Оглавление

1. Усену: Брат Тигров
2. Часть IV: Испытания. Брат тигров
   1. I Не видно горизонта
3. II На краю пропасти
4. III Незнакомец
5. IV Хэн — мудрый и загадочный
6. V Новые причуды
7. VI Снова бросил
8. VII Прости и отпусти
9. VIII Родные пейзажи в чужом краю
10. IX Ревность
11. X Ненависть и Отчаяние
12. XI Унесу
13. XII Усеновы беседы
14. XIII Раны детства ноют и кровоточат
15. XIV Пути расходятся
16. XV Охотник на охотников
17. XVI Крик Души
18. XVII Усену, вздохни!
19. XVIII Наваждение Яхси
20. XIX Пин
21. XX По стопам человека
22. XXI Место Скорби
23. XXII Здесь люди!
24. XXIII «Ценности» человека
25. XXIV Прошлое причиняет боль
26. XXV На перепутье
27. XXVI Жадность и Безумие
28. XXVII Реальность Любви не преграда
29. XXVIII Брат по крови
30. XXIX Что было — то было, а что будет — того не миновать
31. XXX Не сомневайся! Не бойся! Не медли!
32. XXXI Семья — вот настоящее Чудо
33. Часть Пятая: Амур. Мечта родившая Чудо
    1. I Воспоминания о днях минувших
34. II Спящий Амур
35. III Красота, затмевающая рассудок
36. IV Тень и Cвет
37. V Бегун или очередная уловка
38. VI Яхси — спаситель
39. VII Я верю ему!
40. VIII Чучело
41. IX По воле случая
42. X Как все сложилось
43. XI Беды и Несчастья постигшие Олеаш
44. XII Олеаш принимает Решение
45. XIII Дела семейные
46. XIV Я люблю тебя!
47. XV Ставки повышаются!
48. XVI Занавес приоткрывается
49. XVII За грехи отцов расплачиваются дети
50. XVIII Немного подожди, и обретешь новую цель…
51. XIX Живи дальше!
52. XX Семья или Друзья
53. XXI Я знаю, ты не такой!
54. XXII Всему виной ложь!
55. XXIII Останься!
56. XXIV Шкура неубитого медведя
57. XXV Человек — самое жестокое существо
58. XXVI Две мечты
59. Заключение
60. Главные Герои
61. Дни странствий
62. ОТ АВТОРА
63. Хотел бы выразить особую благодарность своим родителям!
64. У каждого автора есть своя: «Война и Мир»

Часть IV: Испытания. Брат тигров

I Не видно горизонта

По бескрайним горным равнинам, плоскогорным плато, нередким холмам и низинам, то и дело сменяющих друг друга, без всякого порядка и очередности, гулял сильный порывистый северо-западный ветер, дующий с далеких морей и океана. С собой он принес столь резкий для этих земель снежный буран, что не было ему ни конца, ни края.

Вот уже на протяжении нескольких дней, снег не переставал идти. Только ночью на несколько часов он стихал, набираясь сил, чтобы утром снова идти с прежней силой, заметая все на своем пути. Даже поросшие густо хвойными породами деревьми холмы и плоскогорья, не могли служить безопасным прибежищем от буйства стихии. За короткое время тайга покрылась толстым слоем снега, а кустарники и вовсе исчезли в глубоких сугробах, сделав тем самым леса совершенно непроходимыми и опасными.

Не лучше обстояли дела в лесостепных равнинах. Где сугробы становились выше человеческого роста, и под действием ветра, то и дело меняющего свое направление, образовывались снежные барханы, наподобие тех, что бродят по песчаным пустыням. В такую погоду редко кто осмеливается бросить вызов разгулявшемуся снегопаду. По большей части обитатели этих земель прячутся в своих норах, где было сухо и тепло. Не знали они нужды и в пище, которую сообразительные зверьки заготовили заранее. И лишь каждую ночь им приходилось нелегко. Они расчищали проход из нор или убежища из-под снега наружу. Труд не из легких, и зачастую на это уходило все свободное время, вплоть до очередного утреннего снегопада. Получалось, что труд зверьков, напоминал сизифов, и они мало, что добивались этим, но все же не переставали отчаянно работать лапками, пытаясь, каждый день, пробиться наружу ради глотка свежего воздуха, возможности лицезреть небо и звезды, и конечно ради тех, кого они любили, о ком заботились, не жалея ни сил, ни времени, для воплощения своей цели и мечты.

Одержимые не меньшим стремлением, целями и мечтами, вытесненные из лесов из-за их непроходимости, в, казавшиеся бескрайними и совершенно одинаковыми, заснеженные холмы и низины, двигались пятеро друзей. Сплоченные, пережитыми вместе бедами, схожестью судеб, и такие разные, они выстроившись цепочкой, и шли вперед, чуть прижавшись к снегу, пряча глаза от встречного ветра и снега. Впереди шел, самый крупный из них, снежный барс, названный от рождения Усену, и на которого приходилась большая часть ярости стихии. Но, несмотря на капризы погоды, заставшей их в пути, на изнеможённость, голод и усталость, которые в одинаковой мере мучили барса, и следовавших за ним, он не желал остановиться. Было ли это желание, глупостью, прихотью или необходимостью? Нам не известно. Как и то, что это решение повлечет за собой, нам еще предстоит узнать.

Вслед за барсом следовали, его лучшие друзья — пара лисов, Риш и Хис, прижавшись, друг к другу. Согреваемые сердечной теплотой, им все же приходилось также тяжко и холодно, как и остальным. Риш знавший Усену с детства, и ставший ему другом, а затем и частью семьи, не раз, выручавший его, и на этот раз неотступно следовал за другом. Ну а Хис, храбрая и сообразительная лисичка, не раз выручавшая обоих друзей, как советом, так и делом, горячо и нежно любя Риша, наверное, уже и привыкла постоянно быть в движении, к сменяемым друг друга пейзажам и необычным местам, которых еще не видела, не сильно и противилась, новому путешествию, предпринятому Усеной, верно и стойко она следовала бок о бок с Ришем, вперед к неизведанному.

Замыкали цепочку красный волк, по имени Яхси, и енотовидная собака по имени Усс. Казалось бы, столь разные личности, Яхси и Усс, никогда не смогли бы найти общий язык. Одного тянул вперед дух авантюризма, второго — надежда, первый относился ко всему с легкостью и юмором, второй — подолгу думал, прежде чем ответить и был разбит сердечным горем, которое только одна могла исцелить. Но надежда, которую ему дали друзья, приняв его, и пообещав ему помочь, заставила его очнуться и смело идти, на поиски своей надежды. Но несмотря на столь разные характеры, Яхси и Усс хорошо поладили, доказав не словами, а действиями, свою верность общему делу, храбростью в опасной ситуации, и то без чего не возможно доверие и дружба — взаимовыручкой.

Сами понимаете, что ни что не вечно, и даже самый закаленный человек, не смог бы выдержать в таких условиях долго. В условиях недостатка пищи, отдыха, плохой видимости, не дальше своего носа, не прекращающегося снега, сопровождающегося сильными порывами ветра, и не позволяющими полностью открыть глаза, истерзанный глухой болью, терзающей все тело, и не отпускающей вот уже несколько дней, усиливающейся коркой льда, которая покрыла большую часть меха, и теперь свисавшие как сосульки с крыш, Усену больше не мог держаться и терпеть, скрывая все это под ложной улыбкой и воодушевляющими словами. Не прошло и полдня с того момента как друзья тронулись в путь, после короткого ночного отдыха, как Усену, неожиданно для всех остановился и замер. Не успели его друзья опомниться, поднять глаза, и поинтересоваться в чем дело, как он покосился, и рухнул на снег боком. Его тут же окружили его друзья, и воочию увидели причину резкой слабости друга. Его недуг, который он получил за время путешествий, снова дал о себе знать, и на этот раз с новой силой. Переглянувшись, не скрывая страха в глазах, не проронив ни слова, все как один, кинулись за работу, результатом которого, меньше чем за пятнадцать минут, стало вырытое под снегом убежище, в которое незамедлительно был затащен Усену. После чего Яхси, завалил широкий проход снегом, оставив небольшую дыру для поступления свежего воздуха.

Очнувшись спустя после неопределенного времени, почти не чувствуя ни передних, ни задних лап, еле найдя силы открыть глаза, Усену первым делом огляделся одними глазами, не поднимая головы. Окружающая его обстановка сильно отличалась от той, что помнил барс в последние мгновения, перед тем, как рухнуть на снег без чувств. Удивительно, что он помнил этот момент, но почему он оказался здесь, оставалось для него загадкой.

— Где я? — спросил барс, подняв так сильно тянувшую к земле голову, и повернулся лицом в ту сторону, откуда доносился шепот его друзей.

— Что? — невольно вырвалось у Усену, после того, как все резко затихли, впив в него глаза, услышав, что он очнулся.

— Случилось… — закончил мысль Усену, спустя несколько секунд, которого молчание друзей немного испугало.

— Что случилось?! — не выдержал Яхси, наивного вопроса, — Ответ у тебя перед лапами, — закончил волк.

Усену опустил взгляд вниз, и увидел в том месте, где лежала его голова красно-алое пятно.

— Усену, хватит уже издеваться над собой, уже пять дней мы не видели ни человека, ни кого-то еще, — разгорячился Яхси, но его слова пролетали мимо ушей Усену, которого не на шутку обуял страх, не столько перед смертью, сколько перед тем, что он уже может не выполнить данное себе обещание, и его поиски резко оборвутся, так и не закончившись.

— Яхси, — тихо прервала волка Хис, — Усену, ты как?!

Усену вновь пропустил слова окружающих мимо ушей, и вдруг резко повернул голову туда, откуда его обуяло холодом.

— Уже вечер?! — спросил Усену, увидев сквозь небольшое отверстие, в вырытом друзьями убежище, лишь темноту, и ничего более.

— Уже почти ночь! — громко ответил Яхси, в надежде наконец-то быть услышанным.

— Усену, ты пролежал без движения полдня, — взяла слово Хис,.

— Ночь! — повторил барс, еле слышно.

— Ты всех нас очень напугал, — закончила лиса, впив в барса жалобный взгляд.

— Да-а, — протянул, тяжело вздохнув Усену, — Значит, сегодня нам уже не продолжить пути, — начал было барс, развернувшись к друзьям, но увидев их нервные, обеспокоенные выражения мордочек, осекся:

— Спасибо вам. Но со мной все в порядке!

— Что-то не очень верится! — чуть было не вспылил Яхси, но его остановил Усс, перебив его.

— Усену с этим не шутят!

— Усс прав, — вставила Хис, и хотела было что-то еще сказать, но Усену перебил ее.

— И что вы предлагаете?! Все бросить и вернуться назад?! Сразу отвечу — нет! — всплылил Усену, чем немало сконфузил друзей, которые никак не ожидали такой реакции с его стороны.

— И раз уже ночь, и есть все равно нечего, тогда все ложимся спать, завтра рано вставать! — закончил Усену и демонстративно, развернувшись ко всем спиной, лег спать, свернувшись и прикрыв кончиком хвоста нос.

Первые десять секунд после этого воцарилась полная тишина, которую даже Яхси не нарушил. Волк, нахмурив брови, сделав недовольную мину, махнул на Усену лапой, и также демонстративно отвернувшись от него, лег. Риш и Хис хотели было подойти к Усену, и попытаться вразумить друга, но Усс жестом остановил их. Он подошел к ним, что-то шепнул им в уши, и также лег. Риш и Хис, раздираемые чувством сомнения и обиды, печально бросив взгляд на Усену, тяжело вздохнули и легли.

