автордың кітабын онлайн тегін оқу Рожденный бегать
Виктория Тимофеева

Кітап туралы Пікірлер1 Дәйексөздер2 Қазір оқып жатыр53 Сөрелерде Тегін фрагмент

Виктория Тимофеева

Рожденный бегать

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Рассказывается о жизни молодого жокея Вильяма Тейлора и его верного коня Superior Angel. Этот молодой жеребец, не имея хорошей родословной, пытается показать всем, что люди не должны судить лошадей по их происхождению и породе. В этой книге описывается их жизненный путь. О том, как они добиваются успехов, несмотря на все трудности и препятствия.

16+

Здравствуй дорогой читатель! Читая этот рассказ ты окунешься в жизнь жокеев и скаковых лошадей. Так же как и они столкнешься с проблемами жизни и не только. Все события были выдуманными и все совпадения с реальной жизнью, случайность. Я не в коем случае не хочу менять ваше мнение о конном спорте, я хочу показать отрывок одной из жизни человека, который так же как и многие затянуты этими прекрасными животными в конный мир. Так же я хочу показать что конный спорт серьезен и даже опасен, за грацией и красотой скрывается кровь, пот и переломы. Всем известно что падения оборачиваются смертью, к несчастью это так.

На самом деле с лошадьми общаться нужно, это добрые животные, которые к тому же очень преданные человеку. Рассказ не несет в себе глубокого смысла, все это плод моих воображений и фантазий.
Кратко вам расскажу. На конюшню к знаменитому тренеру, Якобу. привозят пару лошадей, одна из этих лошадей, маленький жеребец. Жеребца называют Superior Angel, делают ему документы и начинают приучать к скаковой жизни. Так же, на конюшне занимается потенциальный жокей, Вильям, который, на данный момент, занимался с лошадь Monalizza, но тренер решает все наоборот, он поручает так же заниматься с молодым жеребцом чтобы после заездки и удачных тренировок стартовать с ним на первых скачках. Почему-то тренер уверен, что именно эта лошадь та, которая нужна скаковому миру, именно так, которая способна бежать без остановки. Что происходит дальше, вы можете узнать начав читать книгу…

«Из дали, бредя по полю полных ромашками и овса, где быстро бежит ручей чистой воды. Над ним склоняется ива, распустив свои длинные прутья над водой. Рассвет встречают макушки зеленых сосен. Солнце показывается из-за горизонта и пропускает свои лучи чрез стволы стройных сосен, которые отбрасывают свою тень на несколько метров. Лучи уже освещают и греют дорожку ипподрома, лошади давно проснулись и ждут своей доли чистого и свежего сена.»

Прозвенел будильник, на часах 5:30 утра. Каждый день начинается с того, что я не могу найти свои носки. Приходя вечером с работы, я ложусь на кровать и сразу же засыпаю, ни чего не помня при этом. Когда уже осталось только надеть часы на мою тонкую руку, я надеваю старые, дедовские тапочки и, шаркая по полу, иду на кухню что бы поставить пригорелый чайник на плиту. Уже к 6:20 я выбираюсь из дому и закрываю чуть ржавым ключом замок из медной стали. Идя на остановку, каждый день замечаю прекрасную картину. Над маяком каждое утро, не спеша, медленно и загадочно проплывают яркие багрово-красные облака. Солнце только-только вылезает из-за моря.

Садясь в полуразваленный, синий старый пазик, который гудит как мотор от корабля, чувствуешь каждые свои косточки, которые, едя, можно спокойно пересчитать. Рассвет меняется на розовый, облака скрываются вдали и меняются на чистое свежее светло-голубое небо, на котором еще есть отблик полумесяца с ночи. Выходя из автобуса, чувствуешь свежесть чистейшего воздуха полей и леса. Солнце освещает мою заросшую крапивой тропу в поле, пробираясь через такие заросли можно и ожогов себе нахватать. Но все же в поле, где царит гармония, где из леса доносятся тихие, звонкие пения птиц. Где тракторист работает каждый день, где бабы выходят из своих домов, что бы покормить скот с утра по раньше, можно напрочь заблудиться в своём рассудке. Хорошо, что мое место назначение находится всего в нескольких метрах от остановки.

Уже пройдя всё поле, издали показываются несколько верхушек черепичных крыш, флюгера задевает тихий ветер, деревянные заборы нагреты лучами теплого солнца. Когда уже забираешься на вершину небольшого холма, ты видишь всю прелесть. Две конюшни непосредственно стоят посередине полей, их окружает немой лес, где видно только первый ряд деревьев. На скаковой дорожке работают знакомые ребята. Даже в дали можно увидеть тренера, в солнечных очках и потрепанной кепке, который стоит, перекрестив ноги и сжав в руке свой старый секундомер. В самых дальних левадах* пасутся племенные* кобылы и кобылы-матки. В самых ближних беззаботно играют, как маленькие жеребята жеребцы-чемпионы.

И вот ворота раскрылись, снова и снова, раз за разом наматывает круги Dien Rouz. Розы около конюшен распустились и показали себя во всей красе.

* Dien Rouz — кобыла моего лучшего друга на конюшне. Резвая и быстрая, во многих мелких скачках выигрывает. В крупных Оксах* остается с 3 по 5 места. Джон, так звали моего лучшего друга, работает над ней. С каждой тренировкой она показывает результаты лучше, чем на предыдущих тренировках.

Открыв главные двери в конюшню, где я занимался, я ясно почувствовал запах такого приятного и свежего сена, смоченного в воде. Услышал приятное ржание лошадей, их нежное фыркание бархатистыми носиками. От знакомого денника*раздавались звуки биения подкованного копыта об стенку дверцы. Подойдя ближе, я увидел знакомый нос высовывающийся из проема, это был мой маленький Superior Angel. Маленький жеребчик, имевший плохую родословную, но при этом его данные были прекрасны. Высокий и стройный, рыжей масти, которая была похожа на яркий пламенный огонь. На всех четырех ногах отсвечивали белоснежные гольфы*, проточина*была во всю голову. Легкая и бархатистая грива нежно-бежевого оттенка, хвост напоминал хвост у чистокровного арабского скакуна прямиком из пустынь. Когда его только привезли, тренер поручил вырастить из него приличную лошадь. На самом деле только я с тренером знали его настоящую родословную, ни чего необычного там не было, грубо говоря обычный колхоз. Я начал понимать, что означает любить лошадь не по породе. Это был удивительно умный жеребенок, он быстро, даже слишком, быстро учится всему, что я ему говорю. Я уверен, что из него получится вырастить настоящую скаковую лошадь.

В левадах он бегает, как кажется, лучше, других скаковых лошадей со стажем. Он резвый, выносливый и игривый парниша. Ему уже почти стукнуло 2 года, и осознавать, что скоро испытание я не хотел, почему? Да я и сам не знаю, как известно скачки, дело гиблое, мало ли что, тренер мне голову быстро оттяпает. Все же надо готовиться. Когда ему стукнет полноценных два года, думаю, тогда он начнет работать в полную силу.

По проложенным камням, где накидана слома после завтрака, я пошел, чтобы взять нужную амуницию. Знакомое мною седло уже запылилось. Давно с ним ни кто не работал. Все же еще дед мой с ним занимался. Как по его словам это седло приносило счастье, но после того как дедушка попал в больницу из-за несчастного случая на скачках, это давнее седло больше не трогали. Да и я особо не брал это седло, готовил его для особого случая.

На часах 12:38, мне пора бы работать лошадей, которые за мной закреплены. Мне повезло, что для меня досталась лучшая кобылка 2х летка. Конечно ей 2.9, но так-то ей еще 2 года, выигрывала во многих соревнованиях, ее рейтинг очень хорош и поражает многих 8:7-1-0*Это действительно удивительная кобыла с прекрасными данными. Английская чистокровная, отличная родословная, ее родители не менее успешны в спорте. Её отец ставил рекорды разных ипподромов. Шикарная и элегантная вороная кобылица, 2 носочка на параллельных ногах, проточина прячется под густой челкой. Грива развевается при малейшем ветре, хвост, одним словом петушиный. Идеальные аллюры, мягки и точны. Вот только психика от прошедших хозяев осталась не самая лучшая. Много чего шугается, но на дорожке как говорит мой тренер «Бьет копытом».

Взяв новый, кожаный недоуздок*с крючков дверцы денника я не спеша зашел к кобыле, тихонько открывая двери. Кобыла довольно резкая. Когда она к нам приехала, то нам казалась, что только экзорцист ей поможет. Но ко мне она уже начала привыкать, на дорожке она себя показывает во все мощи, из-под копыт так и летит пыль, соперники её только и глотают.

