Возвращение в никуда
Всегда вперед
Мартин Сикорский

© Мартин Сикорский, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть первая
Кордамоны

Глава 1

I

Капитан Нэл Лимар позволил себе расслабиться. Прыжок через гиперпространство всегда требует большого напряжения, особенно оно отражается на тех, кто его проводит. Обычно это бывает капитан и его помощник – штурман. Лимар посмотрел на своего помощника – Остена Рико – и улыбнулся. Ему повезло. Этот парень расторопен, умен, весел, инициативен – какого еще нужно?

Рико отстегнул предохранительный ремень и откинулся на спинку кресла; вытянул над головой руки и потянулся всем своим крепким телом.

– Ну что ж, – проговорил он, – можем друг друга поздравить с благополучным переходом через гипер, капитан. Как никак, но это наш первый боевой полет, так что принимай поздравления.

– С чем? – спросил Лимар, вставая с кресла. – Ведь ты же прекрасно знаешь, что с кораблем ничего не может произойти во время перелета. Конструкция космолетов типа «Ганимед», как известно…

– Господи, Нэл, не заводись! – воскликнул Рико, испуганный перспективой в очередной раз испытать на себе лекторское искусство капитана. – Давай лучше прикинем, чем мог бы вызван этот вызов.

Вдруг раздавшийся гудок внутренней связи не дал продолжиться этому разговору. Капитан вернулся в кресло пилота, протянул руку, на мониторе появилось лицо Джода Сиса, инженера-механика, своего рода гения в механизмах всех сортов.

– Приветствую, капитан! Я вижу, мы совершили прыжок. Я вот по какому поводу. У Лумиса, капитан, сегодня день рождения, 25 лет, может вы разрешите нам опрокинуть по стаканчику по этому поводу. А?

Вообще-то употреблять алкоголь в полете, по сути дела, запрещалось, но мало кто следовал этому правилу, и если капитан бывал в курсе, но на это смотрели сквозь пальцы.

– И мы бы хотели, чтобы вы присоединились к нам, капитан.

– Да, мы с Рико будем, как только освободимся. – Лимар отключил связь и повернулся к своему помощнику. – Думаю, что будем на месте через два дня. Есть у меня кое-какие соображения по поводу нашего полета, но не знаю, стоит ли говорить об этом группе.

Рико встал, сделал несколько шагов, чтобы размять ноги. Нельзя сказать, что он чувствовал себя неважно после прыжка, но испытывал неуютное ощущение скованности мышц.

– Что ты имеешь ввиду?

– Лимар не относился к людям, которым ходят вокруг да около, прежде чем сказать что-то важное, но в данной ситуации почему-то колебался, делиться ли со своим штурманом накопившимися за несколько дней полета мыслями, или не стоит. Он знал, что Рико – тот человек, на которого можно положиться не только в опасной ситуации, но и при возникновении различного рода недоразумений, но умеет ли он ориентироваться в ситуациях, подобно нынешней? А впрочем, в чем заключается нынешняя ситуация? Лимар и сам толком многого не знал. Да и никто на Земле этого не знал, иначе не обставляли бы их полет таким шумом.

– Понимаешь, меня сбивает с толку тот факт, что сигнал, который получили в Центре, был таким четким, но при этом это был лишь сигнал бедствия, никакой текстовки. Ума не приложу, что это могло бы означать, какие можно сделать из этого выводы, к чему стоит готовиться? – Казалось, что Лимар говорит больше с самим собой, нежели с Рико. – Перед вылетом меня ознакомили с кратким отчетом Аналитической группы Центра, и единственное, что в нем было ценное – это уверенность, что сигнал послан не кораблем, точнее говоря, не кораблем Земного сообщества. Там сделали вывод, что сигнал послал с некоей планеты, эту планету зафиксировали. Однако эти умники так и не могут ответить конкретно на вопрос, какова вероятность того, что волна, кодировка Центра могут быть найдены случайно.

– Все это понятно, – прервал его Рико, – но что ты хотел сказать, когда говорил, что есть что-то, о чем не стоит говорить парням?

Лимар не ответил. Он вообще отвернулся к монитору, на котором кроме бесстрастного звездного пейзажа, который не менялся, ничего не было. Рико показалось, что капитан не слышал его вопроса, но не стал повторять: если ему есть, что сказать, он скажет, если же нет, то значит быть по сему. Молчание длилось недолго. Лимар вдруг как-то странно встрепенулся от своих мыслей и произнес:

– Ладно, не стоит об этом говорить сейчас. Поговорим по прибытии на место. Я пойду. Если понадоблюсь, я у себя.

Рико медленно кивнул, а когда капитан вышел из рубки управления, пожал плечами и вернулся к вычислениям.

– Итак, ребята, мы подлетаем к цели нашего полета, – мягко говорил капитан, прохаживаясь мимо членов своей группы. Экипажем это нельзя было назвать, так как некоторые члены группы имели специальности, не относящиеся к управлению космолетом. Он остановился и оглядел их всех: Мел Шемал – был врачом группы, Лумис Фара – специалист по внеземным цивилизациям, Остен Рико – штурман и второй пилот, Джод Сис – инженер-механик, Майрон Пориентс – лингвист – отличная команда, все как на подбор, физически и интеллектуально сильные, веселые, живые. Лимар был доволен ими. «С такими ребятами можно сыграть», – считал он.

– Когда мы приземляемся, сэр? – спросил кто-то из этой пятерки.

– Часа через два, – ответил Лимар. – Я должен переговорить с капитаном «Ганимеда-6», после чего мы займемся деталями посадки. Но я собрал вас не для этого. – Капитан сел в свое кресло и сцепил пальцы в замок. – Вы, конечно, знаете, что мы первая группа, которая направлена на планету. Раньше объектом деятельности наших коллег были в основном терпящие бедствия космолеты, на борту которых либо не было необходимых для починки средств, либо специалистов-ремонтников. Это известно. Однако на сей раз дело обстоит не совсем так, а точнее совсем не так. Сайрем – ответственный за наш полет – все уши мне прожужжал о странностях сигнала, поступившего на Землю. Во-первых, импульсы были в десятки раз мощнее обычных, корабельных, а во-вторых, он был как бы двойной, словно один накладывался на другой, причем при расслоении получилось, что один отстает от первого. Крайне мало отстает, буквально на миллионные доли, но все равно, словно волна не непрерывна и является двойной. Но даже не это главное. Дело в том, что сигнал поступил из той области Космоса, где наши поисковые установки не обнаружили ни одного корабля, а местонахождение всех кораблей из реестра Карвера известны. Кроме…

– Кроме?

– Вот именно. Системы не обнаружили спектро-след лишь одного корабля. Это частная исследовательская яхта Мориса Дюваля, математика с Венеры.

– Кто это?

– Ученый, который сконструировал яхту и отправился в путешествие, – коротко объяснил Лимар. – Спустя некоторое время он пропал. Это было больше пяти лет назад.

– Но ведь нет никаких сведений о том, что «Черный призрак» находится здесь, да и вообще в Космосе, – заметил Фара, черноволосый, спортивного сложения, с правильными чертами лица и тонкими губами. Он был в курсе исчезновения венерианского ученого.

