Велимир Хлебников
Полное собрание сочинений
Том 6/2. Доски судьбы. Заметки. Письма

Приносим глубокую благодарность А. И. Алиевой, В. П. Григорьеву, А. Б. Куделину, Ф. Ф. Кузнецову, А. А. Мамаеву, М. П. Митуричу-Хлебникову, С. В. Старинной, В. С. Телингатеру, А. М. Ушакову, Е. Ю. Чичковой, И. В. Чудасову, Н. С. Шефтелевич, а также всем сотрудникам рукописных и книжных фондов ГАМ, ГММ, ИМЛИ, ИРАН, РГАЛИ, РГБ, РНБ, оказавшим помощь в работе ценными материалами и благожелательным содействием.

С. М. Городецкий. Велимир, 1922

Доски судьбы*

(Избранные страницы)

А. А. Борисов. Обложка к трем выпускам «Досок Судьбы». 1923

Слово о числе и наоборот*

Чистые законы времени мною найдены <около 17.XII> 20 года, когда я жил в Баку, в стране огня, в высоком здании морского общежития, вместе с Доброковским.

Громадная надпись «Доброкузня» была косо нацарапана на стене; около ведер с краской лежали кисти, а в ушах неотступно стояло, что если бы к нам явилась Нина, то из города Баку вышло бы имя Бакунина. Его громадная лохматая тень висела над нами. Художник, начавший лепить Колумба, неожиданно вылепил меня из зеленого куска воска. Это было хорошей приметой, доброй надеждой для плывшего к материку времени, в неведомую страну. Я хотел найти ключ к часам человечества, быть его часовщиком и наметить основы предвидения будущего. Это было на родине первого знакомства людей с огнем и приручения его в домашнее животное. В стране огней – Азербейджане – огонь меняет свой исконный лик. Он не падает с неба диким божищем, наводящим страх божеством, а кротким цветком выходит из земли, как бы прося и навязываясь приручить и сорвать его.

В первый день весны <1921> года я был на поклоне вечным огням и, застигнутый ночью быстро наступившими сумерками, спал в степи, на голой земле, среди пучков травы и паучьих нор. Ужас ночи стоял кругом.

Уравнение внутреннего пояса светил солнечного мира найдено мной 25.IX.20 г. на съезде Пролеткульта в Армавире, на задних скамьях помещения собрания, когда во время зажигательно деловых речей вычислял на записной книжке времена этих звезд.

Это уравнение впервые сковало звездные величины и сделало их гражданами одного общего закона, наряду с людской общиной.

Первое решение искать законы времени явилось на другой день после Цусимы, когда известие о Цусимском бое дошло в Ярославский край, где я жил тогда в селе Бурмакине <у Кузнецова>.

Я хотел найти оправдание смертям.

Я помню весну севера и звон удил и стремян, их катали на лошадях в особой бочке по полю, чтобы дать ржавому железу серебристый блеск сбруи. Покорные клячи севера тянули за собой бочки с своими цепями.

В этой работе мне был надежным и верным помощником случай, подсовывавший среди книжного голода именно ту книгу, какая нужна.

Так, тов. Бровко сам дал мне летопись <событий> 1917-20 гг. Она позволила приступить к счету дней, что было очередным шагом.

Дыхание этого спутника я всегда слышал.

Я полон решимости, если законы <времени> не привьются среди людей, обучать им порабощенное племя коней. Эту мою решимость я уже высказывал в письме к Ермилову.

Первые истины о пространстве искали общественной правды в очертаниях полей, определяя налоги для круглого поля и треугольного, или уравнивая земельные площади наследников.

Первые истины о времени ищут опорных точек для правильного размежевания поколений и переносят волю к равенству и правде в новое протяжение времени. Но и для них толкачом была та же старая воля к равенству, делению времени на равные времявладения.

Человечество, как явление протекающее во времени, сознавало власть его чистых законов, но закрепляло чувство подданства посредством повторных враждующих вероучений, стараясь изобразить дух времени краской слова.

Учение о добре и зле, Аримане и Ормузде, грядущем возмездии, – это было желание говорить о времени, не имея меры, некоторого аршина.

Итак, лицо времени писалось словами на старых холстах Корана, Вед, Доброй Вести и других учений.

Здесь, в чистых законах времени, то же великое лицо набрасывается кистью числа и таким образом применен другой подход к делу предшественников. На полотно ложится не слово, а точное число, в качестве художественного мазка живописующего лицо времени.

Таким образом в древнем занятии времямаза произошел некоторый сдвиг.

Откинув огулы слов, времямаз держит в руках точный аршин.

Те, кто захотели бы пренебречь чистыми законами времени и в то же время правильно судить, походили бы на древних самодержцев, бичующих море за то, что оно разбило их суда.

Более уместно было бы изучить законы плавания.

Впервые я нашел черту обратности событий через 3⁵ дней, 243 дня. Тогда я продолжил степени, и росты найденных времен стал примерять к прошлому человечества.

Это прошлое вдруг стало прозрачным, и простой закон времени вдруг осенил все.

Я понял, что время построено на степенях двух и трех, наименьших четных и нечетных чисел.

Я понял, что повторное умножение само на себя двоек и троек есть истинная природа времени.

И когда я вспомнил древнеславянскую веру в «чет и нечет», я решил, что мудрость есть дерево, растущее из зерна суеверия (в кавычках).

Открыв значение «чета» и «нечета» во времени, я ощутил такое чувство, что в руках у меня мышеловка, в которой испуганным зверком дрожит древний рок. Похожие на дерево уравнения времени, простые, как ствол в основании, и гибкие и живущие сложной жизнью ветвями своих степеней, где сосредоточен мозг и живая душа уравнений, казались перевернутыми уравнениями пространства, где громадное число основания увенчано единицей, двойкой или тройкой, но не далее.

Это два обратных движения в одном протяжении счета, решил я.

Я видел их зрительно: горы, громадные глыбы основания, на которых присела, отдыхая, хищная птица степени, птица сознания для пространства. И точно тонкие стволы деревьев, ветки с цветами и живыми птицами, порхающими по ним, казалось время.

У пространства каменный показатель степени, он не может быть больше трех, а основание живет без предела; наоборот, у времени основание делается «твердыми» двойкой и тройкой, а показатель степени живет сложной жизнью, свободной игрой величин.

Там, где раньше были глухие степи времени, вдруг выросли стройные многочлены, построенные на тройке и двойке, и мое сознание походило на сознание путника, перед которым вдруг выступили зубчатые башни и стены никому не известного города.

Если в известном сказании Китеж-град потонул в глухом лесном озере, то здесь из каждого пятна времени, из каждого озера времени выступал стройный многочлен троек с башнями и колокольнями, какой-то Читеж-град.