Вывел кобылу из конюшни и на чистом воздухе под греющими лучами и прохладным ветерком, начал одевать седло. Незаметно сзади ко мне подошел тренер и на ухо пробормотал:

— Ну что.. когда собираешься испытывать*этого жеребчика. -Сказал он грубым и высоким голосом.

У нашего тренера редко бывало хорошее настроение, так как его никогда не устраивало как мы ездим, то повод отдадим не там, то орет что когда закончим тренировку отхлыстает нас также, как мы бьем хлыстом лошадь.

— У меня чуть ли сердце из груди не выпрыгнуло. -Перехватывая дыхание от страха я пошатнулся назад.

— Сердце береги. -Тогда я подумал, что он действительно пожелал мне добра, но позже добавил. — Когда ты проедешь действительно хорошо, тогда со своими органами делай что хочешь, а сейчас я жду тебя на дорожке.

Позже, когда он ушел я уже одел на кобылу уздечку и в поводьях дошел до дорожки. Пыль взымалась вверх, как же не хватало, теплого, маленького дождика. Подойдя к тренеру, я загнул левую ногу и резко подпрыгнул, перекинув правую ногу через спину лошади, нежно похлопал по холке кобыле и дал шенкеля*, подобрав повод и взяв хлыст поудобнее.

Я сразу же принялся наматывать круги рыси для разминки. Тренер грелся под лучами жаркого солнца, а мы ездили в поту. После разминки и галопа тренер мне сказал:

— Ну, смотри. Прогони её рысью примерно 250 метров и дальше посыл в галоп, на ¼ ускорение и посмотри ее в работе, она много тренировалась и должна показать хороший результат. -Первый раз, когда я услышал от него хоть немного доброты в его словах, тогда мне хотелось выложиться на полную, что бы не подвести тренера.

Кобыла хороша тем, что он некого чмоканья она поднимается в рысь и отлично выполняет все команды наездника. Погладив по шее, я подобрал повод, привстал и дал команду рысь. Кобыла шла спокойно и особо не отвлекалась, только иногда поглядывала на безудержных птиц, которые, висли долгое время в небе. Дорожка была пуста, и только шарканье ног об песок доносился вокруг. Настало время галопа. Чмокая, я заставил кобылу подняться в галоп, но она явно была отвлечена на бескрайнее поле. Махнув перед ее мордой один раз хлыстом, кобылка сразу настроилась на тренировку. Я успел только увидеть столб с показателем метров, как Monalizza рванула. Это было неожиданно, ведь команды я ей не давал, повод до сих пор натянут до предела. Видимо она настолько натренирована, что знает, где нужно прибавить темп.

Я чувствовал, как ее темп нарастает, придерживая, как мог. Это, однако, было тяжело. Но мне нравилась ее скорость и уверенность. Пробегая мимо тренера, я услышал неожиданные для себя слова, наверное, его слова парализовали меня.

В след за ветром после Monalizza он крикнул:

— Останавливай ее! Она превзашла собственный рекорд!

Успокаивая и переводя кобылу на шаг, я остепенел от происходящего, как такое может быть, чтоб она побила на тренировке свой же рекорд. Это было очень странно, но, тем не менее, я был горд. Когда возвращался к тренеру, я думал, что будет крик на счет того, что я не придерживал лошадь, а она неслась вперед без моего ведома. В том момент я уже придумывал, как буду отговариваться от его злобных, как молния, криков. Кобыла дышала с широко раскрытыми ноздрями, приопустив шею для расслабления. Она то, не беспокоилась ни о чем, ругать ведь будут не её.

Уже подойдя к тренеру, мое сердце начало стучать как бешеное. Тренер стоял напротив, прикуривая сигару, поза была доминантная, руки за спиной, голова вздернута вверх. Как только я слез с кобылы то поспешил в конюшню. Тут когда я проходил мимо тренера, он резко сказал:

— Стой. Куда собрался? — На его лице не было и ноты эмоции, тогда я понимал, что мой конец настал.

Я облитый потом, нервно переводил дыхание, и как только собирался сказать, что произошло на самом деле, тренер перебил меня такими словами:

— Да я тебя обожаю! Я уверен на все 100, что ты можешь стать моим лучшим жокеем! Ты просто совершил в меру невероятное! Как ты заставил ее бежать, она же под другими как улитка!? — Я впервые увидел его счастливым. После долгих 4 года тренировок он был счастлив только тогда, когда выиграл Kentucky Derby*в 1991 году.

Меня охватил нервный и холодный пот. Я все же попытался объяснить, что к чему, но думаю, это было бесполезно. Тренер буквально был готов плясать от счастья. Отведя кобылу в душ я как следует отмыл её от пота. В жаркий день летнего дня хорошо было бы самому искупаться в озере с чистой водой, среди которого растут многочисленные деревья. Это было волшебство. Когда я приезжал с дедом на конюшню, то изредка мы выезжали на озере и купали там лошадей, те времена было не описать. Только ты, природа, вода и лошади. Было забавно как одна из дедовских лошадей боялось заходить в воду и по этому прыгала аж на несколько метров в даль.

Вот так я и проводил дни на конюшне, только изредка меняя лошадей. Для меня тренер выделил отдельные тренировки, чаще всего я занимался на Monalizza. Эта кобылка продолжала все удивлять, а некоторые из жокеев начали мне завидовать из-за того, что тренер уделяет мне внимания больше чем остальным.

После 3х месяцев моих упорных тренировок и стараний я успешно заполучил Superior Angel. Ему уже наступило 2 года, и он был хорошо подготовлен для испытания. Его испытание проходило в дождь, почему-то тренер решил, что испытание этого коня должно пройти именно в грязь и под дождь.

Тучи сгущались, все лошади стояли у себя в денниках и отдыхали после долгих и упорных тренировок перед забегами. Дождь гнусно капал по крыше, и этот звук раздавался по всей конюшне. Лошади жевали сено и фыркали мордой. В этот дождливый день только я и тренер остались на конюшне до вечера. У нас темнело поздно, так что шанс успеть сделать забег до заката, который будет проходить за громоздкими тучами, удастся.

Уже и птицы не щебечут, слышны только капли, которые медленно стекают с запотевшего окна в тренерской. Напротив стоят многочисленные награды и грамоты. Читая их, думаешь, что это не один человек их выигрывал. На запыленных полках обвиты старой паутиной стояли фотографии сделанные давным-давно. Моё блаженство прервал топот резиновых ботинок и мокрого плаща. Тренер пришел с поля и теперь готов поработать с нами.

— Ты готов? Ты хоть раз проводил испытание лошадей? — В его голосе порой произносился смех, как будто он был счастлив.

— Да, сэр. Я готов и испытывать лошадей мне приходилось ни раз. — На самом деле я был встревожен и обеспокоен, но пытался думать только о хорошем.

— Ну что ж, приступим, возьми полупопону*из ящика и вон-то седло.

— Воу, сколько этому седлу лет? На вид оно очень старое.. -Я был очень удивлен, что при новой амуниции я должен ездить на этом.

— Ты прав, это старое седло, с ним я выйграл Kentucky Derby.. Улыбнувшись мне и положив руку на плечо он ушел, тихо закрывая дверь. — Мне же оставалось стоять, с открытым ртом и наблюдать как он уходит.

Стряхнув пыль с седла, я быстрым шагом вышел вслед за тренером. Эхо от топота ботинок расходилось по всей конюшне. Маленький, на мой взгляд, жеребчик высовывал крохотную мордочку из денника и не понимал, что мы делаем здесь в столь позднее время. Как только я приоткрыл дверь, жеребчик потянулся головой ко мне. Наверное, ждал, что я ему дам что-нибудь вкусное. Полупопона была велика для его маленького крупа. Выйдя на проливной дождь, сразу же хотелось зайти обратно в конюшню. Тучи были темно-серого цвета. Они все больше сгущались в одно серое пятно. Грязная и серая жижа растекалась по всей дорожке. Мы же хлюпая шли по лужам. Конь был спокоен и казалось что он побежит такое расстояние не впервые. Возможно он еще не понимал что происходит. Коня мы завели в стартовый бокс*, я позже сел на него верхом. Сначала он начинал сильно нервничал, но все же успокоился и смирился. Дождь бил по крыше сильнее града. Наши с ним глаза горели пламенным огнем. Я был уверен что этот конь, прямо сейчас покажет всю свою мощь.

