Александр К. Барбаросса

320 +

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Александр К. Барбаросса, 2019

Совладелец рекламного агентства Михаил возвращается к управлению бизнесом из-за демарша своего партнера. Его дядя сообщает племяннику о неожиданно возникшей угрозе. Много лет назад к нему в руки попали старинный пергамент и документы, за которыми охотятся неизвестные, но могущественные люди. Убийство, ограбление, предательство, погони — со всем этим Михаил столкнется в самое ближайшее время. Большие сокровища навсегда меняют судьбы тех, кто оказался причастен к их таинственной истории.

16+

ISBN 978-5-4496-3940-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. 320 +
2. Глава 1
3. Глава 2
4. Глава 3
5. Глава 4
6. Глава 5
7. Глава 6
8. Глава 7
9. Глава 8
10. Глава 9
11. Глава 10
12. Глава 11
13. Глава 12
14. Глава 13
15. Глава 14
16. Глава 15
17. Глава 16
18. Глава 17
19. Глава 18
20. Глава 19
21. Глава 20
22. Глава 21
23. Глава 22
24. Глава 23
25. Глава 24
26. Глава 25
27. Глава 26
28. Глава 27
29. Глава 28

Глава 1

Прорвавшись сквозь вечную пробку на Садовом, серебристый «Мерседес» нырнул в паркинг стилизованного под сталинскую высотку бизнес-центра в Оружейном переулке. Здание со своими четкими и длинными вертикалями, будто эталон ясной и функциональной инженерной конструкции, высокомерно смотрело как на низкорослого соседа начала прошлого века, украшенного вычурной необарочной башенкой, так и на визжащий нервными гудками рой копошащихся внизу автомобилей. Водитель «Мерседеса», русоволосый мужчина среднего роста, появился на улице. Несмотря на типичную для московского марта морозную погоду, он был без шапки. Деловой стиль одежды, дорогой кожаный портфель и уверенное выражение лица говорили, что это не простой офисный клерк. Он присоединился к курильщикам, сгруппировавшимся вокруг нескольких урн-пепельниц, установленных неподалеку от входа, и неторопливо закурил. Его появление не укрылось от трех девушек, которые стояли, держа в пальцах сигареты, с другой стороны от входных дверей в такой же зоне для курения.

Одна из них, блондинка лет двадцати восьми, обратилась к подругам:

— Смотрите, кто к нам приехал! Михаил Александрович, собственной персоной!

Ее собеседницы с интересом стрельнули глазами в указанном направлении. Высокая шатенка с улыбкой заявила: — Я его еще ни разу не видела, — и после короткой, но вдумчивой паузы игриво продолжила, — А он ничего! Интересно, женат?

Девушки прыснули от смеха, а вторая блондинка неожиданно заявила:

— Наглый, наверное!

Начавшая этот разговор подруга ответила:

— Я за все время работы здесь видела его раз пять. Спокойный, корректный… на вид ему лет тридцать пять — тридцать семь. Больше ничего не знаю. Можно Маринку спросить, она давно работает.

Словно спохватившись, девушка добавила:

— Все, пошли, девчонки! Хорош курить! Сейчас совещание, наверняка, будет. Там и посмотрим на него.

Три подруги исчезли в дверях, а мужчина не спеша докурил сигарету и тоже направился внутрь здания. Через пять минут он вышел из лифта на пятнадцатом этаже и на секунду задержался у закрепленной на стене латунной таблички с надписью «Рекламное агентство «Атлантис». Затем мужчина нажал на кнопку звонка. Ожидая, пока откроется дверь, он разглядывал через стеклянную стену рисепшн-деск и логотип над ним, миловидную девушку, сидящую за стойкой, людей, проходящих мимо с кружками кофе в руках. Наконец, дверь открылась, и посетитель переступил порог офиса. Девушка за стойкой, улыбаясь, произнесла:

— Добрый день, Михаил Александрович!

Мужчина кивнул ей и ответил:

— Добрый день! Скажите, Марина уже в офисе?

— Да, секунду, Михаил Александрович, я сейчас сообщу ей, что вы пришли.

Марина, высокая стройная брюнетка в темно-сером деловом платье, моментально появилась рядом.

— Михаил Александрович, добрый день! Прошу!

Она подошла к двери одного из кабинетов и приоткрыла ее. Посетитель молча прошел в помещение и поставил свой портфель у стола. Затем он снял пальто и бросил его на спинку кресла, оставшись в темно-сером костюме и голубой рубашке без галстука. Марина вошла в кабинет следом за ним:

— Михаил Александрович, вам чай или кофе?

— Кофе, будьте любезны! «Американо» без сахара, но не очень крепкий.

Мужчина взглянул на часы и спросил:

— Совещание в десять тридцать, если не ошибаюсь?

Девушка утвердительно кивнула.

— Вот и прекрасно! Тогда принесите, пожалуйста, кофе и зайдите за мной в это время — не хочу блуждать по переговорным. Хорошо?

Марина снова кивнула и вышла. Михаил подошел к огромному окну и застыл перед ним, рассматривая открывшуюся взгляду панораму. Внизу по заиндевелому асфальту передвигались люди, автомобили и троллейбусы. Несмотря на холод, по краю проезжей части изредка проезжали даже отчаянные велосипедисты. Постояв у окна, мужчина отодвинул от большого письменного стола кресло, сел в него и, заложив руки за голову, задумчиво оглядел кабинет — сплошной хай-тек и минимализм, который так нравится Сергею, — и снова отвернулся к окну, глядя на город. В памяти всплыл их последний разговор, состоявшийся полторы недели назад.

***

Сквозь сон Михаил различил знакомое жужжание. Это завибрировал сотовый, оставленный на ночь в беззвучном режиме. Михаил быстро, насколько может едва проснувшийся человек, схватил смартфон и взглянул на экран, на котором белыми крупными буквами высветилось «Серега». Оглянувшись на спящую Алину, он тихо поднялся и вышел из бунгало в тропический рассвет. Солнце только-только показало свой горящий краешек, но уже окрасило в розовый цвет небо и полоску океана на горизонте. Облокотившись на бамбуковые перила, Михаил тихо ответил:

— Алло!

— Мишка, привет!

— Серёга, на часы посмотри! Что-то случилось?

— Ты прости, старик, я ни свет-ни заря позвонил…

— Да ладно уже! Рассказывай, что стряслось.