Такие ряды, как 1053 = 3^{3 + 3} + 3^{3 + 2} + 3^{3 + 1}, где число членов равно основанию, показатель старшей степени дважды взятая тройка, а другие показатели убывают на единицу, или всем знакомое число 365 = 3⁵ + 3⁴ + 3³ + 3² + 3¹ + 3⁰ + 1, с одной стороны, вскрывали древнее отношение года к суткам, с другой стороны, древнему сказанию о Китеж-граде давали новый смысл.

Город троек со своими башнями и колокольнями явно шумел из глубины времени. Стройный город числовых башен заменил прежние пятна времени.

Я не выдумывал эти законы; я просто брал живые величины времени, стараясь раздеться донага от существующих учений, и смотрел, по какому закону эти величины переходят одна в другую, и строил уравнения, опираясь на опыт. И числовые скрепы величин времени выступали одна за другой в странном родстве с скрепами пространства, и в то же время двигаясь по обратному течению.

Число есть чаша, в которую может быть налита жидкость любой величины, а уравнение есть прибор, делающий вереницу величин, где твердые числа являются неподвижными гайками уравнения, его станком, а величины m, n – подвижными членами снаряда, колесами, рычагами, маховиками уравнения.

Иногда я мысленно сравнивал числа уравнения, твердые в своей величине, с костяком тела, а величины m, n – с мышцами и мясом туловища, приводящими в движение сказочных зверей.

В уравнении я различал мышечный состав и кости. И вот уравнения времени казались зеркальным отражением уравнений пространства.

Уравнения пространства походили на исчезнувших ископаемых зверей с громадным основанием тела и крохотным черепом, мозгом, венцом туловища.

Если скрепа объема = A³, здесь А может расти до бесконечности, но показатель степени всегда будет три.

Три есть твердая величина, кость уравнения. А – его жидкая часть.

Напротив, для двух обратных точек во времени очень своеобразна скрепа 3^a + 3^a или 3ⁿ + 3ⁿ, или в более простом виде 3ⁿ. Такая скрепа времени соединяет событие и противособытие во времени.

Событие хода + А и событие обратного хода −А. Здесь твердое основание три и бесконечно растущий показатель степени n – не обратное ли течение счета?

То, о чем говорили древние вероучения, грозили именем возмездия, делается простой и жесткой силой этого уравнения; в его сухом языке заперто: «Мне отмщение и Аз воздам» и грозный, непрощающий Иегова древних.

Весь закон Моисея и весь Коран, пожалуй, укладываются в железную силу этого уравнения.

Но сколько сберегается чернил! Как отдыхает чернильница! В этом поступательный рост столетий.

Можно расцветить краской крови, железа и смерти призрачные очертания скрепы 3ⁿ дней.

Поступок и наказание, дело и возмездие.

Если в первую точку умирает жертва, через 3³ умирает убийца.

Если первая точка отмечена крупным военным успехом некоторой волны человечества, была шагом завоевания, то вторая точка, через Зⁿ суток, будет остановкой этого движения, днем отпора ему, днем междометий: стой! тпру!.. в то время как все эти 3ⁿ дней хлестал кнут рока, и слышались мощные – гей! вперед! но-но!

Так, день битвы при Мукдене, 26.11.1905 г., когда было остановлено движение русских на восток, начатое взятием Искера дружиной Ермака, был через 3¹⁰ + 3¹⁰ = 2·3¹⁰ после взятия Искера 25.Х.1581 г.

Битва при Ангоре 20.VII.1402 г., положившая предел движению на запад монголов (твердый порог), была через 3¹⁰ после мощного успеха татар, взятия ими Киева 5.XII.1240 г., этого начала наступления Востока, когда Восток, обращаясь к Западу, снял с себя боевое забрало.

Куликово поле 26.VIII.1380 г. остановило движение народов Востока на запад, этих волн гунн, славян, мадьяр, половцев, печенегов, татар. Но оно наступило через 3¹¹ + 3¹¹ = 2·3¹¹ после взятия Аларихом Рима 24.VIII.410 года, когда Рим был сравнен с прахом.

Взяв Царьград <в> 1453 г., турки положили предел древнегреческому тяготению на восток. Но это событие, гибель греческой столицы, произошло через 4·3¹¹ после 487-ого года до Р. X., когда, разбив персов, греки хлынули на восток.

Римское движение на восток началось около 30 года (4.VIII.30 г. Октавиан взял Александрию). Этот год был расцветом Рима, существенным шагом на восток; через 3¹¹ дней наступил 455 год (12.VII.455), год гибели и разрушения Рима. Восток выбил шашку у своего противника.

Болгария была завоевана турками в битве при Тырнове 17.VII.1393 года; через 3¹¹ дней ее посетило обратное событие: она получила освобождение <по> Берлинскому договору 13.VII.1878 г. Здесь законом 3ⁿ связаны точка порабощения (цепей на руках) и точка освобождения.

Теперь докажем нашу истину, что событие, достигшее возраста 3ⁿ дней, меняет свой знак на обратный (множитель да-единица как указатель пути сменяется множителем нет-единицей, + 1 и −1), что через повторные времена числового строения 3ⁿ события относятся друг к другу, как два встречных поезда, идущих по одному и тому же пути, на малых степенях n.

Если крупные показатели степени заняты пляской и плеском государств, управляют своей палочкой большим гопаком нашествий, переселений народов, то малые относятся к жизни отдельных людей, управляя возмездием или сдвигами в строении общества, давая в числах древний подлинник, древние доски своего перевода на язык слов: «Мне отмщение и Аз воздам».

Так, военный деятель Мин подавил восставшую Москву 26.XII.1905 г.; через 3⁵ (243 дня) он был убит 26.III.1906 года карающей рукой Коноплянниковой, или сама судьба дергала собачку браунинга во время выстрела.

Самодержец Николай Романов был 16.VII.1918 г. расстрелян через 3⁷ + 3⁷ после роспуска Думы 22.VII.1906 г.

Посадник Америки Гарфильд был убит 2.VII.1881 г. через 3⁵ дней после своего избрания на этот пост 2.XI.1880 г.

Покушение на наместника Польши графа Берга было через 243 дня после начала восстания, то есть судный день, день мести наступил через 3⁵ после события, вызвавшего месть.

Воин свободы Роберт Блюм был казнен 9.XI.1848 г., через 3⁵ после начала восстания 1848 года (13.III.1848).

Царские долги были признаны Советской Россией 6. XI.1921 г., через 3⁶ + 3⁶ = 1458 дней после начала Советской власти 10.XI.1917 г., когда они были приравнены ничему.

Правительство Милюкова-Керенского (10.III.1917 г.) возникло за 3⁵ до правительства Ленина-Троцкого (10.XI.1917 г.).