Ворота открылись.. Жеребец как ошпаренный выбежал из бокса. Его скорость была невероятна. Он бежал легко, как ангел, поря в воздухе. Его ноги еле-еле касались смешанным с водой песка. Это были прекрасные и размеренные темпы, ноги поочередно менялись. Он даже не тянул меня, что бы я отдал ему больше повода. Он идеально шел полевой стороной*. Его даже не волновал промерзлый дождь, который ни как не хотел прекращаться. У него был один вид — это скаковая дорожка. Уже показались указатели на 500 метров. Конь до сих пор шел той же скоростью что и стартовал, немного прибавляя скорости. На конце поворота когда мы уже пробежали на бешеной скорости, на 450 метро я дал ему немного свободы. Коню было достаточно отдать совсем немного повода, что бы он прибавил еще 8 км/ч. Это оказалось моим недочетом. Немного не рассчитал насколько быстро он может сделать рывок. Он скакал быстрее восточного ветра, что проходит на несколько метров за секунду. В те прекрасные моменты чувствовал себя что вот он, чемпион. Пробежав финишный столб я сразу же начал тормозить коня, ибо от той скорости на которой он скачет, может произойти разрыв сердца. В другом случае он сломает себе ноги.

Я не мог себе позволить сказать что, мы мучаем лошадей и хлыстаем их до крови. Нет, совершенно нет. У нас лошади сами скачут, а жокей сидит что бы лошадь нИ тратила свои силы на самом старте и не бегала куда ей вздумается.
Конь плавно перешел на рысь. Я был очень удивлен, когда конь не издал не единого звука глубоких и резких вдохов. По его животу было понятно, что он дышал размеренно. Такое ощущение, что он от первого своего забега вообще не устал. Обычно я видал, что лошади после первого забега замедляли ход еще до финиша и нервно дышали. Сразу же останавливались после столба по команде всадника, а моего я протащил в поводьях еще 200 метров, после чего он нехотя перешел на рысь. Повернув лошадь к выходу, я увидел бегущего к нам тренера. Переваливаясь и спотыкаясь он добежал до ног лошади и прикрыв ладонью рот уперся руками на колени. Грязь покрывала его с ног до головы, но ему как видимо было на это плевать. Я быстро же слез с коня и начал спрашивать что случилось. В ответ на вопрос он мне ни чего не ответил, он лишь показал мне запотевший от холода секундомер, который все это время грелся в его дрожащей руке. Когда я увидел сколько показывает секундомер то сам стоял от шока. В глазах потемнело, голова начала кружится. Казалось что я вот-вот упаду на холодную и мокрую от проливного дождя землю, но громкая молния помешала мне это сделать. Я сразу же очухался. На секундомере было рекордное время, пробегавших на эту дистанцию, 800 метров за 30.47 секунды. Конь естественно же не понимал в чем дело, почему я стою как вкопанный, почему тренер стоит и говорит

— Спасибо, как же я долго ждал этого, 49 лет ждал…

Сердце чуть ли не остановилось. Мое тело было полностью парализовано. Ноги дрожали от страха. Я не верил, что это может произойти. То, что у нас появился чемпион, настоящий чемпион, который может побороться за лучшие места в лучших скачках. Уже очухаясь тренер встал и перекинув руку через мое плечо предложил продвинуться к конюшне.

На часах 21:48. Уже мы зашли в конюшню, широко открыв ворота. Лошади начали громко ржать. Мы с моим фаворитом медленно шли по конюшне. С нас стекала тонна грязи. Мы оба как будто вылезли из болота с густой тиной. Конь гордо шел, осматривая всех лошадей, которые высунулись, что бы посмотреть на того самого. На того, кто способен совершить то, о чем не мечтают другие. Опустив голову, я улыбался. Вся грусть мигом прошла. Этот день явно перевернул всю мою жизнь с ног до головы. Прежде чем поставить коня на свежие опилки я повел его в мойку. Около 30 минут стоял и отмывал его от накопившейся за забег грязь. Потратил много шампуня, ведь новый чемпион должен блестеть, тем более его гольфы были белоснежны и это его красило во все стоящие рамки. Полностью уставший, совсем убитый и высушив коня в солярии я, волоча ноги по камням, поставил коня в его долгожданный денник. Жеребчик высунул свою мордочку и пошарив губами по моей куртке нашел кусочек сахара.

— Ну на, ты заслужил, хорошо поработал. -Сказал я улыбаясь и нежно гладя коня по морде.

Наверное, я тороплюсь, называя его чемпионом. Он ведь даже не выходил на настоящие скачки. Я же даже не подумал, как он будет бегать с другими лошадьми. Всё же дух соперничества у всех лошадей присутствует на беговой дорожке. Он просто, смотря на других скачущих лошадей, будет стараться их обогнать. Сдерживать его мне очень трудно, он рвётся как тигр, нападая на жертву. Дай ему сантиметр повода и рывок у него будет, что аж прибавит ещё 10 км/ч. Надо быть с этим осторожней, все же еще молодой. Хотя, беспокоиться об этом пока не стоит. Ему только 2 с небольшим, а на скаковую дорожку он выйдет, точно когда ему будет больше 2,4.

Мои автобусы уже не ходят. Под светом луны и звезд уже ни чего не ходит. Но хорошо, что тренер предложил мне переночевать в конюшне. Покормив лошадей и дав им сена, я пошел убирать и раскладывать оставшуюся амуницию. Бредя по тихой и безмолвной конюшне, чувствуешь, что ты в другом измерении. В окнах слышишь как шелестят ураганом листья. Включив перегорающую лампочку, отдающую белизной, я принялся раскладывать все седла и уздечки на свои кронштейны*. Уже придя в тренерскую я придерживаясь за спину, расправил диван, и укрывшись махровым одеялом улегся на бок. Окно тренерской выходило видом на дорожку. И смотря на неё я представлял как мы с Superior Angel скачем, обходя на несколько корпусов других лошадей. Моя фантазия на счет этого великолепного и умелого коня была безгранична. Я уже представлял какие результаты он будет выдавать на будущих тренировках. Хоть то, что он показал на первом забеге и было рекордом мира, его ни кто не видел и подтвердить не могут. Ночь казалась, была очень длинная и бесконечная. Она тянулась и тянулась как солнце, которое всходило за горизонт.

Уже утром, когда солнце освещало темное и серое небо, я собирался на автобусную остановку, тренер, который уже приехал на конюшне, остановил меня.

— Эй, давай оставайся, у Gold Dream колики*

* Gold Dream — моя первая лошадь. Лошадь, на которой я стартовал, когда только приехал на эту конюшню. Она была довольно стара, но очень вынослива и для своего возраста активна. Она уже племенная кобылка и жеребята от нее показывают отличные результаты. После того как она официально стала, племенной кобылой с ней практически ни кто не работал. До ее первой жеребости с ней работал только я.

— Ох, как так, вы с ней не работаете что ли? -В моем голосе проплыла печаль..

— Дак, она уж совсем бешенной стала, кто ее дуру такую возьмет. -Ругаясь сказал тренер

— Почему же некому, как же я? -Почувствовав ответственность сказал я эти слова, но в горле стоял ком.

— Вызывай ветеринара, я выведу ее на круг, пусть шагает. -Опечалившись он сказал эти слова.

Я быстро набрал телефон нашего знакомого врача, который работал у нас на конюшня. Через несколько гудков раздался знакомый голос. Я быстро рассказал ему случившуюся ситуацию, и он сообщил, что скоро выедет. Обеспокоенно я побежал на соседнюю конюшню, что бы помочь тренеру. Кобыла, перебирая ногами, валялась в деннике. Я помог тренеру и одел на нее недоуздок, и мы оба пытались ее поднять. Когда она уже села мы обрели надежду, но через несколько секунд, пытаясь встать, неуклюже упала. Тренер предложил что бы я ее тянул а он поднимал ее, ну я и согласился. Мучаясь около 15 минут она встала и в это время к нам приехал ветеринар.

— Ну что ж, ситуация не критическая, жить будет. -Безбрежно и спокойно произнес врач

— Конечно будет, если умрет вслед за ней пойдешь. -Ох, тогда выражение лица тренера резко поменялось, он явно был очень взволнован.

Он вколол ей нужные препараты и велел шагать ее как минимум 10 минут. Вскоре он уехал и на крайний случай оставил нам шприц с обезболивающим. Тренер вышел на круг и держась за голову наматывал круги. Я же сел на забор и, прищурив глаза наблюдал, надеясь на лучшее.

