Оглавление

III.

Эльфы

Глава 1. 1 сентября

Дверь тихонько скрипнула и отворилась. Посреди избы за большим столом сидел Модест. Позади Модеста, около стены, на сколоченных из старых жердей козлах, располагалась коричневая школьная доска, на которой мелом было написано: «Добро пожаловать в 1-й класс! 1 сентября — День знаний!»

— Ну, чего стоишь? Заходи!

— Сама заходи! Чего это я первый должен?

— Ну и зайду! Трус!

— Сама — трус! То есть трусиха!

— И ничего это я не трусиха, просто из вежливости тебя пропускала!

— Ой, ну надо же! Вдруг ни с того ни с сего вежливой стала!

Модест поднялся из-за стола:

— Ну, что вы там в дверях толкаетесь? Проходите. Вот — парта. Усаживайтесь. В этом году в первом классе вас всего двое будет. Так что — добро пожаловать и с праздником!

— Ага, с праздником… Тоже мне, праздник! — черный котенок нерешительно зашел в избу, которая сегодня превратилась в класс, и безрадостно уселся за единственную парту.

— Да уж, тот еще праздничек, — пробурчал себе под нос рыжий котенок и, обреченно повесив хвост, сел рядом с черным.

— Друзья мои! Ну что за пессимизм? — как можно более жизнерадостным голосом практически пропел Модест. — Конечно праздник! С этого дня вы начинаете становиться взрослыми, опытными, мудрыми, всезнающими, высокоразвитыми, просветленными…

— И такими же занудными, — перебил Модеста черный котенок.

— И такими же зану…

Модест оборвал себя на полуслове, потом снял очки и, повертев их в лапах, надел обратно.

— Друзья мои. Если вам наши уроки покажутся занудными, то я приглашу Михал Потапыча, и он до первого снега будет вам преподавать обустройство берлоги на зиму перед впадением в спячку. Крайне познавательный и увлекательнейший предмет, который я хотел дать факультативно. Но, чтобы было с чем сравнивать, так и быть, поставлю в расписании первым и единственным.

— Мы же пошутили, — насупился черный котенок.

— Только не про берлогу! — взмолился рыжий.

— Тогда, дорогие мои ученики, попрошу вас обойтись без ваших язвительных замечаний. А я в свою очередь обещаю, что все уроки будут проходить по увлекательной программе, которую разработали для вас самые выдающиеся представители нашего села. Все предметы, которые вы будете изучать, имеют жизненную необходимость, и поверьте мне, без тех знаний, которые вы приобретете в школе, вам будет просто невозможно существовать в нашем прекрасном, но сложном и загадочном мире!

В этот момент дверь в избу с грохотом распахнулась, и внутрь влетел запыхавшийся Попугай. В блестящей медной каске, с огнетушителем в одной лапе и с кучей каких-то плакатов в другой.

— Вот! Чуть не опоздал. Модест, это развешивай по стенам, — плакаты рухнули к ногам Модеста. — Это руками не трогать без дополнительных инструкций! — огнетушитель был поставлен на парту и накрыт сверху потрепанным полиэтиленовым пакетом. — Я за ведром с песком и пожарным багром! Без меня — не начинать!

С этими словами Попугай вылетел из избы, забыв закрыть за собой дверь.

Модест снова снял очки, тщательно их протер и задумчиво произнес:

— Ну, если честно, без некоторых знаний существовать все-таки будет возможно.

— А что это сейчас было? — спросил черный котенок.

— Да, зачем дядя Попугай огнетушитель принес? — рыжий аккуратно приподнял пакет и показал лапой на красный баллон.

— Видите ли, друзья мои, пожарный Попугай будет вести у вас ОБЖ.

— Что? — в один голос переспросили котята.

— Основы безопасности жизни. Но, поскольку специализация у Попугая довольно-таки узкая, я полагаю, что, кроме как пожарной безопасности, он вам вряд ли сможет рассказать про какую-либо еще.