– На Земле и на Венере его нет, это точно, – ответил Рико. – Исследовательские базы на Марсе и Плутоне также его не видели. Спектро-следа нет, значит он не в полете, но ты прав, доказательств того, что он здесь, сейчас не имеется.

– Тогда причем здесь он?

– Может и не причем? – ответил капитан. – Но на Земле почти уверены, что сигнал мог быть послан только человеком, – раз, ни один из кораблей Сообщества сигналов не посылал, и более того, ни один корабль не находился в то время в этом секторе – два…

– Но может, на этой планете работают какие-то исследователи, и как раз они…, – не унимался Фара.

– А как они туда попали? – спросил Рико. – Прилетели на самокате?

Фара нахмурился.

– А если без шуток?

– А если без шуток, то ничего подобного нет. Если бы здесь существовала какая-то база, об этом было бы известно в Информационном банке данных Центра.

В разговор вступил Шемал.

– Может, это какое-то засекреченное предприятие?

Но и на это у Рико был ответ.

– Секретные разработки охраняются такой оравой вооруженных людей, что нам и не снилось, и им нет надобности вызывать группу из шести человек.

– А может, это инопланетники? – предположил Сис.

Лимар покачал головой.

– Слишком невероятно. Даже если бы они научились посылать импульсы по субрадио, они бы не знали частоту и коды доступа Центра. Вернемся к нашему заданию. Во-первых, выяснить, кто и почему посылал сигнал, во-вторых, возможно, что планета обитаема, напомню, что этот сектор никто и никогда еще не исследовал, и тогда в нашу задачу входит установить контакт с разумной жизнью, если таковая обнаружится. У нас на подстраховке остается «Ганимед-6».

– Это понятно, – отозвался Пориентс, – но мне кажется, что вы что-то приберегли напоследок?

– Не совсем, но в принципе, кое-что есть. Просто подумайте. Если сигнал послан человеком, значит он не может с планеты взлететь, а для этого могут быть самые разные причины, поэтому нам настоятельно рекомендовано подготовиться к высадке надлежащим образом. Всем проверить личное обмундирование для высадки, в том числе оружие. Все свободны.

Члены группы вышли молча, а капитан и штурман принялись выстраивать траекторию снижения.

II

В кают-компанию, куда они ввалились довольно шумно, было просторно. Они расселись по углам и закурили.

– Знаете, ребята, я отчасти согласен с Лумисом, – сказал Пориентс, – и знаете, почему?

– Почему?

– Из соображений времени.

– Что ты имеешь ввиду? —спросил Сис, наклоняясь вперед.

– Сейчас объясню. Если предположить, что это Дюваль, то возникает ряд вопросов. Известно, что Дюваль стартовал с Венеры пять лет назад по Стандартному времени. Так вот почему только через пять лет он дает о себе знать, почему не сделал этого раньше?

Может, не было необходимости или возможности. Хотя, черт его знает.

Фара встал и начал бесцельно бродить по комнате. Затем он подошел к бару, налил четыре бокала.

– Давайте выпьем за благополучный исход нашей кампании, – проговорил он.

– За разрешение всех загадок, – провозгласил Сис.

Они выпили.

– Кстати, о загадках. Вот вам еще одна. Ведь на корабле Дюваля не было столь мощной установки. Откуда же она взялась?

В этот момент раздался гудок внутренней связи с рубкой. Шемал протянул руку и включил экран:

– Капитан?

– Подготовка к посадке немного затягивается. Время обеда, садитесь без нас.

– Хорошо, капитан. А ничего, если мы немного…

Капитан раздраженно махнул рукой и отключился. В столовой кибер-стюард уже накрыл обед и нетерпеливо гудел, недоумевая, почему никого до сих пор нет.

Тем временем в рубке управления кипела работа. Все компьютеры были подключены к вычислению новой траектории, так как при первоначальном планировании кое-что пришлось менять. Уже после определения оптимальной «кривой посадки» и внесения ее в память компьютера, неожиданно обнаружился у планеты второй спутник, который до этого не был замечен ни визуально, ни приборами. Поэтому пришлось вносить определенные поправки с учетом гравитационных сил трех, а не двух тел. При помощи графического программирования это была несложная операция, ею занялся штурман, а Лимар откинулся в кресле и принялся массировать себе виски и шею.

– Голова разболелась, не знаю отчего, – пробормотал он.

– Послушай моего совета, – сказал Рико, не отрывая глаз от мониторов, где он моделировал систему «планета-спутник-спутник» и вводил туда маленькую точку (космолет) именно в том месте, где они должны были войти в системе в реальности, – спустись, выпей чего-нибудь бодрящего, немного отдохни, затем возвращайся сюда. К тому времени я все закончу, и ты будешь нужен, чтобы дать команду на посадку. Я, как известно, права на это не имею.

III

Лимар осторожно опускал корабль.

– Высота над поверхностью? – его голос звуча глухо и почему-то взволнованно.

– Девятьсот восемьдесят, – ответил Рико.

– Снизить скорость.

– Есть.

Через несколько секунд Рико спросил:

– Ты чего-то боишься?

– Просто не хочу рисковать.

Еще через некоторое время штурман сказал, с улыбкой:

– Капитан, а ведь под нами море.

Лимар резко вскинул голову в сторону одного из мониторов и убедился в том, что штурман говорит правду. Сомнений не было: корабль зависал прямо над поверхностью воды. Лимар громко и смачно крякнул.

– А потом говорят, что я слишком осторожный пилот! – весело проговорил он и обернулся: – Вы, ребята, любите плавать?

– Не очень-то, – ответил кто-то из группы, стоявшей за креслами пилотов.

– Тем лучше. Остен, суши не видно?

– Нет. Хотя… немного левее, градусов пятнадцать.

То, что заметил Рико, оказалось черной полоской на горизонте. Он выправил курс и направил корабль туда, не дожидаясь распоряжений капитана. Когда наконец суша оказалась прямо под кораблем, капитан провел несколько манипуляций на пульте, из чрева корабля выдвинулись три направленные к земле стальные ноги. Раздался негромкий сухой треск, корабль слегка качнуло в сторону, затем все стихло.

– На грунте! – раздался голос штурмана.

Последовала команда:

– Отключить двигатели!

В тот же миг шум двигателей стих, и все окружающее словно потонуло в тишине.

– Ну все, с благополучным прибытием. – Капитан отстегнул ремень и встал.

Рико остался сидеть и спросил:

– Навести поле?

– Не нужно, надолго мы здесь не задержимся.

– Тогда может, вообще не стоит задерживаться? – спросил Шемал. – Я не вижу здесь ничего интересного.

– Я тоже. Но нам нужно выйти и освоиться. Если здесь есть разумная жизнь, нам необходимо чувствовать себя в своей тарелке.

Глава 2

I

«Ребята провели вылазку через полчаса после приземления, и как следовало ожидать, не обнаружили ничего достойного внимания. Мел оказался прав. Поэтому можно сказать, что разведка фактически не дала никаких результатов, однако если вы предположите, что капитан не знал этого заранее, то вы серьезно ошибетесь. Я знал Нэла уже достаточно, чтобы неплохо разбираться в мотивах его поведения, и когда он всю группу, кроме меня, повел на ненужную разведку, мне, к примеру, было очевидно, что делал он это для того, чтобы ребята немного размялись после пусть и недолгого полета. В этом отношении его поведение было вполне логичным, но вернусь к рассказу. Сразу скажу, что пока их не было на борту я выяснил кое-какое прискорбное явление. Вот что произошло.

