Оглавление

Отше́льничество, анахоретство — аскетическое отречение по различным убеждениям от мирской жизни с максимальным ограничением внешних связей и удалением для жительства в пустынные места.

Отшельничество как спорадическое явление существовало в религиях Индии, Китая, Японии и других стран Востока (иудаизм, ислам, буддизм, даосизм и др.). В разное время встречались следующие типы нехристианской монашеской жизни: отшельники Сераписа в Египте; аскеты-буддисты; ессеи, жившие подобно монахам у Мертвого моря примерно III века до н. э.; иудейские аскеты, называемые терапевтами, жившие неподалеку от Александрии; гностики неоплатоновского толка; аскеты-приверженцы бога Митры.

Особенного распространения и развития отшельничество достигло у христиан. Своими предшественниками первые христианские отшельники считали пророка Илью и Иоанна Крестителя. Прообразом будущего отшельничества также служило 40-дневное пребывание одного в пустыне Иисуса Христа, упоминаемое в Евангелиях.

В христианском мире слово «отшельник» означает то же, что и «анахорет» (или еремит — из греческого ἐρημίτης (erēmitēs)), хотя первоначально эти два понятия отличались в соответствии с местом обитания отшельника — анахорет обитал в келье при храме или поблизости от человеческого жилья, а отшельник-пустынник уходил далеко от цивилизации. Отшельничество в христианстве известно с III века и было связано как с преследованиями первохристиан со стороны римских императоров, так и с христианской идеей греховности мира и спасительности отказа от его соблазнов. Первым из известных христианских отшельников (анахоретов) был Павел Фивейский, который ушёл в пустыню, спасаясь от преследований христиан императором Децием.

(Информация из Википедии)

Глава 1. Встреча

«В этом мире существует множество определений термину „отшельника“, но одно известно точно — он есть в каждом из нас».

Обычным пятничным утром, когда солнце еще только просыпалось за крышами домов, а плотная завеса тумана окутывала город, на Арбате появился мужчина лет тридцати пяти в странном черном балахоне. Спешащие на работу прохожие, ко всему, казалось, уже привыкшие, оглядывались на него с немым вопросом: «Что с этим человеком не так?». Невидимая глазу энергетика, его манера держаться и отрешенный взгляд выдавали неординарную личность, которую не встретить среди обычной массы людей.

Я сидела в своем любимом кафе, где каждое утро меня ждала чашечка ароматного кофе; вечера я проводила в этих же стенах или в баре напротив, где мы с друзьями обычно выпивали, веселились и расслаблялись. В выборе этих мест не было никакой загадки — мы все жили неподалеку. Конечно, здесь варили замечательный кофе. А я ценитель кофе, даже, можно сказать, гурман. Обстановка располагала как к вечерним посиделкам в компании, так и к одиночеству: небольшой камин, кресла, диванчики, столики, маленькие светильники, ковры, в общем, все как в уютной гостиной за городом. Видимо, поэтому нам нравилось проводить время в этом кафе.

У меня был повод отметить этот день чашкой кофе — мне пришел гонорар с очередного детектива. Моя основная работа — преподавание в вузах, правда, денег это приносит немного. Детективы писать выгоднее и, что самое главное, легче: в них много эмоций, читателя можно зацепить в самом начале и не отпускать, пока не выяснится, кто же убийца. Все эмоции от распутывания дела привязывают людей к легкому чтиву. Знание психологии позволяет мне сочинять такие истории, от которых невозможно оторваться.

Не зря же я пишу докторскую — немного понимаю поступки и желания. Люди всегда хотят хлеба и зрелищ. Они раскупают мои книги, как горячие пирожки. На задней стороне обложек — мое лицо, явно привлекающее внимание. Мне 30 лет, я, несомненно, красавица — стройная фигура, волосы заплетены в небольшой хвостик, зеленые глаза и, главное, милый выразительный взгляд. Еще моя мама говорила, что этим взглядом я могу влюбить в себя весь мир, хотя какая она мне мать? Мачеха…

Этот мужчина, перечеркнувший Арбат стремительной линией, заинтересовал меня строго с научной точки зрения. Он не подходил ни под один типаж, ни под одну классификацию людей, что я обычно описываю на лекциях по психологии либо в книгах. Кто он? Нужно это узнать! Это будет очень интересно… Но что я ему скажу? Есть в его энергии нечто пугающее и манящее. Уж я в этом понимаю — все люди для меня являются шаблонами, с которых я списываю персонажей. Они, как правило, однотипны и просты. Про этого мужчину так сказать нельзя, его необычность видна в каждом движении.

Поравнявшись с большим просторным окном кафе, в котором я попивала свой кофе и разглядывала прохожих, он остановился, повернулся и уставился на меня в упор.

Он знает, что я думала о нем! Мои щеки залил румянец. Незнакомец словно смотрел мне в душу. Я беззащитная девочка перед ним, он будто видит все мои грехи, все мысли, он читает мою душу! Как такое возможно?! В моей голове прозвучал голос: «Живи! Я знаю, это нелегко, но ты справишься!».