Разгром Врангеля, преемника Колчака, и конец гражданской войны был 15.XI.1920 г., через 3⁶ после провозглашения Колчака «Верховным правителем» – 17.XI.1918 года.

Уход войск с боевых мест и роспуск <армейских> отрядов 7.XII.1917 г. был через 3⁵ после заявления Милюкова 9.IV.1917 г. «о войне до конца» и о верности союзникам.

День Всеобуча 11.VIII.1918 г. был через 3⁵ + 2² после Толстовского настроения дней роспуска войск 7.XII.1917 г.

Англичане колотили материк через 3ⁿ после битвы при Гастингсе, когда остров был завоеван военной силой материка.

3. X.1066 г. была битва при Гастингсе, или победа материка над островом; исконные жители его были разбиты, остров был занят ордами Дании; через 3^ + 3^ наступил день битвы Гленвилля, когда англичане разбили французов 13.VI.1174 года.

Через 3¹⁰ дней – морская битва при Борнгольме, 22.VII.1227 г., когда англичане отомстили датчанам, разбив на море своих недавних победителей. Остров отомщен.

Таким образом, по очереди были разбиты на море Франция и Дания через 3ⁿ после обратного события – поражения англичан.

Так чередовались «да» и «нет».

Мы видели вековой поединок Востока и Запада, мы видели, что шашка вылетает из рук одного из двух противников через 3ⁿ дней после удачного выпада, когда та или другая столица обращается в мусор и золу.

Искер, Киев, Рим, Лондон были одним рядом. Битвы при Мукдене, Ангоре, Куликовом поле, Борнгольме звучали через 3ⁿ дней после первого ряда. Движению давался порог, преграда, остановка, побежденному победа, победителю поражение. Событие делало поворот на 2d, два прямых угла, и давало отрицательный перелом времени. Полночь события становилась его полднем, и вскрывался стройный, тикающий пылающими, взорванными столицами государств, ход часов человечества.

Тем, у кого нет обыкновенных часов, небесполезно носить большие часы человечества и прислушиваться к их стройному ходу: тик-тик-тик!

Через промежуток времени вида 3ⁿ дней второе событие движется наоборот первому, в обратном направлении, точно встречный поезд, грозя крушением делу первого события.

Этой «истиной» (поставим кавычки для любящих сомневаться) является пространственное определение события, именно, путь движения силы делается зависимой переменной счета дней, то есть естественных величин времени. Или дана найденная опытом количественная связь начал времени и пространства. Первый мост между ними.

Она исходит из изучения живых величин времени – по какому закону чисел они переходят одна в другую.

Если сравнивать живые естественные объемы всех чурбанов с прямыми углами граней и равными ребрами, то эти объемы будут переходить один в другой по закону A³ или n³, где n или A – длина ребра. В законе объемов руслом и твердыми берегами уравнения является показатель степени – три (твердое число, окова величин), а движущейся влагой реки, течением уравнения является основание A, в него может быть поставлена любая величина. A – река уравнения.

Для закона живых площадей, того закона, по которому площади переходят одна в другую, будет иметь место соотношение A², n²; здесь твердым числом является два.

Напротив, величины времени переходят одна в другую по закону 3ⁿ дней и 2ⁿ дней; здесь вольный, свободный как ветер, показатель степени и скованное основание, тройка или двойка.

Река уравнения течет по степени, берегом которой служит основание 3, твердое число, а n – вольное, любое из возможных.

Как-то радостно думалось, что по существу нет ни времени, ни пространства, а есть два разных счета, два ската одной крыши, два пути по одному зданию чисел.

Время и пространство кажутся одним и тем же деревом счета, но в одном случае воображаемая белка счета подвигается от веток к основанию, в другом – от основания к веткам.

Действия над величинами есть искусство определять наибольшее равенство наименьшим неравенством.

Сколько столетий нужно, чтобы определить (написать) число, где столб из трех троек есть показатель степени тройки, с помощью десятиричного счета?

Между тем, прибегая к равенствам высшего порядка, мы его определяем, вынимаем из ряда других в одно мгновение.

Этот закон может быть назван законом наименьшей затраты чернил, предпосылкой «скупых чернил».

Другой закон – воля к наименьшим числам, своего рода нирвана, учение Будды в мире чисел.

В том счете, который делает время, тяготение к числам, окружающим мир ничего (то есть единице, двойке и тройке), определяет строение основания; в нем твердые основания троек и двоек; в уравнениях пространства показатели степени: три, два, один; напротив, основание растет до бесконечности.

Можно ли назвать время поставленным на затылок пространством?

Возведение в степень есть действие наиболее скупого расходования чернил: громадные числа, требующие для прочтения ряда столетий, пишутся (вынимаются из ряда остальных) двумя-тремя взмахами пера. Это действие лежит в основе и счета пространства и счета времени.

Но у пространства показатель степени сделан волей к наименьшим числам, наибольшей близости к ничему, а у времени – основание.

У величин пространства:

У времени:

Или: пространство и время – два обратных направления счета, это mⁿ и n^m.

В жизни отдельных людей я заметил особое гремучее время строения 2¹³ + 13². Оно вызывает подвиги под небом Марса или Венеры, все равно каким.

Так Борис Самородов, поднявший восстание в белых судах Каспийского моря, сделал это через 2¹³ + 13² после рождения.

Мне кажется, что дух отважного подвига вызван в нем тринадцатой степенью двух, считая от рождения.

Если существуют чистые законы времени, то они должны управлять всем, что протекает во времени, безразлично, будет ли это душа Гоголя, «Евгений Онегин» Пушкина, светила солнечного мира, сдвиги земной коры и страшная смена царства змей царством людей, смена девонского времени временем, ознаменованным вмешательством человека в жизнь и строение земного шара.

В самом деле, если в уравнении x = 3ⁿ + 3ⁿ, как промежутка времени для отрицательных сдвигов, сделать n = 11, x будет равняться времени между разрушением Рима в 410 году, сделанным народами Востока, и Куликовской битвой, положившей конец движению этих народов. Эта битва дала отпор Востоку.

Сделав n = 10, получим х равным времени между походом Ермака и отступлением Куропаткина. Эти точки – начало и конец движения русских на восток.

Сделав n = 18, получим время между третичным возрастом Земли и современностью.

И, наконец, если n = 23, x = 369 697 770 лет, или промежутку между девонским возрастом Земли, когда властвующей жизнью были змеи, и современностью, когда Земля – книга с кричащим заглавием «человек». Не этим ли тайным языком тройки объясняется суеверный ужас человека к змеям, нередко безобидным врагам?

Между девонским временем и современностью, по определению ученого Гольмеса, прошло 3^{3^3} + 3^{3^3−2^2} или 3²³ + 3²³ дней.

