Прошло уже три дня с того времени, как путешественники разбили лагерь на полянке. Негры наслаждались ничегонеделанием. Они жаловались только на скупые порции пищи.
Несмотря на то что настал день, звероловам казалось, будто солнце внезапно зашло; вершины колоссальных деревьев были сплошь увиты лианами, что создавало плотное покрытие, сквозь которое еле-еле пробивались солнечные лучи. Время от времени среди лесного мрака несмело проглядывал кусок голубого неба, освещая темную путаницу буйной тропической растительности. Словно руки ужасных чудовищ, с ветвей деревьев свисали длинные полосы сухого мха и травы.
Лошадей, уцелевших от укусов мухи цеце, Вильмовский оставил в Бени, потому что в джунглях они только мешали бы звероловам. Поэтому, учитывая слабость Смуги, караван продвигался медленно, к вящему удовольствию носильщиков, недоверчиво и со страхом глядевших по сторонам на мрачные заросли. В первое время, попав в джунгли, они невольно снижали голос, словно боялись вызвать из чащи лесных демонов.
Томек же быстро тут освоился. Он даже про себя смеялся над прежними страхами, наблюдая за тем, как невозмутимо и спокойно вели себя вьючные ослы.
«Я не знаю, правильно ли судят об ослах, что они самые глупые создания в мире, — думал он. — Почему же я должен быть глупее ослов, которые при любой опасности сохраняют полное спокойствие духа? А кроме того, собственно, чего мне здесь опасаться?»
Томек погрозил им кулаком, и тогда с деревьев на него посыпались ветки.
— Ты смотри, браток, как нас встречают родственники! — расхохотался боцман.
— Я таких родственников не признаю, — проворчал Томек, но сейчас же расхохотался, увидев, как боцман вынужден был отскочить в сторону, потому что обезьяны сбросили толстый сук прямо ему на голову.
— Ты прав, черт с ними, с такими родственничками, — возмутился моряк. — Давай идем быстрее, а то мы можем отстать от товарищей.
Они побежали вслед за караваном, все еще улыбаясь при воспоминании о забавном приключении. А тем временем пробиваться через джунгли стало труднее. Ясно видимая до того тропинка вдруг потерялась в лесной чаще. Матомба беспомощно остановился.
— Тропинка кончилась, — сообщил он звероловам, будто они сами не видели, что дороги нет и дальше придется пробиваться через джунгли, по которым еще не ступал человек.
По совету Матомбы экспедиция должна была идти на северо-запад. По его уверениям, там легче всего можно было встретить лесных людей, как он называл горилл. Двое масаи достали длинные, острые как бритва ножи и стали пробивать дорогу в чаще джунглей. Время от времени караван выходил на болотистые лужайки, иногда попадались довольно удобные естественные галереи, ведущие вглубь джунглей. Уже давно прошел полдень, а Хантер все еще погонял караван, понуждая носильщиков идти быстрее.
Группа шла через сравнительно молодой лес, как вдруг масаи, прокладывающие с помощью ножей дорогу, остановились в нерешительности.
Хорошо, но скажи нам, буана, в какую сторону надо идти? — спросил один из масаи.
Хантер пошел вперед, за ним направились звероловы во главе с Томеком.
— Ого, мы сейчас наткнемся на какую-то негритянскую деревушку, — сказал мальчик. — Видно, жители пробили дорогу через лес.
Мужчины расхохотались.
— Такую дорогу в джунглях могут пробить только цари зверей. Здесь прошло стадо слонов, — сказал Хантер.
Томек с удивлением смотрел на довольно широкий коридор.
— Неужели слоны пробили здесь дорогу? — спросил он.
— Да, Томек, только лишь стадо слонов может проделать такую дорогу в молодом лесу, — убежденно сказал Смуга. — Деревья в болотистой местности не глубоко запускают корни, поэтому слоны их легко вырывают из земли.
— Куда нам идти, буана? — снова спросил масаи.