Когда они выходили, Нэл на минутку задержался в дверях. Он сказал, чтобы я за всем следил и добавил:

– В случае опасности включи сигнальный маяк. Мы его обязательно заметим.

– Договорились, – ответил я и вернулся к мониторам. Честно говоря, мне не улыбалось оставаться на корабле в гордом одиночестве, но таков был порядок, все равно настроение у меня было не ахти какое. Тем не менее работа есть работа, и я включил обзорные экраны. Теперь я видел всех пятерых: они вышли из корабля, осторожно спускаясь по лестнице, затем немного потоптались на месте и начали потихоньку разбредаться в разные стороны.

Я включил переговорное устройство и спросил у Нэла, как они себя чувствуют.

– Отлично, – ответил он. – Свежий воздух после нашего искусственного – просто фантастика. Немного больше кислорода, чем на Земле, голова слегка кружится, но к этому привыкнем.

Лумис посмотрел в сторону корабля и поднял вверх большой палец.

– Как температура? – спросил я.

– Как раз только что измерял. 34 по Цельсию. Жарковато, но в наших комбинезонах это не очень чувствуется.

– Продолжайте. Вижу всех, держу под наблюдением всю местность.

Потом я сказал Нэлу, что неплохо бы связаться с «Ганимедом-6», который остался на околопланетной орбите, и после его одобрения я, ни черта не подозревая, набрал необходимый код и послал первый, опознавательный сигнал, индивидуальный у каждого корабля; получив его компьютер приемщика за ничтожно малое время сверяет его с параметрами входящих в заложенный в его память реестр, проводит идентификацию и выдает название корабля, пославшего сигнал. Однако наш «Ганимед-7» оказался исключением и не был опознан, или точнее мой сигнал не был принят, потому что не поступило ответного опознавательного импульса, что делается автоматически при получении любого сигнала, как знак того, что он принят.

Несколько секунд я сидел, ничего не понимая, тупо тараща глаза перед собой. После этого проделал еще одну попытку, хорошенько помолившись богу радиосвязи. Ответа не последовало. Тогда меня осенило. Я подумал, что может быть «шестерка» находится над другой стороной планеты, и тогда в отсутствие системы спутниковой связи мой сигнал и не мог бы до него дойти. Однако проведя небольшой расчет сначала в уме, потом на каком-то клочке бумаги, я пришел к выводу, что они должны быть почти прямо над нами, чуть в стороне. Так что мой сигнал должен был дойти до них без препятствий. Это уже выходило за рамки разумного понимания.

Я задумчиво поскреб череп. Такое просто не укладывается в голове, решил я. Однако, подумав, пришел к выводу, что всякому, даже самому дикому явлению, должно быть более-менее логическое объяснение, поэтому стал прикидывать все варианты, почему «шестерка» не вышла на связь. Ответ вроде бы напрашивался сам собой, но был ужасен, и вообще получалось черт знает что. Мой услужливый мозг подсказал мне вот что: а может их и нет вовсе там, где ты думаешь? В этом случае с сигналом все становилось ясно, но все становилось неясно с самим «Ганимедом-6». Да, в тот момент я оказался в неприглядном состоянии. Я попытался успокоиться. Это мне не удалось.

Как раз в тот момент, когда я думал, что делать дальше, раздался щелчок, а вслед за ним голос Нэла:

– Остен, ты там не заснул? Как обстановка?

Я вспомнил о ребятах, о том, что совершенно позабыл о своей задаче следить за местностью, тут же посмотрел на монитор. Нет, все было в порядке.

Пытаясь быть спокойным, я доложил Нэлу об этом и добавил:

– Зайди в рубку, пожалуйста. Это очень срочно.

Капитан, как и следовало ожидать, удивился:

– Что-то случилось?

– «Ганимед-6» не выходит на связь.

Через секунду я получил ответ, что все возвращаются на корабль. Еще через пару минут все пятеро ввалились в рубку управления. Нэл не стал садится в свое кресло, а нервно забегал по комнате и потребовал подробностей. Я обстоятельно обо всем рассказал, а когда он захотел услышать мою версию случившегося, я сказал, что вероятно Иват Дестор увел свой корабль, но зачем, неизвестно.

– Чушь! Он не собирался этого делать. Мы разговаривали менее часа назад, и он не собирался ничего предпринимать! Согласно нашей договоренности, он два дня должен пробыть на околопланетной орбите, затем сядет на больший спутник!

– Подождите, Лимар, не горячитесь, – вмешался Джод и обернулся ко мне. – Ты проверял нашу систему связи? Дело не в ней?

Я покачал головой и добавил, как мне казалось, вполне логичное замечание:

– Может, Дестор действительно увел корабль, но меня удивляет, почему он не дал нам об этом знать.

Нэл сел в кресло:

– Все это очень просто проверить. – Он принялся набирать кодировку связи с Землей. Экран связи на мгновенье вспыхнул и сразу же потух. Нэл сделал еще несколько попыток, но с тем же результатом.

– Значит, дело не в «шестерке», дело в нас, – гулко произнес Джод.

Нэл ненадолго задумался, затем объявил, что мы взлетаем, чтобы начинать наше задание, и добавил:

– Остен, ты свободен, иди отдохни и поешь.

Я почувствовал, что действительно очень голоден (я не ел уже порядочно из-за чертовых спутников, которые намутили все наши расчеты при приближении к планете), и отправился погонять нашего кибера и задать зарядку своим челюстям».

II

Лимар намеревался вести корабль на относительно низкой высоте с тем, чтобы во-первых, иметь возможность запеленговать сигнал, который привел их на эту планету, и во-вторых, не пропустить любого рода изменение ландшафта. Наличие у планеты кислородной атмосферы давало возможность предположить наличие разумной жизни, поэтому последний пункт имел особое значение. Лимар помнил о данных ему четких инструкциях относительно вероятного контакта с инопланетниками, так как отметать вероятность того, что радиоимпульс послан нечеловеком, оставалась, несмотря на уверения земных ученых, анализировавших полученный сигнал как посланный человеком. Однако Лимар вполне искренне говорил своей группе о том, что вероятнее всего сигнал послан человеком, и велика вероятность того, что это пропавший ученый с Венеры. Тем не менее разведку он предпочитал проводить, держа в уме возможность встречи с представителями тех, кого принято было называть инопланетниками. Поэтому то, что произошло незадолго до того, как в рубку вернулся его помощник, в принципе, не стало для него особой неожиданностью.

Рико появился в коридоре, примыкавшем к рубке управления, как раз в тот момент, когда оттуда выходил Пориентс.

– Нэл там? – спросил он.

Пориентс кивнул, ничего не сказав.

– «Шестерка» на связь не выходила? – Это было первое, что спросил Рико у капитана, усевшись в свое кресло.

– Нет. Дестор молчит, и никакого пеленга радиоустановки, – ответил Лимар, – но кое-что произошло.

– Кто-нибудь повстречался?

– И да, и нет. Но однозначно ясно, что здесь мы не одни. Планета обитаема, и ее обитатели находятся на высоком техническом уровне. – Все это Лимар проговорил однотонно, словно рассказывал что-то не привлекающее к себе внимания.