Сергей молчал. Михаил спокойно спросил:

— Ты мне позвонил среди ночи, чтобы подышать в трубку?

На самом деле он знал, что Серёга просто так беспокоить не станет. Значит, вопрос был серьезный. Наконец, друг подал голос:

— Ты когда возвращаешься в Москву?

— Через неделю.

Сергей снова взял короткую паузу, потом задумчиво протянул:

— Да-а… через неделю… значит, я все верно рассчитал…

Михаил уже нетерпеливо поинтересовался:

— Сережа, что случилось?

На этот раз голос Сергея прозвучал отчетливо и решительно:

— Старик, ты не злись только! Я уезжаю! И не в командировку.

Михаила трудно было удивить, но сейчас Сереге это явно удалось.

— Не понял! Куда ты собрался?

Сергей опять замолчал ненадолго, затем, вероятно, собравшись с духом, выпалил:

— На Гоа, минимум на полгода!

— А «Атлантис»?

— Я не знаю, старик.

Михаил раздраженно заметил:

— Серёга, ты какие-то странные вещи говоришь… Ты трезвый?

— Абсолютно. Понимаешь, я очень устал. Надоело все до чертиков! Хочу отдохнуть немного.

— Сейчас? В марте? Ты же недавно прислал мне список проектов — там беда! Уйма работы!

— Да, все так, но я не могу. Не могу себя заставить.

Это было совершенно непохоже на Серёгу — трудоголика до мозга костей, обожавшего свою работу. Десять лет назад они вдвоем открыли рекламное агентство «Атлантис», причем основным двигателем идеи был именно Сергей. Он бегал по клиентам, разрабатывал концепции, писал презентации, ругался с подрядчиками, словом, боролся за идею не на жизнь, а на смерть. Михаил, безусловно, также принимал активное участие, но, будучи от природы человеком осторожным, изначально смотрел на затею открыть рекламное агентство с сомнением. Сергею удалось заразить его энтузиазмом и доказать через некоторое время свою правоту. Михаил взял на себя административную часть, выстроив эффективную структуру. Через пару лет, набрав неплохой клиентский пул, «Атлантис» стал довольно заметным рекламным агентством, способным предлагать и реализовывать инновационные идеи. Они ничего не боялись — ни возможных провалов, ни потери клиента, — шли к мечте напролом. Сергей часто говорил:

— Скоро «Атлантис» станет номером один среди независимых агентств!

И они действительно пробили стену, заняв серьезную позицию по оборотам. А пять лет назад дядя Михаила, Александр Борисович Кудасов, владелец и глава крупного холдинга «Сигма», увидев впечатляющие успехи племянника, предложил ему позицию вице-президента по маркетингу, заодно отдав в «Атлантис» рекламный бюджет холдинга. Для Михаила это стало признанием его способностей со стороны скупого на похвалы родственника. Нужно учесть, что последние десять лет они прожили фактически вместе. Мать Михаила и родная сестра Александра Борисовича пятнадцать лет назад умерла, и дядя взял на себя заботы о племяннике. Отца Михаил не знал, так как тот оставил семью чуть ли не сразу после рождения сына. Кудасов очень мягко направлял интересы племянника в нужное русло, но, если требовалось, мог и настоять на своем. Так случилось, когда Михаил решил бросить учебу в университете ради заработка. Дядя приложил немалые усилия, чтобы этого не произошло, а племяннику объявил:

— Если ты такой умный, то должен придумать, как зарабатывать головой, а не руками!.

Он не баловал Михаила, но на день рождения или Новый год мог запросто подарить экзотическое путешествие или дорогие часы. Иногда Кудасов, глядя на Михаила, спрашивал:

— Добился бы ты успеха, преподнеси я тебе все на блюдечке?

В такие минуты Михаилу начинало казаться, что дядя извиняется за суровость своего метода, но зла не держал. В конце концов, ему удалось доказать, чего он стоит. Главное, что дядя это признал.

Михаил отвлекся от воспоминаний и прислушался к словам Сергея в трубке:

— Старик, я так устал! От всего: от Москвы и ее вечной суеты, от грызни за бюджеты. От людей, наконец!

— А на Гоа людей нет?

Сергей, вздохнув, замолчал на секунду, потом ответил:

— Есть, конечно… но ты же понимаешь, о чем я…

И, оживившись, спросил:

— Знаешь, как меня клиенты наши достали?

— Теперь начинаю догадываться.

— Они меня просто задолбали! Я не узнаю этот мир! Скажи, того ли мы хотели с тобой, когда начинали? Мы переписываем концепции по десять раз, чтобы угодить ничего непонимающим в рекламе людям! Кто тот идиот, который взял их на работу в маркетинг? И вот смотрю я на это и понимаю, Мишка, что счастье не в деньгах, нет!

— Ты не задумывался, что это утверждение обычно разделяют те, у кого деньги есть? А для нищего счастье именно в них! Очень давно сказано, что без вина и хлеба Венера гибнет. Как найти счастье в семье, если безработного с утра до ночи грызет жена — мало денег, да по телеку твердят — ты неуспешный?

Сергей молча выслушал и раздраженно бросил:

— Да не знаю я! Чувствую только, что дико устал. Ничего не хочется. Я недавно обратил внимание на интересный факт. Взял на работу двух новых экзеков. Бабы. И вот иду я как-то по офису и вдруг физически начинаю ощущать себя куском мяса под их взглядами. Они уже посчитали, сколько ты стоишь, и что сможешь им дать, если они с тобой переспят. Тошнит от этого, Мишка! Надоело! И работа не приносит удовольствия. Вроде клиенты платят, грех жаловаться, но хочется сделать что-то крутое. Прилетает очередной бриф — дайте нам wow! Придумали, предложили, команда ночей не спала. И что? Нет, это не для нас — давайте что-то стильное, например, как у «Эппл». А ты видел, Мишка, что у «Эппл» в рекламе последнего айфона? Жуткие рожи какие-то! Ну, скажи, разве это стильно — показывать страшные морды под тупой бит? В общем, я улетаю. Ты прости, что так спонтанно, но я вчера чуть стаканом не швырнул в кого-то. Еле сдержался. Через полгода вернусь.

Михаил пожал плечами, прикидывая про себя, как сообщить дяде о своем демарше:

— Ладно, Серега, не вопрос. Конечно, отдыхай! Разберемся.

