Я чувствую
Я чувствую себя Варфоломеем,
Входящим в дом родной, как в старый скит.
Я чувствую себя, но не умею
Соединить в единое куски.
Я чувствую себя в любви и боли,
Я чувствую, что в клетках — воды рек.
Я чувствую себя частицей поля,
Частицей моря, Бога, имярек.
Я чувствую, как снегом или градом
На землю опускаюсь с Божьих уст.
Его власами — травами и садом
Цвету, Неопалимый вечный куст.
Я чувствую себя горой Синая,
Фавором, Иорданью, Маяком.
Я чувствую, как солнце, я сияю
И возношусь, как месяц, высоко.
Я чувствую, сквозь тело прорастает
Ковыль, поет, шумит Твои Псалмы.
Я чувствую, — как снова я растаю
В конце Твоей божественной зимы.
Но где бы я ни находила кожей
Родство с Твоей материей, найти
Во мне меня как целое дай, Боже.
Позволь в себе себя мне обрести.
2007
Биография: немного о многом — на основе материала из разных официальных источников
Шахназарова Наталья Валерьевна — 16.01.1986 г.р., родилась в Москве, раннее детство провела «на деревне у деда» в уникальном с исторической точки зрения и живописном, если говорить о красоте природы, подмосковном посёлке Опалиха, там же начала сочинять стихи, в три года. В роду несколько христианских народов: русские, белорусы, армяне и латыши, представители разных (исторически) сословий и профессий. Впервые напечаталась в 13 лет, став лауреатом детского конкурса МГПО СП России «Подсолнушек», школу окончила в Москве, с медалью, затем с отличием Литературный институт, там же нашла свою единственную любовь, сейчас с мужем растит дочку. После Литинститута училась в Ярославском государственном театральном институте, ВГИКе им. С. А. Герасимова, после окончания пишет кандидатскую в качестве соискателя учёной степени МГЛУ им. Мориса Тореза. Продолжается развиваться. Жила в разных городах и весях страны. Работала не только по профессиям, в нелегкое время.
Наталья Шахназарова — поэт, писатель, актриса, режиссёр, сценарист, журналист, переводчик, член Союза писателей России, редактор и выпускающий редактор некоторых книг «Эксмо», пресс-секретарь и руководитель отдела «Литература и кино», а также Орготдела Клуба писателей-выпускников Литературного института им. А. М. Горького. Куратор направления «Поэтический театр» в Международной общественной Академии ЛИНИя (литературы, науки, искусств) «Русский СЛОГ», учрежденной Клубом, пресс-секретарь Академии, и.о. рук. Кино-коллегии. Общественный деятель, занимается социально-культурными и благотворительными программами в области литературы, театра и кино, актриса экспериментального театра ГаЛаТеЯ при Академии, в котором современные актеры-поэты играют в пьесах на стихи современников и классиков, в том числе на стихи Натальи. Один из сценаристов и режиссёр хроникального сериала о писателях и деятелях культуры, связанных с Тверским бульваром, 25, а также о других классиках и современниках. Поэтического кино-альманаха «Азбука жизни». Сценарист, режиссёр и актриса нескольких художественных короткометражек, в том числе финалистов международных фестивалей. Обладатель юношеской театральной премии. Победитель питчинга за лучший сценарий сериала (Петербург) совместно с однокурсником Денисом Нижегородцевым (ВГИК). Работала в нескольких театрах. В том числе — Табрвиль, Теория Неба, ММТ п/р Спесивцева и др.
Стипендиат Министерства Культуры РФ. Член жюри международных детских «Достоевских чтений» и детского ежегодного конкурса чтецов «Литературный калейдоскоп» музея-усадьбы Остафьево «Русский Парнас». Автор книг: «Два полюса во мне», «Троеточие времени», «Глаза души». Печатается со стихами и реже с прозой и пьесами в различных сборниках, журналах, антологиях и альманахах в печати и на интернет-ресурсах, в России и за рубежом. В том числе в крупных журналах и альманахах: «Юность», «Молодая гвардия», «Новый Енисейский литератор», «Пятью пять», «Роман-газета», «Осиянная Русь» (портал), «Наш современник». А также в коллективных сборниках и альманахах, среди которых — исторически известных: «День поэзии», «День православной поэзии», «Духовный собеседник», в серии сборников на разные темы — «Золотое перо: Современные поэты России», в антологии «Иван», в новых — «Часы творчества» и т. д. С прозой: «Проза с автографом», «Точки». Входит в состав Совета Молодых Литераторов при Союзе писателей России и Общества русской словесности, а также в ДООС. Выступает на различных площадках в разной, а иногда и очень экспрессивной манере — с успехом. Известна также на площадках андеграунда.
Обладатель медали и диплома «За верное служение отечественной литературе», врученной Михаилом Ножкиным и Сергеем Коротковым в зале Трудовой доблести и Славы России, диплома МГПО СПР «за активную гражданскую позицию и страстное слово на благо православной России». Лауреат, победитель всероссийских литературных конкурсов и премий «Золотое перо Руси» (Москва), «Мцыри» (Москва), «Уникальный автор» (Санкт-Петербург), победитель-лауреат V Международного Славянского литературного форума «Золотой Витязь», «На семи холмах» (Москва), «Семейно-родовая культура» Петровской Академии наук и искусств, «Форпост» (Москва), международного фестиваля-фестивалей ЛиФФТ (Москва), фестиваля литературы и культуры «Славянские традиции» (Крым) — победа, там же — финалист по прозе, международного литературного конкурса «Созвездие Духовности», премии Справедливой России и Роман-газеты — Поэзия.
Она известна как общественный корреспондент на телеканале Молодежного отделения Всемирного Русского Народного Собора в Москве. Ведет канал КВЛита и Академии «Русский СЛОГ» «ЛиКи» на Ютубе. А также журналы в сети. Занимается различными проектами.
Её общественная работа успешна в таких проектах Клуба и Академии, как акция «Писатели Бессмертного полка»; художественные и документальные кино-проекты разного рода; в арт-проекте «Живая классика», в рамках которого прошли выступления с её участием в музее им. Бахрушина «Всечеловек Достоевского» и фестиваль им. Марины Цветаевой в Доме поэтов (Трёхпрудный, дом 8). В культурно-образовательном проекте «Искусство и дети» она принимала участие в работе творческих мастер-классов международного фестиваля «Дети — голуби мира». Праздник Русской Поэзии — также проект её организации. Выступление на площадке Центральной книжной Лавки писателей (Кузнецкий мост), в Библио-Глобусе, в разных библиотеках, ЦСО в рамках спектаклей, лекций, вечеров, презентаций, проектов, кинопоказов и «Поэтического десанта» председателя Клуба и президента Академии, худрука театра ГаЛаТея — Галины Дубининой (Яковлевой).
Как талантливый поэт и чтец, признанный актером и поэтом Михаилом Ножкиным, такими писателями, как Константин Кедров, Владимир Бояринов, Валентин Сорокин, Иван Рыжиков, Галина Дубинина, Валерий Поволяев, Сергей Есин, Ашот Сагратян, Сергей Коротков, — Наталья Шахназарова отмечена многими литературными наградами. Она обладатель Диплома ЮНЕСКО и международных писательских союзов им. В. Шекспира"за переводы и высокое художественное мастерство стихосложения».
В. Б. — инициалы мужа, М. — дочки. В разных вариантах. И даже без них. Все посвящения родным людям и миру автор растворяет во всём творчестве. И это далеко не вся творческая биография…
Термин «Стихософия» родился от мироощущения поэта, соединения в сознании автора (Натальи Шахназаровой) Стиха, как Божьего воплощения в Слове и Слоге и мудрости, как части души, ума, сердца, разума (что не одно и то же с разными видами «ума»), философии и Вселенной. Соединение всего во всём ради поиска Себя и Бога, как в стихотворении «Я чувствую» (2007 года) — в начале этой книги, так и во многих произведениях автора.
***
Всё, что было во мне — выжжено.
До весны из полей убрано.
Ничего, все равно — выживу
И наступит во мне утро. Но…
Но ночами мне петь легче. Я
С соловьями росла, плакала.
Птица-Русь, как и я, певчая.
Перья крыльев-полей — злаками.
Рассветёт над землёй. Почками
Расцветёт моя жизнь вешними.
Одиночки: сыны с дочками,
Все детишки Твои грешные
За Пасхальным столом. Разные
Судьбы-лица. Любой важен — нам.
Потому каждый день празднуем.
Принимаем сирот, ряженных.
Есть пшеница у нас озимая,
Есть теплица — хранить зёрнышки.
Рассветет. И взойдет солнышко.
Потерплю нелюбви зиму я.
Дар — понять и любить всякого.
Из зимы, из земли вышедших.
Ничего, все равно — выживем.
Зацветем, как Любовь, злаками.
2007
***
Любимому мужу В. Б.
А в моём селе колокола
Издавна будили на рассвете.
Я в сердцебиении нашла,
золотые колокольца эти.
Прозвучали разом на весь свет,
Голуби взлетели с колокольни,
И соседней церкви звон в ответ
Слышала тогда. И нынче больно,
Если перезвона рядом нет.
2008
***
Со всех концов Руси звонят
да откликаются.
Вот так и сердце у меня,
да что с ним станется.
Со всех полей роса — моря —
Господним жемчугом.
Вот так и я — с полей заря,
а стала женщиной.
И мне один лишь звон в груди —
твоей — ответный — блажь.
Вот так же солнце впереди —
за то весь мир отдашь.
Вот так же утром двести лет
иль двадцать лет назад
смотрел на зарево мой дед,
глядел во все глаза.
и то, что был мой дед курнос,
голубоглаз был дед,
все тот же задавал вопрос
про этот белый свет.
И я смотрю — его черты
в мои вплелись сквозь век,
и я смотрю, как смотришь ты,
как он, как мы — на снег,
как смотрим мы на звездопад
и на осенний бор,
со всех концов Руси глядят
и словно ждут собор.
2013
***
Во сне ко мне приходят предки рода:
Сидят — как на совете — в ряды по лавкам.
Одни говорят — это наша порода —
Вот здесь лучше ей так и так, шапки
Бросают другие — нет — это наше —
Пусть лучше уж так, и никак иначе.
А я ведь не вы — меня звать Наташей —
Я тоже сама по себе что-то значу.
Они понимают, они ведь родные,
Они защитить и помочь хотят ведь,
И так — месяцами — от сева к жатве —
Приходят, тревожа мне сны земные.
Приходят — крестьяне, аристократы,
Блестят ордена и кресты, да перстни,
Мечи и доспехи, сюртук и латы,
Где трости, а где — под гармошку песни.
И бархат с шелком, и лен со хлопком,
Златые косы, чернявы брови,
Всю жизнь по листочку мою да в стопку,
Зато — хоть не в топку — вот шутка к слову!
Зато — помогает молитвой соборной,
Соборной молитвой всех предков рода,
Могучая сила, как крест — бесспорно,
Растущая в нас из глубин народа.
2015
Ставенки
Вся рубашечка неба расцвечена,
Словно белый узор облаков
С окон списан забытой бревенчатой,
Уходящей избы стариков.
Где еще, как на фото прапрадеда, —
Я найду то заветное зодчество, —
Есть места, где оно всеми правдами
Сохранилось — как род через отчество.
А я помню — наличники, ставенки,
В доме деда, рубанок, пилу,
Пяльцы бабушки, кружево, старенький
Триптих в красном сияет углу.
И рубашечку шьет-вышивает,
Наполняя обрядовой песнею,
Баба Катя мне, — нитью небесною —
И узоры в лазурь уплывают.
2017
Превращение
Я устала от полек и твистов,
Я присела, закуталась в плед.
Но вошел молодым гармонистом
В мою детскую комнату дед.
Я пуховой платок развернула,
Я притопнула — эх — каблучком.
Пареньку-старичку подмигнула
И сплясала. Сплясала легко.
Только, что это было — не знали
Ни соседи, ни даже друзья.
С дедом мы никому не сказали.
Ведь поверить в такое нельзя.
Дед вернулся к делам и газетам.
Я вернулась к игрушкам и снам.
Он старик, а я девочка — это
С полу-взгляда понятно и нам.
Только, вечером пыль вытирая,
Мне бабуля, открыв сундучок,
С удивленьем сказала: «Вчера я
Здесь видала гармонь и платок…»
2008
* * *
В. Б.
Я одушевила каждый куст.
Куст заговорил моими снами.
Я одушевила: ну и пусть —
Будет связь духовная меж нами.
Только понимаю все ясней,
Что одной материей с травою
Я живу — и связь уже тесней —
Плотью связан куст со мной живою.
Плоть от плоти — ветви от меня.
В женихи, в невесты — клен с березой.
Вот и нас, людей, Господь, храня,
Превращает в райских кущах — в розы.
2008
***
(песня, была альтернативная версия в иной книге)
Вот душа развернулась ракитою,
Рушником, на котором свеча,
Как венчальное платье расшитое,
Так от пят красит ночь до плеча.
И всё кажется, птицей случайною
Залетит на крылечко судьба —
И достанется платье венчальное
Той, которая будет люба.
Будет сладкой дремотой укрытая,
Не разбужена ветром любым,
Будет снится ей платье расшитое
Для того, кто ей станет любим.
2018
***
В.Б.
Я сажусь на качели, лечу под капели,
Словно джаз мне весна наиграла Москвой,
Её звуки и трели, обманчивей хмеля,
Я взлетаю, как в песне той — над мостовой.
Здравствуй, Юра Гагарин, веселый ты парень,
В честь тебя назовем мы сыночка, клянусь.
Если только с качелей не рухнем мы парой,
Если только о Землю я не разобьюсь.
Впрочем, что говорить о плохом, об апреле
Пой, пляши, говори и пиши краской лет.
Мы с тобою любовь сохранили, сумели.
И за дочкою сын зашагает вослед.
2017
***
В. Б.
Предположим, что карты планеты лгут —
И осталось не мало пробелов в них —
Я тот час проложу по прямой маршрут —
Разложу путь к тебе на часы и дни.
Ну а ты мне навстречу проложишь путь,
И покажется мигом десятки лет,
И покажется вечностью миг, ничуть
Не меняя единый на все ответ, —
Что разрывов — пробелов не может быть
Между сердцем и сердцем любви, родной,
Что нельзя не чувствовать, не любить,
Если оба горите мечтой одной.
И вот-вот — и объятий раскрыт цветок,
И на карте уже не осталось мест —
Где бы ни был наш остров, наш Эверест,
И не брошен наш якорь хоть на часок.
Ведь планета уже создана для нас,
И осталось Вселенную покорить,
А она уже светится прям из глаз —
И о чем-то прекрасном нам говорит.
2014
***
Азбука Морзе — дождь по карнизам.
Ягодным морсом проблеск зари.
Запахом вишен воздух пронизан.
Мир этот — сердцем бьется внутри
Тела Вселенной, Бог в каждой клетке.
Век — метрономом стучит в тишине.
Просто дремлю в этот час на кушетке,
Чувствуя, — дышит планета во мне.
2008
***
Ты создавай меня сама — ночь, за переходами метро — мрак,
За переходами в нутро — дочь, за тем засоренным двором — маг,
За этой выцветшей травой — твердь, а я твержу, что ничего нет,
Кроме любви да и семьи — дверь — а что — за нею — триллион лет.
2015
***
Касался плеч печальных Саломеи
Тревожный клен в осенней тишине,
Какое-то подобие скамеек,
Какое-то подобие аллеи,
Сумеем ли?.. кварталов… и на дне
Фонтанов — мелочёвка и окурки,
Какое-то подобие вокруг,
И солнечные апельсинов шкурки,
И замкнутый — Сансары что ли? — круг.
Кармическая линия тревоги,
Какие-то холодные, но боги,
А Бог — в конце намеченной дороги,
Но той дороги карты не нужны.
Какое-то подобие… и сны.
И кто она? Не Артемида-дева,
А Саломея в мраморе — во сне,
Ей снится… Впрочем, неизвестно мне,
Да и кому какое в сути дело,
Что снится в эту осень королеве.
Что снится в этих парках и садах,
На тротуарах — фонарям и урнам…
По-прежнему движение Сатурна
Так гармонично-точно в тех мирах.
А здесь — не поминайте, не зовите, —
Сегодня я не я, а просто зритель,
Я в пустоте — наедине со сном, —
Так Лермонтов, — не раб, не повелитель, —
На равных разговаривал с сосной.
2008
***
О внутренней молитве только ветка
Березы за окошком — шелестит,
Мне детство снится, дом мой снится — редко,
И в этом доме свет в окне горит.
И дед плетет корзину для кладовки,
И бабушка в чай подливает мед,
И на стене в сенях висит винтовка,
Охотничья винтовка — круглый год.
И в том углу, где календарь и книги,
На треугольной полке угловой
Стоит икона. И свеча, и блики
От маленькой лампадки — свет живой.
И знаю, что бы ни было за дверью —
И вьюжная зима моих широт,
И звери, и враги людей, безверье, —
Любое лихо лик тот отведет.
И внутренней молитвы незаметной
Творит узоры в мыслях сердца дед,
И бабушка поет ему ответно,
И довершает за моленьем плед.
И за окном — века такое было —
Все бродит лихо, ворохом, трухой
Кружится над землей, а в сердце тихо,
А в сердце сила Божья и покой.
И эта безмятежность, этот стержень
И этот голос внутренний, родной
Над этой вьюгой, как спасенье, снежной,
Над этой бесконечной белизной.
И черных бурь-ночей не знают грезы,
И память восстает во тьме стеной,
И дом из детства, и святые слезы —
В час внутренней молитвы вы со мной.
И как любовь, — она во мне навеки,
За все, — за то, что есть и что придет,
За доброе спасенье человеков, —
Как истина и ангела полет.
О внутренней молитве до рассвета
В глубь сердца посылай свои слова.
Мне снился домик детства, — полон света,
И жив мой дед, и бабушка жива.
И поутру — уже в иной квартире,
С любовью ныне, с новым днем судьбы, —
Я ощущаю Бога в этом мире,
Еще сильней, — и слышу зов трубы.
И вижу луч сквозь стекла зазеркалий,
Сквозь все потери, и успех, и сны, —
К Тебе мы обратились и взалкали,
И Ты нам подарил цветы весны.
И Ты нас научил поверить в чудо,
Спастись молитвой внутренней во тьме, —
И знание — что все мы не отсюда
И смерти нет, и все века — в уме.
2010
***
Вылетаю из общей охапки,
вечность — шапка, изнанка — миры.
Вылетаю из йоги, из хатхи,
Из Сансары, из тьмы, из игры.
Вылетаю из общего русла,
Или таю, как снег по весне,
Из гнезда, из мейнстрима искусства,
чтоб влиять на погоду извне.
Испарением капельки льдины,
Исправляя систему земли,
вместе с милым — куском свежей глины,
лепестком на дорожной пыли.
И с парением к новым пространствам,
Ощущая, что вылет — как взлёт —
мы влетаем в Божественный транспорт —
чтоб на нем продолжать путь вперёд.
2013
Предназначение
Я лечу — во сне — над избами и долами,
И над шпалами ржавеющих дорог,
Родина — как много нам с тобою наколдовано,
средь твоих колдобин, стоптанных сапог.
Родина, как много нам с тобой завещано,
Как давно загадано, или суждено,
Смотришь недоверчиво с хитрецой помещичьей
На меня прохожую сквозь души стекло.
То-то и оно — мне быть — каликой захожею,
Странницей-скиталицей — сколько нас таких…
Богомолок ищущих кров и пищу Божию,
Тех, кому состариться — значит — в дураки.
Значит — проюродствовать, на углах посвистывать,
Да кричать и плакаться, землю целовать,
Да смотреть, как ты теперь, ласково да пристально
В душу, как в туманную водяную гладь.
Да любви единственной знать предназначение,
Да растить и дитятко, если то дано,
И нести без робости Божие учение,
И молиться-петь тебе, матерь, об одном.
И пока мы строками горечь дерна свежего
Да медовой пасеки сладость в мир несем,
Будет с душ слетать твоих, Родина, невежество,
Будет каждый с юности думать обо всем.
Будет видеть Божию истину преславную,
И задышат, Родина, росами поля.
Мы — видать, как стражники, на дозор поставлены,
Чтоб цвела духовными мыслями земля.
Чтоб она не падала, чтоб всегда намолена
Силами небесными — нам на радость всем
Ввек была, и ладаном пахла, колокольному
Звону вторя песнею, да во всей красе.
2014
***
Чтобы память не стала короткой,
Не истерлась в дороге душа,
Я прадедову косоворотку
Надеваю под красный кушак.
Много лет она вместе со мною
По квартирам, домам, городам
Бродит в паре с холщовой сумою,
Что вовек никому не отдам.
Был прадед мой — печник да вояка,
Да носил офицерский бушлат,
Вольный пахарь по имени Яков,
Передавший мне в дар без заплат
Всю историю нашей Отчизны,
Чтоб писались стихи веселей,
Чтоб второй, мною пройденной, жизнью,
Жил, как колокол старый в селе.
Чтобы пел через вещее Слово,
Хоть о звёздах над нашей трубой,
Чтобы слышалась снова и снова
Песня, ставшая чьей-то Судьбой.
2018
***
Как память над старыми избами
В моём недалеком селе —
Во сне в небе копится изморозь,
Застыть не давая земле.
И мягкой старушечьей поступью
Бредёт по настилам болот
ЗнахАрка, что звали мы Осенью
Дрова для печи наколоть.
Сырые дрова, не горящие,
Потухшие злые огни,
И души над миром парящие
Пасут нас сильнее родни.
Глядят на дожди бесконечные,
На сонные окна долин,
На старую Осень, на женщину,
Хранящую мудрость земли.