Но не прошло и полминуты, как Яхси, не выдержал, и, повернувшись ко всем начал громко шептать.

— Вот вам и благодарность за спасение. Сам завел нас сюда, да еще и вину перекидывает на нас. Все строит из себя героя-одиночку, ну раз ему нравиться быть одиноким так пусть им и станет. С собой не зову, но утром я ухожу! Если кто хочет, можете пойти со мной, — закончил волк, впив вопросительный взгляд в Риша, Хис и Усса. Они не приняли его слова всерьез, приписав их вспыльчивости Яхси. Не ответив ему ни словом, друзья бросили на него укоризненный взгляд.

— Ну как хотите, — бросил Яхси и буркнув себе под нос, отвернулся ото всех, и еще некоторое время бурчал, пока, наконец, не стих.

Риш, Хис и Усс, и так вымотавшиеся за день, почти сразу уснули, в надежде, что новый день принесет им облегчение и хоть какие-нибудь положительные перемены.

Только один из них, еще долго не мог уснуть. Это был Усену. Он никогда еще не чувствовал себя отвратительнее, чем сейчас. Угрызения совести перед друзьями, быстро сменились полным отчаянием, ощущением гнетущей безнадежности, и не покидающим его страхом — остаться одному, без семьи, без друзей, одним на всем белом свете.

II На краю пропасти

Проснувшись раньше всех, от сильного порыва ветра, после и так почти бессонной ночи, первое что бросилось Усену в глаза, был разломленный проход в убежище. Бросив быстрый взгляд на друзей, и не отыскав среди них одного, Усену кинулся наружу. Но оказавшись снаружи, ничего не смог увидеть, из-за шедшего густого снега, набравшего силу, после ночного передыха. Бросив взгляд на снег перед лапами, Усену не смог отыскать глазами даже следов волка. Повесив голову, Усену, вернулся в убежище, где уже все проснулись. Как и он, не отыскав Яхси, рядом, друзья обеспокоенно собирались на его поиски.

— Где Яхси? — встретила барса Хис.

— Он ушел! — загробным голосом ответил Усену, не поднимая головы.

Никто и не ожидал, что Яхси и вправду собирался сделать, то, о чем говорил, поэтому слова Усену заставили друзей впасть в оцепенение, из которого он поспешил их вывести:

— Он принял свое решение, — молвил барс, подняв голову, и стараясь никому не заглядывать в глаза.

— Идемте, рано или поздно, но снегопад должен кончиться, — закончил Усену, и встал у выхода, приглашая тем самым друзей идти с ним.

Первым, спустя несколько секунд, вышел из убежища Усс, проходя мимо Усену, смотрящий только вперед без выражения всякого негодования, помнящий о своей надежде, и готовый на все ради нее. Еще спустя несколько секунд вперед сделал шаг Риш, но тут же остановился, обернувшись на Хис, которая, поникнув головой, осталась стоять неподвижно.

— Хис, идем! — тихо, нежно молвил Риш, и, подойдя к ней, помог тронуться, прикоснувшись лапкой.

Проходя мимо Усену, Хис не подняла головы, не сводя глаз со своих лап. Она даже бровью не повела, когда Риш вдруг остановился, после того, как встретился глазами с барсом. Полный укора, не без доли понимания и сомнения, взор Риша поверг Усену в крайний стыд, и будь он человеком, он бы покраснел, как помидор. Но Риш увидел в глазах Усену не только стыд, но и страх перед грядущим. Под действием взора друга, Усену опустил глаза. Когда Риш и Хис снова пошли на выход, Усену снова их поднял, но было уже поздно, пара лисов уже была снаружи. Ничто не могло загладить его вину перед друзьями. Это он хорошо понимал, поэтому направился наружу, выбрав наугад направление, скомандовав неуверенным тоном.

— Пошли! — чуть опустив голову, направился намеченной дорогой.

С самой первой минуты, все без исключения, и даже сам Усену, поняли, что путь, выбранный их общим другом, барсом, ошибочен. Мысль о том, что он ведет в никуда, закрадывалась в головы друзей, не давая им покоя. А печаль о потере друга, так и грызла изнутри. Только их выдержка и сила воли, заставляли их держаться и не сломаться под действием нахлынувших невзгод.

Есть большая разница между обычным и гордым характером. То, что способен выдержать первый, лишь прогибаясь, под тяжестью навалившихся бед, не способен выдержать гордец, который просто переламывается. Разбитый и сломленный, потерявший всякую надежду, после столь неожиданного, и так предсказуемого поступка Яхси, лишившего Усену той единственной нити, которая связывала все события прошлого, и по которой Усену рассчитывал выбраться, в один миг была разорвана, и занесена белыми хлопьями снега.

Шмыгая носом и совершенно не стараясь унять идущие одна за другой горькие слезы, которые не успевая падать с лица, чуть подмораживались, слипая тем самым ресницы, делая еще более мутными горизонт. Коря себя в душе, ненавидя все в округе, и в большей мере самого себя, Усену, кусая губы, и глотая воздух на разрыв ртом, так как нос был совершенно забит, никогда не ощущал себя таким ничтожным, таким незначительным, никому не нужным, что казалось даже его друзья, отвернулись от него. Конечно, в какой-то степени он это заслужил, и может именно эта немного ошибочная мысль, мешала Усену трезво взглянуть на сложившуюся ситуацию. Отбросить все лишнее, так мешающее ему простить себя, обернуться назад, и сказать друзьям, все, что так терзало его.

Находясь на краю своего внутреннего мира, Усену все же шел вперед. С каждым шагом он чувствовал холодную бездну, которая так и жаждала заполучить еще одно невинное существо не сумевшее справиться с тяготами жизни, уже приготовившая ему свое место в бездонной пропасти забыться.

Склонив голову к земле, не в силах держать ее, повесив на плечи, Усену устремил мутный взгляд вниз, прямо перед собой, и стал отсчитывать шаги, в надежде, что все вот-вот скоро кончится, и не надо больше будет ни бороться, ничего ощущать, ни о ком не думать и заботиться — наступит конец.

Но в тот самый момент, когда он был в шаге от края пропасти, и чувствовал холодное дыхание смерти, сковывающее все его нутро, позади него раздался звонкий голос Хис.

— Яхси! — крикнула она и за пару секунд была около Усену, который одернулся, и как бы очнулся ото сна, что чуть не сковал его веки, и не погрузил его навек в царство ночи.

— Хис?! — вопросительно окликнул ее Риш, подбежавший к ней, и первым делом взглянул на своего друга.

— Там впереди! — ответила Хис, подняв лапу и указав ею вперед.

— Тебе показалось Хис, там нет никого, — подбежал Усс.

Усену тем временем, ощутив быстрый взгляд Риша, сильно шмыгнул носом, и быстро активно вытер глаза от слез, небрежно и не до конца. После чего, как и все он впил не до конца протертые глаза туда, куда указывала Хис.

— Никого! — тихо проговорил Усс, после десяти секунд молчания.

— Нет! — возразила ему Хис, не отрывая глаз от горизонта, — Я точно кого-то видела!

Усс и Риш впили в Хис печальный взор, и, не желая больше ей перечить, тяжело вздохнули, решив, что Хис немного не в себе, после стольких переживаний, голода и холода. Не остался этот момент без внимания и Усену, который еще пуще прежнего разозлился на себя, и не выдержав печального взгляда Риша, который перевел его с Хис, на него, ища может в нем поддержки. Сжав пасть, он повернулся головою в сторону, прикрыв глаза, видеть страдания друзей он больше был не в силах. Хис, видя, что ей не верят, не успокаивалась.

— Я говорю, правду! Риш, Усс, я видела его, это был Яхси, — слово за словом отчеканивала Хис, нанося удар за ударом по итак расшатанной психике Усену, который, все больше скукоживался, склоняясь к снегу.

— Ях-си, Ях-си! — закричала Хис, и видя, что ответа нет, хотела кинуться вперед со словами:

— Я отыщу его, приведу сюда, и он поможет, обязательно! Ведь он не мог так поступить, только не он… — кричала Хис, которую после первых слов, остановили Риш и Усс.

Ришу пришлось даже опрокинуть Хис на бок, и придавить ее лапами. Но Хис и не собиралась сдаваться, и старалась изо всех сил высвободиться, не переставая кричать:

— Пустите, пустите! Он уйдет, уйдет! Это все вы, вы виноваты, не-е-еет! — не скрывая слез, кричала Хис.

— Нет, Хис, нет! — шептал Риш, которому пришлось усилить нажим, и, понимая, что все это выглядело со стороны глупо и безнадежно, раздираемый чувством отчаяния и горести, еле сдерживая слезы. Стараясь удержать свою любимую от глупости, Риш прекрасно понимал, что делаей ей лишь хуже, и больнее.

— Нет, нет, нет! Яхси, помоги! — вопила как одержимая Хис.

Риш рыдая над ней, сам того не замечая, все сильнее душил ее.

— Риш, нет, легче! — закричал Усс, видя, что Хис становится дышать все труднее.

— Не мешай, не пущу! — огрызнулся на это замечание Риш.

— Ты убьёшь ее, очнись! — воскликнул Усс, видя, что его слова не имеют никакого веса, он накинулся на лиса и свалил его на снег.

— Она моя, Усс, моя! — захрипел Риш, вскочил на лапы, и сверкнул глазами на Усса.

— Оставь ее! — угрожающе прорычал Усс, преградив собой Хис, которая хрипло что-то не переставала шептать.

— Никому не отдам! — закричал Риш, и с рывка накинулся на Усса.

Оба сцепились, сами не свои от гнева. Усену все это прекрасно слышал, и даже с закрытыми глазами представлял все происходящее. Картинка за картинкой сменялись в его голове услышанное им, но все же он надеялся, что все это не наяву, и лишь кажется ему, что это ночной кошмар, который вот-вот должен окончиться. Но он и не собирался кончаться и наоборот набирал обороты.

Риш и Усс совершенно обезумев в пылу схватки, пустили в ход все, что имели, нанося удары когтями, вцеплялись друг в друга зубами, отрывали друг у друга зубами клоки шерсти. Хис вскоре придя в себя, вскочив на лапы, с бешеным хохотом стала бегать вокруг дерущихся, подливая масло в огонь, словами:

— Слабаки, слабаки, не смогли удержать меня, ха-ха-ха!

Ее слова сделали свое дело. Отвлекшись на нее, Риш на миг зазевался, чем и воспользовался Усс. Он опрокинул Риша на снег боком, и не на шутку вцепился ему в шею всеми зубами, сделав любое сопротивление лиса невозможным. Как это бывает, резкая физическая боль способна перебороть боль душевную, а особенно когда от первой никуда не деться, и она все нарастает и нарастает, затмевая все остальные чувства и в особенности смятение. Так и случилось с Ришем, прижатым к снегу всеми лапами Усса, чувствуя его хватку зубов на своем горле, его вдруг как громом ударило. Все стало яснее, чем прозрачная вода в озере.

— Усс, прекрати, это же я, — захрипел Риш, но Усс и не собирался останавливаться.

