Оглавление

Предупреждение

Данная книга является художественным произведением, не пропагандирует и не призывает к употреблению наркотиков, алкоголя и сигарет. Книга содержит изобразительные описания противоправных действий, но такие описания являются художественным, образным, и творческим замыслом, не являются призывом к совершению запрещенных действий. Автор осуждает употребление наркотиков, алкоголя и сигарет. Пожалуйста, обратитесь к врачу для получения помощи и борьбы с зависимостью.

Однако, здравствуй. Позволь поинтересоваться — ты совсем идиот? Давай-ка, дружочек, я кое-что тебе скажу:

УБЕРИ К ЧЕРТУ ЭТУ КНИГУ. Особенно:

ЕСЛИ тЫ РЕБЕНОК

ЕСЛИ тЫ БЕРЕМЕННАЯ МАМОЧКА

ЕСЛИ У тЕБЯ НЕУСТОЙЧИВАЯ НАХРЕН ПСИХИКА!!!

Эта книга: воплощение моей больной фантазии. Здесь возможно будет секс, возможно, будут наркотики, возможно, будет кровь, грязь и много мата.

Но, если тебе на все насрать и ты, весь такой крутой и бесстрашный, готов отправиться со мной в это сумасшедшее приключение, то милости прошу.

И ПОЖАЛУЙСТА.

Не рассказывай никому об этой книге.

Если ты читаешь ее в маршрутке — выключи экран.

В своей комнате — спрячься под одеялом с фонариком и сходи с ума вместе со мной.

На мониторе компьютера — ты что, вообще придурок? Увидят же!

Читаешь вслух друзьям — ой, ну тебя нахрен…

Все имена и события вымышлены, любые совпадения случайны, но, если вы вдруг знаете людей, которые похожи на персонажей моей книги… познакомьте меня с ними. Пожалуйста. Я должен их видеть.

НАЧИНАЕМ.

Колючая Гирлянда

Глава 1. Снова в школу (Лестер)

Чертов будильник…

Будильник?

— Вставай, зайчонок!

Чего, бля?

Открываю глаза и меня тут же целует в щеку какая-то кудрявая бабенка. Это не моя Люси, но тоже хорошенькая.

— Завтрак внизу! — она улыбается своей белоснежной улыбкой, игриво тормошит меня по макушке и покидает комнату. Я невольно обращаю внимание на мышцы ее упругих бедер и кругленький зад, что обтягивает коротенький шелковый халатик.

Стоп. Комнату?

Я оглядываюсь вокруг и совершенно нихрена не понимаю. Белоснежный натяжной потолок, бирюзовые обои с узорами и с постерами каких-то гейских супергероев… что за хрень вообще тут происходит?

— ДАМОЧКА! — кричу я той круглозадой. — Можно вас на минутку?

Но никто не отвечает. Я со злостью скидываю с себя одеяло с какими-то рождественскими оленями и уже хочу выйти за дверь и набить морду Люси за такие тупые шутки, но тут же остолбеваю: мои ноги похожи на две ссохшиеся соломинки, покрытые светлыми волосинками, а причиндал прячется под какими-то детскими семейными трусами с рисунками. Я медленно оттягиваю резинку трусов.

— Ёб твою мать!

Мой приличного размера причиндал сейчас был похож на новорожденного ежика, что высунул свою мордочку из норки.

Я отпускаю резинку и тупо смотрю перед собой. В дальнем конце комнаты, возле письменного стола, на котором разложены тетради, учебники и карандаши, стоит рюкзак.

— Деннис, спускайся уже! Завтрак стынет! — вновь голос круглозадой.

Я оглядываюсь вокруг еще раз. Осматриваю свое тело. Ощупываю лицо. Аккуратная бородка пропала и нет и намека на щетину. Кожа на руках не тронута чернилами зоновских мастеров. Она нежная, как задница младенца и сияет абрикосовым цветом.

Что со мной, блять, произошло?

Я замечаю на двери комнаты зеркало и медленно спускаю ноги-соломинки с кровати. На трясущихся ногах я медленно приближаюсь к двери и осторожно смотрюсь в свое отражение.