– Ты шутишь?

– Ничего подобного. Мы засекли один летательный аппарат, но он скрылся раньше, чем я успел что-то предпринять, – ответил Лимар, доставая из ящика закупоренный стаканчик с прохладительным напитком. – Думаю, что он уже поднял шум. Кроме того, мы пролетели на разрушенным городом, и если бы не Пориентс, я не заметил бы его вовсе. Я не стал садиться, так как там все было предельно ясно.

– Что значит «ясно»? И что значит разрушен?

– То и значит, разрушен до основания. Не осталось ни одного целого здания. А раньше город был, вероятно, очень неплох.

– И каково твое мнение? – после долгого раздумья спросил штурман.

Лимар пожал плечами.

– Тут мое мнение ни при чем: в городе виделось до черта всякого оружия – раз, но дело не в этом. Мы обнаружили следы разумной жизни, и фактически можем снять с себя всю ответственность за дальнейшую операцию, так как события могут выйти за рамки наших полномочий, и соответственно, из-под нашего контроля.

– И что же будем делать?

– Но мы не можем выйти на связь с кораблем-подстраховщиком, и у нас нет связи с Землей. Вероятно, что дело в каких-то атмосферных факторах, это мы можем проверить только выйдя опять в космос. Нужно решать, но я пока к этому решению не готов.

После некоторого молчания Рико попросил разрешения ненадолго выйти. Капитан кивнул, не оборачиваясь от мониторов.

Рико нашел Пориентса в его каюте. Тот лежал на койке и читал, но когда вошел штурман, отложил книгу и предложил сесть.

– Расскажи мне про развалины.

– Рассказывать особенно нечего. Ужасная была картина. Все здания разрушены, посадки сгорели, но вот что странно, нет и следов жителей или хотя бы их останков. И еще: при том, что все строения превращены в развалины, сами улицы, планировка города полностью сохранена, словно кто-то брал здания по отдельности и обращал их в груду камня и песка. И еще раз тебе повторяю, ни одного трупа или каких-либо останков живых существ.

Рико, сдвинув брови, нахмурился:

– Как давно, по-твоему, разрушен город?

– Трудно сказать, но не очень давно. Понимаешь, он еще не успел запуститься, если ты улавливаешь, что я имею ввиду.

– Понимаю. Значит, здесь шла или идет война. Интересно, что все это значит. Еще этот сигнал на Землю… Ладно, пойду. – Тут его взгляд упал на название книги, которую читал Пориентс до его прихода. «Проблемы современной лингвистики». И сел заново. – И какие проблемы существуют в современной лингвистике?

– Ну, коротко это не объяснишь, – бросив взгляд на книгу, ответил тот. – Тут нужна хоть какая-нибудь подготовка. Ты читал что-нибудь по лингвистике?

Рико отрицательно покачал головой.

– Ну вот. Если я начну что-то рассказывать, через пару минут ты утонешь в терминах, которые я буду вынужден произносить.

– Хорошо, допустим, но хоть что-то новенькое ты мне можешь рассказать без всяких терминов. Понимаешь, меня всегда интересовал этот предмет. Хотя бы ответь на вопрос.

– Да?

– Ты сможешь найти общий язык с инопланетниками?

– Да, по методике профессора Холлка с Венеры это сделать возможно, но при условии, если их язык имеет ту же природу, что и наш, то есть является звуковым в том же диапазоне частот, что и наш тера-лог. Или проще говоря, теоретически можно идентифицировать понятия и явления двух языков, не связанных между собой родством происхождения, если представители этих двух языковых групп хотя бы слышат друг друга.

– То есть, например, если это не ультразвуки?

– Наши приборы воспринимают ультразвуки прекрасно, мы сможем составить языковой шрифт, но никогда не сможем разговаривать в исконном смысле слова.

– Ясно, только вот где взять таких инопланетников? Ведь до сих пор, насколько я знаю, мы обнаружили несколько более-менее разумных рас, но все они общаются недоступным нам методом. Или это не так? – спросил Рико, но ответа услышать не успел, так как резко раздался шедший с потолка четкий голос капитана:

– Всем членам группы срочно собраться в рубке управления!

Штурман первым прибежал в рубку, раньше остальных, даже раньше, чем Лимар успел закончить повторять свое оповещение.

– Что случилось?!

Лимар повернулся к нему вместе с креслом; он как-то странно улыбался.

– В общем-то ничего, если не считать вот этого…, – капитан пальцем ткнул себе за спину.

Рико пригляделся и обмер.

III

«То, что представилось моим глазам, было, по меньшей мере, очень интересным. Это было неожиданным зрелищем для меня, но я постараюсь описать все как можно точнее.

На мониторе я увидел большое количество шаров, повисших в воздухе перед нашим кораблем, подобно пчелиному рою. Не было никаких сомнений в том, что эти шары представляют собой летательные аппараты местных жителей. Размеры шаров трудно было определить «на глазок», и все они имели идеальную сферическую форму.

Я прошествовал к пульту и сел в свое кресло. Мне нужно было сесть. Да, я понимал, что это уже не первый случай встречи человека с инопланетным разумом, но, во-первых, мне-то там бывать не приходилось, и во-вторых, ни одна из найденных нами инопланетных цивилизаций не достигла столь высокого технологического уровня. Конечно, вы можете возразить, что мы были подготовлены к подобной встрече разрушенным городом и аппаратом-разведчиком, но все равно, осмелюсь оставить за собой право говорить, что было вполне естественно удивиться. А я действительно был удивлен. У меня на языке теснилось с десяток вопросов, готовых выскочить наружу, но их опередило неопределенное восклицание:

– Что за черт возьми!

Немного раньше этого в рубку вошли все остальные, поэтому Нэл не стал обращать внимания на мое восклицание и принялся рассказывать.

– Они появились в поле видимости минуты три назад. Я решил, что они, как и первый встреченный нами объект, скроются из виду, как только заметят нас. Но ничего подобного. Они выскакивали из-за горизонта, как горошины, и постепенно окружили «Ганимед», как вы можете убедиться. Мне кажется, я позвал вас как раз вовремя, думаю, сейчас что-то начнет происходить.

– Я тоже так думаю, – отметил я и мимоходом кое-что проверил. Нет, Нэл, всегда отличался осторожностью, особенно в нестандартных ситуациях (это я помню еще с учений) – статическое поле было включено.

Ребята столпились вокруг нас и, не отрывая глаз, следили за обзорными мониторами, и вдруг Лумис вскрикнул, тыча пальцев в один из них:

– Смотрите! Кажется, они собираются садиться.

– И точно: все шары, словно по команде, а скорее всего, именно по команде, стали медленно опускаться на землю, очевидно, предлагая нам сделать то же самое.

Нэл все прекрасно видел и скомандовал:

– Вниз. Но медленно и осторожно.

Я заметил, что он держит руку на синей клавише, чтобы в случае необходимости нажать на нее и тем самым заставить корабль взмыть в воздух сразу на высоту в несколько сот метров. Но ничего подобного не потребовалось. Мы сели плавно и без приключений, чуть позже шаров. Спустя еще немного времени у ближних из трех шаров откинулись люки, и в проемах показались гуманоиды. Да, именно, гуманоиды. Все трое очень высокие, очень широкие в плечах, с длинными светлыми волосами; они очень сильно походили друг на друга еще и потому, что все были одинаково одеты в черные свободные балахоны, развевавшиеся при ходьбе на ветру. Спустившись на землю по покатым лестницам, эти трое собрались вместе и после недолгого совещания направились к «Ганимеду».

