автордың кітабын онлайн тегін оқу Трюфельмаг. Грибная сказка
Мария Семикова

Кітап туралы Қазір оқып жатыр4 Тегін фрагмент

Мария Семикова

Трюфельмаг

Грибная сказка

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Бредя в пыльном, потертом, но все еще приличном костюме по шумным улочкам, он вдруг остановился у молодого каштана и сунул руку в карман. Пошарив, достал оттуда недоеденный трюфель, случайно раскопанный в лесу, и весело подбросил его вверх. Идея, мелькнувшая в голове, была проста и гениальна. Буквально через месяц на этом месте появилось кафе, в котором готовились исключительные грибные блюда.

12+

Гостеприимное кафе в центре маленького итальянского города было открыто каким-то заезжим американцем лет пятнадцать назад, когда он, путешествуя по миру, вдруг понял, что двигаться дальше нет средств. Машина его вышла из строя так давно, что он забыл название города, в котором ее оставил. Бредя в пыльном, потертом, но все еще приличном костюме по шумным улочкам, он вдруг остановился у молодого каштана и сунул руку в карман. Пошарив, достал оттуда недоеденный трюфель, случайно раскопанный в лесу, и весело подбросил его вверх. Идея, мелькнувшая в голове, была проста и гениальна. Буквально через месяц на этом месте появилось кафе, в котором готовились исключительные грибные блюда. Трюфели росли в изобилии. Местные жители охотно собирали их в широкие корзины и, укрыв травой, несли прославившемуся американцу.

Шли годы, кафе процветало, его прежний хозяин уехал домой, оставив свое дело молодому способному поваренку, заключив с ним договор на регулярное получение доходов заведения. И все бы ничего, да только местные жители стали понимать, что количество трюфелей в их лесах заметно уменьшается. Грибы выросли в цене. Блюда из них стали лакомством богачей. Кафе, несмотря на свою привлекательность, стало терять клиентов. И вскоре была объявлена охота на трюфели.

***

Тем не менее жизнь шла своим чередом. Люди ежедневно решали какие-то насущные проблемы. Утро в городе начиналось примерно так:

— Рико! Рико! Где ты оставил свои туфли. Я жду тебя уже целый час. Яичница стынет.

— Меня не было всего пять минут. А ты что, снова приготовила эту противную яичницу?

— Что? Моя яичница тебе противна? Она, между прочим, сделана из яиц, которые несут твои куры. Какое царское наследство завещал нам твой отец.

— Ах, тебе не нравится мой отец. Значит, моя семья не так хороша для тебя?

— А ты что о себе возомнил?! Думал, я променяла на тебя заморского принца? Бедная я, несчастная. Уходи, уходи.

— И не подумаю.

— Уходи. Дети! Ваш отец собирается бросить нас!

Через десять минут все налаживается. Семья садится за стол. Прямо напротив двери лицом к входящим сидит отец семейства. Справа от него — потомство мужского пола. Старший Луино, за ним Пуино, следом Габано и Рабано. Слева — дочери. Первая по возрасту –Инета, за ней Санета, на третьем стуле Кларисса и наконец Мариса. На ней стол заканчивается. На дальней стороне прямо напротив отца сидит мать и младшенький сын. Находясь в таком удобном месте, он получает тумаки сразу с обеих сторон от братьев и от сестер. Его зовут Ромео. Он любимец мамы и папы. Ромео семь лет. Он еще слишком молод, для того чтобы быть расчетливым, и недостаточно зрел, чтоб перестать верть в чудеса.

За трапезой обсуждается многое: во сколько вчера вернулись соседи; чей пес ходил всю ночь по улицам и не давал спать, лая на дворовых собак; какие платья следует надеть на праздник, устроенный в честь сеньора Вакасо, умершего десять лет назад, но чем-то прославившего город; и, наконец, трюфельные новости. Кто бы мог подумать, да ведь если найти теперь хороший гриб, можно стать аж миллионером.

— Джулия, ты слышала? Я к тебе обращаюсь! — кричал глава в другой конец стола, прорываясь сквозь многочисленные диалоги, ведущиеся между членами семейства.

— Что ты там кричишь? — обратила наконец на него внимание Джулия.

— Тихо!

Все сразу стихли и посмотрели на отца. Тот подождал, пока старший сын откашляется от застрявшего в горле куска, и повторил.

— Исчезновение грибов может пойти нам на пользу.

Дочери захихикали, сыновья переглянулись.

Отец продолжал:

— Мы можем разбогатеть.

На секунду вновь возникла тишина, но тут кто-то прыснул, и вся семья залилась громким хохотом. Отец подождал, пока утихнет ликование и произнес:

— Я понимаю, как вы рады слышать подобную новость, но разрешите мне раскрыть вам свой план.

— План?

— Мы должны что-то делать? — посыпалось со всех сторон.

— Это будет несложно. Думаю, мы проведем время с пользой.

Рико положил вилку на стол и азартно потер ладони.

Джулия тоже отложила вилку и поставила руки на бедра. Все опасливо посмотрели на мать.

— Тише, тише, дорогая, здесь дети, — Рико даже не дал открыть Джулии рот. — Я все продумал, мы будем первыми, до этого еще никто не догадался.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что твой язык может предложить что-то дельное.

— Да, да. Только умоляю, никому ни слова. Если соседи узнают, у нас будут серьезные конкуренты.

— Ну, что. Говори скорей, что ты придумал.

Рико поднял вверх указательный палец.

— Все думают, что из наших лесов исчезли грибы. Я уверен, что скоро в газетах станут печатать объявления о том, что нашедшему трюфель, будет предложено достойное вознаграждение.

В комнате стояла тишина. Тут кто-то уронил ложку, и все очнулись.

— Пап, никто не даст хороших денег за какой-то гриб.

— Даст, — Рико продолжал стоять с поднятым пальцем в знак того, что речь еще не окончена. — Я узнал. Через неделю в наш город приезжает тот самый американец.

Слова «тот самый американец» могли означать только одно — возвращение прежнего хозяина грибного заведения.

— Так вот, — продолжал Рико, — этот американец до того разбогател, что готов выложить миллион за блюдо, приготовленное из трюфеля.

Джулия прижала руки к лицу.

— Мы найдем гриб, — поставил точку отец, и тишина в столовой взорвалась восторженными аплодисментами.

***

Итак, у семьи Чинучелли была ровно неделя. Девочки представляли себя в роскошных нарядах, мальчики свысока поглядывали на знакомых сверстников, и лишь родители да младший Ромео серьезно готовились к предстоящему делу.

Сперва Рико обзавелся свиньей. Он ездил за ней в другой конец города, чтоб избежать подозрений. Там он сказал, что свинья ему нужна для предстоящих торжеств. На самом же деле как только Рико выпустил ее из мешка у себя во дворе, то тут же предпринял попытку научить бедняжку брать след. После долгих усилий, он сел на скамью и задумался. Через некоторое время взгляд его прояснился. Рико схватил несколько лир и помчался к приятелю, страстному охотнику, чтоб попросить на прокат низкорослого длинного пса, известного своим безошибочным чутьем на сурков и лис, таящихся в норах.

Через пять дней жителям ближайших домов довелось увидеть следующую картину: повесив на калитку ржавый, найденный на чердаке замок, Рико занял место во главе колонны. Семья из одиннадцати человек шагала по пыльной дороге в сторону леса. Всем встречным Рико словно мимоходом объявлял, что давно не был на охоте. И вот теперь, когда выдалась такая благоприятная погода, он решил провести время с семьей, чтоб как следует отдохнуть в лесу. Отсутствие ружья на плече говорящего не вызывало никаких сомнений в истинности мероприятия, настолько убедительной была речь главы и решительность всего семейства. Немаловажным доказательством служил пёс, известный городу своими трофеями. Пёс бежал впереди и нисколько не волновался о том, кого на сей раз сопровождает.

Стояла ясная погода. Стройные деревья, шумя листвой, поднимались вверх по пологим склонам гор. Небольшие подъемы давались легко, взрослые деревья бросали семена в богатую почву и растили потомство, которое, достигая зрелости, оказывалось выше на добрую треть и в свою очередь также шагало по склону, стремясь к самому верху.

Вдали от деревни простирались вершины, покрытые снегом. У подножия одной из гор начинался водопад, обрушивающий тонны пресной воды в прозрачную реку. Вода бежала по камням. Гладкая галька, обтертые валуны, недавно обвалившиеся куски горной породы, булыжники с острыми краями — все они образовывали дно и местами торчали из воды. Черные влажные деревья, перекинутые мостками и разбросанные по берегам, тоже провожали прозрачный прохладный поток.

Местные жители переходили реку не разуваясь. Дневные лучи солнца быстро проникали сквозь не обремененную илом глубину и долгие часы ласкали воду теплом. Твердое дно, сплошь состоящее из камней, наваленных как попало, могло поранить ноги любителям сухой обуви, решившим перейти брод босиком. Шаткие обломки, еще вчера бывшие стенами скал, виляли из стороны в сторону. Не удержав равновесия, люди падали в воду. Однако такая неудача не могла надолго испортить настроение.

Лагерь решено было разбить у подножия невысокого холма метрах в двадцати от берега. Остановка вызвала единодушное одобрение, но место стоянки вскоре подверглось многочисленной критике. Рико отстаивал выбор, приводя в доказательство все приметы, то бишь выгодные условия для роста трюфелей, а также близость воды, необходимой для приготовления пищи, и холм, защищающий от холодного северного ветра. Угомонившись, семья приступила к устройству лагеря. Мужчины, распаковав багаж, достали огромный кусок непромокаемого материала, которому суждено было стать всеобщим укрытием. Женская половина разделилась на две части. Одни пошли в лес за хворостом для костра, другие занялись сортировкой провизии. Никто не знал, на сколько дней затянутся поиски, а количество и состав продовольствия не поддавались никакой логике. Авантюризм искателей приключений двигал семьей, пришедшей в лес, и только теперь, оказавшись на месте, все поняли, как далеки они были от реальности.