— Только начало дня, а уже такие страсти на конюшне кипят. -Так я начал разговор

— Да и не говори. Я тут подумал на счет того что ты мне сказал. Ты прав, ее ни кто не тренирует, только изредка выходит на пробежку с другими кобылками. Я предлагаю заняться ее, на тебе и так уже 3 лошади, а еще и бешенная и жеребая матка, но я думаю ты справишься со всем этим.

— Вы забыли как мы тренировались в тяжелые времена? На каждом из нас по пол конюшни на день. Тогда я приходил домой без задних ног. Я думаю я осилю 4х лошадей, тем более на одной из них я должен как можно меньше ездить.

— Ну вот и славненько. Я еще думал кого из лошадей выставить на ближайший Окс и думаю 3их из своих лошадей я точно выставлю. Но вот думаю насколько хорошо они подготовлены, может подскажешь каких отобрать? Я думаю что поедет Dien Rouz, Atlanta и.. Есть еще предположения?

*Atlanta — лошадь чемпионка. 17:9-6-1. Выиграны, остались многие Дерби и Оксы. Кобылу прозвали «задняя» из-за того что в начале скачки она бежит в самом заду, а при последнем повороте делает резкий рывок. Ей 4 года, но из-под ее ног другие лошади глотают песок.

— Сложно сказать. Это надо смотреть какие будут скачки. Где они будут, какое покрытие, какая длина и т. д. Все лошади по своему хороши, но думаю что лошадей которых вы отобрали будет достаточно, что бы пойти в борьбу. Они достаточно сильны.

— Ну ты дурак. Неужели намеков не понимаешь. Короче говорят, ты будешь записан на ближайший Окс и поедешь на Monalizza. Зеленка*1600, Австралия. Кажется тебе все надо говорить на прямую.

— Ну а как же работа с маленьким жеребчиком? — С ухмылкой, покачиваясь на заботе, я это произнес.

— Только что ты не ныл, что у тебя полно работы. С чего ты вообще взял что ты не будешь выезжать на скачки на других лошадях, ты новый тренер, что ли. Еще раз такие претензии и ты вообще больше ни на одну лошадь не сядешь у меня. -Вот тут-то он был серьезно разозлен и недоволен тем, что я ему говорю.

— Извините, такого больше не повториться. Почувствовав свою вину я слез с забора и быстренько ушел в конюшню.

Придя в чистую и свежую конюшню, я начал собирать, оставшиеся вещи. Уже в скором времени я пошел на остановку. Старая и запыленная, уже разваливающаяся, постройка держалась на одной паутине. Казалось, что ее унесет, в след за ветром. Подъехал мой ПАЗик, от которого, шел тугой и черный дым. Смотря на чистое, как бриллиант, небо я почувствовал сильную тяжесть. Уже в скором времени я впал в глубокий и крепкий сон. Разбудить меня помогла брусчатая дорога, которая располагалась вдоль берега на набережной.

Время 15:28. Полностью уставший, я был в силах только дойти до своей кровати. Солнце своими лучами грело деревянный пол. Соседские кошки только и делали, что скребли заборы и играли с бабочками, летавшими над полями. Некоторые из них, грели своё пузо под солнышком или умывались, прищурив глаза. Я же прилег на кровать что бы отдохнуть от всей этой суеты. Услышав шаги у двери, я подумал что, кто-то поведал ко мне в гости, но это оказался всего лишь почтальон.

Мелкими и дряблыми шажками я дошел до небольшого ящичка, висящего на двери. Он был всегда открыт и оттуда торчал уголок желтоватой газеты. Подойдя ближе и прищурив глаза, я увидел новое объявление, которое не располагалось здесь вчера. Достав газету, я увидел рекламу скачек, проходящих, на сей момент в Англии. Там был описан новый фаворит, грациозный жеребец, которому едва исполнилось 2 с половиной года.

— Ну, ни чего себе. — Я был шокирован происходящим. Как такое могло произойти, вдруг вот ни с чего, ни с того.

Пройдя на диван в гостиной, я немедля принялся читать свежие новости скакового мира. С каждой строчкой я получал новые эмоции. Но больше всего я, удивлялся, как на такое у них хватает фантазии. Это же полный бред, ну это сверхъестественное какое-то получается. Вот, например одна из строчек в тексте:

«Это превосходящий конь, новый чемпион мира, который поставит новые мировые рекорды за всех лошадей. Отличное телосложения, владельцы борются за звание самой идеальной лошади года. Его тренер, Джошуа Миллер, уверен, что он превзойдёт Секретариата*. Быстрый как ветер и строптивый как бурный ручей»

Согласитесь, это самый бредовый бред из всего, что я читал. Обычный жеребчик, такого же телосложения, как и все, он будет ставить новые мировые рекорды за всех лошадей-чемпионов. Как мне кажется, только лошадь со стажем и отличной родословной может претендовать на это место. И то, не всегда может его занять.

Уже набрав номер тренера, что бы рассказать о этой чудо-лошади, я услышал звонок от него.

— Ты видел объявление в газете. — По его голосу было слышно, что он крайне возмущен.

— Да, конечно. Это сколько ж фантазии у редакторов этой газеты. — С, огромным возмущение я произнес эти слова.

— А может и самому тренеру на башку кирпич упал, раз он такой бред сморозил. — Уже поуспокоившись, тренер начал разговор.

Время летело незаметно. Мы с тренером долго обсуждали появление на газетах этого жеребца, но потом все же переместились на обычную и привычную тему. Потихоньку на улице начинало смеркаться. Кузнечики вылезли на влажную траву и начали скрипеть на своих «скрипках». Полевки разошлись по норкам, а птицы, которые работают с утра до вечера, спешили в свои гнезда к птенцам. В конце разговора с тренером я решил приготовить быстрый ужин и лечь спать, так как очень устал за последние дни. Эта неделя выдалась уж очень тяжелой, было много работы, новые лошади и новые впечатления. Постоянная суета вокруг конюшни и дома. Хоть один выходной, а то работаю 24/7. В помытую, до блеска, кастрюлю я насыпал любимую всеми гречку: экономно и вкусно, и полезно. Сварив её, я сел за стол и включил телевизор, который какой уже год вьется в пыли. Найдя старый пульт, я нашел тот самый канал. Канал, который я смотрел еще в детстве, странно, что его еще показывают. Конечно же, на том канале шел повтор забега со «2ым Секретариатом». Сев поближе, я пригляделся и увидел вполне обычного скакового коня. По телосложению, обычный Англичан*, а что в родословной никому не известно. Возможно, он сын очень знаменитых лошадей, и чтобы, не было большой шумихи по поводу этого, родословную пришлось прикрыть. Скакал он действительно хорошо и элегантно. Его аллюры намного превосходили его соперников. В скачке жеребцы, опытнее его, буквально плелись за ним. Выходя из поворота на финишную прямую, он отдавал всю свою мощь и несся, куда глаза глядят. Было невероятно, но он действительно скакал как лошадь-чемпион. Его превосходство зашкаливало. После поворота на 400 м всадник полностью отдал коню повод. Жеребец сразу же прибавил темп и вышел на 3..4..7.. корпусов вперед. Количество корпусов прибавлялось и по всему видению конь даже не думал останавливаться. Глотая пену и мотая головой в стороны, он с козлами пробежал финишную прямую. Жокей полностью встал на стремена из полу-приседа и крича, поднял правую, с хлыстом, руку вверх. Он махал ею пока были силы и равновесия, стоять на одних ногах. После 3 секунд финишную линию пересекла 2 лошадь и следом за ней остальные. На удивление Excellence (так звали того коня в газете) гнал еще несколько метров, после чего ослабил темп. Как мне показалось, пересекать финишную черту за 11 корпусов, для них обыденное дело. Кажется они делают это каждый день и уверенны что сделают это и на следующий день. Сразу же после скачки всех лошадей взяли в поводья и отвели в стойла, а победителя провели к парадному входу за награждением. При нем выстроились многие влиятельные люди и родные с тренером. После ухода со скаковой дорожки его окружили репортеры и журналисты, задирая глупыми, как мне кажется, вопросами. Жокей без особого волнения на все их вопросы ответил. Пройдя к месту награждения рядом с ним столпились тренер с владельцами, для вручения кубка и сертификата на приличную сумму денег

Все блистало во вспышках фотоаппаратов, владельцы и родные «идеального» коня показывали свои широко натянутые до ушей улыбки. Не досматривая, зная конец, я выключил телевизор и отнес грязную тарелку в мойку, вытерев при этом рот от крошек. Потянувшись, я отправился в ванную, чтобы почистить зубы, умыться и снять весь груз, накопившийся за все эти дни. Каждый раз после окончания недели я говорил себе:

— «Все будет, но не сразу.»

