши»

Жил в одной деревне старик. Пошел он как-то в лес и нашел там старый красный колпак. Обрадовался старик находке: хоть и стар колпак, да ведь у него и такого не было.

«Впору ли он мне?» — подумал старик и надел колпак на голову. И что же? Слышал он до того только щебет и крики птиц, а тут вдруг весь лес наполнился спорами и разговорами. Где мать детей кличет, где муж с женой спорит, а там слышны нежные любовные речи.

Старик даже в сторону шарахнулся от испуга! Сбила ветка колпак у него с головы, и сразу стихли речи, снова зазвенел только птичий щебет. Поднял старик колпак с земли, надел на голову, и опять послышались разговоры и вверху, на ветках, и внизу, в кустах. Снял колпак — снова непонятный птичий щебет да шорох листьев. Надел колпак — опять разумные речи.

— Вот оно что! — догадался старик. — Не простую вещь я нашел, а сокровище, колпак «чуткие уши». Кто его наденет, станет понимать язык всего живого на земле: птиц, зверей и растений. Слыхал я про него и раньше, да только не верил, что есть такой!

Пошел старик дальше в лес, присел отдохнуть под большим деревом и задремал. Проснулся он от вороньего карканья.

Что это я, соснул, кажется, — встрепенулся старик. Поднял голову и видит: прилетел откуда-то ворон и опустился на ветку того самого дерева, под которым он спал. Вскоре с другой стороны прилетел еще один ворон и сел на ветку рядом с первым.

Поскорее надел старик свой красный колпак и стал слушать.

Повели над ним два ворона разговор странными хриплыми голосами.

— Давно мы с тобой не встречались, брат, — сказал один ворон. — Ты откуда путь держишь?

— Был я на морском берегу, но пропала там рыба, нечем стало кормиться, вот я и прилетел сюда, — ответил другой ворон. — А ты где летал, брат?

— Прилетел я из Арами; право, и там не легче. Всюду одно и то же! Лучше скажи, что на свете нового, небывалого?

— Особых новостей нет. Хотя, постой, расскажу тебе, что случилось в моей стороне, на морском берегу. В одной деревне лет шесть назад строил богач кладовую. Стали настилать над ней крышу из дранки. И случилось так, что заползла в ту пору на крышу змея, ее и прибили гвоздем. Лежит змея, томится, полуживая, и все эти годы ее верная подруга носит ей пищу. Терзает их тяжкое горе, копится их обида на людей год от года. И поразила она дочку богача неизлечимой болезнью[2]. Если никто не догадается приподнять доску и освободить змею, то умрут и змея, и девушка. Много раз летал я над крышей и каркал об этом во все горло, да ведь люди не знают сострадания! Никто не внял моим речам.

Другой ворон отвечал ему:

— Правда твоя, непонятливы люди! Как громко ни каркай, им все невдомек.

Наговорились вороны и разлетелись: один — на запад, другой — на восток.

Услышал это старик и подумал:

«Хорошо, что на мне был чудесный колпак! Надо скорей идти к богачу спасать девушку и змею. Но раньше выряжусь-ка я почудней, чтобы видели, что я не простой человек».

Отыскал старик на окраине деревни брошенный старый улей, обклеил его бумагой и напялил на голову. В таком наряде приходит старик к дому богача и кричит у ворот:

— Гадатель пришел, гадатель!

Богач как раз сидел, голову ломал: чем ему больную дочь вылечить? Позвал он старика:

— Эй, гадатель, не стой у ворот, зайди ко мне в дом, погадай!

Зашел старик в дом, спросил:

— О чем погадать нужно?

— Дочь моя уж много лет болеет, вот-вот умрет. Погадай, с чего на нее болезнь напала и как ее вылечить.

— Ведите меня к больной, — говорит старик.