– Что они собираются делать? – ни к кому не обращаясь, проговорил Нэл.

Ему никто не ответил, мы молча продолжали следить за действиями инопланетников. Те в свою очередь остановились неподалеку от корабля и, задрав головы, воззрились на возвышавшуюся перед ними громадину. Откровенно говоря, по космическим масштабам «Ганимед» вовсе не был громадиной, но в сравнении с их миниатюрными, размером меньше нашей рубки управления, шаровидными летательными аппаратами, рассчитанными безусловно на одного пассажира, наш небольшой космолет мог действительно показаться гигантом.

– Они, кажется, ждут, что мы выйдем. – заметил Лумис.

Я повернулся к Нэлу.

– Что будем делать, капитан?

– Вообще-то полагается немедленно сообщить в Центр, – ответил тот, – но связи по-прежнему нет, я проверял. Поэтому…, – он недолго раздумывал. – Остен, Лумис, спускайтесь вниз. Дальше шести метров от корабля не отходить.

Вместе с Лумисом я направился к выходу, но был остановлен окриком Нэла:

– Секундочку, ребята. Вы кое-что забыли.

Он открыл сейф, приложив большой палец к небольшой пластинке сбоку от двери, и автомат, «узнав» отпечаток, распахнул дверцу. Затем Нэл достал оттуда два лазерных пистолета с кобурами и запасными обоймами.

Мы пристегнули их к ремню, а Нэл тем временем сказал:

– Оружие не афишировать, но быть наготове.

Когда входной люк отошел кверху, и одновременно с этим выдвинулся спускающийся книзу скат, на нас пахнуло несравнимой свежестью и чудными запахами зелени. Лучи ослепительно белого солнца пронизывали чистейший воздух, чуть более плотный, чем на Земле. Дышалось легко и приятно, но, как и говорил Нэл, слегка кружилась голова (от переизбытка кислорода). В таком несколько возвышенном состоянии я ступил на землю неизведанной и чужой для нас планеты. Если бы я тогда знал, что нам принесет эта планета! Хотя чтобы я тогда сделал? Посоветовал бы всем сбежать? Нет, шансы наладить контакт со столь продвинутой цивилизацией всего в нескольких десятках световых лет от Земли даются один раз. А быть первопроходцем – хм, это настоящее чувство!

От кучки поджидавших нас инопланетников отделился один и направился к нам навстречу, а подойдя почти вплотную, проговорил что-то на странном непонятном языке. Словом, все напоминало сцену из космического эпоса, где горстка космических разведчиков встречает чуждый, но приветливый разум. А как себя вообще следует вести в таких случаях? Вы не знаете? Вот-вот, мы тоже не знали.

– Симпатичный тип, а? – обернулся я к Лумису. Теперь, когда инопланетник стоял совсем рядом, мы могли получше его разглядеть. У него были правильные черты, тонкий нос, светлые брови, большие глаза и длинные светлые волосы. Под балахоном угадывалось молодое крепкое тело. Вообще, на вид ему я дал бы лет двадцать пять-двадцать семь. Таких типов я называю «серьезный противник». Все это я разглядел за несколько секунд, но поразился одному факту: этот тип был не просто гуманоид, у него не просто не было каких-то нечеловеческих черт, третьего глаза, непропорциональных ушей или носа, кожа не была непонятного цвета, нет, это был самый настоящий человек, но с небольшими еле заметными отклонениями от привычного.

– Что будем делать дальше? – вопрос Лумиса привел меня в себя и отвлек от подобных мыслей.

Самое очевидное и, думаю, самое естественное, что могло мне придти в голову – после недолгого размышления я толкнул Лумиса локтем, чтобы он посторонился и сделал приглашающий жест в сторону нашего корабля.

– Что ты затеял? – тревожно спросил меня Лумис. – Капитан не давал нам никаких указаний приводить инопланетника на корабль.

Но я не успел ответить – подошел инопланетник. По привычке, принятой среди людей, я протянул к нему ладонь. По инерции. Тот уставился на нее, словно руки никогда не видел, оглядел ее так и эдак, но не понял, почему или зачем я это сделал, и посмотрел на меня. Я быстро вернул руку на место и стал подниматься внутрь корабля.

– Пропусти его, затем иди сам.

Пока мы шли по широкому основному коридору «Ганимеда» я связался с Нэлом и коротко оповестил его, что через несколько секунд мы придем вместе с нашим гостем. Разумеется, они все прекрасно видели в мониторы. Но ведь Нэл иногда бывает страшным буквоедом и занудой.

– Ты думаешь, что Нэл будет недоволен? – сказал я в продолжение разговора. – Возможно, но согласись, что иных вариантов для продолжения контакта у нас не было. А так, попробуем с ним потолковать.

– Интересно, как ты собираешься это сделать?

– Придумаем что-нибудь с Пориентсом.

Инопланетник шагал рядом с нами и оглядывал стены и потолок, а один раз даже остановился и с заинтересованным видом постучал пальцем по стене, видимо, пытаясь определить, из какого она материала. Когда мы проходили мимо кают-компании, он попытался туда войти, и даже после того, как я дал ему понять, что нам дальше, заглянул и хорошенько ее рассмотрел, и лишь после этого позволил препроводить себя в рубку управления.

Инопланетника торжественно усадили в одно из кресел, после чего я попросил Пориентса заняться решением проблемы языка. Тот кивнул и после недолгих объяснений с помощью жестов он вместе с инопланетником удалился в специальный отсек, где находилась его хваленая аппаратура, якобы позволяющая обучить практически любому языку, как родному. После этого началось наше ожидание. Теоретически мы предполагали, что раз лингвистическая аппаратура реагирует на «звуковые» языки, то из нашей затеи может что-то получиться. Однако, как получится на практике, мы могли только догадываться. В принципе, этим-то мы и занимались, пока ждали нашего языковеда. Правда, параллельно мне пришлось выдержать достаточно неприятное объяснение с Нэлом. Он считал, что я нарушил все положенные инструкции, приведя на корабль инопланетника, тем более не поставив в известность его.

– Но ведь вы же все видели, – возразил я. – Значит, нельзя сказать, что я не поставил тебя в известность.

– В следующий раз обязательно советоваться со мной, – строго проговорил капитан, однако меня начал выводить из себя его тон.

– Хорошо. И что бы сделал ты такого, чего не сделал я, если бы поставил тебя в известность предварительно? Может, сообщил бы об этом на Землю? Это не поздно сделать и сейчас, вот только связи нет, какая жалость! Не забывай, что сейчас во всем Космосе для самих себя мы в полнейшем одиночестве, нет связи ни с Землей, ни с «шестым», может у тебя есть предложения на этот счет?

– Предложения у меня действительно есть, – ответил Нэл. – Во-первых, подготовить на тебя рапорт, а во-вторых, и это следовало бы сделать давно, выйти в Космос и выяснить, что случилось с «шестым».

– И почему бы тебе этого не сделать?

– Еще успеется.