С этой мыслью я ложился в теплую кровать и, укрывшись махровым одеялом, начинал раскладывать все по полочкам. Мысли за все прошедшие дни так и лезли в голову. Я думал о всех проблемах, которые нужно разгрести, о том что нужно сделать на завтра и так далее. Очень странно, но ко мне в голову пробирались мысли о том что новичок на скаковой дорожке, в дальнейшем, может стать достойным соперником для нашего жеребчика. Конечно сейчас никто, никому не ровня на дорожке и ждать этого «дуэта» не стоит. Все же, как мне кажется, мы не сойдемся с новым участником мировых скачек. Будем жить своей жизнью и понемногу выезжать на забеги в других города ну, а потом уже и странах. Под звон сверчков, свет луны и угасающим светом в керосиновой лампе, я медленно усыпал.

Сегодня ночью, в свой единственный выходной как назло у меня была бессонница. Всю ночь, каждый час я просыпался толи от странных шумов, толи от холода. Смотря на будильник, прищурив глаза, каждый раз, когда я просыпался, я надеялся, что наконец-то наступит утро, и я уже окончательно проснусь. Но все же мне не удалось дождаться этого время в ближайшие 4 часа.

На часах 5:47. Мне уже надоело вставать от непонятно чего, и я решил заварить кофе, чтобы взбодриться. Пошаркивая дряблыми тряпочками по деревянному полу, потирая глаза руками, я подошел к плите. Быстренько пошарив по пустым полочкам навесного шкафа белого оттенка, я понял, что ничего путного не найду. Пришло время закупок, вот что я подумал. Пройдя вдоль комнаты, мысленно составляя список продуктов, я тянулся руками к заветному кошельку. Открыв кожаный, сплетенный, само — пошитый, портмоне я достал банкноту по 100$ купюре. Проверив мелкие карманы, где были дырки, я нашарил несколько центов мелочи.

Одев довольно старую одежду, я проверил, все ли деньги взял и отправился к столу за ключами. Быстро пробежав глазами по дому, смотря все ли выключено, закрыл тихонько дверь и прокрутил несколько раз ключом в замочной скважине.

Вдохнув свежего и чистого воздуха, я поторопился пойти в ближайший магазин. На улицах только-только лучи бледного солнца освещали мрак из-под горных систем. На этом фоне далеко и ярко крутил свет в маяке смотритель, указывая нужный путь, заблудшим кораблям. Плутавшие по камням, вдоль мыса, чайки громко кричали, надеясь выловить рыбу вдоль обрывистых берегов. Из-за сильных волн, много рыбы прибивало течением к острым камням. Волны нежного оттенка голубизны сливались с ярким и прозрачным небом. В такое ранний утренний день только эхо моих ботинок доносилось по всей округе берега. Шарканья по прибрежной, мелкой гальке привлекало всех ранних птиц.

Посмотрев на маленькие часы, находившиеся на моей руке, я охнул от того, что могу опоздать на тренировку. Я прибавил шагу и переваливаясь по зыбучей гальке стал добираться до вершины холма. Пейзаж за горизонтом со временем начал меняться. Облака тихо и не спеша проплывали над моею головой. Солнце давало о себе знать, лучи стремительно захватывали своим освещением тропику холма. Серпантином, под розово-голубым небом, я взымался на вершину самого холма. Заходя все дальше и выше, трава заметно менялась в росте и цвете. Луговая овсяница захватывала всю внутреннюю сторону «земляной ограды», внешняя сторона предполагала себе резкий обрывистый путь. Солнце уже стало охватывать все территорию мыса. Я думал о том, как бы поскорее дойти до магазина. Наконец-то поднявшись на вершину холма, я увидел вывеску небольшого круглосуточного магазинчика. Мелкий и обломленный магазин стоял среди лесных долин. Потемневшие хвои склонялись вниз над обрывом, развивая густые зеленые иголки.

В магазине я купил все необходимые продукты и поспешил в направление к дому. Спускаясь вниз по серпантину, я наткнулся нескольких белок, которые так глупо смотрели на меня. Идя по песочной тропе и смотря как на фоне солнечного рассвета песок медленно «плавает» в воздухе.

Уже подойдя к дому, махая пакетом в разные стороны и посвистывая, я смотрел, как резко изменилось настроение моря. Только утром оно бушевало как разъярённый бык, а сейчас спокойнее спящей кошки. Мимо проплывали огромные, как скалы, теплоходы. Уже вскоре я пришел домой и положил некоторые продукты в холодильник, некоторые по полкам и шкафам.

На столе стояла холодная бутылка темного пива. Открыв ее, я присел на стул и облокотившись на спинку, закрыл глаза.

На часах 6:18. Я зашел на освещаемую солнцем кухню и, громыхая, поставил чайник на плиту. Солнце так и светило в глаза, мешая приготовить завтрак. Через несколько минут, солнце скрылось за стаями туч, пролетавшими на данный момент над домами. Я был уверен, что сегодня выдастся солнечный и ясный день, но мои надежды резко прервались. Солнце медленно и неторопливо скрывалось за черным, как чернила, небосклонами и холмами.

На часах 6:54. Я был уже собран и готов идти на тренировку. Для последнего штриха надо было натянуть наголову бейсболку и накинуть на плечо рюкзак. Каждый раз, выходя на улицу, я чувствовал этот дивный запах чистоты. Мой автобус должен был приехать через 8 минут, как раз столько, сколько мне понадобиться, чтобы дойти до остановки.

Пока я шел на остановку, мелкий дождик лениво пробирался через громоздкие пучины туч.

Еще несколько минут я простоял у ветхой постройки и ждал пока приедет нужный автобус. Нервно осматриваясь по сторонам, я не заметил, как наконец-то подъехал мой вялый ПАЗик. Тяжело поднявшись по ступенькам, я плюхнулся на хрипевшее кресло и передал деньги кондуктору.

Через 30 минут я высмотрел в окне свою остановку и собирался встать у двери. Автобус качала из стороны в сторону. Я пожалел, что слишком рано встал, но садиться обратно не собирался. Двери открылись, и меня выкинуло из этой парилки на влажно-прохладный воздух.

Как всегда, я пробирался коротким путем, через заросли крапивы и другой растительности. Идти через лес было крайне тяжело и намного дольше. Из-за холма показывались маленькие отблески с крыш конюшни. Я же, накинув рюкзак на плечо и поправив бейсболку, выдвинулся вперед.

На часах 7:48. На конюшню я приходил всегда заранее, что бы успеть сделать все оставшиеся дела и успеть сделать больше. Войдя в первую конюшню, я стразу заметил тренера и еще 4х жокеев, которые, как мне казалось, пытались вывести какую-то лошадь. Обычно в такое время приходят максимум 1—2 всадника, для такой же цели, что и я. Проходя по конюшне, и осматривая денники, я замечал, что почти все они пустые и разгромленные. Ускорив шаг, я хотел выяснить, что произошло. Подойдя к тренеру и остальным ребятам, я начал расспрашивать о случившимся. Все они, стоявши в холодном поту и обессилевшие, пытались выследить змею. Очень странно, ведь в наших краях редко встречаются змеи. На проходе лежало около 3х обезглавленных змей.

После того как мы, все вместе отловили оставшуюся змею, тренер рассказал что ранним утром он открыл ворота конюшни и каким-то странным образом сюда заползло несколько змеи.

— Откуда в конюшне змеи? При чем их достаточно много.

— Мне то откуда знать. Я открыл ворота, а потом пошел открывать ворота другой конюшни. Видимо у них змеиное переселение.

— Лошади не пострадали? По виду змеи ядовитые.

— Лошадей мы всех вывели, никого не укусили.

— Тренировка будет?

— Конечно будет, только надо прибраться в конюшне и завести лошадей.

Я постарался забыть этот инцидент, который произошёл утром и пойти ставить всех лошадей обратно в денники. Уже скоро начиналась тренировка и мне надо было идти готовить лошадь, на которой я должен был готовиться к выезду в Австралию.