Сверкнув глазами, он вцепился в горло лису поудобнее, чтобы поскорее прекратить сопротивление со стороны, казавшемуся ему смертельно опасным врагом.

— Усену, — прохрипел Риш, видя, что уговоры не действуют на Усса, и его ему самостоятельно не остановить.

— Усену, прошу, помо-ги… — из последних сил прохрипел Риш, чувствуя, что воздуха не хватает и глаза от боли закрываются сами.

Первый раз, услыхав свое имя, Усену, открыл глаза, не веря своим ушам, совершенно не думая, что еще кому-то он мог понадобиться в этой жизни. Но услышав голос друга, зовущего его во второй раз, он резко обернулся, и то, что он увидел, повергло его в ужас, с примесью боли и жалости.

А именно — Усса, с озверевшими глазами, вцепившегося в Риша, и совсем рядом пляшущую Хис, которая то и дело подпрыгивала, стараясь угнаться и вцепиться в свой хвост. Усену так бы и остался застывшим на месте, совершенно сбитым с толку, если бы в последующее мгновение не встретился взором с Ришем, молящим одними глазами о спасении.

В следующий же миг Усену прежде чем сам понял, что делает, кинулся к Ришу, и одним сильными ударом лапы тыльной стороной, скинул Усса с лиса, отшвырнув его на несколько метров от Риша. Усс пролетев в воздухе пару секунд, кубарем упал на снег, и описав несколько кругов вокруг своей оси, упал мордой в снег. Затем он резко вскочил на лапы, и нервно дыша, отыскал взглядом то место, где он пару секунд назад чуть не совершил непоправимое.

— Риш? — молвила Хис, которая после неожиданного броска барса, резко осеклась, и села на снег, сама не понимая, что только что вытворяла.

— Риш? — повторила она громче, и кинулась к лежащему без сознания лису.

— Риш, я не хотела, прости, прости, — обнимая и тряся, казавшееся безжизненным тело лиса, не переставала кричать Хис, а слезы горести и отчаяния, так и стекали с ее влажных глаз.

В мгновение ока осознав, что он натворил, к Ришу и Хис, кинулся Усс. Но видя, что Хис рыдает над лисом, остановился позади. Не добежав нескольких десятков сантиметров, он опустив голову:

— Прости меня Хис… Я не мог себя контролировать, — печальным тихим голосом полным раскаяния и сожаления прошептал Усс.

Его слова, произвели совершенно иное действие на Хис. Оставив лиса в покое, она, утерев нос, вдруг резко перевела взгляд на него. Отчего тот под действием ее горящих глаз, немного скукожился. Не успел Усс снова начать оправдываться, как на него взвинченной пружиной накинулась Хис. От неожиданности Усс попятился назад, и упал на снег. Подняв взор наверх Усс увидел Хис, нависшую над ним, с поднятой лапой, готовой нанести удар.

— Я заслужил, — тихо молвил Усс, и подставил одну щеку.

Но Хис не смогла, и опустила лапу. Когда Усс поднялся на лапы, она опустила голову, подавшись горю.

Как и до этого Усену лишь слушал, не сводя глаз со своего друга Риша, не в силах и слова молвить, понимая, что все это из-за него, и ничего здесь уже не исправить. Как бы он не хотел вернуться, хотя бы на день назад, сделать это было невозможно. И лишь в полете мыслей, Усену раз за разом обыгрывал все произошедшее сегодня, все, на что он мог повлиять, но так ничего и не сделал. В глубине души он не переставал надеяться, что его друг вот-вот откроет глаза, произнесет его имя, и все сразу кончится, и все останется в прошлом. Но чуда не произошло. Риш по-прежнему оставался лежать без движения с сомкнутыми глазами, чуть ли не на лапах у Усену. Но то, что не смогли уловить и тем более услышать, ни Хис, ни Усс, почувствовал Усену, а именно теплое дуновение воздуха, исходившее из носа лиса. Он наклонился к лису, и чуть ли не в плотную приставил ухо к его мордочке.

— Дышит, — тихо еле слышно проговорил Усену.

— Дышит, — уже громче прокричал Усену, подняв морду на свой уровень, и кинул взгляд на Хис и Усса.

— Что?! –быстро проговорила Хис, и кинулась к Ришу, после чего прижала его мордочку к своей груди, и сама не своя от счастья, стала бормотать что-то ему на ухо, стараясь привести его в чувство, а слезы так и не переставали идти, но теперь они сменились с горести на радость.

— Он жив, жив?! — повторял Усену, успокаивая сам себя, ожидая услышать утвердительный ответ.

— Жив! — улыбнулась сквозь следы Хис, когда Риш еле открыл глаза, и быстро пробежав взглядом по своей любимой, не отпускающей его из своих лап, впился глазами в Усену, и еле шевеля губами, начал что-то хрипло шептать.

— Усену?! — вопросительно молвила Хис, переведя удивленный взгляд с Риша на барса после того, как услышала первую часть слов лиса.

Усену услыхав свое имя, наклонился к Ришу, и только сейчас стал разбирать слова лиса.

— Усе-ну, Усе-ну, Усе-ну, больше не на-до… И спа-си-бо-о… — после столь не понятных слов, Риш затих.

Усену задрал голову, и увидел, как и Хис, что глаза у Риша снова сомкнулись. Всем стало ясно, что ему нужен отдых, чтобы отойти от схватки, набраться сил, и осмыслить смысл, вложенный лисом в слова, обращенные к барсу.

Хис аккуратно положила голову лиса на снег, и сама села рядом прикрыв его нос своим пушистым хвостом. Усену в очередной раз почувствовал всю тягость своей вины, и не нашел ничего лучше, чем просто еле слышно молвить, опустив взор на Риша:

— Простите…

— Усену, — вмешался внезапно Усс, который до этого молча стоял на месте, боясь спугнуть шанс на жизнь, принесенный Ришу из неведомых краев, северным ветром.

— Уж и не знаю, как вам сказать, но… — продолжал Усс, врезавшись между Хис и Усену, — Мы не одни!

Он указал лапой туда, где за несколько секунд до этого показалась чья-то фигура, скрытая снежной пеленой.

— Кто это? — прошептала Хис, прищурив глаза, но фигура казалось призрачной, то появлялась, то исчезала снова.

— Это явно не… — начал было Усену, но вспомнив события последних минут, осекся, и вместо продолжения речи, сделал несколько шагов вперед, в надежде разглядеть кто же это.

Но толи снег подул сильнее, толи фигура ускорила шаг, но Усену показалось, что она стала намного ближе. Стало ясно она направляется именно на них. Прищурившись как следует Усену вдруг резко изменился в лице. Его вдруг охватил неописуемый страх, перед тем, кто приближался к ним с большой скоростью, и явно с недобрыми намерениями.

— Бежим! — молвил испугано Усену, резко повернувшись к друзьям, которые, как и он, явно были напуганы.

В последующую секунду, друзья, осознав, что иного пути нет, одновременно бросили взгляд на лежащего на снегу Риша, который не то, что ходить, открыть глаза был не в силах. Мгновенно сообразив, что к чему, Усену кинулся к Ришу, схватил его аккуратно в зубы и оторвав его от земли, бросил уверенный взгляд на Усса и Хис, которые не заставили себя ждать, и тут же кинулись бежать со всех лап. Усену бросился вслед за ними, держась позади них, понимая, что сейчас темп должны задавать они, иначе ни как.

— Кто это? — кричала испуганно Хис, пытаясь выжать из себя все, на что была способна, одним глазом поглядывая через плечо на Усену и Риша, болтавшегося в его зубах.

— Не знаю! — отвечал ей на бегу Усс, то и дело, оборачиваясь назад, и каждый раз видя все ту же фигуру, неотстающую ни на шаг.

— Похож на разъяренного голодного медведя, которого разбудили раньше времени, — закончил Усс, и не в силах больше говорить, на бегу, направил остатки своих сил на то, чтобы поспеть за Хис.

III Незнакомец

Несмотря на день, хотя и пасмурный, и сильный снегопад, делавший его совершенно непроглядным, как при сумерках, друзья точно не могли точно определить, кто же так навязчиво их преследует. Что нельзя было сказать о фигуре, которая, несмотря на все старания Усена, Усса, Хис, оторваться, все время была у них на хвосте, и что казалось странным для друзей, не отдалялась, но и не приближалась. Это друзья, конечно, посчитали издевательством над ними, желанием преследователя вконец вымотать их, и лишь после напасть. Но друзья и не думали сдаваться, и раз им не удавалось оторваться от преследователя, они решили запутать его. Они стали бегать зигзагами, то и дело меняли свое направление, то разбегались по сторонам, держа друг друга на виду, то снова воссоединялись. Но и это не помогало.

Через пять минут друзья почувствовали, что усталость берет свое, и они начинают сдавать ежесекундно, теряя в темпе. Друзья глазами искали место, где бы они могли укрыться, но всюду, куда хватало взгляда, и позволяла непогода, лежала заснеженная равнина, а значит и таяла надежда на положительный исход бегства. В последующее мгновение произошло то, что заставило друзей резко остановиться, а именно от сильной тряски пришел в себя Риш.

— Усену, — лишь успел он громко сказать, как барс, не ожидав, что Риш очнется, на мгновение отвлекся, опустил взгляд на лиса, но в эту же секунду, обо что-то спотыкнулся передней лапой, и на скорости, покатился кубарем со снежного холма, появившегося так же неожиданно, как и то, об что споткнулся барс.

Почувствовав, что не может остановить падение, Усену разжал пасть, высвободив Риша. Тот вскочил на лапы, и после нескольких секунд кувыркания друга, кинулся к нему. Прежде, чем это заметили Хис и Усс, он оказался возле Усену, в конец, придя в себя, стараясь помочь подняться другу.

— Риш! — воскликнула Хис, обернувшись и увидев лиса, возле распростертого на снегу барса.

— Ты в порядке? — обеспокоенно бросилась к нему Хис.

— Я, да! — ответил он, не прекращая попыток поднять на лапы Усену.

— Скорее, Усену! — кинулся на помощь Ришу Усс, и совместными усилиями они подняли барса на лапы.

— Ты как? — спросил Риш, видя, что его друг топчется на месте, не сводя взгляда с правой задней лапы.

— Нормально, нормально, — сквозь зубы ответил Усену.

— Скорее медлить нельзя, — ответил на это Усс, и кинулся бежать, за ним Хис и Риш.

Усену стиснув зубы, последовал за ними, хромая на одну лапу. Но не успел барс пробежать и десяти метров, как боль в лапе стала нестерпимой, и он с каждым шагом стал терять скорость, пока и вовсе не остановился.

— Усену! — крикнул Риш, заметив, что барс отстал, и кинулся обратно к другу.

— Что такое Усену? — встревоженно молвила Хис, не бросив Риша, и бросившись, как и он назад.

— Лапа, — прохрипел в ответ Усену, держа ее на весу.

— Сломана? — молвил Усс, который, как и лисы, вернулся назад.

— Не знаю, очень ноет.

— Давай Усену, — крикнул Усс, увидев, что фигура же совсем близко, и сбавив темп, направляется к ним.

Риш и Хис облепили Усену с обоих сторон, стали чуть ли не на себе тащить его вперед. Но долго так продолжаться не могло. Друзья, и без того обессиленные, с каждой секундой стали клониться к земле, под весом барса. Не прошло и минуты, как Усену стало ясно, что их усилия напрасны, и ни он, ни они не способны более уйти от преследователя. Обернувшись через левое плечо назад, Усену невольно перенес тяжесть тела на противоположный бок. Усс, не выдержал был придавлен барсом к снегу.