— Это еще почему? — раздался обиженный голос Попугая, снова появившегося в дверях. — Я еще про безопасность на корабле рассказать могу. Или про безопасность общения с динозаврами. Или, например, как обезопасить себя от столкновения с пиратами- призраками!

— Круто! Дядя Попугай, расскажи про пиратов-призраков!

— И про динозавров! — оба котенка аж подпрыгнули за партой.

Модест решительно подошел к Попугаю и сурово зашептал ему на ухо: «Друг мой, давайте хотя бы в День знаний, а я подчеркиваю — знаний, а не фантазий, — обойдемся без ваших сказочек! Это школа, в конце концов, а не балаган! И я как директор этой школы не потерплю…»

— Ладно, ладно, понял, — обиженно пробурчал Попугай. — Но хоть про огнетушитель можно?

— Про огнетушитель можно, — снисходительно пообещал Модест. — Но только после окружающего мира, он сейчас по расписанию которое вы, любезный мой, так бесцеремонно нарушили!

— Минуточку! — в открытой двери показались Шныря и Штыря. — После окружающего мира, насколько мы помним, — физкультура!

Для пущей убедительности Шныря дунул в свисток, который висел у него на шее, а Штыря с важным видом щелкнул секундомером.

— Ну какая физкультура? Какая физкультура? — в избу протиснулся Кофейное Зернышко, неся под мышкой телескоп и карту звездного неба. — У них сейчас астрономия! А вы тут со своими глупостями.

— Вот еще, астрономия! — на пороге показались Муся и Мурыса. Зачем детям глупостями голову забивать? Труд у них сегодня первым уроком. И вторым. Потому что труд — всему голова!

— Не труд, а хлеб! — в классе появился Сфинкс. — Вот вы, барышни, — обратился он к Мусе с Мурысой, — сразу видно — историю не учили. Даже пословицы с поговорками неверно пересказываете! А все почему? А все потому, что история — вот самый главный предмет, с которого и стоит начинать обучение молодежи!

— Эх вы, усатые-полосатые! — никто не заметил, как в избу зашел леший Иннокентий. — Естествознание! Вот самый важный предмет в лесу! Не тот грибочек скушают али не той ягодкой оскоромятся — и привет! А вы тут говорите — астрономия, пожарная безопасность. Мой предмет — основа основ!

В избе поднялся неимоверный шум. Все стали доказывать друг другу важность своей дисциплины, и никто не хотел уступать.

Котята переглянулись и, кивнув друг другу, потихоньку выбрались на улицу.

— Айда на озеро! — предложил черный.

— Давай! — согласился рыжий. — Попросим тетушку Дельфинию на спине покатать!

И оба, довольные, что День знаний так неожиданно быстро закончился, побежали к озеру. Весело галдя и улюлюкая, котята кубарем выкатились на лужайку и буквально уткнулись в сидевших на берегу Зонтика и Мотильду.

— Тимка? — Зонтик строго посмотрел на черного котенка.

— Гуля? — Мотильда удивленно глядела на рыжего. — Вы почему не в школе?

— Пап, — Тимка весело посмотрел на Зонтика, — там наши учителя не могут определиться, чей предмет важнее.

— Мам, — Гуля обняла Мотильду и, улыбаясь, спросила: — А вы сами как считаете, что важнее изучать? А то они пока там договорятся, мы уже и состариться успеем!

Глава 2. Что-то не так с деревьями

Не прошло и недели после Дня знаний, как учителя наконец-то смогли договориться о том, какие предметы ставить в расписание и в каком порядке. Такая история повторялась из года в год. У каждого нового класса в школе была как минимум неделя дополнительных каникул, так как учителя спорили и уроков в школе не было, зато было много свободного времени, которого, как обычно, не хватило летом.

Тимка и Гуля бежали по тропинке по направлению к избушке Ядвиги Пантелеймоновны и по пути играли в «белки на дереве».

— Теперь ты догоняй! — Гуля прыгнула на ствол большого раскидистого дерева.