Я зашел в денник к обеспокоенной кобыле, на которой занимался вот уже 2 года. Она, вела себя истерично, и на нее с трудом можно было надеть недоуздок. Простояв с ней, 6 минут, мне удалось ее хоть немного успокоить и вывести в проход конюшни. День стоял солнечный. Идя, по освещенном солнцем, проходе я постоянно оборачивался назад и смотрел на лошадь. Она шла с высоко поднятой вверх головой и постоянно осматривалась по сторонам. Я же видел плохо, лучи солнца так и жгли глаза. Но солнце грело мою руку и взволнованную морду лошади. Я остановился и взял уздечку в руки. При первой попытке надеть на лошадь уздечку я понял, что это займет время. Кобыла постоянно вертела головой и даже пыталась встать на дыбы. Постоянно кусалась и отходила назад. Потратив еще несколько минут мне все же удалось надеть на эту строптивую кобылу уздечку.
Выйдя из конюшни, я был удивлен, что при такой солнечной погоде дует неслабый ветер. Грива и хвост кобылы плавно развевались на ветру. Мои же волосы лезли на мое лицо и ограничивали мой обзор. Я привязал лошадь к забору и накинул вальтрап, седло, надел нагрудник и еще некоторые вспомогательные поводья. У меня всегда были проблемы с надеванием уздечки на эту лошадь. Только в этот раз она показала себя более грубо, чем обычно. Видимо она все ещё не может забыть тот случай, который произошел утром.

На часах 8:48. Тренировка должна была начинаться только еще через 12 минут. Я же был полностью готов к выезду на круг. Тренер уже стоял в сторонке, придерживаясь за стойку забора.

Солнце очень сильно припекало, но слава что прохладный ветерок нас спасал. Намека на дождь вовсе и не было. Как же быстро меняется погода. Только утром было 2 изменения и, причем когда я приехал в конюшню, собирался дождь. В то время тучи окружили и повисли не только над конюшней, но и над моим домом. Я осматривал время от времени небо, которое напоминало мне цвет лунного камня. Такое же красочное, так же переливалось от нежно-голубого до темно-синего. Я шел по песчаной дорожке вдоль левад и конюшен. Лошади, которые в данный момент находились на выпасе, приветствовали Moralizze. Зеленый луга так и манили её, трава в этот летний период была самой сочной. Она постоянно смотрела, как лошади отдыхают в левадах и, наверное, завидовала им, ведь они не тренируются практически каждый день.

Я уже подошел ко входу на дорожку, и тренер, поприветствовав меня снова, дал мне указания.

— Я надеюсь у тебя сегодня хорошее настроение, и ты в форме. Тренировка будет довольно трудной, сегодня должна начинаться серьёзная подготовка к скачкам.

— Да, сэр. Я полностью готов ко всем трудностям.

— Тогда залезай и гони после 150 м рысью. Рысь сдерживай, пусть она будет короткой, только на 300 м прибавляй.

Я, при помощи тренера, залез на лошадь и, поправив шлем, дал шенкеля. Лошадь уже успокоилась и была готова на тренировку. Я, поправляя стремена, мысленно настраивался на пробежку. Мы уже прошли 60 метров, и кобыла явно не хотела шагать, она часто вырывала повод и переходила на рысь. Я же сдерживал ее, как мог, указатель показал 100 метров и я решил, что кобыла достаточно размялась. Отдав немного повода, кобыла перешла на рысь и импульсивно бежала вперед. Как мог я ее придерживал, но она явно не хотела замедлять свой темп.

Уже погодя, минут через 15, я хлопнул кобыле по крупу хлыстом и полностью разогнул колени. Лошадь бежала, приподняв голову и мотая ногами из стороны в сторону, как качели. Я уже было подумал, что у нее проблемы с ногами или какие-либо боли в ногах, но оказалось, она просто баловалась. Далее я причмокивал и слегка бил икрами по бокам, что бы она ускорила свой галоп.

Мы уже прошли более 700 метров, и я подумал, что вот тот момент, момент, когда надо дать хлыста и полностью помчаться на встречу, ветру. Приподняв хвост, лошадь прижала уши к затылку и, достав, мордой, до шеи, сделала козел, немного приподнявшись на задние ноги. После чего она резко рванула с места. Я было, чуть ли не упал от резкости ее движения, но все же годы тренировок не прошли зря. Мы уже приближались к повороту и скорость ее все больше нарастала.

Увидев, как тренер держит скрещенный руки над собой, я собрав повод, изо всех сил тормозил лошадь. Прогнав еще примерно 100 метров мы перешли на рысь и затем продвинулись ко входу шагом.

Тренер, на удивление, ни чего не сказал, только улыбнулся, посмотрев на меня, и похлопав, лошади по шее.

Прошло более 5 месяцев. Сначала, я и Monalizza уехали в Австралию и успешно заняли 1 место с отрывом в 3 корпуса! Далее же у нее нашли небольшую гематому и оставили на лечения до Июля. Дни все так же скучно продолжали течь, по моей линии жизни.

Я начал упорнее тренироваться с «моим» жеребчиком и мы уже успели выступить в одних скачках в США. Как и ожидалось, мы заняли 1ое место с отрывом в 12 корпусов! Я от него такого не ожидал. Думаю, если бы у него не было такого большого перерывами между тренировками, и я уделял бы ему больше времени, то он мог бы прогнать намного больше корпусов, вплоть до 15.

Погодя еще немного времени у нас намечались еще одни скачки, так же в США. И вот тогда мы готовились по полному.

Каждый день я приходил в 5 утра; и лично его кормил сбалансированным кормом, каждый день выгуливал его по территории ипподрома, тренировался с ним по расписанию, убирал денник и чистил его амуницию.

Тренер позаботился о других лошадях и убрал их, так что я был занят только им. Так же мой тренер постоянно меня поддерживал и тренировал как можно профессиональнее.

Мы, на данный момент, готовились к предстоящему Дерби. Дерби Кентукки, ох уж эти Дерби. Мой тренер говорил что противостояние там самое, что ни наесть сильное и нам придется очень усердно постараться, что бы взять главный приз. Времени готовиться было крайне мало, на улице уже сиял апрель, а Дерби начнутся в начале мая. Для подготовки, 2 месяца было критично мало, но не надо упускать те тренировки что проходили и те 5 месяцев назад. Хоть уровень подготовки был очень мало, но мы начинали привыкать к этим трудностям. Тем более жеребец уже освоился на первых выездах.

Почему же мы так рано решили выехать сразу на Кентукки? Как известно жеребец уже, достаточно готов показать свои данные пред всеми зрителями США, думаю, они должны его увидеть и с восхищением сказать «Ах, какая лошадь!»

Но так же, мы не забывали про жеребца с телевизора. Он действительно достойный соперник и только поэтому, я переживаю за исход скачек. О нем достаточно много пишут в газетах, и иногда он мелькает по телевизору.

На часах 7:48. Сегодня я проснулся достаточно поздно, думаю это все из-за усталости на работе и тренировках. Уже, какой месяц я ни на шаг не отхожу от жеребца. Он мне очень дорог, ведь он стоит приличную цену, да и я к нему успел привязаться. Что говорить, уже как полтора года вместе.

Сегодня проходила очередная тренировка, смысл которой повторялся день за днем.

Тренер назначил тренировки мне чуть позже, так как мне нужно тщательное руководство. К тому же он стал добрее по отношению не только ко мне, но и к другим жокеем.

В общем, на носу у нас были крупные скачки, в котором мы обязаны принять участие, хоть и у нас мало опыта. Каждый день проходил как один. Каждое утро я вставали, заваривал кофе и шел на один и тот же автобус. Пейзаж слегка менялся каждый день, но в общем, картина была одна. Я так же проходил сквозь густую заросль, а не через лес и приходил к конюшне около 8 часов.

Я там проводил 3/4 своего дня. Пока все остальные занимались на дорожке я, чистил и прибирал все конюшни. После ухода практически всех ребят, тренеру приходилось бегать и искать меня по конюшням.

Когда же он меня находил, то давал задания, и я собирался на тренировку. После выхода на поле мы шагал почти 300 метров. Далее шла рысь, удивительно, что он почти сразу начал откликаться и шел по команде. Галоп у него был шикарный и очень мягкий. Сев на него ты даже не отличишь, стоишь ли ты на ногах в согнутом положении или скажешь по ипподрому на лошади. Почти 800 метров уходило на краткие темпы легких аллюров. Скаковой лошади нужно тщательно разминаться перед тем, что бы она скакала на скорости 70 км/ч. Далее шли небольшие пробежки. Половину почти шагаем, вторую половину около 40—50 км/ч, в конец тренировки большая пробежка на 800 м с максимальной скоростью.

Вот так вкратце можно описать, как проходили тренировки каждый день. Ни чего необычного не происходило. Конечно, нагрузки были большими, но так было по началу. Все же со временем мы начали привыкать ко всему этому.