Засни, моя малая Родина,
В тени подмосковных лесов.
Пока ты поспишь, не пророним мы
Пустых, преждевременных слов.
Проснешься, а изморозь кончилась,
И вырос давно урожай.
Тогда и сказать себе хочется —
Почаще сюда приезжай.
И пусть не осталось калиточки,
Что отдан чужому твой дом.
Но соткано сердце по ниточке
Из трав, что твой край окружён.
Из тех родников, отражающих
Небесный покров, где свежа, —
Поёт нам вода: приезжай ещё!
Ещё к нам сюда приезжай!
2018
***
Вот так и живём мы — от древа до древа,
Когда в колыбельке, кроватке лежим —
Мы чувствуем солнце — но справа и слева —
Борта корабля — самый первый — режим.
А дальше бежим от режима мы к лесу,…
В пространстве из камня мы ищем кусты,
И парки, и дачи, от шума и стресса —
Стволы обнимая — в молитве застынь.
А дальше все чаще мы рвемся на части,
Все дальше и дальше — до чащи лесной,
Чтоб в тихую землю навеки упасть и…
Последнего дно корабля — под спиной,
Почувствовать — словно родную утробу —
Где крест — не пройденные стрелки дорог,
Совсем не последнее лежбище гроба,
Совсем не последнее Дерево — БОГ.
2017
***
Обнимать бы стволов тела,
Когда в сердце церквей медь.
Колокольня во мне была,
Чтоб на все города звенеть.
Целовать бы кресты ветвей,
Когда в сердце дождя стук.
Над моей головой свей,
Боже, солнца венок-круг.
Нам Господь позволял петь,
Когда в сердце любовь-кровь.
Когда в сердце церквей медь,
Колокольней любой кров.
2006
***
Завалинка завалена добром:
Бревно да доски, шифер да лопаты.
В моей деревне детства полон дом
Всем тем, чем русские селения богаты.
Здесь всё с земли, что дал нам огород.
Все, что у предков сеялось годами.
Вот так душа России и живет —
Под хворостом, снегами и крестами.
2017
Поэты особой породы
Мы пришли из дубравы, из черных ракит,
Из немыслимых вязов, коры сосняка,
В нашем сердце огонь от лучины горит,
И пытается вырваться в поле строка!
Мы пришли из болот, из колодцев и рвов,
Из гробов, деревянных, и каменных плит,
И в себе мы несем кровь забытых богов —
Вместе с кровью святых — продолжать Алфавит!
2017
***
Тише! Скрипит кора, старые ветви гнутся,
Дуба душа стара, мне бы в него вернуться.
Так и не вспомню год, как человеком стала,
Только во мне живёт дуб тот седой усталый.
Только наступит ночь, я прихожу под крону -…
Здравствуй, родная дочь, — слышу сквозь ветер стоны.
Краток наш разговор, долго молюсь я Богу,
Чтобы лихой топор долго отца не трогал.
Где-то пронесся смерч, вырвать пытался с корнем,
Как настигает смерть, мы про кору не помним.
Только трещит у стоп кожа сухая ночью,
Тело берет озноб, это душа так хочет,
Это душа ствола просит сродниться с почвой,
Значит, не умерла, значит, засела прочно.
Дерево спит во мне и мирозданье просит
Не осыпаться в осень, жизнь отдавать весне.
Тише! Я сплю, во сне дерево плодоносит,
Почка скрипит, взорвётся всеми цветами вёсен,
Ветви свои возносит к Господу словно к солнцу,
Слышите! Дуб не сносят, дуб во мне остаётся!
2018
***
Бродит жизнь моя синими борами,
Тяжелее смолы кровь течёт.
И, встречая, гармонь переборами
На далёкий тот путь обречёт.
И все кажется в песне, все слышится
Голос деда, что пел о земле,
На которой вольней будто дышится,
И становится в холод теплей.
Но сжимает кольцо окружения
Непроглядная древняя тьма.
Сбереги нас, Господь, от сожжения,
Как забытые предков дома.
Сбереги от ножа и насилия,
Ворожбы, нищеты и чумы.
Сбереги и очисти Россию
От давно наступающей тьмы.
2018
***
Дай мне силу молитвы, просила
Не единожды Бога Отца,
Стать хоть раз эхом сонной России,
Разбудить, растревожить сердца.
И молитву за каждого с новым
Днём читать вдохновеннее, и,
Боже правый, дай верное слово:
Обозначить границы Твои.
2013
***
Сколько воды уйдёт, в сточной канаве канет,
Стужа снега прядёт, прядью волос дурманит,
Песня моя скупа — спать бы и спать под снегом,
Словно росток, ступай, встретиться с печенегом.
Долгих ночей пурга, тихая после пена…
Снега в котле врага, вставшего на колена.
Мы же стоим, как лес — не покоренный смерчем,
Ангелов хор с небес — русской лучится речью.
2018
***
Я запомню себя под Вегой,
Под звездой голубой, под той,
Обещающей только негу, —
Полоняющий взор святой.
Я запомню себя у леса,
У оврага, в котором пни,
Созерцающей с интересом —
Самолета в ночи огни.
Я запомню себя под снегом,
Ослепляющим. Той зимой,
Когда дедушка вез в телеге
Меня, девочку, — вез домой.
А я видела небо, словно
Кроме этого — ничего…
Всё иное тогда — условно.
Только небо и тьма его.
Даже Вега и снег — случайны,
Даже лес не гудит вдали.
Или нет же? Но всей земли
Не хватило б… Но это тайна.
Тайна бездны. И тайна тьмы,
Тайна Божьего поцелуя.
Я запомню себя — такую,
В очертаниях той зимы.
2007 или 8
Месяц
Мне снилось — за тем сараем,
Что дед по дощечке создал,
От края небес до края
Лесов, как на санок козлах —
Катился Ильей-Пророком…
Всю ночь остроносый месяц,
И прям пред моим порогом
Упал, плащ на крюк повесив.
Я плащ тот возьму украдкой,
Украв лишь на час — по звездам
Пройтись, разгадав загадку
О Том, Кто наш Космос создал.
2017
Из цикла Цветик-семицветик
*
Над Араратом солнце встаёт.
Ярче граната, слаще, чем мёд.
Лотосом коптским, лампадкой в ладонях,
Львиною гривой Царя всех царей.
Все, что осталось: святость и старость
Солнцу у самых у Божьих Дверей.
Быть мне шутом да ходить по забору,
Каркать, мяукать, лаять, шипеть.
Дай, Отче Боже, сторожить Твой Город.
Около Двери плакать и петь.
Люди, как лютни, все абсолютно,
Слышала: каждый звучит на свой лад.
Около Врат в Твои Земли уютно.
Над горизонтом Твоим Арарат.
Ходит мой рыжий Давид, рыцарь светлый,
Около белого ходит коня.
Просит у Господа Бога совета,
А синим взором глядит на меня.
Мы с ним давно уже свита Господня,
Мы перевиты одною лозой.
Только иначе он смотрит сегодня:
Словно на шее моей Твой узор.
Словно не шут я, мальчишка вихрастый,
А дочь царя, молодая княжна.
Ходит Давид и глядит беспристрастно
Словно, но речь и улыбка нежна.
Над Араратом, Ноя причалом,
Солнце с луной звонари обвенчали.
Так вот и нас с тобой возле Дверей
Бог обвенчает Лампадкой Своей.
2007 или 8
***
Если услышишь весну, будешь её воспевать,
Жизнь проживать не одну, заново всех узнавать,
Если покинешь страну, больше тебе не признать
Самую ту, лишь одну, с кем бы всю жизнь куковать.
Выйти бы из пустоты, выслушать бы весь канон,
Знаешь, как плачут цветы, вместе с грозой за окном.
Нет ни зимы, ни весны, вечная тёплая тьма,
Словно пытается смыть Вечность закрывший туман.
Выйти, и прочь, навсегда, в место, где сухо и тишь,
Капает с листьев вода, спишь, как ребёнок и спишь.
Не поменять ход судеб, не повернуть время вспять,
Только отрежь ближним хлеб, чтоб никогда не взалкать.
2017
***
Сердце русское, дали не близкие,
Чередою ветров наповал,
Ночи мглистые, оползни низкие,
С подуставших обточенных скал.
Все меняется, времени, знамени
Отдают свою жизнь и покой,
Только б знать, сколько в пламени — пламени,
В небе — неба, в пути облаков.
2017 или 18
***
Я дарую тебе Свет —
Разделенный на сотни снов,
Весь спектральный парад планет,
Вечно солнечный мир, но
Не забудь передать всем,
Для того и живёт поэт:
Вот — в руке код систем, Эдем,
Через миг — ничего нет.
Через жизнь — только слов вязь,
Космос, летопись — для иных,
Вновь родись — выходить на связь
Со Вселенной, канал — стих.
2017 или 18
Игра
Убогий заборчик за старым сараем.
Мы детство свое, как всегда, выбираем.
Играть в партизан или куклы. И что же, —
Мы поняли — все это в жизни быть может.
На санках я куклу везла по сугробам.
Как будто те санки заменою гроба
Во время блокады — умершим детишкам.
Завернуто тельце куклёнки в пальтишко.
И мнится — не кукла — ребенок. И слышу:
Не мертвое тело везу — кукла — дышит.
И кукла кричит мне уверенно: «Ма-ма».
И роем теперь не могилу, а яму.
Окоп. От снарядов там спрячемся вместе.
А может, и правда, на этом вот месте
Когда-то картечью по силам фашистов
Панфиловцы… пращуры… артиллеристы.
И важно — как памятник этим героям,
Мы крепости снежные сызнова строем.
примерно 2009
***
Дуб этот пристанционный, лапотник,
Каторжник,
Поезд встречает, листвой шевеля.
Мирно гремит богатырскими латами —
Рельсами старыми эта земля.
Пашнями скроена, словно заплатами,
Косоворотка ее. Здесь, в лесах,
Над погребенными в глине солдатами
Зреет трава в предрассветных слезах.
Духом еловым, с просмоленных, выжженных
Солнцем всеведущим, бревен средь пней
Так обдает, что не будет обиженным
Хмелем таким ни один из людей.
Дубом могучим века охраняема,
Смолами вскормлена, пашнями взрыта,
Нами прославлена и обитаема,
Нами не будет она и забыта.
2005
***
Свет Вселенной, Начало, песок,
Словно я это видела в жизни,
Даль ДалИ, грани слов ПикассО,
Время плавится, яркости вбрызни!
Замени черно-синим стеклом
Звёздный купол, прислушайся, рядом
Царь Давид сочиняет псалом
И читает жующему стаду.
2018
***
Мне легко — я шепчу Богу,
Словно ветер в пустом ущелье,
Солнце больше не льет в щели
Мед-огонь — на мои ноги.
Я шепчу, а хочу криком
Разбудить, как звонарь, долы.
В волчьем вое мое соло.
И черты мои — да! — в ликах.
Мне легко — я дышу. Слышу,
Как поют и молчат камни.
Распахнулись во двор ставни,
Смотрит ангел-трубач с крыши.
У него не глаза — очи,
У него в волосах — луны,
Здравствуй, братец родной. Хочешь,
Зазвучат и мои струны.
Будем вместе будить город,
Мне легко — Путь открыт Млечный.
Входит вечность в мои поры.
Я поставлю Тебе свечку.
Да за всякого человечка.
2007
***
Что ж ты ангел-трубач, брат родной,
ухватившись за шпиль колокольни,
Нам вещаешь о жизни земной,
Намекая о рае Господнем?
Что ж ты видишь с большой высоты,
Ты, видавший воочию Бога,
Расскажи нам, что нет пустоты,
Там, где все мы пребудем в итоге.
Что ж ты видишь, касаясь креста,
С самой звонкой Его колокольни?
Преисподней раскрыты врата?
Или это еще не сегодня?
Сколько ждать нам немыслимых лет,
И в какой час ты спустишься к людям,
Часовым смотрит в небо поэт,
Чтоб услышать, когда мы там будем.
Где? За гранью всего, что живет,
В жизнь иную войдя налегке,
Ангел тоже как-будто бы ждет,
Знак от Бога, трубу сжав в руке.
Ангел тоже смотрел так века,
На поэта, на нищего, даже
На блаженного и дурака,
И все ждал, когда тот знак покажет.
идея раньше, сам 2013
***
Долго, долго идут на Земле дожди,
И никто уж не помнит, когда начались.
Там рождаются дети, ты их не буди,
Пусть им снится прозрачная синяя высь.
Долго, долго — от жизни до вечности — дождь,
Бесконечная песня и плач о Земле,
На которой навстречу ты к Богу бредешь,
По проторенной кем-то уже колее.
2017
***
Где сторожка лесничего, пыль — на замке,
Где в овраги приходит зверьё помирать, —
Говорю на забытом людьми языке
Со стволами деревьев, — и слышит кора.
И трещит, как телега, в метель и в мороз,
Открывая секреты ушедших эпох.
Лишь один без ответа извечный вопрос —
Почему не является смертному Бог.
И в ночной тишине — с лесом наедине
Слышишь отклик природы, подсказку, игру,
Словно тысячи сосен запели во сне,
Что и я, как Господь, никогда не умру.
Где сторожка лесничего… и пустота,
Окрылённое сердце читает псалом,
И деревья со мной говорят про Христа,
Чтобы в будущей жизни воскреснуть крестом.
Не о том..не о том… не о том… но потом…
2017
***
По снежной седине земли,
К пушистой шерсти древних елей,
Меня на саночках везли,
Как будто хоронить хотели.
И столько раз ты мимо шла,
Закутавшись в полы шинели,
Старушка сил добра и зла,
И бубенцы твои звенели.
Нет, — в этой седине зимы —
Сребристый дух моей природы,
Та тишина, что знали мы
В свои младенческие годы.
Та резвость санного пути,
По пролежням земли под мехом,
Прости, земля моя, спусти
Меня, как ель, чтоб легче ехать.
И я останусь на своих
На двух корнях, идти до вёсен,
Туда, где правит миром Стих,
Величием столетних сосен.
2018
***
Этот древний храм спрятал Бог в коре,
Он доминой стал на моём дворе,
Срубом дуба Сам Бог явился мне,
В нем алтарь, как печь из больших камней.
Я в нее вложил огонёк души,
Словно в ней я жил, иногда тушил.
Словно сотни лет он мой род хранит,
В нем сокрыт мой свет и моей родни.
От его от стен мне тепло в ночи,
Если ждём гостей, греет кирпичи.
Если ждём врага, крепче стража нет,
За окном пурга, чтоб запутать след.
И живу так век под его корой,
Человек живой, как в земле сырой.
Дай пойти на луг, надышаться, спеть,
Не пускает друг, закрывает клеть.
Если стал жрецом, получил покой,
Разруби крыльцо сам своей рукой.
Стань душой ствола да забудь о сне,
И течёт смола словно кровь во мне.
2018
Я помню
Я помню: перекошенные рамы,
Обшарпанные стены и паркет,
И как сияли звезды в угольке,
И как входила полночь налегке.
И чашку молока в руках у мамы,
И эти, мной начищенные, рамы,
И этот, мной надраенный, паркет.
По радио передают, как Крамер
Играет джаз, и Бог живет в руке.
Я помню — ах, как память прихотлива —
Корзину, где вино, лаваш и сыр.
И как висел на ветке этот мир,
Земля, напоминающая сливу.
Как в шкафчиках, где кружево и лен,
Открытки, перемешанные с фото,
Те, на которых май запечатлен,
Лежали приложением к блокноту.
Исписанному бабушкой в саду,
Где пахло виноградною лозою.
Где пахло так, как пахнет пред грозою.
Я помню эти ливни на пруду.
Когда в атласном платьице и шали,
В летящих босоножках под навес
Когда-то наши бабушки бежали,
Похожие на маленьких принцесс.
И можно бесконечно удивляться,
Насколько мы прапрадедам верны.
Мы продолжаем верить и влюбляться
В тех, в ком они едва-едва видны.
Я помню только яблоневый вечер,
И звон колоколов. Луч в облаках.
Как обнимаю деда я за плечи
И засыпаю на его руках.
2007 или 8
Опалихе
И ношу я свои вековые вериги
От Москвы по дороге железной до Риги,
Мимо древних болот красногорских и Истры, да,
Чтобы с медной иконой свой путь крестный выстрадать.
Затесалась, застряла Опалиха Никона,
Между мной и прадедом латышским возникла на
Том пути, обозначенном лесом и пашнями,
Опоясана Временем, предками нашими.
Меж боями рожденная, сном зачарована,
Тянет цепи телег с лошадьми и коровами.
Здесь — охотничий дом, там усадьба художника,
Здесь играем, поем, там помолимся Боженьке.
Старый добрый ДК — моей первою сценою,
Банька — детства река мне казалась бесценною.
Сарафан да коса, неба синего пажити,
Самолёт, полоса, все, что прожито-нажито —
Лишь твои голоса, да и те, может, кажутся.
2018
***
Как прежде вспомнится мансарда,
На даче, в августе, в грозу,
За свечкой тлеющей тьма сада,
Вода, шумящая внизу,
Прохлада вывернутой ночи,
Как исповедь двух душ в тиши,
Но, если даже очень хочешь,
Вернуть то время не спеши.
Вся прелесть в том, что невозвратно,
Что мимолетно и легко,
Как жизнь, нам данная внезапно —
Зажженным в темень огоньком.
2018
***
Немного Лондона, немного бергамота,
Немного чая, красных выплесков на сером.
Кого-то ждёт невыспавшийся кто-то,
Себя назвавший лордом или сэром.
В моих ушах все ритмы рок-н-ролла,
Ещё тогда, в студенческой столовой,
Мне Дженис Джоплин право даст на соло,
Нежданно заменившееся Словом.
Мой город был озвучен этой песней,
Что даже Ленин вздрогнул в Мавзолее,
На Красной площади, Тверской, на Красной Пресне,
В проулках, скверах пел, пророча, Леннон.
2018
***
Дай выспаться, дай вывернуться в Вечность!
Дай вырваться из граней бытия,
А там уже на всенародном вече
Мои грехи и прадеды стоят.
А там уже в набат ли, с колокольни,
Звонарь ли, муэдзин ли, иль раввин,
Кричит душа моей страны, ей больно,
О том, что нас Один Господь творил,
О том, что у равнин есть сёстры — горы,
О том, что у судьбы есть поворот,»
Дай вывернуть рубашку через ворот,
Тогда, где мы, где мир — смерть не поймёт,
Тогда и никого не заберёт,
Давай, пока ещё Процесс идёт,
Пока во мне надеждою живёт —
Моей страны душа — её народ.
2017 или 18
***
У Бога нет последнего пути,
За каждым лесом видится равнина,
И путь ее от тына и до тына
Кривой, прямой, стоит или кренится,
Мечту, как птицу, пред собой пусти,
Она скорее с веткой возвратится.
Быть может, легче вспомнить у черты,
Как лучик солнца к вам стучал сиренью,
И как по комнате мелькали тенью
Приветы детства, как его цветы.
У Бога нет последнего пути,
Вновь за чертой проложится тропинка,
Сними давно истертые ботинки
И за мечтой своею полети.
2018
***
Как странник Ты бродишь по нашей земле,
Не понят, не признан, не узнан,
Какого-то лагеря узник, —
С терновым венцом на челе.
По ризе Твоей в звездах ночи поймут,
И те, кто о Боге не помнят,
Что Ты пребывал не единожды тут, —
Не признан, не узнан, не понят.
2018
***
Уже ничего не исправить! —
Ушедшим вослед говорят!
Так хочется править и править,
Пока тебя боготворят.
Земному владыке известно,
Что в песнях народа ты жив,
Не важно — какое там место
Иль прозвище ты заслужил.
Как жалко, что время уходит,
Природа мудрее владык.
Как жалко, что в нашей природе
Пред Вечностью трусит язык.
Не сказанных слов звездопады,
Уже не обнять, не вернуть.
Прошу тебя, Боже, из ада
Всю вытащить нашу страну.
Прости и родных, и далёких,
Владык, прокаженных, иных…
Наследников звёзд одиноких
За то, что Ты умер за них!!!
2018
Миллиардный раз о творчестве и нас всех
Кто-то стучит: — Заходи! — Посидим!
Данте зашел! — вечно мимо смотрящий!
Был его обЛик совсем молодым,
«Помни! — сказал мне —
Кто ищет — обрящет!»
Странная жизнь — из гостей — мертвецы,
Многих знакомых здоровых живее! —
Кто вас направил?!!!!
— Святые отцы!
— Бравый твой стих,
Слово, что не ржавеет!!!
— Ну, и зачем?!!! И кому это всё?!!
— Богу нужны, — кто заглянет за тайны!
Чтоб не смогла ты свой дар, что несёт
Космос тебе — разбазарить случайно!
Я посмеялась, проснулась, смотрю —
Профиль античный на стенке спокоен.
— Может, со стенами я говорю?!!
— Каждой своею «вселенской» строкою?!!
Кто-то коснулся рукою????..
— «святою»???
Или всё бросить?!!
— Не сможешь!
Не стоит.
2017
***
Я помню детство, дедушку Степана,
И с луга клевер в кадках — на телегу,
Набитые смородиной карманы,
В ночной прохладе одеяла негу,
Я помню пробуждение средь ночи,
И звездный дождь за крышами соседей.
Я помню даже мысли, между прочим,
О том, что время будет — я уеду.
И я не знала — как это — без деда,
Без чердака, где книги и портреты.
Без вязаного клетчатого пледа,
Без бабушкиной фирменной котлеты,
Без башмаков плетеных, без рубашки,
Пропитанной зеленкой и клубникой,
Без этой — самой искренней Наташки,
Что говорить с деревьями привыкла.