Сел он у изголовья больной девушки и забормотал непонятные заклинанья:

Стебельки кудзу[3] ползучие

По горам ползут, смотри,

Стелются на двадцать ри![4]

— Пробормотал он так, а потом рассказал все, что услышал от ворона. Правду говорит прорицатель, — воскликнул богач. — Как раз лет шесть назад строил я кладовую. Тогда, видно, и случилось такое дело. Надо скорее освободить змею.

Тут же позвали плотника, что жил по соседству, и велели ему поднять дранку. В самом деле, оказалась под ней змея, вся высохшая, прозрачно-белая, еле живая.

— Вот она, причина болезни! — сказал старик.

Осторожно положили змею в корзинку, снесли с крыши вниз, поставили корзинку на берегу ручья и стали поить и кормить змею. А когда она оправилась, отпустили ее на волю.

И стала болезнь девушки понемногу проходить. Вскоре она совсем поправилась.

Богач, не помня себя от счастья, подарил старику триста рё.

Вернулся старик домой, справил себе новую одежду и на радостях отправился странствовать.

Однажды сел он отдохнуть под раскидистым деревом возле дороги. Глядь, снова прилетают два ворона — один с запада, другой — с востока. Уселись они на дереве и повели между собой разговор.

— Тоскливо жить все в одном и том же городе, мало слышишь нового, — жалуется первый ворон, — поневоле улетишь в новые края.

— Это правда, — отвечает второй ворон, — но вот в городе, где я жил, случилось небывалое дело. Тяжело заболел один богач, не сегодня завтра умрет. А все отчего? Лет шесть назад пристроил он к своему дому парадные покои и, чтобы расчистить для них место, велел срубить старое камфарное дерево. Пень этого дерева остался стоять под застрехой, и течет на него дождевая вода с крыши. Не погибли корни дерева, и, пока держится в них жизнь, дают они новые побеги. Да только их тут же обрезают. И жить дерево не живет, и умирать не умирает. Думает оно горькие думы, и от этих дум напала на богача тяжелая болезнь. Каждую ночь из горных лесов приходит множество деревьев навещать своего несчастного друга. Жалуется им камфарное дерево, а что они могут сделать! Уж дали бы ему жить на свободе или выкопали бы, чтоб сразу засохло и не мучилось дальше!

Услышал старик рассказ ворона и отправился к богачу. Пришел и кричит у ворот:

— Гадатель пришел, гадатель!

Выбежали люди из покоев богача:

Гадатель, зайди сюда, хозяин тебя приглашает. Ввели старика в такие богатые покои, каких он в жизни не видел. Огляделся старик и спрашивает:

— О чем же вам погадать?

— Много лет уже болеет хозяин этого дома, — отвечают ему. — Сколько мы ни призывали врачей и заклинателей, пользы от них никакой!

— Не беспокойтесь! — говорит им старик важным голосом. — Я узнаю причину болезни и вылечу вашего хозяина.

Забормотал старик свои заклинанья:

Стебельки кудзу ползучие

По горам ползут, смотри,

Стелются на двадцать ри!

А потом стал говорить:

— Строили вы лет шесть назад парадные покои возле дома…

— Ах, прорицатель, откуда ты знаешь, что мы строили такие покои лет шесть назад? — спрашивают его домашние.

— Это мне открыло мое гаданье. Поселите меня в тех покоях, и за три дня и три ночи я открою причину болезни вашего хозяина и изгоню ее.

Отвели старика в те самые покои, где камфарное дерево мучилось. Первым делом он приказал:

— Не входите ко мне, пока не позову!

Настала ночь, но старик не лег спать, надел он свой колпак и слушает, что дальше будет.

В полночь что-то зашелестело, снаружи зашуршало и послышался голос:

— Эй, камфарное дерево, откликнись! Как нынче твое здоровье?

В ответ послышался тихий-тихий голос, точно из-под земли:

— Кто это говорит? Не дерево ли «наги» с горы Роккауси? Ты ко мне приходишь каждую ночь издалека. Как мне благодарить тебя за твою заботу? Об одном только теперь я думаю, как бы мне поскорей умереть, но не приходит ко мне смерть, и нет конца моим мученьям.

