Mary and Tomas Hanshew
THE RIDDLE OF THE FROZEN FLAME

Перевод с английского В. И. Кудряшова и Д. А. Прияткина
Серийное оформление и иллюстрация на обложке Екатерины Скворцовой
Оформление обложки Татьяны Гамзиной-Бахтий

Хэншью М. и Т.

Загадка Ледяного пламени : новеллы / Мэри и Томас Хэншью ; пер. с англ. В. И. Кудряшова, Д. А. Прияткина. — М. : Иностранка, Азбука-Аттикус, 2025. — (Старая добрая...).

ISBN 978-5-389-29012-9

16+

В графстве Линкольншир, на краю безбрежных болот стоит старинная усадьба Мерритон-Тауэрс. Сюда, после загадочного исчезновения его дяди, приезжает молодой наследник — сэр Найджел Мерритон. Мрачный дом с бойницами окон и тяжелой старинной мебелью как будто создан для обитания привидений, а на окрестных болотах по ночам появляются странные огни — местные жители называют их Ледяным пламенем, и они внушают им суеверный ужас. Как-то раз к Найджелу наведывается компания друзей, один из них заключает пари, что готов в одиночку отправиться ночью на болота и во всем разобраться. Еще одно исчезновение придется расследовать знаменитому сыщику из Скотленд-Ярда инспектору Гамильтону Клику.

Эту и другие не менее таинственные и увлекательные истории читайте в сборнике незаслуженно забытых классиков детективного жанра — семейного дуэта Мэри и Томаса Хэншью.

© В. И. Кудряшов, перевод, 2025
© Д. А. Прияткин, перевод, 2025
© Е. С. Скворцова, иллюстрация на обложке, 2025
© Издание на русском языке, оформление.
ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2025
Издательство Иностранка®

ЗАГАДКА
ЛЕДЯНОГО ПЛАМЕНИ

Глава I

В СКОТЛЕНД-ЯРДЕ

Маверик Нэком, суперинтендант Скотленд-Ярда, сидел за столом, заваленным грудой газет. Он хватал ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег, а его лоснящееся жиром лицо сморщилось и покраснело от волнения. Наконец, немного отдышавшись и придя в себя, он повернулся к человеку напротив и прикусил губу.

— Черт побери, Клик! — повторил он, кажется, уже в тридцать третий раз. — Совершенно не представляю, что с этим делать! Я в тупике. Этим утром Хаммонд сообщил, что в Хендоне ограбили очередной банк. Уже третий на этой неделе, и, как обычно, все золото пропало. При этом нет никаких следов. Вор или воры все сработали так чисто, что глазу не за что зацепиться! Явно загадка не для средних умов! Я весь Скотленд-Ярд поставил на уши, и все безрезультатно! А вы-то, старина, что об этом думаете?

— Да уж, история… Ловить таких ловкачей — как воду в решете носить, — иронично улыбнувшись, ответил инспектор Гамильтон Клик. — Напрасно вы мне жалуетесь: я даже, признаться, испытываю некоторое тайное восхищение перед человеком, который задумал и провернул подобную аферу. Преступники, должно быть, смеются, глядя на наши беспомощные попытки нащупать ниточку, за которую можно потянуть, чтобы все это распутать. Однако меня это дело не касается. Я ограблениями не занимался и заниматься не стану. Нет в них размаха. Но вам стоит приободриться, друг мой, ведь у меня есть в запасе некое сообщение, которое, возможно, прольет свет на это дело. Добрая весть, которая так кстати пришла из Военного министерства. Вы же за этим меня посылали.

Суперинтендант Нэком нетерпеливо вытер лоб. Да уж, хорошие новости — это именно то, чего ему так не хватало в последнее время.

— Выкладывайте, старина! Может, информация, поступившая от военных, поможет найти разумное объяснение всей этой мистике и небывальщине.

— Надеюсь, что поможет. Знали бы вы, каких трудов мне стоило пробраться через хитросплетения их бюрократического лабиринта и найти нужного человека, — продолжил Клик. — Оказалось, что большое количество золота внезапно появилось в Бельгии сразу у нескольких крупных компаний, связанных с производством электрооборудования. Но, как ни странно, все эти бельгийские фирмы не занимаются ни экспортом, ни импортом. Секретная служба телеграфировала о начале расследования, и я, как говорится, получил информацию из первых рук. Уверен, между двумя этими фактами существует определенная связь. Человек, который руководил грабежами, не глуп, и он точно не собирался использовать ворованное золото в Англии. А теперь поведайте мне детали последнего ограбления. Расследовать его я не стану, но, возможно, найду какую-то зацепку, которая поможет понять, как золото вывозят из страны. Итак, я весь обратился в слух, как говорил петух кукушке.

Тяжело вздохнув, суперинтендант Нэком приступил к рассказу. Внешне он больше походил не на полицейского, а на респектабельного буржуа. Он был мягким и обходительным человеком, невысоким, довольно полным и неповоротливым, и все же обладал практичным умом и обаянием, которое присуще многим тучным людям.

Гамильтон Клик являл собой полную противоположность сослуживцу. Широкоплечий, импозантный, с прекрасными манерами, инспектор мог бы стать украшением любой компании. Он привык держать осанку, а тонкие и изящные черты лица придавали его облику нечто орлиное. Возраст Клика невозможно было определить на глаз. Сегодня он мог выглядеть на тридцать пять или сорок лет, а на следующий день, хорошенько выспавшись, мог смотреться на девятнадцать. Эта особенность позволяла ему при необходимости менять обличье буквально до неузнаваемости — дар природы, который помог ему арестовать многих известных преступников.

Клик сидел подле своего приятеля, поигрывая тростью с серебряным набалдашником, во всех его манерах так и сквозил вежливый, но довольно-таки отстраненный интерес к происходящему. Но Нэком отлично знал, что подобная манера поведения Гамильтона Клика как раз является признаком его высочайшей концентрации. Без дальнейших церемоний суперинтендант принялся описывать все известные на данный момент подробности ограбления.

— Мудрено все это, Клик, — пробормотал он, постукивая ручкой по промокашке, пока на нее не вылетела гроздь чернильных капель. — Это уже девятое подобное ограбление за последние две недели. Первое произошло в крошечном отделении банка в Перли недели две назад. Пропала пара сотен соверенов [1] или около того… Второй случай в Пэкхэме — в предместье. Третий в Харроу, четвертый где-то возле Форест-Хилл, а пятый в Кройдоне. Остальные кражи имели место в юго-восточной части Лондона. А потом обчистили банки в Анерли и Саттоне. Последнее ограбление произошло в Хендоне вчера вечером — в субботу, шестнадцатого. И никто, ни одна живая душа не заметила ничего подозрительного. Нашелся всего один свидетель, который видел автомобиль с работающим мотором, стоявший возле банка вечером, в половине десятого. Он не придал этому никакого значения, так как решил, что это вернулся один из клерков, забывший что-то в офисе.

— Но ведь обычно кто-то из сотрудников живет прямо над банком, этажом выше, — неожиданно вставил Клик.

— Швейцар с женой живут в доме неподалеку. Пожилая пара, всю жизнь отдавшая банку. Оба они заслуживают полного доверия, так уверил меня мистер Баркер, который отвечает там за безопасность. Но они с уверенностью утверждают, что прошлой ночью ничего не слышали.

— И все же банк ограбили и золото исчезло, — хладнокровно констатировал Клик. — И каким же образом грабители проникли внутрь?

— Очевидно, открыли дверь отмычкой, а потом с помощью нитроглицерина подорвали сейф. Все было проделано чисто и аккуратно. Исчезли только мешки с золотыми монетами, примерно на семьсот пятьдесят фунтов. И никаких улик, которые могли бы подсказать, кто эти грабители и откуда они явились!

— Гм-м-м… А отпечатки пальцев?

Суперинтендант Нэком только головой покачал.

— Ни одного. Воры использовали резиновые перчатки. Подобные перчатки, когда они новые, источают сильный и довольно противный запах. Так вот этот, с позволения сказать, аромат до сих пор стоит во всех помещениях банка.

— Загадочное дело, — с легкой улыбкой подытожил Клик. — Итак, на данный момент у вас нет никакой толковой версии, мой бедный Нэком! Дорожка расследования оказалась слишком тернистой на этот раз? Безусловно, вы можете рассчитывать на мой совет, и я готов помочь, чем только смогу. Это само собой разумеется. И все же у меня не выходит из головы мысль о том, что сведения из Военного министерства относительно английских золотых соверенов, всплывших в Бельгии, имеют какое-то отношение к этим грабежам. Пока что я не могу никак ни объяснить, ни доказать это, но чувствую, что эти факты каким-то образом связаны. Только непонятно как… Ого! — удивился он, когда раздался звонок в дверь. — Если вы ожидаете посетителей, то я вас покину. Хочу взглянуть на документы, касающиеся бельгийского золота. А вы не теряйте надежды… Улики рано или поздно появятся. Успех порождает беспечность. Преступники начинают думать, что Скотленд-Ярд плохо справляется со своей работой, перестают осторожничать и оставляют следы на самом видном месте. Мы распутаем этот клубок, тут и думать нечего.