Что в час, когда уснули все в округе,
Бежала в сад, послушать «соловейку»,
И дедушка внезапно в роли друга —
Ей приносил — накинуть — телогрейку.
Затем она сидела у печурки,
И терла о ладонь ладонь над паром,
И травяным ее поил отваром
Дед и бросал в огонь окурки,
Следя за тем, чтоб не было пожара.
И мне казалось — там — за темным лесом —
Живут из сказок великан и леший,
И где-то кто-то — ради интереса —
Идет сквозь чащу одиноко, пешим.
Идет и песню напевает, может,
Что дед напел заместо колыбельной.
Тот путник, верно, — он — посланник Божий,
И он придет, быть может, на неделе.
Он постучится ночью в окна комнат,
И позовет постранствовать по миру.
И вот тогда его, конечно, вспомнят,
Или не вспомнят? — Кто он — этот сирый?..
Но что же делать, если детство знало
Ту доброту святую о всем сущем,
Ну, а потом куда-то подевало —
И наказало — поискать — живущим.
Дед говорил о многом, и о важном,
Всего не вспомнить, только ощутить,
И я писала — в каждом жесте, в каждом
Мгновенье — вечно — в память уловить
Его черты, его миропознанье,
Но я познала мир уже сама…
Не познаваемый — и вечный — и слова…
доступные и нет — всепониманью…
Мне снится — я корпею над трудами —
Я — как и раньше — много успеваю —
Но где-то там, за темными лесами —
Моя земля из детства оживает.
И там, и тут — я обретаю знанье,
Призвание, признание, любовь
Единственного, там — как в ожиданьи,
А здесь — как данность, бесконечно вновь,
И вечно. Ну, а там — почти, как здесь же.
Там только то, к чему всегда стремлюсь,
Откуда я ушла, куда вернусь,
Уже с супругом, и такой, как прежде.
2012
Мы — дети
Будьте, как дети…
В. Б. —
тебе, радость моя, единственный любимый, в святые праздники и вообще; и всем.
Будьте, как дети…
Давай, как дети, будем на земле,
Не тронутой войною и чумою,
Своей, родной. Не плач и не болей,
Все ранки и слезинки в море смоем.
Ничто пусть не тревожит, не журит,
Не портит жизни больше, не обманет.
Господь нас как детишек сотворит,
Мы вылезем из Божьего кармана.
И будем веселиться и играть,
И петь, и танцевать, и верить в чудо.
И искренними будем, умирать
Не сможем, рядом мать, конечно, будет.
Да, мать с отцом, и все иные — там,
И все милы нам будут, но, скорее,
По большей части будем мы в местах,
Где только мы в большой оранжерее.
Там будут все цветы земных широт,
И мы среди цветов блаженно бродим.
И нас хранит от зла и тьмы природа,
И в кладовые солнца вновь берёт.
И заново нам предрекает вечность,
Ту, о которой говорят в раю,
Ту, о которой помнят на краю,
Которая так хочет подстеречь нас.
И наши души попадут в струю,
Бегущую к большому океану,
Души и сердца Бога средь миров.
И там мы обретем последний кров,
И быть детьми вовек не перестанем.
2008
Гусли мои
Ой, вы, гусли новые,
Гусли легкокрылые,
Звонкие, кленовые,
С вами в пляс ходила я.
С вами всяко спорится,
Дело и веселие,
Муж с женой не ссорятся,
И долой похмелие.
Пропадёт тоска твоя,
Как услышишь гусельки,
Плечики покатые,
Востроносы туфельки.
Взгляд мой с поволокою,
Слово — резвым соколом.
Что же ходишь около,
Если сердце ёкнуло?
Разверни меха свои —
Подыграй гармошкою,
Чтоб тобою хвастала
На миру немножко я.
Топну босоножкою,
Да спляшу я барыньку.
Песенку дорожкою
Буду петь я стареньку.
Гусли мои новые,
Эту песню знаете.
Вы мне подыграете —
Про сенца кленовые.
Про любовь одну навек,
Про глаза красивые,
Да про весь наш долгий век,
С Богом, с переливами.
2015
Моя земля
посёлку Опалиха — под Москвой,
и Москве, и нам
На моей земле глина и чернозём,
На моей земле сейчас весна и половодье,
И сейчас ручьи текут под каждый дом,
И в святой воде купаются поводья
Лошадей, и плещутся щенки,
И пускают в огороды воду —
Поливать гряду и сорняки,
Не взирая на прогноз погоды.
На моей земле березок шум,
Лёгких платьев и костров шипенье
Одиноких жаворонков пенье,
И тягучесть стариковых дум.
На моей земле трава сквозь дёрн,
Грязь и пепел, муравьи и почки,
По моей земле мы за руку бредём,
Слыша ветер озера, и дочку.
И журчат еще ее слова,
Словно воды-струйки родниковы,
В книге жизни новая глава,
Та, в которой повести основы.
На моей земле поют в домах,
Смотрят новости за чаем крепким,
Пахнет почвой и листвой в садах,
И травы примешан запах терпкий.
Пахнет детством, тропками в лесу,
И калиткой, солнцем обогретой,
Лужами и ландышем, рассветом,
Листьями, собравшими росу.
На моей земле просторно и легко,
И уютно — под крылами Бога,
Льётся из бидона молоко,
Вьётся в мир прекрасная дорога.
На моей земле сейчас весна,
Ночью звёзды смотрят в трубы печек,
Я люблю тебя, моя страна,
И земле моей — те звёзды-свечи.
2014
***
Я так выросла, так проросла,
Изразцами, кристаллами лилий,
В том пруду, где мы звёзды удили,
В том саду, где мансарда была.
Лунный свет обволакивал шторы,
Первоцвет засыхал на окне,
Меж страницами грезился город,
Город стольный мне снился во сне.
Пахло розами, ягодой, летом,
Тишина в подмосковной ночи
Соловья породнила с поэтом,
Строчки платья страны прострочить.
2018
***
Есть курганы, хранящие тайны истории,
Есть места, где босым прогуляться за честь,
Если б было на что — я бы с вами поспорила,
Что еще на Руси храм нетронутый есть.
И стоит он — как истина, как неотъемлемый
Образ Родины в сердце — смотрящий на нас.
Окроплённый дождями, укрытый метелями,
Как крещеный младенец, как явленный Спас.
Чтобы ни было в мире, а знай, моя рОдная,
Дорогая, бесценная зЕмлюшка мать,
В нём свершает молебны душа всенародная,
И пока она молится — будем стоять.
И пока она молится, русскою песнею
Зажурчат ручейки по весне в руслах рек.
Есть места и доныне иным неизвестные —
Там, где в братстве с природою наш человек.
За далекими долами пажити спелые,
За лесами поля, за полями холмы,
Горы, дали морские, озера, пределы им
Небеса, на которые молимся мы.
Будет все на земле — подыматься с рассветами,
Золотиться в полях колосок в нужный срок.
Всё в природе от мудрости Бога, а Бог
Подарил нам Россию — как тайну заветную.
2014
Рябиновая русалочья Баллада
прадеду
Было так: на рябиновой вице
Поженила молва паренька.
Не мечтал он о красной девице,
Не дарил в хороводах венка.
Молодая боярыня снится
Мне — прабабка. Читает псалмы.
День погожий. Страстная седмица.
Далеко нам еще до зимы.
Заскрипят подо мной половицы,
Прыгнет кошкой в окошко луна.
Будет возле прабабки резвиться.
Я очнусь от безумного сна.
В голове будет шепот прерывный,
В стеклах окон — улыбка шута.
Чей-то голос гнусавый, противный
Будет петь мне. И песенка та
Будет так начинаться: «На вице
Поженила молва паренька,
На рябиновой. Там, где водица
Темной речки сладка, глубока.
Там с обрыва сорваться не сложно,
Там легко и русалку поймать.
Там ее, белоглазую, можно
Обнимать и к щеке прижимать».
«Отче наш» я прочту. Мне не надо
Тех русалок гнусавым баском.
Да и парню не надобно ада,
Он, как я, не грустит ни о ком.
Поженили его на рябине,
Красной ягоде. Здесь на руках
Он девчонку носил. На чужбине
Она годы уже. Нет — века.
Неизвестно — вернется ли, нет ли…
Но рябина ее все цветет.
Только с ней паренек наш приветлив,
Только с ней разговоры ведет.
Я молитву прочту — все проходит.
Все молчит в голове и вокруг.
Только места себе не находит
Мой, влюбленный в видение, друг.
Мне боярыня снится. Лучину
Зажигает и песню поет:
«Обвенчал парня с рыжей рябиной
Уж давненько в округе народ.
Мы обвенчаны с этой рябиной,
И навечно мы обречены
И на родине, и на чужбине
Жить с людьми только наполовину
И сбегать в наши общие сны».
2005
***
Иди за тянущейся песней волынки,
Дудука, свирели и флейты к волхвам,
А там и в оставшейся после картинке
Найдётся полоска последним словам.
Дорога кончается между мирами,
Струной балалайки, на деке гитар,
За синими неба святыми кострами
Эдемского солнца жалеющий жар.
2017
***
И выйдет из Времени, как из яйца —
Последняя Песня с оглядкой птенца.
Младенец проложит свою пелену
По млечному стоку к вселенскому дну.
Мария, Ты слышишь, он дышит, как Бог.
Мария склонится: «Нас видят, сынок».
2017
Фонарь
Небесный фонарь горит,
Мне в сон проникает звездный.
Планета, метеорит —
Слагая стихи и прозу, —
Господь говорит, орбит
Рисуя в пространстве вектор,
Он слышит то джем, то бит,
Ревя, словно джаз, прожектор
На тысячи ватт и тонн,
В китайском квартале светит,
И чувство — что ты влюблен,
И кто-то вот-вот ответит.
2017
Изба
Если, что случится, есть в лесу изба,
Рыщет там волчица, словно бы Судьба,
Воет волком ветер, корни держат твердь,
Как нигде на свете, там забыта смерть.
Старая лежанка, ржавая, как жизнь,…
Вместо стула санки, — сверху книг сложить.
Вместо окон дыры, вместо снов — века,
Но совсем не сыро возле костерка.
Шум верхушек, стуки, огоньки в ночи,
Строки — в Космос, звуки, нотные ключи.
А вокруг пустая Вечность — стать собой,
Вдруг, как в детстве стаей или всей гурьбой,
Как лучи зарницы в небе голубом,
Воробьи, синицы, с ними голубок.
Чистые страницы — описать любовь.
Уложить бы деток, прочитать псалом,
Сквозь объятья веток в свой секретный дом.
Там скрипит в морозы дерево одно,
Если вдруг угроза, у избы есть дно —
Спрятаться от мира и от зла его,
Накопить там сыра, да всего-всего.
Что бы ни случилось, есть изба в лесу,
Господу молилась, я туда снесу
Все, что сохранилось, что хочу сберечь,
Снилась жизнь, как милость, да родная речь —
Волком бродит ветер, ищет корм щенкам,
Также я в ответе, чем сыта строка.
Что бы ни случилось, снится тишь избы,
Еле различимой в Космосе Судьбы.
Словно жизнь вернётся на круги своя,
Если выйдет солнце за свои края.
Лишь изба как келья райская — стоять
Посреди веселья, как в кустах рояль.
2018
***
Правда Луки:
«Во что веришь, то и есть…»
«Христос всех жалел, и нам велел»
«Человек — всё может… лишь захотел…»
«Если кто кому хорошо не сделал, тот и худо поступил…»
«Всяко живет человек, как сердце налажено… так и живет»
М. Горький
Посиди, подожди, помолчи пока,
Облака оттого золотые, что там Господь,
Посмотри, Он же машет, — сказал Лука,
Протянув мне последний сухой ломоть.
Окрылённый, я грыз этот райский хлеб,
И влюбленно смотрел на него, как сын,
И в глазах его свет всех больших судеб,
На ступнях его шрамы судеб босых.
И, чем больше и дольше я в них смотрел,
Тем сильнее казалось, что он — Христос,
И не понял тогда я, что сам воспел
Этот мир, полный горя, надежд и слёз.
И не понял, что видел я в нём себя,
Свой ловил одинокий и вечный Свет,
И свои в нем глаза и ступни любя,
Сам себе вдруг поверил, что смерти нет.
2018
***
И проходила тоска флотилией,
И ржавым якорем рылась в отбросах.
Я капитаном-то стал от бессилия,
Зато каким я был бравым матросом!
Не каждый шкипер, не всякий боцман,…
Не всем решать, куда дует ветер,
И, если китель давно покоцан,
А вместо денег все стрелки света,
Пойми, что если в тебе вопросы,
То первый знаешь на них ответы.
Что, если ты на узлы везучий,
И предрекаешь концовку боя, —
До Капитана остался Случай,
И бесполезно играть с Судьбою.
Но, даже если покинешь судно,
Последним выжившим станешь в битве,
Произнести не забудь молитвы
О тех, с кем было легко и трудно
Ежесекундно идти по курсу.
Кто видел в Кормчем своём Иисуса,
Таком же временно бесприютном.
Таким во Времени остаюсь я.
2018
Армянское
Я заходил в железный дом — пустой, как тать,
Всё было мутно, а потом — не мог и встать,
Я сапогом ломал замки, топтал золу,…
И вырастали три руки для войн в тылу.
Я знал, что не похож на тех,
Кто вырос Там,
Зато неведом был мне грех,
Что нёс Адам.
Зато я выспался за всех
На сотню лет,
И в мир вошёл не для потех,
Покинув клеть.
Я понял — всё, что впереди —
Спасти Христа,
Навек прибитый, на груди —
Глядит с креста.
Зачем ношу я смертный грех?!
Убийства знак!
Христа, воскресшего за всех —
Проросший злак.
2018
***
Мне говорили, что жизнь им хотелось продлить бы,
Хотя б на миг — больше лет, чем отпущено Богом,
А я не знаю дороже и крепче молитвы,
Чем та, что прячется в рифме за тающим Слогом.
Чем та, что в Слоге бывает почти не заметна,…
Кричащем, ласковым, ветреным, девственным, хмурым,
Но никогда не оставит её без ответа
Крылатый ангел, похожий на детство Амура.
2018
***
Никуда не уйти от своих же следов,
В пустоту, в маяту, я готов, устаю!
Отпусти меня, Бог, в тень забытых садов,
Отпусти меня, Слог, на посту век стою!
Не пускает, в тисках, все сжимает сильней,…
Из куска я песка, и золы, и камней!
Шрам давнишний души то болит, то кровит,
Бог мне шепчет — пиши, мой последний Давид!
Не хочу ничего — ни писать, ни играть,
Струны порваны, попрана, брошена рать,
Не хочу ни идти, ни лежать умирать,
Отпусти, отпусти, ни молчать, ни орать!
Распахнешься — распнут, а замнешься — заткнут,
Заведут, нападут, изобьют и убьют,
Я — не там, и не тут, словно пряник и кнут,
Все цари упадут, я останусь, я — шут,
В том пространстве, где суть —
Я всего напишу, только дай — отдышусь,
Отмахнусь, рассмеюсь,
В том пространстве, где Русь —
О которой молюсь, на которой грешу, —
Сам себя воскрешу, сам себе разрешу.
И от пут разрешусь.
2018
***
Прокатилась по совхозу пьянка,
А кому-то за распитье втык,
А в сарае прятал что-то в склянки
Под шумок юродивый старик.
То ли сердце, вырванное бьётся,…
То ли птица, то ли богомол,
А старик то плачет, то смеётся, —
Пусть сопьётся этот комсомол?
Молодёжи что до пережитков,
Молодёжь хохочет и сама,
Мол, старик, бери свои пожитки
И катись, куда укажет тьма.
А старик и впрямь блаженным вышел —
Собирал их демонов в стекло,
И в деревне становилось тише,
И вино рекою не текло.
А затем их в дальний лес к оврагу
Относил и в пропасть отпускал,
И туда же скинули беднягу,
Те, кто глаз со старца не спускал.
Но явился ночью тем бандитам,
Ничего не сделал и пропал.
И с тех пор забыт в селе напиток,
И никто ни капли в рот не взял.
Градус — дело скользкое, однако,
И трясет теперь их совесть он,
И однажды во дворовой драке
Был убит бандит и, кто при нем.
И, несясь по трубам межпространства,
Старика встречая светлый лик,
Проклинал своё былое пьянство
И убийства незабытый миг.
И теперь сидят они по склянкам,
И кричат — разбей, старик, стекло,
А старик играет на тальянке,
Уходя в небесное село.
Там давно оно уже готово,
Как и в детстве, и еще светлей,
И звучит там в каждом Божье Слово, —
Как звонят на Пасху на Земле.
2018
***
…И горел костёр, и звонил звонарь,
И мурлыкал кот у моих у ног.
Пахли травы и… видимо, как встарь,
Проходила хворь, и во всем был Бог.
2005
***
Я лечу, не меняя орбиты,
И лихачу, как пьяный водила,
Над планетой немного побитой,
По которой недавно ходил я.
В наказанье за вихри в раю,…
Мне укажет на Землю Господь:
Возвращайся в рождённую плоть,
Там тебя не хватает в строю.
2018
Путь
(о любви) моему мужу В. Б.
Гермес Трисмегист, оглянись и окстись,
Орфей Евредику теряет у входа…
Здесь старец Харон и угрюмые воды,
Здесь церкви и капища, бездна и высь.
И только у самого края, где даже
Влюблённый, безумный, — трезвеет, — мистраль…
Я вспомню, что сброшена ноша и клажа…
Уже — и не зная, жена ли, сестра ль…
Тому, кто дошел до вот этой вот точки,
До этого края, до этих высот…
Наверно, — подруга, а, может, и дочка…
Ему все равно — он покорно идет.
Иль не все равно! Но вперед и вперед!
Нет, нет — не за мною,
А точно за мною…
скорее — за Богом,
и в схватке с собою — себя не щадит.
За чащей земною
иные дороги…
любою тропою
идти… так идти.
Гермес Трисмегист, отделись, удались,
Не время, не место, богам и героям.
Здесь двое, здесь мы, одинокие двое,
Сплоченные, — строим — безумную жизнь.
Великую жизнь.
И не одиноки, окстись.
Но главное — церкви — минует лишь время,
Мы ж стопы свои здесь опустим в ручей…
И будут в одну перемешаны тени,
И будет не слышно шагов и речей.
И мы превратимся в единое солнце,
Над шпилями сосен, над копьями трав,
И только Господь сквозь наш лик улыбнется,
Он снова творил нас сегодня, Он прав.
2008
***
В сотый раз запоминаю снег,
Тот же и не тот, как в первый раз,
Джаз плывет над гладью старых дек,
Тех гитар, что стали частью рек,
Вместе с их носителями — спас.
Спасу нет от голода и тьмы,
От кривых разбойничьих клинков,
От зимы, как будто от чумы,
От луны, глядящей с облаков.
Не хочу — не буду помирать,
Спать, покуда детство не пройдет,
Чтоб не знать, не чувствовать, не ждать,
Новых бед, как этот Новый год.
Что же я ворчу, что я творю?
Что я говорю? На небе Бог!
Не про нас оставленный порог,
Русла рек прощальные, гудок,
Снег, застывший посредине строк,
Уголок души, недуг, порок,
К горлу подступающий комок,
А про нас — гитара и весна,
И спасенье на плоту любви,
И немного памяти из сна —
Детского, как джаз, плыви, плыви…
2018
***
В. Б.
Акварелью своей расписал нам апрель:
Ту скамейку, качели, где пели, где ели,
Целовались, встречались немало недель,
Где бываем в минуты раздумий досель.
Про Париж, про амуров и вечные звезды
Говорили стихами, а думали прозой,
Забывали про время, про вечность, про сны
В бесконечность потоков ныряя весны.
Той, с проталиной возле подъезда, скворцами,
С тем, что кто-то впервые полюбит, как мы,
Что по-прежнему мы остаемся юнцами,
Поседевшими только от снега зимы.
2017
Весеннее
Пахнет весной… и ночами так хочется в космос.
Звезды летят нам навстречу во сне до утра.
Что-то со мной… После зимнего сна так непросто
Встретиться с миром — как будто видались вчера.
Всё же придётся… Не спать… Эти запахи, звуки.
Голос вселенной, проспекты, и рельсы, сирень…
Сердце так бьется… Мечтать… И испытывать муки,
Вечные муки стремлений, проектов, процесса… И лень.
Вечно испытывать счастье, и кутаться в наши объятья,
Снова загадывать, как нам прожить эту жизнь.
Пить это небо, со страстью, и легкое платье
Прятать под курткой, как крылья — зовущие ввысь.
2014
Из цикла «Во сне и наяву»
***
В. Б.
У меня платье — закатное пламя,
Темных сосен смола на моих волосах,
И со мной говорит древний огненный камень,
Затерявшийся где-то в сибирских лесах.
Я — дышу, и навстречу мне мчатся планеты,
Я пишу — и играют за окнами арфы с небес.
И ты мне оставляешь в кармане конфеты,
Не боясь, что немного прибавится вес.
И я вижу в мороженом синие Альпы,
Одинокие пальмы в горячих морях.
Это снится мне мир — уместившийся в капле,
И застывший бродягой в распахнутых
настежь дверях.
Это ты, это мы — под сиреневым ливнем,
Где-то трогаем пятками жаркий песок,
Это древнее слово «любовь», и невинно
Чуть взъерошенный локон, покрывший висок.
2009
*
В. Б.
У нас в шкафу твои мечты и песни,
Пальто и шляпы, и мешки стихов.
В подъезде — вьется к небу роза лестниц —
Касаясь лепестками моих снов.
А я кормлю у дома черных галок
И белых голубей на чердаке.
И собираю вазочку фиалок.
И прячу каплю неба в кулаке.
Ты ищешь на снегу мои перчатки
И даришь мне ромашки в январе.