Прошло уже более одного с половиной месяца и настало время готовиться к поездке в штат Кентукки. Ближе к вечеру мы начали собирать все вещи, которые понадобиться на скачках. Путь был достаточно долгий и по этому, выезжать надо было рано утром. Все участники скачек ночевали в конюшне, что бы быстро выехать на рассвете. Ехало нас всего четверо, я, Давид, Хенрик и Джон. Лошадей ехало тоже четверо, на каждого всадника. В общем, было 3 машины и 2 трейлера*.

Вечер у нас был очень насыщенный, мы много разговаривали и веселились. Но в душЕ все были полностью подготовлены на завтрашний день. На скачки собиралось довольно много знаменитых лошадей и всадников, так же там присутствовали знаменитые и влиятельные люди.

— Хей ребята, как вы проводите свои тренировки?

— Ох, я очень устаю, меня ведь еще другая конюшня ждет, точнее вторая лошадь, которая там живет.

— Это разве не твоя лошадь? Насколько я знаю, свою лошадь ты бы поставил сюда.

— Нет, ты что? Откуда хоть деньги на собственную лошадь? Я просто подрабатываю и тренирую чужую.

На часах 22:07. Все уже были готовы спать, мы улеглись на полу, постелив одеяла и старые матрасы, набитые соломой. Спать на них было не очень удобно, так как солома выпирала из-под ткани и впивалась в кожу. Так же ужасно скрипела, и звук ломающихся палок не давал, нормально поспать. К счастью не у всех была такая «кровать».

Перед сном, смотря в темноту, мы рассказывали друг другу о забавных историях, что бы подбодрить себя перед такими важными скачками. На небо взошла полная луна и осветила комнату, где мы заночевали. Звезд было очень много и казалось, что кто-то рассыпал белые бусинки, и они разлетелись по всему небу.

На часах 4:18. Хенрик встал самым первым и принялся тут же будить нас. Вставать в такое время было очень тяжело, но многим не привыкать. Я обычно в это время спал и изредка, примерно 2 раза в неделю, вставал в такое же время. Все мы пошли в туалет и умылись, что бы взбодриться. Шатаясь, мы пошли по освещаемой ранним солнцем конюшне, что бы распределить обязанности.

Лошади уже не спали и по этому, двое из нас (я был в том числе) пошли грузить лошадей. Остальные пошли в седельную, что бы взять нужную амуницию на определённых лошадей. Лошадей ехало всего 4, поэтому не составило труда всех их быстро погрузить. Конечно же, некоторые из них походили на своих хозяев и были такие же упрямые, но нам с Джоном вдвоём было по силам с ними справиться, нежели одному.

Трейлеры так и тряслись от топтания лошадей. Мой же конь вел себя очень даже адекватно и ни разу не лягнулся, завести его было дело довольно легкое.

Когда мы загрузили всех лошадей и погрузили в машины все нужные на 2 дня принадлежности, то пришел тренер. Сначала он, покуривая сигару, посмотрел на нас всех, выстроенных в ряд, а дальше пошел проверять лошадей и вещи с амуницией, которую мы взяли.

На часах 5:48. До места назначения нам ехать около 1:30—2:30 часов. Путь был не большой, но нам надо было приехать туда пораньше и поставить лошадей в местные конюшни, а уже потом и самим обустроится в отеле.

Солнце показывалось еще больше и практически вылезло из-за горизонта. Мы с Джоном сели в одну машину и практически всю дорогу болтали на тему «Нового чемпиона», того самого который бежал с невероятной скоростью. Мы, конечно же, ожидали встречи с таким сильным конём. Он, как и я, участвовал в главных скачках, которые проходили во второй день. Первый день, проходили скачки для кобыл, второй же, для всех остальных.

Джон завел такой разговор:

— Как думаешь, тот конь будет в главных скачках?

— Не знаю точно, но думаю что, скорее всего.

— Он ведь действительно хороший соперник, если он будет на главных скачках, то тебе придётся не мало постараться, чтобы хотя бы пересечь финишную линию на метр за ним.

— Я думаю для этого мы с моим красавцем и тренировались, что бы он финишировал прямиком за нами.

— Ха-ха, я верю в вашу удачу.

Джон участвовал только в первый день, на своей частной кобыле, Dien Rouz. Мы с ним были очень хорошими друзьями, я бы даже сказал что мы лучшие друзья. Джон постоянно поддерживает меня и к тому же так как он на немного старше меня, учит чему-то новому, тому, что я не знаю.

Из-за разговоров и хохота мы не заметили, как начали подъезжать к городу.

Пейзаж постоянно менялся, к центру были видны большие дома, которые, скорее всего, были офисами. Мы уже подъезжали к нашим конюшням, они находились на другом конце города, если считать что мы въехали с другого конца. Самое первое впечатление было «ого!». Эти конюшни так блистали на ярком солнце, там было так много лошадей и так много пространства, что аж глаза терялись. Огромные окна в каждом деннике, из денников лошадь сама могла выйти на поле когда захочет, много сена и элитный корм, амуниция начищена до блеска. Конюшня сделана из красного дерева, пол покрыт асфальтом. Наша команда не очень-то выделялась на фоне этого. Там работали такие же, как и мы, у всех найдется пара дырок на перчатках, сапоги уже стерты, на хлысте изолента. Но вот лошади в прямом смысле слепили глаза, такое чувство, что каждый час их моют с шампунем и кондиционером, даже волосы самих всадников так не блестят как шерсть лошадей.

Время показывало уже 9:26. Наша команда, поставив лошадей в арендованные денники, поехали сразу же смотреть наш отель.

Конечно условия не как у наших лошадей, но ни кто не жаловался. Была старая паутина, в некоторых местах обои были немного обшарканы, мебель скрипела и в воздухе витала пыль. В итоге Мы взяли 3 комнаты на 5 человек. Джон и я в одной комнате, Хенрик и Давид в другой и наш тренер в отдельной.

— Сколько же здесь пыли, не правда ли Вильям?

— Да, нам стоит здесь убраться, но не сейчас. Тебе же надо на конюшню и потом у тебя скачки.

— Ой, точно, уже совсем забыл, не хочешь поехать со мной?

— Я не против, думаю мне все равно надо познакомить Superior Angel с этим ипподромом.

— Тогда давай сначала заедем перекусить?

— Да, давай, я сам очень проголодался, с самого утра не ел.

Мы разобрали часть наших вещей и, закрыв деверь номера, отправились к тренеру, что бы предупредить о том, что мы уедем. Тренер отнесся к этому хорошо и даже подсказал где поблизости можно перекусить. Мы быстро дошли до места закусочной и съели по салату с кофе. Так как мы тот город знаем не очень хорошо, нам пришлось вызвать такси, ибо мы бы так и не дошли до ипподрома.

В сегодняшних скачках учувствует только Джон, у него, у единственного из нашей команды кобыла, поэтому он сказал, что бы его записали на Окс. Остальные ребята и тренер подойдут к 3 часам дня, примерно в это время будет скачка №4 и вот тогда, будет бежать Джон со своей кобылой по ипподрому.

Время приближалось к 10 утра. В это время мы уже ехали в такси и приближались к ипподрому. Местные люди оказались очень вежливы. Нам удалось, поговорить с таксистом во время поездки, и он рассказал, что его дочь большая фанатка скачек. Так же он попросил дать ему наши автографы и сказал, что его дочь сегодня и завтра придет на скачки. Это было очень приятно и неожиданно, чтобы таксист брал автографы и говорил что его ребенок фанат скачек.

Хорошо, что таксист довез нас очень быстро и сказал, что чаевые ему не нужны, пожелал удачи и попрощался. Мы сказали, чтобы он передавал привет от нас своей дочери. В общем, заряд хорошей энергии был обеспечен на весь день.

Мы поспешили войти в главный вход, представив охраннику документы. Время было не так много, а сделать надо было много, день сегодня очень насыщенный.

Для начала мы направились в конюшенный сектор В, именно там и стояла Роза* Джона Я помог ему перенести амуницию и разложить остальные вещи.

— Ты можешь мне не помогать, я сам справлюсь.

— Да ладно тебе. Для твоей же пользы.

— Ну как знаешь, если что я не заставляю.

— Я делаю это только от чистого сердца

— Извини, я просто на нервах. День такой, нервозный..

— Может тебе принести медикаменты? А то смотри, не надо на лошади в обморок падать.

— Неет, не надо. Со мной все будет хорошо!