— Вашими бы устами, старина! — мрачно пробормотал мистер Нэком и крикнул: — Входите!

Дверь открылась, чтобы пропустить констебля Петри, который всегда держался так прямо, будто кол проглотил.

— К вам посетитель, — бодрым голосом объявил констебль. — Его зовут Мерритон, сэр Найджел Мерритон. По крайней мере, он так представился. Выглядит как настоящий джентльмен. Он хотел видеть инспектора Клика, сэр, но я сказал, что того сейчас нет на месте. Так мне пригласить его?

— Конечно, Петри, только не говори ему, кто я такой, — рассмеялся Клик. Согласно порядкам, заведенным в Скотленд-Ярде, первейшей задачей всех его сотрудников было сохранять в тайне личность инспектора. — Я останусь, если вы не возражаете, мистер Нэком. По-моему, я кое-что слышал об этом Мерритоне. Говорят, что это весьма порядочный молодой человек. Когда-то он был близким другом мисс Лорн. И, кажется, недавно получил наследство. Его дядя исчез то ли пять, то ли шесть лет назад. Примерно с неделю это событие обсуждали во всех газетах. Но никто так и не смог обнаружить никаких следов старика. Так что, когда прошло положенное время, молодой Мерритон вступил в законные права. Думаю, что теперь он обитает в Мерритон-Тауэрс. Жуткое местечко, прямо-таки предназначенное для привидений… Вы не говорите ему, кто я такой, старина. Я посижу и послушаю. Если не возражаете, устроюсь вон там, у окна, и сделаю вид, что читаю новости.

— Пожалуйста, — кивнул Нэком, натягивая форменный китель, который он имел обыкновение снимать, едва оказавшись в своем кабинете. Констебль Петри, получив распоряжение относительно прибывшего гостя, исчез.

Пока Найджел Мерритон поднимался по лестнице, Клик прибег к значительным изменениям в своем облике, умудрившись за несколько секунд превратиться из симпатичного аристократа в сутулого горожанина весьма неопрятного вида.

— Готово! — объявил он наконец, и тогда Нэком коснулся звонка на столе. Тут же дверь открылась, и Петри пропустил в кабинет Найджела Мерритона. Молодой человек был темнее тучи.

 

Вот так началась эта история, оказавшаяся весьма странной и запутанной. Однако в тот момент во внешнем облике сэра Найджела — франтоватого, но весьма обыкновенного господина — ничто не наводило на мысль о том, что гость Скотленд-Ярда оказался в центре настоящей драмы.

Совершенно очевидно, что молодой Мерритон был встревожен, но люди, которые искали встречи с суперинтендантом, обычно так и выглядели — ведь речь, как правило, шла о преступлении.

Нэком вежливо поклонился молодому человеку, который так хотел видеть «мистера Гамильтона Клика». Еще бы, ведь об этом инспекторе Скотленд-Ярда ходили самые удивительные истории! Самым непринужденным тоном суперинтендант объявил, что, к сожалению, мистер Клик сейчас отсутствует, так как занят важными государственными делами, и поинтересовался, чем он может помочь визитеру. Потом махнул рукой в сторону инспектора, добавил, что это его помощник мистер Хэдленд, от которого у него нет секретов.

Повествование Найджела Мерритона оказалось довольно длинным, поскольку молодой человек был слишком взволнован, чтобы четко и последовательно поведать о произошедшем. Сама же история, а особенно некоторые ее детали и в самом деле показались и суперинтенданту Нэкому, и его помощнику столь необычными, что те немедленно согласились взяться за расследование. Это положило начало тому удивительному делу, которое в дальнейшем получило название «загадки Ледяного пламени».

Многое из того, что поведал блюстителям закона Найджел, касалось его семьи и было хорошо известно инспектору Клику, чья осведомленность относительно светских сплетен давно вошла в поговорку. Но читателю, надо полагать, эти события неизвестны. Поэтому нам предстоит вернуться на несколько месяцев назад, в то время, когда Найджел Мерритон только что возвратился в Англию после двенадцати лет, проведенных на службе в Индии. Первые дни он провел в Лондоне, восстановил старые знакомства, заново посетил милые сердцу места и нашел их по большей части чудесно изменившимися… Затем он отправился в Мерритон-Тауэрс, решив поселиться там, где некогда самым загадочным образом пропал его дядя. Объяснение этому странному исчезновению еще предстояло отыскать.

Возвращение домой прошло не слишком гладко. Никакими серьезными неприятностями для Найджела эти события сами по себе не обернулись, однако заставили насторожиться. Собака, охранявшая гостиницу, в которой, находясь в Лондоне, проживал Найджел, укусила его. Поезд, в котором тот отправился в графство, где располагалось его родовое поместье, потерпел крушение, однако сам Мерритон остался невредим, и все знакомые наперебой спешили поздравить его с этим чудесным спасением. К тому же во время суматохи, вызванной аварией, он познакомился с той, кого решительно счел самой красивой девушкой в мире. Позже он с удивлением узнал, что она живет по соседству с Мерритон-Тауэрс. Это обстоятельство помогло молодому сэру Найджелу пройти через выпавшее ему испытание, связанное с переездом в родовое гнездо — мрачный дом, населенный призраками его предков.

Глава II

ЛЕДЯНОЕ ПЛАМЯ

Окрестности Мерритон-Тауэрс считались одним из самых уединенных и пустынных уголков Англии, и туристы разве что случайно могли оказаться в районе местных болот, простиравшихся на десятки миль кругом. Найджел Мерритон видел этот особняк последний раз лет тринадцать назад и теперь находил, что память сильно приукрасила это место, наградив неким романтическим ореолом, которого в реальности не было и в помине. Дымка воображения смягчила резкие контуры здания, приукрасила его темные коридоры. В реальности они оказались куда более мрачными и суровыми, чем в воспоминаниях…

Без сомнения, особняк был по-своему красивым, но выглядел серым и унылым, наподобие старой тюрьмы. Вокруг дома протянулся ров, ворота закрывала старинная решетка, что сильно возбуждало воображение Найджела в детстве, но сейчас эти детали казались странными, придающими окружающему пейзажу нечто зловещее. Обстановка в самом доме тоже навевала тоскливые мысли. Стулья, казалось, за столетия вросли в пол, беспорядочно теснясь в комнатах и коридорах. Чудовищные занавеси красной парчи приобрели с годами фиолетовый оттенок. Они висели у всех окон и дверей, не пропуская в дом свет и свежий воздух. Ковры были толстыми и темными, рисунки их поблекли, став почти неразличимыми, словно растворившись в унылом мраке столетий.

Настоящий дом с привидениями… Атмосфера пропиталась смесью затхлых запахов, которые сразу указывали на почтенный возраст здания, которому, по самым скромным оценкам, было лет триста пятьдесят — четыреста. Узкие, подобные бойницам окна, несомненно, были хороши для той эпохи, но совершенно не соотносились с современными взглядами на гигиену и здоровье… Именно из-за них комнаты оказались темными и заплесневелыми. Когда Найджел впервые вошел в дом через парадную дверь, которую торжественно открыл для него дворецкий, служивший еще его дяде, он почувствовал себя так, словно заходит в склеп. Дверь за ним закрылась, дневной свет померк, и довольно храброго по большому счету мужчину невольно пробрала дрожь.

В первую ночь Мерритон едва ли сомкнул глаза. Его кровать оказалась гигантской, над ней возвышался огромный балдахин с четырьмя гербами. Кисти балдахина и цветом, и видом напоминали перезревшие сливы, и, оказавшись внутри, человек ощущал себя сломанной игрушкой внутри чудовищной пустой шкатулки Викторианской эпохи. Кровать скрипела, стоило только повернуться на мягком пуховом матрасе. В итоге сэр Найджел, привыкший в Индии к простой и удобной походной мебели, встал с постели, захватил одеяло и устроился на диване у окна.

— Как можно жить в таком месте, — пробормотал он себе под нос в очередной раз. — Неудивительно, что мой бедный дядя исчез! То же самое случилось бы с любым уважающим себя христианином. Придется многое поменять в Мерритон-Тауэрс, иначе в самом деле кошмары замучают. Да на этой кровати не то что спать — даже лежать страшновато. Если я все же решу остаться, ни за что на нее больше не лягу, это уж точно.