— Усену, — завопил Риш, — Вставай.

Усену повернулся на другой бок, высвободив из-под себя Усса, и попытался встать, но силы оставили его, лапы совершенно не слушались.

— Уходите, друзья, — молвил барс, повернувшись лицом к приближающейся фигуре, полусидя. — Я задержу его.

— Усену, ты знаешь наш ответ, — возразил на это Риш, ответив тем самым за всех.

— Помогите встать, — обведя всех взором, молвил Усену, поняв, что они приняли решение.

— Мы встретим его с поднятой головою, — воскликнул Усс, и, сделав одновременно со всеми усилие, чуть подтолкнув барса, поставили его на три лапы.

Риш, Хис, Усс и Усену, переглянулись молча, тем самым вложили во взгляд все то, что хотел сказать каждый, и затем впились глазами в фигуру. Еще больше страха наводил на друзей тот факт, что фигура, хотя и была уже почти рядом, не дальше пяти метров, но разглядеть, кто это был, они не могли. Ее как будто окружал сумерек, и сама она походила больше на тень, силуэт, нежели на живое существо.

— Кто ты?! — не выдержал напряжения Усену, закричав, и сделал пару шагов вперед, желая оградить как мог своих друзей от возможного гнева незнакомца, и первым встать у него на пути. Его вопрос прозвучал громко и отчетливо, и явно был услышан фигурой, которая неспеша остановилась и замерла на месте.

— Что тебе надо?! — снова закричал Усену, так как поведение фигуры явно ввело друзей в ступор, который усиливался тем, что она стояла чуть выше них, а значит, одного его прыжка хватило бы, чтобы достичь их.

Выдержав небольшую паузу, фигура снова сдвинулась с места, и стала крайне медленно приближаться все ближе к друзьям, и как им показалось, соблюдала при этом некую осторожность, походившую больше на уловку охотника приближающегося к жертве.

— Мы не боимся тебя! — звонко прокричала Хис, как будто фигура находилась в сотнях метрах от них. — И встретим тебя единой стеной! — закончила лиса, и даже расхрабрившись, сравнялась с Усену. Тоже самое сделали Риш и Усс, в которых слова Хис разожгли огонек в сердцах.

Снова столь резкие слова, брошенные в сторону незнакомца, возымели свой результат. Фигура остановилась и даже повернулась боком, что друзья посчитали за его раздумье — нападать или нет.

Только сейчас представилась возможность увидеть силуэт того, кто преследовал их. Это был довольно здоровый и мощный зверь, куда больше Усену. Его здоровая голова с короткими ушами и глубокий изгиб спины, выдавал в нем кошачью породу. Кроме того друзьям показалось что-то знакомое в фигуре незнакомца: то как он держал голову, ее наклон, плавные движения, и явная сутулость плеч. Но не успели друзья все осмыслить, прокрутить в голове все догадки, кто это может быть, как со стороны спины незнакомца показалась еще чья-то фигура, явно несущаяся прямо на него, желая, как видно, застать его врасплох. Кто это был, друзья тоже не могли рассмотреть, но судя по его скорости приближения, это был зверь средних размеров с быстрыми лапами.

Не прошло и пятнадцати секунд, после появления второй фигуры, как она была в двух шагах от первой. Замерев на месте, друзья молча наблюдали за приближением фигуры. Но когда та с разбегу прыгнула на первую, Хис не выдержала и невольно дернулась вперед, и тут же резко осеклась. Толи незнакомец увидел этот невольный жест Хис, толи он услышал быстрые шаги позади себя, но прежде, чем вторая фигура настигла его, он резко уклонилась с гибкостью кошки, и вторая фигура кубарем покатилась по снегу, прямо к лапам друзей, которые резко ахнули от удивления и в один голос закричали:

— Яхси!

Волк быстро вскочил на лапы, и загородил собой друзей, грозно обратился к таинственной фигуре.

— Только через мой труп! — встав в оборонительную стойку, сказал волк.

— Яхси! — кинулась к нему Хис, и горячо обняла его лапу. — Ты вернулся!

— Я знал, что ты не мог так поступить! — вторил ей Риш, подбежал к лисе и волку.

— Рад видеть тебя снова, — вставил Усс, поравнявшись со всеми.

— Яхси?! — немного испуганно и стесненно, прошетпал Усену, который лишившись поддержки с двух сторон, сел на снег.

— Позже поговорим, — не меняя голоса, бросил через плечо Яхси, впив свой огненный взгляд на незнакомца.

Усену принял его слова за укор, и, потупив взгляд, опустил голову, из-под лобья наблюдая за незнакомцем.

Обстановка была накалена до предела, и хватило бы неловкого движения, шороха, чтобы огонь разгорелся с неудержимой силой, и поглотил всех.

Это прекрасно осознавал незнакомец, поэтому он нарушил тишину, и наконец-то заговорил.

— Я вовсе не желаю вам зла, — медленно с расстановкой, чуть приглушенным, немолодым, но и не старым голосом, сопроводив свои слова появлением себя из тени.

Увидев незнакомца, сделавшего несколько шагов к ним, друзья от удивления и смятения нервно переглянулись. Перед ними предстал не кто иной, как снежный барс, который уже не казался таким могучим и несокрушимым. Он был в зрелом возрасте, и по выражению его лица немного загадочному и задумчивому можно было понять, что он много повидал. Но ни тон его голоса, ни выражение его лица, вовсе не успокоили друзей, и даже наоборот, заставили их еще больше занервничать. Ведь для многих из них, это была третья, для кого-то втора, встреча со снежным барсом, и что можно было ожидать от него, никто не смел предугадать.

— Не подходи! — грозно прохрипел Яхси, который даже и не пошевелил бровью, увидев своего врага в лицо.

— Я прошу простить меня, за мою назойливость, и за то, что напугал вас, — снова начал незнакомец, не смея приблизиться ближе.

— Никто здесь тебя не боится! Проваливай прочь! — сквозь зубы молвил Яхси, которого стал выводить из себя этот барс.

— Позвольте загладить свою вину и помочь вам?! — молвил барс, и сделал еще один шаг, таким образом, сократил расстояние до друзей до двух метров.

— Мы сами справимся, — прорычал Яхси, и приготовился к атаке.

Видя, что его слова пролетают мимо ушей слушателей, и что они явно настроены агрессивно к нему, барс осекся, обвел всех задумчивым взглядом, остановив взгляд на Усену, который и так был немного не в своей тарелке, а тут еще пристальный взгляд незнакомца, отчего ему в конец стало не по себе. Усену немного скукожился, и не в силах сдержаться хрипло закашлял, да так громко, что привлек внимание Хис, Риша и Усса.

— Ваш друг болен, — молвил барс, увидевший, как и друзья возле Усену на снегу кровь, которую он сплюнул, отхаркнувшись.

— Тяжело болен!

Яхси отвернулся, переменился в лице, и снова впил в незнакомца агрессивный взгляд. Но было что-то в его глазах, что выдавало волка, и незнакомец продолжил:

— Я, правда хочу лишь помочь…

— Проваливай, — взвизгнул Яхси, не сдержав голос.

— Отказываясь от помощи, вы рискуете, — молвил барс, не предав словам Яхси особого значения, и даже сделал несколько шагов вперед.

Слова незнакомца ударили по самым больным струнам у каждого в сердце, которые и так ныли последние дни. Теперь уже Риш, Хис и Усс, смотрели на незнакомца не как на врага, а может, как и Усену, видели в нем последнюю надежду — лучик, появившийся у них на пути совсем нежданно, и в то же время очень своевременно.

— В последний раз предупреждаю, уходи! — прорычал Яхси, теряя не только терпение, но и всяческий контроль над собой.

Незнакомец печально опустил глаза, поклонился смиренно друзьям, и неспеша, с явной неохотой развернулся к ним спиной и пошел прочь.

Яхси проводив незнакомца несколько секунд, обернулся к друзьям. Но ожидая встретить одобрение в их глазах, он встретил печальные глаза Риша и Хис, которые не отходили от Усену, и сочувственно положили на него по одной передней лапе. А также укоризненный взгляды Усса, обращенный к нему и Усену — пустой и мутный, совершенно лишенный всякого огонька, взгляд того, кто осознал, что ему осталось считанные дни до своего конца.

Глаза Усену были направлены в снег, перед собой. Он боялся поднять их на Риша и Хис, не желая не напугать их, на Усса, который к его сожалению ни чем не мог здесь помочь, и на Яхси, перед которым и так сильно провинился, чтобы просить у него о снисхождении.

За одно мгновение страх, ненависть и боевой пыл, исчезли с лица Яхси. Они были вытеснены ужасной щемящей сердце болью, уколовшей его как иголкой. Не в силах больше видеть горе своих друзей, Яхси сильно зажмурил глаза и отвернул голову в сторону. Впервые за все путешествие, он испытал такую боль, что даже не мог сдержать слезу, быстро навернувшуюся в уголках глаз, и тут же скатившуюся вниз, упав на снег. Ему пришлось утереть глаза лапой, и открыть их, чтобы ветер обдул их и скрыл проявление мягкости.

Не успел он закончить начатое, как ему в глаза бросилась фигура незнакомца, уходящего прочь. Не долго, думая, Яхси сорвался с места, ему вдогонку, чем немало удивил всех друзей, пристально вглядывающихся, что же будет дальше. Только один Усену, догадывался, да что там, можно сказать — знал или, по крайней мере, надеялся, что Яхси делает это ради него, нет — ради них всех. С мокрыми от слез глазами, дрожа всем телом Усену не сводил глаз с Яхси, и, как и все друзья, стал свидетелем их с незнакомцем короткого диалога, в конце которого, оба повернули головы в сторону друзей. Сомнений быть не могло, Яхси принял, нет — попросил помощи у незнакомца, и получив утвердительный кивок, быстро вернулся к друзьям.

— Он нам поможет! — быстро проговорил Яхси, вернувшись к друзьям, и не приняв заслуженные взгляды одобрения друзей, кинулся к Усену.

— Давай Усену вставай. Он покажет нам найти спокойное, безопасное место, — молвил он, помогая Усену подняться на лапы, подперев его своей спиной и боком.

Не без помощи Риша и Хис, им вместе удалось поставил Усену на лапы, хотя и три, но начало было положено, а это самое главное.

IV Хэн — мудрый и загадочный

Незнакомец повел друзей за собой, и как им сразу показалось, шли они тем же путем, что и пришли. Но сомнения отпали сами по себе, им было вовсе не до них. Стиснув зубы, крепясь как можно, делая шаг за шагом, превозмогая усталость, холод и голод, друзья неуклонно последовали за барсом, который видя, как им тяжело приходится, не поднимал темпа, шел лапа в лапу с ними, держась от них на некотором расстоянии, то и дело, бросая задумчивый взгляд через плечо. Сомнения отпали, и друзья, можно сказать, покорились судьбе, думая каждый про себя, что хуже уже быть не может. Хотя может — но эти мысли они старались всячески гнать от себя.