На жестокого убийцу, которого разыскивает вся полиция, смотрело отражение запуганного прыщавого подростка.

Картина Репина: «Приплыли»…

Глава 2. Кровавые следы (Деннис)

Странно, обычно в это время у меня звенит будильник.

Ладно, посплю еще.

Хотя… что это за странный запах? У мамы что-то пригорело на кухне?

— Ты что, уже проснулся, зайчик? Смотрю, твой малыш уже колом стоит…

Чья-то рука проскальзывает ко мне в трусы (это точно не мама!) и хватает меня за… это самое!

Я открываю глаза и с ужасом отскакиваю от незнакомых мне рук. Перед моими глазами нависла девушка с голой грудью и хищной улыбкой на лице. Ее тонкие пальцы с бардовым маникюром пробежались по ее полным грудям, затем медленно обхватили их и принялись мять.

— Котик не рад меня видеть?

— В… в-вы… вы кто?!

Я бегло огляделся вокруг: это точно не моя комната. Больше похоже на гостиную, в которой не прибирались около года. Возле кровати, на которой я спал, стоял журнальный столик, весь в крошках, корках от пиццы, пустых бутылок из-под пива и переполненной пепельницы на старых журналах. По всей комнате были разбросаны вещи, напольный светильник лежал на наполовину сожженном ковре, и воняло чем-то едким, противным.

— Ооох… — протянула незнакомка, улыбаясь еще шире. — Котик хочет поиграть… Ррр…

Незнакомка, — Люси, — пронеслось в моей голове. — Ее зовут Люси, — Выгнула спину (Боже мой, она же абсолютно голая!) и вновь попыталась схватить меня, но я перевернулся на кровати и упал на пол.

— Лес! — расхохоталась она. — Прекращай уже! Иди ко мне…

— Простите… — я встал с пола и ошарашенно глядел на то, что торчало у меня между ног: трусы, которых мама мне никогда не дарила, выгнулись огромным холмом, словно из них вот-вот вырвется пробудившийся монстр. Этот «монстр» зудел от какого-то желания, которое меня пугало и, в то же время, манило.

Нет-нет-нет!

— Кончай уже, — голос незнакомки стал серьезнее. — Этой ночью ты так нажрался, что не смог меня нормально трахнуть, а я хочу как раньше… как ты умеешь…

— Тра… что вы себе позволяете? — Я отмахнулся от ее вновь вытянутых рук. — Отстаньте от меня! Где мама?

— Я буду для тебя кем захочешь, малыш… — она вновь попыталась накинуться на меня, но я вовремя отскочил, и дамочка с грохотом рухнула на пол.

Пора валить. Бегло оглядевшись вокруг, я увидел на полу синие джинсы и черную футболку. Схватив их, я направился к выходу, удивленно оглядывая свое тело: во-первых, ноги мои были покрыты большим количеством волосяного покрова, которого у меня в помине не было. На торсе виднелись кубики, а на руках откуда-то взялись татуировки.

— Лес, твою мать, ты совсем обдолбался? — девушка выдохнула и обессиленно рухнула на кровать. — Иди умойся, а? Приведи себя в порядок и возвращайся в постель…

— Ага, сейчас…

Запрыгивая на ходу в джинсы, а после накинув на себя футболку, я пулей вылетел в коридор.

Что это со мной происходит?!

Мне и правда нужно ополоснуть лицо и взглянуть на себя. Может, это сон такой? Осознанный? Бывают же такие…

Найдя дверь в ванну, я распахнул ее и тут же в нос ударил тот мерзкий запах с удвоенной силой.

— Батюшки… — прикрыв нос ладонью, я подошел к раковине и открыл кран. Вонь шла именно от самой ванны, что была по левую руку от меня. Она была закрыта полупрозрачной занавеской.

Ополоснув лицо, я поднял голову к зеркалу и обомлел: На ботаника, над которым издевается вся школа, смотрело отражение маньяка, фотографии которого развешаны по всему городу.