И так похожи пальцев отпечатки
Твои-мои с узором на окне.
2009
Небо нашей любви
В. Б.
Куда-то делось небо, что мы делили в зиму,
На съемную квартиру — вносили на кровать.
И укрывались ночью, а утром покрывать
Мы отпускали мир наш, и небо было зримым.
И небо так скучало. А по весне пропало,
Пришло совсем другое — зовущее к себе.
И мы делили улиц под небом этим талый
Лёд, ставший океаном любви в большой судьбе.
2014
***
В. Б.
Немного погодя — почувствую уют
На утренней заре — когда сверкает снег,
Немного не дойдя — отсутствуя и тут,
И там — сидеть с тобой, любимый человек,
В присутствии часов на старенькой софе,
Пить раскаленный чай, и кутаться в твой плед,
Смотря свой яркий сон — и думать о строфе,
В которой есть свеча, а спичек снова нет.
И думать о зиме, которая для нас
Уже открыла счет на карточке для снов —
В уюте наших душ — наш дом, наш тихий час,
За окнами — наш снег, а в комнате — любовь.
А в комнате сейчас — рулетка — взгляд на взгляд,
Рулетка — жизнь на жизнь, без гибели и зла,
Всегда — твой выигрыш — мой, мой — твой всегда заряд,
И ветка за окном — зимою расцвела.
И ветка за окном — моей души каприз.
И этот вечный снег, сверкающий во мне,
Я выгляну в окно, я посмотрю не вниз,
А в огненную синь у космоса на дне.
И сяду подле книг, и вытащу одну,
И пропою тебе, как хочется летать,
И мы услышим в ночь за окнами луну,
Проснемся оттого, что хочется читать,
Что хочется мечтать и плакать, ликовать,
Весенняя душа цветет и средь зимы,
Давай с тобой всегда среди ночей вставать,
Как делали всю жизнь с тобой, любимый, мы.
2014
***
В. Б.
Когда-то снилось — мы на тихой пристани —
Кругом буксиры спят десятки лет,
Сидим на пирсе, вглядываясь пристально
В маяк, дарящий одинокий свет.
И так тепло от вечера приморского,
И так легко вдыхать его цветы —
В руках на фоне платьица неброского —
Ассоли, погружающей в мечты.
И — каждый жест так плавно обнимает,
И вот уже обнявшись мы сидим —
И смотрим, как волна приподнимает —
Почившие во времени суды.
И думаем или мечтаем скромно
Всё обо одном вдвоём, не говоря
Ни слова, в сердце общем и огромном
Друг к другу искренней любовию горя.
Был это сон, он снился нам обоим,
И мы его решили воплотить,
И вот с тех пор он явью стал — как нить,
Связующая нас с тобой — любовью.
2014
***
Всё то, что я могу — так это — быть счастливой,
Всё то, что мне дано — так это — быть собой.
Нельзя не думать так, когда шутливо сливы
Глядят в мое окно, когда во мне любовь.
У слив глаза — как дно — таинственного грота
И спелость их, и вкус — все радует в жару.
Ты не руби кусты — мне скажет ангел — что-то
Останется, когда и если — я умру.
Мы ангелу кричим — ты нам еще так нужен,
И неужели вы все смертны, как и мы,
И ангел говорит — в круговороте кружим —
И воскресаем, как сады, в конце зимы.
Не умираем — спим, когда тому виною —
Какой-то перерыв — ниспосланный с небес —
Всё то, что я могу, так это быть с тобою.
Быть с вами — это мой — особый — интерес.
Всё то, что слышать можно — позволю вам услышать,
Всё то, что нужно видеть — конечно, покажу,
Вот, например — как слива в саду цветет и дышит…
И, как взрослеет дочка, которую рожу.
2014
***
Смотришь в себя, как в речную воронку,
И не поймешь — никогда не войдешь —
В тот старый дом, где включали колонку,
А за окном в трубах пел серый дождь.
Было тепло за столом у камина,
Было светло — от прожорливых ламп,
Дачный плетень, плед и запахи тмина,
Споры о прошлом и слово почтамт.
Помнишь — пластинки, кору, спичку, парус,
Вёсла и шину, суглинок и дёрн,
Куры в ботинках, синичку, икарус,
Свечи, колодец, резинки, попкорн.
Дедовы песни, гармошка, вязанье
Бабушки, лестницы и чердаки,
Осы и галки, омлет и лазанья,
На ветках яблони спят мотыльки.
Спи, засыпай, вспоминай детства краски,
Санки и книжки, и мох гаражей,
Сказки по радио, мамины сказки,
Их никогда не забудешь уже.
2015
***
В холодном поту я пытаюсь понять, где я…
Ни в эту, ни в ту жизнь, — касаюсь огня, — не греет!
Не греет, и не убивает меня. Холодея,
Я чувствую, словно Ясона с Медеей —
Какие-то ветры Эллады бранят,
Какой-то он хилый — седой аргонавт,
Чьи внуки погибли от мамы колдуньи,
Каким-то Ахиллом вот-вот и паду я,
Каким-то кентавром, царём, статУей,
В запутанном времени, не узнав,
Предчувствием старческим омрачённый,
Ни имени, ни земли,
Ни паруса, что вдали
Назло был заменен чёрным.
2018
***
Число Вселенной постижимо —
Непостижима мысль о нём.
Вот так и жизнь проходит мимо,
Пока мы верим, что живём.
Но лишь, подумав о кончине,
Острее чувствуется жизнь,
Своей душе — первопричине
Её движения — скажи,
Что точка Времени — планета
Среди немыслимых пустот,
Где Бог — хитросплетеньем света —
В сознанье каждого живёт.
2018
Мой Путь Пушкина
А Пушкин не боялся Декабря,
Бурана да казачьего костра,
Ни сил Небесных, ни меча царя,
Хоть и так близко у гортани меч его.
Дурмана злачного с утра до вечера,
Ни завтра ни боялся, ни вчера.
И быть у Господа и при дворе отмеченным.
Ни жить, ни помирать, ни пуль, ни ран.
А Пушкин не боялся полюбить,
И зависти, и ненависти звонкой,
Как быть назло беде большим ребёнком,
Как просто быть, так и совсем не быть.
А Пушкин не боялся недопеть,
Терпеть и воспарять, пророчить, биться,
Сравнив себя с бесстрашной гордой птицей,
Ни тюрем не боялся, ни пустынь.
В нем пела Русь и бредила латынь,
И ошибиться не боялся, сбиться,
Но только лишь одно — остановиться,
С орбиты в пустоту в пути сойти!
2018
Песня матери
Привела под клён я родного сына.
Пусть мне скажет он — осужден невинно
Или зря ткала для невестки платье,
Чтоб она цвела лишь в его объятьях.
Обнял сын ветвей пожелтевший полог,
Зеленеет клён, словно век недолог,
Не засох, не сник, молодой да стройный,
Как его двойник, сын земли достойный.
Отмолю, верну, от оков избавлю,
Ты люби жену, ну, а я прославлю.
Чует мать всегда, коли кто клевещет,
Перейдёт беда на родные плечи,
Примет боль и грусть да с молитвой скроет
Тот кафтан, что в дождь или снег укроет,
И слова псалма запечатав в крое,
Словно в кроне, путь осветит далекий,
Вот ведь так же Русь, словно мать с порога
Проводить пойдёт аж до той дороги
И молитвой все нам замки откроет,
Вспоминай и ты про неё порою.
2018
***
Мы просто были людьми —
Без наций, сословий, каст,
И разожжённый камин —
Давно под снегом погас.
Мы просто были детьми,
Чтоб притворяться, что в нас
Жила, как слово «аминь»
Над всем особая власть.
Былин и мифов закон —
Титаны гибнут всегда,
Как Спас Рублёва с икон
Глядят нам вслед города,
В которых больше нас нет,
Деревни, двери на ключ,
Как воздух детства пахуч
Цветами мира без бед.
Так точки тонут планет
В той бесконечности туч,
И так приходит рассвет,
А с ним — бичующий луч.
Возникни, будь и озвучь
Всё то, что чувствует свет!
Мы просто дети комет
В пространстве времени лет,
Закономерности случай,
Закона смертности нет,
Есть только жизни кипучесть,
Где смерть — нейтральный объект.
2018
***
Потому, что в России светло на заре,
Даже если тоска, как болезнь, тягуча,
Я смотрю — муравей проползет по коре,
И я тоже иду, мне от этого лучше.
Я смотрю — как по каплям — растрачен снег,
Превратившийся в пар, что питает листья,
Удивительно — как на земле человек
С первозданностью трав породнился, слился.
Только здесь, где водил хороводы огонь,
Да журчала водица, что лечит душу,
Я открою для мира простой закон —
Сотворять вместе с Господом, а не рушить!
2018
***
Знаешь, за облачным кроется пологом
То, что пытаешься вспомнить в ночи,
В сердце тогда просыпается колокол,
Словно с небес на все веси звучит.
Словно младенчика лунное личико
За пеленою больших облаков
Смотрит на мир из окна электрички, той,
Что мимо жизни несется легко.
Всё разглядеть я пытаюсь за звёздами
Детства улыбку в проёме окна.
Только мне сердце все плачет, что поздно, и
Нет тебе дома, и нет тебе сна.
Нет тебе времени, нет тебе племени,
Нет тебе выдохнуть и прикорнуть.
Словно росток из залётного семени, —
Что по пути все пытаются пнуть.
И невдомёк, что промчатся три века,
И из ростка того дуб прорастёт.
Вечный, могучий, закрыв небосвод,
Станет он символом Всечеловека,
Станет слагать о нём песни народ.
2018
***
Я провода намотаю на руки, как длинные вожжи,
Мир электричества — это мой мозг — я горю —
Я поделиться могу этим светом с народом, дай Боже,
Я этим током все звезды — одухотворю.
Это мой дух — рвется стать вместо алого солнца,
Чтобы светить запоздалым в пути ямщикам,
Чтоб — не дай Бог — если где-то удило порвется —
Дать — задержать ускакавшее время — рукам.
2015
***
Закружи меня, кадриль, на повороте.
Меня милый закадрил не приворотом,
Закружил, вскружил мне голову мой милый,
Так, что имя и фамилию забыла.
Не шныряйте, молодежь, по подворотням,
Никого и ничего там не найдете,
А танцуйте, счастьем голову кружите,
И любите так, как будто без — не жить вам.
2016
***
Разгоняет мой крест духов гордости,
Как рожок призывает на брань
Против злобы нечистой и подлости,
Пять Христовых за мир этот ран.
Пеленали меня дерева лесов,
Заполняли мне разум Вселенною,
И от ангельских ноченькой голосов
Становилось тепло без поленьев мне.
Занавесило небо дождями путь,
И сказало — осмелься — вымоли —
За густой пеленой облаков чуть-чуть
Солнце ясное людям выманить.
Да не будет уже у тебя пути
Кроме верного — Бога чествовать,
Духов гордости, горести извести,
Сильной песнею, силой крестною.
2015
***
Войди в покои и будь спокойным,
Срывая двери с петель — не жди,
Что будут в братьях тебе дожди,
Что будешь неба даров достоин.
И Каин с Авелем у груди
Одной праматери, и пустою
Пустыней кажется впереди
Все необъятное и простое,
Будь тверже камня и не сойди
С пути, который ведет к Престолу,
Где бунтарю со святым Един
Отец, а злато души не стоит…
2015
***
В ночь со второго на пятое — в Питере на седьмом —
Прочь не пойти, на попятную, спрятаться — всех найдем.
Долгие сутки севера, споры — так горячо —
Трое о чём-то, семеро — толком-то — ни о чём.
Просто — гитары, листики, взгляды — в себя, туман,
Миссия чашек, мистика — без сигарет карман.
Даже в эпоху серверов — в моде квартирный слог,
Дух новых книг и стерео, и холодильник впрок.
Здесь — среди мир спасающих — душ — создающих век —
Снег — за окном порхающий — словно любимый трек.
Словно и вовсе не было — мира — до этих строк —
Белого, за пределами рамок — наискосок.
2015
***
Песни забили все мысли,
Кадры забили все образы,
Как это вынести, если
Так мы привыкли на глобусе.
Вынести сор из души — подуставшей,
Вывезти мусор из сердца весеннего,
Только любовь испытавши —
Можешь стать ближе к спасению.
2015
***
Как Прометей, пригвожденный к скале
— не расплачется —
Никогда уже больше на этой земле
— не расплатится —
Жизнью за дар — всеми ранами, болями,
волею, правдами, счастьем — поэт,
Выбора нет,
только твой Бог может стать, как Стена,
только свет
Жжёт или лечит, как Слово и слог… и тишина —
— будет не легче услышать ответ —
Чёт или нечет, ветер и свечи, стань — частью речи
— иль тебя нет,
Всё ж не напрасны — эти пути, горе и счастье, муки и страсти
— в сердце впустить,
Солнце и Землю, радость и грусть — теплится в теле — духом
и слогом,
Теплится — словно бы — воск у свечи — пусть в мире новом —
станет итогом —
Все, что ты скажешь, поэт,
не молчи.
2015
***
По законам обиды кровной,
Чтоб не пела своих молитв, —
Растащили меня на брёвна,
Как Россию, — пущай горит.
И болит, остывая, рана,
На груди, там, где медный крест,
Над Псалтирью ли, над Кораном,
Да со всех деревень окрест
Волчьим воем Россия стонет,
Да в шаманской своей тайге,
Звонче вдвое, что в этом звоне, —
Песня древняя о Вольге,
Вещем, словно волхвы и старцы,
С богатырскою булавой, —
Чтоб не сдаться, не растаскаться
Да по брёвнышку по живой
Ране волоком, от бессилья
Позабыв про былую мощь, —
Не хочу, чтоб тебе, Россия,
Не сумели тогда помочь.
Так укрой же и нас собою,
Кровлей стань, — не пропасть в снегах.
Кровью русскою да любовью, —
Доплести на своих ногах, —
До твоих вновь цветущих всходов —
Чтобы храм по бревну собрать.
Поднимайся со мной, собрат,
Принимайся со всем народом, —
Восстанавливать, исправлять.
Как же вынесла ты, земля,
Всё, что сделалось здесь за годы.
По законам обиды давней,
Чтобы певчих не стало здесь, —
Растащили меня по камню,
Да сорвать попытались крест.
Только, вынести то не в силах,
Чтобы колокол не молчал,
Заступилась сама Россия, —
Рубанув сгоряча с плеча.
И сказала: с какого свету
Гибель нечисть не принеси, —
Но не дам замолчать поэту, —
Словно Совести на Руси!
2018
***
Сады Семирамиды посреди пустынь,
Разорванные волны о причалы,
На свитках времени крылатая латынь —
Как чайка мне о подвигах кричала.
Всё это среди нищих городов —
Не трогает, и среди шума центра.
Здесь легче думать о тиши садов
Совсем других, с таким родным акцентом.
Сады с белилами на яблоней стволах,
С террасами, где чай стоит с ватрушкой,
На столике, где скатерть вся в цветах,
Где дым уюта теплится над кружкой.
Зачем мне сказки про твою латынь,
Старушка вечность, старая подружка,
Ты лучше — как и чай — скорей остынь,
Как золото орды, как тот алтын,
У новгородцев отданный за стружку,
Которой умостят морщины мостовых,
А время их зароет новым слоем.
И только многолетнее алое
Переживёт их все, как этот стих.
2015
Дождь настучал
Дождь усилился, значит ли это,
Что и в сердце усталость камнем легла,
Или радость, случайная радость ждала,
Барабанною дробью встречая нас летом.
Это значит… — не значит совсем ничего —
Просто в сон потянуло поэта, в его
Бесконечное сердце, густое, как мёд, —
Растворится в нем вечность, и он запоёт.
2015
***
По мотивам произведений Натаниеля Готорна
Пусть Память раскрывает фолиант.
И мысли воплощенными приходят
В видениях. Как нищий музыкант,
Больная Совесть грусть игрой наводит.
И там, за ширмой, где чернеет лес,
В пустой часовне прорастет шиповник.
И старый, очень опытный, садовник,
Там песни напевает вместо месс.
И даже та, чья жизнь как на картине,
Гордыней превзошла всех королев.
О чучеле здесь ведьма, как о сыне,
Заботится. Но, зло преодолев,
У же не сможешь быть, наверно, прежним.
И молодости эликсир разлит.
И жизнь покрыта покрывалом снежным.
И до весны святой спокойно спит.
2007
***
Прости нас, Господи, помилуй,
Такая сила в нас живёт,
Что лучше бы всей этой силой —
Закрыть от катастроф народ.
Что лучше бы — и вовсе стынуть
Под ветром Родины и впредь,
Чем навсегда ее покинуть,
И дать той силе умереть.
2015
Сюр-сны
Четки под длинными пальцами черного грека монаха,
В мыслях нечеткий профиль под пальцами кисти души.
Солнце палящее, солнце разящее древние детские страхи,
Детские пальцы, берущие карандаши.
Солнце рисующий мальчик, и девочка в ярких веснушках,
Боги Олимпа, святые, пустые поля.
Яркое небо, и горы… И маленький Пушкин,
И православная где-то, вся в красках и буквах, земля…
2014
Пра-память
В полях моих полудницы игра,
Лукавой спутницы полевика.
Застанет пахаря врасплох жара,
И он заснет в хлебах, наверняка.
И тут начнет шалить да баловать
Веселый дух с подругой, да над ним.
А время делит календарь на дни.
И каждый день с зарей ему вставать.
И вот устал, от всяческих работ,
Уснул средь злаков. И не знать ему,
Что полевик из крынки его пьет.
И наполняет листьями суму.
В полях моих — проснуться и поймать
За руку деву с духом — нелегко.
Он хлеб успеет свежий надломать
И отхлебнуть из крынки молоко.
Я не боюсь веселых чудаков,
Былых поверий и безлюдных мест.
Я знаю: все премудрости веков
Заключены в предмете-слове крест.
Его вшивали девы в рукава,
Его на шею пахарь надевал,
И перед сном шептал молитв слова,
И никогда «аминь» не забывал.
И я гляжу в весенние поля —
В глаза-огни незримым существам.
Но этих тварей родила земля.
И Бог отдал их всех — на милость нам.
И пусть шалят, как дети. Мы вольны
Бродить средь духов по коврам дорог.
Впускать порой их в сказочные сны.
Но крест носить до погребальных дрог.
…В полях моих за стогом новый стог…
2006 или 7
***
Быть может, в том, что вижу я так много —
В коре деревьев — ангельскую плоть,
Обязана не близостью Сварога,
А тем, что Богом звался мой Господь,
Да только в небе огненном и сером,
В лесах смоленских, в чёрных теремах,
Жил предок мой, и был он старовером.
Всё дело в нём, — он свел меня с ума.
Он день и ночь сидел над древней книгой,
Перебирал в засушенной траве
Все судьбы мира, плел из них интриги
И как подстилку подавал сове.
Он истово молился, бил поклоны,
Считал от Сотворения свой век,
И долго разговаривали клёны
О том, что, может, он не человек.
И превращались в листья те ладони,
И возникали буквицы на них,
И виделся в глазах его бездонных
Очередной, мной выращенный, стих.
2018
***
У закрытого сяду храма, —
Как бывало, — под колокольню,
А над нею — просветы-шрамы, —
Это души горят, покойных.
Перечеркнуто небо мелом,
Или стерты плохие строки.
На камнях отдыхает тело,
А душа, — та, — парит высОко.
Но живу, и хожу под вечер —
Посидеть у подножья храма.
Созерцая святую вечность, —
И какие-то в небе шрамы…
Или просто молясь и вторя
Бубенцам всех стрижей-соседей.
Разговоры с крестом из меди,
Расстворение во природе.
Я пойду — словно лишний камень —
Полежу у крыльца, у входа.
И нечаянно Бог заглянет
В мое сердце да с небосвода.
И я стану церковной птахой,
Зажигающей звезды-свечи,
И уже без преград и страха
Сяду Господу вновь на плечи.
И взглянув на знакомый город,
Удивлюсь, — как я мало знала, —
Мир еще несмышлён и молод, —
Окончанье времён — Начало.
8 или 9 год
***
В. Б. — любимому, единственному мужу
Город рождает во мне тебя,
Время рождает во мне город.
За городами полно ребят,
Только в тебя наряжусь в холод.
И за лесами полно тебя,
И за озерами — глаз омут,
Много далеких озер скорбят,
Только в тебе мои сны тонут.
Руки и сны — только в тебя
Жизнь погружают, и ждут Бога.
Так же и ты — беззаветно любя
Только меня, — видя так много.
Много дорог — по пути в храм,
Много в душе по пути к Богу,
Только тебя я в себе не предам,
Только в тебя я себя — в слоги.
Бога — в себе не предам — да!
Знаю, — Господь — мне тебя даром
Неба ответствовал, и навсегда,
Так и меня — тебе — как пару.
Любимый!
2013?
***
В. Б.
Я хочу тишины за окном — и твоей тишины на душе,
Чтоб сидеть и вникать вдвоем — в музыкальную суть вещей.
Пусть в твоей тишине моя растворяется тишь да синь…
Вот она — без конца весна, ты ее у меня — проси.
2015
и далее тоже, все мужем вдохновлено
В тишине души
Не то, чтобы мне хочется покоя,
А просто быть грозе — здесь тишина…
И лошади уснули над рекою,
Как будто над телегою пшена.
Не то, чтобы мне хочется в промозглой
И этой леденящей тишине
Найти отдохновение для мозга,
Которое не встретить и во сне.
Не то, чтобы мне хочется забыться,
Упасть в промокший чернозем, во тьму,
И слушая, как сердце будет биться…
Но будет отдых сердцу моему.