Он устроился на жестком диване, набитом конским волосом, и выключил светильник. Комната немедленно заполнилась серыми и лавандовыми тенями, словно, кроме болот, протянувшихся на половину мира, не осталось больше ничего, словно он остался один на всем белом свете. Мерритон хорошо знал одиночество безлунных индийских ночей в глубине диких джунглей, когда воздух словно застыл и самый тихий звук способен оглушить, — то мистическое одиночество, которое ощущает белый человек, оказавшись далеко от родного дома, на чужбине, до которой еще не дотянулась длань европейской цивилизации. Но все эти воспоминания не шли ни в какое сравнение с ночью, проведенной в старом особняке. Сэру Найджелу вдруг пришло в голову, что человек, живущий в таком месте, вполне способен на самоубийство. Сэр Джозеф Мерритон исчез пять лет назад… что совсем неудивительно!

Найджел Мерритон долго лежал, уставившись в окно, курил сигарету за сигаретой, с ужасом взирая на открывающийся пейзаж. Какое будущее ждет его в этом доме? А ведь ему еще нет и тридцати! Никакого признака жилья до самого горизонта. Только топи с чахлыми рощами на вершинах редких холмов и зарослями кустов. И так до самого Витерсби-Холла. Там находится дом Антуанетты Брелье — девушки, с которой он познакомился после крушения поезда и которая стала теперь предметом его постоянных мечтаний. Его мысли снова и снова возвращались к ней, он попытался представить ее хозяйкой этого дома. Боже! Нет! Поселить изящную, прекрасную маленькую бабочку в таком месте — все равно что заключить солнечный луч в свинцовую коробку!..

Взгляд Мерритона остановился на нескольких деревьях, которые выделялись в полутьме на фоне занимавшегося рассвета. А потом заметил вдали крошечный огонек. Один, затем два, три огонька — словно некая невидимая рука сорвала с неба звезды и усыпала ими болота. От неожиданности Мерритон вскочил на ноги, и с губ сорвался удивленный возглас. Что тут, черт побери, происходит? И, словно в насмешку, в темноте вспыхнул новый огонек, чтобы присоединиться к остальным — танцующим посреди мрачных топей.

Что же это может быть? Какое-то неземное сияние, неведомое современной науке, или чей-то эксперимент с химическими веществами?

Танцующие огни вспыхивали то тут, то там. Найджел с огромными усилиями, поскольку задвижки были старыми и ржавыми, распахнул окно. В одной шелковой пижаме, с сигаретой, превратившейся уже в столбик серого пепла, он наклонился вперед, перегнулся через подоконник, в изумлении продолжая наблюдать за мерцанием огоньков.

В мгновение все остатки сна растаяли. Мерритон почувствовал себя полностью проснувшимся. Будь он проклят, если немедленно не узнает, что тут творится! Сэр Мерритон знал со слов Боркинса — так звали почтенного дворецкого, — с которым они долго беседовали вчера вечером, что эта часть болот необитаема. А звездами эти огни быть не могли, так как плясали очень низко, почти над самой травой, подобно крошечным фонарикам, которые раскачивают невидимые руки. Да еще и этот мрачный дом, эта комната, где царствуют тени, протянув к чужаку длинные призрачные руки… Мерритон почувствовал, как от страха на спине его выступили капли холодного пота. Дьявольски жуткое ощущение! Найджел считал себя достаточно храбрым человеком, однако этот огонь на просторах болот не могло разжечь ни одно человеческое существо. «Надо пойти и узнать, что там на самом деле происходит, прямо сейчас!»

Он захлопнул окно, так что звон стекла разнесся по всему старому пустому дому, и начал торопливо одеваться. Пока Мерритон сражался с мягкими твидовыми брюками, в дверь спальни тихо постучали. От всей этой чертовщины нервы у молодого человека были так напряжены, что от негромкого звука он вздрогнул, словно от выстрела.

— Кто там, черт побери?.. Вы? — воскликнул Найджел голосом более резким, чем подобает джентльмену, так как все еще чувствовал дрожь в коленях. Дверь распахнулась, и на пороге появился Боркинс. Дворецкий был бледен, в его глазах читались удивление и испуг.

— Сэр Найджел… Сэр, я услышал ужасный шум… Словно кто-то из пистолета выстрелил! И, без сомнения, звук исходил из вашей спальни… Что случилось, сэр?

— Ничего, осел вы эдакий! — рявкнул Найджел Мерритон, но, когда дворецкий развернулся, чтобы уйти, молодой господин остановил старика: — Входите… Хотя нет, лучше убирайтесь на все четыре стороны… Ради бога, давайте или сюда, или туда! Тут невероятный сквозняк. Шум, который вы слышали, — это лишь я захлопнул окно. Оно, видимо, не открывалось столетие или два! Не могу уснуть в этой ужасной комнате… Даже глаза не могу закрыть… В общем, когда я вылез из этого викторианского гроба, — тут он кивнул в сторону огромной кровати, — и лег на диван у окна, первое, что я увидел, были огни… огни, мерцающие у горизонта подобно пожару, или что-то вроде того! Я смотрел на них минут двадцать, а потом меня разобрало любопытство. Теперь вот собираюсь пойти и выяснить, что это такое.

Боркинс издал испуганное восклицание и затрясся всем телом. Найджел заметил про себя, что, похоже, не только у него самого, но и у слуги, давно обитающего в Мерритон-Тауэрс, нервы на пределе.

— Прошу вас, сэр… не стоит ходить на болота ночью! — пробормотал Боркинс дрожащим голосом. — Те огни, сэр… Знали бы вы историю своего рода!.. Если вы хоть чуть-чуть цените свою жизнь, никогда не выходите на болота при лунном свете. Если отправитесь туда сейчас, то утром вас найдут мертвым!

— Да что же это такое? — Мерритон повернулся и посмотрел в водянисто-голубые глаза дворецкого. — Что, черт побери, вы подразумеваете, Боркинс? Что это за огни? Скажите мне… Почему я не должен выходить и смотреть, что там происходит? Кто и что меня остановит?

— Я, ваша светлость… Право слово, вам стоит прислушиваться ко мне! — горячо взмолился Боркинс. — Это старая история, сэр Найджел… Местные крестьяне называют эти огоньки Ледяным пламенем. Но это не настоящий огонь, потому что на самом деле там, на болотах, сыро и гореть нечему. Местность, где он появляется, необитаема, и ни один человек из нашей деревни не станет рисковать, отправившись туда после наступления темноты.

— Но почему?

— Потому что никто никогда оттуда не возвращался, сэр, — ответил Боркинс. — И это вовсе не бабушкины сказки. Случаев таких наберется не одна дюжина. Вот всего шесть месяцев назад один из парней — рабочий с фабрики — выпил лишнего и заявил, что пойдет посмотрит, что там происходит, но так назад и не вернулся. И в ту же самую ночь пламя разгорелось с новой силой.

— Все это небылицы, Боркинс! — отрезал Найджел Мерритон, хотя почувствовал, как по телу поползли мурашки.

— То, что я говорю, — истинно, как Евангелие, сэр Найджел! — печально объявил Боркинс. — Именно так все и происходит. Любой, кто не может сдержать любопытство, — обречен. От него не остается даже тела, чтобы по-христиански предать земле! Человек исчезает с лица земли, словно его никогда и на свете не было. Один Бог знает, кто обитает на этих болотах, что такое эти огни, но я скажу: верная смерть отправиться туда в темноте. Утром Ледяное пламя потухнет, и тогда ничего грозить уже не будет.

— Пресвятая Богородица! Что за удивительные вещи вы мне рассказываете! — Несмотря на то что Найджел Мерритон с иронией относился ко всему сверхъестественному, он, внимая рассказу Боркинса в этот мистический час между ночной тьмой и рассветом, не мог остаться равнодушным. Так идти ему на болота или нет? Найджел не верил в деревенские байки, но все же… Погибнуть, когда только что познакомился с прелестной девушкой, которая, как выяснилось, живет всего в нескольких милях? Лишиться возможности узнать ее поближе?

— От этих сказочек у меня аж мурашки по спине, — объявил Найджел дрогнувшим голосом. — Может, и правда стоит подождать до утра… в конце концов, раньше я никогда не охотился на призраков, Боркинс. Стоит, пожалуй, немного поберечь свои нервы, служба в Индии их ничуть не укрепила… Возвращайтесь в постель и не волнуйтесь по поводу ночных прогулок по болотам. Клянусь, что не стану рисковать. Сегодня, во всяком случае.

Боркинс вздохнул с облегчением, но при этом как-то странно взглянул на хозяина.