Я с ужасом повернул голову в сторону ванны и сделал к ней осторожный шаг. Затем еще один. Вонь усилилась. Схватившись за край шторки, я отдернул ее в сторону и опустил взгляд вниз.

И заорал от ужаса.

Глава 3. Смирение? (Лестер)

Вот бы намотать его кишки, словно спагетти на вилку…

Так я думал про своего лучезарного «папашку», который вез меня в школу на своей «Хонде». Тачку эту, кстати, я бы себе прикарманил…

«Папуля», прилизанный очкарик в странных цветных брюках с подтяжками почти всю дорогу весело напевал какую-то песенку и тарабанил в такт по рулю своими пальчиками.

Мерзость…

Так вот. Почему я, тридцатишестилетний маньяк в теле пятнадцатилетнего задрота вдруг решил отправиться в школу? Ну, давайте-ка подумаем.

Пока я выдавливал «сникерс» из своей прямой кишки, сидя на белоснежном «коне» в толчке этой придурковатой семейки, меня осенила забавная мысль, словно какого-то злого гения.

За моей спиной две ходки по мокрухе, грабежу и разбойному нападению. Я практически с пеленок мотаюсь по тюремным шконкам и на меня набрасывается жуткий голод, если я не вспорю кому-нибудь живот. Такая вот у меня природа, что поделать. Я — животное.

На той неделе, прогуливаясь за бутылочкой «светлого» в местную «разливайку», парочка синекожих наркоманов что-то крикнула мне вслед. НУ ЕСТЕЕЕЕЕСТВЕННО я не смог промолчать и пройти мимо. Как итог: у одного сломана шея и выдавлено два глаза (ну не понравилось мне, как он на меня смотрел), а у второго, который мне и кричал, я решил проверить, на месте ли его мозги, а то мне кажется их совсем нет. Подняв с земли кирпич, я прошиб тому нарку голову и к своему искреннему удивлению обнаружил, что мозги у него все-таки были. М-да… не задачка. Он после этого еще что-то мычал, поэтому я затолкал полкирпича ему в глотку и надавил сверху ногой, разорвав тому челюсть. Хруст был, словно раздавили кочан с капустой. Ну, тот нарик был тем еще овощем…

***

Так-так-так, читатель! Ты еще здесь, ага? А я ведь предупреждал, что стоит ожидать от этой книги. Мясо, кровь и тому подобное… дальше будет трешак тот еще, так что ты еще разочек подумай, читать ли дальше.

***

Однако, все это бруталити-фаталити засняли камеры (наверняка в каком-нибудь фильме потом мои выкрутасы используют) и теперь моя небритая рожа висит на каждом столбе. Моя сучка Люси приютила меня в своем жалком притоне, но что делать дальше — хрен его знает. Тюрьма мне надоела. Хотелось пожить как нормальный человек, а ломать себе жизнь из-за двух отбросов?

Хотя, я же хронический маньяк… Короче, хрен с ним, я не об этом!

Так вот, сидя в уютной домашней сральне, где пяточки тебе щекочет ворсистый коврик и откуда-то пахнет лавандой, я подумал, что было бы неплохо ненадолго пожить в этой семье, пусть и ботаником-неудачником.

Я заставлю еще всех тебя уважать, ботан.

— Приехали, Ден! — «папуля» привел меня в чувство, паркуясь возле ворот школы и ударяя два раза на клаксон. Зеленый, коротко стриженый газончик, усыпанный тропинками из цветной плитки, аккуратно огибал фонтан из двух, плюющих друг в друга водой, лебедей и вел прямиком к главному входу школы. Громадное трехэтажное здание, выстроенное в готическом стиле тянулось нахрен вверх, прямо к голубому, как мой «папашка», небу своими острыми шпилями.

Охуеть красотища…

С раскрытым ртом, я подхватил рюкзак с заднего сиденья и схватился за дверную ручку…

— Куда-куда?.. — «папуля» схватил меня за локоть и развернул к себе. — А поцеловать папку на прощание, ну?

Он улыбнулся и, закрыв глаза, с вытянутыми слюнявыми губами приблизился к моей щеке.