Не проронив ни слова с того момента как они тронулись за незнакомцем, не отрывая взгляда от впереди идущего, на них было больно взглянуть. Как тени они неотступно тянулись за своим владельцем, за тем, кому они доверились, и пусть хоть не по доброй воле, а больше по нужде, но все же они надеялись на него, молясь каждый про себя в мыслях, на положительный исход. Но чем дальше и дольше шли друзья, тем сильнее угасал в их умах последний бастион надежды, и тем невыносимее и тягостнее становился их путь. Друзья прекрасно понимали, что достаточно одному из них остановиться и сдастся, как это неминуемо приведет к гибели как его самого, так и остальных.

Так шли друзья, за незнакомцем, на протяжении часа, по крайней мере им так показалось, ведь в подобных ситуациях время движется крайне медленно. Это ощущение усиливалось еще и тем, что друзей окутал сплошной сумрак, снежная пелена, за которой не было возможности проникнуть взглядом, что еще больше ухудшало, и без того плохое положение путников.

Но их бедам, рано или поздно было суждено кончиться. Именно это и произошло, когда незнакомец резко остановился, чуть задрав голову кверху, и впил задумчивый взор в по-прежнему остающуюся непроглядную снежную мглу. Друзьям в первые секунды, после его остановки, показалось, что незнакомец выбирает, куда идти дальше. Но с каждым сделанным шагом по направлению к нему, снежная мгла рассеивалась, и все яснее вырисовывались контуры невысокого горного хребта. Удивлению друзей не было конца, ведь заметить эти горы с расстояния десяти шагов было невозможно, но все же они их не увидели. Только незнакомец узрел их издалека, и как подумали путники, наверное, он знал эти места, и с самого начала знал куда идти.

Не придав этому моменту особого значения, друзья теперь с охотой последовали за барсом, который повел их наверх. На благо друзей горы, или точнее гористый холм, был не слишком крутым, и восхождение на него, не было ни тяжелее, ни легче пути по снежной равнине. Что сразу бросилось путникам в глаза, это полное отсутствие всякой растительности на склонах этих безжизненных валунов. Иначе их ни как не назовешь, ибо походили они на груду хаотично нагроможденных камней, с острыми краями, и небольшими расщелинами, в которых при такой видимости легко было угодить, и которые так ловко миновал их поводырь, как будто заранее знавший, где их подстерегает опасность, своевременно уводивший их в сторону от них.

Только сейчас, когда напряжение и страх перед грядущим немного спали, и друзья почувствовали под лапами твердую землю, и больше не сомневались, что дойдут до убежища, их мысли немного раскрепостились, и полетели в полет задумчивости и раздумий. Может потому, что они крайне нуждались в чуде, все в округе им стало казаться невероятным и несбывшимся. Особенно невероятным чудом им показался незнакомец, их невероятная удача, результатом которой явились неожиданное появление Яхси, его предложение о помощи как раз в тот самый момент, когда она была необходима, как воздух. Этот невероятный холм, появившийся из неоткуда, как будто неприродного происхождения, и вообще само поведение барса, задумчивый взгляд, мягкий голос. Но друзья так долго страдали, и подвергались всяким бедам, что и забыли о простой доброте и взаимовыручке, свойственной некоторым. Может, поэтому поведение незнакомца казалось им необъяснимым, а само его появление, они не смогли назвать по-другому как чудом.

И вправду в мире, где царствует страх, ненависть, ложь, жадность, такие качества, как доброта, щедрость, взаимовыручка и любовь, становятся столь редкими, что их владельцев иначе как чудом и не назовешь.

Но как бы там не было, но спустя минут пятнадцать восхождения на холм, достигнув широкого выступа, незнакомец остановился и повернулся к путникам, приглашая их подойти ближе. Как только друзья вскарабкались на выступ, сделав последнее усилие над собой, их взору предстала невысокая расщелина в скале, больше походившая на лаз меж двух огромных камней. Видя, что путников немного напугало столь темное и узкое убежище, незнакомец молвил, не сводя глаз со свода:

— Внутри куда более уютнее и светлее.

И чтобы показать, что здесь нет опасности, первым направился к входу. Достигнув его, он обернулся на друзей. Те, немного помявшись, тронулись вслед за ним. Через мгновение незнакомец исчез во тьме, и уже оттуда донесся его голос:

— Ступайте за мной, держитесь моего голоса.

Риш, Хис и Усс, переглянувшись, смело вступили в темноту. Последними вошли Яхси и Усену. Барсу этот узкий вход в скалах, больно напоминал о прошлом, о своем родном доме, с места, где все началось. Но не решившись выказывать свой страх вслух, Усену пришлось вступить в темный вход, особенно после того, как его подтолкнул туда Яхси. Наступила сплошная темнота, и даже зоркие глаза друзей еле различали силуэты идущих впереди. Только голос незнакомца был поводырем друзей в столь темном проходе. С каждым шагом внутрь, снежная вьюга становилась все тише, и только голос впереди идущего не затихал:

— Вперед… Сюда… Еще немного…

Только друзьям проход стал казаться слишком длинным и долгим, как впереди они увидели свет, отчего он исходил, они не знали. Но сделав несколько шагов вперед, проход резко оборвался. Друзьям предстала пещера с высокими сводами, со сквозными дырами на потолке, отчего здесь и было светло, как на улице. А под дырами, имевшие различные формы, которых друзья насчитали пять, в разных уголках пещеры, были навалены большие сугробы снега. Снова чудеса не кончились — охватив всю пещеру взором, друзья просто ахнули, ведь она была очень большой, и, находясь на одном ее краю, они не могли увидеть противоположного. Что еще более, повергло их в ступор, было то, что они никогда не видели ничего подобного, да еще и чтобы в подобном месте мог жить один барс, что вообще не укладывалось у них в головах. Но незнакомец не дал им слишком долго ломать головы над всем этим, и позвал их за собой. Вертя головами по сторонам, друзья последовали за голосом.

Не успели они все осмотреть, как он остановился, молвил:

— Пришли.

Прежде чем в него впили вопросительные взоры друзья, он резко, в два прыжка запрыгнул на небольшой выступ в стене, на котором поудобнее устроился, лег и свесил переднюю лапу вниз, впив глаза в одну из дыр, сквозь которую виднелось небо.

Друзья, решив не тревожить его, быстро нашли каждый для себя место. Кто поменьше уместился ближе к стене, а Усену и Яхси подальше от нее, но ближе к друзьям. Еще минут десять они осматривали пещеру. Ее необычное строение, дыры в потолке, через которые падал снег, и виднелся клонившийся к вечеру небосвод, ее пол и стены, которые были на удивление гладкими и имели некий коричневато-красный оттенок, переходящий в серый. Все эти чудеса заставили друзей на время забыть о том положении, в котором все оказались, о боли, и болезнях, терзающих их. Как о том, что они находятся в гостях у незнакомца, который как гостеприимный хозяин, не мешал им лицезреть его убежище, и казалось и сам был заворожен окружающим. А особенно тем, какими полными удивления и восторга глазами, смотрели на все окружение друзья. То, что было привычно и не вызывало у него ни каких других чувств, кроме уныния и привычности, вызывало у друзей крайнее любопытство и интерес.

— Ну как вам пещера? — нарушил молчание незнакомец, спустя несколько минут, когда увидел, что друзья все осмотрели, и жаждали засыпать его вопросами, но не решались, не зная, как он отреагирует на их расспросы.

— Неповторимо! — протяжно молвила Хис.

— Красота! — вторил ей Риш.

— Ничего подобного не видел! — подхватил Усс.

— Ничего хоромы, но пещера моей стаи куда уютнее, — скептически бросил Яхси, который хотя и убедился, что незнакомец сдержал слово, все же не перестал после этого относиться к нему с опаской и недоверием.

— Страх, как чудесная, — прошептал тихо Усену, последним, и сам осекся, не понимая, зачем он вставил первое слово, чем незамедлительно навлек на себя взгляд незнакомца.

— И в правду — чудо, — начал барс, переведя взгляд с Усену на дыру в потолке.

— Созданное руками человека для своей защиты… Здесь некогда была пограничная застава, оберегающая близлежащие поселения людей, от себе подобных… То, что вы видите, это все, что осталось от их крепости…

Хис открыла, было, рот, чтобы задать вопрос, но барс опередил ее.

— Война — безжалостная и бесконечная игра, в которую никак не наиграются люди. Она разрушила все, что так долго ими создавалось и созерцалось, развеяв все по ветру, как огромный костер. Война поглотила всех людей, а вместе с ними и все хорошее что они создали, оставив после себя лишь обугленные головешки, на которых и поныне ничего не растет, — закончил резко незнакомец, которому явно не доставляло удовольствия рассказывать все это.

Слова незнакомца внесли еще больше тайн в окружающую друзей пещеру, как и в самого незнакомца. Откуда он все это знает? Почему так печально рассказывает обо всем этом? Ведь как подумали друзья, он просто пересказал услышанное от других.

Но, тем не менее, барс решил резко поменять тему разговора.

— Прошлое — в прошлом… Его не вернуть, и не поменять… А вот настоящее…

Незнакомец призадумался:

— Я забыл представиться — меня зовут Хэн.

Ожидая ответа, он обвел всех взором, но друзей его рассказ поверг в новые размышления.

— А вас?! — повтори он, прибавив тон, чем е вывел друзей из забытья и оцепенения.

— Уссури, можно просто Усс.

— Хм, — молвил на это Хэн.

— Хис!

— Риш!

Один за другим ответили лисы, и по взаимным взглядам Хэн все понял, и уголок его рта украсила улыбка.

— Для друзей Яхси, для тебя — Яхсиус, — пробормотал волк. впив в барса испытывающий взгляд.

— Яхсиус! — повторил Хэн, даже и бровью не пошевелив от его взора.

— Просто Усену, — последним ответил барс, и снова смутившись взора Хэна, опустил глаза.

— Усену, подними глаза, — обратился к нему Хэн, слова которого показали, что Усену принижает сам себя в своих же глазах.

— Всем вам не зачем меня боятся, или стесняться. Я обещал вам помочь и помогу.

— Вообще-то уговор был таков, что ты отведешь нас в безопасное место, где мы передохнем ночь, и снова продолжим путь. Сами! — возмущенно молвил волк.

— А также я обещал помочь!

— Уже помог, спасибо! — раздраженно молвил Яхси, которого навязчивость Хэна стала раздражать.

На что Хэн, ничего не ответив Яхси, спрыгнул со своего выступа, и храня молчание медленно направился в глубь своей пещеры.

— Хэн, постой! — оживился Усену, и даже поднялся на три лапы.

— Извини, мы обязаны тебе жизнью… Ты спас нас от самих нас, спасибо!

— Всегда пожалуйста, — ответил, не оборачиваясь Хэн, но все равно не остановился.

Спустя пол минуты, за которые друзья с грустными глазами наблюдали за ним с открытыми ртами, желая что-то сказать, но так и не решившись, Хэн исчез в темноте выступа.

— Ушел! — печально прошептал Усену.

— Скатертью ему дорожка, сами справимся, — возразил Яхси.

— Яхси! — хором произнесли друзья, впив в него укоризненный взгляд.

— Что?! — делая вид, что не понимает что к чему, развел плечами волк.

— Ты его обидел! — молвил Усс.

— Вот еще! — пшикнул Яхси.

— Если бы не он, мы бы давно поумерли там! — взвился Риш.

— Яхси, прояви хоть каплю совести. Да, мы его не знаем, но он единственный кто помог нам, и он не кажется плохим, — подхватила Хис.

— Помог и хватит, дальше сами справимся!