— Рико! Где ты взял эти макароны?

— Джулия! Лучших спагетти не найти и на двести миль вокруг. Я брал их в магазине у Ласко, а ты знаешь Ласко, он торгует качественным товаром.

— Твой Ласко — мошенник. Я не удивлюсь, если узнаю, что эти макароны он делает сам в своем же подвале из самой дешевой муки.

— Джулия, Ласко ничего не изготовляет, у него способности к торговле, он привозит все с лучших заводов и пекарен. Посмотри.

Рико указал на ярлык, привязанный к мешку, на котором значилось клеймо известнейшего производителя.

— Когда мы опустошим этот мешок, и у тебя будет такое клеймо. Рико! Надеюсь, мы здесь не надолго, — грозно заметила Джулия, пнув ногой тюк и вытряхнув сумку в поисках соли.

— Да, дорогая, я уже приступаю к делу.

Рико осмотрелся по сторонам в поисках собаки и, к удивлению, обнаружил, что совершенно не помнит, как зовут пса. Он посвистел, похлопал в ладоши, но пес не отозвался.

— Кто его знает, где он ходит, — недовольно пробубнил Рико и полез в мешок за свиньей. Как только он развязал шнур, стягивающий горловину, поросенок с визгом вырвался на свободу.

— Держите его, держите! — отец семейства бросился вслед заливающемуся поросенку. Круша все вокруг, Луино и Пуино кинулись за отцом. Габано и Рабано, увидев суматоху, побежали вслед за братьями.

— Что случилось? Что случилось?

Опрокинулась корзина с фруктами. Яблоки покатились под ноги.

— Что происходит?! — Джулия бросилась к корзинам. Поросенок неожиданно развернулся и пустился назад. Рико расставил руки, чтоб поймать его, но на них тут же наткнулись старшие сыновья. Рико потерял равновесие, и все упали на землю. Беглец прошмыгнул между телами, поднял облако пыли и устремился к реке. Тут на подмогу пришли младшие братья. Они окружили его и погнали в воду. Поросенок остановился. Осмотревшись по сторонам, он выбрал слабое звено и кинулся под ноги самому неповоротливому. Громко взвизгнув, он и вовсе расчистил себе дорогу.

— Какая умная свинья! — воскликнул Рико. — Скорее хватайте ее, это настоящий клад для нас.

Луино и Пуино сдернули с шеста предназначенный для палатки тент и, словно сеть, набросили его на перепуганное животное. Поросенок забился, ища выход, но тут все дружно упали на него сверху.

— Тихо, не раздавите его! — кричал отец сыновьям, вошедшим в раж.

Когда с поимкой было покончено и с земли убрали полотно, пред всеми предстал стреноженный удалец. Он лежал в пыли и хитро щурил глаз. Оптимизм наполнял все его тело.

— Вот такой нам и нужен, — Рико похлопал поросенка по спине и добавил, — я его сразу разглядел.

— Смотри, что он устроил, — простонала Джулия, — он мог оставить нас без еды.

— Не плачь. Ты, женщина, не понимаешь. Этот малец озолотит нас. Посмотри, какой герой.

Поросенок довольно хрюкал, кивая головой, словно соглашаясь.

— А что он умеет? Устраивать беспорядок, поднимать панику? Он даже не знает, зачем он здесь, а еще пуще он не знает, что такое трюфель. И не удивительно, даже наш младший сын и тот не знает, как выглядит этот гриб.

— Джулия, при чем тут это! Поросенку достаточно проголодаться, чтоб начать поиск. Мы должны неустанно следить за ним. Кстати, где Ромео и где тот пес?

Ромео тем временем знакомился с окрестностями. Его не взяли ни в одну из команд, и он был предоставлен самому себе. На всякий случай он взял с собой собаку. Вдруг заблудишься или натолкнешься на хищного зверя. Да и вообще с псом веселей. И вот уж пес никак не наградит тебя тумаками. Ромео наклонился, чтоб сорвать ягоду. Его рука утонула в высокой траве. Рыжий муравей наклонил стебелек и тихо покачивался вверх-вниз. Потом пробежал по ладони мальчика, щекоча кожу тоненькими ножками. Ромео присел, пес забрался к нему на колени и принялся лизать лицо.

— Нюэль, ты тоже чувствуешь свободу?

Пес часто дышал и преданно смотрел в глаза Ромео.

Издалека раздался свист. Ромео прислушался. Снова раздался свист, но уже гораздо ближе.

— Отец! Не нас ли ты ищешь? — мальчик выскочил на тропу.

— О, Ромео! Не видел ли ты, где гуляет пес нашего старинного друга?

— Нюэль со мной, мы как раз играли здесь на поляне.

— Очень хорошо. Значит ты смог подружиться с ним?

— Да, отец. Он отлично меня понимает.

— Как, ты говоришь, его зовут?

— Нюэль.

— Нюэль. Красивое имя. Где же он?

Ромео удивился, собака исчезла. Он засвистел, как отец, и вскоре услышал какую-то возню. Пес что было сил копал яму неподалеку прямо под развесистым деревом.

— Он что-то нашел.

Отец ринулся к нему.

Пес, злобно рыча, работал лапами.

— Ну же, ну!

Рико не верил в удачу. Ему всюду мерещились грибы. Он думал, что раз его семья пришла в лес за трюфелем, значит, все должно быть именно так — свинья искать, собака копать и ни на что другое не отвлекаться. Только грибы. Рико уже приготовился в нужный момент оттащить пса, чтоб тот ненароком не повредил тело гриба. Однако, дотронувшись до собаки, он получил от нее мощный пинок и пошатнулся. Возглас сына вернул его.

— Пап, смотри что нашел Нюэль.

— Где? Что? — Рико снова ухватился за собаку. — Ромео, помоги мне, мы должны успеть пока этот пес не испортил гриб.

Он потянул мохнатый дерзкий комок на себя и открыл отверстие, которое пес загораживал своим телом.

— Вот он, пап! — восторженно кричал Ромео.

— А, неужели мы его нашли, вот это удача. Сынок, что ты там видишь? Он большой?

— Да, пап, большой. И уши, и глаза, а хвост какой.

Отец выпустил собаку и уставился на сына.

— Какой хвост?

— Пап, я таких хвостов еще не видел. Нет, на картинках, правда, встречал, но думал, что все это выдумки художника, чтоб позабавить публику. Я сам, когда рисовал, тоже старался сделать кисточку.

— Да о чем ты говоришь, в конце концов?

— О тушканчиках. Так вот, пап…

Рико закатил глаза и повалился на землю, а сын все говорил и говорил. На миг Рико показалось, что он потерял сознание. Ему почудилось, будто из норы на него смотрит хитрый тушканчик, держащий в лапах громадный трюфель. Вот зверь оскалился в улыбке и уже готов вонзить свои острые зубы в сочную мякоть плода.

Тут Рико очнулся:

— Вот что, сынок, попробуй-ка объяснить этому, как его…

— Нюэлю.

— Вот-вот, что искать нужно не сурков, белок и лисиц, а грибы. Понимаешь?

— Пап, у него инстинкт.

— Инс… что? Где ты набрался таких слов. Скажи псу, что его задача в этом лесу найти то, что растет, а не то, что бегает.

Отец, кряхтя, поднялся с земли и зашагал к лагерю. На ходу он что-то бормотал, но Ромео уже не слышал, а только видел, как тот активно жестикулирует.

***

Тем временем в городке кто-то пустил слух, что вскоре всех жителей ожидает величайшее событие. Люди стали гадать, что же это за событие, кто виновник и какие последствия оно сулит. Разговоры шли всюду: на улицах, в домах, но самые горячие дискуссии происходили за столиками популярного кафе в центре города. Доход кафе от такого прилива посетителей стал существенно расти. Молодой поваренок радовался, придумывал все новые и новые блюда. Отсутствие трюфелей — коренных составляющих блюд славного прошлого кафе — никого не смущало. Предприимчивый юноша быстро нашел им замену. В лесу росло множество благородных грибов. Марсе, так звали паренька, подавал на обед суп охлажденным, как предпочитают аристократы. Это был суп-пюре из грибов с аккуратными подсушенными сухариками из пшеничной муки. Среди супов также славились сырные с мелкими профилями шампиньонов и мучные с золотистыми дольками лука, перемешанными с грибной крошкой. Второе предлагалось в широком ассортименте. Из шести основных блюд на этой неделе хит парад возглавляла ножка молочного поросенка с хрустящей корочкой, спрятанная в распаренной гречневой крупе, утыканной измельченным яйцом с редкими пятнами красного перца. Снизу из-под крупы вытекал ароматный бульон. Аккуратные лужицы окутывали небрежные кусочки томленых белых грибов, узнаваемых лишь по вкусу. Нарезанные в вольном стиле, они придавали блюду некую таинственность. Закончить обед можно было напитком из красных ягод, разливаемым в фужеры, на две трети заполненные белым мороженным.

Освежиться хотелось каждому. Двери впускали все новых и новых клиентов. Марсе даже стал сомневаться, что ему хватит посуды, и послал помощника в магазин, купить недорогих тарелок. Тарелки в заведении были самыми обычными и часто бились. Марсе не придавал им особого значения. Зато столовые приборы: ножи, ложки, вилки были изготовлены из хорошего серебра и помечены клеймом.

Посетители переходили от стола к столу, обмениваясь новостями. Со стены на них смотрел портрет американца, сделавшего кафе знаменитым. Американец был молод и красив. Сам портрет, сделанный пятнадцать лет назад, немного поблек, чего нельзя было сказать о глазах изображенного на нем. Взгляд успешного человека не тускнеет. Американец улыбался, видимо, чтоб поднять аппетит посетителей, и от этого кафе озарялось каким-то теплым светом.