— Маринка тебе все расскажет, я ее предупрежу. Ну, конечно, и остальных перед фактом поставлю. Да что я тебе рассказываю!? Ты и сам во всем разберешься. Треть наших проектов — твои, в смысле, «Сигмы». Все, старик, спасибо за понимание, я полетел…

В трубке зазвучали короткие гудки. Михаил тихо прокрался в бунгало и, не включая свет, нащупал на столе сигареты с зажигалкой, а затем вернулся на воздух и в задумчивости затянулся ароматным дымом.

***

Он повернулся на звук открывшейся двери. Марина поставила на стол чашку с кофе, а второй рукой положила перед ним небольшую картонную коробочку и, улыбнулись, пояснила:

— Ваши визитки.

Михаил произнес:

— Благодарю, Марина!

Девушка снова улыбнулась:

— Если что-то потребуется, Михаил Александрович, мой номер 101. И через пятнадцать минут я зайду за вами.

Он коротко кивнул, и секретарь оставила его одного. Сделав глоток кофе, он посмотрел перед собой. Взгляд упал на визитки. Михаил достал из коробки одну и прочитал:

Михаил Синявский

Генеральный менеджер

Рекламное агентство «Атлантис»

Дядя непросто воспринял сообщение о том, что теперь Михаилу придется совмещать работу в «Сигме» с руководством агентством. Да, конечно, это не навсегда, а только до тех пор, пока не вернется Серёга. Просто дядя привык, что Михаил постоянно рядом, и можно без опасений оставить на него управление холдингом, а самому уехать в командировку или отпуск. В последнее время Кудасов так и поступал, сделав Михаила вице-президентом с большими полномочиями. Синявский вздохнул и подумал:

— Ладно, прорвемся! Вариантов все равно нет — и здесь надо управлять и на «Сигму» найти время.

В дверь постучали. Отставив в сторону кофе, Михаил ответил:

— Войдите!

На пороге появилась Марина:

— Михаил Александрович, через минуту совещание! Пойдёмте, я провожу вас!

Они вдвоем вышли в коридор. Михаил, проходя мимо застекленных помещений, разглядывал сотрудников — в большой переговорной несколько молодых ребят и девушек оживленно обсуждали красочный слайд, выведенной на экран. Скорее всего, это эккаунты готовятся к презентации. В другом помещении человек пять молодых людей сосредоточенно смотрели в мониторы компьютеров. Похоже на дизайнеров или диджитал-отдел. В противоположность последним в соседнем боксе явно царил гвалт, звуки которого проникали через закрытую дверь. Ясно, это сейлзы. Ну, вроде работа идет.

Глава 2

В просторной переговорной за большим овальным столом светлого дерева уже сидели два молодых человека и пять девушек. Михаил вошёл вслед за Мариной и, улыбнувшись, поздоровался. Представители мужского пола, несмотря на явную молодость, носили густые модные бороды и выглядели или старались выглядеть крайне независимыми. Девушки показались миловидными и ухоженными, но за дружелюбными улыбками в их взглядах ощущались одновременно настороженность и цепкость, свойственная скорее разведчикам.

— Интересно, что тут происходит? — подумал Синявский, — Боятся, что я их всех уволю? Странно, дела-то вроде неплохо идут.

Парней он про себя сразу прозвал «купцами», а для девушек не смог подобрать ничего, кроме «клубка змей». Та команда, которую он сформировал когда-то, давно распалась, и присутствующие были ему незнакомы. Последние годы всеми вопросами в агентстве занимался Сергей. Синявский оглядел выжидательно молчавших директоров отделов и произнес:

— Коллеги, предлагаю быстро пробежаться по текучке и наиболее важным вопросам, а затем вернуться к работе. Не хочу тратить ваше время.

Как он и ожидал, с текущими проектами все было в порядке — участие в тендерах и поддержка актуальных кампаний идут по утвержденному графику. В самом начале совещания Михаил попытался угадать, директором какого отдела является каждый из сидящих за этим столом. Как он и предполагал, «купцы» оказались руководителями креатива и диджитал-отдела. После этого интрига исчезла — пять девушек управляли эккаунтами, BTL-департаментом, отделом развития, отделом персонала и отделом медиа-байинга. Ознакомившись со статусом проектов, Синявский поинтересовался, есть ли у присутствующих вопросы к нему. Если нет, то он не задерживает коллег. Коллеги поднялись и вышли. Вопросы нашлись только у Инги, директора отдела персонала. Это была как раз та блондинка, которая узнала его на улице. Михаил внимательно взглянул на девушку:

— Итак, Инга, какой вопрос вас беспокоит?

Инга, придав лицу озабоченное выражение, ответила:

— Сергей лично не проводил собеседования с кандидатами, и я хотела бы знать, собираетесь ли вы продолжать эту практику. Наш отдел — я говорю про отдел персонала — обладает всеми необходимыми компетенциями, чтобы проводить отбор кандидатов, не вовлекая вас в этот процесс.

Она взяла короткую паузу и, понимающе улыбнувшись, добавила:

— Наверняка, у вас и так куча дел, Михаил Александрович.

Михаил взглянул на собеседницу и, откашлявшись, поинтересовался:

— О каких позициях идет речь?

Девушка на секунду подняла глаза вверх, припоминая, и ответила:

— Скажем, в BTL-отделе сейчас открыта вакансия ивент-менеджера. И мы…

Синявский улыбнулся:

— Хм… Простите, что перебиваю, но разве в нашем HR-отделе работают ивентники?

Инга засмеялась:

— Конечно, нет! Хотя мы имеем представление о том, чем занимается ивент-менеджер. Мы же не первый день работаем.

— И чем же?

Вопрос застал Ингу врасплох. Михаил даже заметил раздражение, на секунду появившееся в глазах девушки. Улыбка сошла с ее губ, и лицо сразу стало злым. Синявский подумал, — Эта так просто не сдается!

Инга пошла в наступление:

— Вы сомневаетесь в моей компетентности, Михаил Александрович? Вы допускаете вероятность того, что HR-директор одного из крупнейших независимых рекламных агентств страны не знает функционал ивент-менеджера?

Михаил примирительно улыбнулся:

— Просто ответьте, и все.

Инга, уже не особо скрывая раздражение, сердито хмыкнула и произнесла:

— Ну, естественно, ивент-менеджер занимается организацией мероприятий! Или может набирать промоутеров.

Чуть склонив голову, Михаил с любопытством спросил:

— Это все?