Бедный Нэл! Бедные мы, мы думали, что что-то успеется, ведь тогда мы не понимали, что сами того не ведая сунули головы в петлю. Мы бы спорили еще долго, если бы не вызов Пориентса. Он сообщал, что имеет результаты, и что через несколько минут придет в рубку управления. По инструкции, в подобных случаях результаты могли быть доложены лично только капитану и его первому помощнику, но Нэл никогда не делал того, что могло бы отдалить его от остальных членов группы, и поэтому я очень удивился, когда он попросил всех покинуть рубку. Видимо, наш спор подействовал на него таким образом, и он вдруг вспомнил об инструкциях и субординации. Как будто у нас без этого все шло гладко!

Когда все вышли, Пориентс прошел к пульту, довольно долго налаживал контакт со своим компьютером с удаленного места; в течение этого времени мы с Нэлом наблюдали за инопланетником, который спокойно и даже как-то самодовольно осматривал рубку, нас, шаровидные аппараты своих соплеменников в мониторы.

– Вы мне не поверите, – Пориентс нарушил тишину так резко, что мы невольно вздрогнули, – но язык этого инопланетника похож по своему принципу существования на человеческий намного сильнее, чем можно было бы предположить. Более того, некоторые комбинации звуков чертовски напоминают некоторые древние языки Земли. Они очень давно отмерли, но лингвисты архивируют особенности даже таких мертвых языков. Благодаря потрясающему сходству мне относительно легко удалось смоделировать на компьютере их язык, а еще через некоторое время овладел им с помощью кинеза. Все на самом деле очень просто, не сложнее обучения любого земного местного наречия, если иметь соответствующие комбинации звуков и подходящую программу. – Пориентс вдруг обернулся к нам и сказал: – Меня поражает сходство, очень. Быть может когда-нибудь секрет этого сходства будет раскрыт. Может, не нами, но наша задача установить контакт и возможно наладить сотрудничество с новыми космическими соседями.

Тогда мы не обратили должного внимания, но впоследствии мы часто вспоминали, как Пориентс первым отметил одну из странностей, которая разъяснилась значительное время спустя. Но об этом после.

В тот момент мы были поражены сказанным и не сразу пришли в себя. Дело в том, что для нас было довольно-таки трудно осознать, что в течение одного-двух часов компьютер может на основе минимума данных смоделировать незнакомый язык, тем более инопланетный. Конечно, это было сделано профессионально, но нас особенно поразил сам факт, хотя с другой стороны, я это воспринял тогда в какой-то степени обыденно. То есть, по моему мнению, речь сводилась к следующему. Если язык имеет схожую природу, то его существование определяется физиологическими особенностями разумного существа, а это в свою очередь означает, что комбинации звуковых импульсов, которые даже теоретически не могут быть бесконечными, могут повторяться, а значит, схожесть – это почти объяснимое явление. Впрочем, опять-таки, все это оказалось достаточно неожиданно, поэтому мы и удивились.

– Теперь я думаю, будет нелишним обучить вас их языку, – сказал Пориентс, и получив наше одобрение, начал подключать нас к своей аппаратуре, по ходу объясняя свои действия. – Как я уже сказал, весь процесс построен на принципе кинеза, или как его некоторые называют, внушения, однако это не совсем верно, так как речь не идет о потери сознания или воли, даже частично. Просто происходит скоростная имплантация информации на соответствующий сегмент головного мозга.

– А ты не думаешь, что мог бы обучить этого типа тера-лог? – спросил Димет.

– Теоретически, да, но дело в том, что для этого я должен получить матрицы сегментов его мозга, а для детального зондирования сейчас нет времени, да и проводить его нужно лишь в клинических условиях. В принципе, если я попытаюсь что-либо имплантировать в его мозг, то легко можно сделать непоправимые изменения. Кроме того, раз уж мы гости на чужой планете, то более полезнее, чтобы мы знали их язык. А теперь сядьте поудобнее и постарайтесь ни о чем не думать.

Сначала я ничего не почувствовал, но вскоре какая-то волна прошлась по мне. Это действительно было чем-то похоже на гипноз. Мне казалось, что постепенно теряю волю, расслабляюсь, становлюсь все более и более восприимчивым ко всему окружающему, но если Пориентс был прав, то это было скорее самовнушение. Это продолжалось недолго, затем вдруг в мозгу заиграли яркие краски, калейдоскопически сменяли друг друга какие-то фигурки, картины, яркие до невозможности, и вот тут я неожиданно отключился. После этого я ничего не помню. Это был не сон, и даже не забытье. В последний момент я видел, как в рубку входят остальные, вызванные Пориентсом, и рассаживаются.

Очнулся я самостоятельно и сразу почувствовал, что во мне что-то изменилось. Однако это ощущение продолжалось не более чем несколько секунд. Я огляделся. Пориентс стоял практически на том же месте, всматриваясь в свои приборы. Я перевел взгляд налево и увидел, что пятеро моих товарищей сидят в креслах, закрыв глаза. Казалось, что они спят. И вдруг они почти одновременно открыли очнулись и уставились друг на друга.

Первым заговорил Нэл:

– Что случилось, Пориентс? Ваш аппарат не действует?

– Ну почему не действует? – с улыбкой заметил тот. – Действует.

И вдруг до меня дошло, что Нэл сказал-то свою фразу не на тера-лог. Вот, в принципе, и все. Представляю, сколько блестящих умов Земли и Венеры трудились над проблемой совместимости, в том числе над проблемой языков, а все оказалось так просто, почти прозаически. Конечно, неожиданно было понять, что ты теперь можешь говорить и даже думать на чужом языке, но ведь были в прежние времена (когда на Земле в активном ходу было еще множество различных языков) люди, которые знали несколько разных языков.

Эмоционально это выглядело, конечно, более интересно, чем я сейчас описываю, но вы ведь меня предупредили, чтобы мой рассказ был как можно более детален, но по возможности краток, поэтому вновь перейду к событиям и фактам, а свои и чужие переживания буду упоминать только по необходимости. Итак, через некоторое время все пришли в себя, и первым делом появилось желание побеседовать с нашим гостем. Нэл не стал прибегать к очередной инструкции и начал разговор в присутствие всех членов группы. Однако это было сделано не сразу, так как инопланетник нас временно покинул, пока мы находились в трансе, чтобы успокоить своих соплеменников и затем вернуться.

Поэтому сначала мы выслушали Пориентса.

– Вот приблизительно то, что я узнал от инопланетника. Их планета называется Т`нейра, то есть Зеленая планета или Планета зелени. Себя они называют кордамонами, в столице неподалеку отсюда находится Дворец Правителя. Это, очевидно, их король или царь, так как у них, судя по всему, монархический строй. Зовут нашего гостя Хтокк, хотя свои имена он перечислял довольно долго, но одного думаю будет достаточно. Что касается причин нашего вызова, то он об этом ничего не знает. Говорит, что ему было поручено нас встретить и проводить в столицу, где нам все и объяснят. Больше ни о чем я не спрашивал.

– Думаю, что мы не будем ждать, пока он сам появится – Рико и Пориентс, позовите его сюда, – сказал Нэл. – Да, ребята, проведите его в кают-компанию, там нам будет более комфортно беседовать.