Стало дерево «наги» утешать друга:

— Что ты, что ты, нельзя падать духом! Надейся!

Так побеседовали они и расстались. Но не прошло и часа, как снова послышался шорох и чей-то голос спросил:

— Эй, камфарное дерево, каково тебе сегодня?

— Отвечает камфарное дерево еле слышно: Меня уже не спасти! Не знаю, как и благодарить вас, друзья, за то, что вы каждую ночь навещаете меня! Кто это говорит со мной? Уж не ползучая ли сосна с горы Хаятинэ?

— Она самая.

— Ты принта издалека!..

— Ничего! Просто я собралась погулять и зашла к тебе по дороге. Настанет весна, и ты непременно поправишься! Надейся!

И снова послышалось: «Шурх-шурх!» Это уходила ползучая сосна.

Старик в своем колпаке «чуткие уши» слышал все их речи и думал: «Поскорее бы рассветало!»

И едва наступило утро, старик попросил проводить его к больному. Сел он у его изголовья и опять забормотал свои заклинанья про ползучие побеги кудзу. А потом рассказал про горе лесных деревьев. Ведь не только камфарное дерево страдает — все деревья на высоких горах вокруг горюют о своем друге.

— Надо скорее вырыть пень камфарного дерева, тогда и больной поправится! — сказал старик.

Тотчас же вырыли пень камфарного дерева, поставили в саду, разукрасили, словно божество. И стала пропадать болезнь хозяина дома. Скоро он был уже совсем здоров.

Все в доме не знали, как благодарить старика. Снова получил он триста рё и вернулся к себе домой. Решил он, что с него довольно, и бросил гаданье.

Развел старик хороший сад, какого ни у кого больше в деревне не было. Поселились в нем из благодарности к старику самые красивые деревья со всей округи и цвели каждую весну небывалым цветом. И все звери и птицы тоже дружили со стариком, потому что он их понимал и жалел.

Благодарность лисички

Жил в одной, деревне бедный старик. Понадобилось ему как-то раз пойти в город. Вышел он за околицу и видит: поймали ребята лисичку, связали ей лапы веревкой и таскают по земле.

Пожалел старик бедного зверька:

ребята, продайте мне лисичку! Я вам за нее сто Мон[5] дам.

Дети с радостью согласились.

Взвалил старик лисичку на плечи, отнес в сосновую чашу и говорит:

— Послушай, лисичка, ты больше среди бела дня с гор не спускайся, в деревню не забирайся. Попадешься снова, несдобровать тебе! Ну, а теперь беги, беги домой!

Отпустил старик лисичку на свободу. А у нее от благодарности слезы так и льются, так и катятся. Побежала она в чашу, но, пока не скрылась из виду, все оглядывалась на старика.

А надо сказать, что любил тот старик при случае выпить. И на этот раз выпил он в городе сакэ[6] и бредет себе домой через сосновую чащу, покачивается да спотыкается.

Вдруг выбежала на обочину дороги та самая лисичка, почтительно склонилась перед стариком и говорит:

— Дедушка, дедушка, спас ты меня сегодня от верной смерти. Хочется мне тебя отблагодарить, да нечем; я ведь только лисичка. Разве вот что! В деревне у настоятеля храма на днях котел разбился, не в чем мисо приготовить. Я обернусь котлом, а ты отнеси его настоятелю и продай. Так я тебе денег добуду.

Обвила лисичка хвост вокруг себя кольцом, повернулась три раза кругом и пропала из глаз. Лежит вместо нее котел у дороги.

Старик подумал:

«Раз уж лисичка обернулась котлом, чтобы услужить мне, не годится бросать ее на дороге».

Поднял он ее и отнес в храм. Вышел к нему настоятель.

— Не нужен ли вам котел? — спрашивает старик.