На раздаче стоял парнишка лет тринадцати. Из-под белого колпака выбивался волнистый чуб, то и дело закрывавший глаз. Мальчик неустанно отбрасывал назад неугомонный локон. В семье Родригесов, к которой принадлежал мальчуган, такие локоны были у всех мужчин. Если на улице вам встречается сеньор, у которого половина лица закрыта челкой, будьте уверены: это Родригес. Все были убеждены — Родригесы неспроста прячут взгляд. Это хитрые люди, у которых неизвестно что на уме. Они всегда начеку, держа ухо востро. Нет, Родригесы не распространяли сплетни, они их собирали. Вот и теперь, стоя у котла со свининой, один из Родригесов прислушивался к разговорам на кухне.

Вокруг шипело, шкворчало, вскипал бульон, взрывая пузыри. В котлы сыпалась соль, подливалось масло. Огромные черпаки кружили куски мяса и овощей. С противней исчезали пышные ломти омлета, начиненные грибами и помидорами. Непрерывная дробь ножей мельчила травы. С долек апельсинов и лимонов капал сок, декорируя ароматы. Несмотря на разнохарактерность блюд, запахи держались строго в зонах приготовления, не думая смешиваться.

В те дни на кухне трудилось четверо. Марсе помогали Родригес, Соне и Хорсе. Женщины редко допускались сюда. Марсе унаследовал хватку американца, а также его принцип — настоящую еду готовят мужчины. И мужчины трудились на славу. Они не отличались дотошностью, присущей женщинам. Небрежно бросая на чашу весов крупу или соль, Хорсе не собирался ждать пока стрелка замрет. Лишь только она касалась нужной цифры, как взвешенная порция снималась с весов, и на ее место подавалась другая.

Язык Хорсе не уставал говорить. Его напарник выслушивал по сто историй в день. Он уже не пытался отличить правду от вымысла. Хорсе и сам не всегда мог это сделать, но слушать его было приятно. Он относился к числу тех рассказчиков, которые говорят с таким аппетитом, что слюнки текут. Фантазия Хорсе была безгранична. Из случайно услышанной фразы, он мог сотворить незабываемую историю. Жаль, что эта способность его мигом испарялась, стоило взять в руки бумагу и карандаш, а то бы Италия приобрела гениального писателя. На днях Хорсе услышал, что якобы в город хочет вернуться американец, основатель кафе. В городе появится много богатых людей из-за границы, станут строить новые дома, ну и все в этом роде. Город станет притягивать туристов.

Хорсе не был человеком расчетливым, но уже прикинул какую прибыль сулит подобный расклад вещей. Соне слушал его и ахал также простодушно. Ни тот, ни другой и не помышляли о наживе. Зато Родригес стоял с раскрытым ртом и лил на свиную ногу вторую банку соуса. Хорсе прищелкнул языком, как делал это всякий раз после удачно выстроенной истории, и ушел в зал. Родригес вытер руки о фартук, потом скинул с себя поварское обмундирование и ринулся прочь.

Выскочив на улицу, он побежал в сторону дома. Едва Родригес открыл дверь, как его рот начал выкрикивать последние новости:

— Отец, у нас появился шанс разбогатеть!

Тишина, царящая в доме, не выразила никакого восторга и ответила однозначным молчанием. Мальчик устремился на рынок. Среди торговцев зеленью он разыскал отца. Глава семейства славился тем, что выращивал необыкновенно сочные сорта петрушки, сельдерея и прочих трав. Он выгодно продавал их наиболее щепетильным хозяйкам, а также различным столовым. У юного Родригеса хватило ума, чтобы не заявить о богатстве во всеуслышание. Он поманил отца пальцем и зашептал в самое ухо:

— Я только что слышал. Хорсе говорил, к нам в город вернется американец, расширить свой бизнес. Он создаст сеть отелей, гостиниц, кафе. Наш город станет достопримечательностью для туристов. Мы разбогатеем.

Его губы смяла рука отца:

— Не смей. Не смей за стенами дома говорить о деньгах. Деньги должны знать свое место, а если им и следует указать дорогу, то только дорогу домой.

— Но, отец!

— Цыц. Я все понял. Если это не пустая болтовня, то вскоре действительно сюда пожалует уважаемый сеньор. А раз так, мы должны встретить его первыми.

***

Надо сказать, что первая ночевка прошла более удачно, чем можно было предположить. Молодое семейство справилось со всеми трудностями. Вечером никто из Чинучелли не стал нагружать желудок, и утром итальянцев разбудил немыслимый голод. Первыми поднялись на ноги Луино и Пуино. Они выползли из шатра и принялись лазить по рюкзакам. Услышав шум, к ним поспешили Габано и Рабано.

— Есть что-нибудь съедобное?

— Ищем. Как хочется есть.

— Да-а, верно говорят про свежий воздух, а я не верил.

— Когда же все проснутся?

Из шатра появилась голова Джулии:

— Зря стараетесь. Или вы думали, мы с отцом так глупы, чтоб оставлять еду снаружи. Здесь полно сурков и прочей живности, которая не прочь полакомиться дармовой пищей. Если б мы не были предусмотрительны, к утру бы точно ничего не осталось.

Братья переглянулись.

— Мам, это подвиг.

— Да, мам. Но мы сейчас погибнем от голода.

— Так чего же вы ждете? — Джулия кивнула в сторону реки. — Бегом умываться.

Братья снова переглянулись.

— Мам, к чему эти условности.

— Зачем мыться, здесь кроме нас никого нет, — потянулось со всех сторон.

— Ах, вот как. Значит все это время вы умывались для других?

— Нет, просто мы сюда пришли не за этим.

— Но, вы же не отказываетесь от еды только из-за того, что пришли искать трюфели.

Захватив пустые ведра, сыновья покорно двинулись к реке. Вскоре очнулся Ромео. И хоть впереди их ждал трудный день, все были полны надежд. После завтрака семья Чинучелли вышла из лагеря. Территория поиска была столь широка и неохватна, что ее пришлось поделить на куски. Передвигались цепью на расстоянии вытянутой руки. По правому флангу шел отец, в его команде находились младшие братья. Левый фланг возглавляла Джулия. Рядом с ней вперемешку вышагивали девочки и старшие братья. Нюэля спустили с поводка, и он суетился, перебегая от одного к другому, пока Рико не прикрикнул на него, и пес, виляя хвостом, не скрылся за деревьями. Только через час отец семейства вдруг вспомнил, что еще один член экспедиции оставлен в лагере. Хряк, вдоволь наевшись яблок, грелся на солнышке, подставив ему круглый животик.

Шли налегке. У каждого имелась бутылка с питьевой водой, а также аккуратный совочек для изъятия трюфеля. Рико не переживал по поводу невнимательности детей, он полностью им доверял, ведь речь шла о настоящем кладе зарытом в земле. Дети весело шагали, без умолку треща, пели песни, шутили. Когда семья подошла к подножию холма, смех стих.

— Да-а, вот так дела, — Рико забеспокоился.

— Отец, нам что придется лезть наверх? — спросил Пуино.

— Это не высоко, — отец смерил расстояние взглядом.

— Да, верно, — к нему подошла Джулия, — а тебя не беспокоит то, что нам придется разделиться? Ты же не знаешь, что за этим холмом, может, наши дороги и не сойдутся. Отроги горного хребта коварны.

Решили идти вместе. Дети иронизировали по поводу неудавшегося восхождения и делали ставки, кто в конце концов тот счастливчик, которому повезет найти золотой гриб. Пес немного устал бесцельно носиться по лесу и теперь покорно шел рядом с молодым другом, изредка заглядывая ему в глаза. Ромео тоже мечтал найти гриб. Его, как и всех, захлестнул азарт, но то был азарт приключений. А все мы знаем — кто ищет, тот всегда найдет. И он нашел.

Нет, нет, не спешите, это не конец. Ромео вдруг споткнулся о какую-то корягу и под смех сестер растянулся на траве.

— Догоняй, братец! — крикнули сестры и скрылись из виду.

Ромео попробовал встать. Что-то крепко держало ногу. Мальчик оглянулся. Носок ботинка прочно застрял в изгибе корня. Ромео вытащил лопатку и начал копать. Вдруг он почувствовал изумительный запах. Мальчик сразу узнал его. Когда Ромео исполнилось пять лет, семья праздновала это событие в знаменитом кафе. Так уж повелось, что все юбилейные даты справлялись там. Официант внес в зал белый трюфель. Паста с белыми трюфелями — объедение. Ромео навсегда запомнил этот запах. Сейчас он понял, что нашел его. Странно, что это произошло так быстро. Ромео не мог кричать от восторга. Такого с ним еще не было. Он звал родных, но не слышал ни звука, будто немой открывал рот.

***

Родригесы готовились к приезду гостей. Зеленщик приводил комнату в порядок. В городе до сих пор не было гостиницы. Приезжих размещали в своих домах зажиточные семьи и добродетельные старушки.

— Американец останется доволен, — он поднял вверх большой палец. — Здесь все готово для отличного отдыха и плодотворной работы.

Родригес еще раз осмотрел помещение. Эту комнату он всегда держал наготове. Путешествующие аристократы, модные ученые, мускулистые спортсмены оставляли в ней памятные сувениры, которые делали ее похожей на музей. Родригесы существенно выигрывали, накапливая вещицы из разных уголков света. Они не пускали сюда жителей города, дабы избежать зависти и сплетен. К тому же дом Родригесов имел очень удобное расположение: он стоял у главной дороги, на виду въезжающих. Дом и вправду казался притягательным. Впрочем, к гостям Родригесы относились куда лучше, чем к соседям. Как только глава семьи видел в городе новое лицо, его собственный лик будто смазывали маслом. Для постояльцев Родригес становился щедрым, веселым и услужливым. Гости, любимые гости. Итальянцы любят гостей, а зеленщик из маленького городка любит деньги. Доход этот не постоянный, но вполне весомый.

Родригес предвкушал появление трюфельного короля, видя его в своей комнате с чашечкой кофе в руках. Представлял он и себя в должности директора одной из новых гостиниц. Подсчитывал доход, который могла бы принести такая гостиница, будь в ней 30 номеров, ресторан и небольшой бассейн.