Тимка, чуть-чуть не дотянувшийся до Гулиного хвоста, сердито насупился и пробурчал:

— Надоело! Дурацкая игра! И вообще я бегать не люблю!

— Просто я бегаю быстрее, а тебе обидно, — Гуля показала Тимке язык, повиснув на ветке дерева прямо у брата над головой.

Тимка пошарил лапой по земле и, наткнувшись на сосновую шишку, тут же метнул ее в Гулю. Сестра ловко увернулась, и шишка, гулко стукнув по стволу, упала к ногам Тимки. Гуля прыгнула на ветку выше и внезапно замерла, разглядывая дерево. Тимка поднял вторую шишку, замахнулся и тоже замер.

— Ты это видишь? — спросила, не поворачивая головы, Гуля.

— Как такое возможно? — Тимка выронил шишку и почесал затылок.

Еще вчера они прятались в пушистой кроне старого клена, который, несмотря на наступившую осень, еще и не думал менять цвет листьев. Сегодня же на дереве не осталось ни одного листочка. Точнее, от листочков остались одни скелетики из тонких прожилок. Выглядело это как-то странно и даже немного зловеще. Большой раскидистый клен, недавно укрывавший котят в своей пышной листве, сегодня превратился в безжизненное дерево.

— Первый раз такое вижу, — удивленно пробормотал Тимка. — Как могло такое с деревом случиться?

— Не знаю. Давай у Ядвиги Пантелеймоновны спросим или у передедушки. — И оба припустили в сторону избушки Бабы-яги.

Цезарь и Горгуля сидели на крыльце и играли в шашки. Судя по недовольному виду старого белого кота, выигрывала сова.

— Передедушка Цезарь, передедушка Цезарь! — послышались радостные вопли со стороны опушки.

Сова и кот одновременно повернули головы и увидели бегущих в сторону избушки котят.

— А вот и мои перевнуки! — радостно сообщил Цезарь. — Доиграем позже, хотя не вижу в этом особого смысла, так как еще пара ходов, и от твоей обороны не останется и пустого места!

Горгуля, улыбнувшись, угукнула, но решила в спор не вступать.

— Как скажешь, передедушка. Кстати, почему передедушка, а не прадедушка?

— Да это они сами придумали, говорят, так звучит солидней, а я их перевнуками за это прозвал, так и повелось.

В это время оба котенка забежали на крыльцо и, перебивая друг друга, загомонили, показывая лапами на лес. Из этого шквала информации Цезарь уловил только несколько слов: съели, дерево и прятки. Помотав головой, он поднял вверх лапу, и котята тут же умолкли.

— Давайте помедленней и по порядку, а то я ничего не понял. Да и Горгуля тоже.

Сова еще раз угукнула.

Котята рассказали про дерево, которое за одну ночь превратилось в обглоданный кем-то скелет. Пока они рассказывали, из избушки показалась Ядвига Пантелеймоновна и, остановившись в дверях, внимательно выслушала их рассказ.

— А ну-кась, касатики, проводите меня к этому дереву, — Баба-яга выглядела очень озабоченно. — Посмотреть надо на это чудо природы.

— Я тоже с вами прогуляюсь, — сказал Цезарь, — странно это все как-то.

Через несколько минут все стояли у безжизненного дерева и удивленно разглядывали сухие почерневшие ветки.

— Отродясь такого не видала, — нарушила молчание Горгуля. — Даже зимой в деревьях жизни больше, чем в этом сейчас. Такое ощущение, что его не просто обглодали, а всю силу жизненную выпили.

— Да, на болезнь не похоже. Чую я, что-то нехорошее с деревом этим приключилось. Надобно облет территории осуществить.

Баба-яга, сунув два пальца в рот, громко свистнула. В то же мгновение рядом с деревом, появилась ступа и метла.

— Ну ладно я, старая больная женщина, могу себе позволить чего-нибудь запамятовать, но ты-то, голубушка? — обратилась Ядвига Пантелеймоновна к ступе.