А тому без котла зарез. Сразу отсчитал настоятель деньги и взял котел. Обрадовался старик. Взял деньги и даже считать не стал — пошел поскорее домой.

И настоятель тоже рад, что дешево купил такой большой и красивый котел. Задумал он приготовить в котле мисо сразу на целый год. Созвал на помощь людей, приказал служкам налить в котел воды, насыпать бобов и развести под котлом большой огонь.

Но только огонь разгорелся, котел как запищит:

— Ой, ой, служки, жжет, жжет!

Да как ударится бежать с бобами вместе! Все кричат: «Держи его! Держи его!» Бросились за котлом, да — куда там! — не догнали.

Пошел старик на другой день в горы за хворостом. Вдруг откуда ни возьмись опять перед ним лисичка.

— Что, дедушка, хворост собираешь?

Обрадовался старик:

— Ты, верно, вчерашняя лисичка? Худо тебе пришлось, когда ты котлом была. Ох, думаю, что-то с ней станет? Но вижу, ты, к счастью, жива-здорова.

А лисичка отвечает:

— Служки в меня бобов насыпали, хотели мисо приготовить, да я убежала. Бобы отнесла тебе в подарок, а сама в горах спряталась. Только я еще не отблагодарила тебя сполна за твою доброту. На этот раз обернусь я в коня, а ты отведи меня к какому-нибудь богачу.

Сказала так, обвила хвост вокруг себя кольцом, повернулась три раза кругом и стала прекрасным вороным конем.

— Что ты, что ты! — замахал руками старик. — Не стоит так беспокоиться! Эх, раз уж ты обернулась конем, делать нечего!

Взял старик коня под уздцы и отвел его в город к богачу-купцу. Залюбовался богач конем:

— До чего же хорош! — И заплатил за него старику триста рё. Старик таких денег в жизни не видал. Пошел он домой не помня себя от радости.

А богач думает: «Выгодно я коня купил! Статный конь, красивый, хорошо объезженный. В столице бы такой куда дороже стоил!»

Вечером, едва разнуздали коня, он сразу же умчался в горы.

Но пошел на другой день старик снова за хворостом, а лисичка опять его кличет:

— Дедушка! Дедушка! Я нынче ночью убежала из конюшни. Слушай, у одного старого богача умерла жена. Хочет онжениться на молодой красавице. Отведи меня к нему!

Сказала так лисичка и обернулась, красивой молодой женщиной.

Отвел ее старик к богачу. Как увидел ее старый богач, сразу голову потерял. Отвалил он старику кучу денег и назначил свадьбу на следующий день. Только ночью лисичка от него убежала и вернулась в горы.

С тех пор разбогател старик. Стали они с лисичкой неразлучными друзьями, и жила она у старика в почете до самой смерти.

Флейтист Тохэй

Жил когда-то флейтист по имени Тохэй. Больше всего на свете любил он играть на своей флейте. Так он играл и жил беспечно, пока не прожил все свое добро. Друзья его покинули, и остался он один со своею флейтой. А флейта у него была знаменитая, — таких во всей Японии только три. С нею исходил Тохэй всю страну, побывал даже в Китае и Индии. И везде его принимали с радостью, слушали его игру и хвалили его искусство.

Так провел он в странствиях долгие годы и, наконец, стосковался по старикам родителям. Стал он думать:

«Как-то живут они? Что теперь с ними стало?»

Одолела его тревога, и вернулся Тохэй на родину. Видит, родной дом так обветшал, что узнать нельзя. Зашел он внутрь, глядит — нет никого! Стал расспрашивать соседей, а те ему и говорят:

— Старики твои уже несколько лет как померли. Мать перед кончиной о тебе вспоминала и отец тоже.

Все в точности пересказали ему, что говорили родители на смертном одре.

В глубокой печали пошел Тохэй навестить могилу родителей. Не нашлось никого, кто бы поставил на, ней надгробный камень; увидел он на могиле только старое худое ведро. Целый день молился Тохэй на могиле родителей. А потом вернулся к себе и поселился в старом доме один-одинешенек. Только о бедных своих стариках он и думал и грустил целыми днями.