— Благодарю Бога за ваше решение, сэр! — торжественно произнес он. — Теперь я и в самом деле смогу уснуть спокойно. Я всегда думал, что ваш бедный дядя, сэр Джозеф Мерритон, исчез именно на болотах… Хотя, конечно, точно этого никто не знает…

— И все-таки, что собой представляют эти огни? — Мерритон посмотрел на дворецкого нахмурившись, словно пытаясь пробудиться от какого-то ужасного сна. — Вы считаете, мой дядя пропал из-за них? И давно ли они стали появляться? Я жил здесь ребенком, но не помню ничего похожего.

— Они были тут всегда, сэр, но лишь в последние четыре года стали появляться чаще и гореть так ярко, — ответил Боркинс. — Думаю, да… четыре года назад они впервые привлекли всеобщее внимание.

Мерритон усмехнулся с некоторым облегчением, правда смех его звучал несколько вымученно.

— Тогда не стоит волноваться. Мой дядя пропал больше пяти лет назад, поэтому, скорее всего, эти огни не имеют к его исчезновению никакого отношения.

Морщинистые, похожие на старый пергамент щеки Боркинса пошли нездоровыми красными пятнами. Он открыл было рот, словно хотел что-то добавить, а потом решил благоразумно промолчать. Найджел Мерритон смерил его недоверчивым взглядом.

— Конечно, утверждать, что пропажа вашего дяди связана с Ледяным пламенем, — глупость с моей стороны. Как вы правильно заметили, сэр Найджел, это и в самом деле невозможно, — дворецкий замешкался и принялся, кланяясь, пятиться к двери. — Я пойду лягу, да и вы тоже отдыхайте. Мне очень жаль, что я вас побеспокоил. Но, сэр, я боялся, что, если не вмешаюсь, случится нечто непоправимое.

— Все в порядке. Доброй ночи, — коротко бросил Найджел Мерритон и повернул ключ в замке, после того как дверь за дворецким закрылась. Мгновение он стоял, глядя на все еще мерцающие огни за окном, которые становились все более тусклыми по мере того, как светлело небо. Почему дворецкий перепутал даты? Зачем он приплел деревенские сплетни, рассуждая о возможной причине исчезновения прежнего хозяина поместья? Дядя пропал пять лет назад… и это всем известно. Да, дорогой Боркинс, хотел бы я знать, что скрывают ваши тусклые водянистые глаза…

Глава III

СВЕТ И ТЕНЬ

На следующее утро, глядя в зеркало во время бритья, Найджел Мерритон невесело усмехнулся собственному отражению. После бессонной ночи его вид оставлял желать лучшего.

— Отвратительное местечко! — ворчал он, намыливая подбородок. — В глаза словно жженой пробки насыпали, и… Черт побери, почему так руки дрожат! Хорошенькое дело — как ребенок испугался какой-то деревенской сказки. Боркинс — дурак, а я — просто идиот. Проклятье! Надо привести себя в порядок. Хотя, надеюсь, никто не надумает меня сегодня навестить.

Однако надежды Мерритона не оправдались. Где-то ближе к полудню, когда он решил было отправиться на прогулку, чтобы осмотреть окрестности, раздался звонок в дверь. Хотя до этого сэр Найджел и сказал Боркинсу, что он «не принимает», увидев сквозь дверное стекло нежно-воздушное платье, молодой человек переменил решение.

Сэр Найджел Мерритон был несказанно рад видеть одного из гостей, но оказался неприятно удивлен появлением другого и незаметно поморщился, когда дворецкий объявил:

— Мисс Брелье и мистер Брелье, сэр.

Его новая знакомая по трижды благословенному крушению треклятого поезда! Леди с изящным акцентом и восхитительными глазами, в которых можно утонуть, как в бездонном омуте…

Лицо Найджела Мерритона вспыхнуло от волнения. В несколько шагов он пересек гостиную и в следующую секунду уже держал Антуанетту за руку. Он смотрел в ее зелено-серые глаза, которые очаровали его с первого взгляда, когда на какой-то короткий, ужасный, но все же волшебный миг она оказалась у него в объятиях, а вокруг дымились обломки железнодорожного вагона…

— Как вы себя чувствуете? — поинтересовался сэр Найджел, произнося эти слова с невероятной нежностью. Его взгляд скользнул к тонкой полоске пластыря, видневшейся на скуле хрупкой девушки. Только тогда он отпустил ее руку и повернулся к мужчине, стоявшему в паре шагов позади нее, и встретился с ним взглядом. У гостя оказались удивительно синие глаза — подобных сэр Найджел раньше не видел.

— Мистер Брелье, очень мило с вашей стороны заглянуть ко мне вот так по-соседски. Не желаете присесть?

— Да, — весело кивнула Антуанетта. — Это мой дядя. Я рассказала ему о нашем маленьком приключении.

Мужчина был высоким и крепко сложенным, черные с проседью волосы были аккуратно уложены, хотя его прическу можно было счесть несколько старомодной. Костюм гостя был великолепен и свидетельствовал о том, что его хозяин человек зажиточный. Мерритон отметил все это и в глубине души порадовался: все в их облике говорило о том, что дядя и его племянница были людьми благородными. А что касается Антуанетты… Найджел не мог отвести от нее глаз. Девушка показалась ему еще прекраснее, чем при первой встрече. И одета она была с особым изяществом, присущим только дамам высшего света, которыми не может не восторгаться настоящий джентльмен. Ничего более восхитительного молодой Найджел Мерритон никогда не видел даже в самых смелых мечтах.

— Хорошо, что вы меня навестили! — преувеличенно бодро продолжал он, переминаясь с ноги на ногу. — Признаться, я не так давно сюда переехал и мне все еще немного не по себе от этих перемен. К тому же никогда за всю свою жизнь я не видел такого странного места, как этот дом!

— В самом деле? — рассмеялся мистер Брелье глубоким грудным смехом. — Я так, наоборот, люблю уединение. Когда бо́льшую часть жизни путешествуешь по миру, ездишь туда-сюда, то волей-неволей начинаешь ценить наши мирные болота — местечко, подобное которому почти невозможно отыскать в этой безумно дорогой и тем не менее восхитительной Англии. Но, собственно, я пришел не для того, чтобы воспевать наш тихий уголок. Я должен поблагодарить вас, сэр, за доброту и заботу, которую вы проявили по отношению к моей племяннице.

Его английский был превосходен, однако в нем присутствовал едва различимый иностранный акцент, который Мерритон нашел весьма забавным. Такой же звучал и в речи Антуанетты, и молодому человеку он пришелся по душе.

— Не стоит благодарности. Любой на моем месте поступил бы точно так же. А вы что думаете о Мерритон-Тауэрс, мисс Брелье? — спросил он, чуть наклонившись к ней и всем своим видом давая понять, что не прочь сменить тему разговора.

Девушка только пожала плечами.

— Интересный вопрос… — протянула Антуанетта после долгой паузы. — Мне сложно на него ответить, так как я здесь всего минут пять, не больше. Но, по-моему, тут очаровательно! Архитектура, обстановка, сама атмосфера. Настоящий дом с привидениями…

— Брр! Если бы вы оказались здесь вчера вечером, то у вас, наверное, было бы совершенно иное мнение! — Найджел Мерритон притворно вздрогнул и усмехнулся. — «Настоящий дом с привидениями» — лучше не скажешь! И если в этом месте нет ни одного настоящего призрака, то я готов съесть свою шляпу! Видели бы вы мою спальню! Я сплю в кровати с балдахином, украшенным четырьмя гербами, огромной, как загородная усадьба. А вся остальная мебель скрипит, причем так громко, что этот звук можно перепутать с выстрелом из пистолета. Здесь я чувствую себя так, словно моя прапрапрабабушка сидит в платяном шкафу и следит за мной с добросовестностью чопорной старой леди и, как только я пытаюсь выкинуть что-то неподобающее, стреляет в потолок, дабы я вовремя одумался. В этом доме и в самом деле есть что-то такое… мистическое.

Девушка сочувственно кивнула, и вскоре их беседа свернула на куда более приятные темы, что было весьма по душе Найджелу Мерритону.

Он старался, как мог, развлечь собеседников, и больше никто не вспоминал про крушение поезда, которое помогло знакомству молодых людей. А потом хозяин предложил гостям выпить чаю, и разговор неожиданно зашел о событиях минувшего вечера.