За время нашего разговора прошло уже 30 минут, и за это время, Джон подседлал лошадь. Через несколько минут мы вышли на круг. На огромной беговой дорожке занималось довольно много лошадей, каждый из них участвует сегодня или завтра. Было довольно шумно, топот копыт и крик тренеров. Солнце не было видно из-за облаков, но из-за этого прохладнее не становилось. Я встал у входа и приготовил секундомер. На самом деле мы бы могли приехать на несколько дней раньше дать лошадям привыкнуть к новой местности. Но дело в том, что они тут все уже бывали. Нас приглашали сюда показывать «мастер-классы» и так же просто на тренировки. Многие тут какое-то время занимались, но все же переехали к нам. В голове я придумывал новые образы тактик на время забега, голова от этого кипела. Мой туман разогнал крик Джона, о том, что бы я засек время.

— О чем задумался? Давай время засекай! — Повторял он, наматывая круги вокруг меня.

— Давай езжай уже! — С улыбкой на лице сказал я

Он дал лошади шенкеля и сразу же привстал. Кобыла поднялась в кентер галоп* и после отметки 100 метров он дал хлыста и лошадь начала скакать вовсю. Я зажал в руке секундомер и пристально наблюдал за тем, как бежит Джой. Даже лошади, которые начали бежать намного раньше его, уже были позади, он и его лошадь обгоняли всех. Это был очень хороший рывок вперёд, но пере нагружать лошадь нельзя, у нее есть всего несколько часов на восстановление, и тем самым они пробежали на такой скорости лишь 400 метров. После такой «упорной» тренировки я стоял, покачивая головой и смотря на секундомер.

— Что там на секундомере? — Растерянно спросил Джон.

— Хм… Довольно неплохое время, думаю даже рекордное. — В тот момент я был все же поражен, мне не хотелось, что бы именно сейчас его лошадь потеряла здесь все силы.

— Ого, надеюсь, она сумеет оправиться до скачек.

Я похлопал лошади по шее и похвалил ее, Джон полностью расслабился и сгорбил свою спину. Он неровно дышал, наверняка запарился ее сдерживать, он, прищурив глаза и положив руки на колени, смотрел вдаль, на лошадей которые еще бегают на скаковой дорожке. Как я понимаю, он хотел туда вернуться, что бы продолжить тренировку, но время поджимало. Все это время я вел кобылу в конюшню. После того как мы пришли в нашу конюшню, Джон слез с лошади и попросил меня подержать ее пока он будет снимать амуницию. Я подумал о том, чтобы и мне потренировать своего коня, ибо же размять его мышцы. После того, как я помог Джону, я сказал, чтобы он мог идти по своим делам и готовиться к стартам. Позже медленными шагами я подошел к двери денника где стоял конь и призвал его клацаньем. Он быстро подошел к двери и высунув морду прижался к моему плечу.

— Эй, парень, ты чего грустишь, сейчас пойдем пошагаем.

После моих слов о прогулке он сразу взбодрился и навострил уши. С крючка я взял чембур и прицепил карабином за кольцо недоуздка. Конь сразу же начал бить ногами по стенке дверцы и проситься наружу. Открыв засов, он быстрым темпом вылетел из денника и направился в сторону скаковой дорожки.

— Эй, эй, постой, мы там не будем бегать.

Лошадь взбудоражилась и собиралась прописать несколько козлов, прижав при этом уши. Дернув чембуром несколько раз он успокоился, но все равно был недоволен. Его ноги летали вперед, как это делают арабские лошади, а голова была прижата к груди. Хвост стоял палкой.

После прогулки конь чувствовал себя спокойнее и не так резвился.

На часах 13:19. Через 50 минут Джон должен был полностью быть готов к забегу. Он выступает во втором забеге так-то времени еще достаточно. Я уже собирался звонить тренеру и спрашивать о том, где они потерялись, что их нигде не видно. Несколькими минутами ранее они мне написали, что они уже подъезжают и будут у ВИП трибун. У тренера, будет надето удостоверение, и вот поэтому, он будет сидеть в ВИП трибунах, для владельцев и тренеров. Жокеям, к сожалению, туда вход воспрещён, но нам и на обычных трибунах хорошо. Трибуны уже заполнены, большинство людей стоя рядом и поперек трибун. На ипподроме стоит очень громкий крик, такой сильный, что аж уши болят. Все делают ставки на своих любимчиков, и мы не исключение. Что бы поддержать Джона мы сделали ставку 200$ на его кобылу.

На часах 13:48. Джон уже выходит на дорожку, я даже вижу, как его ведут. Он под номером 4, котируется довольно хорошо. Но у них только еще разминка, они начинают бегать по дорожке и разминать лошадь перед стартами. Перед этим я говорил, чтобы Джон не нагружал лошадь, в то время как все будут уставшие, он останется с силой и выносливостью. После того как прозвенел звонок все лошади ошарашенно выпучили глаза. Жокеи быстро повернули к их стартовым боксам, а точнее их подвели лошади, которые помогали скаковым лошадям. Так же они помогали жокеем, так что если вдруг, лошадь не убежит, так как ее держит другой всадник. Практически все зашли в боксы и остались только норовистые лошади, под номером 7 и 3. Кобыла стояла и слегка постукивала задними ногами об заднюю дверь, даже не надо было бинокля, чтобы увидеть, что там происходит.

Прозвенело глухое эхо звонка, после этого звука был слышен звук открывшихся дверей. Лошади мигом выскочили из боксов и заняли свои позиции, Джон как всегда оставался позади всех, чуть ли не последним. Лошади стремительно мчались вперед, расстояние было довольно большое 1,25 мили (2100м) к таким скачкам Кобыла была нехорошо подготовлена и выносливость хромала уже на 1,12 мили. Все мы надеялись на лучшее, даже было понятно, что тренер от такого стресса не отграничил себя в дорогом коньяке.

Лошади шли спокойно, даже не очень быстро, как мне казалось. Они начали подходить к последнему повороту, после поворота важно сделать хороший рывок и занять лидирующую позицию, чтобы никто, не мог к тебе подойти. Джон до сих пор оставался в хвосте, но до поры до времени.. Комментатор говорил о фаворите, который уже рвется вперед, и который уже оторвался на 1 корпус вперед от общей команды. Они прошли поворот, казалось, что все потеряно, все мы уже были жалко огорчены и ни на что, не надеясь, качали головой в стороны. Качали, пока трибуны не начали выкрикивать хором «Вперед!..» Я угрюмо поднял глаза и увидел, как Джон вырывается за 500 метров до финиша, оставляя всех позади. Несколько мгновений и он лидировал на 2 позиции, это выло невероятно, настолько мощный рывок и за столько короткий промежуток. Фаворит до сих пор оставался на несколько сантиметров от Dien Rouz. До финиша оставалось совсем ни чего, всего лишь 150 метров и обогнать лошадь, которая бежит от тебя на 1 с половиной корпуса вперед это невозможно, сказал бы это любой из вас. Но наша конюшня никогда не сдаётся и бежит до конца! Джон уже прибавил темп лошади при помощи хлыста, и это помогало. Уже можно было укусить за хвост фаворита, бегущего впереди. Именно там и сделала кобыла, укусила его за репицу хвоста и так же за часть крупа. Естественно же, что фаворит замедлил темп, и Джону удалось вырваться вперед. За 50 метров да финиша они шли нос с носу, нога к ноге, лишь тот, кто вытянет шею или у кого нос длиннее победит. Они оба прошли финиш бок к боку, и лишь камера может показать, кто из них выиграл. Трибуны замолчали и ждали фотографию, которая вот-вот должна показаться на огромном экране. Фотография появилась, на ней было два носа, перед одним из носов была линия, второй нос оставался на несколько миллиметров позади. Трибуны кричали в восторге, Джон выиграл эту скачку!

Часы показывали уже 17:52. После того как Джон выиграл, его провели, к месту награждения и ему вручили кубок и прекрасный венок, который свисал на шее у лошади. Джон попросил нас всех подойти к нему, что бы сделать фотографию, тренер стоял там уже давно, и по правде говоря, тренер уже поджидал Джона на награждении. После того как он слез с лошади его попросили дать интервью и расписаться. После Джона давал интервью тренер.

На часах 19:48. Мы уже прибыли в гостиницу и решили отпраздновать победу Джона, Хенрик договорился сходить в магазин за пивом и взять немного еды. Пожимая руку Джону, я сказал:

— Джон, дружище, поздравляют! Не каждый может!

— Спасибо, я сам от себя этого не ожидал

— За это и лошадь надо благод

...