Но вот однажды неизвестно откуда пришла к дому Тохэя незнакомая красавица. Смело приблизилась и спрашивает:

— Не здесь ли живет Тохэй?

— Здесь, — отвечает Тохэй.

— Меня прислали твои родители, чтобы я была тебе верной женой. Позволь мне у тебя поселиться.

Удивился Тохэй.

— Не знаю, кто ты и откуда, но сама видишь, я последний бедняк, мне тебя и прокормить будет нечем. Нет, не могу я взять тебя в жены!

А она ему отвечает:

— Если ты меня прогонишь, останется мне только умереть от стыда. Ведь я даже домой не смогу вернуться!

Смутился Тохэй, а что будешь делать? Пришлось ему согласиться.

Вошла красавица в дом, видит, давно тут не метено, и сразу взялась за уборку. Вскоре весь дом так и засиял чистотой.

На другой день достала молодая жена мешочек из-за пазухи, высыпала оттуда несколько монет и говорит мужу:

— Купи на эти деньги ниток, а останутся лишние — купи рису.

Тохэй пошел в город, купил ниток, и красавица стала ткать день и ночь. Выткала она картину небывалой красоты и говорит мужу:

— Поди отнеси мою работу в город и продай за триста рё. Это мандара[7], а на ней изображена богиня Каннон в тридцати трех разных образах.

Пошел Тохэй в город и стал выкликать:

— Смотрите, смотрите, вот мандара, а на ней тридцать три лика богини Каннон.

Сбежались горожане, просят:

— А ну, покажи!

Посмотрели и говорят:

— Да, это подлинно диковинка! Невиданной красоты картина! Сколько за нее просишь?

— Прошу триста рё, — отвечает Тохэй.

Один богатый купец сразу выложил ему деньги и спрашивает:

— Кто ты такой? Где добыл такое сокровище?

— Я — бедный флейтист по имени Тохэй, а картину выткала моя жена.

Слух о небывалом чуде разнесся по всему городу. Народ валом валил полюбоваться на прекрасную мандару. Дела купца сразу пошли в гору.

Но вот дошло это дело до слуха самого владетельного князя. Князь и говорит своим приближенным:

— Как это так — у бедного флейтиста такая мастерица жена? Она ему не ровня! Надо отвести ее в мой дворец. Придумайте какую-нибудь невыполнимую задачу, чтобы можно было отнять жену у Тохэя.

Старший вассал отвечает:

— Это дело нехитрое. Прикажите Тохэю, чтобы он свил тысячу мотков веревки из пепла. А если не сможет, пусть отдаст жену.

— Хорошо придумано! — сказал князь и велел призвать к себе Тохэя.

Тохэй встревожился: зачем он князю понадобился? Но делать нечего, пришел он во дворец. Тут князь ему и говорит:

— Это твоя жена выткала мандару? Искусная она мастерица! Покажи и ты свое уменье: свей тысячу мотков веревки из пепла. И чтоб завтра была веревка готова! А не сможешь — значит, такая жена тебе не ровня! Приведешь ее ко мне!

— Слушаюсь, — сказал Тохэй и пошел домой.

«Как же быть? — думал он. — Что теперь делать?»

А дома жена ждет его не дождется:

— Зачем посылал за тобой князь?

Рассказал он жене про свое горе.

А она ему говорит:

— Это дело нехитрое. Купи тысячу мотков веревки. Послушался Тохэй, принес веревки. Сложила жена веревки в ящик, густо-густо обсыпала солью и подожгла. Веревки прогорели, а соль осталась вверху твердой корочкой. Вот и готовы веревки из пепла!

Наутро отнес Тохэй веревки из пепла во дворец. Подивился князь, но ничего не поделаешь, пришлось отпустить флейтиста. Однако прошло немного времени, и снова зовут Тохэя во дворец. Встревожился Тохэй: «Что теперь будет?»

