— Ваше Величество? — услышал он негромкий знакомый голос и сделал пару шагов в его направлении. — Вы?
— Кажется, Вы удивлены, Оберштайн? — церемонным тоном, но с заметными тёплыми нотками произнёс Райнхард. — Я рад, что у меня это наконец получилось — удивить Вас. И рад, что Вы тоже здесь уже, как и я.
— Не очень-то разумно после такого приключения делать столь резкие движения, — проворчал Оберштайн своим обычным менторским тоном, который сразу разозлил Миттельмайера — Райнхард почувствовал, что плечо его адмирала едва заметно дрогнуло, однако вполне успокоил императора — если советник ворчит, значит, дела не очень-то и плохи. — Ваша жизнь поважнее моей, Ваше Величество, неужели это…
— Не более разумно, чем кидаться в могилу следом за мной, — с усмешкой оборвал его сюзерен. — Разве я давал Вам на это санкцию, Оберштайн? Мне вполне понравилась идея выманить негодяев на меня, но Вам-то кто позволил расставаться с жизнью при этом? Нехорошо, у меня ведь сын. Так что извольте выздороветь, уж будьте так добры, иначе я рехнусь совсем от этих постоянных потерь, — с горечью прибавил император.
— Будет сделано, — слабеющим голосом ответил раненый. — Я всё помню, мой Император, только и Вы берегите себя, а то… — он смолк, не договорив, и Райнхард услышал тихий шум — видимо, кто-то метнулся к телу.
Райнхард широко открыл глаза и старательно придал себе грозное выражение.
— Вылечить, — сурово скомандовал он, и вздохнул будто от сильного гнева, впрочем, подобные эмоции ему не нужно было сильно уж разыскивать в себе. — Иначе сам достану на том свете собственными руками, не так-то оно сложно, как может показаться сперва! Что там, я спросил уже раз?!
— Жуткая кровопотеря, — отозвался кто-то деловитым тоном, — пара клинических смертей, но сейчас резко идёт в гору, хотя непонятно отчего. Его уже раз сочли покойником — но когда зашли за телом, он был вполне себе жив и забинтован странной повязкой. Никто не знает, откуда она появилась, но прогноз вполне оптимистичный, Ваше Величество. Сейчас он просто отключился, разволновавшись от Вашего прихода.
— Ладно, — спокойно отозвался Райнхард, — действуйте. Пойдём, Миттельмайер, — он снова склонил голову, полуприкрыв веки, и сделал шаг, так и держась рукой за плечо друга. — Отведи меня к себе, мне тяжело.
— Ваше Величество, а что с этой повязкой делать, может, полицейским отдать, чтоб разобрались? — спросил уже другой голос.
— Не стоит, — устало ответил Райнхард, старательно шагая прочь, — это я его замотал обрывком от своего плаща. Первое, что мне под руку попалось — торопился просто.