Пока мы шли по коридору я восторженно поделился с Пориентсом своим ощущением и добавил:

– А как потрясающе все-таки знать два языка!

– Не знаю, не знаю, давно у меня не было такого ощущения, – ответил тот, хитро улыбаясь.

– То есть как? Ты ведь сейчас знаешь два языка.

– Ошибаешься, штурман. Сейчас я знаю семнадцать языков.

Я ахнул. Ничего себе!

Тем временем мы подошли к выходу. Хтокк с двумя соплеменниками расположился неподалеку. Самое интересное – на земле остались стоять только их три шара, остальные бесследно исчезли.

– Хтокк, прошу вас проследовать на наш корабль. Мои друзья хотели бы с вами побеседовать.

У Хтокка обнаружился довольно низкий приятный голос.

– Это долго продлится?

– Точно не могу сказать. А почему это вас интересует?

– Мы и так задержались, поэтому нам нужно лететь, и чем скорее, тем лучше.

На какой-то миг мы задумались, но потом я предложил следующий вариант. Инопланетник летит с нами, его шар мы заберем в грузовом трюме, а остальные будут указывать нам дорогу. Еще минут через десять мы поместили шаровидный аппарат Хтокка в чрево нашего космолета, два других поднялись в воздух. В кают-компании нас уже ждали Нэл с остальными членами нашей группы. До этого капитан запрограммировал корабль на систему «охотник-цель», и теперь корабль сам вел себя вслед за кордамонскими шарами».

IV

– Добро пожаловать, Хтокк. Приветствуем вас на нашем корабле. Познакомьтесь…

Разговор складывался поначалу не очень гладко.

– Я рад приветствовать вас на нашей планете. Мы были очень обрадованы известием о вашем прибытии.

– Кстати, как вы об этом узнали и как нашли нас так скоро? – спросил Фара.

– Мы разослали в разные концы планеты своих дозорных, которые следили за небом днем и ночью. Но засекли вас совершенно случайно, и не дозорные, а пассажирский лайнер, – ответил Хтокк.

Странно, подумал Рико и, обернувшись к Лимару, тихо спросил:

– Ты помнишь, чтобы мы встречали пассажирский лайнер?

– Нет, но это ничего не значит, мы могли его не заметить.

Но Рико с сомнением покачал головой. Неизвестно почему, но он чувствовал все большую неприязнь к Хтокку, хотя и не мог объяснить, чем тот не внушает доверия. А пока он молча слушал разговор капитана с кордамоном, стараясь понять, в чем тут загвоздка. Дело в том, что он инстинктивно чувствовал, что здесь дело не чисто.

– Так вы говорите, что не в курсе того, для чего вам потребовалась наша помощь? – спрашивал Лимар.

– Вот именно. Все это придумал Великий Правитель, и лишь он один знает, зачем вы понадобились, – улыбаясь ответствовал Хтокк, отхлебывая из бокала напиток.

– Ладно. А откуда вы вообще узнали о нашем существовании, то есть о существовании людей, как цивилизации, да еще каким образом у вас появился аппарат для импульсации сигналов по субрадио?

– Да, конечно, аппарат создал один наш физик, вы с ним еще познакомитесь. А что касается первого вопроса, то о вас нам известно достаточно давно, но раньше мы не могли с вами связаться.

– Откуда же вам о нас известно?

– О, в космосе много наших зондов, и хотя мы сами в космос не выходим, но информацию получаем, а наши ученые умеют ее обрабатывать.

Лимар переглянулся с Рико. Его взгляд говорил: «Не нравится мне все это. Напоминает липу».

Тем временем кордамон перехватил инициативу в беседе и принялся рассказывать о кордамонском обществе, и вскоре земляне имели достаточно устойчивое, хотя и туманное представление о здешней жизни. Туманное потому, что Хтокк, рассказывая, постоянно перескакивал с одного на другое, и кроме того, землянам, воспитанным в духе межпланетного многоуровневого общества, было довольно сложно понять здешнее монархическое и милитаристическое устройство общества, в котором технология играла вспомогательную роль, а социальная иерархия больше походила по структуре на армейскую.

Через некоторое время Рико по поручению капитана вышел и направился в рубку управления, чтобы проверить обстановку. И нужно сказать, что поспел как раз вовремя, потому что на горизонте показались очертания большого города, которые с каждой секундой становились все четче, и вскоре можно было различить отдельные здания.

Рико сел в свое кресло и резко сбавил скорость. У него не было никакого сомнения в том, что приближающийся город и есть столица планеты, потому что шары, а вместе с ними и земной космолет заметно снизили высоту, и вскоре она составляла немногим больше тысячи метров. Корабли шли на посадку. Некоторое время Рико ничего не предпринимал, лишь следил за обзорными экранами, когда же до окраин города оставалось менее десяти километров, снизил скорость, чтобы иметь возможность с неба рассмотреть незнакомый инопланетный мегаполис.

Нужно сказать, что тот оправдал его ожидания. Огромные монолитные здания, утопающие в зелени парки, дороги, широкие, словно реки, ослепительная чистота и красота, гигантские статуи показывались тут и там. Венцом всего оказался Дворец здешнего правителя, который, не выделяясь высотой, представлял собой изящное творение неземной архитектуры. Не совсем симметричные линии, портики, широкие балконные проемы, а главное – цвета, подобранные так, что человеческий глаз вскоре просто переставал воспринимать детали, все это вкупе было лишь внешним отражением Дворца, и можно было только догадываться, что он представляет собой внутри. «Самое интересное, что он выглядит совершенно посторонним на фоне относительно современного города, – подумал Рико. Действительно, если говорить земными категориями, то Дворец напоминал доисторическую эпоху, в то время, как сам город был вполне технологическим. Тем не менее все приятно гармонировало. То, что представилось его глазам, было бесконечно красивым.

– Наши города на Земле кажутся презренным захолустьем по сравнению с этим. Тебе так не кажется? – сказал он Лимару, который к тому моменту также показался в рубке.

Тот молча кивнул.

Когда космолет землян, сопровождаемый кордамонскими корабликами, достиг Дворца, Хтокк предложил посадить его на одну из посадочных площадок, которые располагались не на крышах сегментов здания, как привыкли видеть земляне, а в отдельных внутренних маленьких двориках, у некоторых из которых виднелись сегменты собирающихся крыш, так что они могли служить и полноценными ангарами. Некоторые из них были весьма значительными и были способны принять корабли больших размеров. На одну из подобных площадок Лимар осторожно посадил «Ганимеда».

– От лица Великого Правителя приветствую вас! – Голос Хтокка звучал торжественно и пафосно.

Лимар кивнул и встал со своего кресла.

Глава 3

I

Они шли по широкой галерее в сопровождении толпы кордамон, которую при большом желании можно было бы назвать группой встречающих. Впереди них шел Хтокк, поминутно поворачиваясь, чтобы что-нибудь сказать. Настроение у шестерых землян было далеко не приподнятым. Дестор по-прежнему не отвечал, и это беспокоило Лимара все больше и больше. Что же касается Хтокка, то у них постепенно зарождались сомнения в его искренности и правдивости его слов. Перед самым выходом Лимар спросил у Хтокка, что за разрушенный город повстречался им на пути.

– Я…э-э..не знаю точно, но кажется, это как-то связано с вашим вызовом, – нетвердым голосом ответил тот и поспешил перевести разговор на другую более нейтральную тему.