Ступа удивленно молчала, покачиваясь в нескольких сантиметрах над землей.

— Шапка-то моя где? –спросила Баба-яга. — А ну дуй за шлемом. Чай, не девочка ужо на транспортном средстве без соблюдения техники безопасности рассекать!

Ступа обиженно наклонилась, и к ногам стоящих у дерева выкатился красивый шлем с затемненным визором.

— Миль пардон, — смущенно произнесла Баба-яга, натягивая шлем на голову.

— Горгуля, ты лети на запад, я в восточном направлении. От горелой просеки к северу повернешь, а я от озера к югу. Через полчаса здесь встречаемся. А вы, касатики-полосатики, пока вокруг пошмыгайте, может, еще чего необычного заметите.

С этими словами ступа с Ядвигой Пантелеймоновной поднялась и быстро исчезла из виду. Горгуля тяжело захлопала крыльями и, неожиданно высоко подпрыгнув, улетела вслед за Бабой-ягой.

— Дед, а что необычного мы тут найти должны? — спросил у Цезаря Тимка.

— Да все что угодно. Может, следы какие незнакомые. Может, запах какой учуете диковинный. Ну или встретите кого-нибудь, кого раньше не видали. Только далеко от дерева не отходите. А я вас тут подожду. Попробую пока у него выведать, что с ним приключилось.

— У дерева? — недоверчиво поинтересовалась Гуля. — Ты что, с деревьями говорить умеешь?

— А то как же? –улыбнулся Цезарь. — Главное, чтобы оно со мной тоже говорить захотело.

— Дед, научи нас! Мы тоже хотим! — умоляюще протянул Тимка.

— А этому вас, перевнучатки, в школе обучат. И еще много чему! Так что на занятиях не шалите и внимательно все науки постигайте! Там вам ой как много чего интересного расскажут. А пока что вокруг походите да внимательно все оглядите.

Цезарь повернулся к дереву и, положив лапы на ствол, закрыл глаза. Гуля потрогала Тимку за плечо:

— Пошли что-то непонятное искать.

— Пошли, коли не трусишь! — Тимка хитро прищурился.

— А с чего это мне трусить? — неуверенно поинтересовалась Гуля.

— Ну, вдруг тот, кто такое с деревом сделал, где-то здесь недалеко притаился.

— И вовсе я не трушу. Только давай друг от друга не отходить, — и, оглянувшись на прадеда, добавила: — Друг от друга и от передедушки.

Тимка засмеялся и неожиданно прыгнул в ближайшие кусты, тут же скрывшись из вида. Из кустов раздался его задиристый голос:

— Трус, трус, карапуз, на войну собрался…

— Ну я тебе! — обиженно прошипела Гуля и прыгнула вслед за Тимкой.

На что-то налетев в кустах, Гуля, поджав хвост, рванула обратно, но спустя секунду взяла себя в руки и вернулась назад. Налетела она, оказывается, на Тимку, который сидел напротив большого камня и удивленно тер лоб.

— Откуда только здесь этот валун взялся, — обиженно приговаривал Тимка, потирая лапой голову.

— Ой, какой странный камень! — Гуля осторожно потрогала булыжник, о который ударился Тимка. — Зеленый и какой-то не твердый.

— Вот если бы ты в него лбом влетела, он бы тебе мягким не показался, — пробурчал Тимка. — А то, что зеленый, и правда как-то необычно. Я таких камней в нашем лесу еще не встречал.

— Так ведь это, наверное, и есть то необычное, что мы должны были найти! — Гуля еще раз дотронулась до странного камня. — Большой какой, наверное, размером со ступу Ядвиги Пантелеймоновны будет.

В этот момент камень пришел в движение. Немного задрожав, он начал медленно поворачиваться, и через секунду на котят глядели два удивленных большущих глаза.

— Это не, не, не каме-мень, — заикаясь, произнес Тимка.

— Ой! — только и смогла выговорить Гуля.