Уперев глаза в стол, девушка ответила:

— Нет, конечно…

Синявский молча рассматривал Ингу. Красивое, но злое лицо. Дорогая одежда, большой бриллиант на пальцах с отличным маникюром. Бизнес-тигрица, а не девушка.

Она вопросительно взглянула на него, пытаясь понять причину возникшей паузы. Михаил заговорил:

— Давайте поступим так, Инга: ваш отдел собирает резюме кандидатов, а я с руководителем BTL-отдела рассматриваю их, и мы вместе выбираем подходящего человека.

— Но я думала, у вас не так много времени, чтобы заниматься подобными вопросами.

Синявский посмотрел ей в глаза и твердо произнес:

— Инга, послушайте, я найду время для этого. Ивент-менеджер в предстоящем проекте — ключевая фигура. Только прошу не затягивать с резюме, у нас мероприятие на подходе, а сразу мы вряд ли найдем то, что нужно. Хорошо?

Бросив в сторону разочарованный взгляд, Инга поднялась:

— Хорошо. Как скажете, Михаил Александрович!

После ее ухода Синявский поднялся и, подойдя к окну, несколько минут разглядывал автомобильную пробку, ныряющую в тоннель под Маяковкой.

— Да, с этой «эйчаршей» придется побороться. Упивается властью. Разбаловал ты директоров, Серёга! — промелькнула в голове мысль.

Вникая в суть происходящего, Михаил решил в течение недели побеседовать с директорами по отдельности. Серега хвалился, что креатив и диджитал у «Атлантиса» на высоте, и это действительно оказалось так. «Купцы» в разговоре один на один показались вменяемыми и деловыми ребятами, тонко чувствующими конъюнктуру сегодняшнего рынка. Девушки из эккаунтинга и байинга произвели на Синявского очень хорошее впечатление профессионализмом и четким пониманием целей и задач своих подразделений. Кроме того, за них говорили еще и высокие финансовые результаты. Вопросы у Михаила остались к яркой блондинке Анжеле, которая возглавляла BTL-отдел. Синявский поинтересовался, как давно открыта вакансия ивент-менеджера, на что она, отчего-то равнодушно пожав плечами, сообщила:

— Месяца три-четыре…

— И как вы справлялись без него?

— А ивентов не было.

— Совсем?

— Да. Сейлзы ничего не нарыли, так что удалось прожить без ивентника.

Синявский помолчал, раздумывая над ее словами.

— Анжела, скажите, что вы собираетесь делать, если в ближайшем будущем вдруг получите бриф на ивент? Или мы неожиданно выиграем тендер.

Девушка быстро вскинула глаза, будто искала в его словах подвох.

— Ну-у… думаю, придется срочно закрывать вакансию. В любом случае, даже если бриф мы получим сейчас, время есть, чтобы кого-то найти. Пока креатив придумает концепцию, пока мы ее презентуем…

Михаил, подавшись вперед, удивленно воскликнул:

— Разве медийный креатив занимается такими вещами?

Анжела улыбнулась:

— Если я попрошу, мне не откажут.

Снова откинуашись на спинку кресла, Михаил спросил:

— А как креатив может придумать что-то, не зная, воплотимо ли это? Они придумают концепцию, ее продадут клиенту, а потом начнутся судорожные метания в поисках того, кто сможет это сделать. И кто, в конце концов, сможет экспертно оценить, насколько такая концепция реализуема?

Анжела молчала. Михаил даже почувствовал неловкость от того, что своими вопросами загнал девушку в угол.

— Анжела, предлагаю следующий вариант. Отдел Инги подберет кандидатов, и мы вместе с вами выберем подходящего. Хорошо? Я жду от нее резюме к концу недели.

Зазвонил его мобильный. Анжела, обрадовавшись окончанию неприятного разговора, показала рукой, что пойдет, и Синявский кивнул ей в ответ. Звонил дядя, Александр Борисович:

— Привет, предатель, как дела?

Михаил, улыбаясь, ответил:

— Привет, дядюшка, дорогой Александр Борисович! Разбираюсь понемногу с проектами в агентстве, только приступил.

Дядя спросил своим низким, чуть с хрипотцой, голосом:

— Когда в гости приедешь? Ждать тебя на выходных, Мишаня?

В конце недели Михаил планировал проехаться с Алиной по магазинам, но слова дяди насторожили его. Точнее, всего одно слово резануло слух. Они давно условились на случай тревоги или опасности, что сигналом будет «Мишаня». Синявский терпеть не мог, когда его так называли, и сразу обратил бы внимание на условный знак. Значит, дядя хочет сообщить нечто настолько важное, что это нельзя доверить даже зашифрованному каналу связи, которым они пользовались. Перед глазами появилось лицо Алины и ее восхитительные серые глаза.

— Наверняка, обидится, — промелькнуло в голове, — мы не виделись неделю. Она вернется из Парижа, а меня нет, но, судя по звонку дяди, лучше поехать в субботу, не откладывая.

Александр Борисович снова спросил:

— Так что? Приедешь?

— Конечно, в субботу буду.

— Вот и отлично, племяш! Буду ждать. Все, обнимаю, пойду на совещание.

В трубке послышались гудки. Михаил озабоченно положил смартфон на стол. Что бы это могло быть, о чем дядя не может говорить по телефону? Интуиция ничего не подсказывала. Александр Борисович слыл большим шутником — запросто мог разыграть. Синявский перебрал в уме все недавние тревожные моменты, но там не было ничего такого, чтобы использовать сигнальные слово, а вот с этим дядя точно шутить не станет.

— Сегодня уже четверг, остался один день, — успокоил себя Михаил, — ничего страшного не должно произойти.

В пятницу Инга прислала ему резюме нескольких кандидатов на вакансию ивент-менеджера. Синявский внимательно вчитался в каждое и попросил директора отдела персонала зайти к нему в кабинет. Когда Инга села в кресло, Михаил сказал:

— На мой взгляд, ни один из этих кандидатов не подходит.

Девушка вопросительно посмотрел на него и спросила:

— Почему, Михаил Александрович?

— Да хотя бы потому, что у них мало опыта для такого проекта!

Пожав плечами в знак недоумения, Инга заметила:

— Вообще-то, все кандидаты согласованы с Анжелой. Она их одобрила.