— Да ну нахрен!.. — я еле нащупал дверную ручку, дернул на себя и тут же вывалился из салона автомобиля, рухнув на спину. Рюкзак, который я все это время держал свободной рукой, прилетел мне следом в лоб.

Вскочив на ноги, — Сука, я бы убил его за такое унижение! — я захлопнул дверцу автомобиля и, не обращая внимания на удивленную рожу «папули», что таращился на меня из-под стекол своих гигантских очков, направился к школе.

Малолетки были повсюду. Господи, какое же нынешнее поколение странное. Один мелкий пацан катил на скейтборде и, проезжая мимо другого ботана, влепил ему затрещину и покатил дальше как ни в чем не бывало.

Хотелось бы посмотреть на твою рожу, если засунуть ее в этот фонтан и подержать несколько минут…

Группа девчонок, что сидела на лестнице школы, жевали жвачку и слушали какой-то матерный рэп из портативной колонки. Им было лет по шестнадцать, но со своими нарощенными ресницами, надутыми сиськами и оттопыренными задницами, они бы моей Люси в мамки годились.

— Милашки, — сказал я им, ступая на лестницу. — а «Институт Благородных Девиц» разве здесь находится?

«Милашки» взглянули меня, раскрыв свои рты (мой нынешний «причиндал» в этих черных дырах сейчас затерялся бы, словно Лунтик в космосе). У одной из девчонок, кажется, начался нервный тик.

— Ты… ты че? Отвали, дебил! — смогла выговорить одна, тряся головой, словно собачка на приборной панели.

Усмехнувшись, я поправил лямки рюкзака на плечах и зашел в школу.

Тут же ко мне подлетел какой-то пухлый пиздюк.

— Ден, ты чего, совсем с дуба рухнул? — завопил пухляш. Он был примерно моего возраста, азиатской внешности, да и прикид был такой же дебильный. Прическа «под горшок» дополняла образ идиота. Видимо, это «мой» друг.

— Ты о чем? — я пытался выглядеть типичным другом задрота и попытался улыбнуться, но пухляш только удивленно вскинул брови.

— Да ты чего? Он же тебя убьет! Он же тебе вчера сказал, чтобы ты в школе не появлялся!

— Да кто это «он»?!

— Тэтчер… — мой новый-старый друг остановился и осторожно положил свою ладонь на мое плечо. — Деннис, с тобой все в порядке?

— Ааа… — я скривил лицо, словно от резкой боли и почесал макушку. — Я вчера так пизданулся с кровати, что шишку на голове набил. Половину прожитой жизни вообще не помню…

— Чт… что ты, прости, вчера сделал? — еще немного и лицо маленького азиата лопнуло бы от удивления.

— Упал.

И только сейчас до меня дошло, что я сказал. Когда ты всю свою криминальную жизнь только и занимаешься тем, что крошишь людей, трахаешь кого попало, бухаешь как скотина, а в свободное время сидишь в тюрьме, сложновато так быстро вжиться в шкуру ботаника-неудачника.

— Но ты сказал другое, запретное слово…

Как же он меня бесит, маленькая душнила… А может, рассказать ему все? Все равно он нихрена не поверит.

И тут прозвенел звонок на урок.

Наверняка эти молокососы ни разу не прогуливали. Хотя я, в каком-то смысле, тоже от звонка до звонка просидел.

— Короче, — я схватил «дружка» за плечи и немного встряхнул, чтобы вывести того из коматозного состояния. — Сейчас мы идем на урок, а после мне тебе нужно будет рассказать кое-что важное, усек? Только не пугайся и, ради бога, не теряй свое плюшевое сознание. Столовка тут есть? Там и перетрем.

— Я тебя вообще не понимаю, Ден… — дрожащие глазенки копошились на моем лице, пытаясь уловить, в чем подвох. — В столовку тебе точно нельзя.

— Это еще почему?

— Потому что там как обычно будет Тэтчер. Ты вчера споткнулся в столовой и уронил на него поднос с едой, испортив все его шмотки, ты что, совсем ничего не помнишь? Он обещал набить тебе сегодня морду, если хоть краем глаза увидит!