Мой кофе растёкся по скатерти черным пятном, и пара горячих капель на коленях вывела меня из ступора. Я взвизгнула от неожиданности и стала по инерции искать салфетки, мыслями все же отдалившись от ситуации. Что за голос я слышала? Что случилось? Это сон? Кто он?! Я замерла и обернулась — за окном лишь пара скучающих голубей на брусчатке. Кинув деньги на стол и едва попав в рукава пальто, бросилась к двери. Это был безумный поступок. Но лучший из всех, что я когда-либо совершала…

Я бежала изо всех сил, так, что не успела опомниться, как врезалась в его широкую и твердую, как камень, спину. Он повернулся и поймал меня, но инерция была настолько сильна, что он дернул меня к себе и мы оба рухнули на землю, я упала прямо на него. Мускулистые руки крепко обняли меня. Он улыбнулся. Мне стало стыдно, щеки залило румянцем. От растерянности я дала ему пощёчину.

— Как ты смеешь! Извращенец!

В ответ раздался красивый смех. У него была широкая улыбка и странный взгляд. Пристальный, пугающий своей незримой силой: там было все, что желаешь, но боишься увидеть, признаться себе. Опомнившись, я подскочила. И чего я на него накричала? Сама же в него врезалась. Так неудобно…

— Извините меня, но… — я еще больше засмущалась.

— Не переживай, все нормально, на меня вешается много красавиц.

Ещё одна ослепительная ухмылка этого извращенца!

— Да как вы могли подумать такое? Я не потому побежала за вами, вы мне…

В его насмешливом взгляде отражалась вся неуклюжесть моей лжи.

— Извините… — выдавила я через силу. Отряхнув локти и не найдя, что добавить, я развернулась и пошла в сторону кафе.

— Постой, красотка, я пошутил! — ухватив мою руку, он развернул меня к себе.

Жалкая попытка остановить меня, и сразу после этого — куда более удачная:

— Если ты меня угостишь обедом, я тебе все расскажу. Договорились? — сказал он, подмигнув.

— Вас угостить обедом?

Его слова удивили. Даже в наше время странные мужчины все равно угощают дам. Хотя ладно, сейчас не тот случай, чтобы быть принципиальной. Он мне слишком интересен, и этот интерес намного сильнее обычных принципов.

— Хорошо, идемте в кафе. — Я указала на заведение, из которого только что выскочила, и вежливо спросила: — Вас устроит?

— В стриптиз-баре было бы лучше, но раз кафе, значит, кафе… — расстроился мужчина и мило улыбнулся, словно извинялся за свою реакцию.

Мы зашли внутрь и заняли столик. Он взял меню и жадно разглядывал список блюд, напоминая мне ребенка, которому разрешили все. Пока он водил пальцем по строчкам, я рассмотрела его.

Черный балахон, такого же цвета штаны, белая футболка, кроссовки и пара колец на руке: на одном из колец гравировка «Спаси и сохрани». В принципе, не так уж и необычно для Арбата. Вот его балахон был странный, весь в каких-то странных белых нашивках, надписи я не смогла перевести. Немного похоже на латынь — я ее знаю, но надписи прочесть не могу. Я оглядывала незнакомца с той же пристальностью, с которой он сам рассматривал меню. Лицо немного вытянуто, но никак не портит общую картину: нос посажен правильно, большие карие глаза и темные волосы. «Хорош собой, хоть и извращенец».

Его голос выдернул меня из размышлений.

— Это не сильно ударит по вашему карману? — снова взгляд невинного ребенка, который переживает за мамин кошелек, но ничего не может с собой поделать.

Боже, я все прослушала! Даже не знаю, что он там выбрал.

— Заказывайте что хотите, — небрежно махнула я рукой на меню.

— Хорошо, тогда мне все это.

Официантка странно улыбнулась и ушла. Он смотрел на меня спокойным взглядом и ждал, когда я начну задавать вопросы. Но мысли не оставляли меня в покое, я должна была понять, что в нем не так. Вся странность была в нем, в его энергии, а не в одежде. Энергия, излучавшая спокойствие, но и тонизирующая оттого, что он рядом. И вот он не выдержал и продолжил разговор.

— Анастасия, у вас есть ко мне вопросы?

— Откуда вы знаете мое имя?! — оторопела я.

— Будете оставлять свою социальную страничку открытой — оно ни для кого не останется секретом. Ведь это ваш ноутбук?

— Ах! — рукой стукнула себя по лбу.

И правда, я впопыхах забыла на столе свой компьютер. «Какая глупая!»

— Хорошее кафе, даже компьютер не сперли, — подметил с некой задумчивостью этот странный мужчина.

— Кстати, а как вас зовут? — подметив свою мысль, сказала я.

Он наклонился ко мне через стол, подозвал жестом поближе. Я немного подалась вперед, но ему было мало, и он пригласил склониться еще ближе. Я почувствовала его сладкий парфюм с запахом табака.