— Это меня и беспокоит, Инга. «Гаммабанк», наш клиент, является одним из крупнейших в стране. У них довольно сильный отдел маркетинга. Что, собственно, я имею в виду? Проще говоря, там сидят волки, которые любого из предложенных вами кандидатов перекусят пополам и не поперхнутся. Понимаете?

Девушка с изумлением смотрела на него.

— Нет. О чем вы говорите?

Михаил усмехнулся.

— Хорошо, давайте по-другому. «Гамма», вероятно, отдаст нам проведение ежегодного корпоратива приблизительно на тысячу человек. Что значит для нас мероприятие с таким количеством участников? Это прежде всего грамотный менеджмент. Причем всего! Я сейчас про разработку концепции, я про визуализацию, я про соблюдение дедлайнов, реализацию в конце концов, и, безусловно, про презентацию клиенту. Вы предлагаете кандидата…

Синявский взглянул на монитор:

— Вот, скажем, Петр Монькин… Ему двадцать три года! С какой тысячей человек и десятком подрядчиков он сможет управиться?

— Но у него хороший опыт! Он три года работал в промо-агентстве, отвечал и за мероприятия.

Синявский прищурился:

— Инга, мне нужен человек с хорошим большим опытом, чтобы он мог на месте решить проблему, которая, наверняка, возникнет, потому что это всегда происходит на подобных мероприятиях. Этот человек должен суметь вытащить ивент любой ценой. Откуда у Петра Монькина в его двадцать три года такой опыт? Нужно, чтобы наш ивентник лет десять-пятнадцать пахал на этом поле.

Девушка, услышав цифру, изумилась:

— Пятнадцать лет опыта? Но ведь такой кандидат будет гораздо старше Анжелы!

— И что?

Инга хмыкнула, явно раздраженная его непониманием:

— Анжеле будет крайне некомфортно работать с человеком, который старше нее по возрасту. И команда у нее молодая. Кандидату с таким опытом тоже будет неудобно с ребятами.

Синявский терпеливо пояснил:

— Вот смотрите, Петр Монькин, наверняка, завалит мероприятие, и мы потеряем большого клиента. Зато с Петром комфортно всем работать — и Анжеле и команде. Вопрос: настолько ли хорош Петр, чтобы из-за него терять серьезного клиента с приличными бюджетами и репутацию?

Инга возразила:

— Как директор отдела персонала я обязана учитывать фактор совместимости кандидата с коллективом.

— А я и не спорю с этим! Просто найдите более опытного человека. Мне кажется, что в данном случае в приоритете должен быть опыт. Договорились?

Михаил чувствовал, что Инга понемногу начинает его бесить своим упрямством. Поэтому, прекратить этот разговор нужно было как можно быстрее. Когда дверь за ней закрылась, Синявский в мессенджере написал Алине:

Любимая, привет!

В субботу я у дяди — срочное дело.

Все наши планы, к сожалению, отменяются.

Прости!

Она перезвонила почти сразу. Михаил подумал:

— Какое было бы счастье, будь Инга хоть немного похожа на Алину!

Мягкий, сексуальный и такой родной голос в трубке произнес:

— Привет!

— Привет, милая!

— Что случилось?

— Да все нормально! Александр Борисович зачем-то меня вызывает.

В ее голосе прозвучали расстроенные нотки:

— Я думала, мы проведем выходные вместе… соскучилась по тебе в этом Париже…

Михаил почувствовал угрызения совести и попытался оправдаться:

— Алин, он неожиданно позвонил. Похоже, дело серьезное.

Алина спросила с тревогой:

— У тебя точно все нормально? Или ты просто не хочешь говорить мне?

Синявский не успел ответить, как Алина добавила:

— Я так соскучилась, Миша! Все, поеду с тобой к твоему дяде! Заодно и познакомлюсь с ним.

Немного опешив от решительного предложения любимой девушки, Михаил все же возразил:

— Алина, дорогая, не надо! Ты же знаешь, что дядя этого не любит. Увидимся вечером. Я тоже очень скучаю по тебе.

— Скажи своему психованному дядюшке, что мне нужен ты, а совсем не он.

— Милая, ты же знаешь — это правило нельзя нарушать.

Молчание показало, что такой ответ задел ее. Стараясь оставаться равнодушной, но все же обиженным и погрустневшим голосом Алина сказала:

— Ну, как знаешь…

— Милая, не обижайся! В любом случае, Басова быстро не пройти.

— Басов? А кто это?

— Начальник службы безопасности. На твою проверку уйдет немало времени.

Михаил услышал голос Алины:

— Мишка, извини, пора на встречу идти. Вечером наберу.

Синявский с улыбкой подумал:

— Ну, вот, обиделась! Как маленькая девочка! Всегда у нее такая детская реакция.

Он даже разозлился на дядю:

— Не мог позвать в другой день! А теперь все планы к черту!

У Александра Борисовича была особенность, которую он сам с иронией называл «моя паранойя». Кудасов терпеть не мог новых людей в своем доме, в который могли попасть только лица, знакомые с ним лет по десять минимум. Все остальные автоматически находились под подозрением. Поэтому, будучи знакомым с Алиной около года, Синявский прекрасно понимал: у нее нет шансов поехать с ним к дяде. Для этого Алину должна была проверить служба безопасности «Сигмы», и ее начальник Павел Басов лично отвечал перед Александром Борисовичем за тщательность проверки. Лет пять или семь тому назад Михаил поехал на день рождения к Кудасову со своей тогдашней девушкой, наплевав на дядину «паранойю». Как результат, охрана просто не пустила машину, и Михаилу пришлось развернуться, чтобы отвезти подругу домой. Само собой, их отношения после такого инцидента прекратились. Когда Синявский обвинил в этом Александра Борисовича, тот лишь возразил:

— Я предупреждал заранее — не надо приводить незнакомых людей ко мне домой! Если хотел познакомить меня с этой девушкой, то сначала надо было познакомить ее с Басовым!

С другой стороны, Михаил не мог не понимать дядю, который после двух покушений крайне внимательно относился к своей безопасности. Соответственно, шансов взять с собой Алину у него не было никаких.

— Ну, тут уже ничего не поделаешь, — подумал Синявский, — выработанные годами меры предосторожности не изменить. Поговорю и сразу вернусь в Москву.