Не то, чтобы не будет связи наших
Сердец, энергий, душ, умов и тел…
А просто в этот миг туман так бел,
И мы одно — и нам сей сон не страшен.
Не то, чтобы мне хочется, чтоб птица
Встревожила, взлетев, движенье вод,
А просто — в эти воды опуститься,
И перепутать с ними небосвод.
Не то, чтобы, корзину наполняя
Брусникой или клюквой до краёв,
Почувствовать, как тишина лесная
Рождается во мгле родных краёв.
Как сквозь листву просвечивает время,
Как под землей звенит-поёт ручей.
Не то, чтобы есть гений мелочей,
Иль некая извечная система…
А просто — растворяется душа
Над бором, над полями, над домами.
И птица — росчерк от карандаша…
И гребень рощ над желтыми холмами…
И просто каждым звуком тишина
Доходит до глубин сознанья, точек…
Что слышно даже как лесной источник
Уже покрыла пеленой луна.
2008
***
Я так люблю заросшие пруды,
И шум осоки, и прохладу рос,
Когда стоишь у утренней воды
И задаешь себе один вопрос:
Вот это всё — речная глубина,
Торчащий куст у берега, крик птиц,
Звенящая под ухом тишина,
Слезой судьба спадающая ниц
К твоим ногам, впитавшаяся в плоть
Земли, столетней почвы под ступнёй —
Вот это всё — нельзя ль назвать роднёй
Всем нам и каждому, что дал давно Господь
И заповедал холить и беречь
И не взрывать, грозя Земле войной.
И тут же крылья рвутся прочь от плеч —
Как птицы трепыхаясь за спиной.
И тут же голос глубоко внутри
Неслышно отвечает — будь собой —
И будет все по-прежнему, судьбой
Тебе дано все это — посмотри,
Само собой решится участь рек
И всех садов, посаженных для нас,
И будет снова с Богом человек,
Такой, как прежде, честный, без прикрас.
И будет так же тихо у воды,
Спокойно на душе — вдвоем сидеть,
И будут так же ласково сады
В окошко сердца поутру глядеть.
2014
***
В. Б.
Перед дождём — травам
Дышится легче в полях,
Мы переждём, вправе,
Эти дожди, земля.
Мы переждем весна,
Чтобы найти льды,
Мы переждем розно,
вместе ли — как следы.
Было давно — стыло
Небо в ладонях дня,
Ветер летел с тыла,
Оборонял меня.
Это не песнь — звуки,
Капли дождей-дней.
Кончились тьмы муки,
Солнце на дне, грей.
Нет, не шаман в поле
Просит дождя, ждет.
дождь унесет боли
Легкий налет, лед.
И зацветут весны,
В сердце у нас май.
Больше нельзя розно,
Солнце впускай в рай.
2008
***
Мелководье, ручьи да осока,
За осокой болота да мхи,
Смотрит с дальних обрывов не сокол, —
Архистратиг, разящий грехи.
Тот колчан еще полон молитвы,
Каждой требе златая стрела,
Выходи, мол, Отпавший, на битву,
Получай за лихие дела!
И подолгу со звёзд отдалённых —
Сквозь окошки дозором глядят —
Лики ангелов, снайперов ряд —
С сотней стрел против смерти калёных,
Как и сотни столетий подряд.
2017
Легенда
Ни последним, ни первым огоньком над землей
Зажигались резервы звезд, покрытых золой,
Искрой каждой вздыхая, пропадая в ночи,
И кручина лихая воск жрала у свечи.
Полыхая, сгорая, свечка пела в руке:
«Кто-то ждет возле рая, ты иди налегке…»,
«Нет», — держащий не верил, что конец у двери,
И, раскрывши все двери, крикнул смерти: «Бери!»,
Звуки,
Стуки,
И тихо…
На земле и в аду.
Не услышало лихо,
На свою на беду.
Вой метелей и звездный
дождь его оглушил.
И пришло бы, да поздно,
Не догонет души.
А душа пометалась
Вместе с телом в полях
И обратно примчалась
На попутных санях.
У знакомого храма
Помолилась в тиши.
Видно, в рай слишком рано,
Ну а ад не страшит —
Поручился за душу
Сам Микола поди, —
Так вещали старушки —
Да проверь их пойди…
Много лет пролетело,
Где теперь тот храбрец.
Неизвестно, где тело,
И каким был конец.
Но в одно, видно, верить —
Рай ему стал венцом,
Говорят, он все мерил
Только Богом Отцом.
Только с Богом по жизни
Шел, не ведая страх.
И не важно, а признан
Был ли этот монах…
2012
Про рябину и эпоху
Под той рябиной, что я знал, —
Для птиц крошил пшено и хлеб, —
Лежит в земле моя казна, —
Молитвослов всенощных треб.
И слышу ночью голоса —
Приходят прадеды сюда,
И на судеб лежат весах
Мои зарытые года.
Ты откопай молитвослов,
Ты повинись перед душой,
Пусть даже беды принесёт —
Тот час, но лучше бы пришёл.
Забудь дела, забудь молву,
Забудь про гордость и покой,
Хоть раз склони над ним главу,
Дотронься до страниц рукой.
Однажды выкопать, найти,
Пройти мне вверенной тропой,
С тобой, рябина, зацвести,
Одной, как водится, судьбой.
Послушал прадед, сплюнул, сел,
Достал махорочку, взгрустнул,
Ругнулся резко и запел,
И под рябиною уснул,
Как будто мне сказать хотел —
Не веря, что пойму — о чём, —
Что мимо жизнь меня течёт,
Что скучен я и, что пропал,
Когда однажды откопал,
А он как будто не причём,
А он на то не намекал.
Молюсь за них, за мой народ,
Века в раздумьях закопал,
А выкопав — даст Бог — прочтёт,
Ошибки прошлого учтёт,
Подняв Христа на пьедестал,
Из душ усталых извлечёт
Всё, то, что лишнего вобрал.
Всё то, что ангел попирал,
Как змия древнего мечом.
2018
Лапти
Коль случится и мне помирать, бать,
Да жалеть хоть о чем-то, молить вдруг, —
Научиться хотелось бы лыко драть,
Да плести лапотки, да сбывать с рук.
Разнесет их народ, разомнет грунт,
Да решит, что пора, что хорош спать,
И со днища пойдет до вершин бунт —
И моими лаптями начнёт топтать.
И развеет греховный земной сон,
С угольками кострищ затушив ад,
В тех лаптях будет сеять полки семён (ян) *,
Чтобы выросли после полки солдат.
И стояли годами в строю дней,
Охраняли границу моих слов,
Чтобы злая блудница чужих снов
Не ходила за мною, а я за ней.
Знаю имя её — суета, ложь,
А надень мои лапти — и нет лжи,
Доставай-ка, пожалуйста, свой нож,
И искусство мне древнее покажи.
И с тех пор всё плету я лаптей ряд,
И с тех пор я не знаю ночей тишь,
Надо мною тенями давно стоят
Те, кто часто приходит, пока спишь.
И заказы идут, чередой лет,
Вся страна в тех лаптях, в холода, в зной,
И о чем же ещё мне тогда жалеть,
Чтобы снова продлить срок земной мой.
2018
* Просторечный и литературный варианты
***
Ни о чём не жалея, текут века,
Никого не жалея, бегут часы,
На плече у старлея не шрам — строка,
Звёзды, раны кладущая на весы.
Как прострочена взлетная полоса,
Как просрочены ужасы той войны,
Я хотел бы не слышать те голоса,
Но о них мне напомнят мои сны.
Над погостом кресты — всей страны вдоль,
За крестами посты — сторожить нас,
Собирает земля сыновей в подол,
В свой последний, проверенный спецназ.
2018
***
Ночами мне снится — за лесом гудят электрички,
А прямо у форточки ветка, на ней соловей.
Пока понимаешь, — колонка зажглась не от спичек,
От пламени сердца, которое бьется сильней.
Там дед или бабушка что-то стирали и пели.
И вешали платья мои на качелях двора.
И нет уж ни их, ни сарая, ни этих качелей,
Но как бы вернуться, пока не пришлось помирать.
И думаю я — это рай, этот дом деревянный,
Давно в том саду не гуляю и ягод не рву.
И спят океаны, забытые в старенькой ванной,
И слышат березки, как, их вспоминая, реву.
Висит там скворечник и пахнет сирень у калитки,
Не новым хозяином созданный маленький рай,
Сидит на крылечке под тенью, как не умирал
Мой дед, с ним бабуля в пуховой накидке,
И кажется, — мира и нет вне двора,
И кажется, — виделись будто вчера.
И ветер кричит, не оставив попытки
Сказать им «пора»… Проснись же, сестра.
И, дом твой всегда при тебе, как накидка,
Что с миру по нитке вязали вчера.
Проснешься с утра…
И станешь улиткой…
2018
Нашептала
Как по капле стечёт вода,
С водосточного желоба в эту бочку,
Так уйдёт из судьбы беда,
Не задев ни меня, ни его, ни дочку.
Как по капле роса из далеких звёзд
Почву Космоса медленно пропитает,
Так и я весь земной и иной компост,
Чтоб удобрить судьбу, ото всех скупаю.
Чтоб задобрить судьбу и звезду вступаю
В диалоги со всем, что живёт и дышит,
Осыпается сложенным многостишьем,
На земле, как дерева лист, засыпая.
Пенка звёздная, как дорогой излишек,
В чашке кофе, я не скупая, каюсь —
Я его выливаю, слышишь,
Я делюсь со Вселенной, в неё вступая,
Я делюсь, в каждой капельке возникая,
И стекая, как дождь, в эту бочку с крыши,
Так, наверно, Иисус или Будда, Кришна
Много раз во все днища души проникали,
Постепенно, как Время, в пути стихая,
Становясь то дождями, то облаками,
То моими руками, моими стихами,
По которым мой путь ты себе запишешь,
И поймешь, наконец, что давно — Строка Я.
17 или 18 год
***
Пусть сбережёт меня трава,
Не высушенная от прабабки,
А та, что лука тетива
Стрелой почуяла в охапке,
А та, что добрая молва
Растила выше поголовья
Коровьего, ища слова
Для требника и славословья.
А та, что как сорняк растёт,
Как я — упрямо, гордо, прямо,
Ух, как меня она спасёт —
Когда сорвусь случайно в яму.
Прочнее нет, чем вервь травы,
Чем копья острые осоки,
А всех певучее ковыль,
За сопками ковыль высокий.
2018
***
В. Б.
Всё приходит, пока ты спишь, —
Содрогаясь, как тень в саду,
Петербургский застывший чиж,
Ни у Господа, ни в аду.
Небоскрёбы чужих путей,
Книголюбы чужих страстей,
Словно бабочка в пустоте,
На последнем застыв листе.
На последнем забыв кресте
И разбойника, и Христа,
Не пустив на порог гостей,
За весь мир ты решишь устать.
В мимолетной игре теней,
То ли Лондон, то ли Париж,
Занавесив Чикаго дней,
В предвкушенье развязки спишь.
Словно в детстве — хоть инь, хоть янь —
Как по нотам — слагаешь жизнь,
Между миром и небом встань —
И про сны свои расскажи.
Пусть придёт и обнимет тот,
Кто так долго терпел твой сон,
Ветром, Богом ли принесён,
Солнце с ним над землёй взойдёт,
И года вслед за ним идут.
Он и сам где-то рядом ждёт,
Его также во сне трясёт,
Словно дерево во саду.
Ни у Господа, ни в аду.
Уж который по счёту год.
2019
***
Понимая, что время уходит,
С каждой каплей дождя в толщу лет,
Я рождаюсь с бодрящим восходом,
С каплей кофе на нашем столе,
С самой белой бумагой и пеной,
Что приносит морская волна,
Вместе с бочкой почти Диогена,
Расплескав по холсту времена.
Я рождаюсь с извилистым древом,
Сквозь остывшую землю на свет,
Как из лона, скорлупки, и чрева,
В строчках снова приходит поэт.
2017
***
Раскрывается Космос, похожий на зев,
Львиный зев, что растёт в нашем старом
саду,
И касается косвенно кожи, задев
Окончания нервные, словно звезду.
И она выпадает, как капля росы,
Пролетая кометой сквозь тысячу лет,
И на башне старинной страдают часы,
Точно зная, что в Вечности Времени нет.
Мы пришли из других галактических
схем,
С детства видя пространства вибрацию в
нас,
Сквозь леса и сады к солнцу рваться
затем,
Чтоб, пространствовав в Вечности, Свет
не погас.
2018
Дедова внучка
Кто-то мёд собирал с куполов.
Деда, дедушка, слышишь? Россия
Собралась у накрытых столов
И, как водится, заголосила.
Где-то дул суховей. Впереди
Простирались луга и долины.
Сердце, как соловей, во груди
Пело летом всю ночку былины.
Голубиную Книгу Иисус
Развернул над Днепром и Двиною.
Строчка каждая — в тропку длиною,
Что бежит через Матушку-Русь.
Кто-то заново будет слагать
Те, давно позабытые, песни.
Деда, сердцу так трудно солгать.
Жить и петь надо. Может, воскреснем.
Деда, дедушка, только не плачь.
Нам дождей над Москвою хватает.
Плодоносят сады. Вьется грач
Надо мною, как ангел, летает.
Это ты, знаю, вечно со мной.
Ярким сполохом Божьей зарницы.
Ты вернешься с последней весной,
Вместе с первой отважною птицей.
2007
Душа
По веточкам поелозя,
Влез в форточку ветерок,
И смотрит душа берёзы
Вне логики, поперёк
Всех версий и всех теорий —
Мол, — есть я, а там, как знай…
Как смотрит святой Егорий,
Познавший и ад, и рай.
Скрипят подо мной полозья,
На санках лежать люблю,
Как будто земные грозы
Не ведомы кораблю… —
Летит он за дедом в чащу,
А я стерегу дрова,
И в душу глядит смотрящий —
Лесной командир — сова.
Как жалко — горят собратья,
И плачет берёза в ночь —
Как будто бы в чёрном платье,
Не в силах им всем помочь.
И плачу в избе из сосен,
А дед говорит — закон:
В одну из последних весён —
Воскреснет доской икон.
Кто — домом восстанет крепким,
Кто станет золой — росткам,
И глина в гончарном слепке
Доверится вновь рукам.
И смотрит душа берёзы
Спокойно в глухую ночь,
И мысли мои уносит
Играющий ветер прочь.
2019
* * *
Мужу В., дочке М.
Я выросла среди больших дубов,
Среди травы и леса за окном.
И Сам Господь меня учил: Любовь —
Ведь — это дом, в котором вы вдвоём.
Ведь — это… если не нужны слова…
Да и касания не столь уже важны,
Когда шумит над дочерью трава —
Которая ей и о нас расскажет.
2017
***
Попусти мне, Господи, грозу,
Ту, за окнами террасы в Подмосковье,
Я давно не слышала твою слезу,
Половодье — словно — многословье.
Отпусти мне, Господи, мои грешки:
Корешки да сорняки гнилые,
Положи картошкою в Твои мешки —
В подпол, как в утробу, — сны благие.
Отпусти меня — гулять в саду
Под раскаты грома, барабаны,
Я, быть может, в лужи упаду,
Словно бы в распоротые раны.
Я, быть может, знаю, как сладки
Липы многоцветья да листочки,
Отпускала бабочку с руки,
Словно в мир единственную дочку.
Словно не осталось больше строчки,
А уже окончен путь земной,
Бесконечна музыка, и точка.
И любовь, пришедшая за мной.
2013
Старый набросок
А я с детства рисую наброски,
Отражаются мир в них и мысли,
И на старом-престаром — берёзки,
У которых вниз ветви повисли.
Две березы цвели у калитки,
И рябина с черешней — в два шага,
И сладчайшим казался напитком
Сок березовый — вешнею влагой.
Дед ушел — собирать его — Богу,
Дом продали — с намоленным воском,
Я на старом наброске берёзкой
Стала третьей — поникшей немного.
Возрожденною собственным слогом,
Что, как ветки — упругий и хлёсткий!
На наброске — дорога — как слоган.
Рядом — дочка — цветущим отростком,
Чтоб со всей нашей русскою мощью
Разрастись от родного порога
Нашей общей берёзовой рощей!
2014,15 или 16
***
Деду Степану (Стёпкину)
Родня жила на два села,
Ходили в гости, песни пели,
Смели деревни силы зла,
Как паводок сошел в апреле.
Дед вспоминал её в другой
Деревне нашей, подмосковной,
Как о родной и дорогой,
Про коромысла, что дугой
Мелькали вдоль реки огромной.
Звучала некогда гармонь
В его руках на тех просторах,
Но стала отвыкать ладонь
Да пальцы рук от переборов.
Один он палец отрубил
Себе станком на том заводе,
В котором строил и служил
То, что летит на небосводе.
Не долетит тот первый Ил
До тех смоленских сел и пашен,
Не видно под водой могил,
Зато и враг любой не страшен.
Прополз на пузе всю войну
Связистом, далее на илы,
И только помнит — тишину,
Что над Смоленщиной садилась.
Теперь он сам осел, как грунт,
На среднерусской почве древней,
Не воплотивший русский бунт,
Простой и честный, как деревня.
2018 или 17
***
Cкоропостижно выжил,
Только зачем — вопрос,
Кто-то куда-то лыжи,
Не навострил — унёс.
Кто-то чихал до смерти,
И извинялся в такт.
Волос в пустом конверте —
Просто забытый факт.
Ножичек перочинный,
Дедова шляпа, плед.
Кофточку прострочили,
Форточки больше нет.
Заколотили ставни,
Крысы пошли в загул,
Голос мой православный
В мороке потонул.
Нет! И во мраке ночи,
Вижу Вселенский Свет!
Снова Ты, Авва Отче,
Чашу даёшь в ответ.
2018
Деткам и взрослым, мученикам и героям Кемерово, девочке той и другим, сиротам и близких потерявшим, и всем вообще недавно умершим деткам и людям, живым существам, близким и выжившим!
+++
Вся Россия, сплотись, и сквозь дым
Вспомни то, чему учат нас дети —
Каждый после оставит следы —
Сколько б дней ни прожил на планете!
Не могу я писать про детей,
Как бы ни было больно и страшно!
Осознание детских смертей —
Не останется лишь во вчерашнем
Дне, закрытом завесой тугой —
То ли дыма, а то ли бездушья!
Нам не нужно Отчизны другой,
Мы по-прежнему — Вера и Пушкин!
Не прочтут больше новых стихов,
Навсегда оставаясь в Младенцах!
От каких нас избавить грехов
Этим ангелам дан был Освенцим?!
Я любила и маму с отцом,
И братишку, погибшего рядом!
И с каким теперь будем лицом
Жить и помнить, как встретились с адом.
Передайте, что маму люблю,
Умираем! — молю, чтоб без боли.
Вместе с матерью этой скорблю,
Вся Россия рыдает и молит!
Медлит помощь, для мудрых детей
Небо быстро откроет ворота.
И никто обвинять не хотел
Ради милости Божьей кого-то.
Но нельзя, чтоб ребёнок ушёл,
Хоть один так нелепо, не верю,
Что ключей так никто не нашёл
От поганой той запертой двери!
Мама! Я теперь с Богом сижу
Там, куда вам пока не добраться,
Мама, снова учись улыбаться,
За тобою я, помни, слежу.
Над святым пеплом детства алеет
Знамя времени, смутные дни,
Пусть те ангелы не пожалеют,
Что в России родились они.
И заплачут все ветки берёзок
По погибшим
молитвенной песней!
И от детских святых этих слёзок
Наша Родина, слышишь! — воскреснет.
2018, 28 марта
***
Там, где клевер с войны не кошен,
Где в колодцах засохла кровь, —
Шёл с молитвой своей Волошин,
Проповедовал про Любовь.
И кричали ему канавы,
Говорили ему кресты:
Не для подвига, не для славы,
А зачем тогда бродишь ты
Вечно между мастей и масок,
Все пытаясь в одно собрать
Эту радугу Божьих красок,
Что стараются замарать?
Не ответил Волошин, молча
В небо Крыма глядел с тоской,
И казалось, что — кровоточат
Раны Господа, став рекой.
И все мчалась река, как вепрь,
Окрестившая путь Руси,
И звучит её имя — «Днепр»!
Все настойчивей голосит.
Только помни, когда, непрошен,
Ты придешь к нам с мечом, присядь,
И услышь, как и в нас Волошин
Не захочет в ответ стрелять.
Знай, что сила и в нем огромна,
Милосердие — меч богов,
Потому и стоит он ровно
Меж обоих своих берегов.
2018
Молитва-песня-нить
Старчеству и монашеству
Старчество — по келиям России, —
Разбрелось, — молиться и хранить —
Эту неразгаданную силу, —
с Богом нас — связующую нить.
Вяжут эту нить монахи годы,
Из клубка, из солнца, над землей,
Богу Всемогущему в угоду,
Душам в помощь, против силы злой.
Господи, свершилось, завертелось, —
Жернова природные, дела…
Доброе и злое, — как хотелось, —
Так и нить молитвой повела…
И перед глазами — это небо,
Журавли и вороны, и свет…
Нить ведёт, и мы за нею слепо,
Смелые, идём по тропам лет.
Яблочко, как в сказке — покатилось —
Нить, как в мифах — повела — как встарь, —
В те края, где все и всем простилось, —
Где — нам воссиял Небесный Царь.
Здравствуйте, спаси вас Бог, молельни,
Люди, восстающие на брань
Словом Бога — в каждом поколенье —
Против зла и клеветы, не рань
Стариков молящихся, поющих
Славословье Господу в скитах —
Молятся они за всех живущих
И за мёртвых молятся, в веках…
Дрожью воздух этот переполнен,
Колокольный звон — излечит плоть,
Дух излечит — песня колоколен,
Вслушайтесь — поет нам наш Господь.
