Оглавление

1. Исповедь мертвого эгоиста
2. Исповедь мертвого эгоиста
3. Ольга Мартьянова
   1. Выпускающий редактор Светлана Васильева

Исповедь мертвого эгоиста

Общество литераторов России

«Образ современного писателя» Санкт-Петербург

2020

Ольга Мартьянова.

«Исповедь мертвого эгоиста». Роман. Санкт-Петербург, 2020.

Если вы любите читать добрые истории со счастли- вым концом, не берите в руки эту книгу, ибо она пе- ревернет ваше сознание. Создание психологического триллера с элементами мистики был начат членом Рос- сийского союза писателей Ольгой Мартьяновой шесть лет назад, и только недавно роман завершен. Задача ав- тора — дать понять читателю, что в жизни героев ино- гда все не то, чем кажется, и не так, как вы думаете. Только перевернув последнюю страницу, вы поймете, чья же это история на самом деле… Гнусность чело- веческой натуры, несчастная любовь, поиски смысла своего существования — все это присутствует в отно- шениях молодой девушки и сорокалетнего мужчины, неудачника-суицидника. Снимите «розовые очки» и загляните в глубины их душ… В романе есть все, что- бы задуматься и над своей судьбой.

Авторские права защищены. Свидетельство о публикации

№220041001626

© Ольга Мартьянова

Текст, 2020

Предисловие

Наша жизнь смахивает на поезд: садимся в вагоны, проезжаем одну станцию за другой — «Рождение», «Ясли», «Садик», «Школа», «Учебные заведения», у кого «Армия», у иных — «Тюрьма» — и, наконец, подъезжаем к пункту с названием «Перепутье». Тут меняется направление на- шей судьбы. Мы делаем выбор.

Серая невзрачная поздняя осень… Капли дождя барабанят по стеклу вагона. На перроне люди: провожают, встречают. Только меня никто не ждет: дети выросли, муж умер. Я просто еду изо дня в день, из года в год… Мне нравится быть в дороге, наблюдать за жизнью, собирая истории людей для будущих книг.

В один из слезливых ноябрьских дней спокойствие на- рушил тихий стук в дверь, и в двухместное купе зашел пассажир. Первым желанием было вызвать проводника и вы- сказать недовольство. Купе хоть и на двоих, но полностью выкуплено, чтобы никто и ничто не могли помешать писательской жизни, а тут вдруг посторонний человек…

Не знаю, что остановило: любопытство, скука, желание поговорить?

— Можно к вам? — нерешительно спросил незнакомец.

Окинув взглядом мужчину, молча кивнула. Интерес перевесил все внутренние аргументы. Кто же ты?

На вид около шестидесяти пяти, худощав, высок, ко- ротко стрижен. Лицо с обвисшими щеками, испещренное морщинками-бороздами, напоминало карту мира.

Расположившись напротив, мужчина вытащил из пакета бутылку водки и два набора одноразовой посуды. Не говоря ни слова, я разложила на белой тарелочке свои бутерброды с сыром, нарезала соленый огурец. Его вы- цветшие светлые глаза-буравчики все это время наблюда- ли за мной, желая добраться до глубины моего сознания, а задумчивый взор излучал трагедию жизни…

— Давайте знакомиться… — тихим завораживающим голосом предложил он.

— А нужно?

— Ну, как-то по русскому обычаю надо знать, с кем на- чинаешь пить. Я — Александр. И он протянул свою руку.

— Сочувствую, — я ухмыльнулась, пожимая холодные пальцы.

— Не любите Александров?

— Не то чтобы не люблю… С этим именем у меня очень многое связано.

— Видимо, воспоминания не совсем приятные?

— Разные.

Разлив по пластиковым стаканам прозрачную жид- кость, мужчина вновь обратился ко мне:

— Не хотите назвать свое имя, а дама Икс?

— Не вижу смысла, — парировала я, раздражаясь. Пропустив мимо ушей мою реплику, он, подняв ста-

канчик, продолжил:

— За знакомство?

— Да, давайте за знакомство!

Под равномерный стук колес дружно стукнулись мягкими «стопками» и одним махом выпили. Отломив

маленький кусочек хлеба, я поднесла его к носу, вдохнув в себя запах дрожжевого теста.

— Второй раз в жизни встречаю женщину, которая не запивает водку, а занюхивает, — улыбнулся новый знакомый.

— Какие ваши годы, — откусив от ломтика, произнесла я.