Глава 3

Привычки своего дяди Михаил, естественно, знал прекрасно. Например, встречи в выходные дни Кудасов предпочитал проводить только утром. Поэтому, чтобы не нарушать заведенный порядок, в десять утра Михаил уже летел по Симферопольскому шоссе, обгоняя редкие фуры. Ночью выпал снег, но на шоссе его можно было найти только вдоль обочин и в редких выбоинах в асфальте. Синявский взглянул на часы, — О, самолет Алины только что приземлился! Надо позвонить ей.

Он не успел, так как завибрировал его телефон: Алина!

Михаил нажал на клавишу:

— Алло! Привет, любимая!

— Привет, Миша!

— Как долетела?

— Как же я рада слышать тебя! Так соскучилась! К себе не заезжаю, мчусь сразу к тебе, и махнем вместе к твоему дяде. Черт с ним, этим Басовым, покажу ему свой паспорт, хотя это и ужасно унизительно! Ты дома?

Чрезвычайно приятно услышать такие слова от Алины, но Михаил про себя порадовался, что выехал пораньше. Ему не пришлось отказывать женщине в ее естественном желании побыть рядом с любимым мужчиной. И, конечно, удалось избежать скандала на въезде в усадьбу. Стараясь смягчить неприятную для Алины новость, он с нежностью произнес:

— Милая, я в одной минуте от ворот. И я тоже очень скучаю! Постараюсь вернуться как можно скорее.

Слова девушки прозвучали разочарованно:

— Мишка, я обиделась на тебя! Лечу к нему, звоню, а он…

Синявский рассмеялся:

— Как же я тебя люблю! Отдохни после перелета, а вечером куда-нибудь сходим. Хорошо?

— Да ну тебя!

Она положила трубку. Михаил пожал плечами, — Что это с ней? Какая-то нервная… Устала сильно? Не очень типичное поведение для нее. С другой стороны, это ведь здорово, что по тебе сильно скучает такая девушка как Алина!

Синявский с нежностью подумал о любимой. Как удивительно складываются иногда жизненные обстоятельства! Их знакомство началось с неприятности: «БМВ», стоявший на светофоре, вдруг резко сдал назад и крепко уперся в бампер автомобиля Михаила. «Мерседес» сильно тряхнуло, и Синявский лишь чудом успел подставить руки, оберегая лицо от удара сработавшей подушки безопасности. В «БМВ» открылась водительская дверь, и сначала на улице показались НОГИ! Великолепные длинные ноги на шпильках. Затем появилась девушка. Растерянное выражение на красивом лице, копна густых темных волос. Она подбежала к «Мерседесу»:

— Боже! Простите, пожалуйста, я перепутала педали!

Увидев сработавшую подушку на руле, девушка, явно занервничав, спросила:

— С вами все в порядке? Как вы себя чувствуете?

Синявский ответил:

— Применительно к ситуации нормально.

— Слава Богу! Мне так жаль! Простите, пожалуйста!

Михаил выбрался на улицу и осмотрел повреждения, а затем позвонил секретарю, чтобы попросить перенести встречу, на которую он уже явно не успевал. Вероятно, теперь придется два часа ждать ГИБДД. Синявский прислонился к машине и расстроенно закурил, оглядываясь в поисках виновницы аварии. Его кто-то мягко тронул за локоть. Михаил обернулся. Перед ним стояла девушка из «БМВ» и протягивала стаканчик с кофе. Синявский машинально взял напиток, а незнакомка, виновато улыбнувшись, сказала:

— Это вам! От чистого сердца! Ну… чтобы хоть как-то загладить мою вину. ГИБДД я уже вызвала: сказали, что скоро приедут. Я и решила сбегать за кофе пока.

Она снова улыбнулась, и Михаил сразу простил все этому очаровательному созданию. Она действительно была необыкновенно хороша — стройная фигура на изящных длинных ногах, густые темные волосы, красивое лицо и пронзительные серые глаза. Одета девушка была с большим вкусом — элегантная темно-серая юбка, сдержанная нитка жемчуга на шее и светло-голубая деловая блузка, позволяющая мужчинам дать волю воображению и представить, что она скрывает. Девушка снова принялась извиняться:

— Мне так неудобно!

Синявский жестом попросил ее прекратить, но она расстроенно продолжила:

— Не знаю, что случилось! Машина почему-то поехала назад…

Инспектор дорожной полиции приехал очень быстро, и оба водителя принялись заполнять необходимые бумаги. Так стало известно, что незнакомку зовут Алина. Когда процесс оформления ДТП завершился, и девушка, еще раз извинившись, села в свой автомобиль, Михаил вдруг наклонился к двери «БМВ»:

— А вдруг это судьба, Алина? Поужинаем?

Она подняла свои удивительные глаза на него и, на секунду задумавшись, ответила:

— Давайте так: если мы встретимся еще раз, тогда, возможно, это и судьба…

Пока Синявский подыскивал слова для ответа, «БМВ» начал движение и скрылся в потоке. Михаил вернулся к разбитому «Мерседесу», подумав с горечью, что упустил свое счастье.

Тем летом Синявский часто по вечерам выезжал на велопрогулку. Ему нравилось лететь на хорошей скорости по Андреевской набережной до того места, где она упирается в Мосфильмовскую улицу, а потом, развернувшись, мчаться обратно через парк Горького к Музеону. Велопрогулки помогали разгрузить мозг, давая передышку от мыслей. Первое время Михаил перед выходом пытался планировать — на прогулке нужно обдумать новую концепцию или прикинуть ёмкость нового рынка сбыта, но потом бросил это неблагодарное занятие. Едва он садился на велосипед, и в наушниках начинала играть музыка, все планы начисто выпадали из головы. На самом деле так было даже лучше, и через некоторое время Михаил начал ценить эти два часа именно за то, что он мог провести их, бездумно крутя педали. Вернувшись домой в день аварии, Синявский взглянул в окно на заходящее солнце и решил, что сегодня ему прогулка необходима как никогда. Проскочив через парк Дворца молодежи на Воробьевых горах, Михаил спустился от улицы Косыгина по извилистому серпантину к набережной и помчался по ней, обгоняя молодых людей на скейтах, самокатах, роликах и прогулочных велосипедах. Любителей бега трусцой здесь было тоже много: поодиночке и парами, молодые спортивные люди и пенсионеры, родители с детьми, все бежали, сосредоточенно глядя перед собой. Синявский сбросил скорость, лавируя между двумя группами ребят на роликовых коньках, и неожиданно увидел Алину, присевшую отдохнуть на деревянную скамейку после пробежки. Он еле узнал ее: теперь девушка была в спортивной одежде, но ее выдали волосы. Михаил не поверил своим глазам, проехал мимо, развернулся и снова проехал рядом. Это точно была она! Синявский остановился:

— Добрый вечер, Алина! Похоже, это все-таки судьба.