— Сами?! — не выдержал Усену, который почти отошел от всего происходящего, и которого слова Яхси, разожгли еще больше.

— И это говоришь ты после того, как бросил нас?!

— Я?!

— Да, ты?!

— Я не бросал! Просто ушел, а когда вернулся, вас уже не было.

— А-а-а, значит, это мы виноваты, что не подождали?!

— Не все вы! А только ты! Своей дуростью, ты вывел меня из себя, — перешел на повышенный тон Яхси.

Оба стали приближаться, пожирая друг друга глазами.

— Чем?

— Своей напыщенностью!

— Я хоть не бросаю друзей в час опасности, как некоторые — трус!

— А я не довожу своих друзей до того, чтобы они сами убегали от меня, -перешел на крик Яхси.

— Ну же Риш, Хис, Усс, чего же вы молчите?! Скажите все, что думаете о нашем несравненном Усену.

Воцарилось молчание, которое боялись нарушить Риш, Хис и Усс, застывшие на месте, боясь спровоцировать драку между друзьями, которые находились на грани.

Но взорваться обоим помешал голос из темноты:

— Вы, наверное, ничего не ели уже несколько дней?! — молвил Хэн, появившись из темноты в самый последний момент, держа во рту множество всякой мелкой добычи.

— Не стойте, как истуканы, поешьте, — молвил барс, положив добычу перед собой, рядом со стоящими неподалеку Усену и Яхси.

— Усену, Яхсиус, — молвил Хэн, видя, что ни кто не сдвинулся с места, ожидая пока их друзья, не перестанут ссориться.

— Оставьте свои склоки до поры, и поешьте.

Слова Хэна заставили Усену оторваться от глаз Яхси, и, приняв их за укор, он подошел к куче добычи, взял в зубы первого попавшегося зверька, и чуть поклонившись, пошел в свой угол.

Съедаемые голодом, недолго терпели и Риш с Хис, которые быстро кинулись к еде, за ними поспешил Усс. И только Яхси, бросив недовольный взгляд на предлагаемую Хэном добычу, демонстративно отвернулся и пошел прочь. Хэн не придав этому особого значения занял свое место на выступе, и решив не мешать путникам утолять голод, впил свой взор в небо.

Не смотрел в их сторону и Яхси, надувшись, как хомяк на крупу, он лишь изредка махал лапами, когда один из друзей смачно чавкал, не удержавшись. Хотя Хэн и принес много еды, но она таяла прямо на глазах, и если бы дело шло теми же темпами, ничего бы Яхси и не осталось. Но Усену, видя, что Яхси еще не ел ни крошки, и как никогда чувствуя вину за собой перед ним, не только за недавнее поведение, но и за прежнее. Усену вдруг вспомнил все его споры с волком, и то, что Яхси всегда первым шел на мировую. Поэтому тяжело вздохнув, он встал на три лапы, подошел к остаткам добычи, и взяв их разом в пасть заковылял в сторону Яхси, который все это видел боковым зрением, но не хотел и вида подавать. Он оставался безучастным и после того, как Усену аккуратно положил еду прямо перед ним.

Подождав полминуты, и поняв, что его присутствие лишь ухудшает понимание, барс направился на свое место, но не дойдя до него был остановлен словами Хэна:

— Твоя лапа, что с ней?!

Усену вопросительно взглянул на заднюю лапу, и попытался поставить ее на твердую землю, но резкая боль на мгновение перекосила его лицо, и он снова поднял ее.

— Он повредил ее, когда мы спасались бегством от… — начала Хис, но последнее слово не давалось ей, и Хэн сам закончил.

— От меня.

— Да, — тихо буркнул Яхси, поглядывая одним глазом на добычу.

— Да-а, — протянул Хэн, чуть приподнявшись, и вытянувшись всем телом, — Нехорошо вышло. Дай-ка я посмотрю, — закончил он, и за один прыжок оказался возле Усену.

— Ладно! — молвил Усену.

Он решительно взглянул на Риша и Хис, и чуть присел, вытянув больную лапу. Но вопреки ожиданиям друзей, Хэн не сразу кинулся к больной лапе, а не спеша стал разглядывать Усену, обходя его полукругом.

— Вижу и вас, не обошла стороной человеческая рука, — задумчиво молвил он, каждый раз задерживая взгляд на том или ином шраме или отметине, на теле Усену.

— Да-а, вы прошли огонь и воду, и все это время вам удавалось справиться со всеми бедами, — продолжал Хэн, совсем другим голосом, более мудрым и осмысленным и как заметил Усену, даже его взгляд и выражение лица стало куда более серьезным, и загадочным.

Его брови нахмуривались всякий раз, когда он замечал все новые и новые шрамы. Складывалось такое ощущение, что им не было конца, и которые друзья уже привыкли лицезреть друг на друге, и не придавали особого значения. И лишь когда им было грустно, они принимались вспоминать по ним прошлое. Для них их шрамы были летописью жизни, а для Хэна они стали картой, по которой он читал нелегкий их путь, приведший друзей сюда, по неизведанным ему еще причинам.

— Наверное потому, — молвила Хис, — Что мы всегда следовали словам одного мудрого манула, — перебила она Хэна, на что тот с пониманием перевел взгляд на нее.

— Что бы ни случилось — всегда быть вместе! — закончила Хис, смело смотря прямо в глаза Хэна.

— И вправду — ваш учитель мудрый, — снова уставившись в шрамы Усену, ответил он.

— Но даже оставаясь вместе, вы не всегда сможете справляться сами, — начал Хэн, добравшись наконец до больной лапы.

— Порой даже самым смелым, сильным и бесстрашным, не обойтись без помощи, — продолжил он, аккуратно положив свою переднюю лапу на заднюю лапу Усену.

— Она не сломана, — проговорил он тише, обращаясь к Усену, — Порой перед нами встают такие преграды, к которым мы ни как не подготовлены, — снова продолжал барс, и тут же вставил, — Вывих.

Его диагноз немного успокоил друзей, но способ его определения всего одним касанием, немного обескуражил друзей, как и его разговор, который они не понимали, к чему ведет. Но все же они хранили молчание, выжидая, чем он окончится.

— И даже если мы думаем, что на все способны, что нет таких преград, которые могли бы остановить нас… Зажми пасть, будет больно, — вновь прервал свой рассказ Хэн, обратясь к Усену.

— На пути к нашей цели, — продолжил он, положив лапу на землю, выпустил когти и быстро трижды поскреб ими об камень, отчего из них полетели искры.

— Таковые являются… — продолжил он, и быстрым движением перенес лапу с оголенными когтями на больную лапу, и со всей силы надавил на нее, отчего Усену глухо застонал, почувствовал не только ноющую боль, но и нестерпимое жжение, по всей площади приложенной Хэном лапы.

— И чтобы справиться с ними, — после нескольких секунд, нажима, молвил Хэн, и отпустил лапу.

— Нужно перебороть самого себя! — закончил Хэн и отошел в сторону, а удивленным взорам всех без исключения друзей предстал Усену спокойно стоящий на всех четырех, совсем забывший о боле, что мучила его мгновение назад.

В том месте, где Хэн приложил лапу, друзья увидели еле уловимые пятна, в виде пяти точек, четырех расположенных полукругом наверху, и одной сплошной — внизу, по форме след был в точь-в-точь отпечаток лапы барса на снегу, лишь с той разницей, что почвой был мех Усену. Чуть подув на место необычного по форме ожога, природу которого Усену не до конца понял, ведь Хэн только три раза чиркнул когтями о камни. После он впил в Хэна взгляд полный удивления, благодарности и изумления.

Хэн без слов понял его, и перевел взгляд на каждого из друзей, у каждого на лице встречая подобные взгляды.

— Наши страхи, — продолжил Хэн не переставая нести на небе изумленные взгляды друзей, — Что затаились в каждом из вас, только и ждут своего времени, горя желанием вырваться наружу, и разрушить все то, что вы создавали вместе. Доверие, взаимопомощь, дружбу — всего этого вы сегодня чуть не лишились. Я почувствовал, а точнее увидел, как вы раздираемые склоками, чуть не уничтожили друг друга. И по понятной причине кинулся к вам, но ваше смятение было велико, и оно сыграло с вами злую шутку, — рассказывая все это Хэн, обошел каждого из друзей и быстрым взглядом оглядел их, после чего немного приостыл и продолжил:

— Но теперь, когда все кончилось весьма благополучно, вы можете успокоиться, отпустить все обиды, — Хэн взглянул на Усену и Яхси.

— И почувствовать себя хоть ненадолго, но как дома.

При последних словах, Усену резко сел, и печально опустил голову. Поняв, что он сказал что-то лишнее, Хэн, быстро ретировался на свой выступ, откуда стал наблюдать за всем происходящим одним глазом.

— Знаешь, что Усену, — чуть погодя, подошел Яхси к барсу после того, как закончил с добычей, которую увлекшись словами Хэна начал жевать еще с его первых слов.

— А ведь он прав, — своим признанием, волк вызвал вопросительные взгляды Риша, Хис и Усса, и чтобы поскорее от них отвязаться, поспешил докончить мысль:

— Хотя он мне и не нравиться. В его словах есть доля истины, а еще доля чего-то непонятного, — продолжал в полголоса Яхси. — Мы и вправду поддались страхам, и чуть не лишились друг друга.

— Яхси! — нежно молвила Хис, потеревшись об него боком.

— Хис, Риш, как же я мог вас бросить, и сам не понимаю. Да глядя на вас обоих у меня просто сердце радуется и поет, — протянул Яхси, к которому вновь вернулось его шутливое настроение.

— Усс, — потянулся лапой к нему Яхси, — Иди сюда, ловкий проныра, — и по-дружески обнял его, несмотря на брыкание последнего.

— Усену, я должен… — начал было Яхси, добравшись до самого главного, но увидев, что его друг нос повесил, подошел к нему ближе, и попытался заглянуть ему в глаза.

— Все в порядке, — ответил на это Усену, пряча глаза, но от Яхси было тяжело избавиться, и спустя полминуты волку удалось заглянуть в них.

— Стыд, страх, — начал оправдываться Усену, не поднимая глаз, — Не сравнимы с чувством, которое мебя раздирает.

— На голод не похоже, — попытался пошутить Яхси, но ему не удалось.

— Нет. Хэн сказал, чувствуйте себя как дома, а ведь у всех у вас, кроме меня, он есть. Каждого из вас кто-то ждет, думает о вас каждую секунду, переживает и вскакивает ночью, всякий раз, после ночного кошмара, с одной мыслью, чтобы поскорее вернулся тот, которого они так нежно и тепло любят.

— Да ладно тебе Усену… — начал Риш, но Усену перебил его.

— Нет, каждого из вас я оторвал от семьи, обрел на вечные скитания, по неизведанным землям, и, как и сам некогда, я обрекаю вас на одиночество.

Слова Усену произнесенные так печально и так искренне заставили Хэна вмешаться в разговор. На свой страх и риск он начал, подняв голову и впив в Усену свой взор:

— Усену, одинокий — это не тот, кто считает себя одиноким, а тот, кто слушает других, говорящих, что он одинок. И наоборот, не одинокий это не тот, кто окружен вниманием, а тот, кто не остается глух к окружающим, — слова Хэна прозвучали новой загадкой для друзей, и им пришлось продолжить его слушать, чтобы дойти до сути.