— Где? Где еще можно поселить такого гостя? — произнес Родригес. — В каком, я вас спрашиваю, доме захочет жить миллионер?

Дом зеленщика отличался экзотичностью и был в некотором смысле действительно лучшим. Зеленщик знал, какие слухи ходят о нем в городе. Если не у каждого найдется обожатель, то завистников или недоброжелателей можно насчитать сколько угодно. Одному не нравится, как Вы едите, другому, что говорите, третьего не устраивает Ваша прическа, четвертого улыбка и т. д. Родригесы раздражали всех и ежедневно подвергались всеобщей критике. Меж тем именно у ворот дома Родригесов толпились репортеры и собирали новости со всего света. Постояльцы не скупились на слова. Они охотно позировали и высказывали свои взгляды на события, обсуждая бизнесменов и политиков. Такая популярность была на руку Родригесу, но вызывала ревность у горожан.

В этот раз Родригес решил обмануть журналистов. Чтобы не наделать шума, он пустил по городу «утку», что якобы собирается переделать комнату для гостей и поселить туда старшего сына. О том, что старший сын Родригеса собирается жениться, знали все, поэтому сразу поверили такой новости. Репортеры сразу перестали интересоваться «закрывающимся отелем».

Как только Родригес избавился от посторонних, он начал продумывать план действий. Вначале ему предстояло узнать подлинное имя американца, и это мероприятие, в котором он полагался на сына, работающего в кафе, отец внес в список под номером один.

***

Ромео отхлебнул из фляги глоток воды и вновь принялся копать. Сквозь учащенное дыхание он услышал, как рядом кто-то с силой затягивает носом воздух.

— Нюэль! — обрадовался мальчик. — Ты здесь, — Ромео с жаром обнял собаку. — Ты не оставил меня.

Мальчик доверчиво объяснил псу, что к чему, и с надеждой заглянул в раскопанную яму. Нюэль звонко залаял.

— Тише, тише, — испугался Ромео, будто гриб можно было спугнуть. — Лучше помоги.

Пес негромко зарычал и принялся разгребать землю. Вдруг Ромео почувствовал, что почва под ногами зашевелилась и начинает медленно уходить вниз.

— Стой! — закричал он, но было поздно. Дерево, под которым велись раскопки, покосилось и грозило вот-вот обрушиться. Ромео выставил руки вперед, готовясь к защите. Нюэль задрал голову, и тут произошло необъяснимое. Толстый ствол, никого не задев, ударился о землю. Ромео мог шевелиться. Вокруг было много свободного места. Однако свет померк, и мальчик решил, что потемнело у него в глазах. Он протянул руку к месту, где только что находился Нюэль, и нащупал теплый комок, присыпанный землей. Комочек зашевелился и тронул зубами палец. Ромео попробовал встать, но голова уперлась в какой-то потолок.

Да уж. Ромео оказался в подобном положении впервые. Конечно, когда-то с братьями они посещали грот, но тогда у всех были фонари и веревки, да и грот был не настолько глубоким, чтобы окутать непроглядной тьмой. Вскоре мальчика начал донимать холод. Ромео решил действовать. Он пошевелил ногами — пусто, впереди ничего. Он вытянул ступни как можно дальше. Путь в неизвестное, короткий или долгий, был открыт. Ромео позвал друга. Нюэль откликнулся.

— Надо выбираться отсюда.

Мальчик подумал о родных. Как же они найдут его? Как горько, когда в беде ты один.

Пес уткнулся сырым носом в ладонь.

— Ну, ладно. Не один, не один. Сам пропаду и ты со мной. Эх.

Мальчик сменил положение и встал на карачки.

— Однако, как это вы ходите на четырех лапах. Это так неудобно.

Пес не ответил, лишь занял удобную позицию под животом у мальчика.

— Смышленый, — усмехнулся Ромео, — и первым не пойдешь, и отставать не будешь.

Подземный коридор тянулся невозможно долго. Мальчик начал думать, что зря забрался так далеко.

— Нужно было оставаться на месте.

Пес недовольно тявкнул.

— Ты прав, тоже не вариант. Там бы мы уже замерзли.

Ромео прилег. Под животом приятно колотилось сердце — Нюэль. Жаркое дыхание пса не давало угаснуть надежде. Вдруг рука мальчика нащупала какую-то веревку.

— Наверное, мы находимся в заброшенной шахте. Значит должен быть выход. Обязательно должен быть. Ромео толкнул собаку вперед.

***

Тем временем семья Чинучелли, даже не подозревая о пропаже одного из них, весело шагала по лесу, огибая деревья и то и дело сталкиваясь лбами. Ноги путались в высокой траве, дети падали и громко хохотали друг над другом. Рико радовался за них, однако тревожно озирался по сторонам. Местность, на которой могли бы расти грибы, плавно перешла в пояс высокорослых трав и сильно увлажненной почвы. То и дело на глаза попадались шляпки благородных грибов, но Рико твердо решил собрать иной урожай, оставив в лесу прочие богатства. Он разрешил детям лакомиться ягодами, но посоветовал быть очень внимательными, поскольку отравление кого-либо из команды решало судьбу всех. Возвращаться же домой с пустыми руками не хотелось. Боевой дух экспедиции достиг вершины и, судя по всему, собирался остаться там надолго.

Рико вспомнил, как учился в школе. Старая еврейка, преподававшая все предметы, за исключением литературы, выработала в детях цепкий взгляд и неистребимое чувство юмора. Литературу же она считала опасным предметом, твердила, что писатели часто заканчивают тюрьмой и никогда не знаешь, что будет разрешено завтра и запрещено послезавтра. Литература осваивалась учениками самостоятельно. От детей не требовалось глубокого знания биографий и списков произведений авторов. Репертуар популярных современников хранился на полках почти в каждой семье. Кому же было недостаточно, тот шел утолить жажду в городскую библиотеку. До пятого класса Рико с жадностью проглатывал комиксы, незаметно перешедшие в детективы. В них было много болтовни, но за что он был благодарен такой литературе, так это за отсутствие природных излишеств. Описание погоды, настроение ветра, цветовая гамма свежевыпавшего снега, стук копыт усталой лошади по иссушенной земле, переливы радуги, касающейся крыш домов, сжигающий разлив заката, бьющие поклон колосья пшеницы, неизбежность дождя, сулящего радость одним и уныние другим, недолговечность утренней росы, загадки дикого леса, вид остроклювых птиц и многое другое, мешавшее усвоению сути. Рико пропускал целые страницы, удивляясь, зачем автору понадобилось нести столько чепухи, когда жизнь главного героя в опасности и нужно приложить все усилия к тому, чтоб его спасти. Подобные отступления, по его мнению, не делали чести даже прославленным писателям. Рико вздыхал, оставался при своем и порой бросал книгу недочитанной. Позже учительница сказала, что по этим-то позициям во многом и ценится автор.

Идя по утреннему лесу, Рико «точил мастерство», пробуя переложить на слова видимые кусочки неба, не имеющего глубины, расплавленный диск солнца и частую траву, плетущую сеть. Мозг, не перегруженный известными ассоциациями писателей, довольно удачно выстраивал свои неповторимые линии. Через некоторое время Чинучелли понял, насколько нелегка эта работа. Минуту назад не было ничего невозможного, и вдруг разум словно отвернулся, не желая вступать ни в какие переговоры.

Вскоре романтизм сменился делами насущными, Рико громко звала жена.

— Не вижу смысла идти в том же направлении. Может быть, здесь и росли трюфели сто лет назад, но сейчас искать нечего. Давайте-ка вернемся и осмотрим другую сторону реки.

— Думаю, вариант неплохой, — ответил Рико, — но ребята устали, да и вернемся мы к вечеру. Давай завтра перенесем лагерь поближе к сухостою.

Собрать семью оказалось непросто. Отойди в лесу метров на пять, и тебя не видно. Но итальянцы народ крикливый. Через пятнадцать минут все, кроме Ромео и Нюэля, узрели друг друга веселыми и перепачканными. Джулия сосчитала отпрысков по головам. Кого-то не хватало.

— Мам, Ромео нет, — пожаловалась Инета.

— И собаки тоже, — в тон ей заявила Санета.

После безуспешных попыток призвать младшего сына к месту сбора, Джулия набросилась на мужа:

— Иди ищи его и один не возвращайся.

***

Родригесы вынюхивали и шпионили за каждым, кто подъезжал к городу. С того самого дня, как зеленщик услышал благую весть, он в каждом чужаке видел американца-миллионера. Не думайте только, что старший Родригес был наивен. Наметанный глаз ни разу не подводил его. «Почему же он вел себя так беспокойно?» — спросите Вы. И будете правы. Жена Родригеса тоже стала переживать, когда муж почти переехал на вокзал. Дома он появлялся исключительно в перерывах между движением поездов.

— Хорошо, что мы не живем в порту, где каждую минуту швартуются суда, — твердила покинутая супруга. — Оставь это занятие, — говорила она Родригесу, — если приедет такая знатная особа, мы несомненно узнаем об этом.

— Мы и сотня других. Посыплются просьбы, желания. У нас отнимут шанс.

— Но ты ведь кидаешься на каждого встречного. Ты похож на сумасшедшего.

— Крупная рыба не плавает одна. Кто-то из свиты прибудет раньше. Вот его я и должен переманить на свою сторону. Уж ты-то своими бабьими мозгами должна чуять лучше меня подобные вещи. Женский расчет мог бы управлять миром, если б не длинный язык. Зашей вам рот, и голова была бы то, что надо.

— Иди, иди, сам болтаешь без умолку. Вот на, возьми в дорогу.

— А, поняла, значит. Молодец. Что там у тебя?

— Известно, что. Лучше макарон, еще ничего не придумали.

Родригес взял из рук жены кастрюлю, завернутую в тряпку. Нос почувствовал теплый аромат чесночного соуса.

— Еще бы чайку, — зашевелил усами Родригес.