Девушка подняла свои изумленные от неожиданности глаза, но, узнав Синявского, улыбнулась:

— Добрый вечер! Возможно.

***

Через сорок минут Михаил уже подъезжал по неширокой двухполосной дороге, проложенной среди соснового леса, к вилле Кудасова. Вся обширная территория поместья была обнесена высокой кирпичной оградой, нашпигованной видеокамерами. Михаил остановился перед чугунными воротами и подождал, пока охрана откроет их. Проскочив по боковой аллее среди запорошенных снегом елей, «Мерседес» Синявского нырнул в гараж и остановился рядом с большим черным джипом и «Майбахом», на котором обычно перемещался по городу дядя. Дверь, ведущая в дом, приоткрылась, и в проеме появился Владимир, телохранитель Кудасова. Он внимательно оглядел «Мерседес», затем перевел глаза на Михаила и негромко произнес своим ровным голосом:

— Михаил, добрый день! Александр Борисович ждет вас!

Владимир Кочетков, верный цербер дяди, никогда не нравился Михаилу. Высокий, подтянутый и всегда очень серьезный, он внимательно разглядывал собеседника, будто пытаясь заглянуть ему сразу в душу. Типичный сотрудник спецслужб! Дядя не рассказывал в деталях, как они познакомились, но Михаил припоминал какую-то неприятную историю, из которой Кочеткова вытащил именно Александр Борисович. С тех пор они были неразлучны. Владимир также не проявлял симпатии к Михаилу, всегда держась на расстоянии. Справедливости ради надо сказать, что он вообще никого в этом плане не выделял, преданный только своему шефу. Телохранитель посторонился, пропуская Михаила вперед. Тот прошел мимо и обернулся, вопросительно взглянув на Кочеткова, который словно ждал этого и тут же тихо проговорил:

— Александр Борисович у себя в кабинете.

Поблагодарив его кивком, Синявский вошел в отделанную в стиле барокко гостиную с огромным камином. На его полке по краям стояли два массивных бронзовых канделябра с толстыми витыми свечами, а между ними возвышались потрясающие антикварные часы работы знаменитого саксонского мастера Келера. Полуметровая композиция на тему охоты представляла собой скалу из золоченого серебра. Вокруг циферблата располагались невероятно искусно вырезанные из слоновой кости и черного дерева фигурки охотников с ружьями и копьями, знаменосцев, егерей с охотничьими рожками в руках, рвущихся вперед гончих и кабанов с огромными клыками. Все персонажи были украшены эмалью, янтарем, жемчугом, изумрудами и золотом. Подобные часы, только еще богаче отделанные, мастер сделал для саксонского курфюрста Августа Сильного. Их и сегодня можно увидеть в дрезденском Цвингере. А часы, стоявшие на камине, были изготовлены Келером в начале восемнадцатого века по заказу одного знатного шляхтича. Синявский остановился перед ними и засмотрелся на крупную голову оленя с ветвистыми рогами, которая венчала всю композицию, а затем погладил оленя по носу. Так он делал много лет с тех пор, как еще ребенком впервые увидел часы в доме дяди. Неизвестно, каким образом тому удалось раздобыть такой шедевр, достойный лучших мировых музеев. Кудасов не распространялся на эту тему, но Михаил однажды услышал, как он, рассказывая кому-то из гостей историю часов, упомянул, что их вывез в СССР после войны один известный советсткий генерал.

Из-за приоткрытой двери кабинета донесся голос Александра Борисовича:

— Мишка, заходи! Все не можешь пройти мимо этого оленя? Не надоело тебе столько лет смотреть на него?

Синявский, услышав шутливое ворчание Кудасова, усмехнулся и ответил:

— Иду!

С трудом оторвав взгляд от часов, он прошел в кабинет. Если до этого посетитель мог восторгаться в гостиной барочными завитушками, лепниной на стенах и потолке, замысловатой инкрустацией мебели и дверей, то в кабинете его ожидал полумрак и мягкий рассеянный свет, проходящий сквозь витражи окон. У дяди были своеобразные предпочтения по оформлению интерьера, и кабинет он себе организовал в османском стиле. Стены и потолок обили шелковыми обоями, повторяющими изникские изразцы султанского Гарема в Топкапы. Мебель здесь была тоже османская: низкие оттоманки и кресла, стол, книжные шкафы, которые Кудасов разыскал в Стамбуле и привез сюда. Он прочесал чуть ли не все антикварные лавки Султанахмет, Бейоглу и Бешикташа*, а когда завел знакомства среди турецких антикваров, то прошелся еще и по уцелевшим от пожаров старым босфорским особнякам пашей. В окна установили витражи из синих и желтых стекол — ему нравился их рассеянный свет, который он заметил во дворце Топкапы. На полу лежал огромный персидский ковер. Камин в кабинете был выложен настоящими изразцами, которые ему бог весть каким способом удалось вывезти из Турции. Он мучал строителей и декораторов до тех пор, пока ему не сделали практически точную копию камина, расположенного в одном из залов знаменитого дворца. Теперь, подобно султану, Александр Борисович лежал на оттоманке, вытянув ноги. Увидев племянника, он поднялся навстречу и раскрыл объятия. Мужчины обнялись. Кудасов похлопал Михаила по плечу и предложил перекусить, но тот отказался. Дядя, как всегда элегантный даже в домашней одежде — темно-синий удобный кардиган поверх голубой рубашки, фланелевые брюки мышиного цвета — вернулся на свою оттоманку, а Михаил уселся в кресло. Дядя спросил:

— Как добрался?

Синявский пожал плечами:

— Нормально доехал, без пробок.

— Это потому, что рано.

Кудасов задумчиво посмотрел на сине-желтые витражи и заметил:

— Мне на днях статья одна попалась. Так там люди на полном серьезе пытаются выдать Андроника Комнина за Христа! Представляешь? А Стамбул они считают Иерусалимом!

Михаил рассмеялся:

— Что за чушь?

Дядя воскликнул:

— Еще какая! Они Сулеймана Великолепного выдают за Соломона!

— Как это?

