Страсти роковые, или Новые приключения графа Соколова
Потрясающая история о придворных интригах и страстной любви, о шпионаже и доблести, о женской нежности и мужской силе. В центре событий — атлет-красавец граф Соколов и фрейлина-шпионка Мария Васильчикова, императрица Александра Федоровна и государь Николай II, загадочный Григорий Распутин и его коварный убийца Феликс Юсупов. В основе — подлинные события, происходившие в годы Первой мировой войны в канун крушения Российской империи.
Дәйексөздер7
Два носильщика несли за героем желтый кожаный чемодан и два тяжеленных, прочно сбитых деревянных ящика.
кита! Какое такое трясение? – Хотел отвесить приказчику науки ради «леща», но не стал – руку поднять лень было. – Ты должен меня разбудить, если, не приведи господи, – осенил себя двуперстием, – пожар запылает. А так – ни-ни!
– Слушаюсь, Максим Михалыч!
– А знаешь, Никита, почему про царя Димитрия в старину догадались, что он ложный?
– Не могу знать, Максим Михалыч! Скажите, Христа ради…
– А ложный царь Димитрий не ходил в баню и не спал после обеда. Тут все и поняли – не русский он, а немец. Ну, голову и отсекли. А на трон посадили природного русского. Так-то, мил человек!
– Какой вы умный, Максим Михалыч!
Бормотов степенно молвил:
– С мое поживи, и ты поумнеешь! Ну, заговорился с тобой. Торгуй лучше – лишнего не клади, за недовес не попадайся – пригвожду!
Еще раз зевнул и, верный замечательной привычке, уединился в задней комнатке – поспать часок-другой. Вкусно пахло корицей, мандаринами и мускусом…
Едва прилег на мягкую, тщательно взбитую перину, как очи тут же смежились. Пришел глубокий, облегчающий все человеческие страдания сон.
* * *
Сладкий сон был нар
– Слушаюсь, Максим Михалыч!
– А знаешь, Никита, почему про царя Димитрия в старину догадались, что он ложный?
– Не могу знать, Максим Михалыч! Скажите, Христа ради…
– А ложный царь Димитрий не ходил в баню и не спал после обеда. Тут все и поняли – не русский он, а немец. Ну, голову и отсекли. А на трон посадили природного русского. Так-то, мил человек!
– Какой вы умный, Максим Михалыч!
Бормотов степенно молвил:
– С мое поживи, и ты поумнеешь! Ну, заговорился с тобой. Торгуй лучше – лишнего не клади, за недовес не попадайся – пригвожду!
Еще раз зевнул и, верный замечательной привычке, уединился в задней комнатке – поспать часок-другой. Вкусно пахло корицей, мандаринами и мускусом…
Едва прилег на мягкую, тщательно взбитую перину, как очи тут же смежились. Пришел глубокий, облегчающий все человеческие страдания сон.
* * *
Сладкий сон был нар
лонился Соколову:
– Спасибочки за науку, ваше превосходительство, век Бога за вас молить буду!
Соколов усмехнулся, покачал головой и теперь уже прямиком отправился домой.
Глава XXII
– Спасибочки за науку, ваше превосходительство, век Бога за вас молить буду!
Соколов усмехнулся, покачал головой и теперь уже прямиком отправился домой.
Глава XXII