Хантер исследовал крупные следы животных и решил:
— Слоны прошли здесь на запад по крайней мере два или три часа назад, и мы можем воспользоваться их дорогой, не опасаясь встречи с ними.
Караван направился по пути, проделанному великанами джунглей; дорогу эту Томек назвал Аллеей слонов. Хантеру теперь не надо было погонять носильщиков. Они бежали без остановок, с опаской оглядываясь, не появятся ли в чаще леса слоны. После двух часов быстрого марша вся группа очутилась на берегу ручья, протекавшего через лес.
На противоположном берегу, на значительной площади, лежали на земле мимозы и пальмы, вырванные с корнями. Легко можно было догадаться, что там хозяйничало стадо слонов; они лакомились листьями мимозы и мякотью стволов масличных пальм, разбитых мощными бивнями.
Караван остановился на берегу ручья. Продвигаться дальше по следам слонов Хантер считал опасным. По всей вероятности, огромные животные после сытного обеда отдыхали где-нибудь вблизи, поэтому не стоило рисковать и тревожить их. Следопыт попросил Томека держать Динго на поводке, потому что слоны, увидев собаку, всегда впадают в бешенство.
После краткой передышки караван направился вдоль ручья. На ночлег они остановились в лесной чаще только перед самым наступлением темноты. Мечтать об удобном отдыхе не приходилось.
Охотники даже не разбили палаток. Негры наскоро сплели из веток шалаши, а поужинали все сухарями и консервами. Удобную постель приготовили только для Смуги, остальные уселись вокруг костров. На них напали тучи комаров, поэтому охотники то и дело подбрасывали в костер влажные ветки, которые горели медленно и давали много дыма, отпугивающего насекомых.
Хуже всего, если на ночь человек начинает вспоминать прошлое.
Хуже всего, если на ночь человек начинает вспоминать прошлое.
Шимпанзе (Troglodytes niger, Simia Troglodytes) — значительно меньше гориллы, не выше 1,55 м, даже в зрелом возрасте. <...> Кроме того, животное при ходьбе опирается не на ладонь, как другие четвероногие, а на верхнюю поверхность пальцев. За исключением лица, обнаженного, но украшенного бакенбардами, и вполне гладкой внутренней части рук и ног, все тело животного покрыто длинными грубыми волосами, черными сначала, а с течением времени получающими коричневатый или сероватый оттенок.
Горилла (Troglodytes gorilla, Gorilla gina), самая крупная из человекообразных обезьян, открыта только в 1847 г. американским миссионером Соважем на берегах реки Габона.
В зрелом возрасте горилла достигает значительных размеров... <...> Ее колоссальное туловище не имеет, так сказать, талии, так как крайние ребра почти соприкасаются с тазом; все оно, кроме части рук, покрыто шерстью, которая обыкновенно стирается на спине от привычки животного спать, прислонясь к стволу дерева. <...> Она питается исключительно молодыми побегами, зернами, плодами и орехами, которые легко раскалывает своими могучими челюстями. Это животное очень прожорливо, поэтому ему приходится часто переменять место, чтобы отыскать себе пищу. Живет горилла почти постоянно на земле, так как большая тяжесть ее тела мешает ей карабкаться по деревьям; только самки со своими малютками забираются иногда на первые ветви деревьев.
Бакланы живут во всех частях света, предпочитая умеренные и жаркие страны... <...> Неповоротливые на земле, они с удивительной ловкостью лазают по деревьям, летают быстрее, нежели этого можно было бы ожидать, и превосходно ныряют; они так долго умеют держаться под водой, что приводят наблюдателя в изумление. Об остальных их качествах много хорошего говорить не приходится: они понятливы, рассудительны, но притом драчливы, задорны, злопамятны и коварны. Бакланы продолжают есть до последней возможности и, будучи совершенно сыты, с жадностью кидаются на добычу. Они отдыхают, по-видимому, только для того, чтобы, собравшись с силами, снова приняться за еду. (А. Брэм. Жизнь животных, т. 2.)