Лимар с Рико вновь переглянулись. Им не понравился не только сам ответ, но и сама поставка. Дело в том, что возникал очевидный вопрос: почему, зная о существовании иной цивилизации в космосе, кордамоны не стали с ней связываться просто, чтобы наладить контакт и сотрудничество, а стали вызывать землян по системе экстренного вызова, да и откуда они могли узнать о таковом? Когда же Фара неожиданно для всех спросил:

– А кстати, Хтокк, вы никогда не слышали такого имени – Морис Дюваль? – им и вовсе не понравилось, как внезапно тот изменился в лице, но моментально овладел собой и почти непринужденно ответил, что не представляет, о ком идет речь.

Следствием подобного довольно мрачного настроения стали несколько распоряжений капитана Лимара. В частности, он приказал всем вооружиться, кроме того, Шемалу и Сису было поручено следить за действиями сопровождающих процессию. Внутренне капитан надеялся, что подобная предусмотрительность окажется излишней.

Они шли долго, наконец подошли к большому полукруглому проему, по обеим сторонам которого стояли вооруженные кордамоны. Их оружие было довольно громоздко и угрожающего вида. Процессия прошла в проем и оказалась в просторной зале.

Зала не имела окон, была абсолютно пуста и имела лишь выход в противоположной от входа стене. Подобные залы чередовались еще некоторое время, пока земляне не оказались в первом, и возможно единственном обитаемом помещении. Оно было огромно. Пол и стены были устланы мозаикой, такой причудливой, что одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что здесь поработала нечеловеческая рука, меблировку залы составляли огромные сиденья со спинками, похожие на кресла, но без подлокотников, множество подушек, разбросанных там и тут. Помещение было ярко освещено, хотя источников света видно не было, а посредине залы располагался фонтан. Хотя фонтаном это можно было назвать лишь с земной точки зрения. Скажем так, это было нечто, напоминавшее фонтан. Во всем убранстве чувствовалась роскошь и тяга к покойной лености. «Убейте меня, но почему здесь все так по земному? – подумал Рико. – Или может все гуманоиды мыслят и чувствуют одинаково?»

Правитель сидел на некоем подобии трона на небольшом помосте. Завидев людей, он поднялся и пошел им навстречу, довольно улыбаясь. Он был не очень высокого для кордамон роста, немного лысоват. Больше он ничем не выделялся, на нем был такой же, как и на остальных черных балахон.

– Я очень рад вашему прибытию, – низким грудным голосом проговорил он, потирая руки.

Черт меня возьми, внутренне воскликнул Рико, они совсем, как люди.

– Располагайтесь, кто где хочет. Впрочем я рекомендую расположиться на полу. Тем более, что нам вскоре предстоит праздничный ужин в нашу честь, и надеюсь, вы окажете мне услугу присутствовать.

Лимар благосклонно кивнул.

– Ну вот и прелестно. Хтокк, распорядись, чтобы начали приносить еду и питье.

Хтокк выскользнул с раболепным поклоном. Правитель вернулся на свой помост, люди расположились в креслах, которые были так велики, словно были сделаны для существ трехметрового роста. Впрочем земляне не могли пожаловаться на неудобство, скорее наоборот.

– Вот так-то, – проговорил Правитель. – Как вам понравилась наша планета?

Ответил за всех Фара.

– Очень понравилась. У нас тоже есть похожая планета, только поменьше. И не одна, а две.

– Да? Вы живете не на одной, а на двух планетах? – удивился Правитель.

– Нет, не на двух. На трех планетах и одном спутнике люди живут постоянно, еще на нескольких расположены исследовательские, космические базы и рудники, – ответил Рико.

– Любопытно. И на какой из них находится ваш Правитель?

Рико улыбнулся.

– О, у нас нет правителя.

– Нет?

– Нет. У нас есть единое правительство, но оно назначается временно, затем его сменяет другое.

– Гм. А не проще было бы иметь Правителя единоправного?

– Возможно, но где его взять? Да и зачем, – заметил Лимар и, не давая Правителю возможности снова о чем-то спросить, сам задал вопрос: – Может вы ознакомите нас с причиной нашего вызова на вашу планету?

– Вызова? О, разумеется, но после, после. Сейчас будет ужин, а затем мы, конечно же, поговорим о делах.

В этот момент в залу вносили блюда. Десятки видов различных кушаний, множество напитков и фруктов. Хтокк еще раньше оповестил землян, что кордамоны вегетарианцы, точнее, он весьма удивился возможности есть животных, поэтому вид столь большого количества овощных блюд уже не вызвал недоумения. Ужин продолжался недолго и закончился вовсе не так, как хотелось бы Лимару и его товарищам.

Правитель не выполнил обещания. После ужина насытившиеся люди вместе со своим хозяином пили какой-то густой и очень терпкий напиток. Еще спустя минут двадцать все шестеро лежали на полу в безжизненных позах, воздев к потолку бездумные мутные глаза. Правитель отодвинул свое блюдо и встал. Хтокк последовал его примеру и оба приблизились к землянам.

Первый, брезгливо глядя на них сверху вниз, спросил:

– Что на сей раз?

– Они спят.

– Надолго?

– Ровно пятнадцать часов.

Правитель отвернулся, прошел несколько шагов и остановился возле полукруглого окна. На город спускался вечер, звезды выскакивали одна за одной. Было тихо, прохладно. Он потянул носом:

– Как хорошо. Пахнет морем. Клянусь Хохту, нет на свете ничего лучше, чем прохладная ночь на берегу моря, озаренного блеском звезд и Раки. – Он обернулся и тем же тоном распорядился: – Убрать их отсюда. Пусть на ночь их куда-нибудь запрут, а завтра перевезут в Мету. Мне с ними уже не о чем разговаривать, и чем скорее вы от них избавитесь, тем лучше.

Хтокк поклонился и направился к дверям.

II

Очнулся он, лежа на холодном полу. Все тело ломило, словно от усталости, ни руки, ни ноги не слушались, голова, казалось, весила целую тонну. Он чувствовал, как болезненно вибрировал мозг, как по тонким сосудам на висках пульсировала кровь. Было такое ощущение, словно его долго и умело избивали. Болело буквально все, каждый сантиметр его тела при малейшей попытке двигаться отдавался тупой, всепоглощающей болью. Хотелось встать, но у него не было сил это сделать. Несколько попыток приподняться – безуспешно.

Так он пролежал еще не менее получаса, с каждой минутой ощущая, как постепенно усталость и боль отступают, как бы откатываясь волной от его тела. Он еще раз попытался приподняться на руках. Сначала из-за слабости онемевших мускулов и несгибаемых суставов ему этого сделать не удалось, но вскоре мышцы освободились от парализованности, к суставам возвращались гибкость и подвижность. Он приподнял верхнюю часть туловища. Его тело просыпалось от тяжелого сна. Не прошло и минуты, а он уже сидел, прислонившись спиной к стене и тяжело дыша. К нему возвращались сила, энергия, а главное – связность мыслей. Именно последние были нужны ему прежде всего, потому что он не понимал, где находится, не помнил, что было до того, как здесь очутился. Уйма вопросов роем кружилась в его мозгу, и тот пытался придать им неко

...