Супруга подала ему мешок, поставила туда кастрюльку с едой и рядом опустила термос со сладким кофе.

— Вот иди, — она выпроводила мужа на порог и закрыла дверь.

Родригес вышел на крыльцо и посмотрел на солнце. Поморщившись, он достал черные очки. «Разбогатею, куплю другие», — подумал он, глядя на треснувшее стекло. Потом надвинул на брови соломенную шляпу, оставленную кем-то из гостей, и зашагал прочь.

***

Неожиданно, к удивлению мальчика, туннель резко оборвался.

— Если это обвал штольни, то нам конец, — грустно поделился он с Нюэлем.

Собака печально вздохнула. Ромео прижался к стене. Ему не давали покоя мысли о родителях. Вдруг спина почувствовала какой-то толчок. Мальчик насторожился.

— Нет, наверное, показалось.

Новый толчок заставил его вскочить на ноги. К счастью, потолок был достаточно высок, и он не ушибся. Затем последовал долгий противный скрежет, и в подземелье пробрался тусклый свет. Некоторое время стояла тишина. Мальчик с изумлением следил за танцующим движением встревоженной пыли. И уж совершенно неожиданным среди этой иллюзии было услышать тактичный кашель. Ромео запрокинул голову так, что хрустнул позвоночник. Высоко над ним зияло маленькое отверстие. «Выход», — мелькнуло в мозгу мальчика.

— Вход, — донеслось до него. — Здравствуй, милый.

— Здрасьте, — еле слышно прошептал мальчик.

— Сколько лет?

— Мне? Се-семь, — сглотнул Ромео.

— Ты все такой же. Да-а.

Ромео удивился.

— Я говорю, ты все такой же! — раздалось громче.

— Какой? — решил узнать мальчик.

Теперь молчали сверху.

— Эй. Я немного изменился с тех пор как попал сюда, но, может быть, Вы все-таки поможете мне выйти наружу?

Сверху раздался хохот:

— Кто это там говорит?

— Я, Ромео. Мне семь лет и, черт побери, не могли бы Вы задавать вопросы, когда вытащите меня?

— Каков. Ну, здравствуй, Ромео. Подожди немного, я схожу за веревкой.

Мальчик облегченно вздохнул.

Сверху вновь послышался шорох.

— Отойди!

Ромео послушно прижался к стене. Рядом пролетела веревка.

— Обвяжись и подай сигнал, что готов, — крикнули сверху.

— Я не один, — Ромео вспомнил о Нюэле. — Со мной собака.

— Вот дела, — опять раздался хохот, — надеюсь, это все?

— Да!

Веревка выскользнула из рук Ромео и быстро ринулась вверх. Через минуту свет загородил какой-то круглый предмет, медленно спускавшийся вниз. Покачиваясь, он поравнялся с мальчуганом и остановился.

— Суй сюда своего пса, — донеслось до него.

Ромео ласково погладил Нюэля и сказал:

— Сиди смирно, иначе туго нам придется.

Нюэль, проявив недюжинный ум, сам прыгнул в ведро и приготовился к подъему.

— Готов, — крикнул Ромео и дернул за веревку.

— Сейчас, сейчас, — донеслось в ответ, — посмотрим, кого я поймал.

Ведро плавно ушло вверх, на миг снова закрыв солнечный свет.

Ромео поёжился. Чудной какой-то, что он здесь делает.

— Эй, молодец, способный у тебя пес. Ну-ка, давай мы и на тебя поглядим, — вновь засмеялся незнакомец. — Узел-то сможешь завязать?

Ромео пожал плечами:

— А что тут сложного?

— Ну-ка, лови.

Ромео едва успел отскочить к стене. Конец веревки чиркнул по руке, оставив легкий ожог.

— Поймал?

— Да, — недовольно буркнул Ромео.

— Что нос повесил?

— Предупреждать надо.

— Извини, я думал там достаточно места.

— Вовсе нет. Вы бы здесь даже не развернулись.

Наверху повис вопрос.

— Я готов!

— Неужели шахта обвалилась, — едва проник в уши задумчивый голос.

— Я готов! — повторил Ромео.

— На всякий случай обмотай веревку еще раз вокруг руки и держись крепче.

— Понял, тяните.

Ромео почувствовал, как сдавило кости. Когда ноги мальчика оторвались от земли, веревка съехала с пояса и уперлась в подмышки. Он стиснул зубы. Дышать стало сложно, и он попытался перенести тяжесть тела на руку. Подтянувшись, Ромео почувствовал, что тиски ослабли. Долго висеть на руке, однако, оказалось непросто. Пальцы слабели. Вскоре Ромео снова почувствовал жесткие объятия. На этот раз мальчик с ужасом увидел, что узел переместился к самому носу. Веревка нещадно растягивалась, угрожая выплюнуть его из петли.

— Сейчас, сейчас. Потерпи немножко, голос прозвучал так близко, что сердце Ромео радостно забилось. Он понял, что света стало больше, увидел ветви деревьев и даже вспорхнувшую птицу.

— Вот так. Давай руку. Осторожно, осторожно, — Ромео ухватили за локоть. Старая рубашка затрещала. — Какой ты легкий.

Нога также, подчиняясь чужой воле, подалась вверх. Почувствовать стенки колодца было настоящим счастьем. Ромео подтянулся, лег на живот и улыбнулся.

— Нет, нет. Ты вначале реши, на какой стороне желаешь остаться. А то завис над пропастью.

Вспомнив о пропасти, Ромео поежился.

— Расслабляться не время. Эти бруски теперь — самая настоящая труха. Того и гляди развалятся.

Громкий лай Нюэля вновь развеселил незнакомца:

— Ты смотри, он еще и разговаривает. Тоже, небось, страху натерпелся. Кости-то целы?

— Целы. Да мы и не падали, — ответил, отряхиваясь, Чинучелли.

— А как же вы попали туда? — собеседник кивнул в сторону шахты.

— Потайным ходом.

— Каким ходом?

Ромео казалось, что человек в этот раз точно лопнет от смеха.

— Ну, в общем, я зацепился за корень, на нас упало дерево, и мы долго ползли под землей.

— Интересно, — мужчина задумался. Потом встрепенулся и снял шляпу. — Разрешите представиться. Грибной король. Точнее, Трюфельмаг.

Ромео показалось, что он сходит с ума. Видя его замешательство, мужчина серьезно кашлянул и произнес:

— Вы, молодой человек, как-то странно воспринимаете действительность. Вас что-то не устраивает?

Ромео подумал, что скорее всего сумасшедший не он, а этот тип. Мальчик огляделся. Мало ли что, если этот странный человек здесь не один, то туго придется.

— Я бы на вашем месте не размышлял, а очень даже обрадовался встрече.

— Я рад, — промямлил Ромео и назвал свое имя.

— Слышал, слышал. И что тебе семь лет, тоже. Только скажи мне, какой ребенок в твоем возрасте не желает встретить настоящего короля.

— Так то настоящего, — свысока сказал Чинучелли. Он вдруг осмелел. Теперь ему казалось, что ребенок здесь не он, а этот незнакомец, возомнивший себя королем.

— Ты что, никогда не хотел попасть в сказку? — удивился тот.

Ромео возмутился — какую чушь несет этот тип.

— Да, слышал я, что с детьми нужно говорить серьезно, — опечалился король. Улыбка его спала с губ, и он во второй раз протянул руку. — Грибной король, — сказал он другим тоном. — Все зовут меня просто король. Так можешь звать и ты.

Ромео решил, что лучше подчиниться.

— Хорошо, король.

— Ты, наверное, голоден. Пойдем ко мне, обогреешься, попьешь чайку.

Мальчик растерялся. Беседа плавно перетекала во что-то серьезное. Как быть? Может, броситься со всех ног прочь отсюда. Позвать отца, мать.

— Не бойся, малыш. Ведь я тебя спас. Что-то знакомое мелькнуло в лице короля. Мальчик расслабился.

— Где Ваш дом?

— Идем, идем.

— Если только ненадолго. Мне нужно к родным.

— Понимаю. Ты бы прямо сейчас кинулся туда, но я тебя все-таки заинтриговал. Ведь верно?

— Верно. Сейчас мы придем в Ваш дом, и тогда-то я узнаю, какой Вы король.

— Моя власть распространяется только на грибы, только на грибы. Ведь ты пробовал грибы?

— Конечно. Кто не знает, что такое грибы.

— Верно. Грибы известны всем.

— А ядовитые грибы. Зачем они нужны?

— Некоторые животные лечатся ими.

— Вот это да.

— А трюфели? Вы знаете, где растут трюфели?

Король остановился.

— Ты невнимателен, малыш. Там у колодца я говорил тебе, что являюсь…

— Трюфельмаг! Так Вы специализируетесь по трюфелям?

— Молодец. Трюфели — это моя слабость.

— Как здорово!

Нужно рассказать родителям. Однако восторг Ромео длился недолго. Он вспомнил, как сам усомнился в подлинности слов. А родителей не проведешь. Даже если это правда и мужчина тот, за кого себя выдает, то поверить в такое может только ребенок.

***

Марсе наслаждался. Сегодня к завтраку готовились печеночные оладьи. Это было следующее коронное блюдо после трюфелей. Рецепт Марсе держал в тайне. Он сам спозаранку замешивал тесто и заваривал соус. Марсе любил оставаться наедине со своими оладьями. В такие минуты он был по-настоящему счастлив. Выразительный аромат окутывал кухню. Марсе приоткрыл дверь на улицу, чтобы запах притягивал прохожих. Утро чертило веселые тени. Контуры южных растений отражались на гладком асфальте, очаровывая преданной беззащитностью. Сам Марсе никогда не наступал на их рисунки. Ему не надоедало наблюдать за тем, как солнце то стирало написанное, то вновь проводило яркие линии, порой не соблюдая размер и делая свои эскизы и вовсе величественными.