За это время государства скользких змей, покрытых сверкающей чешуей, сменились государствами нагих людей в мягкой оболочке кожи. Лишь кудри головы, точно ветер налетевших столетий, напоминают о прошлом. С этой точки способа видеть людей их можно было бы назвать противозмеями. Ползающих сменили падающие, как мяч, повторно падающие и отскакивающие люди.

Чистые законы времени, трубачом-глашатаем которых я здесь выступаю, делают равноправными гражданами одних и тех же уравнений и жизнь земной коры, и сдвиги строения человеческого общества.

Москва. 16 января 1922

День мертвеца у соседей (час выноса).

«О, числа времени…»*

О, числа времени, и улицы <числовых> башен, и город с колокольнями времен!

Где сквозь имена звезд сквозит и плещется осетром вод личность неба – богатырский, сильный, здоровый <за>человек, а торг, любовь и война высовываются из недр звезд, из вод неба, как черные плавники мировой рыбы, украшая его <своими> именами. Времена этих звезд стоят на основании два, а когда имена звезд внешнего пояса носят названия разных видов тщедушной смерти и человеческой трущобы (мор<а>, не<ти>, небытия), где тонет челнок человеческой жизни, – времена обращений этих солнц построены на основании три, и тройка роковым колесом смерти несет их телегу, их «турусы на колесах» по простору времен.

Где полнокровное Я, плеснув до неба и там имея спутником земной жизни два, любит словарь, заключающий «деву», «добро», «дело», а разные виды смерти и мира вне человеческого Я, пройдя ниткой через имена звезд, имеют своими спутниками «труп», «труд», «труну» и другие случаи расплесканной чаши человеческой жизни.

Где года звезд внутреннего кольца, полного человеческих голосов, кликов жизни, связывает хитрое уравнение:

Подставляя вместо n – 1, 2, 3, 4, получим X = 88, 224, 363, 687, то есть года Меркурия (торгаша), Венеры (любви-красотки), Земли (жены), Марса (воина).

Вес этих светил все время растет, а года звезд с убывающим весом для внешнего пояса построены прекрасным величавым уравнением:

X = 365 (3^{n + 1} + 3) − 48 (1 + З^n-1) + 365^n-2.

Подставляя вместо n – 1, 2, 3, получим X = 4332 дня, 10759 и 30688 <дней> – времена Юпитера, Сатурна, Урана.

То же уравнение в единицах года –

X = 3 + 3^{n + 1}

со значениями X = 12 лет, 30 лет и 84 года, а для первых четырех звезд с людскими именами существует еще уравнение жизни:

X = 2·2^{n + 2} + (n-1) 3·2^{2n + 4-n^2} − 2^4n-12 суток,

где n = 1, 2, 3, 4; X = 88, 224, 364, 687. То есть уравнение спутников Солнца с возрастающим весом построено на основании д в а, а года спутников убывающего веса, ущерба вещественной жизни, построены на основании три.

Где мы начинаем догадываться о жизни чистых законов времени и о богатых каменоломнях, скрытых в этой мысли.

Где, изучая трещины и сдвиги пластов мирового времени по записям чуткой иглы войн и падений государств, чуткой к мировым бурям и сотрясениям воздуха, мы начинаем думать, что через 3ⁿ дней наступает обратное первому событие (равно как через 3ⁿ + 3ⁿ), а через 2ⁿ дней приходят созвучные, летящие по одному и тому же пути, события. Так чередуется во времени да и нет.

Вот почему через 3¹⁰ + 3¹⁰ дней после битвы, бывшей 26.X.1581 при Искере, когда Ермак завоевал Сибирь и взял ее столицу, наступил день битвы при Мукдене, 26.11.1905, когда движению людей Запада (русских) на Восток был положен порог.

Вот почему через 3¹¹ + 3¹¹ дней после взятия 24.VIII.410 г. бурными дикими народами Востока столицы Запада, Рима, наступил день битвы на Куликовом поле, 26.VIII.1380, когда народам Востока был дан отпор.

Вот почему Мин был убит через 3⁵ = 243 дня после Московского восстания, которое он подавил, а падение самодержавия 13.III.1917 наступило через 2¹² после вооруженного восстания в Москве 22–25.XII.1905 года.

Где мы начинаем думать, что открыв чистые законы времени, мы перестаем нуждаться в войне как грубом измерении мировых сдвигов, переходя к изящным и нежным измерениям посредством вычисления, или к числу вместо драки; что первый опыт наших знаний о времени внесет правду в отношения между поколениями, как первый опыт знаний о пространстве внес правду в земельные споры и тяжбы соседей.

Где пользуясь законом отрицательного сдвига через 3ⁿ дней, мы составляем роспись поворотов вправо по отношению к

10. XI.1917 – советскому сдвигу: через 3⁶ + 3⁶ дней – 6.XI.1921, признание царских долгов; через 3⁷ – будет 7.XI.1923 года; через 3⁷ + 3⁷ будет 4.XI.1929 года; через 3⁸ будет 1.XI.1935 года, очередной сдвиг вправо относительно 10.XI.1917. И, таким образом, приклеиваются, как было некогда в «Трубе Марсиан» возвещено, «очи на будущее» (во времени – слепой затылок вперед, в пространстве – затылок назад).

Где найденный основной закон времени обращает судьбы народов, их прошлое, в простой счет четок на проволоке счетов.

Где проверка отрицательных событий, чередование выпадов Востока и Запада через 3ⁿ дней, дает много приятных ощущений для разума.

Где я ношу на руке, на ремешке, часы человечества и изредка проверяю их ход по сдвигам земной коры и ходу мировых светил.

Где волны от «Трубы Марсиан» дошли до Шпенг<лера>, пророча прекрасное государство будущего.

Где советский переворот наступил через 3⁵ дней после начала власти Керенского и падения царей, а день выстрела в Мирбаха и восстание левых эсеров было через 3⁵ дней после начала Советской власти.

Где покушение на графа Берга было через 3⁵ после начала подавления им польского восстания.

Где посадник Америки Барфильд был убит недовольным через 3⁵ после своих выборов.

Где Николай Романов расстрелян – уроки больших глаз возмездия, о которых до сих пор говорилось только словами, – через 3⁷ + 3⁷ после роспуска Государственной думы и Выборгского воззвания.

Где французский король Людовик казнен через 3⁵ после доноса Жансена о готовящемся бегстве короля.

Где каждое государство через 2¹⁸ дней начинает мечтать о мировом владычестве. Мировая война была через 2¹⁸ дней после основания Тевтонского ордена; русские завоевали Сибирь через 2¹⁸ от начала своего государства. Через этот срок римляне стали господами Средиземного моря. Воля к мировому господству наступает через 2¹⁸ дней.