А князь ему новую задачу выдумал, похитрее первой.

— Принеси, — говорит, — такой барабан, чтобы сам собой гудел!

Грустный вернулся Тохэй домой. Дома жена ждет его не дождется:

— Зачем тебя к князю призывали?

— Велел мне князь достать такой барабан, чтоб сам собой гудел, а где я его достану?

— Только-то и всего? — говорит жена. — Это проще простого. Ступай в город, купи старый барабан. А завтра утром спозаранок сходи в горы, отыщи там гнездо шершней и принеси мне.

Тохэй так и сделал. Взяла жена гнездо шершней, положила в барабан, заклеила отверстие бумагой и велела мужу отнести барабан в княжеский дворец.

Принес Тохэй барабан во дворец, поставил его перед князем и говорит:

— Вот, по твоему княжескому повелению, принес я барабансамогуд.

Слушают князь и слуги его и диву даются: барабан сам собой гудит! Наверно, очень хитро он внутри устроен.

Захотелось им посмотреть, что такое спрятано внутри барабана. Открыли его, а оттуда вылетел рой шершней и давай жалить всех без разбору! Князь и слуги перепутались, бросились врассыпную и попрятались кто куда. Да разве от шершней спрячешься! Летаютони по всему дворцу, жалят без пощады и гудят, как сто барабанов сразу.

Тем временем Тохэй благополучно выбрался из дворца и пошел домой.

Немного времени прошло, и опять князь потребовал Тохэя к себе. Опечалился Тохэй и говорит:

— Милая женушка, два раза ты меня выручала, но на этот раз не избежать нам беды. Придумает князь какую-нибудь невыполнимую задачу и заберет тебя силой. Пришел, видно, час нашей разлуки. А что поделаешь? Во дворец идти все равно надо…

Грустный побрел Тохэй к князю. А князь уже новую задачу придумал:

— Два раза исполнил ты мои повеленья, все тебе удается. На этот раз приведи-ка ты мне девять громовиков[8]. А если не можешь — отдавай жену!

Испугался Тохэй, но делать нечего! Ответил князю: «Слушаюсь!» — и побрел домой. А дома жена поджидает его с нетерпением:

— Какую задачу задал тебе князь сегодня?

— Велел привести мне девять громовиков с неба. Пропал я совсем!

— Это и мне сразу не исполнить, — говорит жена. — Ступай к князю, попроси у него неделю отсрочки.

Пошел Тохэй к князю просить отсрочки. Подумал князь, согласился. Вернулся Тохэй домой, а жена ждет его на пороге, беспокоится:

— Согласился ли князь на отсрочку?

— Согласился.

— Ну тогда, муженек, у меня есть время побывать на небе.

Стала она на камень под застрехой, куда дождевая вода стекает, подняла глаза к небу и взмахнула лиловым веером. Вдруг тихо-тихо спустилось с неба лиловое облачко, и она на нем улетела легче птицы. Онемел Тохэй от удивления.

Прошло несколько дней, и жена вернулась, да не одна: прилетели с ней на большом черном облаке девять громовиков. У каждого громовика большой барабан, мешок с дождем, мешок с молниями и кремень для высекания огня. Встали они в ряд и кричат:

— Веди нас к князю!

Повел Тохэй громовиков к князю. Пришел он во дворец и говорит:

— Привел я, по твоему княжескому повелению, девять небесных громовиков. Они за дверями дожидаются.

Не поверил князь:

— Быть того не может!

Вдруг за дверями как загрохочет гром! Пришлось князю поверить. Приказывает он:

— Веди их сюда!

Сел князь на возвышение в парадных покоях, справа и слева встали его приближенные. Велел князь громовикам поплясать.