То, что котята приняли за валун, оказалось лягушкой невероятных размеров. Огромной, зеленой и пупырчатой. Пару раз хлопнув глазами, лягушка внимательно посмотрела на котят и произнесла:

— Ква, куква квата ква!

— Что, простите? — робко переспросил Тимка.

— Куква ква! — хлопнув глазами, ответила гигантская лягушка.

Котята переглянулись и, дико заверещав от страха, кинулись обратно к дереву, с которым пытался разговаривать Цезарь.

Огромная лягушка, посидев немного в раздумьях, прыгнула вслед за Тимкой и Гулей, вызвав у котят очередной приступ паники. Цезарь, услышавший шум, отвернулся от дерева и с удивлением обнаружил за своей спиной двух дрожащих от страха котят, а еще через мгновение на полянку выскочило гигантское зеленое существо, в котором, не без удивления, Цезарь опознал лягушку.

Глава 3. Голиаф

Зонтик как раз подходил к своей избе (где он теперь жил вместе с Мотей и котятами), когда услышал за спиной быструю поступь и тяжелое дыхание. Обернувшись, он увидел Попугая, мчавшегося к нему со всех лап.

— Зонтик, Зонтик, — прокричал на бегу Попугай, — ты должен это увидеть! Там что-то очень странное!

— Тише, тише, дружище! — Зонтик остановил Попугая. — Такое ощущение, что ты гигантскую зеленую жабу в лесу встретил! Чего так кричишь?

— Гигантскую зеленую жабу? Ну, у тебя и фантазия. Откуда здесь гигантские жабы возьмутся, мы же не в Африке?! Там дерево! — Попугай махнул в сторону леса и страшно округлили глаза.

— Да ладно?! — Зонтик, передразнивая Попугая, тоже сделал страшные глаза. — В лесу?

— Ну да!

— Дерево?

— Ну да, дерево!

Зонтик приложил лапу к вспотевшему лбу Попугая.

— Вроде не горячий. Попугай, что необычного в том, что в лесу есть деревья?

— Вот-вот! Кто-то ест деревья! — оживился Попугай. А потом, погрустнев, спросил: — Так ты уже знаешь? А я думал, что это я первый узнал и теперь, как ответственный за пожарную и всякую прочую опасность, должен доложить на общем сборе.

— Подожди, Попугай, ты объясни, но не так сбивчиво. Что ты в лесу такого страшного увидел?

— Так ты не знаешь?

— Конечно нет! Я даже не понимаю, о чем ты говоришь.

— Тогда бежим скорее, я тебе покажу!

В этот момент над друзьями пронеслась ступа с Ядвигой Пантелеймоновной. Баба-яга, видимо, была чем-то очень сильно озадачена, потому как даже не помахала им метлой, как обычно она это делала, пролетая над Кукошкино.

— Вот и нам в том направлении, — показал лапой на удаляющуюся ступу Попугай. — Ядвига Пантелеймоновна, похоже, уже в курсе происходящего.

— Ладно, побежали, посмотрим, что ты там такого странного в лесу обнаружил.

Пробежав метров триста, они оказались на полянке, где рос огромный старый дуб, и первое, что они увидели — это была ступа Бабы-яги. Затем Зонтик перевел взгляд на дерево и замер. Дуб был абсолютно лыс. Ни единого листочка. Было такое ощущение, что над деревом повисло прозрачное облачко с темным оттенком. Но приглядевшись, Зонтик понял, что это не облачко, а скелетики листьев дуба колышутся там, где раньше была его раскидистая крона. Обхватив ствол, насколько позволял размах рук, прижавшись щекой к дереву и закрыв глаза, стояла Ядвига Пантелеймоновна.

— Вот, видишь? Дерево кто-то съел. Точнее, листья.

— Да. Дуб так и сказал, — открывая глаза, произнесла Баба-яга. — Кто-то его съел. Да только он не помнит кто. Говорит, как будто в беспамятство впал. А я так думаю, морок на него кто-то навел. Уж больно симптомы похожи.

