Снисхождение присяжных, бурные овации адвокатам и снятие ответственности с совершивших преступления ставили под сомнение самодержавную законность. Оптимистические ожидания реформаторов, что
русская литература стала мерилом морального суда над действительностью и требовала от читателей активной гражданской позиции. Ее ориентирами становились собственные нравственные понятия читателя и опора на коллективный опыт этической оценки происходящего. Тем самым свойство души стало осознаваться в рамках гражданской сферы коллективного воображения подданных
Важным условием ее уяснения стал моральный суд литературоцентричной культуры — он давал опыт общих переживаний в понимании разницы между хорошим и дурным, истинным и ложным
Напряжение между старым пониманием совести в рамках обязанностей подданных перед государством и новым пониманием участия в суде «по совести» как некоего права граждан можно уловить в сохранившейся в архиве переписке о совести раскольников 1869 года [1036].