2009
***
Лампадка теплится в душе — и в дождь, и в снег,
Как будто за окном уже прошедший век,
За занавеской, за стеклом, в полях, в дали,
Звонит звонарь. Звонит по ком, прося молитв?
Звонит, всю жизнь мою деля на доли меж
Призывов этих во полях, молитв, надежд.
Всё громче и всё чётче звон день ото дня,
Ничем не заглушённый, он, сильней меня.
Он ждёт — свечу возьму — в ладонь, пускай горит.
И тот божественный огонь заговорит,
Лампадка, спящая в душе, и в дождь, и в сушь,
Напомнит сколько тут уже проснулось душ.
Звони, случайный часовой, звонарь, в пути,
Чтобы душе домой живой успеть дойти.
До самых дальних рубежей, где Отчий Дом,
Дойти — не тронутой — душе, дойти с огнём.
Дойти и, перейдя порог, найти алтарь,
Пока горит тот огонёк, звонит звонарь.
Лампадка теплится внутри, и звон в ушах.
Господь со мною говорит: свети, душа.
2018
Лампадка (Звезда или ***)
Горит лампадка во Вселенной,
Как сто светил.
Над тишиной моих селений,
Моих могил.
Горит как сердце поколений,
Как сто сердец.
Горит, как в День земли последний,
Всему венец.
Горит над мачтой корабельной
Звездой Пути.
Горит как пламень неподдельный,
Моля: прости.
В руках всевидящего Бога
Над тьмой веков.
Горит над нашею Дорогой.
И нам легко.
Пусть нет в небесной тьме весенних
Цветов и птиц.
В День неподдельный Воскресенья
Опустит ниц
Господь лампадку. И весною
Запахнет свет.
Горит Надежда надо мною,
Над тьмой планет.
И отражают свет извечный
Сердца людей.
Господни радостные свечи
Над жизнью сей.
Неувядающие маки
Садов весны.
Сияют пламенем во мраке.
Сквозь дни и сны.
примерно 2007
***
На эскизах души — сны.
В ярких красках. Во мне живёт
Много разных людей. Смешны
Мои жизни. Что их ждёт?
А на утро земной быт
Привлекает нас новизной.
Есть усадьбы, где май спит,
Пальцы статуй целует зной.
2005
***
Соло дверей на саксофоне,
Вой, словно волчий, машин.
Ключ от квартиры уснул на ладони,
Город слова заглушил.
Всё под крылом доброты Серафима,
В музыке, спрятанной в нас.
Время придёт, всё, друзья, станет зримым,
То, что незримо сейчас.
2004
***
Время загаданных вами маршрутов,
Время продуманных Богом путей,
Время, которое шутит так круто,
Как поворот при игре скоростей.
Время, которое чертит пунктиром
Жизнь на кармической карте судьбы,
Время — разбрасывать зерна над миром —
И собирать — не погибнуть дабы.
Время, давай мы с тобой потолкуем,
Время не может, торопится прочь,
Ты меня Сам, Боже, создал такую —
Примешь такую же после точь-в-точь —
Ибо, себя не забыть нам так нужно —
Снова и снова вернуться к себе,
Стать, как младенцы душой, а наружно,
Словно бы ангел, застывший в мольбе.
Это у каждого есть, и под силу
Каждому, здесь и сейчас, по плечам.
Только старайтесь вернуть, что в нас было —
Доброе, вечное, словно свеча.
Верьте, молитесь, и кайтесь, и знайте —
Весь этот мир нам Господь подарил,
Время дано нам — его не теряйте
Зря… Как и пару божественных крыл.
2014
Маршрут
Друзьям, любимым и близким людям, любимому В. Б.,
а также всем творениям Бога, Космоса…
На всех перегонах буксуют мои поезда —
Завалены рельсы, и если пройдет товарняк,
То люди в погонах пришлют похоронку тогда
Всем тем, кто как будто бы мне и родня.
Но мы уберём этот мусор со встречных путей,
Но мы будем вовремя там, где нас ждут.
Как вольно мне дышится с ветром твоих скоростей,
Почти что окольный, но Кем-то мне данный маршрут.
А в каждом вагоне своя путевая тоска,
И песня своя, и надежда, что гладок наш путь.
Но жажда погони — в утробе тревоги пока,
И жажда — весь мир словно воздух вдохнуть — в свою грудь.
Я чувствую — поезд мой мчится теперь налегке —
Всё важное с нами, а страшное — прошлому дню.
А лучше огню, что так чист — и всегда вдалеке.
Мой поезд с пути не собьется ни-ни и отнюдь.
И быть ему вечно теперь сизокрылой стрелой,
Почти совершенством среди поездов наших дней.
Он был на краю этой тьмы, и конечно, за ней
Нашел путь спасенья — за мглой —
миллионы огней —
Нашёл этот правильный, праведный путь.
Не важно, каких семафоров мы видели свет,
И кто из нас был машинистом, кто проводником,
но главный кондуктор, проверив последний билет,
конечно, при этом он не позабыл ни о ком,
Сегодня простил пассажиров, во веки веков
И в тамбур отправился — там, где встречают рассвет
Совсем молодые, следящие за огоньком —
Мелькающим солнцем, за лужами в ранней траве.
2012
***
Посреди морщин — поля,
Посреди седин — краски,
Молодая, древняя и моя — земля,
Где с реальной жизнью реальные сказки.
Ты зачем все приходишь на тот пустырь,
Чтоб услышать, как ветер в дыре от сердца
Пропускает сквозь внутренний твой монастырь
Вести то ли из рая, то ли из детства.
2018
***
Человек превратился в шаманский ритм,
Как родился, так понял, что он ведь — Слог,
Из которого Время и состоит,
Дальше — Слово, которое есть — Сам Бог.
И горит, и горит, и парит, парит,
Надо всем и во всём, и в себе самом —
Говорит на Вселенском — посредством рифм,
Не посредственный, словно условный — свит —
В тот последовательный, встроенный алгоритм,
То классический, правильный, то надлом.
17 или 18
***
Коль дано умереть в пути,
В медсанбате, в строю, в погоне,
Прежде занавес опусти,
Режиссёр на Вселенском троне!
2018
Солнце заслоняя
Подруге детства из Опалихи, Саше Парфёновой (Сурковой), сестре
Встанет солнце над моим селом,
Окруженным лесом и лугами,
И апостол Петр за столом
Вновь, не веря сам себе, солгал мне.
Я сегодня стану Македонским,
Ленту на кудряшки повяжу,
И за солнцем с видом донкихотским
Поскачу и лошадь привяжу
К дубу за старинною усадьбой,
Ранчо у меня или удел…
Все на свете рыцари я как бы,
Санчо — и ты тоже подоспел.
На двоих у нас с тобой поклажа,
Я Том Сойер, ты мой братец Финн,
Держишь за уздечку солнце даже,
На котором мчатся я посмел.
2018
(Поэтам, воинам, вопреки и благодаря)
Голос
Мама, я не был вздёрнут,
Мама, и я не сам!
Мною и птиц не кормят,
И не относят псам.
Как ты когда-то в спешке
Кинула в небеса —
Зёрна, летите, ешьте,
Горе забрав в леса,
Там его спрячет леший,
Мой уж давно большой,
Птицы, летите, где ж вы?
Только не за душой.
Мама, я не был в клетке,
Нет меня и в земле,
И с кислотою едкой
Я не лежал в котле.
Просто увидел ангел —
Что мне пора домой,
Мама, тогда я плакал
Лишь по земле родной.
2018
***
В 2006—2007 году было очень мало Солнца, по нашему, с Сашей Татариновой, наблюдению. Кто виноват? И что делать?
Мне снится: робкий, тревожный ропот
Веков борьбы.
Я прокаженным целую стопы
И нищим лбы.
Я слышу трубы и конный топот.
Иль то гроза?
Целует в губы смерть пол-Европы,
Восток — в глаза.
Иконный бум на Руси могучей.
Из всех окон Глядят иконы.
Да нас учат, Что есть Он.
Господь, я знаю, Твое Солнце взойдет лишь,
Когда наступит Рассвет в Сердце, где Ты спишь.
2007
Песня о поэтах
За верстою верста, да вожжа не даётся,
Я ямщик, у Христа — я вожу в санках солнце,
Тяжела моя плеть, да судьбина не легче,
Коль дано умереть, то молю — у крылечка
Не родимого, а у далёкой любимой,
Что хранит меня так, что пурга ходит мимо.
Пусть короче мой век, чем у прочих сословий,
Меня Бог мой нарек — ямщиком Его Слова.
2018
Поэты и трубочисты
Из трубы моей, печки и сажи —
Слышен треск — и огня, и мороза.
Никому никогда не расскажешь,
Не докажешь, что нет в том угрозы.
И никто не узнает об этом,
Только святочный месяц подскажет, —
Все мы — просто вселенская сажа,
О которой не вспомнится даже,
Если не перескажут поэты.
2018
Белый стих о чёрном пальто
Бродский говорит о себе, надев пальто,
Есенин более о других и себе, и космосе — в космосе,
сняв пальто,
Лермонтов о космосе в других, надев пальто,
Рубцов вообще без пальто о себе и космосе,
Они иногда меняются ролями.
Космос говорит о них и себе через Цветаеву,
которая говорит о себе, думая, что космос вне, а он внутри,
как и пальто.
А Пушкин говорит, что это его пальто.
Он забыл его на крючке в прошлом веке еще.
И с тех пор все носят по-очереди,
с разными аксессуарами
и на разный манер.
2017
***
Из уст в уста передадим устав,
Устав от будней, праздников и снов,
Мы перестанем что-то…, кем-то став,
Но не устанем веровать в любовь.
И иногда всплывает дежавю:
Как электричка мчится вдоль лесов,
И я в ее движении ловлю
Такой же бег земных моих часов.
Как будто было это, и не раз,
Не успеваю, но хочу нагнать,
Пока навеки разум не угас,
Узнать тебя и Родину узнать.
2018
***
Уходит эпоха, кончается год,
Сменяются ритмы планеты,
Безжалостно Время с собою берёт
Уж многих, как раньше поэтов.
Поэтов пока оставляет — вещать
Всё то, что народ не увидит,
Чтоб меньше грехи на Земле попущать,
Поэтов нельзя ненавидеть.
Они, словно дети угрюмых небес
И вечных полей разноцветных,
Рожденные где-то, мы временно здесь,
Носители строчек заветных.
Носители сути Завета, Псалма,
Не смысла, а музыки Бога,
Кончается вечная эта зима
С последним дыханием Слога.
2018
***
Я звездочёт, я высший из волхвов,
Я в братстве братств на самой той ступени,
Что достаёт до ангельских верхов,
Где чище слышны звуки песнопений.
Никем не ведом, по цепочке тайн,
В пустыне, где сам Космос обитает,
Я жду ответ, пока не рассветает,
Когда во мне Открытие клокочет,
Его, как птицу выпущу — летай
По этой звёздной первозданной ночи,
И не стучись в закрытое окно.
И в этот миг я с Богом заодно,
Любуясь на вселенское пано,
В мой телескоп глядя, я воскресаю,
Как та звезда — душа, не угасает,
От пыли очищается земной.
Ещё одно звено в цепи одной,
Едва-едва всех тайн Его касаясь.
2018
***
Иногда закрываю глаза — и отчетливо вижу —
Я парень, на лоджии — где-то в далеком Париже,
В тени от плюща, с полу-выпитым мартовским ромом,
Без куртки-плаща — в чем-то старом и вычурно-скромном.
Глаза — ну, конечно, с прищуром, как у Казановы,
Да только — сбежать от всех женщин — бесспорно готовый,
Не знавший ни той, ни другой, ни, о, ужас — единой,
Решивший не знать их — дожив аж до самых седин, и…
Какое-то страшное небо над этим вот домом,
И я уже точно давно не под мартовским ромом,
Я четко все слышу, все вижу — в каких-то деталях,
Вот — где-то на землю — монеты со звоном упали,
Устали глаза, уши тоже от гула устали,
Я жизнь разлюбил еще в самом невинном начале,
Заснул, и проснулся какой-то однажды Натальей —
Ну, что вы ко мне с прошлой жизнью (не верю!) пристали?!!!
2015
Половинки
Я юноша с коровьими глазами,
С совиными, орлиными, кошачьими,
Воловьими, тигриными, щенячьими,
Я девушка, с глазами, как цунами,
Любых цветов, но чистыми, прозрачными.
С невзрачными и бледными тенями
На ярком силуэте — как Мадонна.
Я не встречаюсь с разными парнями,
Я жду любви единственной огромной.
Я девушка с кошачьими глазами,
С коровьими глазами и с орлиными,
Щенячьими, воловьими, тигриными,
С совиными глазами, и с осиною
Я талией. Я юноша — цунами.
На ярком силуэте — как Давид я.
Я юноша, который ждет всем видом
Ту самую — единственную, кто
Такая же как я, и не такая.
Вот — вижу — смотрит на меня и завлекает,
Не завлекая — будучи мечтой.
Я больше не могу — сдаюсь — я твой,
А я твоя, как ты хотел, родной.
Мы изначально просто — как родные,
Мы изначально — половинки — сплав.
Такой родной тебе, и ты — такая.
Себя, друг в друга вечно облекаем,
Неразрываемою нитью повязав.
2015
***
Предположим, что карты планеты лгут —
И осталось не мало пробелов в них —
Я тот час проложу по прямой маршрут —
Разложу путь к тебе на часы и дни.
Ну а ты мне навстречу проложишь путь,
И покажется мигом десятки лет,
И покажется вечностью миг, ничуть
Не меняя единый на все ответ, —
Что разрывов — пробелов не может быть
Между сердцем и сердцем любви, родной,
Что нельзя не чувствовать, не любить,
Если оба горите мечтой одной.
И вот-вот — и объятий раскрыт цветок,
И на карте уже не осталось мест —
Где бы ни был наш остров, наш Эверест,
И не брошен наш якорь хоть на часок.
Ведь планета уже создана для нас,
И осталось Вселенную покорить,
А она уже светится прям из глаз —
И о чем-то прекрасном нам говорит.
2014
Про старость
Сидит у печки во дворе
Дедок в потертой телогрейке,
Кричит шумящей детворе,
Стучит клюкою по скамейке.
А сам, слезу смахнув рукой,
Все вспоминает день вчерашний:
Как будто, маленький такой,
Шумит, нервируя домашних.
И словно утром — помнит он —
Невеста — бабушка что нынче —
Включает старый патефон,
Еще столь новый, заграничный.
И слушает всего лишь миг
Такие сладкие напевы,
Глядишь, — а он уже старик,
И бабушка — уже не дева.
И только шумом детвора —
Его внучата — досаждает —
Он улыбается Вчера,
И тут же Завтра наступает.
А жизнь ему — здесь и сейчас,
Как в раннем детстве, кратка память,
И смотрит с медальона Спас,
И дед под крики засыпает.
И видит снова — детства дни,
И тихий вечер первой встречи,
И вальс, и яркие огни,
Спадающие ей на плечи.
Она все вяжет и поет,
А он уже заснул давно —
Он спит и дышит, он живет,
И смотрит прошлого кино.
2014
Про одиночество
Пойду, найду — к кому пожаловать на чай,
Не буду свет, пожалуй, выключать.
Пусть будет свет в окне, — как будто кто-то
Ждет и меня в моем дому в субботу.
2014? (иная версия даже ещё более раннего — периода Литинститута)
Метаморфозы
Цепляясь стеблями — как вьюн, за перила —
Цветком иль травою, рисунком, наброском, —
По лестнице в небо, где солнце-ярило —
Взбираюсь во сне я ростком-переростком.
И в дуб превращаюсь, расту игдрассилем,
Закон притяженья отныне бессилен —
В орла превращаюсь, скорее — в грифона.
Сажусь на скалу — но звонок телефона
Меня возвращает в родную Россию,
В иное пространство и время. Творенье
Твое, я, о Господи, — сопротивленье
Совсем некрасиво, во мне Твоя сила.
И замысел Твой.
И даже любое перевоплощенье —
Твое размышленье над формой живой.
2008
Расскажи мне, река-водица…
стилизация под народные девичьи песни
(и нам посвящение тоже, и всем)
Расскажи мне, река-водица,
С кем мне нынче до зорь водиться?
С кем и вовсе мне не встречаться?
С кем остаться и повенчаться?
И кому мне дарить веночек?
Коротать с кем немало ночек?
И растить с кем сынов и дочек?
Расскажи мне, вода, что хочешь.
Укажи мне его, поведай,
Что на сердце его ретивом.
По пятам за мной ходит, следом,
Да зовет всё родной, красивой.
Да все дарит венки да песни,
Окружает теплом, заботой.
Верить хочется, что он честный,
Аль задумал дурное что-то?
Сердце девичье знает, верит,
Что он искренен и невинен,
Расскажи мне, вода, потерю
Ожидать мне иль половину?
Половинку мою дождуся
У реки, у речушки, знаю,
Он придет и споет — родная,
На тебя я не нагляжуся.
И отвечу ему, что тоже
Уж давно я о нем гадаю,
И останемся мы, даст Боже,
Вместе в вечности, не страдая.
Расскажи мне, сестра-водица,
Расскажи-покажи, родная,
Про того, кто в меня влюбился,
Буду вечно ему верна я.
Расскажи про женитьбу-свадьбу,
Про детишек и полный дом,
Эх, водица-сестра, узнать бы,
Да гулять бы на пире том.
Отвечает вода речная,
Что уж скоро придет тот час,
Бог и солнце нас обвенчает
И навеки поженит нас.
Да, он любит, он тоже так же
Все вопросы мне задает,
Он и сам все тебе расскажет,
Вечерком, когда вновь придет.
Ты доверься ему, сестрица,
Не обидит тебя твой друг,
Расцелует твои ресницы,
И услышишь ты сердца стук.
И в обнимку проговорите
Ночку всю напролет до утра,
Оба вместе вы быть горите,
Вот чего тебе ждать, сестра.
И поверила дева водице,
На свиданье скорей пошла,
И сбылось, что должно было сбыться.
Свадьба будет — судьба их свела.
Да по всей по округе слышно,
Как народ веселится, поет.
Вот, как сладко да гладко вышло —
Бог любовь в свое время дает.
Боже, Боженька, так нам стало
Хорошо от любви, светло.
Мне водица-река нагадала,
И действительно нам повезло.
И течет та водица и ныне,
И детишек растим вдвоем,
И небесные, и земные —
Наши с миленьким песни поем.
Проживаем деньки золотые,
Да водицей поим коней,
А по миру бредут святые,
И в церквах говорят о ней.
Та водица крестильной стала,
Это чудо в народ пошло,
И с тех пор повидало не мало
Всех чудес ее — наше село.
Ты, водица, неси нам песни
О любви, да о верности, пой.
Будем петь мы с тобою вместе,
Всей семьей, всей своей страной.
2014
***
В. Б.
Мне прямо в душу плакала ольха,
Там, на развилке, у какой-то речки,
И тучу дергал вечер за уздечку,
Там, где природа скорбна и тиха.
Там, где и нет названий у тропинок,
Нет фонарей, и нищих, и домов…
Мне прямо в душу из небесных крынок
Какой-то ангел наливал любовь.
Побродишь по лесному беспросветью,
Где все так невозможно хорошо,
Забыв о времени, о планах, о столетье,
Измученной здесь отдыхать душой.
И утешать ольху, и верить дубу,
И думать о любимом, о судьбе,
Пока еще лес не оделся в шубу,
Пока еще не поздно о себе.
Мне прямо в душу плакала, кручинясь,
О чём, о ком… Здесь все загадка-сон…
Не деревце, а Родина, девчина,
Не плач, а колокольный перезвон…
Я растворюсь в тебе, моя Россия,
Грязца и глина, дёрн и чернозём,
За тишину осеннюю спасибо,
За то, что мы и любим, и живём.
За эту речку, за ольху, за вечность,
За тот покой, — во все колокола,
За нашу с ним единственную встречу,
За наш талант, за правду, за дела.
За то, что ты нас жизнью наградила,
Её природы ветками укрыла
Над колыбелью нашей, путь дала,
За то тебе, в крови моей смола,
О Богоматерь, мама, Русь, — хвала! —
В груди моей вскипающая сила.
Спаси за то, Всевышний, и помилуй.
10?11?12?13?
***
У кого-то в кармане ключи от порше,
И от собственной хаты и дачи.
У меня же ключи от Вселенной в душе
И от песен, не спетых в придачу.
И последним, как водится, будет мой бой,
Не допитой останется стопка.
И запомнится после, что — только любовь,
Не счетов не оплаченных стопка.
У кого-то накопленный мусор квартир,
И бессмысленность модных обновок,
Мне достанется солнце, а дальше пунктир,
Что лежит за пределами скобок.
Как простроченный кем-то сигнал или путь,
И весна подмосковного сквера,
Та, в которую хочется снова шагнуть,
Да уже не придётся, наверно.
2018
***
Девочка на качелях — в парке осеннем, вверх!
Девочка Боттичелли, словно весенний смех.
Девочка — те же косы, те же почти глаза,
Мчатся качели в осень, остановить нельзя.
Девочка, ты ли это? Ты или я? Скажи.
Взгляд изнутри — поэта — музам служить — как жить.
Было ли это детство, юность была ли та?
Девочка по-соседству любит, как я летать.
Может, мне показалось, может, смеётся Бог,
Что от меня осталось — пара ролей и строк.
В серой осенней пыли золото прошлых кос,
Там, где качели были — столбик плющом зарос.
Спрашивать — рановато — девочка, жизнь — полёт,
Девочка, знай, права ты, просто лети вперёд.
Если слова крылаты, если душой поёшь,
Значит, не зря жила ты. Значит, еще живёшь.