— Значит он будет там… — я заговорщицки ему подмигнул и, приобняв за плечи, двинулся с ним по коридору школы. — Тем лучше. Он будет лучшим доказательством моих слов.

Глава 4. Ароматы судьбы (Деннис)

Я ожидал увидеть в той ванне все, что угодно. Даже труп. Но то, что там находилось, вызвало глубокий шок вкупе с приступом тошноты.

Огромная порция фекалий была разбрызгана по пожелтевшей от налета ванне. Разбрызганная масса, словно ею выстрелили из пушки, стекала по стенкам, забилась в сливное отверстие и над всем этим пировали мухи.

О… боже… сейчас вырвет!

И меня, естественно, вырвало. Прямо в ванну.

Представьте скоростной поезд, вырвавшийся из тоннеля. Только за место поезда водянисто-желтоватый фонтан. Весь мой желудок стянулся так, словно из него силой вытягивали все содержимое, до остатка. От натуги слезы брызнули из моих глаз, а горло продолжало надрываться, издавая громкие звуки, словно из хобота счастливого слона на водопое.

Когда я закончил, отплевываясь от маленьких желеподобных кусочков, то услышал за своей спиной заливистый смех. Резко развернувшись, я увидел смеющееся лицо той незнакомки из спальни. Она по-прежнему стояла голая, и только сейчас я заметил, что ее тело было почти полностью покрыто татуировками.

— Бу!

От неожиданности я дернулся и это движение стало для меня фатальным. Поскользнувшись на мокром (скорее всего, от моей рвоты) кафеле я попытался ухватиться за шторку, но кольца, которые скрепляли шторку с металлической перекладиной не выдержали и порвались.

И я провалился в бездну дерьма и собственной рвоты.

Когда я почувствовал, что спину касается что-то мягкое и теплое, я попытался увернуться и резко вскочить, но сделал только хуже. Извернувшись, я скатился в ванну чуть ли не всем телом и мои руки по локоть увязли в коричнево-желтоватой массе.

Новая порция смеха девицы, словно разряд молнии, прошиб мне мозг, приводя в чувство.

— Жалкий ублюдок! — согнувшись пополам, сквозь смех выдавила она. — Приперся вчера посреди ночи, попытался меня трахнуть да не смог! Видать, от стыда — обосрался! Да еще где? Прямо в ванне! — еще немного и она свалилась бы на пол от надрывного смеха. — Посмотри теперь на себя, Лестер! Да ты по уши в дерьме!

Я кое-как выкарабкался из ванны, — пальцы, измазанные во всевозможных испражнениях, то и дело скользили по бортику — и, скользя по мокрому полу, оттолкнул сумасшедшую незнакомку в сторону и выскочил в коридор.

Мне плевать, на кого я сейчас похож. Главное: сбежать отсюда как можно скорее. Подальше от этой сумасшедшей.

— Да-да, беги, дорогой! Все равно ты ко мне вернешься! — слышалось из-за закрытой двери ванны. — Только вот потом не удивляйся, что я пошлю тебя куда подальше! Слышишь, урод?!

Я схватил в коридоре кроссовки, наскоро накинул их на ноги и выскочил за дверь.

Порыв свежего воздуха проник в мои легкие, приводя в чувство. Выйдя за дверь, я упал ладонями в колени и попытался отдышаться. Во рту до сих пор стоял мерзкий привкус.

Где-то замычала корова.

Оглянувшись, я увидел вспаханные поля и много различных одиноко стоящих домиков и ферм. Дом Люси, — откуда в моей голове ее имя? — стоявший на небольшом холмике и скрытый от посторонних глаз среди могучих яблонь, был так же окружен пожелтевшей редкой травой и покосившимся деревянным заборчиком. Выйдя на задний двор, я увидел сад, который давно завял и был завален различным мусором и чуть поодаль, возле старенького сарайчика, я заметил бочку с водой.

Молившись, чтобы эта психопатка не заметила меня и не выбежала из дома