Что ж, попляшем, если хотите! — закричали громовики и давай стучать в свои огромные барабаны, хлопать по мешкам с ливнем и молниями, высекать огонь из кремней. Пустились громовики в пляс, стали вертеться и прыгать. Загудел ветер в княжеских покоях. Сдуло князя с его места, подняло, закрутило и швырнуло в колючий кустарник. А за ним и слуг разметало вихрем: кого ушибло, а кого насмерть расшибло. А потом ударило сразу девять молний, и княжеский дворец запылал.

Взмолился князь еле слышным голосом, жалобней, чем цикада осенью:

— Тохэй, Тохэй, виноват я перед тобой! Помилуй, отпусти меня живым, уйми своих громовикові Я тебе целую деревню подарю…

Посоветовался Тохэй с женой и говорит князю:

— Хорошо, отпущу тебя живым. Но смотри, если снова будешь ко мне приставать, я к тебе опять громовиков приведу.

Унял Тохэй громовиков, чтобы зря людей не пугали. Посадила их жена на белое облако и отослала обратно на небо.

С того дня пошел по всей стране слух, что Тохэй породнился с громовиками. Князь поспешил послать ему богатые дары и больше никогда не осмеливался его тревожить. И жил Тохэй со своей мастерицей женой в мире и достатке, играя на флейте на радость себе и людям.

Веер Тэнгу[9]

Жил в одном городе игрок в кости. Проигрался он однажды в пух и прах. Но был он весельчак и шутник неисправимый: зашел он по дороге домой в какой-то храм, достал из-за пазухи игральные кости и давай их метать перед алтарем.

— Ну-ка, посмотрим, как меня сейчас удастся обыграть? Повезет богу или нет?

Увидел это тэнгу, прятавшийся в ветвях криптомерии возле храма.

— Что там делает этот человек? Что-то бросает, а сам заливается смехом. Чудно!

Спустился тэнгу на самую нижнюю ветку и вытаращил глаза. Ловкий игрок, привыкший не зевать, сразу приметил неуклюжего тэнгу, но виду не подал. Посматривает на него уголком глаза и думает:

«Ха-ха, любопытный тэнгу глядит на меня и диву дается. Сейчас я его одурачу!»

Встряхивает он рожок с игральными костями и приговаривает:

— Ага, Эдо[10] видать! А вон и Киото как на ладони. А вон Осака!

Приговаривает так игрок, а сам делает вид, будто чем-то любуется.

Не выдержал тэнгу, слез с дерева и вошел в храм.

— Послушай, человек, что ты тут делаешь?

Игрок поднял голову с притворным изумлением.

— Что я вижу! Кажется, это тэнгу? Я сейчас любовался на Эдо, Киото и Осаку.

Изумился тэнгу:

— Хо-хо, да как же ты можешь отсюда видеть Эдо, Киото и Осаку?

Игрок давай его подзадоривать:

— Что вы говорите! Да ведь это же совсем просто! Стоит только бросить эти кости, и можно увидеть весь мир, не то что Эдо, Киото и Осаку. О них и говорить не стоит! Если кости лягут удачно, то можно повидать даже Индию и Китай!

Захотелось тэнгу заполучить такую диковинку. Красное лицо его еще больше налилось кровью, длинный нос еще больше вытянулся. Стал он просить игрока:

— Дай и мне попробовать!

Игрок быстро спрятал кости за пазуху, как будто он очень испугался..

— Что вы, что вы, и не просите! Разве можно давать вам в руки такое сокровище! Вы его схватите, да и улетите за облака, а мне останется только горевать и плакать. Разве вас догонишь? Нет уж, прошу меня извинить.

Тэнгу еще больше захотелось получить волшебные игральные кости.

— И что это вы, люди, так недоверчивы! Я же не даром прошу у тебя твое сокровище! Давай меняться. У меня тоже есть сокровище — красный веер. Хочешь его взамен? Гляди, если вот так взмахнуть этим веером, все сбудется по твоему слову. А кроме того, ты сможешь летать не хуже меня. С твоими игральными костями только увидишь Киото и Осаку, а с моим веером слетаешь, как на крыльях, и в Киото, и в Осаку. Давай меняться! Не прогадаешь.