— Между прочим, когда я вчера никак не мог заснуть и лежал с открытыми глазами, то заметил множество странных огоньков, которые словно танцевали на болоте, — заметил он. — Казалось, что там, на пространстве, которое разделяет наши поместья, кто-то разжег костры. Боркинс, мой дворецкий, рассказал мне какую-то дикую местную историю. Он совершенно серьезно утверждает, что эти огни имеют сверхъестественное происхождение. Должен признаться, я едва не поверил в эти сказки. Однако, если долго прожить вдали от цивилизации, например в Индии, начинаешь поневоле верить во всякую чертовщину — ведь там порой сталкиваешься с явлениями, которым невозможно найти никакого рационального объяснения. Забавное ощущение… А вы что думаете по поводу этих огней? Вы их наверняка видели. Боркинс утверждает, что в деревне все знают о них.

Ложка Антуанетты звякнула о блюдце, а ее лицо внезапно побледнело. Мистер Брелье отвел взгляд. В гостиной повисла напряженная тишина.

— Что ж… Я скажу, что знаю, — наконец произнес мистер Брелье, прокашлявшись. В его голосе явно слышались тревожные нотки — похоже, ему было не по себе от этого разговора. — Природа этих огней совершенно необъяснима. Я видел их много раз. Они появляются ночью, и историй о них рассказывают великое множество. И все эти истории довольно неприятные. Никто про эти огни толком ничего не знает, а тем глупостям, которые говорят местные жители, можно и вовсе не верить. Однако на всякий случай по ночам я держусь подальше от болот. Надеюсь, что и вы будете вести себя точно так же, сэр Найджел. Как вы верно заметили, в мире существует множество вещей, которые невозможно рационально объяснить. Однако в одном местные болтуны правы: гулять по болотам ночью опасно.

Найджел Мерритон с удивлением отметил, что пальцы его гостя едва заметно дрожат.

— Боркинс утверждает, что тела исчезнувших людей никогда не находят, — небрежно заметил Найджел.

Мистер Брелье только пожал плечами.

— Ну а вы как сами полагаете, куда они могли подеваться? Не в преисподнюю же их черти унесли… Но должен честно сказать, за то время, что я прожил в Витерсби-Холле, а это около трех с половиной лет, произошло несколько таинственных исчезновений. А все потому, что кое-кто из местных жителей пытался выяснить, что происходит на болотах. Я же ни о чем подобном не помышляю. Надеюсь, и вы считаете точно так же?

Он с тревогой посмотрел на молодого человека. Между его бровями пролегла глубокая складка.

Найджел Мерритон едва удержался от усмешки, так забавно все это звучало. Антуанетта, которая за все это время не произнесла ни звука, протестующее вскрикнула и наигранно зажала ладонями уши.

— Прошу вас, пожалуйста, больше ни слова об этих жутких болотах, — попросила она. — Все эти тайны меня пугают. Знаю, дядя будет смеяться, но я так боюсь этих огней, что ни говорить, ни слушать о них не хочу. И если вы намерены продолжать в том же духе, я вынуждена буду уйти. В самом деле! Давайте побеседуем о чем-то другом! И я надеюсь, сэр Найджел, у вас хватит благоразумия не пытаться выяснить, какова природа этого явления. Я бы очень расстроилась, если бы вы вопреки здравому смыслу отправились туда… и с вами что-то случилось!

Выслушав ее проникновенную речь, Найджел Мерритон вначале почувствовал некоторое удовольствие — Антуанетта заботилась о его безопасности, ей не все равно, что с ним происходит. А потом он ощутил легкий холодок, потому что не исключено, что за всей этой историей действительно скрывается что-то зловещее. Одно дело крестьяне, но ведь и многие образованные и рационально мыслящие жители здешних мест пасовали перед таинственными огнями, которые загорались на болотах по ночам. В полдень, при дневном свете, все эти мистические истории про таинственные исчезновения казались смешными, но стоит сгуститься сумеркам… Найджел Мерритон попытался выкинуть все это из головы, но не смог. Побледневшее лицо Антуанетты все еще стояло перед его внутренним взором. Неожиданное звяканье ложки в ее чашке прозвучало как звон похоронного колокола, а предостережения Брелье лишь подлили масла в огонь…

Однако этим разговор о таинственных событиях на болотах и завершился. Вскоре гости поднялись и направились к выходу.

— Не забудьте, мисс Брелье, вы обещали мне прогулку в этот четверг, — с улыбкой напомнил Найджел Мерритон на прощание.

Она кивнула и легко пожала его руку.

— И вы не забудьте, сэр, о том… о том, что вы мне пообещали, — она понизила голос почти до шепота. — Вы не станете пытаться выяснить, что это за огни. Я спать не смогу, если буду знать, что вы отправились в это гиблое место.

Гости вежливо откланялись и ушли.

Некоторое время Мерритон, нахмурившись и сурово сжав губы, стоял в тишине холла. Сначала Боркинс, потом Брелье, теперь Антуанетта! Все они просили его не подвергать себя опасности и не пытаться искать ответы на вопросы. Но он никак не мог выкинуть из головы всю эту историю. Что это за Ледяное пламя? Какую тайну оно скрывает? Что тут вообще происходит?

Глава IV

ЗЛОЙ ГЕНИЙ

Несмотря на зловещее начало, пребывание в Мерритон-Тауэрс стало для сэра Найджела Мерритона довольно счастливым временем. А всему причиной — его знакомство с Антуанеттой, прекрасной девушкой, которая вела такой скромный и уединенный образ жизни.

Один день сплетался с другим, каждый из них был словно наполнен теплым солнечным светом. Найджел стал частым гостем в Витерсби-Холле. Под тем или иным благовидным предлогом он то и дело навещал соседей: проводил час-другой в компании Антуанетты, играл в бильярд с мистером Брелье или наслаждался сигарой, сидя с ними обоими в саду. Они больше никогда не заговаривали об огнях на болотах. Да и сам Найджел Мерритон решил не испытывать судьбу понапрасну. Он честно соблюдал обещание, данное Антуанетте, хотя ночью часто видел яркие сполохи из окна своей спальни и задавался вопросами: что это? сколько правды в страшных историях Боркинса? имеют ли эти огни какое-то отношение к исчезновению его дяди?

За это время по непонятной причине между Найджелом и старым дворецким выросла стена недоверия. Мерритон искренне сожалел об этом и все же не делал ничего, чтобы разрушить ее. В глубине души он боялся подступиться к старику, опасаясь обидеть его, — ведь тот прослужил в этом доме долгие годы. Боркинс же, в свою очередь, флегматично выполнял все распоряжения хозяина, однако его лицо всегда оставалось подобно маске.

Но если Боркинс всем своим видом напоминал каменного истукана, то Найджел Мерритон был переполнен энергией и эмоциями, особенно когда приезжала госпожа Брелье. Если же она не удостаивала его своим визитом, то он сам подобно тени повсюду следовал за мистером Брелье и его племянницей.

Однажды в разговоре с ними Найджел с неудовольствием заметил:

— Старый Боркинс скорее слуга этого дома, чем мой, а я чувствую себя не хозяином, а гостем.

Услышав традиционные английские сетования на поведение прислуги, мистер Брелье с пониманием закивал головой, а потом совершенно неожиданно улыбнулся. За эти дни новые соседи стали почти друзьями и отлично понимали друг друга…

* * *

Шло время, недели превращались в месяцы, и вскоре Найджел Мерритон осознал, что больше не хочет ждать и намерен открыть свое сердце Антуанетте. Он даже поделился своими тайными надеждами с мистером Брелье, который сперва по-дружески посмеялся над молодым человеком, а потом от всего сердца пожелал ему удачи. Вскоре Найджел Мерритон сообщил мистеру Брелье хорошие новости: Антуанетта приняла его предложение и они намерены объявить всем о своей помолвке.

— Итак, все решено? — с улыбкой обратился мистер Брелье к своей племяннице. — Что ж, я очень рад за вас. Вы долго тянули с этим, дитя мое, но в итоге, на мой взгляд, сделали отличный выбор, и мне не остается ничего другого, как пожелать вам счастья, поскольку я чувствую, что ваше будущее находится в надежных руках. А сейчас, дорогой сэр Найджел и милая моя Антуанетта, спешу сообщить вам, что в гостиной вас ожидает старый знакомый — Дакр Уинни. Только, боюсь, он будет не слишком доволен, услышав эту новость.

При звуке этого имени по спине Найджела Мерритона пробежал холодок. Дакр Уинни! Здесь? Быть этого не может! И все же вряд ли существуют два разных человека с таким именем.

Заклятый друг… Дакр Уинни повсюду следовал за Найджелом. Он всегда оказывался там, где его меньше всего ждали, и обычно ему доставались все лавры, которые по справедливости должны были принадлежать самому Мерритону. Так что в их отношениях сквозила зависть и соперничество. Однажды, когда им было лет по семнадцать или восемнадцать, причиной их спора стала одна молодая особа. Она встречалась с Мерритоном, пока не появился Дакр и мастерски не отбил ее у приятеля. С Дакром трудно соперничать, он обладал невероятной харизмой, а его обаяние действовало на окружающих как магнит.