— Такие, как вы, называют таких, как я, отшельниками. Если вы понимаете, о чем речь, — и он завалился на свой стул с ухмылкой.

Он меня дразнит. А я как завороженная заговорила, не садясь на место.

— Отше́льничество, анахоретство — аскетическое отречение от мирской жизни с максимальным ограничением внешних связей и удалением для жительства в пустынные места, — заученно выдала я и, вернувшись в удобное положение, продолжила уже другим тоном: — Вот видите, я читаю книги. Самый главный вопрос в том, почему вы обратились ко мне и сказали эти слова? Как вам это удалось?

— Хм… — он задумался. — Любознательная и сильная. Как сразу, четко и в лоб, — подметил он, словно искусствовед, объясняющий символическое значение картины. — А как красивы… Но вопрос не в этом. Так, какие там были слова… «Я знаю! Это нелегко, но ты справишься!». И они должны вам помочь.

— Да? — недоверчиво посмотрела я на него, поняв, что он заманил меня в какую-то игру.

— Все просто, у вас в глазах написано, что обыденность дня вас губит, а в вас есть великая сила, — спокойно сказал Отшельник, откинувшись на спинку стула и заведя руки за голову.

— Какая сила?! И как вы предлагаете мне бороться с обыденностью? Путешествовать? — я стала терять терпение, его нахальству не было предела.

Официантка принесла полный поднос сладостей и кофе. Поставив все на стол, она снова странно улыбнулась и ушла. Наблюдая за этим, я немного остыла.

— Она заигрывает со мной. Я вам говорил, что нравлюсь красавицам, — невозмутимо заметил Отшельник, разбирая сладости. — А вы ревнуете? — спросил он с такой интонацией, будто это в порядке вещей — спрашивать про ревность у незнакомки.

— Попрошу вас без этого, — огрызнулась я. Его поведение сводило меня с ума. Хотя не заметить, что официантка и вправду заигрывала с ним, было невозможно. — Вы говорите, что вы отшельник, при этом не где-то в пустыне или в лесу, а среди нас, людей. И что вы здесь делаете? — пошла я в атаку, чтобы разоблачить этого шута!

— Мне пришло озарение, задание — как хотите это называйте, но смысл один: я вам должен помочь. Видите ли, я Отшельник нового мира. Не просто человек, который далек от жизни рядом с людьми. Мы путешествуем по городам и помогаем таким, как вы, справляться с вашей внутренней силой.

— Таким, как мы? Каким таким? И почему вы решили, что мне нужна помощь? Вы не ответили на вопросы, а только породили новые, — перебила я этого психа. — Нам? Вас много?

— Это естественно. Чем больше мы знаем, тем больше нам нужно, — он развел руками и теперь говорил со мной, как с ученицей. — Вы, Анастасия, пророк! И вы способны своим письмом, своим словом внести в этот мир и добро, и разрушение. Моя задача — дать вам понять, что именно вы внесете. Почему моя задача? — спросил он, заметив мою растерянность. — Потому что я Отшельник, без своей сущности и своего мнения. Я только помогу вам помочь понять себя и зачем вы тут, — он улыбнулся. — Уже давным-давно Отшельники помогают Пророкам, направляют их на путь судьбы. Об этом не пишут в книгах. Знаете ли, все держится в секрете, истину знают только высшие чины конфессий.

— А также вы и я, — съязвила я.

— Такова ваша судьба, вы избранная. Сейчас, как в фильме, должна заиграть музыка, и небеса разверзнутся. Но со спецэффектами у нас слабо, в кино лучше.

Он засмеялся и безжалостно накинулся на сладости. Его слова полностью завели меня в тупик.

— И как обычно реагируют на вас люди? То есть «Пророки»?

— Вам лучше не знать.

«Да он издевается!» — говорила я про себя. И тут до меня дошло. Не может быть, чтобы Отшельник говорил правду. Видимо, моя подруга Даша подговорила этого парня разыграть меня. Это в ее стиле.

— Почему вы решили, что я поверю в этот бред? Вас Даша наняла, да?

— Не знаю никаких Даш. Вы же сами побежали за мной! Вы ведь не каждый день так поступаете. Этого мало? — проговорил он.

Не знала, что спокойный тон может так нервировать.

— Даже если и так, я все равно вам не верю.

Скрестив руки на груди, я отвернулась от него. Со стороны, наверно, это выглядело по-детски. Видно, и он так же подумал, но промолчал. Потом добавил примирительно и даже ласково:

— Теперь я стану вашей тенью, буду ходить везде с вами и помогать вам. Как? Хм… Вы скоро поймете сами. Для начала мы встретимся вечером с вашими друзьями, вы ведь сегодня собираетесь в баре напротив?

— Да… — промычала я, размышляя, откуда он мог знать. Мозг, привычный к загадкам, попытался распутать и эту ситуацию. Сейчас я сама стала участницей своей детективной истории. Итак, откуда он может знать? Элементарно! Я легко его раскусила.

Его точно наняли Даша