Царьград – воля греков на Восток – был взят через 3¹¹·4 после начала движения греков на Восток в 487 году до Р. X.

Чистые законы времени, где сама земная кора делается равноправным гражданином нашего Государства Времени, повинуясь одним и тем же законам, как и человек, черпая из них руководящие указания, чему мы находим точку опоры в том, что между девонским временем, когда царствовали змеи, и нашим прошло 3²³ + 3²³ дней, или 369 миллионов лет (по Гольмесу).

Где подставляя в уравнение свободы; X = 2¹² + 3⁵(n − 1) + K [K – восстание в Москве 22 дек. 1905 г.] вместо n единицу, получим свержение царей – 13 марта 1917, а подставляя вместо n два, получим 10 ноября 1917 – день советского переворота.

Где крушение мирового самодержавия наступило через 3¹¹·4 после того, как первый Цезарь 27 января 27-го года до Р. X. принял звание Августа.

Числа, где морские победы Англии следовали закону:

X = K + 3⁹·2n·3⁶·2^3-2n + 2 (3 + 2)ⁿ.

Древняя владычица моря следует этому правилу в своих победах.

Если K – 30 июля 1588 – день разгрома англичанами Испании, при n = 1, X = 20 мая 1692 – битва при Лахуге, когда Руссель разбил Турневилля; при n = 2, X = 6 апреля 1803 – битва при Кадиксе, когда Нельсон победил Наполеона.

Через 2 (3⁶ + 3⁹) + 3 дня после битвы при Кадиксе наступил день 11 января 1915 – морской бой при Дагербанке, когда наковальней была Германия.

Где есть два уравнения; уравнение и «уравнение».

Где мы начинаем думать, что законы вселенной можно вывести из созерцания первых трех чисел и провозглашаем закон «скупости чернил», руководивший мировым писателем, и учимся придавать тройке и двойке все им присущие повороты головы и взмахи рук и ног, любящих пляску.

Где мы начинаем знать, что время есть перевернутое пространство.

И если объемы переходят друг в друга по закону m³, где m – длина одного ребра, и этот счет дает право говорить о местах трех измерений, – не делайте себе из этого кумира.

А если подобные площади переходят друг в друга по закону m², где m – длина ребра, и это позволяет говорить о месте двух измерений, – то переход чисел времени между обратными событиями по закону 3^m дней приказывает говорить о времени трех измерений, а рост времен между растущими событиями по закону 2^m поет про время двух измерений.

Где в <скрепе> mⁿ, где m не может быть больше трех, а n бесконечно, мы читаем лицо времени и, написав его в обратном порядке – n^m, узнаем в нем старое лицо пространства, как другую дорогу одного и того же счета.

Где нет времени и пространства, а есть только счет.

Где мы открываем страницы времямерия и судьбомерия, пишем чертежи грядущих столетий и тешем тело Бога из глыбы чистого числа, избегая слова.

Где высота мысли есть отвес на прошлое и будущее и на этом отвесе парит орел моей мысли.

<О, числа, числа!>

Сдвиги русского народа*

1) Уравнение происхождения «Третьего Рима»:

X = K + 3¹¹ + 3¹¹ + (n − 1) (3¹⁰ + 3⁹ + 3⁸ − 365),

где K = 24.VIII.410 – разрушение первого Рима Аларихом.

При n = 1 получим 26.VIII.1380 – день Куликовской битвы, плотины Востоку и воскрешение России из монгольского ига;

при n = 2 получим 6.III.1613 – день избрания Романовых, в самом имени которых звучит передача завещания умершего Рима северному наследнику того времени.

2) X = K − 2ⁿ·3⁹⁺ⁿ − (365 + 48·4) (n − 1),

<где> K = 26.II.1905 – битва при Мукдене, день отпора Западу.

Если n = 1, Х = 26.XI.1581 – походу Ермака, началу движения русских на восток; <если> n = 2, X = 3.IX.36 – битве при Навлохе, или началу движения римлян на восток.

Понимая два Эр, два незнания преград (русских и римлян), как Запад, мы видим, что обоим народам битва при Мукдене была плотиной через 3¹⁰·2 и 3¹¹·2 дней.

3) Уравнение смерти двух царей;

X = K + 3ⁿ (3⁹ + 3⁸ + 3⁷) + (365 + 48) (n − 1) + 3³⁺ⁿ·n,

<где> K = 25.VI.1215 – «Великая хартия вольностей» англичан. При n = T, X = 30.I.1649 – день казни Карла 2-го, короля Англии; при n = 2, X = 16.VII.1918 – расстрел и смерть Николая 2-го.

Здесь участвует тройка ниспадающих степеней троек.

Между «хартией вольностей», похожей на крупицу радия, и днями Французской свободы 1792-го года прошло 577 лет, или треть 1730 лет, срока излучения вещественной зари радия.

4) X = K + 6⁶ − 2¹² + (1 + n)^14-(1+n)n + n^{14-n^(n-1)}.

Это уравнение точек русской свободы.

K = 30.VI.1789 – начало свободы Франции.

<При> n = 1, X = 17.III. 1917 – падение царей; <при> n = 2, X = 7.XI.1917 – начало советской власти.

Сверстанное человечество*

В обычном словесном изложении человечество походит на белую груду, на вороха сырых, свеженабранных листов печати, еще не собранных в книгу. Малейший ветер заставит их разлететься в стороны. Но есть способ сверстать эти разрозненные белые листы в строгую книгу, применив способ измерения рождений людей с судьбой одной и той же кривизны.

Подобные рождения, как прочная проволока, хорошо скрепляют готовые рассыпаться страницы будущей книги.

Затерянные в толще времени, рассеянные там и здесь, они послушны закону делимости на 365 лет и однообразными огоньками загораются на улице столетий, как вехи расстояний.

Вот такие ряды:

Всем знакомый Сократ, пророк устной беседы, родившийся в 458 году до Р. X.

Через 365·5 после него Дзонкава – великий учитель монголов, родившийся в 1357 г. Это был проповедник добра для глухих степей материка, враг книг, шедший путем устной беседы с учениками; он основал учение лам. Это Сократ пустынной Азии.

Через 365·6 – Сковорода (украинский Сократ), родившийся в 1722 г. Умирая, он радовался тому, что «мир его не поймал». Здесь старый Сократ в новой обстановке: около тополей, среди вишневых садов, на завалинке голубой украинской мазанки. Проходя шаги переселения душ, он изменил морским волнам своей родины.

Надо сказать, что категорический императив Канта очень напоминает демона Сократа, подсказывавшего добрые решения. Кант родился в 1724 г. Теперь понятно происхождение почти одновременного колоса Канта и Сковороды на немецко-славянском востоке.

Таким образом, эти два мудреца, появляясь в мир, были покорны предписанию относительно рождений: a₁ = a₂ (modul 365 лет).