Молодому, прямодушному и немного наивному Найджелу, к тому же обладавшему болезненным воображением, показалось, будто невидимая рука судьбы схватила его за горло. Дакр Уинни снова стоял у него на пути, угрожая отравить своим присутствием один из самых счастливых моментов его жизни. Как это ни ужасно, но, видимо, Мерритону придется изображать доброго старого друга… Ах, если б было возможно избежать этой встречи!

— Вы знакомы с Дакром Уинни? — единственное, что в тот момент смог выдавить из себя Найджел. В его голосе слышались едва ли не ревнивые нотки.

Антуанетта Брелье зарделась, взглянула на дядю, словно ища поддержки, а потом пробормотала:

— Да… Знакома. Но я понятия не имела, что вы тоже знаете его, Найджел. Он никогда не говорил о вас. Я… Он… Видите ли, он тоже делал мне предложение. И… Боюсь, что его огорчит и раздосадует известие о нашей помолвке. Но я… я все равно должна увидеться с ним. Я сама сообщу ему…

— Конечно. Бедняга, мне очень его жаль. Да, я хорошо знаком с ним, Антуанетта. Хотя не могу сказать, что мы такие уж близкие друзья.

Тогда еще никто не мог предположить, какое будущее уготовит им всем этот неожиданный визит…

Тем не менее приличия требовали, чтобы Антуанетта, ее дядя и Найджел как можно скорее спустились встретить гостя. Когда они вошли, он стоял спиной к ним, рассматривая фотографию Антуанетты на каминной полке. Услышав шаги, он повернулся, и на лице его заиграла улыбка. Выглядел Дакр Уинни как всегда — красивый, атлетически сложенный, словно бронзовая статуя. Однако при виде Найджела Мерритона позади хозяев взгляд гостя потух.

— Привет, — бросил он ему. — Вы, Найджел, как вижу, вернулись на родину. Всегда появляетесь, словно фальшивая монета…

Мерритон тоже поздоровался с приятелем, но почувствовал, как ледяная иголка кольнула его в сердце, когда он увидел, как Антуанетта улыбнулась бронзовому великану.

— Ждали меня? — спросила она несколько натянуто. — А я ездила на прогулку… с Найджелом.

— Ах да, он ведь живет где-то рядом, — протянул Уинни, усмехнувшись. — Ведь так, дорогой Найджел?

— Именно так, — ответил Мерритон. — С Индией я распрощался, Дакр, и теперь навсегда вернулся домой.

Уинни вздрогнул, услышав такое заявление, и, прищурившись, внимательно посмотрел на друга. Он был на голову выше Найджела, которого никак не назовешь низкорослым, шире в плечах и в груди. Рядом с ним Мерритон всегда чувствовал себя неуютно.

— Так вы теперь собираетесь обосноваться в Англии? — продолжал Уинни расспросы с неподдельным интересом. Антуанетта бросила быстрый косой взгляд в сторону возлюбленного. Сэр Найджел улыбнулся ей, словно желая поддержать.

— Да, — подтвердил он, вызывающе. — Видите ли, Уинни, получилось так, что я поселился неподалеку. И я… Я надеюсь вскоре жениться… Жениться на Антуанетте Брелье. Она оказала мне честь и согласилась стать моей супругой. Можете меня поздравить.

Со стороны могло показаться, что Найджел со всего размаха врезал Дакру в живот. В один миг гость Брелье побледнел, и лицо его теперь стало больше напоминать белую маску смерти.

— Я… Я, конечно, от всего сердца вас поздравляю, — произнес он хриплым голосом. — Вам, Найджел, как всегда, невероятно повезло. Вы даже не подозреваете насколько.

Он вытащил носовой платок и долго, обстоятельно сморкался в него, а потом полез в карман и достал сигарету.

— Антуанетта, я могу здесь курить? Благодарю. Меня так вымотала долгая дорога сюда… Так вы и в самом деле собираетесь замуж?

Найджелу показалось, что Антуанетта на миг побледнела. А может, всему виной была игра теней. Девушка улыбнулась и, протянув руку, коснулась руки Мерритона. Она почувствовала, как напряжен был в этот момент ее жених, хотя и старался не показать виду.

— Да, — наконец заговорила она. — Мы и в самом деле собираемся пожениться, дорогой Дакр. И должна вам сказать: я очень счастлива. Знаю… вам это может не понравиться. А вот дядя мой, наоборот, доволен моим выбором и очень рад за меня.

Уинни смерил девушку оценивающим взглядом, словно видел ее впервые в жизни, а потом, криво усмехнувшись, перевел взгляд на приятеля.

— Ладно, Найджел. Похоже, вы теперь отыгрались за крошку Росси Деверилл. Неужели забыли ее? Вы же так были убиты горем, когда она бросила вас ради меня! Теперь карты легли по-другому. Что ж, желаю вам счастья. Не стану мозолить вам глаза. У меня дел по горло, к тому же я скоро уезжаю в Каир, так что всю следующую неделю буду заниматься сборами и оформлением документов. Жаль, что все так вышло… Я ведь приехал увидеть вас, Антуанетта, а оказалось, что опоздал.

— Уезжаете в Каир, мистер Уинни? — выступил вперед дядюшка Брелье. Голос его прозвучал совершенно неожиданно для всех собравшихся. — И надолго?

— Все зависит от того, как пойдут дела. Может, придется провести там неделю, а может, и больше года.

— Жаль, если вы чересчур задержитесь в Египте. Мы будем по вам скучать.

— Ну что вы! Мой друг прекрасно сможет заменить меня, — заверил Уинни, мрачно улыбнувшись, хотя взгляд его говорил о совершенно противоположном. — К тому же надеюсь, что по поводу столь счастливого события вы дадите обед, устроите своего рода вечеринку для мужчин. Вот жаль только, что я на ней присутствовать не смогу… Дела, сами понимаете.

Он протянул руку, и Найджел Мерритон пожал ее со всей сердечностью и дружелюбием, которых раньше никогда не чувствовал в отношении Дакра Уинни. Однако же в конце концов он победил своего давнишнего соперника! Ведь тот сделал предложение Антуанетте раньше, но она отказала. Сердце Найджела Мерритона переполнилось жалостью к своему вечному конкуренту.

— Послушайте, Уинни, — начал он. — Я бы хотел, чтобы вы заглянули ко мне, прежде чем уедете. Мы бы и в самом деле устроили небольшую вечеринку для старых приятелей. Собрать гостей несложно, тем более у меня не так много знакомых в Англии. Давайте договоримся на вторник. И хочу предупредить: отказа я не приму.

Уинни внимательно взглянул на Мерритона, а потом крепко, по-дружески пожал ему руку. Выглядело все так, словно он и в самом деле принял извинение старого приятеля и по достоинству оценил его поступок.

— Благодарю вас, мой старый друг. Вами, без сомнения, движут самые добрые намерения. Да и остальных наших старых знакомых я увидел бы с большим удовольствием. Скажу вам совершенно откровенно: на вторник у меня не запланировано никаких неотложных дел. Так что я приеду. Ну а теперь — до скорого…

— До свиданья, — попрощался Найджел Мерритон, радуясь, что их отношения не переросли в открытую вражду. И все же какой-то внутренний голос говорил ему, что Уинни нельзя безоговорочно доверять.

— До свиданья, Антуанетта… Уж не знаю, когда теперь мы снова свидимся. Тем не менее я желаю вам счастья, которого вы и в самом деле заслуживаете.

— Спасибо…

Мгновение Уинни смотрел ей в глаза, затем резко отвел взгляд и, не добавив ни слова, повернулся к дверям. Брелье пожал гостю руку, и тот вышел из комнаты. Какая-то зловещая напряженность, окутывавшая всех во время этого разговора, внезапно спала, и Мерритон с Брелье вздохнули свободнее.

Вдалеке раздался приглушенный звук закрываемой выходной двери.

Глава V

ПРИЗРАК НА БАНКЕТЕ

Мерритон в вечернем костюме — настоящий красавец — стоял у дверей курительной комнаты вместе с Тони Вестом — коренастым толстячком, на котором одежда сидела кое-как, а воротник и вовсе казался на пару размеров больше необходимого. Несколько раз Мерритон пытался уговорить Тони сходить к приличному портному, но тот так и не внял просьбам приятеля.

Они прислушивались, не раздастся ли стук колес приближающегося экипажа, который везет очередного гостя. Был вторник, и вот-вот должен был начаться обед — вечеринка для холостяков. Однако больше всего Найджел Мерритон хотел встретиться с Дакром Уинни, который на днях уезжал в Каир. А сам Мерритон должен был вот-вот стать «бенедиктом» [2].