2018
***
Спадает ночь, как старый плед тяжёлый,
Как дедов сказ, спускаясь в закрома,
В который раз я верю в слог псалма,
Не опуская глаз, земному долу
Я предпочту
Небесные дома.
Не россыпь звёзд, а комнаты бесполых
Святых существ, глядящих из окон,
Спадает смерть,
Как с плеч кафтан тяжёлый,
Чтоб стать под стать бессмертию икон.
2018
Чудесные носочки
дочке Рите, Маргоше, Маргаритке, М.
(Рите, Маргоше)
Мы нашли носочки,
А на них грибочки,
На грибочках точки —
Это мухомор,
Вот теперь забота:
Выросли грибочки
На твоих носочках,
Из моих клубочков,
Маленькая дочка,
Натянули боты
И пошли во двор.
2015
***
И вьются зелёные тОроки —
То ангелы слушают Бога.
В осеннем чарующем мороке
Почти что не видно дороги.
Вот тамбур, вот люди случайные.
Вот сердце мое. В нем иконою
Россия таится. Венчание
С родимой землею законное.
Свидетели-ангелы слушают
Листвы придорожного тополя
Печальное пение. Душу я
Пускаю над рельсами соколом.
Живу — и несет меня легкая
Судьба-электричка по осени.
За стеклами — вечность, за блеклыми, —
Россия с лугами, покосами.
2008
***
Сегодня время вспомнить Рубаи,
Сегодня за окном луна Ирана,
На небесах идут еще бои,
И даже ангел получает раны…
Сегодня время вспомнить берега,
Где викинги сражались со стихией,
Сегодня время вспомнить крест Софии,
Константинополь, Новгород, снега…
2008
Детство
1.
Я болела, со мной Гавриил
Говорил. Или это гроза?
То ли голубь над бездной парил,
То ли звёзды блестели в глазах.
Я пронзала стоглавую тьму
Тем лучом, что приснился во сне.
Я сказала: не дам никому
Умереть в этом вечном огне.
Я не знала сама, почему
Эта мысль дана была мне…
2.
Ручонками тянулся куст к Иисусу,
Иисус его на плечи усадил.
И куст из слёз моих и ягод бусы
Надел на шею Богу, и забыл,
Что он всего лишь куст — он был ребёнок —
Он мною был, я им была. Дышал
И пел, он был похож на малыша,
Который только вышел из пелёнок.
И лепестком в ладони Бога пал.
И солнцем негасимым там остался.
И Бог мне в это время улыбался.
И по траве босой с косой ступал.
И Бог мне напевал родное нечто,
И поливал меня елеем-сном.
И сквозь меня росла и зрела вечность,
Цветущая последнею весной.
3.
И знала я, что я не одинока,
Что Бог меня давно удочерил.
И сделал так, чтоб пели мои строки,
И пахли розой пара белых крыл.
2008 или 9
***
Там воздух пахнет медуницей,
А ветер полевой травой,
И лунными ночами снится
Пшеницы злак над головой.
А утром подойдет корова,
Лизнёт шершавым языком,
И пёс соседский, страж дворовый,
Поделится своим куском.
К ногам положит и помчится
Туда, где слышен волчий вой.
Там воздух пахнет медуницей,
А ветер полевой травой.
И ходит годы сон кругами,
Мой сон о поле под луной,
Корова с острыми рогами
И пёс, что следует за мной.
И волосы, что в цвет пшеницы,
И солнца злак над головой,
И воздух пахнет медуницей,
А ветер полевой травой.
2018
* * *
Как странно — не рана, не рано,
Не поздно, не слезно, не зло,
Пространная вширь панорама,
И рама — за ней не стекло,
За ней — как из старого дома —
Видение нового дня,
Какая-то времени кома,
Какой-то довесок меня.
И вот она — лунная драма,
Сомнамбулой выйти в окно,
Но крест одинокого храма —
Не верит, что так суждено.
На грани болезни и дрёмы,
В забывчивость летнего сна —
Так странно и рьяно влекомы —
И я, и святая луна.
На утренних улицах ветра
Не встретить, и точно — не ждать.
Считаю твои километры,
Фантазия, не сосчитать.
Ну всё, закрываю засовы,
И занавес, форточку в мир.
Сегодня мы все невесомы,
От чёрных скрываемся дыр.
И светлых, и этого неба,
И этого сонного дня,
Какая-то странная треба,
Молитва — вернулась в меня.
Как странно — но всё ещё в силе,
Всё ждёт полноценных времён,
Не утро, не вечер, ни пыли,
Ни сырости, только лишь звон
С Твоей колокольни, по коже,
Похожий на голос часов
Безвременья, вечности, Боже,
над чашей вселенских весов.
2008 или 9
О погоде в стране
Что сделал климат с нашими сердцами,
Витиеватость западных ветров,
Себя мы сами бросили юнцами
В какой-то бесконечный русский ров.
Где всё растаяло, зазеленело в зиму,
От жара душ, от ясности умов,
И от того, что горячо всегда любимым
В любую стужу, от того, что нов
И свеж — весенний ветер в дни осенних,
Иных ветров — и только страх потерь,
И только заграничное спасенье
Пугает нынче — закрывайте дверь.
Не нужно падать в бездны, плакать, мучить
Себя и всю страну, все полюса
Уже перелицованы могучим
И вечным огоньком на небесах.
И всё равно — не будет потеплений,
Похолоданий, всё вернётся вновь,
Как живы все заветы поколений,
Так память сохранится всех веков.
И мысленной энергией заставит
Наладиться погоде и душе,
В которой лишь любовь и вечность правит,
Без устрашений и пустых клише.
2008 или 9
***
мужу, В. Б.
Ложится полночь на асфальт — ничком.
И тень, и свет от фонаря, и лист.
Кружится ветер, плачет альт — по ком?
альт первой ночи сентября, артист…
Мне тот знаком, и не знаком. Кто он?
И колокольный звон еще
в ушах.
Ложится память на асфальт ничком,
А вместе с ней коснется плит
душа.
Я прикоснусь губой к листу. И лист
Затрепещит, мне говоря: клянись,
Что будешь вечно повторять: приснись,
Тому, с кем бездна не страшна и высь.
Ложится время на асфальт ничком,
Послушай сердце, помолчи, постой…
И словно в детстве — мотылька сачком, —
Поймай звезду, листок — в карман пустой —
Ты положи тот дар до лучших дней.
Сегодня я люблю твои следы
Под взглядом фар, под суетой огней.
И у твоей-моей речной воды.
(примерно 2012 год)
Садко
Любимому мужу В.
Сквозь рассвет, где звезда далеко
Свои волны по миру несёт нам в окошко,
Замечаю, что ты так похож на Садко,
Только гусли решил заменить на гармошку.
И густой пустоте, переполненной сном,
Ты споёшь об уральских ветрах над предгорьем,
И о том, как опасен в грозу бурелом
Над седым и далёким покинутым морем.
Как останется песня твоя у солдат,
Пацанов под гитару, сирот девяностых,
И никто, кроме Времени, не виноват,
Что кому-то фанфары, кому-то погосты.
2018
Нить Ариадны — Любимому
В. Б. — мужу
Я дарю тебе нить, Ариадной
Я дарю тебе нить — чтобы выжить,
Нить любви нашей, милый, храни же,
В лабиринте, где тьма непроглядна.
Я дарю тебе сердце в награду
За любовь и терпение, веру —
Что она победит все химеры,
Минотавров, служителей ада.
Я дарю тебе нить — это сила
И спасение, верность навеки,
Нить связует сердца человеков,
Не теряйся во тьме, как просила.
Я дарю тебе нить Ариадны,
Ариадна твоя и хранитель,
Не порвать ничему этой нити,
Никогда никому, нам понятно.
Ты за нить меня вытащишь тоже,
Я тебя проведу этой нитью,
По любому пути, по наитью,
Только будь все равно осторожен.
Нам запутаться все же — отрада,
А распутать всегда мы успеем,
Но объятий разъять не посмеем,
В них любовь — это нить Ариадны.
2009 или 10
* * *
Ещё немного — я у времени в долгу,
У безымянных перепутий, на крестах —
Сидят глашатаи его, как на цветах,
Цветные бабочки, — на солнечном лугу.
Я это видела не раз — и в майский зной,
За речкой быстрою у подмосковных рощ,
Я это помнила всегда, пока живёшь, —
Ты часто помнишь, всё, что встретилось весной.
Мне время очень помогло — вернуть тот миг,
Мне время каждый раз давало стать иной,
И прежней, — узкою тропою напрямик…
Идущей лугом за черту весны земной.
И слыша сердцем, как плетётся сон за мной.
2008 или 9
Лесное детство
Я падка на летнюю морось,
На тропы, ведущие в чащу,
Лампадка, огниво и хворост,
И клюквой наполнена чаша.
Я лес этот чувствую кожей,
Я сплю под корнями, в оврагах,
И только дождей летних влага
Мешать мне блаженствовать может.
Я знаю кротовы стоянки,
И беличьи дупла, кормушки…
Зимой вожу хворост на санках.
Катаю по хордам игрушки.
В окопах военных я прячусь,
Пою и кричу вместе с птицей…
Здороваюсь с пнем и лисицей.
И верю, что леший назначит
Однажды лесною царицей.
от 9—14 года примерно диапазон появления
***
У полевых цветов своя душа,
Рассеянная ветром по равнинам,
Свой мягкий волос передам я сыну,
Свой громкий голос — тоже не премину,
И не сравнимо легче здесь дышать,
Когда цветами Родины обнимет
Меня природа, травами шурша.
Соединюсь я с красочною тканью
Моих полей да подпояшусь льном,
И мы с травой загрезим об одном —
Обнять родную землю лепестками,
Руками. «Встань и притворись цветком»,
Душой долин — ромашкой — возникая
И продолжая полевой закон,
Не буду долго плакать «не сорви»,
Ведь каждый раз на счастье обрекаю
Того, кто загадает о любви.
2018
***
До последней ромашки цветут поля,
Проживают короткую жизнь в блаженстве,
Оттого и стоит на таких земля,
На ромашках с простой добротою женской.
Ветер ломит кусты, да гремит гроза,
Заполняют судьбу то снега, то воды,
Лишь ромашке глядеть бы века в глаза,
Да прощенье просить за ошибки рода.
До последней ромашки Руси стоять,
Еле дышащей, легкой, с душой огромной,
С той могучею силой, что всех обнять
И хотела бы, да вот родилась скромной.
Не срываю давно я с полей цветы,
А уж коли смотрю на девчат соседских,
В них цветешь непременно, ромашка, ты,
Со своею душою святой и детской.
И когда перед ними раскроет свет
Все пути и дороги, не рвите с корнем,
Стебельки, лепесточки, во цвете лет,
Красоту превращая в обрубок сорный.
Поднимаются травы моих лугов,
За лесами цветы — говорят — красивей,
Все равно мне не нужен цветок другой,
Если в сердце ромашка твоя, — Россия.
2018
***
У русского народа есть одна
Черта, превосходящая иные —
Хранить для новых всходов семена,
И видеть небо сквозь ростки земные.
У русского народа есть мечта —
Услышать Бога в голосе колосьев,
Сильнее всех ответов на вопросы —
Глоток росы из чарочки листа.
У русского народа есть земля,
От края и до края — бесконечна,
И в этом нет совсем противоречья,
Как море переходит в русло речки,
Бескрайнее с грот мачты корабля.
У русского народа кроткий Спас
В нелёгкий час становится грозою,
И никогда Он в жизни не позволит,
Чтоб тот огонь бессмертный вдруг погас.
Огонь души, что сохраняет нас.
2018
***
Купальницы златой слезою солнца
По околоткам выросли в траве,
И счастлив тот, кто лепестков коснётся.
Вот только ты венки из них не вей.
Не вынесет лесная нимфа это,
Не быть в округе краше никому,
Оставь цветы земле на склоне лета,
Не ставь их и на стол в своём дому.
У розы той давно свои законы,
И у судьбы с прошивкой золотой:
Россия крыта золотом иконы, —
Её Судьба не может быть простой.
Россия крыта куполом молитвы,
За каждый безымянный свой сорняк.
Её цветы вовек неопалимы,
А золото скрывается в корнях.
2018
***
Не подведи, не разлюби снег над тишиной рек,
Не пропусти сон, где в унисон пел с Богом младой Лель.
Я подпою. С век капал дождем апрель.
Хмель. Люльки борта. Мель.
Ветер качнул колыбель.
Я родилась в метель.
В снежный буран. В век
Долгий, как зим ночь.
Русских снегов дочь.
Русский люблю снег.
2006 или 7
Колокол
Бьёт колокол — врага святою силой,
Бьёт колокол, лаская слух души,
Бьёт колокол — Господь поет России,
Не подкосить в нас веры, не лишить.
Пусть ироды великолепьем блещут —
Пусть слепота охватывает нас, —
Пусть злые языки на нас клевещут,
Мы будем жить, пока мы слышим Глас.
Звонарь, звони, звони, и не смолкай, не
Нарушай гармонии небес,
Позволь нам, недостойным, верить тайне,
И пусть в сраженье песней — гибнет бес.
Бьёт колокол, и созывает вече,
Как в старину — народа клич — на сбор,
И мы приходим в скромный человечий,
Душ охранитель, светлый наш собор.
Бьёт колокол — как музыка и Слово —
Играет и поет, зовет на бой, —
Бьёт колокол в сердцах, в молитвословах,
И истину рождая, и любовь.
13?
***
И каждый мазок по коже
Гримера, чье имя Жизнь —
В том зеркале отразись,
В котором Твой Лик возможен.
И после, стирая грим,
Пред зеркалом тем — увижу,
Что небо поднялось выше,
Лицо стало молодым.
И снова ребенком взглянет
Мое отраженье на
Наш мир, где опять настанет
Божественный сон — весна.
2007
***
В одну упряжку с ветром —
Моих страстей игру.
Пустить по белу свету,
Но прежде — по двору.
Так пустят пар — не хило,
Им — рушить города.
Я молодым Ахиллом
На них вскачу тогда.
Промчится колесница
И прекратит свой бег,
Когда остановиться
Во мне решит мой век.
11 февраля, 2007 года
***
Ай-да это ли стонет дудка?
Или голос в полях дудука?
Или странный басок варгана?
Или трубы дрожат органа?
Может, это куплеты флейты?
Или где-то свирель поэта?
Или смык и гудок, свисточки?
Где-то хлещет ключом источник?
Может, ангелы в горны, трубы?
Может, чей-то рожок, иль губы
Выдают свист и гул единым
Строем нот, иль поет Ундина?
Что за песня, и, что за голос?
Что за клич? — все во мне боролось,
Все хотело узнать, что пело.
Оказалось — тростник и тело.
И душа, в этих двух пределах.
2012
Те, да не те
Все те ж дома — оставленные дачи.
И над домами те же провода.
И те ж сараи, где приют кошачий.
И та же в бочках талая вода.
Но мне никак не вспомнится, где были
Мои следы. Иль то не я тогда…
Иль то не мы с ребятами бродили
Вот в этих, кем-то срубленных, садах.
Иль где-то там, совсем в иной эпохе,
В иных мирах — те дети и теперь —
Средь зарослей жасмина и гороха
Нашли в подвал распахнутую дверь.
Нашли, вошли туда, надеясь встретить
Иль призрака, иль гнома с фонарем,
И верить, что поскольку все мы — дети,
То ни за что, конечно, не умрем.
А после — байки — у костра. И крынки
С густым какао. Болтовня в ночи.
И тень на стенке — тень от паутинки
При блеклом свете тающей свечи.
Все те ж дома. Все те ж сады. И тени.
Все те ж подвалы. Те же чердаки.
Но есть уже налет слепой тоски
Росой на листьях высохших растений.
И мы уже не те. Не в тех мирах.
За нас живут те дети и те тени.
Но мы все так же ищем совпадений
С обычной жизнью в предрассветных снах.
Крещение 19 января 2007 г
***
В отцветающем ландыше
Не замечаем трагедии вечной.
Тающей жизни дань душе
Постно встречаем, беспечно.
В камне из ила,
Поднятом мной тогда,
Прошлого тайна коснется рук.
Что-то не смыла еще вода,
Что-то не скрыла, а вдруг…
Кто-то оставил закладкой лист
Между страницами той
Книги, что некогда атеист
Отдал почти святой.
В доме, что окнами на леса,
Птицей разбужен был
Кто-то, кто знал, как горчит роса
Возле родных могил.
Ландыша листик среди травы,
Камень бросает тень.
С каждой букашкой я здесь на Вы,
Каждый мой новый день.
Скоро забудется кутерьма,
Прошлых сомнений дым.
Люди вернутся в свои дома,
Но кто-то будет седым.
2007 или 2008
Мгновенье вдохновенья
Я чувствовала — за листвою древа —
Не небо, не моря, не слез поток,
Какое-то божественное чрево,
Колодезная пустота, глоток.
Расширенное око океана,
Распластанная бездна бытия,
Небесная саванна, и осанна!
Перед которой трудно устоять.
Я падала в ту бесконечность, где-то
Цепляясь за осколки облаков,
За память, за какую-то комету,
На дно пропавших без вести веков.
Я просыпалась в междумирье дрёмы,
Энергией ворочав дерева,
В любви, в надежде, в вере, в сердце грома
И молнии — и до сих пор жива.
И вера, и любовь непобедимы,
И спутники нам вечные, как сны.
и облака плывут, как пилигримы,
Обетованной вестники страны.
Так в детстве — в каждом веке — просыпаясь
Под дубом — чуть не падаешь в моря,
В лучах плывущих солнц и лун купаясь,
Хватаясь за коренья, и не зря.
И словно сила и любви и веры,
Уже тогда над нами или в нас —
Не зная в красоте и правде меры —
Божественный рождался свет, пегас.
2008
Дрёма в Вечности
Ни ясности, ни явного безумия,
Ни света и не тьмы — в одном окне,
А за окном долина, взрыв Везувия
Иль сон во сне, луна — на самом дне
Колодца бесконечности, дыхания
Земли — мое — ее — в одно — в ночи,
Она живая, с ней — благоухание
Цветов искусства, солнце и ключи
От тайн, и родники, и родинки, и рифы,
И океаны, — вздохи и стихи,
Нет времени у вечности, халифа
Фигура, вазы, сабли, балдахин…
В ладони — ирис, лилия иль астра,
Иль лотос коптский — солнцем — над страной,
И пряности, и стопы Зароастры,
И тени, что проходят стороной,
Волной — под небесами, под парадом
Планет и вихрей, огненных страстей,
Вестей из рая, и тревог из ада,
В сплетении энергий, скоростей…
Всё оживает, смешивает, вторит
Чему-то иль кому-то в дебрях сна,
И грезит мой столичный русский город
О том, что где-то рядом спит весна.
2012 примерно
***
О, если всё, что нас тревожит — отогнать,
Смотри, озерную разбить бы гладь,
И в зазеркалье Лето заглянуть.
И всё вернуть, и всё узнать,
Но только лучше продолжать свой путь,
какой бы тайны лик не привлекал, —
Не рушить гладководие зеркал.
2008?
***
Как точно время очертило —
Мои пространства и черты.
Кого-то я уже простила,
кого-то вспомню у черты.
Каких-то голубей и галок
Круженье с ветром наравне
Вид так величествен и жалок,
Но эта смесь по мне вполне.
Борясь, играя со стихией,
Вы помогали мне терпеть.
Надеяться, и, может, петь.
и пали листьями сухими
Стихи, прожитые на треть.
а рядом зацвели другие,
В них — каждый звук —
Мои шаги. Я
Слышу в мире каждый стук.
Я вижу времени рисунок,
Оно меня создаст из фраз.
И я кому-то адресую
Свои стихи в последний раз.
Свое боренье со стихией.
7 или 9?
***
В. Б.
Я где-то между снов запуталась, закрылась,
Зарылась, забралась в какой-то уголок —
Я в потолок впилась, забылась, как влюбилась,
И закрутилась вдруг, как змейка, в узелок.
Я поняла, что я — стремилась, словно птица —
С разбега об окно — удариться — в твои
Объятья, распахни — впечататься, вкрутиться,
Столкнуться, раствориться, смешаться — нам двоим.
Эх, как силен гопак, кадриль как виртуозна,
Как русский пляс игрив, как непреклонен марш,
Как сердце велико, душа религиозна,
Как ловок и хитер — ум — острый карандаш.
Он выстроит чертеж, он линии разломит,
Он космос наведет на точку бытия,
И снова невтерпеж, чтоб настежь, напролом… и…
Кто — голос надорвет, кто — сможет устоять…
Не знаю, что за сны, не знаю — так мелькают,
Так трудно удержать, ну — разве что — обнять,
Подсказки не нужны — мы сами намекаем —
Что держит нас любовь в пространстве ночи-дня.
Что держит, как броня, окутывая нежно,
Спасает и хранит на линии огня.
Надежда на меня и на тебя надежда,
И прежде всех надежд — стремление к корням,
Ко Господу и роду, в заветный мир природы,
Во глубь веков народа, чтоб все о нас понять.
2014
***
мужу В.Б. и дочке Маргоше-Рите, всем родным и близким
Где-то давно уже Богом записано:
Дождь, ароматная зелень мая,
Бабушка тихо сидит за спицами,
Дедушка на фотопленку снимает.
Судорог утренних ласковый трепет,
Солнечный зайчик на старом портрете.
Дедов альбом поистерт и истреплен,
Спросишь — вы где? — и никто не ответит.
Только в тиши полусонного сада,
Там, где мы тоже сидели в обнимку —
Вспомнится бабушка с дедова снимка,
Вспомнится дедушка, форма в наградах.