Джон Стюарт Милль, создатель искусства мыслить молодого Севера, родился в 1806 г., через 365·6 после учителя строгой мысли древнего <мира> Аристотеля, родившегося в 384 г. <до Р. X.>. Это два, созвучные друг другу, отца правил не ошибаться во время мысли.

Итак, само искусство мыслить покорно правилу рождений через 365-летая.

Пророк Ирана Мирза-Баб родился через 365·5 после Иисуса (6-й год до Р. X.).

Разве Тахире (или Хурриет Эль Айн) не напоминала Магдалину? Когда она затягивала веревку на своей шее? И вороны, кружившиеся над Бабом, когда он был расстрелян на стенах Тавриза, не напоминали вороньи стаи Голгофы?

Мирза-Баб родился в 1820 году, то есть через 365·5 после Иисуса.

О степенях*

Если к 3^{3^3} прибавить знак тройки простым отношением сложения трех единиц к существующему множеству, точно к толпе пришли три новых члена ее, три рядовых, шагающих по знакомой мостовой участника ее страстей, то ни один зоркий глаз не заметит перемен, настолько ничтожна власть неравенства (числа) в этом отношении и сдвиг, вызываемый им.

Если же эту тройку – знак той или другой борьбы равенства и неравенства – поставить сверху столба наших троек, «на небеса уравнения», то мы просто выходим из одного мира в другой, из мира малейших тел вещества в мир выше Млечного Пути, настолько силен сдвиг и велика власть нового положения числа, знакомого неравенства в новом отношении к равенству.

Здесь же ложится дорога нашего бытия, дорога нашего сознания. Мы ощущаем сдвиги звука, шаг путника сознания по дороге звуков не тогда, когда растет на единицу все число волн звука, а тогда, когда тронется на единицу показатель степени числа волн.

Как и в судьбах человечества, в звуках перелом и лады дороги звука даются небом уравнения, а не его землей.

Молнийный блеск там, единицы, на небе уравнения, дает новый шаг путника страны звуков.

Это глубокое сходство звука и судьбы.

Аршином звука является не число ударов волн, а число показателя степени, оно дает «цену звука».

И в жизни народов не времена подчиняются событиям, а события делаются временами.

Некогда древние бросали на таз тяжести в 3 и 2 раза большие одна другой и узнавали в рожденных гулах знакомые прекрасные и дурные цепи звуков.

Некрасивые звуки построены на тройке (1, 3, 9, 27, 81…), красивые, нежные, приятные для человеческого слуха – на двойке, на в два раза больших тяжестях (1, 2, 4, 8, 16…).

Человек приносит с собой, в своей котомке мыслящего существа, из мира повседневных дел счета овечьих стад, если он пастух овец, счета столбиков денег, если он пастух денег, действие сложения, как самый священный сосуд, самую необходимую утварь для мыслей о вселенной.

С этим скарбом здесь нужно расстаться!

Эта домашняя одежда мышления не годится!

Плотник, работавший над вселенной, держал в руке действие возведения в степень.

Наше понимание времени, наши судьбы – это ощущения чисел богов, в счете дней служащих показателями степени.

Свайная постройка вселенной сделана молотком степени; ее можно ощупать грубыми руками, постучать по ней руками, по ее грубым бревнам, но нужно сбросить старые цепи обыденного человеческого мышления – действие сложения и, отказавшись от равенств низших порядков, перейти к высшим действиям над ними, и вместе со всей вселенной, волна с волной, катиться по руслу наименьшего неравенства в поле наибольшего равенства.

Здесь обруч неравенства сковывает неизмеримо более мощные толщи равенства.

Азбука Неба*

Если мировая изба построена из бревен двойки и тройки, это лучше всего можно увидеть на временах неба.

Только для этого нужно расстаться с домашним скарбом действия сложения, а взять с собой в дорогу действие возведения в степень.

Действие сложения удобно для малых дел: счета денег в равные столбики, счета числа овец в стаде. Оно было спутником пастухов овец и пастухов денег.

Пастухи звезд берут с собой, как руководящий посох, возведение в степень.

Если чистые законы вселенной существуют, то числа их должны занять места показателей степеней; только в этом положении каждое их движение, самое ничтожное, давало сдвиг, от которого шаталось мироздание, и таким образом дело управления вселенной становилось легким и приятным занятием, почти игрой, а жезл вселенной – игрушкой.

Числу в этом положении присущи свойства божественной власти, в других положениях на нем лежит печать рабства.

* * *

Когда мы осмелимся вылететь из курятников наук, мы увидим один и тот же лик числа, как мудрый правящий дух, одно и то же его дерево в трех плоскостях: 1) времени, 2) пространства, 3) множеств или толп.

И когда мы построим взаимные углы этих плоскостей, множители перехода, особого рода выключатели, мы сразу будем выключать счет из плоскости времени в плоскость пространства, мы выйдем на широкую дорогу единого мирового разума.

Как кажется, вселенная грубо сделана топором возведения в степень, и если мы будем располагать «живые числа» в виде степеней наименьших трех чисел, мы увидим, что лучи власти окружают высоко стоящие числа скрепы, у потолка степени. Отсюда сияние лучей власти.

По мере спуска от потолка скрепы к ее полу они утрачивают знаки власти, из «образов Бога» делаются лучиной для самовара.

Но тайны игры степеней известны очень мало, это нетронутая земля. Изучая снова, мы увидим высеченные кумиры древних божеств мира, как головы первых трех чисел в облаках тайны. Мы увидим, что законы вселенной и законы счета совпадают. Самое величественное падение сов(!), свидетелем которого был когда-то старый земной шар, наш дедушка. Свод истин о числе и свод истин о природе один и тот же. Это так.

Многие соглашаются: бывающее едино. Но никто еще до меня не воздвигал своего жертвенника перед костром той мысли, что если все едино, то в мире остаются только одни числа, так как числа и есть не что иное, как отношения между единым, между тождественным, то, чем может разниться Единое. Став жрецом этой мысли, я понял, что одинаково безумно сводить единое к веществу или духу, делать краеугольным камнем здания камень или пение. Нужно озирать, изучать, измерять и расставлять знаки нашего мышления по странам бывающего, подвигая окопы знания.

Но если существует один кусок жизни числа, одна ветка, то существует и все дерево чисел. Природа чисел такова, что там, где существует да-единица, существует и нет-единица и мнимые.

Отсюда следует, что если сутки солнц по отношению к суткам света порядка 3⁴¹, то сутки вселенной будут 3¹²², а сутки какой-нибудь сверхвселенной = 3³⁶³ ударов волны света, помня, что 41 = 3³ + 3² + 3¹ + 3⁰ + 1, а 122 = 3⁴ + 41, 365 = 3⁵ + 122.