— А вы что, с деревом говорить можете? — удивился Попугай.

— А как же, касатики, могу. Оно ж живое, а все живое говорить может.

— Ух ты! — восторженно произнес Попугай. — И с улитками можете? И с кузнечиками, и бабочками?

— Попугай, уймись! — одернул друга Зонтик. — Здравствуйте, Ядвига Пантелеймоновна. А вы когда-нибудь такое раньше в нашем лесу видели?

— Вот то-то и оно, касатики, ни разу такого в нашем лесу с деревьями не происходило. Оно такое не одно. Твои Тимка с Гулей еще нашли. Они сейчас с Цезарем. Ищут что-нибудь необычное вокруг.

— Эпидемия какая-то, — почесал лапой затылок Зонтик. — А вы нас к ним не подбросите? Вместе искать будем.

— Запрыгивайте ко мне в ступу, домчим быстрее ветра!

Через некоторое время с высоты ступьего полета им открылась странная картина: около такого же обглоданного кем-то дерева стоял Цезарь. За его спиной, испуганно прижавшись друг к другу, сидели Тимка и Гуля, а прямо напротив старого белого кота находилась огромная зеленая жаба и, широко открывая рот, оглушительно квакала.

Попугай вытаращился на Зонтика:

— Я, конечно, все понимаю, но елки-метелки, как?

— Что как? — не понял Зонтик.

— Как ты про гигантскую жабу узнал?

— Да не знал я ничего. Давайте спустимся и выясним, что там происходит!

Ступа опустилась между Цезарем и гигантом. Зонтик выбежал первым. К нему тут же бросились Тимка с Гулей.

— У вас все в порядке? — глядя на детей, поинтересовался Зонтик.

— Конечно, в порядке, — ответил за них Цезарь. — Съеденное непонятно кем дерево и гигантская жаба. Ничего необычного. А, нет, вру, в ухе левом свистит. Вот это действительно — непорядок.

Зонтик обернулся на зеленого великана:

— Это же Голиаф. Самая большая лягушка на планете. Я по телевизору видел, когда у людей жил. В программе «Дискавери» или как-то так. Только они в Африке живут. У нас в лесах не водятся.

— Я все понял! — завопил Попугай. — Это она наши деревья жрет! Смотрите, какая морда упитанная. Ну, я тебе сейчас, вражина! — Попугай замахнулся на лягушку. Та презрительно квакнула, вывалила огромный фиолетовый язык и в одно мгновенье слизнула кота. Все застыли от ужаса. Не растерялась только Ядвига Пантелеймоновна.

Баба-яга размашисто хлестнула метлой Голиафа по хребтине, тот от неожиданности открыл пасть, и из нее вывалился Попугай. Мокрый, склизкий и ужасно напуганный.

— Ты, касатик, так с диким животным не обращайся. Тем более с иностранным. Подхватишь еще какую-нибудь лихорадку африканскую и всех нас тут перезаражаешь, — Баба-яга помогла отряхнуться Попугаю от налипшей слизи.

— Фу, гадость какая, — Попугай брезгливо стряхивал с себя остатки чего-то липкого. — Вот принесло же чудище на нашу голову. Мало того, что деревья наши пожрала, так еще и нападение совершило на лицо, находящееся при исполнении! Безобразие!

В этот момент Голиаф, уже утративший интерес к происходящему, снова оживился и, громко квакнув, в один прыжок очутился возле обглоданного дерева. В одну секунду слизав целый рой комаров, сыто икнул и, закрыв глаза, тут же захрапел.

— Не он дерево сожрал, — задумчиво произнесла Баба-яга. — Он хоть и большой, но все же лягух. А лягухи насекомыми питаются.

— Это наши, родные, насекомыми питаются, — обиженно пробурчал Попугай. — А эти, африканские, и котами не брезгуют.

— Это он случайно, на инстинкте тебя заглотил, — пояснила Ядвига Пантелеймоновна. — Вишь, как с комарами справился?