Будет у дочки свое ощущение —
Вечер — улыбка отца, руки матери,
В день, когда будет в саду ей видение
Вместе гуляющей с юным приятелем.
Будет ей мужем он, будет опорою,
Счастье пребудет и в их светлом мире,
Или же будет она за затворами
Иночкой, или же в царской порфире
Девственной странницей… Бог ей поможет,
Будет, как мы, непременно счастливой,
Всё на пути ее будет красивым,
Добрый тот путь ей молитва проложит
.
Будет ей муж говорить или Боженька
В царственном свете майской мистерии.
Что это всё, что на сердце под кожею —
Чтобы мы тоже мечтали и верили.
Чтобы и нам выпадало прекрасное —
Предощущение счастья семейного —
В теплом уюте образа ясного —
Незамутненного и сокровенного.
2014
Броня
Знает Бог — я ношу не клинок в портупее,
И под сердцем не прячу тоску от потерь,
Даже если мой нож навсегда отупеет,
Не сверну с самой жуткой дороги теперь.
Знаю точно — что счастье давно уже с нами,
Самой светлой мечтой, самой крепкой бронёй,
Я с собою ношу наше счастье как память,
И ничто не случится плохое со мной.
2015
О временах и именах
Из меня словно вынули жилы,
А потом допросили — жив ли?
Какова вероятность наживы,
Если вас все равно окружили?
Какова вероятность — выжить?
Если кровь из меня всю выжать?
И подобно такому раскладу —
Мир — до нас — скрипачей — голодный,
Пишут гении ночью баллады,
Платят утром своей свободой.
2015
***
Сапогом раздувать самовар, засыпать на ступенях крыльца,
И вдыхать пряный с травами пар, заходя прямо с жатвы в сенца.
Это детство моё — далеко — дед теперь — где-то косит траву,
На каком берегу молоко — после вечери — пьет во хлеву?
Где пасутся его скакуны, где подсолнухи наши растут?
Мир — Москва и поселок, и сны — там и тут — дни бегут, жизнь
крадут.
Я москвичка и я поселянка, я дворянка и вольно-крестьянка,
Все смешалось — славянка-армянка… и еще пару прочих кровей.
Вспоминается деда тальянка, у костра в оный год спозаранку,
В танце бабушка с гордой осанкой, и степной молодой суховей.
То ли колокол кличет к обедне, то ли Бог мне кричит — не забудь,
Эти сны для тебя, как обеты — перед теми, кого не вернуть.
2015
***
Дед, тот, который меня любил —
Лет восемнадцать уже — в земле.
Дождь все пути до него залил.
Дождь, только память мне не залей.
Всё ж, этот дом там стоит, где был,
Там же, где умер он без меня.
Дед, тот, который меня любил,
Пусть будет пухом тебе земля.
Дом, тот который ты строил сам —
Больше не наш, и не мой, давно.
Так и брожу — мимо стен в леса,
И повторяю: мне все равно.
Знаю, что не все равно, молчу,
Нет у меня ни гроша — купить.
Дождь, что успел все следы залить,
Ноги, что, может быть, промочу.
Век, что был дан нам не для игры.
Вовсе не детские игры тут.
Так и бреду я в твои дворы —
Зная, что там никого не ждут.
Вот голубиная клетка, вот
Всё, что осталось от гаража.
Всё, что поэту не избежать —
Дождь, что однажды меня зальёт.
И прорасту я быльём, кустом.
В мире, где некуда на постой.
В мире, в сражении с пустотой.
Или же лодочка доплывёт,
Став кораблём и жильём потом.
2018
***
Кто меня создал вспыльчиво-вьюжной,
Резкой, где нужно и, где не нужно.
С мимикой вечного Диониса,
Внешностью Ангела и актрисы,
С лишним умением быть… мужчиной…
Вечной монашеской жаждой духа,
Взглядом — вскрывающим все глубины,
Вечно настроенным Божьим слухом.
Вечно влюбленной душой и верной,
Вечно глядящей в лазурь и строки.
Дай мне очистить себя от скверны,
А вслед за этим и мир жестокий.
2017
***
На плечи меня сажали,
И колос со мною рос.
Прабабки в стогах рожали
На самый на сенокос,
Ходили под куст с нуждою,
Купали щенков с детьми,
Поили со всех удоев,
Махали чуть что плетьми.
И ползали по палатям
Сопливые, без порток,
Ушастые сёстры-братья,
Играя в один шмоток,
Как птицы росли и пели,
Деды наши по углам,
В рядок на печи сопели,
В чём матерь их родила.
И сколько нам лет не минуть,
Привычка — наук верней,
Мы так же ломаем спины —
Выращивая детей.
Привыкли к огню, лохани,
Удобствам в конце двора,
В какой-нибудь глухомани,
Освоим любой сарай.
Дворянская кровь не меньше
В нас с детства кипит порой,
Да только вот больше женщин,
Привыкших к земле сырой.
Общинного строя знаки,
Да только иной в шелках,
А прочий сродни собаке,
Всё ждущей себе куска.
И всё же сильнее были,
Проворнее нас деды,
Для будущих мам добыли
Несущие мир плоды.
Но только приди, попробуй —
Последнее отбери, —
Восстанут они из гроба —
Рабочие и цари,
Придут — перед нами встанут,
Сместится земная ось,
И войны все перестанут,
И явится Сам Христос.
2019
***
Не раскаянная, Россия, —
Убиенных детей царя —
Столько после переносила,
Сколько души их лет парят
Над лесами, холмами, пеплом
Став, развеять бы, — не найти..
Ты от солнца лучей ослепла,
Но запомнила все пути.
Натворили, наворотили
Много гнусного на земле,
Так же мучили, как крестили —
Во палатах ли, на селе.
Не чурались — ни лиц, ни званий, —
Белый, красный, крестьянин, князь, —
Убивали — одних по-пьяни,
А других за чужую власть.
Говорили, конечно, громко,
Да без толку и без конца.
И оставили грязь потомкам —
И заполнила грязь сердца.
И, когда замечаешь звезды,
Словно ангелов маяки,
На тебя не глядят серьезно,
И не могут подать руки.
Потому что, утратив веру,
Что земное — лишь часть миров,
Веществом понимая серым,
Что был прав Николай Второй,
Не хотят признавать и думать
С покаянием за свой род,
Что и нынешних толстосумов
Сам позволил плодить народ.
Что за всё отвечать придётся,
Как и Библия говорит, —
Не взойдет над Россией солнце,
До тех пор, пока тьма царит.
2018
***
А война-то совсем не внешняя,
А война-то давно внутри.
И приходит тоской нездешнею
Раньше Времени и зари.
И походкой на вид неспешною
Мимо домиков, что снесут,
За цветущими век черешнями
Чью-то душу несут на суд.
Это бабка ли, та, что плакала
По убитым своим сынам,
Догнивают колхозы злаками,
Самокрутками пацанам.
Доживают, как эти хижины,
То ли молятся, то ли пьют
Те деревни, что как-то выжили,
Как последний душе приют.
Вот и школа моя — в честь летчика,
Вот погост — там ровесник спит,
И молчат за колонкой счетчики,
И отец во петле молчит.
Невдомёк издающим книжицы,
Переплётчикам, технарям,
Как просвет — воскресают ижицы,
Как над детством моим заря.
Ни бездомные, ни голодные,
Схоронившие дар во грунт,
А слова, как душа, свободные,
Что порвать норовят мне грудь.
А война-то давно не внешняя,
Да про всё ли сказать возьмусь, —
За детей своих души грешные,
Помолись, о, святая Русь.
И оставь пядь земли для правнука,
Помянуть свой несчастный род,
Что мы делаем, православные?
Кем, подумайте, все мы стравлены?
Сколько будет молчать народ?
А война-то совсем не внешняя,
А война-то пришла в дома.
Между строками безутешными
Сводит души давно с ума.
От проклятия века прошлого,
Малодушия, слепоты,
Не дождаться, увы, хорошего,
Проживая здесь, как скоты.
И теряя рассудка признаки,
С облицовкою, закричать…
И услышать, что поздно: призраки
Для оставшихся тут — молчат.
Не молчите, кричите строками,
На земной частоте любой.
И пусть кажутся дни жестокими,
Всё равно — будет выигран бой.
2018
***
Русь колокольная, Русь деревянная,
В чащах сокрытая, светлая, странная,
В поле не вспаханном дом не достроенный,
Крестик рубахою старой прикрою я.
Был бы мне колышек, был бы хоть камушек,
Всё бы устроилось, как у прабабушек.
Деревом, ветром ломаемым, корчусь я,
Хочется, чтобы скитания кончились.
Хочется, плачется, верится, молится,
Колокол бьёт так, как будто расколется.
Вольница древняя — для неприкаянных.
Русская доля — бродить вместо Каина.
Дай мне светёлки, огнива, раскаяния,
Только на странствия не обрекай меня.
2018
***
Как по полю, что бусы, — роса, —
Раскатилась по травам да ямочкам,
Так рассеялись все голоса
В общем гомоне празднично-ярмарочном.
Скоморошья судьба — не сладка,
Да кибитка кренится за клячею.
Нынче цену за жизнь Дурака
Выше жизни скотины назначили.
Говорили отец мне и мать —
Не кричи с площадей, не присвистывай,
Не ищи на князей компромат,
Знаешь, как поступают с артистами?!
Ну, а если ты шут и поэт,
Навсегда обречен на страдания.
Ведь на свете, как не было, — нет
Ни признания, ни оправдания.
Расплетаются бусы росы,
Заплетаются косы колосьями,
И приходит заменою сын —
Задавать продолжая вопросы им.
Новый Тиль, и костра не боясь,
Говорит, что иные не смели бы.
Продолжается вечная связь —
Между всеми земли менестрелями!
2018
***
Мама, а я скитаюсь,
Может, давно — не я…
Грешная иль святая…
Между дорог снуя…
Между чужих укоров,
Между иных забот,
Жертвенным псом, покорно —
Жизнь превратив в поход.
Может, не ты читала
Пушкина мне в ночи,
Может быть, проклинала,
Может, досель молчишь.
Но без любви и строчки
Дня мне на свете нет,
Мама, не стану дочкой,
Выйдет зато поэт.
2019
***
Я вышел в солнце или в снег,
В уют бомжа — под небосводом,
К таким же звёздам — нищебродам,
В покой растерзанной природы,
Как будто первый человек.
И взглядом юного Адама,
Не вылепив еще с ребра
Своей одной Прекрасной Дамы,
Еще не ведая, что шрамы
Ну, очень трудно затирать,
И будут — следом серебра
На теле — словно телеграммы
О том, что сотворил вчера —
Создатель Евы и Адама.
Я вышел в бездну или свет,
В уют последнего скитальца,
И начертил на небе пальцем —
«Я — человек?» В ответ: «Поэт!»
2017
***
Со мной ты, Космос, говоришь
Из разных сфер.
Мой прадед немец был, латыш
И офицер.
Служил у батюшки царя,
Был дворянин.
Мой прадед, камни говорят,
Был армянин.
По царской линии был князь,
Златой был ус.
Выходит лес со мной на связь, —
Он — белорус.
В тиши бревенчатой избы
Сушил траву.
Мой прадед русским тоже был,
Как я слыву.
Все пра и прапрапра не счесть,
Со всех концов
Во мне Вселенной память есть
От праотцов.
И собирая этот мир,
уж много лет,
Во мне со мною говорил
Любой прадЕд.
Он выходил на связь тогда,
Когда не ждешь.
Мой правнук скажет сквозь года
Мне — ты придешь.
Добавит, пусть прапрапрадЕд
Был кем-то там,
Зато прабабушка — поэт, —
Певец Христа.
2018
***
Крестная сила — метелица — колокол,
В сенях отелится Зорька за пологом,
Тянется, тянется стужа, как волоком
Тащит мою непростую судьбу.
Сопки далёкие, долго ли, коротко,
Сутки длиннее, скорее в избу,
Там до утра со двора зимним холодом
Веет, и снова сильнее ветра,
Воют и дуют в печную трубу.
Снова от вещего сна к пробуждению:
Не позабуду ни детства, ни слов,
Сказанных вьюгой во время рождения,
Ровно во время биенья часов.
Спи или бодрствуй, будь частью леса,
Стой, как стояли в буран деревА,
В брани духовной, в атаке словесной,
Станут защитой молитвы слова.
2018
***
Вослед дождям,
Что медленно пройдут,
Вослед вождям,
Покинувшим редут,
Вослед богам,
Меняющим маршрут,
Вослед слогам,
Что Слово создают.
Вослед тебе
По нашей по тропе,
Вослед борьбе,
Что и не нам воспеть,
Вослед послед-
ним
Дням моей Земли,
Вослед за лет-
ним
Временем брели
Туда, где свет,
Рождённый из глубин —
И есть ответ
Поэту от Судьбы.
2018
***
Там, за гранью — поэта за Слово простят,
И за Слово спросят вдвойне.
Слово — самый надежный и сильный снаряд
На духовной вселенской войне.
И — когда он услышит свои слова —
От которых звенит в ушах,
Он поймет, что Земля потому жива,
Что лишь в Слове ее душа.
И Божественный Логос — Сам Бог — решать
Будет участь — того, кто слова несёт.
Словом Господа истину воскрешать,
Ту, которая всех на Земле спасёт.
2017
***
Мне снятся недоигранные роли
И полки непрочитанных томов,
Замок, что как-то сложно запаролен,
Дорога, что не пройдена, — домой.
Мне снится незаконченный рисунок,
Оброненное слово — как снаряд,
И то письмо, что в ящик не просуну,
Который год, который век подряд.
И, задыхаясь утром от тревоги,
Не вспомню сон, что бередит покой,
Но каждый камень, что падёт под ноги,
Заброшен чьей-то любящей рукой.
И я пытаюсь выяснить, а где же,
В какой моей из жизней скрыта суть
Тех странных снов, но есть еще надежда,
Что жизней прежних совершился суд.
И мне осталось — отбывать здесь между —
И там, и тут, затем меня спасут.
Но Бог успеет дать мне кисти прежде,
Чем ангелы потребуют: рисуй!
И я вдруг вспомню, кто я и, зачем же, —
Роятся сны, как осы надо мной,
И ангелы в сияющих одеждах
Тогда решат, что кончен путь земной.
2018
***
Отсохнут чресла, высохнет земля,
И станет звёздной пылью бессловесной,
Кто будет петь тогда твои поля,
Лишь Господу — Создателю — известно.
И как же в этой тьме, где Слово — Бог, —
Одно, в себя вобравшее планеты, —
Хотя б один производитель строк,
Возникший для того, чтоб стать поэтом.
Тогда кто будет слушать этот крик,
Один Господь — как величайший критик.
Но только без Судьбы не будет книг,
Не только Бог, а всякий нужен зритель.
И без борьбы, страданий и побед,
Всего того, что на Земле мы знаем,
Не будет нужен нам твой стих, поэт,
Как без небес пуста и плоть земная.
Пустыми будут строки без полей,
Без той, родной, березки у калитки,
Без чашки кофе утром на столе,
Без этой сладкой шоколадной плитки.
Без музыки в ушах в пути, в метро,
На старой даче, в папиной машине,
Ладоней, что нависли над костром,
Возни в подвале дедовом мышиной.
Без тех же звёзд над домом в январе,
Тяжелых вод, текущих в океаны,
Без тех, кому придется постареть,
Не посетив таинственные страны.
Для них, про них им расскажи, поэт,
Коль станешь новым голосом Вселенной,
В её Начале, заново, где нет
Ещё пока ни злобы, ни геенны.
Кто был, кто есть, кто будет, мог не быть, —
Воспой их всех, и Землю, и народы,
Скажи, как здесь умели мы любить,
И как прекрасны ночи и восходы.
Без этих знаний о пустом споёте,
Будь Сотворцом, строкою воскреси нас,
Воспой наш мир как с косинусом синус,
Вне геометрий, — о душе и плоти.
А вы, все те, кто в споре о деньгах,
Во всех грехах поэта обвиняя,
Подумайте, кто воспоёт наш прах,
Пока не прервалась судьба земная.
Пока не остановлен бег часов,
И Бог еще даёт нам знать об этом,
Попробуйте сквозь сотни голосов
Расслышать Слово, данное поэту.
2019
Новым Давидам
Я буду говорить не о себе,
Поскольку ты не хочешь это слушать:
Жил человек, который не робел,
В строку, как в келью, помещая душу.
И с этой целью воздвигая храм,
Чтоб было, где душе остановиться,
Отдав себя подмосткам и стихам,
На них и в них за мир честной молиться.
Отдав себя служению строке,
И Мельпомене, — стать пастушьим рогом,
В благословенной Пастырской руке
Живого воплощенья Слова — Бога.
2019
***
Не ищи у меня в голове,
Что откуда берётся для строк.
Вон тот катер плывёт по Неве
Поперёк всех наземных дорог.
Ходят посуху тени людей,
Просыпаясь в бетонных кубах,
Засыпая в дубовых гробах,
Посреди городских площадей.
С верным посохом Время бредёт,
Мимо наших голов по реке,
Ожидая, что в воду войдет —
Сам Господь — белый голубь в руке.
В небе ясном парит эта птица,
Возвращаясь, как солнечный свет,
Для потомков свою плащаницу
Оставляя, как строки — поэт.
2019
***
Придут слова, которые хранил
Под сердцем много лет, не забывая,
Как старый, но такой родной, винил,
Где Цой поёт о ночи и трамвае.
Придут слова, которые не ждал,
Как у Марины — не в стихах, а в прозе,
О Пушкине, которого не знал
Ты синеглазым и рыжеволосым.
Придут слова, что не успел Сергей
Напомнить Айседоре, Зинаиде…
Ты ими свою душу обогрей,
Забудь вину, печали и обиды.
Придут слова, как вечные огни,
Как свечи, освещающие будни,
Чтоб человеку помогли они,
Которому всего нужнее будут.
Придут слова о дружбе и добре,
И о любви, что нас всегда хранила,
Которые с экрана пел Андрей
Про «да» и «нет», про не было и было.
Придут слова на разных языках,
Кричащие и тихие, родные,
Про то, что жизнь пройти — в руке рука,
Что пел Утёсов, Козин и иные.
Придут слова, что в души к нам пришла
Звезда полей, исполненная светом.
Её воспел когда-то Николай,
Как та земля, что родила поэта.
Всех не упомнить и не перечесть,
Ты их оставь для лучшего момента,
И не забудь про совесть и про честь,
Тобою сохраненные, не кем-то.
2019
Артюру Рембо
Здравствуй, Рембо, в горностаевой мантии,
Шутка ли — друга рука
У курка?!
Здравствуй, Рембо, певчий стаи земной, а надо ли
Знать это наверняка?!
Если ночлега не было,
Если Верлен пьян?
Здравствуй, поэт, неба ты
Тот заслужил наган,
В шутку, не насмерть нет,
Пули твоей след —
Только седой туман.
Здравствуй, Рембо, вы и ниже падали.
Шутка ли —
Крови твоей строка…
Здравствуй, Артюр, мой коллега, надо ли
Сутками —
Дуру и дурака
Развлекать?!
Здравствуй, поэт, а давно ли ты,
Пьяный и развороченный,
Как кровоточило
Сердце твое одинокое,
И, как вино текло?!
Да и вино ли ты?..
Раненым соколом,
Около бездны
Ты растворился
Во времени лет.
Облаком с высоты
Бед.
Здравствуй, Рембо,
И теперь бесполезно
Быть…
Ты на века — из бродяг,
Ты на века из изгнанников,
Тюрем, таверн ходок,
Пепел бумаг,
Старенький,
Аристократ-игрок,
Вспомнит твои брожения,
Как молодого гения,
Как молодого барина,
Мигом взяла испарина
Нищего, с тысячей
Солнц, и ни пенни.
Ты, о печальный гений,
Африки троп — ходок.
Ты не вполне жесток,
Но и спасенья
Ты — оттянувший срок,
Жаждавший воскресенья,
Так и не превозмог
Древнего искушенья,
Хмель и тоску дорог.
Дев из богемной черни
Сонные круговерти
Смерти,
И страсти
Бред.
Ты, университет
Знавший,
Умница и герой,
Всех твоих книг король,
Павший.
Ты, этот крик груб,
Ты — это дерзость губ,
Рук — этот прут — пруд.
Ты, и опять тут…
Дома, примерен, тих,
Ты — позабыл их —
Пьяных огней свет,
Ты натянул плед,
Словно твой дед — твёрд.
Но и теперь горд,
Скрыть ты сумел стыд,
Только в душе болит,
Бремя твоих лет,
Здравствуй, Рембо, нам
Не до твоих пут,
Каждому — по серьгам,
Каждому — свой
Суд.
Здравствуй, тебе несу
Я двадцать первый век,
И первый снег —
В лесу.
2012 примерно
***
В. Б.
Всё приходит, пока ты спишь, —
Содрогаясь, как тень в саду,
Петербургский застывший чиж,
Ни у Господа, ни в аду.
Небоскрёбы чужих путей,
Книголюбы чужих страстей,
Словно бабочка в пустоте,
На последнем застыв листе.
На последнем забыв кресте
И разбойника, и Христа,
Не пустив на порог гостей,
За весь мир ты решишь устать.
В мимолетной игре теней,
То ли Лондон, то ли Париж,
Занавесив Чикаго дней,
В предвкушенье развязки спишь.
Словно в детстве — хоть инь, хоть янь —
Как по нотам — слагаешь жизнь,
Между миром и небом встань —
И про сны свои расскажи.
Пусть придёт и обнимет тот,
Кто так долго терпел твой сон,
Ветром, Богом ли принесён,
Солнце с ним над землёй взойдёт,
И года вслед за ним идут.
Он и сам где-то рядом ждёт,
Его так ж