<…>

Число 41, брат 365, образовано нисходящими степенями троек. Это то самое 41, которое прошло между рождением Лютера и Цвингли, но оно уже здесь как показатель степени. Цвингли родился 1 января 1484 г. через 41 день после рождения Лютера 10 ноября 1483 г. Оба были вероучителями, вождями великого раскола.

Но тот же храмовый спуск чисел между рождением Ньютона 7 января 1643 г. и Коперника 12 февраля 1473 г.:

(3⁵ + 3⁴ + 3³ + 3² + 3¹ + 3⁰ + 1) (3⁴ + 2²) дней.

Мы видим, что оси одних и тех же звезд строятся на двойке, а времена тех же самых звезд на тройке.

По этому поводу в городе Бакунина в свое время было напечатано следующее стихотворение:

Новость! Заговор! Зазор! Взятие Неба!
Нашествие будетлян на солнечные миры!
Мы, главнебы,
Расклеиваем наши приказы самой свежей выделки.
Велим вращаться – кому?
Ответ дан!
1) Торгашу (Меркурию),
2) Любяшке (Венере),
3) Марфе (Земле),
4) Воину-мяснику (Марсу).
Как? Ответ дан!
– По закону очищенного времени.
(Пейте чистую водку!):
S_n = S₁ 2^n-1 + (n − 1) S₀ 2^2n-n2+1 − (2S₀/3)^n-3.
Где S_o – сутки Солнца (24 дня), S₁ – сутки Меркурия (88 дней).
При n = 1, S_n = 88; при n = 2, S_n = 224; при n = 3, S_n = 365.
Эти законы даны впервые и навсегда.
Они очищены от посторонних примесей грязного вещества.
Они дают строгое равенство звезд перед законом.
(Равенство куском пламени вырвалось за пределы Земного Шара).
Клянемся, что наши властные приказания
Никогда не будут нарушены покорными солнцами!
Так велики современные владения будетлян –
Отныне небоводцев (скотоводство приелось!).
Ведь мы пастухи звезд!
Просим не смешивать с пастухами денег!
Управлять светилами – это больше,
Чем управлять людьми!
    Главнебы (такие-то)

Одиночество*

Напомню вспышку возмездия, взор его быстрых очей, похожих на пару выстрелов.

Между выстрелами Мина и выстрелами в Мина прошло 3⁵ дней.

Между походом нашего далекого прадеда – Ермака и уходом обратно современника – Куропаткина прошло 3¹⁰ + 3¹⁰ дней.

Слово особенно звучит, когда через него просвечивает иной, «второй смысл», когда оно стекло для смутной, закрываемой им тайны, спрятанной за ним; тогда через слюду обыденного смысла светится второй и темной избой смотрится в окно слов.

Знаменитая тройка Гоголя, где Россия скачет в виде масленичной тройки к неведомому будущему, звучала своим художественным шорохом слов так сильно лишь потому, что в нем сквозь конскую тройку сквозила и светилась быстрая «тройка дней», катившая Россию к Мукдену.

Но то, что по дороге от Искера было открыто сердцу, не было еще ясно разуму. Той пропасти, которую видели зоркие глаза сердца, не замечали очи разума, глаза ума.

Такие сельские окошки на бревнах человеческой речи бывают нередко. И в них первый, видимый смысл – просто спокойный седок страшной силы второго смысла. Это речь дважды разумная, двояко-умная, двуумная. Обыденный смысл лишь одежда для тайного.

Теперь займемся копанием могил.

Есть известная пословица: «три да три будет дырка». В ней, через описание известного труда, работы мышечного усилия, просвечивает числовой смысл пословицы, и ее игра, ее веселая шутка состоит в водопаде числового смысла на равнину обыденного разума, разговорного. Еще когда для меня не были ясны чистые законы времени, я ощущал обжигающий смысл поговорки, точно полный тока проводник, тугой силами молнии, коснулся меня.

Три да три будет дырка. Три да три будет шесть.

Милостивые государи мои! к ответу!

Что будет три да три в степени три да три? Дырка? Нет – падение самодержавия.

Прибавьте эти шесть в шестой к 30.VI.1789 г. во Франции, 6⁶ дней, и вы получите 13.III.1917 г. для России.

Мы теперь знаем, что три да три в степени три да три будет не «дырка», а падение царей и отречение царей – падение русского самодержавия, тоже своего рода прорыв в миры будущего.

Ток, соединивший числовой и словесный смысл пословиц, смысл, падающий с уровня слова на уровень числового мира, дает ей игру и делал ее забавной в свое время.

Но если так, если на самом деле, а не в шатких постройках мысли, времена, текучие по руслу скрепы 3ⁿ дней и обратные своим измерением измерению объемов, времена трехмерные, соединяют обратные события, противособытия, а времена двух измерений, обратные измерению площадей в пространстве, соединяют рост событий – события растущей площади действия, и ряд этих времен – точно расходящиеся волны от камня, брошенного в воду, то этим законом дано в зародыше давно желанное предвидение будущего. Найдены часы человечества.

Стоит только от узлового дня отложить степени двух и степени трех дней, и если узловой день был со знаком +, то через степени двух произойдут события того же знака, а через степени трех, т. е. через 27 дней, 81, 243, 729, 2187 и так далее дней, придут события со знаком –, обратные узловому.

Займемся ремеслом цыган.

Свобода росла расходящимися кругами волн. От падения крепостного права до восстания Пресни прошло 2¹⁴ <дней> и от восстания Пресни (в шляпе из пожаров, согласно вкусам этого времени), до падения царей, ожидаемого всеми, прошло 2¹² <дней>.

Звук рока о скользкую корку счета дней рос скачками: если показатель степени в числе дней делал обещанный шаг на единицу, происходил перелом во времени, изменялся на единицу звук времени.

Заметим, в государстве красоты совсем так же воспринимает звуки человеческое ухо, скромное, бедное человеческое ухо.

Слух человека слышит новый звук не тогда, когда шагнет на единицу число колебаний, число ударов в единицу времени, а когда сделает один шаг своего рода божество этого числа колебаний, именно показатель степени числа колебаний.

Почему показатель степени можно с достаточной величиной права назвать божеством храма уравнения, облаками, откуда выглядывают «божественные» своей властью головки чисел?

Потому, что могущество этих чисел так же велико, как это обыкновенно приписывается божествам. Их поворот головы, движение рукой, взмах ресницами сдвигает миры, те самые, которые просто глухи к движениям действия сложения.

Когда я примерял одежды повторных степеней, как трудолюбивый портной, к росту народных судеб, я был обрадован тем, что между широким, гостеприимным движением руки судьбы, приглашавшей Восток Алариха с его ордами отведать яства Рима, испить победы над ним и его разрушения, и отворявшей настежь двери, и суровым «держи!» около битвы Куликова поля прошло 3¹¹ + 3¹¹ дней.