Обрадовался игрок, что надул глупого тэнгу, но для виду нахмурил брови, словно еще не знает, на что решиться. Наконец, игрок согласился:

— Так и быть, только для вас. Давайте поменяемся.

Тэнгу так и завертел носом от удовольствия. Боится только, как бы игрок не передумал. Скорей положил свой веер, схватил кости и был таков!

Игрок его ждать не стал: взмахнул веером и полетел в Эдо. Опустился он перед чьим-то богатым домом и видит, вышла из дому красавица девушка поглядеть на прохожих. Украдкой помахал на нее игрок веером и шепчет:

— Нос, расти скорей! Нос, тянись длинней!

Вдруг нос красавицы стал расти и вытягиваться. Сделался он невиданной длины, как у тэнгу. Испугались родители красавицы и стали звать монахов-заклинателей. Шум в доме поднялся, все бегают, кричат:

— Эй, врачи, скорей сюда! Заклинатели, сюда!

Сбежались врачи и заклинатели, но, что они ни делали, нос девушки не стал ни на волос короче.

Тогда повесили родители на воротах объявление:

«Кто избавит девушку от длинного носа, тот получит ларец, полный золота». Игрок только этого и ждал. Сразу вошел в дом, взмахнул красным веером и шепчет:

— Нос, укоротись! Нос, укоротись!

Смотрят все, а нос становится все короче и короче, пока не сделался таким, каким был прежде.

Получил игрок ларец с золотом. Снова взмахнул он веером и полетел в Киото. Опустился на землю перед роскошными покоями какого-то знатного человека и незаметно пробрался в дом. Видит он, сидит на парчовых подушках девушка, еще прекрасней прежней, и прическу перед зеркалом поправляет. Подкрался игрок и тихонько дотронулся до нее своим веером. И вдруг запел где-то в животе у девушки тонкий голосок:

Звонко, звонко, с переливом

Песня веера звучит!

Никогда не замолчит!

Всполошились все в доме, Заголосили:

— Врачей сюда! Заклинателей сюда!

А песенка все не умолкает. Плачет девушка, совестно ей людям на глаза показаться.

Нечего делать, вывесили на воротах объявление:

«Кто вылечит девушку, тот получит ее в жены».

Десять тысяч врачей пробовали вылечить красавицу, но никто ничего не мог поделать с небывалой болезнью.

Под конец явился игрок, взмахнул веером, и песенка сразу умолкла. Женился игрок на девушке, стал знатен и богат. А вот бросил ли свои плутни или нет, про это нам ничего не известно.

Сабуро битая миска

В старину жили три брата: старшего звали Таро, среднего Дзиро, а младшего Сабуро. Как-то раз говорят они друг другу:

— Давайте, братья, научимся какому-нибудь искусству, чтобы порадовать нашего старика отца.

Покинули они на три года родной дом, и каждый выбрал дело себе по сердцу.

Все трое трудились не жалея сил и через три года стали искуснейшими мастерами. И тут пришла пора возвращаться домой.

Первым вернулся старший сын, Таро.

— Здравствуй, отец! Порадуйся за меня, я стал лучшим шапочником Японии. Я умею делать такие шапки, что они любому приходятся впору. Попросит у меня шапку чиновник или воин, не успеет договорить, а она уже готова! И не описать даже, как все радуются, когда мою шапку надевают! — расхвастался Таро.

— Ну, тогда сделай шапку для нашего князя, — сказал отец. — Наш князь давно огорчается, что нет у него удобной шапки, чтобы красива была и сидела как следует.

Последовал Таро совету отца, сделал шапку для князя. Обрадовался князь:

— Хо-хо, красивая шапка! Й как раз по голове пришлась. Отныне пусть все шапки в моем княжестве делает один Таро!

С того дня шапочное дело Таро пошло в гору, и отец очень этому радовал

...