Вышло так, что старые и верные друзья Найджела Мерритона Лестер Старк и Тони Вест появились первыми. Дакр Уинни ожидался семичасовым поездом. Кроме них были приглашены Дикки Фордайс и Реджинальд Лефрой — офицеры и однополчане Мерритона, вместе с которыми он служил в Индии, да пожилой доктор Джонсон Бартоломью, которого Найджел Мерритон очень уважал.

В передней раздался звонок. Прибыл еще кто-то из гостей, и Боркинс, с напыщенным и тем не менее изящным видом, поспешил открыть двери. Сэр Найджел Мерритон увидел широкоплечую фигуру Дакра Уинни в черном плаще и шляпе. Гость вошел в прихожую, снимая перчатки. Найджел Мерритон шагнул навстречу своему вечному сопернику, протягивая руку, а Тони Вест уже начал свою обычную болтовню:

— Приветствую вас, старина! Выглядите, словно рыба, выброшенная из воды… Гм-м-м! Мерритон, дорогой, будьте столь любезны не тыкать в меня локтем. Он у вас острый, как штык.

Найджел Мерритон поднял бровь и нахмурился. «Не тыкать локтем…» А как иначе дать понять этому увальню, что не стоит развивать эту тему, тем более сейчас, когда сердечная рана Дакра так свежа?

Но Тони и сам неожиданно понял, что сказал что-то не то, и отступил. И тут, словно для того, чтобы замять неловкую паузу, из гостиной донеслись звуки джаза, будто приглашая пройти вглубь дома.

Рука Найджела Мерритона легла гостю на плечо, он хотел было что-то сказать, но передумал. Дакр Уинни с видом нахмурившегося Геркулеса вошел в гостиную, затянутую клубами сигарного дыма.

— Добрый вечер! — кивнул он, увидев Лестера Старка. Тот никогда не любил Дакра Уинни, и они оба знали это. — Вы тоже здесь! Чувствую, вечеринка и в самом деле будет веселой. Но должен поклясться, господа, скоро вы все будете страшно мне завидовать. Там, куда я отправляюсь, на Красном море, полно симпатичных женщин… — и, неожиданно повернувшись, он внимательно посмотрел на Найджела Мерритона, — …и не нужно беспокоиться ни о чем. Белые огни Каира над темной водой… что может быть прекраснее? Чудесная картина.

— Есть одно но, — усмехнулся Тони Вест. — Когда пропитаешься Каиром, вернешься домой совсем иным. Даже розы для тебя станут пахнуть по-другому. Единственный запах в мире, который ты сможешь ощущать, — запах Каира…

— Есть некоторые вещи, которые оскорбляют сильнее, чем неприятные ароматы! — надменно ответил Дакр Уинни, бросив мрачный взгляд в сторону Найджела. По его голосу чувствовалось, что в этот вечер он уже изрядно выпил. — Думаю, и после Каира я смогу наслаждаться прелестями этого мира. Разве не так, Найджел? — он усмехнулся, но смешок его прозвучал безрадостно и неприятно.

Мерритон, бросив косой взгляд на остальных гостей, понял, что и они заметили странности в поведении Уинни. А в того словно дьявол вселился. Видимо, все происходящее забавляло его, но при этом ничто в мире не могло развеселить.

И тут неожиданно всякая жалость к Дакру исчезла из сердца Найджела. Очевидно, что его давний соперник просто пьян и теперь, казалось, испытывает отвращение к самому себе. В этот миг Мерритон пожалел о том, что дал слабину и пригласил на вечеринку своего недруга, а все только для того, чтобы покрасоваться, продемонстрировав всему миру свое дружелюбие. А Дакр Уинни, похоже, собирался стать на этом банкете своеобразным «скелетом из шкафа», продемонстрировав всем, что хозяин дома обошелся с ним несправедливо.

— Ну, встряхнитесь, старина! — подступил к гостю неуемный Тони Вест. — У вас лицо такое, словно только что проглотили лимон. Не стоит хандрить! Ну не повезло… Что ж… Удача повернется к вам в следующий раз.

В этот момент в дверях появился новый гость.

— Добрый день, доктор Джонсон, — приветствовал его Тони. — Рад приветствовать вас в нашей компании. Вот и сам король банкета — безмятежный и очаровательный… чрезвычайно очаровательный. А это — Дакр Уинни, вечный скиталец, вынужденный променять отчизну на тлетворные миазмы Египта, куда ему предстоит отправиться.

Он наигранно поклонился удивленному доктору, который недоуменно уставился на Уинни. У доктора была неопрятная, длинная, всклокоченная борода, а его сорочка всегда выглядела помятой и несвежей. Трудно было вообразить этого человека в роли врача, и тем не менее он считался одним из лучших докторов Лондона.

— Рад снова слышать вас, мой милый болтливый попугай, — с иронией ответил доктор Тони Весту. — Видимо, я должен в ответ поинтересоваться, как ваши дела? Однако больше меня интересует другое: кто затеял эту вечеринку? Вы или наш многоуважаемый сэр Найджел Мерритон? А то мне непонятно… Вы приветствуете гостей, словно хозяин.

— Хорошо, ухожу на корму этого крейсера, — парировал Тони, широко улыбнувшись. — Передаю всю полноту власти в руки Найджела. Пусть он сам рулит, приветствуя гостей должным образом.

Тони был одним из тех, кто знал об истинной причине вечеринки — о том, что Найджел Мерритон женится на Антуанетте Брелье, и жаждал поделиться новостями с каждым встречным…

Наверное, поэтому, чтобы утихомирить его, Найджел Мерритон вновь пихнул толстяка локтем, когда тот попытался отступить, спрятавшись за него. Тони Вест качнулся, чуть ли не повалившись на Дакра Уинни, и наигранно застонал.

— Что, черт возьми… — начал было Дакр раздраженным голосом, но Тони лишь усмехнулся.

— Ну, мы же все знаем нашего Найджела. Это все его подковерные игры, — усмехнулся он.

— Да успокойтесь же вы, наконец! — не выдержал Лестер Старк, хлопнув ладонью по столу.

В это время вновь тренькнул дверной звонок, и Боркинс вернулся в гостиную в сопровождении двух молодых людей: Фордайса и Лефроя — тощих, узкоплечих, щеголеватых, в которых без труда можно было признать военных.

Таким образом, все приглашенные прибыли. Дворецкий Боркинс удалился, минут через пятнадцать ударил гонг, и все переместились в гостиную. Доктор Джонсон Бартоломью шел, опираясь на пухлую руку Тони Веста, Фордайс и Лефрой держались вместе: бритыми головами, манерой поведения и одеждой они так напоминали друг друга, что могли сойти за близнецов. Найджел Мерритон и Лестер Старк шли друг за другом, обмениваясь шутками, а перед ними вышагивал Дакр Уинни — одинокий и мрачный.

За столом он занял место по правую руку от хозяина дома, остальные же расселись кто куда, отпуская всевозможные шутливые замечания. Оглядев стол, Найджел решил, что все не так уж плохо и, может, вечеринка и удастся.

 

Шампанское лилось рекой, и постепенно настроение у всех улучшилось. Гости сначала выпили за предстоящее путешествие Дакра Уинни, отпуская всевозможные шутки относительно Египта и жизни в колониях, а потом, узнав о причине того, почему они здесь собрались, не на шутку взялись за Найджела Мерритона. Только Дакр Уинни по-прежнему оставался мрачным и хмурым.

— Между прочим, хочу спросить, дорогой Найджел, — неожиданно начал он, — нет ли в этих местах призраков или, быть может, с этими землями связана какая-нибудь зловещая легенда? Расскажите, если знаете. Хорошая закуска, вино и мистические истории — самое приятное времяпрепровождение… Мы с удовольствием послушаем.

— Дайте мне допить этот бокал, и я расскажу вам одну историю, — многозначительно начал Найджел. — Могу вас заверить, что она воистину удивительна!

— Начинайте! — наперебой отозвались гости. — Мы ждем, сэр Найджел…

Отказываться было уже поздно, к тому же Мерритон тоже изрядно выпил. Да и вообще, безоговорочно откликаться на любые просьбы друзей было, пожалуй, одним из его немногочисленных недостатков.

— Для начала я попрошу вас подойти к окнам и выглянуть наружу, — объявил он, стараясь, чтобы голос его звучал как можно загадочнее.

Подавая пример остальным, сэр Найджел шагнул к окну и резким движением раздвинул шторы. Часы вот-вот должны были пробить десять, но на болотах уже танцевали огни. В темноте они напоминали россыпи алмазов, странно мерцающих в таинственном лунном свете.