— Усену, подними глаза, — Усену послушался, — Осмотрись, кого ты видишь?

— Друзей, — чуть ли не шепотом ответил Усену.

— Просто друзей?! — навяще спросил Хэн.

— Нет.

— А кого же?!

— Самых лучших, верных, и смелых друзей.

— Дальше!

— Которые не раз спасали мне жизнь, и ни разу ничего не просили взамен.

— И?!

— Друзей, пожертвовавших всем, что имели, домом, семьей, ради одной цели, найти мою сестру, — закончил Усену, сам не понимая, как он решился все высказать.

Его слова обрели действие. По очереди Риш, Хис и Усс, крепко обняли барса.

— Вот видишь Усену, долгие поиски увенчались успехом, — молвил на последок загадочно Хэн, и снова взгромоздился на свой выступ, положил голову себе на лапы.

— Поздно уже, — засыпая, молвил он, и вскоре мирно заснул, оставив друзей в полном недоумении, и горящих желанием поблагодарить незнакомца за все его услуги, которым сегодня не было конца.

Но, простояв на месте несколько минут, и поняв, что Хэн и вправду уснул, друзья совладали с собой и направились каждый на свои места. И только перед тем, как закрыть глаза, они подняли взоры наверх, в отверстие в потолке и не очень удивились, что стоял поздний вечер, ведь удивляться они сегодня и не переставали. Каждый про себя прошептал благодарственные слова небесам за то, что они послали им незнакомца, адресованные в основном родственникам, как живым, где-то далеко смотрящим на небо в столь поздний час, так и давно почившим, которые ни на миг не оставляли их в сердцах.

V Новые причуды

— Усену, Усену, Усену, — кричал Риш, расталкивая друга всеми лапами, пытаясь как можно скорее разбудить друга.

— Риш в чем дело? — сквозь сон спросил Усену, пытаясь открыть глаза.

— Проснись скорее, беда! Хис — исчезла! — прямо в ухо прокричал Риш, отчего Усену резко поднялся на передние лапы, и широко открытыми глазами стал искать Хис взглядом.

Быстро обведя глазами все в округе, все еще немного не придя в себя, после столь резкого пробуждения, Усену сонным голосом молвил:

— Может она отошла.

— Да нет же, Усену, смотри! — Риш подбежал к тому месту, где спали Риш и Хис, и увидел рядом с тем местом, где лежала лисица, чей-то след.

— Приглядись! — молвил Риш.

Усену нехотя подошел ближе и уткнулся носом в след.

— Похож на… — начал было наивно Усену, но разглядывая след все подробнее, он соразмерно этому пробуждался, и так же быстро с его лица слетело выражение спокойствия, и он все больше начинал хмуриться.

— Хэна, — закончил мысль Усену Яхси, которого голос Риша, как и Усса, поднял на лапы, неожиданно и скоропалительно. И тут же взгляды четырех друзей впились в то место, где они видели незнакомца вчера. Но Хэна не было. Выступ пустовал, и теперь ни у кого не оставалось сомнений, что это дело его лап.

— Как же мы были глупы! — схватился за голову Риш.

— Он провел нас! — сочувственно проговорил Усс.

— Ну, этот Хан… Или как его там… Он еще ответит за свои злодейства! Обмануть нас, выкрасть Хис… Да он просто псих, я его предупреждал! — вопил гневно Яхси, расхаживая из стороны в сторону.

— Но как же так…

— Усену, он воспользовался нашим доверием, втерся к нам, а сам, сам… — не в силах закончить мысль, Яхси зарычал при мысли о том, что мог сделать Хэн с Хис.

— Конечно Хэн то, Хэн это… А Яхси по боку! Вот и получили! Не делай добра, не получишь зла, — не успокаивался Яхси, чем еще больше накручивал обстановку.

— Ох, попадись он мне, попадись, я его, порву на мелкие кусочки, и мокрого места не оставлю! Я… я его… — кипя от злости, скрежетя зубами, метался Яхси.

— Продолжай! — прозвучал до боли знакомый спокойный голос Хэна, появившегося из темноты, и представший перед ошарашенными друзьями совершенно спокойный, без всякой видимой нервозности, или другого проявления своей вины.

— Ты! — прорычал Яхси, и через мгновение, страшно сверкнув глазами, кинулся на барса.

Но тот совершенно не испугавшись, резко дернулся, и когда Яхси промазал, и кинулся на Хэна, как былк на красную тряпку, во второй раз. Хэн сделал ловкий прыжок, и оказался над волком, которого он тут же прижал к земле лапами.

— Верни ее, злостный обманщик! Где она?! — кинулся к Усену Риш, и, не сдерживая слез, стал биться головой о его лапу, понимая, что силой здесь не справиться. — Что ты с ней сделал? Возьми лучше меня! убей меня, но заклинаю, освободи ее! Кто я без нее.

— Кого?! — продолжал играть непонимающего Хэн, не ослабляя зажим на Яхси, отчего тот и лапой не мог пошевелить, и только его разъяренные глаза метались из стороны в сторону.

— Кого?! — переспросил Усену, которого невозмутимый вид этого Хэна окончательно вывел из себя.

— Ты издеваешься над нами?! Сам утащил Хис, а теперь косишь под дурачка! Не сойдет, мы так просто не сдадимся! — грозно закончил Усену, оголив когти, готовясь к нападению.

— Верни! — не переставал повторять Риш, не жалея себя и своей головы.

— А с чего вы решили, что это я уволок вашу подружку? Да и зачем мне это, да еще после этого — возвращаться к вам?!

Слова Хэна прозвучали уверенно и были не лишены смысла, что даже заставили умолкнуть Риша, приостыть Яхси, и задуматься Усену. Но они вовсе не подействовали на Усса, который оставался верен увиденному.

— Хэн, хочешь сказать, ты здесь не причем?

— Да-а! — ответил протяжно Хэн.

— И ты выходил из пещеры по другой причине, не сказав нам ничего?

— Да, я разведывал путь.

— И что, уходя отсюда, ты никого не трогал?

— Конечно, нет!

— А что ты скажешь на это? — молвил Усс, не поверив ни единому слову Хэна, подойдя к оставленному им отпечатку.

— Чей это след?

— Не знаю, может Усену.

— Усену — подозвал барса Усс, — Подойди.

Усену, не отрывая глаз с цели, пятясь, подошел к Уссу.

— А теперь наступи!

Усену, сообразив, что этим хочет показать Усс, наступил передней лапой рядом с первым следом.

— Разница на лицо, — молвил Усс, когда Усену убрал лапу.

При этих словах Хэн резко переменился в лице, и всем сразу стало понятно, что он явно что-то скрывает.

— Хэн подними лапу, — предложил Усс, который вместе с Усену начали приближаться к незнакомцу.

— А ваш друг!?

— Он не будет против, и на время усмирит свой пыл.

Хэн осторожно, высвободил из-под себя Яхси. тот огрызаясь, не стал мешать эксперименту. Хэн медленно, держась от всех на расстоянии, подошел к двум следам, и молвил:

— Да ладно ребята, небось, она сейчас вернется.

— Прикладывай! — хором огрызнулись друзья, встав полукругом возле следа в нескольких шагах от Хэна. Подчинившись столь ярым уговорам, барс положил свою лапу рядом с обоими следами, и когда поднял ее, резко завопил:

— Да, это я украл вашу Хис!

Друзьям, которым все и так было ясно с самого начала кто во всем виноват, услыхав признание Хэна, и посчитав его слова за насмешку, готовы были растерзать столь гадкого и трусливого нахала, но Хэн снова молвил.

— Стойте, убив меня, вы не вернете ее, — обретая прежнюю стойкость начал Хэн.

— Без меня вы никогда ее не найдете, — все смелее произносил барс, и все больше опускались лапы у друзей, ведь как им было не обидно, его слова звучали разумно, в его пользу.

— Да она жива, пока, — в конец разошелся Хэн, и стал наматывать круги вокруг друзей.

— Но кто может знать долго ли она еще сможет это выдержать.

— Замолчи! — не выдержал Усену.

— Нет, это вы помолчите! Что?! — произнес высокомерно Хэн, подойдя ближе к Яхси, который был на грани, и которого раздирала ненависть.

— Хочешь перегрызть мне горло?! Давай, и ты никогда больше не увидишь Хис! Ты этого хочешь? — прохрипел злорадно Хэн, и демонстративно подставил Яхси горло.

— Яхси! — шепнул волку Усену, и чуть дотронулся до него лапой.

— Нет! — сквозь зубы произнес Яхси, и начал потихоньку отступать.

— Вот и замечательно. А теперь, когда все меня слушают, я выдвину свои требования.

— Какие еще требования? — воскликнул испуганно Риш.

— Во-первых: говорю я, вы молчите. Во-вторых, я обязуюсь не причинить вреда вам и Хис, если со мной сейчас пойдет один из вас, все равно кто. Он уйдет, Хис — вернется, достойный обмен?! Думаю, я ясно все объяснил. Так, кто идет? — остановился Хэн и вопросительно впил глаза в совершенно растерянных друзей, которых слова Хэна повергли в оцепенение.

— Ладно, я не буду на вас давить, и даю на размышление три секунды. Раз, — молвил Хэн, подняв лапу, и загнул один палец, четверо друзей впились друг в друга глазами.

— Два! — молвил Хэн, и вперед вышел Риш, его опередил Усену, которого в свою очередь опередил на шаг Яхси.

— Три! — закончил отсчет Хэе и опустил лапу, и увидел впереди себя Усса, который в последнее мгновение, встал ко всем друзьям лицом, и обоими лапами показал на себя.

— Отлично, — закончил Хэн. — Ты, так ты, — заторопился он, чтобы друзья не передумали, и стал подталкивать Усса к выходу.

— Вы сделали правильный выбор, пожертвовали одним менее другом, на более дорого, — ехидничал Хэн, торопясь к выходу.

Но не успел он отдалиться и на десять шагов от друзей, как его остановил суровый голос Усену.

— Нет, мы ни кем не жертвуем, мы идем все!

— Что? — осекся Хэн, испуганно обернувшись, и тут же был встречен уверенными взорами троих друзей, которых ни что не могло разубедить.

— Ну как хотите, значит, съем всех!

— Нет, — снова остановил, навострившего лыжи Хэна, суровый голос, на этот раз принадлежащий Яхси, — Ты останешься сегодня голодным.

— Ну ладно, голодным, так голодным, — согласился Хэн, ища глазами путь к отступлению, но именно его и преградил Усс.

— И ты незамедлительно отведешь нас к Хис!, — его вид и суровость голоса, заставили Хэна попятиться.

— А иначе, тебя ждет незамедлительное возмездие, которое ты никогда не забудешь, — молвил последним Риш, чем в конец напугал Хэна, который, выбрав удобный момент, быстро перескочил через окружение, и со всех лап кинулся к выходу. С криком, воем, рычанием за ним бросились четверо друзей, смело кинувшись в темный проход.

На время потеряв Хэна из виду, друзья выскочили на свежий воздух один за другим.