Зарядившись вдохновением, Марсе возвращался на кухню. Там он заваривал кофе, сыпал в маленькую чашечку сухие сливки, добавлял сахар и делал первый глоток, определявший весь его день. Кстати, сливки, которые добавлялись в утренний кофе, были единственным капризом молодого человека. Молоко от местных коров обладало специфичным вкусом и для добавок не годилось. Зато каши из него получались отменные.

Как только Марсе поставил чашку, в дверях появились Соне и Хорсе.

— Какие планы, Босс?

— Доставлять радость клиентам, — повар выдал им новые фартуки и предупредил, — весь город говорит о переменах. Мы должны соответствовать времени.

— Это что — смена имиджа? — Хорсе удивился, обнаружив на фартуках цветовую перемену.

— Кто первым откликнется на перемены, к тому и потянутся люди.

— А мне нравится, — произнес Соне.

— Сегодня будут большие скидки, — предупредил поваренок.

— Уж не торопимся ли мы? — поинтересовался Соне.

Марсе подумал:

— В любом случае наши клиенты заслужили это.

Итальянцы говорливы и подвижны. Вскоре в кафе застучали ложками, завели беседы.

Марсе подошел к окну и произнес:

— Если б американец был здесь. Мне так хочется показать ему наши достижения. Хотя ему, наверно, не понравилось бы то, что из блюд вовсе исчезли трюфели.

Он оглянулся и посмотрел на портрет. Американец казалось, удивленно поднял брови. Кажется, его вполне устраивали ароматы, царившие в зале. Грибная солянка, омлет с шампиньонами, украшенный оливками, свиные котлеты с грибной начинкой.

— Может, дело не в трюфелях? Они всего лишь ключ к мечте? — повар повеселел. Эта мысль, пришедшая ему в голову впервые за столько лет, в один миг сняла комплекс вины, повисший над ним с тех пор, как в лесах (ну, вы сами знаете, что). Трюфели, конечно, жалко, но ведь и без них можно обойтись.

— Кое-кто думает, что можно обойтись и без трюфелей, — будто услышав эти мысли, рассуждал Хорсе, колдуя над разделочной доской. — Чем было наше кафе, когда в нем подавались эти грибы? Центром вселенной.

— Ну уж и вселенной, — Соне застыл.

— Да, именно так. В нашем маленьком городе кафе было местом культурного отдыха, всеобщих развлечений, деловых встреч, радостью для туристов. А сейчас?

— А сейчас?

— Рядовая столовая.

— Ну уж и столовая.

— Да, да. Никакой изюминки. Разве что расположена в центре города.

— А мне кажется, здесь всегда будет память о трюфелях.

— Память это другое.

— Посмотри на портрет.

— А что?

— Похоже, он сомневается.

При одном взгляде на него с легкостью читалось настроение американца. Он не соглашался со словами друга.

— Хорошо, что люди идут сюда. В нашем кафе не бывает пустых мест.

— Что ж, нам не страшны никакие перемены.

***

Рико стоял над поваленным деревом. После долгих поисков у него впервые появилась надежда. В траве лежала пустая фляга и старая фамильная шляпа Чинучелли, передававшаяся из поколения в поколение. Рико толкнул дерево — бесполезно. Такого великана можно сдвинуть как минимум впятером. Глава семейства достал из-за пояса совок и копнул землю. Почва оказалась такой рыхлой, что вскоре Рико выкопал приличную яму.

— Похоже, здесь уже поработали.

Чинучелли выбросил руку вперед и провалился в пустоту.

— Что происходит. Не мог же мой сын вырыть такую яму.

Рико опустился на колени, отбросил комья земли и обнаружил узкий туннель.

— Непонятно. Дерево. Теперь этот туннель. Где же Ромео?

Чинучелли был рад, что не обнаружил под всем этим придавленного сына. Значит, тот ушел по туннелю. Рико опустился на колени. Даже темный туннель может служить надеждой, если в конце него вы рассчитываете найти то, что искали. Отец Чинучелли имел девятерых детей и за каждого готов был отдать свою жизнь. Беззащитность Ромео, по мнению Рико, состояла в том, что ему было мало лет, он был лишен помощи взрослых, пищи, света, источника тепла и карты местности. Единственным плюсом, как считал Чинучелли, была собака. Слабое утешение, но собаки не раз спасали человеческую жизнь. К тому же у них есть нюх, чутье, острые зубы. Рико взвесил шансы сына и понял, что ему надо торопиться. Как он ошибался, проливая слезы о судьбе ребенка. Будь его память чуточку устойчивей, он вспомнил бы себя в его годы и понял, что дети куда более живучи, чем это кажется их родителям. Став отцом, он напрочь позабыл детство, а зря. И все же главе семейства стоило посочувствовать, цель экспедиции пришлось изменить и пуститься на поиски собственного сына.

Рубашка его промокла, и виден был тусклый свет. Сердце быстрее забилось. Рико остановился, готовясь ко всему, и сделал последний рывок. Как и следовало ожидать, он оказался на дне старого колодца или шахты, в темноте не разобрать. Никого не найдя и обреченно подняв голову вверх, он понял, что искать придется долго и вдобавок предстоит обратный путь назад. Окунувшись в знакомый туннель, он начал строить план о возвращении в лагерь и сборе поисковой группы.

***

Ровно в одиннадцать утра к перрону подошел поезд. Постояв три минуты, пассажирский состав издал гудок. Проводницы закрыли двери вагонов, и тот двинулся дальше. Родригес сегодня опоздал. Он совсем забросил дела на рынке. Человек, которого он нанял, ничего не смыслил, ни в торговле, ни в травах. Часть зелени была загублена, высохла, пожелтела, часть вообще исчезла неизвестно куда. Родригес терпел убытки, но рассчитывал, что терпение его когда-нибудь вознаградится. Сегодня утром он был на рынке и дал несколько указаний. В десять сорок взглянув на часы, он рванул к вокзалу. Ровно через двадцать минут должен был прийти поезд. Родригес опоздал ровно на четыре минуты. Когда он выбежал на платформу, поезда уже не было. Он плюнул с досады. Его взгляд заскользил по перрону, ища зацепку, и вдруг обнаружил одинокого пассажира. Это был высокий мужчина с багажной сумкой и небольшим дорожным чемоданом. Мужчина стоял к нему спиной, но Родригес сразу определил чужака. «Иностранец», — мелькнуло в голове, и тотчас, окрыленный близостью сбывающейся мечты, он окружил этого человека. Да, да, окружил. Родригес заходил и справа, и слева. В конце концов он наконец-то сумел заглянуть ему в лицо. Знакомый портрет сразу ожил. Родригес встряхнул головой, так на всякий случай, а вдруг его сознание выдает желаемое за действительное, но тут человек улыбнулся, и зеленщик сразу отогнал все сомнения.

— Сэр, как я ждал этого момента.

Иностранец склонил голову и с легким акцентом промолвил:

— Я рад, но не могли бы Вы объяснить мне, чем я обязан столь радостной встрече.

Родригес покачал пальцем:

— Э-э-э. Ваша скромность вызывает еще большее уважение.

— Впрочем, я понимаю, — уступил ему иностранец. — Мы с Вами не встречались, но мое лицо вполне может быть Вам знакомо.

— Знакомо, еще как знакомо, — вновь засуетился зеленщик. — Если б Вы знали, какие разговоры ходят о Вас в городе.

— Разговоры? — заинтересовался мужчина. — Что ж, любопытно послушать.

— Нет, нет, ничего дурного. Только положительные отзывы.

Иностранец улыбнулся:

— Польщен. Впрочем, это не моя заслуга.

— Разумеется, разумеется. Вы так скромны, — Родригес снял шляпу. — Позвольте все же представиться.

— Конечно, простите мою бестактность.

— Родригес, — зеленщик хотел добавить еще что-то, но передумал, — обращайтесь ко мне по фамилии. В нашем городе меня знают как Родригеса и никак иначе.

— Родригес, — повторил незнакомец и пожал руку новому знакомому. А я… — он приподнял шляпу, но не успел вымолвить ни слова.

— Что Вы, что Вы, было бы оскорблением заставлять Вас представляться в этом городе. Всем известно Ваше имя.

— Неужели?

— Да, но чаще мы зовем Вас «тот самый американец».

— Ах, забавно.

— Вы не обиделись?

— Ничуть. Это даже экстравагантно.

— Подчеркивает индивидуальность, — поддержал Родригес. — Только самых рядовых и неинтересных людей зовут по имени, к остальным же обязательно клеится их настоящее прозвище.

— С Вами интересно общаться, — американец посмотрел на часы, — однако, мне пора.

— Постойте, Вы только что приехали в наш город. Позвольте предложить Вам отличное место. Своего рода гостиницу.

— У Вас в городе есть гостиница?

— Лучше, — Родригес придвинулся поближе, — позвольте взять чемоданы и предложить отличное место. В моем доме Вы можете жить сколько захотите.

— Ну, что ж, Вы так настойчивы и обаятельны. Согласен.

У приезжего были иные планы, однако этот живой пример гостеприимства действительно покорил его. Собственно, он и ждал нечто подобное. Но не будем забегать вперед.

В кафе закончили подавать завтрак, наступило время обеда. Соне и Хорсе были заняты чисткой картофеля. Марсе колдовал на кухне. У него был творческий подъем. Конечно, в такой день хочется, чтоб все было как надо. Единственное обстоятельство, огорчавшее его, было отсутствие главного компонента.

— И все же я отдал бы все свое состояние тому, кто принесет сюда хоть один трюфель, — Марсе крошил опостылевшие шампиньоны. — Что за грибы. Выращивают их в теплице. Ни солнца, ни воздуха. Всю жизнь в тюрьме. Все смотрят на них, будто в музее. Нет, настоящий гриб должен сам выбрать себе место, да еще так, чтоб ни сразу нашли. Хороший гриб — хитрый гриб. А что эти шампиньоны знают о жизни? Эх-хе-хе.

Так он вздыхал. А за дверьми между тем собралось много народа. Один из посетителей случайно подслушал грустные размышления Марсе и позвал остальных.