Все гости, кроме одного, подошли к окнам. Лишь Дакр Уинни остался стоять в стороне, словно гигантский разъяренный бык, готовый броситься на свою жертву. Раздались удивленные восклицания.

— Чертовски милое зрелище! — отметил Фордайс, растягивая слова, словно произнесение этой фразы доставляло ему некое эстетическое удовольствие. — Что это? Какой-то новый аттракцион? Не знал, что вы, сэр Найджел, балуетесь такими вещами.

— Ничем таким я не балуюсь, — возразил Найджел Мерритон и только потом понял, как глупо прозвучали его слова. — Это вам не какие-нибудь ярмарочные «чудеса» или розыгрыши. Настоящая загадка — в том-то и суть дела! Какая сила создает эти огни, откуда они берутся? В тех местах никто не живет, более того, местные жители обходят их стороной. Ходят слухи, что тот, кто рискнет отправиться на болота ночью, сгинет там без следа…

— Ну это уж вы слишком, Найджел! — с притворным равнодушием выдохнул Тони Вест.

— Именно так говорят местные крестьяне, — с серьезным видом возразил ему Найджел Мерритон. — То же самое утверждал мой дворецкий, когда я спросил его про Ледяное пламя — так здесь называют эти огни. Это, мол, какое-то сверхъестественное явление, и любой, кто приблизится к ним, просто исчезнет. Даже тела его не найдут! А на следующую ночь к этим огням добавятся новые — это будет гореть душа того, кто накануне пропал на болотах.

— А есть ли тому доказательства? — поинтересовался доктор Джонсон Бартоломью, неспешно поглаживая свою бороду. Судя по выражению лица, он совершенно не верил во всю эту историю.

Сэр Найджел резко повернулся, пытаясь рассмотреть его лицо в полумраке гостиной.

— Да, насколько мне известно, — наконец ответил он. — Недавно один местный парень — Уилл Майерс, — выпив, поспорил с собутыльниками, что ночью отправится на болота. И пошел…

— И что? Он вернулся? — с очевидным беспокойством в голосе поинтересовался Тони Вест.

— Нет. Не вернулся. На следующий день приятели отправились на поиски, но тщетно. А на следующую ночь, как говорят, появилось еще одно созвездие огоньков, которое присоединилось к остальным… По-моему, вы, Лестер, любите именно такие истории.

На мгновение в комнате воцарилась тишина. Потом Лестер Старк встряхнулся, словно пришел в себя.

— Да, в самом деле странная история, — заметил он. — Включите поярче свет. Нужно рассеять этот мрак, а то мы тут окончательно закиснем… И что вы, Найджел, собираетесь со всем этим делать?

Внезапно из тени выступил великан — Дакр Уинни шагнул к окну. Красные искорки сверкали у него в глазах, а его полные губы чуть подрагивали. Затянувшись сигаретой, он оглядел всех присутствующих.

— Ну и ну! Чепуха, которую могут болтать только безумные старухи, — громогласно объявил он. — И как только образованные люди могут верить в подобный вздор! У Найджела голова всегда была забита всякой ерундой, но вы-то, господа! Такое впечатление, что я попал в компанию впечатлительных барышень, а не разумных мужчин!

Найджелу Мерритону понадобилась вся его выдержка, чтобы промолчать. Он с трудом заставил себя не взорваться, мысленно напомнив себе, что этот человек гость в его доме. Было совершенно очевидно, что Дакр Уинни нарывается на скандал. Однако прежде, чем Найджел как-то отреагировал, доктор Джонсон Бартоломью повернулся к Дакру Уинни и проговорил:

— Неужели вы думаете, что если приглашены в гости, то в этом доме вам позволено говорить что угодно?

Он произнес эти слова тихим голосом, но все присутствующие разом встрепенулись, словно только сейчас осознали смысл фразы, произнесенной Уинни.

Сам гигант в ответ напыжился, словно пытаясь сделаться еще больше. Его толстая шея побагровела.

— Я всегда говорю и делаю только то, что хочу! Вы мужчины — или предполагается, что мужчины… Так чего же вы тогда трясетесь, словно трусливые бабы! Боитесь выйти и посмотреть, что это на самом деле за огни? Хорошо! А вот я не боюсь! Предлагаю пари: пятьдесят фунтов на то, что я благополучно вернусь и рассею все эти страшилки, слепленные из детских фантазий… Потому как это наверняка светлячки или просто шутки местных жителей. Итак, я ставлю пятьдесят фунтов. Что скажете?

С презрением он обвел взглядом всех собравшихся, при этом его губы чуть разошлись в глумливой улыбке, обнажив ряд белоснежных зубов. В этот миг он напоминал огромного хищника, готового броситься на жертву.

— Ну что, кто примет мой вызов? Вы, Найджел Мерритон? Пятьдесят фунтов… если я не вернусь к двенадцати или не смогу рассказать, что происходит на болотах.

Лицо Мерритона побагровело даже больше, чем у его оппонента. Непроизвольно он шагнул вперед, но тут же почувствовал, как пальцы доктора стальной хваткой впились в рукав, остановив его. Чуть остыв, Найджел ощутил беспокойство за судьбу своего гостя, который собирался сделать то, от чего сам Мерритон едва удержался, впервые увидев огни несколько месяцев назад. К тому же никак нельзя допустить, чтобы в его доме держали пари, цена которого — жизнь человека!

— Вы будете последним дураком, Уинни, если отправитесь туда, — сказал он, стараясь, чтобы голос его звучал совершенно спокойно. — Я прошу вас, не делайте этого. Может, все это и в самом деле глупости, но давайте не станем проверять истинность этих рассказов на своей шкуре. Не надо никакого пари и никакой ночной прогулки по болотам. Кто зажигает эти огни? Куда исчезают люди? Не знаю. И предпочел бы, чтобы вы не лезли в это дело. Я не хочу заключать пари, ставя на кон жизнь своего товарища. Лучше налейте себе выпить и выкиньте из головы эту безумную затею.

Дакр Уинни встретил эти слова громким, наигранным смехом. Шагнув к Найджелу, он положил руки ему на плечи, а потом чуть пригнулся, чтобы их глаза оказались на одном уровне.

— Ты, маленький малодушный подлец, — неожиданно перейдя на «ты», проревел он басом, который эхом прокатился по комнате. — Возьми себя в руки и постарайся снова стать мужчиной. Принимай ставку или повышай… Неважно, какой бы высокой она ни оказалась. Однако ты готов спрятаться под юбку… Ну хорошо, вот пятьдесят фунтов на тот случай, если я не вернусь к полуночи. Итак?

Найджел Мерритон, пытаясь сдержаться, до крови прикусил губу.

— Хорошо, ступайте, если так хотите… и будьте вы прокляты! — в отчаянье воскликнул он. — Но только помните: если с вами что-то случится, то виной тому будет лишь ваше неуемное тщеславие. Я, как мог, старался отговорить вас. Если бы вы не были так пьяны, то наверняка одумались бы и не стали совершать столь опрометчивый поступок. Вот пятьдесят фунтов, и когда придете, можете забрать их. Раз я пригласил вас в гости, то я и должен оплачивать ваши дурацкие выходки… Это удовлетворит вас?

— Хорошо, — Дакр Уинни выпрямился и, качнувшись, шагнул к двери. Только тогда все поняли, насколько он пьян на самом деле. Он прибыл в дом Мерритона, уже хорошо набравшись, и именно из-за этого был таким злым, но теперь, приняв еще изрядную долю алкоголя, совсем сорвался с тормозов.

Однако доктор Джонсон Бартоломью все же попытался вмешаться.

— Прекратите все это! — приказал он, ни к кому конкретно не обращаясь. — Он не может никуда идти. Разве никто из вас не собирается его остановить?

— Попытаться-то можно… — с недоверием протянул Лестер Старк, который уже сталкивался с Дакром Уинни, находившимся в невменяемом состоянии. Гигант тем временем с трудом натянул на себя черный плащ, отчего стал выглядеть еще более зловеще. Глаза его налились кровью. Он демонстративно прошествовал мимо собравшихся к выходу.

Мерритон сделал последнюю отчаянную попытку повлиять на происходящее.

— Не валяйте дурака, Уинни, — с тревогой сказал он. — Игра не стоит свеч. Вам совершенно незачем идти на болота, рискуя своей жизнью.

Дакр Уинни обернулся. Лицо его напоминало багровую маску, глаза злобно сверкали. Эта картина навсегда запечатлелась в памяти сэра Найджела. В этот миг на него нахлынули нехорошие предчувствия. Он понял, что вот-вот случится нечто ужасное, но он не в силах это предотвратить.

— Ни за что! Вперед, в гости к черту! — воскликнул Дакр Уинни и, шагнув за дверь, растворился во тьме.