Радовался, что долина цветов – Болгария воскресла и встала со своего ложа цветов через 3¹¹ после своего гроба, и многому другому. Здесь «да» пришло сменить «нет», уставшее быть на страже.

Я думал, что слепой узнает яму, упав в нее (грубое измерение ямы). А наделенный глазами видит и мудро обходит ее. Я думал, что было бы небесполезно найти что-то похожее на калоши для луж судьбы и непромокашки от косых капель ливня судьбы. Человек, строй себе жилище!

Я думал, что когда будет найден этот прибор, государствам будет больше делать нечего.

Война есть грубое измерение ям. Предвидение будущего – тонкое, изящное решение уравнений времени.

Я был очарован тем, что польское восстание наступило через 2¹⁴ <дней> после польского сейма.

Ведь время двух измерений соединяет события растущей площади, – из синих глаз делает синее небо и проводит над ним бровь.

Это не степень тройки; та походит на типун для затянувшейся военной речи, просьбу замолчать для уст красноречия меча и на часы, показанные председателем заседания затянувшемуся продавцу речи, если каждое его слово, каждый слог – та или другая битва, морское или сухопутное сражение.

Созерцая значение 2¹² и 2¹⁴, я был очарован расходящимися кругами свободы по руслу роста, растущего объема событий.

Зная, что между освобождением крестьян и восстанием Пресни прошло 2¹⁴ дней (1861 и 1905 годы), я внимательно смотрел на «кобылицу свободы» –

Отблеск ножа в ее
Синих глазах,
Не самодержавию
Бег удержать –

и я заметил, что дикий всадник свободы сделал 2¹² ударов копытом о землю времени, и каждый удар был сутками с черной половиной ночи и белой половиной дня. Он проскакал это время от пылающей под снарядами Мина Пресни, когда Эр вылетело из Пресни и Пресня стала Песней, до отречения царей, падения самодержавия, этой заключительной точки в страшной погоне –

Цари
В пыли, с уздечкою в руке,
Вдруг сброшенные наземь.
И рцы
Покинуло изгнанником дворцы –
И стукнул 2¹² раз о землю.

В час, когда законы гнулись как солома, пришел мягкий звук Эль, славянское «люди», и время, картавя, село в кресло предтечи.

Продолжаю класть бревна моей избы.

Те века, те столетья, которые прошло человечество, для существа с некоторым сдвигом в сознании – допустим, с простой заменой в его разуме, его личном уравнении да-единицы нет-единицей, могут быть просто полом, по которому оно шагает, ставя следы грязных ног, печатая по сознанию след своей подошвы.

Этой заменой да-единицы нет-единицей время нередко становится пространством, и обратно.

Примем осанку этого существа, наденем его шляпу и, смотря из-под облаков его бровей на пол под ним (на себя в первом мире), на прошедшие и будущие столетья человечества, как на слабо скрипящие от поступи половицы избы, будем искать холодного правила войн, некоторых законностей в его узорах, разыскивая устав этих сдвигов.

С высоты этого существа внимательно посмотрим на ковер войн, покрывающий полы. Это поможет нам решить, в какой стране, какая туркменка ткала ковры и цветам какой родины подражает их узор. <…>

Однажды я задумчиво сидел с пером в руке.

Перо праздно висело в воздухе. Вдруг прилетела война и, равная веселой мухе, села в чернильницу. Умирая, она поползла по книге, и это следы ее ног, когда она ползла слипшимся комком, вся покрытая чернилами.

Такова судьба войны. Война утонет в чернильнице писателя.

Некогда «грубое» всегда можно заменить «тонким». А война есть грубое решение очередного уравнения времени. Война – начертательное искусство, подобное древним доскам. Но ее числа пишутся не чернилами, а вещественно, веществом трупов, мертвых толп, сожженных столиц.

Учение, что корни времен суть власти природы событий, как кол из будущего втыкается в современность.

Одну и ту же задачу смены равновесия можно решить и путем войны, и путем чернил. Мертвые толпы (числа войны) во втором случае не нужны.

Глашатай*

(починка мозгов)

Времени до сих пор приписывалась печальная задача быть поваренком на службе у пространства, таинственно шмыгать с заднего крыльца уравнений, появляться на мгновение и вновь исчезать. Никто не разгадал в нем его божественного задания быть небом, приказывающим вещам, приказывать событиям, а не выполнять шепоты с земли бытия. Никто не увидел в нем те облака, где прячутся боги древних, если разум допускает их существование.

Исследовать время – это значит снять цепи с божества, поскольку оно существует.

Не события управляют временем, а время ими.

Похожие на письмо Ислама, законы времени не напрасно напоминают нам учебник алгебры.

Странно думать, что народы бесчисленными государственными переворотами только проходили несколько правил алгебры. Человечество кровавыми войнами, почерком меча войн, как ученик, просто проходило, отгибало углы страниц Книги чисел. Клокотанье столетних страстей, величавая война, уносящая столько жизней, – часто просто значит перемену знака в уравнении.

Мы должны уметь читать знаки, начертанные на страницах прошлого, чтобы освободиться от роковой черты между прошлым и будущим, как матери рабств, глупой веревки между «богами» и людьми. Мы должны знать, что высота отвлечения расширяет условный круг настоящего времени, этот рабский призрак человеческого духа, и под грозные завывания трубы: «несть времени!» – должны подняться на такую высоту, чтобы кругозор настоящего обладал лучом в сотни лет на прошлое и будущее пространства.

Высота мысли пересекает под прямым углом наше времяощущение, и если высота полета беркута создает кругозор в десятки верст, для в прахе ползающего дождевого червяка сотни верст мира орла обращаются по существу в точку.

Нужно бояться быть милым земляным червяком в вопросах о времени, помня, что рост в высоту обращает и прошлое и будущее время в одну страну настоящего.

Ставя первые сваи нашего, прямоугольного по отношению к настоящему, отвесного мышления, нужно помнить, что время так же относится к вышине и высокому, как глагол «стремиться» (стремнина) к тишине, к «стихнуть» и тискам. Кто в тисках, тот не может стремиться. Это обратные понятия. Отсутствие вышины обращает в ничто круг настоящего и делает из него точку – удел червяка; доступная уже нам высота обращает в настоящее сотни лет прошлого и будущего. Это не шутка!

Таковы сваи другого мышления. Кто на высоте, у того нет времени. Он видит прошлое и будущее.

Не следует забывать, что если отдельные люди движутся по времени на несколько лет впереди остального человечества, они достигают этого вышиной мысли. (Прямоугольный треугольник времени, мысли и воли, или надежд).