— Вы слышали? Он собирается отдать все свое состояние.

— Не может быть. Он обезумел, — пополз шепот.

— Настоящий фанат. Интересно, какое у него состояние.

— Говорят, американец оставил ему кучу денег.

— Неужели? Хотя все может быть. Само заведение стоит немало.

— А что если нам попытать счастья и отправиться в лес на поиски.

— Где это вы вздумали искать трюфель. Это все равно, что искать соль в песке или золото в носке.

Раздался шумный хохот.

— Тише, тише. Не галдите. Давайте сохраним нашу тайну, а завтра спозаранку выйдем в лес. Кто знает, может, в наших краях и остался хоть один трюфель.

***

— Ну, вот и мой дом, — сообщил грибной король.

Ромео остановился. То, что он увидел, скорее напомнило ему избушку охотника. Бревенчатые стены, заткнутые мхом, крыша с камышом, высокое крыльцо.

— Что, нравится?

— Ну, вообще-то я думал, что короли должны селиться во дворцах.

— Многие так думают.

— Впрочем, Вы король грибной и живете в лесу. Это, наверно, полевой дворец?

— Какой? Полевой?

— Ну да, знаете, как у военных — полевая кухня и все такое.

— Ты прав. Этот дворец служит мне не всегда.

— Я так и думал, что это временное укрытие.

Обстановка внутри дома также не произвела на Ромео впечатления. Быт искателя приключений — вот какая характеристика подошла бы этому дому. Мальчик чувствовал это, но по младости лет не мог объяснить. Дом состоял из одного помещения. Оно было большим и тематически делилось на части. Прихожая переходила в гостиную, та в столовую, кухню, мастерскую и кабинет. Лишь спальня отделялась от всеобщего общежития легкой занавеской, создавая иллюзию покоя. С первого взгляда было ясно, что хозяин не загружен условностями. Любовь к чистоте прекрасно уживалась с творческим беспорядком. На стульях лежали наполовину обработанные трофеи, не дошедшие еще до законных мест на стеллажах, где размещались под разными углами друг к другу.

Под потолком висели клетки с птицами. На столе виднелись глиняные горшки и деревянная посуда. На вешалке расположились брезентовый плащ и несколько видов шляп. Шляпы шились из добротного материала. На скамье лежала пара вещевых мешков.

Ромео подсел к столу. Он бы сейчас ни за что не отказался от кружки чая. Король суетливо растапливал печь. Ромео скользнул взглядом по столу и заметил металлические ложки с каким-то рисунком. Он подумал, что они не очень вписываются в деревянно-глиняный дизайн. Однако малыш уже понял, что бессмысленных вещей в этом доме нет.

— Посуда самая обыкновенная, это правда, — улыбнулся король.

— Мне нравится.

— Я делал ее сам в разное время.

— Вы многое умеете.

— Если честно, я привык к совсем другим условиям.

Ромео повернулся.

— Да, я очень богат. Мой настоящий дворец далеко, но все свое богатство я нажил именно здесь. Здесь прошла значительная часть моей жизни.

— Не слишком ли много воспоминаний? Отец говорит, что лучше жить настоящим.

— Верно. Но дом есть дом. Его нельзя забывать.

— Какой же из них Ваш дом?

— И тот, и этот.

— Разве так бывает?

— Бывает всякое.

— Я знаю парня, у которого вообще нет дома.

— Когда-нибудь он у него появится.

В окно заглянуло солнце и предъявило хозяину пыль.

— Вижу, вижу, — засмеялся король. — Не мешало бы убраться. Ты это хочешь сказать, — обратился он к солнцу. — Ну не стыди меня перед гостем.

Ромео слушал с восторгом. Еще никто в его жизни не разговаривал с солнцем, да еще как с приятелем.

— Вы можете управлять погодой? — вдруг пришла ему в голову мысль.

— Только предсказывать.

— Но ведь Вы же король.

— Король не всесилен, особенно когда речь касается погоды. Эта дама очень капризна. Ее своенравие известно даже ребенку. Порой она сама не знает, что хочет.

— Люди тоже не всегда знают, чего хотят.

— Как ты, например?

— Я знаю, и мои родители знают, но пока я не могу сказать это.

Ромео было стыдно использовать короля в корыстных целях. Как просто было бы попросить его достать гриб. Семья Чинучелли тут же бы разбогатела. А что если король обидится и выгонит его. Только познакомился с величественной особой и сразу начались просьбы. Ромео подошел к окну и провел пальцем по стеклу. Поверхность поддалась, и на месте пальца оказалась вмятина.

— Ой! — вскрикнул мальчик, глядя как ямка выпрямляется, стирая изгибы. Ромео разгладил последнюю складку и повернулся к королю.

— Что это?

— Стекло.

— Но ведь оно же…

— Жидкое.

— Жидкое?

— Да. Последнее изобретение. Ведь есть же жидкое мыло. А это жидкое стекло.

Мальчик вспомнил вязкий вкусно пахнущий раствор в пластиковой банке. Раствор был лилового цвета и приятно растекался по рукам, увлажняя и охлаждая кожу. Да, в этом была новизна. Но все казалось вполне объяснимо. А тут жидкое стекло. Зачем оно?

— Год назад я подружился с одним ученым. Встретился с ним вот так же в лесу. У него много разных изобретений. То, что ты видишь, кстати, не самое удивительное. Этот ученый остановился у меня на неделю. Днем мы беседовали, гуляли по лесу, а по ночам он работал.

— Когда же он спал?

— Не знаю, я не видел его спящим. Так вот по ночам, когда дом внутри затихает, снаружи в него всячески пытаются проникнуть разные звуки. Рамы дрожат, по стеклу скребется ветер сосновыми иголками, листья ударяются об окно и, шипя, сползают вниз. Дождь старается, во что бы то ни стало проделать дыру. А камни катятся с крыши и прыгают на карниз. Мой друг сходил с ума от этой мелодии, которая не давала ему сосредоточиться. В одну ночь он сделал открытие. Стекло, которое не сопротивляется, пытаясь выдержать натиск. Легкое, мягкое как ткань, бесшумное полотно, безусловно прозрачное, непромокаемое, морозоустойчивое, ну и прочие характеристики. Он вывел формулу. Потом уехал домой, а через неделю я получил посылку. Очень удивился, когда вскрыл ящик и увидел стекло. Ведь снаружи не было никаких пометок, вроде «осторожно», «не бросать» и тому подобное. В ящике я обнаружил записку. Друг благодарил за гостеприимство и в память о встрече предлагал подарок. Я тут же помчался домой, чтоб проверить новый феномен, и с тех пор ни чуточку не жалею об этом.

— Как интересно.

— Это еще не все.

— В каждом окне есть специальное отверстие. Я тебе покажу сейчас небольшой фокус. Король вставил в отверстие какую-то трубочку и дунул. В тот же миг стекло преобразилось. Откуда-то появились яркие и не очень синие точки. Король подбежал к другому окну и проделал то же самое. Теперь снизу и сверху выпрыгнули красные точки и весело задвигались, заливая окно красным цветом. Когда король «покрасил» следующее окно, Ромео попросил у него трубочку и сам проделал этот нехитрый трюк.

— Конечно, дремлющие кристаллы. Мы побеспокоили их струей воздуха.

— Правильно мыслишь.

— А как долго они могут не спать.

— Ты хочешь знать, когда стекло вновь станет прозрачным? Это зависит от их настроения, — улыбнулся король. — А теперь, пока комната похожа на радугу, пойдем пить чай, он сегодня должен быть очень вкусным.

И действительно Ромео почувствовал чудный аромат. Он вдохнул поглубже и вдруг понял, что аромат издает не чай, а что-то еще. Тут он заметил, что руки короля не пусты. Пальцами он растирал какое-то вещество.

— Тебе знаком этот запах?

— Да, кажется знаком, — Ромео пытался вспомнить. Ему пять лет, родители, кафе. — Мне кажется это невероятным, но, возможно, это трюфель.

Король раскрыл ладонь. На ней лежал маленький комочек. Ромео не верил своим глазам — настоящий трюфель.

— А говорили, что в наших лесах их давно уже нет.

— У короля трюфелей их не может не быть.

Ромео вновь почувствовал угрызения совести. Выходит, это его последний шанс. Если не попросить гриб у короля, его семья никогда не найдет то, что искала.

***

В это время Родригес со всей свойственной итальянцам страстью обхаживал американца. Гость понимал, что находится под сильным гипнозом, но сопротивляться не было сил. Он устал с дороги и, вытянувшись на диване, прикрыв веки, покорно выслушивал планы зеленщика на гостиничный бизнес.

— Начинать надо с железнодорожной станции. Вы почувствовали хоть какое-то гостеприимство, когда сошли с поезда в нашем городе?

Американец устало покачал головой.

— Вот видите. Приезжие оказываются в полной растерянности, когда покидают удобный вагон. Они ставят свои чемоданы на пыльный асфальт и начинают тосковать по уюту, оставшемуся где-то позади. Оказавшись один на один с чужим городом, они теряют чувство уверенности. Оставив гордость и прочие замашки, они подобно сиротам, побирающимся у каждого встречного, бросаются к первому попавшемуся гражданину и начинают расспрос.

Заметив, что гость засыпает, Родригес слегка кашлянул. Американец открыл глаза.

— Хотите, я постелю Вам в комнате для гостей? — Родригес протянул руку, чтоб, вставая, гость мог опереться на нее.

— Спасибо, я с удовольствием бы поспал часика два.

— Вот, вот, я и говорю, — жужжал зеленщик, — приезжие совсем не знают, куда им податься. Я отлично понимаю, что, если человек сел в поезд, он берет на себя некие обязательства и должен быть готовым ко всему. Сильно избалованный человек не решится на такое. Он останется дома и беззаботно проведет время. Но если человеку надо. Ведь не зря же придумали транспорт. В наше время люди все время куда-то едут. Наконец, простое любопытство «А что там вдалеке»? Нельзя отбивать у людей охоту к путешествиям, — Родригес подвел гостя к кровати. — Ну, вот все готово. Как будто мы Вас ждали.