— Откуда такая привычка? — не замечая сарказма, про- должил Александр.

— Жизненный опыт.

— Сурово — по-нашему, по-мужски.

— С кем поведешься, с тем и наберешься…

— Как это понимать?

— Учителя были хорошие, вот и научили.

— А я алкоголик…

— Проблема. А с чего так? Должен же быть для этого повод?

— Вся моя жизнь — один сплошной повод. Хотите рас- скажу?

— Само собой, хочу.

— Давайте чуть позже, а пока — вы о себе.

— Не думаю, что вам это интересно, — замялась я.

— Может, все-таки расскажете?

— В двух словах не получится, да и о себе говорить нет желания…

— Ну, нет — так нет. Не буду настаивать. Скажите хотя бы, чем занимаетесь? — допекал вопросами мужчина.

— Я книги пишу.

— И о чем же они? Или это такой же секрет, как и имя?

— Пишу о людях, жизни, взаимоотношениях.

— Вы очень похожи на одну мою знакомую девушку, только вы старше, — сменив тему, продолжил новый пассажир.

— И куда она делась?

— Расстались мы, разошлись, как в море корабли.

— Печально. Жалеете?

— Честно? Да. Когда особенно невмоготу, думаю о ней…

— И что думаете?

— Хорошо мне с ней было. Не понимал я тогда, какой человек рядом.

— А потом как поняли, что это был именно тот человек?

— Да, знаете, со временем. Наступает такой момент — начинаешь ценить, что было, а исправить ничего нельзя. И останавливаешься, понимая, что достиг точки невозврата. Страшно, очень страшно…

Мужчина поднял стаканчик, и, вновь чокнувшись, выпили. Александр замолчал. Я внимательно посмотрела на него. На покрытых щетиной дряблых щеках выступил легкий румянец. На некоторое время я даже залюбовалась его лицом. Странная особенность наших ликов — менять- ся… Вот вроде смотришь на человека — одно выражение, а сколько раз на протяжении беседы оно становится раз- ным: то в какой-то момент вызывает неприязнь к нему, а иной раз приобретает некий колорит, что невольно влюбляешься в того, кто тебе еще несколько минут назад даже не нравился…

— Ну а что не так? Вижу, что пришлось пройти испы- тания, и нелегкие, — спросила я, понимая, что этому чело- веку глубоко плевать на прошлое моей жизни, а вопросы

— лишь повод завязать разговор, чтобы поговорить о нем.

— Да, было все. Иногда не хотелось жить. Я даже не- сколько раз пытался покончить с собой — до того было тошно!

— Неужели так кардинально? Тысячи людей живут с одними и теми же проблемами и как-то научились с ними справляться.

— Многие женщины говорили мне то же самое. Ну, я вот не из этой тысячи. Я — слабак.

— Извините, Александр, а сколько вам лет? Мужчина, опустив глаза, с грустью ответил:

— Сегодня полтинник исполнился бы.

— Почему «бы»?

— Потому что десять лет прошло с тех пор, как я умер…

— Значит, юбилей? — не придав значения его словам, с ухмылкой спросила я.

— Ну, можно и так сказать.

— Что же вы довели себя до такого состояния?

— Так сложилось. Не повезло.

Разговор не клеился. Мы подолгу молчали, размыш- ляя о своем, глядя на проносившиеся за окошком поля, деревья, мосты, будто хотели отыскать в мимолетном пейзаже ответы на собственные вопросы.

Но провидению все же угодно было сделать так, что- бы наша беседа продолжилась. На безымянной станции поезд неожиданно сделал остановку на несколько минут. Александр стремительно выбежал из вагона и вскоре воз- вратился назад, неся в руках целлофановый пакет. За сто- ликом мужчина раскрыл его, и мы, не сговариваясь, загля- нули внутрь. Оттуда, как джин из бутыли, бесцветной дым- кой потянулся задорный пар, и наши носы вдохнули запах детства. Аппетитная вареная картошка, заботливо усыпан- ная зеленым укропом, смотрела на голодных пассажиров, маня к себе. Две вилки одновременно воткнулись в одну и ту же картофелину. Мы рассмеялись. Напряжение исчезло.

— Как тебе картошечка? Да с твоими солеными огур- чиками? — подмигивая, задал вопрос Александр, переходя на «ты».

— М-мм, вкуснотища… — только и сумела ответить, смачно жуя.

