Гуго Фишер, известный криминолог, приезжает проводить расследование. Под Рождество 1943 года. В Освенцим. Предыдущие десять лет Гуго провел в Берлине, где на происходящее в концлагерях в основном закрывали глаза: страшные слухи по городу, конечно, ходили, но разумные люди не станут верить слухам, правда? И теперь Гуго сталкивается с ужасом, к которому он, человек незлой и отнюдь не боец, совершенно не готов. Между тем берлинское начальство интересует одна-единственная смерть, случившаяся там, где смерть — страшная повседневность: найден мертвым врач, который ставил опыты на заключенных. И нашел его восьмилетний мальчик — подопытный доктора Йозефа Менгеле, юный талантливый художник, которому хватило мастерства и присутствия духа сразу зарисовать то, что он увидел. Еврейский ребенок из Болоньи, криминолог из берлинской уголовной полиции, которому есть что скрывать, — странный дуэт, расследующий странную смерть в страшном краю, — и целая толпа возможных подозреваемых, тоже скрывающих каждый свою тайну. Ориана Рамунно написала детективный триллер на материале своих исследований Холокоста — невероятный, однако блестяще удавшийся ход. «Мальчик, который рисовал тени» — это «Мальчик в полосатой пижаме», если бы его написал Жан-Кристоф Гранже: напряженная детективная интрига, достоверный исторический фон, банальность зла и возможность противиться ему в тех краях, откуда давным-давно ушла надежда. Рамунно черпала материал в том числе из биографии своего двоюродного деда, побывавшего в лагере смерти и запомнившего, что даже в этом аду, даже среди надзирателей находились люди, которым хватало духу оставаться людьми и сопротивляться. Впервые на русском!
звучит дико, но это--легкое чтение про Аушвиц. гораздо читабельнее, чем неудобоваримая глыбища Литтелла, но тем и опаснее, поскольку незатейливый детективный сюжет основан на положении, что есть хорошие фашисты и вообще "не все так однозначно". роман относится скорее к жанру фантастики, чем детектива, поскольку ключевые персонажи совершенно неправдоподобны--от простодушного "лучшего в Рейхе следователя" с модными сегодня ограниченными возможностями до мальчика из названия, который, однако, рисует не тени, а все подряд и неизвестно для чего. мальчик этот не задался автору и больше похож на какого-то картонного андроида, который мгновенно забывает родителей и весело кличет "папой" доброго фашиста. ближе к концу текст вообще скатывается в романтическую комедию и гран гиньоль.
впрочем, любовь в концлагере (и да, она требует жертв) и героический штурм газовки (почти Сорокин) у наших авторок улан-далаев и поездов-на-самарканд оборачивается известно чем. наверно, итальянская комедия все ж получше будет.
Образные выражения, которыми напичкан роман, совершенно не к месту. В таком страшном месте, на мой взгляд, события должны описываться чётко, без субъективных и вымученных фантазий. Поначалу я ещё терпел, пытаясь не обращать внимания на ненужные образы, но надолго меня не хватило...
Для меня, как и для многих из нас, тема ВОВ священна, очень много книг прочитано и об Освенциме. Я с настороженность начала читать, но несмотря на мои претензии к сюжету и финалу, книга мне, скорее, понравилась. Вроде бы наив полный на фоне ужасного ужаса, но слог неплох и как-то меня взяло и затянуло.
Язык превратился в рашпиль, царапающий сухое нёбо. Сердце молотом билось о грудную клетку. До Гуго дошло, что такое Аушвиц для врачей: место, где дозволено все, где подопытными служат люди, которых не нужно беречь. Вот почему сюда так рвутся они все, от именитого Брауна до вчерашнего выпускника Осмунда Беккера. Концлагерь стал единственной
Гуго посмотрел на собственное, и оно ему не понравилось. Сероглазый трус и честолюбец, пожертвовавший душой ради карьеры. Он вечно балансировал на тонкой грани между тем, что можно говорить, и тем, о чем лучше промолчать, между тем, что можно делать, и тем, о чем лучше забыть. Нацепил нацистскую повязку, спрятавшись за ней, точно за щитом. Будь жива мать, назвала бы его слизняком.