— Вон он! — крикнул Яхси, увидев серо-белую фигуру, исчезающую в снежной мгле. И снова слепо бросившись за ним, хотя нет, их влекло сердце, переполненное жаждой возмездия и стремлением спасти Хис, друзья, несмотря на все старания Хэна исчезнуть, раствориться во мгле, наступали ему на пятки. Даже его длинные прыжки, не помогали ему оторваться. Друзья просто кубарем скатились за ним вниз, и продолжили преследование. Они и не заметили, как меньше чем за минуту достигли подножия горы, ставшей им прибежищем и ловушкой. Но не упустил это из виду Хэн, который достигнув низа, быстро огляделся и сделал опрометчивую глупость. Вместо того, чтобы пуститься со всех лап прочь от скалы, он почему-то побежал вдоль нее, и тем самым потерял возможность затаиться в степи. Друзья, решив, что это лишь новое проявление смятения Хэна, не придали этому особого значения. Даже тогда, когда он заметно снизил скорость, и стал бегать зигзагами, друзья не посчитались с этим.

И правильно сделали. Воспользовавшись этой слабостью, они вскоре настигли Хэна. Первым нагнал его Усену, набросившийся на Хэна, с прыжка прямо ему на спину, и вмиг придавив его к снегу, явно отбив этим, желание убегать. Вторым подоспел Яхси, пресекший вмиг любое желание сопротивляться, вцепившись барсу в бок. Не остался безучастным и Усс, который охотно начал помогать Яхси.

— Где Хис? — заорал Риш прямо в ухо Хэну, который был по самую морду погружен в сугроб.

— Она, она… — невнятно пробормотал Хэн.

— Ну-ка, Усену! — молвил Яхси, после чего Усену вцепился не на шутку в шею Хэна зубами.

— Отвечай, если хочешь жить! — снова повторил Риш.

Спустя десять секунд, Усену высвободил Хэну шею, давая тем самым возможность ответить.

— Хис, она… У вас за спиной! — прохрипел Хэн.

Риш и Яхси обернулись, и, не увидев никого, озлобились еще больше.

— Он издевается, — завопил Яхси, на что Усену вновь вцепился барсу в шею, с еще большим нажимом.

— В последний раз спрашиваем, где Хис?! — теряя остатки терпения, закричал Риш и снова Усену высвободил шею Хэна.

Но этот на этот раз он не смог и слова молвить, и только поднял лапу и указал за спины друзей. Даже не обернувшись, друзья, решив, что Хэн издевается, сурово переглянувшись, соглашаясь друг с другом, и с вынесением приговора, хотели приступить за его исполнение, как знакомый нежный голосок раздался где-то совсем близко. А именно у них за спинами, в шагах десяти от них. Обернувшись все как один, увидели Хис, явно чем-то напуганную и немного запыхавшуюся от недавнего кросса.

— Хис! –с криком кинулись к ней все четверо, забыв о Хэне, оставив его погруженным мордой в снег.

— Хис, ты жива! О, как я рад! — с разбегу обнял Риш Хис, и нежно целуя ее, куда попало, обнимал всеми лапами, не скрывая слез счастья.

— Ты не ранена? — обеспокоено спросил Яхси, выглядывая на теле лисицы возможные следы увечий.

— Он не причинил тебе вреда? — спросил Усену, которого столь внезапное появление Хис обрадовало не меньше Риша.

— Он угрожал тебе? — спросил Усс, чем переполнил чашу терпения и удивления Хис, которой и слова не дали молвить.

— Кто ранен? Кто угрожал? Кто причинил мне вред? — выпалила она, высвободившись от лапок Риша, и впила в друзей удивленный взгляд, не менее удивлены были и четверо друзей.

Тишину, воцарившуюся на доли секунды, нарушил виновник всего — Хэн. Он поднялся на лапы, отряхнулся от снега, и как ни в чем не бывало, заговорил:

— Хис, они не без основания, думали, что я похитил тебя!

— Что? — воскликнула Хис, от неожиданности.

— Замолкни, подлый трус, — огрызнулся на него Яхси, и скрежетя зубами, стал подкрадываться к барсу шаг за шагом, закрывая собой друзей.

— И я даже потребовал за тебя выкуп, одну жизнь взамен другой.

— Нет, нет, нет, что ты говоришь!?

— Он у меня сейчас замолчит, — огрызнулся Усену, чуть прижался к земле, готовясь для прыжка, а шерсть на загривке так и стала дыбом.

— Пора открыть вам правду… Я не похищал Хис, — начал Хэн, но его прервал Яхси.

— Не слушайте его, он пытается отвертеться.

— Не выйдет! — грозно прорычал Усену, и прыгнул на Хэна.

Но барс был готов к этому и умело отпрыгнул. Тут он был атакован Яхси, но и ему не удалось заставить Хэна врасплох. Раскидав обоих, он оказался между ними обоими.

— Друзья постойте, — кинулась к Хэну Хис, и загородила его от их гнева.

— Не знаю, что произошло между вами?! Но он говорит правду! меня ни кто не похищал.

— Но как же… — открыв пасть от удивления, молвил Риш, который, как и все друзья, оказались обескураженными от поступка Хис.

— Хэн разбудил меня пораньше, предложил прогуляться, чтобы поговорить о вас, а затем попросил меня подождать его внизу, мол, он скоро вернется со всеми…

— Что?! — не понимая, что несет Хис, воскликнул Яхси.

— Усену, Яхсиус, Риш, Усс, — молвил Хэн, вновь обретя спокойствие в голосе, — Я попросил Хис сделать это для того, чтобы испытать вас.

— Испытать? — непонимающе молвил Усену.

— Да, это было испытание на храбрость, верность, дружбу, выдержку и стойкость.

— Я не верю тебе! — бросил Усену.

— Первое, вы не позволили себя обмануть, и сумели настоять на своем. Второе — не позволили врагу, то есть мне, диктовать вам свои условия. И третье, и самое главное, вы не позволили никому из вас умереть, и все вместе стойко взглянули врагу в глаза. Осознавая опасность, которая угрожала вашей подруге, вы не побоялись броситься на врага, хотя и знали, что он может и не сказать, где Хис, — закончил Хэн.

Немного потерев шею, он провел лапой по боку. Друзья от удивления и смятения, буквально сели на снег, и впили в Хэна, удивленные взгляды, в которых можно было прочитать их внутреннее смятение, и раздирание между: за и против.

— Я понимаю каково вам… Сам после подобного испытания, проведенного на мне, моим учителем, долго отходил… Но провести его было необходимо.

— Зачем? — молвила Хис, отстранившаяся, от ставшего еще больше загадочным и непонятным барса, и прижалась к Ришу.

— Помните, я вчера говорил, о непредсказуемых опасностях, что могут появиться у вас на пути, и про то, что преодолеть вы их сможете, лишь в том случае, если сможете перебороть себя.

Все молча кивнули, в знак согласия.

— Так вот, с первым испытанием вы справились на отлично.

— Что, с первым? — завопил Яхси, все еще не потеряв желание намять Хэну бока.

— Будет еще?!

— Всего их три, и преодолевая каждый из них, вы станете совершеннее.

— К черту совершенство! мы и так хороши, — прервал его Яхси. — Все друзья, с меня хватит его издевательств и больных шуток, валим от него подальше, — закончил волк, и обернулся к Хэну спиной, сделав несколько быстрых шагов от него.

Друзья, которые еще были под аффектом от произошедшего, с удовольствием последовали за ним, но Хэн их остановил, заговорив дорогу:

— Второе испытание — самое тяжелое — добиться от своих учеников, доверия.

— Мы тебе не ученики, и доверие ты уже все растратил, — бросил через спину Яхси, но Хэн не сдавался.

— Именно поэтому это испытание не только для вас, но и для меня.

Слова Хэна заставили друзей затормозить, а Усену даже обернулся. Он понимал, что поступок Хэна выглядел низким и жестоким, но вместе с тем, он, да и все друзья, смогли вынести из него урок.

— Я по-прежнему хочу помочь вам. За вами остается решение — принять эту помощь или нет.

После этих слов друзья тронулись в путь. Хэн сделал несколько шагов за ними:

— Понимаю, мой поступок, выглядит низким в ваших глазах, и если честно мне самому это доставило мало удовольствия.

Но друзья не останавливались.

— Но надо уметь прощать чужие ошибки, ибо, когда ты совершишь ее сам, тебе не на кого будет надеяться.

Эти слова заставили остановиться вначале Усену, а затем и всех остальных.

— Усену, — обернулся на него Яхси, — Идем!

— А ведь Хэн прав.

— Да ладно тебе! И ты простишь его после всего этого?! — указал волк на барса.

— Но ведь ты меня всегда прощал за подобные выходки с моей стороны.

— Ты — совсем другое дело!

— Нет Яхси, обида есть обида, и умение прощать их, мириться, извлекать из них уроки, дорогого стоят.

— И ты туда же, Усену!

— Ты, как ни кто другой должен понимать…

— Но что ты намекаешь?

— Не на что. Просто хочу сказать, что ты всегда быстро отходил, от обид, и ни когда не ставил свои желания, выше общей цели.

— Да ладно.

— Нет Яхси, мы столько раз ругались, спорили с тобой, что об этом можно написать книгу. И вот теперь, ты отказываешься от своего главного принципа?

— Каково же?!

— Оставаться вместе несмотря ни на что! — закончил Усену, по-особому, дружески, взглянув волку в глаза.

— Ладно, уговорили. Я все и всех простил, ну или почти, — последние слова Яхси произнес сквозь зубы, бросив на Хэна недобрый взгляд.

— Ладно Хэн, мы прощаем тебя, — обернулся к нему Усену, — Но с условием, что ты заранее будешь нас предупреждать о подобном, а то ведь мы могли и перестараться.

— Скажу сразу, подобного не повториться. Последующее испытание куда мягче, и больше призывает к вашему разуму, чем к силе, — успокоил всех Хэн.

— А теперь раз все мы оказались снаружи, продолжим ваш путь.

— И куда ты нас поведешь?! Кругом непроглядная мгла, так и заплутать нетрудно, — молвил Усену, прищурив от снега глаза.

— Он скоро кончится, — философски молвил Хэн, подняв голову вверх.

— Ну как же, — буркнул Яхси.

— А поведу я вас туда, где тебе Усену, помогут вылечиться от болезни, — молвил Хэн, и не проронив больше ни слова пошел вперед.

— И что, пойдем за ним? — спросил Яхси.

— Время отказаться еще есть!

— А я ему верю, — молвил Усс, и пошел за Хэном.

— Если есть надежда на выздоровление Усену, то я зацеплюсь за нее, — молвила Хис и увлекая за собой Риша, пошла следом за Хэном.

— Яхси, скажи, я и вправду тяжко болен? — спросил Усену, подойдя к волку.

— Да, — коротко ответил Яхси, но тут же заметив тучки, наплывшие на лицо барса, продолжил:

— Но Хис говорит верно. Пока есть надежда — мы будем следовать за ней. Идем! — подтолкнул Яхси барса.

— Идти за чокнутым Хэном все же лучше, чем морозить свои хвосты, стоя на месте, — громко молвил Яхси, широко улыбаясь друзьям, незамедлительно отреагировавших на его шутку.

— Тише Яхси, он услышит, — шепнул Усену.

— Пусть слышит, мы не простили его за большее, пусть он прощает нас за меньшее. Верно, философски настроенный прагматик, с чувством недооцененной уцененности?!

Снова волна хохота разорвала тишину. Лица друзей расцвели, повеселели их сердца, и вот уже их новый путь перестал казаться им столь неведомым и опасным, как раньше. гордо подняв головы, держа нос по ветру, друзья смело зашагали вперед, навстречу неизведанным им доселе землям, и ожидавшим их там новым приключениям.