— Что же мы с ним делать будем? — спросил Зонтик. — Может, он и случайно Попугая проглотить хотел, но мне теперь детей одних в лес отпускать страшно.

— Я его к себе на чердак заберу, — пообещала Баба-яга. — У меня там пауков… Ему на полжизни хватит. Пускай там харчуется, под присмотром. А мы пока подумаем, как его расспросить о том, что его сюда привело. Как-никак, а путь-дорогу с другого континента он проделал немаленькую.

— Ква-ква, — как бы подтверждая слова Бабы-яги, произнес, приоткрыв один глаз, Голиаф.

— А точно не он дерево съел? — недоверчиво поинтересовался Попугай. — Уж больно у него физиономия подозрительная.

— Попугай, ты когда-нибудь видел, чтоб лягушки по деревьям лазали? — поинтересовался Цезарь.

— Видел — не видел, — буркнул пожарный, — это неважно. Но только порядочная лягушка честных котов глотать не станет. Нет у меня к нему никакого доверия!

В этот момент над головами собравшихся на поляне раздалось хлопанье крыльев, и рядом со ступой приземлилась Горгуля.

— Чудные дела в нашем лесу творятся, — отдышавшись, произнесла сова.

— Ага, мы заметили, — Тимка показал лапой на Голиафа. — Эта штука чуть дядю Попугая не слопала.

— И дерево обглоданное, оказывается, не одно такое у нас в лесу, — произнес Попугай.

— Вот-вот, — Горгуля с любопытством рассматривала гигантскую лягушку. — Я еще пару таких деревьев заприметила. Но не это самое странное. Я сейчас на горелой просеке встретила…

— Слона?! — восторженно спросила Гуля.

— Почему слона? — не поняла Горгуля.

— Он тоже из Африки.

— А кто еще из Африки? — Горгуля захлопала глазами, переводя взгляд с Гули на Бабу-ягу и Цезаря.

— Голиаф из Африки, — произнес Зонтик, указав лапой на огромную лягушку.

— А как он сюда попал? — сова задумчиво покрутила головой.

— Этого мы пока не знаем, — а ты-то кого встретила на горелой просеке? — поинтересовалась Баба-яга.

— Он сказал, что его зовут…

Глава 4. Жан

— Да, меня зовут Жан, — странное существо висело в воздухе над пеньком. За его спиной неспешно взмахивали четыре прозрачных крыла. — Я эльф.

— Какой еще шельф? — переспросил Попугай.

— Не шельф, а эльф! — существо обиженно насупилось. — Вы что, про эльфов никогда не слышали?

— Ну, отчего ж, милок, слыхивали. Правда, видеть до сих пор не приходилось, — Баба-яга с интересом разглядывала незнакомца. — Гоблинов вот недавно видели, орков видели и даже, как их там, касатики? А, вспомнила, котаноидов — и тех видали. А вот эльфы к нам в лес первый раз наведались. По обмену опытом или так, гастротуризм? — Ядвига Пантелеймоновна прикрыла рот ладошкой и лукаво хихикнула.

— Какой туризм? — переспросил Жан.

— Гастро… туризм, — Баба-яга пристально посмотрела на эльфа. — Это когда за границу вкусно пожрать приезжают.

— Очень обидные ваши слова, бабуля! — насупился эльф. — Вкусно, как вы выражаетесь, пожрать мы и дома можем! — при этих словах Жан почему-то отвел глаза в сторону и нервно передернул плечами. — Я здесь, потому что… Потому что… Мне тяжело об этом говорить.

На глазах эльфа выступили слезы. Он перестал порхать над пеньком. Опустился на остов дерева и, закрыв лицо крыльями, горько разрыдался.

— Ядвига, ну что ты гостя так расстроила, — к Жану подошел Цезарь и ласково погладил его по голове. — Ты разве правила гостеприимства позабыла? Сначала гостя накорми, напои, а потом и вопросы разные задавай!