– Rien n’est plus difficile que de reconnaître un bon melon et une femme de bien[1].
шинель, серую, на красной подкладке. Она сняла ее с вешалки, прижала к лицу и, прижимая, села на пол, вся дергаясь от рыданий и вскрикивая, моля кого-то о пощаде.
Дома она стала убирать квартиру. В коридоре, в плакаре, увидала его давнюю летнюю