— Оголтелый популизм и подтасовка — вот что это такое! Я не понимаю, где они находят людей, которые верят в такую ерунду? Это какой наглости надо набраться, чтобы утверждать, будто под Александрийским столпом в Петербурге спрятаны реликвии, некогда хранившиеся под колонной Константина в Стамбуле. Куда мы катимся, Миша, если такое имеет место быть? Надо вообще не знать историю, чтобы поверить в подобную белиберду!

Михаил внимательно взглянул на дядю и подумал, что дело явно серьезное, если даже Александр Кудасов не знает, с чего начать разговор. Вряд ли он позвал его лишь для того, чтобы обсуждать проблемы современных науки и образования. Дядя, словно прочитав его мысли, спросил:

— Помнишь ту возню, что началась год назад вокруг «Сигмы»?

Естественно, Михаил понял сразу, о чем идет речь. Неожиданно, на относительно спокойном в жизни холдинга этапе вокруг акций «Сигмы» поднялся ажиотаж. Началось с того, что держатели ценных бумаг один за другим стали сбрасывать их, но потом так же рьяно принялись скупать проданное. Получилось, что крупные объемы были раздроблены на небольшие партии, раскупленные множеством компаний. Акции поменяли владельцев, и вскоре все успокоились. Такое случается на рынке, реагирующем на изменения подобно живому организму. Здесь все время кто-то что-то продает и покупает. Синявский вспомнил, что пока это происходило, дядя довольно странно, по мнению племянника, смотрел на происходящее. Он был абсолютно спокоен, равнодушно выслушивая отчеты, как будто его совсем это не касалось. Чехарда с ценными бумагами прекратилась также внезапно через три недели, и акции даже выросли в цене. У Синявского даже мелькнула мысль, что таким способом дядя решил поднять стоимость акций, но, поразмыслив, он отказался от этой идеи — слишком уж рискованно. Оторвавшись от воспоминаний, Михаил ответил:

— Да, конечно, помню.

Кудасов кивнул головой и продолжил:

— Года три назад я отдавал в Пушкинский музей на выставку один старинный документ. И, собственно говоря, вся эта история началась из-за него.

Синявский с сомнением заметил:

— Какое отношение к «Сигме» может иметь отданная в музей бумага?

Дядя отрицательно покачал головой и улыбнулся:

— Ошибаетесь, Михаил! Во-первых, это не бумага, а во-вторых, как выяснилось, документ все-таки имеет отношение к «Сигме». Косвенное, разумеется.

Михаил произнес:

— Что-то ты темнишь, дядюшка!

Кудасов раздраженно махнул рукой:

— Какой там темнишь, Миша! Просто выглядит это все довольно странно…

— Слушай, ты начал с возни вокруг компании, а сейчас просто перешёл на загадки.

Дядя, погрузившись в ему одному ведомые мысли, рассеянно повторил:

— Загадки… загадки…

Затем, словно стряхнув с себя эти размышления, бодро проговорил, возвращаясь к предмету разговора:

— Это не бумага, а византийский пергамент из султанской библиотеки. Я отдавал его на выставку, и, вероятно, там они его и заприметили.

— Кто «они»?

— Пока толком не знаю, но документ этот им очень нужен, если они решились на такое.

Синявский рассмеялся:

— Мне понятнее не стало, честно скажу.

Кудасов улыбнулся:

— Сейчас поймёшь. Где-то год назад или около того, как раз перед всей этой историей с акциями приезжает ко мне Палыч…

Виктор Павлович Туманов был старым другом Кудасова еще со школьной скамьи. У Туманова был свой антикварный салон, который он открыл лет тридцать назад. Александр Борисович частенько наведывался в салон, и друзья подолгу сидели вместе, рассматривая антикварные вещицы. Михаил называл его «дядя Витя», хотя это совсем не вязалось с внешностью Туманова. Высокий, холеный, с густой седой бородой, элегантный — он менее всего походил на «дядю Витю», а вот определение «барин» подходило ему как нельзя лучше.

Кудасов продолжал:

— Палыч рассказывает, что к нему в салон приехал какой-то клиент в поисках старинных византийских рукописей и интересовался, не продам ли я этот пергамент. Каким-то образом им удалось выяснить, что артефакт принадлежит мне, и что через Палыча можно выйти на меня.

— А откуда Туманову известно про рукопись?

Кудасов дотянулся до маленького столика с хьюмидором, и в пальцах у него появилась сигара. Он пояснил:

— Во-первых, именно Палыч отдавал ее в музей, а во-вторых, он знает про документ очень давно.

— Мне интересно, как вообще у тебя оказался этот пергамент?

Раскурив сигару, Александр Борисович ответил:

— Это действительно довольно любопытная история. А началась она в 90-х… году, кажется, девяносто третьем или четвертом, я уже и сам точно не помню. Мы с Палычем поехали в Стамбул. Он — в поисках восточного антиквариата, а я — так, за компанию, город посмотреть и прикупить чего-нибудь интересного.

Кудасов похлопал рукой по оттоманке и добавил:

— Вот эту вещицу я тогда и приобрел, между прочим.

Выпустив густые клубы дыма, он смотрел на них несколько секунд и продолжил:

— Палыч решил прошерстить все антикварные лавки в Бешикташе и Шишли*, а я отправился прогуляться по улицам. Перешёл мост, вышел к Галатской башне, сел в каком-то кафе, выпил кофе и снова пошел гулять. На дворе весна, хорошо! Мне все в диковинку — кривые переулки, здания, кофейни, Золотой Рог, Босфор, минареты. Это сейчас меня не удивишь таким, а тогда мы ничего подобного еще не видели.

Михаил знал, что дядя обожает Стамбул и может говорить о нем бесконечно. Снова выпустив облако дыма, Кудасов уперся глазами в витраж и вернулся к своей истории:

— Ходил я, ходил и в конце концов оказался в Бейоглу**. Улица как улица — там кофейня, здесь продуктовая лавка, а на другой стороне отель. В конце улицы еще лавка. Меня отчего-то удивило ее название — «Искендер Суворофф» — что в общем-то очень нетипично для Стамбула. Подхожу ближе, читаю — антиквариат, картины, монеты, книги и мебель. Кроме названия, все как у всех остальных подобных заведений. Дай, думаю, зайду, вдруг Палычу помогу откопать какую-нибудь редкость. Короче, захожу внутрь. Типичный антикварный магазин, в котором для себя что-нибудь найдет и нумизмат и букинист; на стен