Американец из последних сил поблагодарил хозяина и упал на кровать. Родригес вышел из комнаты и на цыпочках заспешил на кухню. Жена жарила котлеты. На столе стояло тесто для спагетти.

— Вот и славненько, — потирая руки, радовался зеленщик. — Какого труда мне стоило поймать его. И ведь чуть было не упустил. Ушел бы наш американец в кафе, и поминай как звали.

— Опять себя нахваливаешь, — пожурила жена.

— Есть за что, — поглаживая себя по животу, довольно сказал Родригес. — Молодец у тебя муженек, ой молодец.

— Посмотрим, что из этого выйдет, — предостерегающе сказала супруга.

— Раз он здесь, значит, он наш, — уверенно промолвил зеленщик. — Ты уж постарайся накормить его как следует, а я сбегаю на базар. Этот мальчишка, которого я нанял, совсем не справляется с работой. Шустрый малый, но вечно все путает.

Родригес ушел, а жена принялась готовить спагетти. Тесто отстояло положенный срок, и женщина смело бросила его на стол. Погладив тесто рукой, она отщипнула комок величиной с теннисный мяч и растянула словно жвачку. Потом будто детские прыгалки начала крутить его перед собой. Тесто растягивалось, хозяйке не хватало рук, и она складывала его пополам. Потом снова вращала над столом. В конце концов, в руках у кухарки оказалось несколько десятков нитей нужной толщины, которыми она осталось довольна. Опустив их в кипящий бульон, супруга Родригеса принялась насухо вытирать посуду и сервировать стол.

Жена Родригеса, женщина средних лет, жила замужем, не зная особых забот. Родригес, человек корыстный и скользкий по отношению к другим, с женой обращался на удивление бережно. Ладили они долгие годы и вырастили пятерых сыновей. Помнила она лишь время, проведенное в супружестве. Детство снилось иногда по ночам короткими сказками, не печаля и не тревожа. Проносились дни. Жизнь ее не была однообразной. Супруг приводил в дом постояльцев. Благодаря им женщина знала много чего такого, что не было известно остальным жителям города. Впрочем, она не зазнавалась, и, хотя многие горожане не любили Родригесов, женщины ей завидовали.

Американец проснулся как раз к приходу зеленщика, так что хозяйке даже не пришлось развлекать его разговорами. Родригес умылся и сразу перешел к делу. Он пригласил гостя к столу. Американец вдруг почувствовал резкий голод, который не заставил повторять приглашение дважды, и через пару минут он оказался перед огромной тарелкой. Слева и справа лежали столовые приборы. Это была скорее дань этикету, чем необходимость. Щипчики, сабельки и прочее вооружение было совершенно бесполезно, зато придавало обстановке чрезвычайную торжественность.

— Что Вы, право, — американец с аппетитом уминал макароны, — не стоит уделять мне столько внимания. Одно то, что Вы предложили мне приют, очень мило. Кстати, нам надо договориться о цене.

— Умоляю, живите, о деньгах не может быть и речи, — запротестовал Родригес.

— Я всего лишь гость, а за приют надо платить. Думаю, мы все уладим.

— Если Вы настаиваете, мы назовем условную цену, но не думайте, что Родригесы хотят нажиться на Вас.

— Нажиться — нет. Однако если вы часто принимаете гостей, вам должно быть известно, что постояльцы должны хотя бы окупать затраченное на них, а еще лучше приносить доход.

— Да, я кое-что понимаю в гостиничном бизнесе и именно об этом хотел поговорить.

— Слушаю.

— Ваши планы. Мы могли бы рассчитывать на них?

— Извините? — американец несколько удивился.

— Мы тут прослышали кое-что о Ваших планах на этот город. Я мог бы очень помочь в организации гостиницы.

— Не сомневаюсь. Но о каких планах Вы говорите?

— Извините за дерзость, но я говорю прямо. Трюфели сделали Вас богатым человеком. Это известно всем. А тут еще прошел слух, что деньги, заработанные на трюфелях, собираются вложить в благоустройство нашего города.

— Ах, трюфели, конечно, — американец широко улыбнулся. — От вас трудно что-либо скрыть. Не успеваешь добраться до места назначения, как там уже всем все известно. Он вытер салфеткой губы. — Мне нужно осмотреть город. Спасибо за сытный обед. Может, проводите меня, заодно и поговорим.

Родригес вне себя от счастья бросился в прихожую, накинул шляпу и широко распахнул дверь.

— Прошу! — торжественно воскликнул он. — Жена, отметь в календаре этот день. Сегодня начинают сбываться мечты.

Тем временем город опустел. Вы спросите, куда подевался народ. Забыли? Марсе пообещал состояние тому, кто к приезду знаменитого американца основателя кафе отыщет трюфель. Улицы стихли, зато лес наполнился незнакомыми звуками. Почему незнакомыми? Да потому что в лесу стоял самый настоящий гул. Такого количества посетителей он не встречал даже во времена своей юности, когда сюда валом шли грибники, чтоб собрать как можно больше трюфелей.

Теперь гигантская толпа охотилась за одним единственным трюфелем, которого, может, не было и в помине. Люди вспоминали рассказы дедов о том, в каких местах любит расти этот гриб. Грибники спорили и водили по земле палками, как саперы. Бросалось в глаза то, что ни у одного из грибников не было с собой больших корзин. Сказать точнее — корзин не было вовсе. Да и к чему они, когда весь город искал всего на всего один трюфель.

Рико вышел на середину поляны, когда вдруг услышал голоса.

— Что происходит?! — воскликнул он, — надо взять себя в руки, а то вскоре и не такое начнет мерещиться. Он немного успокоился и вдруг увидел между деревьями чью-то тень.

— Ромео! Мальчик мой, быть может, это ты? — с надеждой воскликнул он. — Иди сюда, не бойся. Мы вовсе не собираемся тебя наказывать.

Из-за дерева вышел мальчуган и с недоумением посмотрел на него. Рико сразу узнал в нем сынишку соседа Томаса.

— Что ты тут делаешь? Отец знает, где ты?

— Не шуми, Рико, конечно, знаю, — сам Томас вышел к нему. — Это тебе сложно уследить за всеми отпрысками, а у меня ребенок один.

— Как приятно видеть тебя здесь, — льстиво промолвил Рико.

— Не ври, все мы здесь конкуренты и, откровенно говоря, не желали бы видеть друг друга.

Рико застыл:

— Что ты имеешь в виду?

— Как что, разве ты пришел сюда не за тем же, что и все? — усмехнулся Томас.

— О чем ты говоришь и кто такие все? — Рико и вправду не понимал, в чем дело.

Томас увидел это и милосердно объяснил:

— Повар объявил награду тому, кто найдет трюфель, так что в этом лесу почти весь город.

— Весь город? — Рико опешил. Вскоре до него донеслись голоса доброго десятка людей, и он понял, что Томас нисколько не шутит.

— Значит ты не знал? — уточнил сосед.

Рико думал, открыться ли ему. Все равно теперь все пропало. К тому же ему нужна была помощь. Найти Ромео можно было только большой группой, обыскав лес метр за метром.

— Как ни странно, цель у нас одна, хоть и прибыл я в лес намного раньше. Да теперь уж мне не до трюфелей.

Томас внимательно смотрел на Рико. Тот продолжал.

— Мы потеряли Ромео.

— Ну вот я же говорил, нельзя иметь так много детей.

— Каждый ребенок — это подарок.

— Да, и ежедневные сюрпризы тоже. Сегодня он заболел, завтра ты его вообще потерял, — Томас еще немного поворчал. — Когда и где это случилось?

Рико рассказал все в деталях.

— Да, еще исчез пес нашего Ротильо, как же его звать-то?

— Нюэль?

— Точно, кажется, так.

— С этого бы и начинал. Нюэля найти проще простого.

— Ты уверен? Как здорово! Я думаю, что Ромео с ним. Или он с Ромео. Ну, неважно. Мне кажется, они вместе.

— Ну и отлично. Сейчас я позову хозяина Нюэля. Тот его быстро найдет.

Через полчаса собралась целая экспедиция. Горожане оказались людьми добрыми и отзывчивыми. Теперь Рико не сомневался, что они найдут Ромео.

***

А Ромео меж тем вел борьбу с собственной совестью. Пора была прощаться с удивительным королем и возвращаться домой, но его не отпускала мысль. Может, маленькая просьба не обременит его нового друга. Ромео вдыхал аромат и не представлял, как обо всем этом он расскажет своим родным.

— А я знаю, о чем ты думаешь, — неожиданно произнес король.

Ромео замер. Ему было неприятно, что читают его мысли.

— У меня есть для тебя подарок. Ведь ты не откажешься от подарка?

— Я люблю подарки.

— Вот и хорошо. Я покажу тебе место, где растет Лафаэло.

— Кто такой Лафаэло?

— Лафаэло — это трюфель. Очень большой трюфель. Он уже созрел и, если просидит в земле еще дня два, начнет вянуть. Ты не допустишь этого. Пусть этот гриб будет моим подарком тебе и твоей семье. Только сделай одолжение, сними мне его на память.

— Сфотографировать?

— Да, у меня целый альбом таких снимков. Когда-нибудь, я тебе покажу.

— Спасибо. А вот мне нечего Вам подарить.

— Ты подарил мне приятное общение, а это самое ценное.

— Вы не в обиде на меня?

— За что? За то, что ты принял меня в начале за сумасшедшего?

Ромео смутился.

— Твои знания о мире и не могли тебе представить все иначе. Теперь ты узнал больше. Впрочем, лучше считай, что ты на какое-то время попал в сказку. Ну а теперь возвращайся домой.

Мальчик послушно вышел из-за стола, взял куртку и направился к двери.

— Вы не проводите меня?

— Конечно, идем.

Нюэль, сытый и сонный, щуря глаза, выкатился на траву.

— Собака подскажет тебе, где ис

...