Закончив с ужином и допив остатки водки, Александр вдруг задал вопрос, который волновал его с самого начала нашего знакомства:

— Скажи, а тебе интересно узнать, как я жил все эти годы?

— Да, Саша, мне очень интересно, — ответила я, будто мы давние друзья, не видевшиеся много лет.

— Хорошо, только расскажу тебе об этом завтра. Утомился что-то. Представляешь, стал быстро уставать. Как ты думаешь, почему?

— Это старость, — улыбнулась я.

— Она тоже так говорила…

Я смолчала. За окнами уже мерцали ночные редкие фонари, про- носились некие неведомые станции, входили и выходили загадочные пассажиры. Жизнь продолжалась, несмотря на позднее время. Но стоило лечь на свои полки, как под металлическое бряканье колес мы одновременно засопели. Утром разбудил солнечный луч, назойливо светивший в окно. Открыв глаза, первым делом взглянула на место, где вчера сидел Александр. Там было пусто. Не попрощавшись, мужчина исчез, будто его и не было. Не приснился ли мне этот странный пассажир?

Поезд внезапно дернуло, и с полочки, шурша страницами, выпала тетрадка. Нисколько не удивившись, взяла ее в руки. Веером пролистав странички, исписанные скорым почерком, почувствовала запах сырости. Понюхав тетрадь, открыла первую страницу, на которой было на- писано: «Меня зовут Александр. Человек с таким именем, коим обладали победители, защитники или талантливые, творческие люди, должен отличаться от тех, кому повезло меньше. Но недостаточно иметь имя, чтобы жизнь сложилась в единую картину мира. Кстати, все Александры плохо кончили. Но это так, к слову. Прежде чем окончить свой путь, я решил: пусть люди узнают обо мне после меня. Так появилась эта исповедь. Может быть, маленькая часть моей бесславной жизни послужит уроком. В любом случае, я был откровенен. Не все мои высказывания о жизни подходят вам, а многие вовсе не подходят, и мнение автора не всегда может совпадать с вашим, не возражаю. Моя же жизнь сложилась так, как сложилась…»

Глава 1

«Переправа, переправа, берег левый, берег правый». Кто из нас правый?

Мама моя родилась и выросла в интеллигентной семье учителей. После школы поступила в институт, получила диплом, удачно устроилась на работу в крупную компанию по одурачиванию населения. Там бывшая студентка обучалась хитрой науке «как продать непродаваемое».

Девушкой она была привлекательной, чем вызывала интерес стареющего директора-ловеласа. В своем возрасте он был еще мужчиной симпатичным. Одевался со вкусом. Следил за внешностью, был постоянным клиентом салонов красоты. Босс положил глаз на очаровательную помощницу и настойчиво оказывал ей знаки внимания. Добившись близкого расположения Людмилы (так звали девушку), в скором времени оказавшейся в «интересном положении», он попросил ее уволиться «по собственному желанию». Люда уволилась, и никаких дальнейших встреч с моим биологическим отцом больше не было. В таком удручающем состоянии, проклиная несчастную женскую долю, она вынашивала меня семь месяцев…

После появления на свет и началась моя вечная черная полоса…

Я увидел свет раньше срока с предсказанием акушерки: «не жилец». На удивление медицине, выжил. Не буду описывать свои болезни, дабы не утомлять читателя. Далее ждал круглосуточный садик, школа и улица. Мать оставляла на бабушку своего байстрюка (так называли детей, родившихся вне брака), которая всячески жалела меня. Школьные годы чудесные вспоминаю как страшный сон. Накануне Первого сентября сломал правую руку. В первый класс пришел с гипсом. Учителя невзлюбили меня, вел я себя вызывающе — нагло, по-хамски. Надо отдать должное, при этом учился неплохо: мамины гены и семя шефа удачно «проросли» в моем организме. Спасибо им хотя бы за то, что подарили мне память, сообразительность и физическую выносливость. Я участвовал в различных соревнованиях и школьных олимпиадах, занимая первые места. За это меня терпели. В день школьного выпускного вечера на моем прыщавом лице выскочили фурункулы. Праздник прорыдал в ванной комнате, проклиная судьбу-злодейку.

Таких «мелочей» в жизни множество, если быть точным, то они происходили постоянно. Я служил этаким магнитом для неприятностей. От меня всегда уходил последний транспорт, передо мной заканчивался товар. Если я стоял в очереди, обязательно впереди влезали ч