ГЛАВА 1. Белый зал и тишина, пахнущая вечностью
Он очнулся в Белом Залe.
Это было не место, а состояние. Бесконечное, пустое, лишенное координат. Под ногами не было пола, над головой — неба, но он стоял, и это было единственным знаком, что гравитация все еще существует, даже если ее законы отменили вместе с остальной физикой.
Тишина здесь была особой. Она не была отсутствием звука. Она была его предтечей, густой и плотной, как нектар, пахнущим одновременно и ржавчиной старых звезд, и свежестью первого дождя на новой планете. Воздух (если это был воздух) вибрировал от неслышимого гула — будто где-то работал гигантский механизм мироздания, и это был лишь его отголосок.
Он посмотрел на свои руки. Они были… его руками. Теми самыми, что он помнил. Но когда он попытался вспомнить свое имя, в голове вспыхнула лишь короткая, яркая вспышка — «Стажер». Не имя, а статус. Ярлык.
— Первый раз всегда впечатляет, — раздался голос.
Стажер резко обернулся. Рядом стоял мужчина в безупречном костюме цвета слоновой кости. Его лицо было невозможно запомнить — оно было словно соткано из света и тени, меняющихся с каждым мигом. Запомнились только глаза — старые, усталые, всевидящие. Глаза библиотекаря, который прочел все книги в Бесконечной Библиотеке и уже ничему не удивляется.
— Где я? — выдавил Стажер. Его голос прозвучал приглушенно, будто поглощенный ватой.
— В Антекамeре, — ответил Незнакомец. — Предбанникe. Место, где души ожидают… инвентаризации. Я — Хранитель.
— Я… умер?
Хранитель мягко улыбнулся, и в его улыбке было что-то от шелеста страниц.
— Смерть — это слишком громкое слово для столь тонкого процесса. Ты завершил инкарнацию. Сдал проект под названием «Жизнь-283». И теперь пришло время подвести итоги, сверкнуться по чертежам и… составить отчет для самого себя.
Он сделал легкий, почти невесомый жест рукой, и из белизны перед ними возник стол. Древний, дубовый, испещренный чернильными пятнами и царапинами. На нем лежала стопка бумаг, исписанных мелким, убористым почерком, который мерцал, словно светлячки.
— Что это? — спросил Стажер, чувствуя, как в его безвоздушном теле начинает стучать несуществующее сердце.
— Это твои Контракты, — Хранитель положил ладонь на стопку. — Фундаментальные соглашения, которые твоя душа заключила сама с собой, с другими душами и с самой Тканью Бытия, прежде чем отправиться вниз. Условия твоего воплощения.
ГЛАВА 2. Чернила из звездной пыли и обещания, данные во сне
Стажер с недоверием посмотрел на бумаги. Они пахли временем. Не годами и не веками, а чем-то бóльшим. Пахли остывающей плазмой, пылью с крыльев мотыльков и горьковатым дымом от сожженных мостов.
— Я ничего не подписывал, — пробормотал он.
— Подписывал, — возразил Хранитель. — Не рукой, а намерением. Не чернилами, а квинтэссенцией своего «Я». Взгляни.
Он протянул Стажеру верхний лист. Тот был тяжелым, как каменная плита, но при этом почти невесомым. В заголовке, выведенном мерцающими буквами, значилось: «Базовый Кармический Протокол Воплощения №7-Г-283».
Стажер начал читать. Его глаза бежали по строчкам, и с каждым словом в его памяти вспыхивали обрывки жизни.
Пункт 1.1. Условие Прихода. «Душа соглашается на рождение в родовой системе, отягощенной кармическими долгами по линии Отца, с целью их отработки и трансформации через принятие и прощение».
Перед его внутренним взором встал отец — вечно недовольный, холодный, человек-крепость, за стенами которой никто не жил. Вспомнились ссоры, молчаливые ужины, невысказанные упреки. И свое собственное, выстраданное решение — не быть как он. Разрушить эту стену. Отработать долг.
— Невыполнено, — тихо сказал Хранитель, и его голос прозвучал не как обвинение, а как констатация факта. — Ты не принял его. Ты лишь боролся с его отражением в себе. Стена осталась.
Стажер почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он перевел взгляд на следующий пункт.
Пункт 2.4. Ключевые Встречи. «Обеспечить пересечение с Душой-Спутником „Лира“ (идентификатор инкарнации: Елена) в возрасте 25—27 земных лет для совместного прохождения Урока Взаимного Роста и Преодоления Страха Близости».
Елена. Ее лицо всплыло перед ним с болезненной четкостью. Та самая встреча, которая перевернула все. Годы счастья, за которыми пришло медленное отдаление, ссоры, непонимание. И его бегство. Он ушел, потому что испугался, что его поглотит ее любовь, что он потеряет себя. Он разорвал контракт, даже не зная о его существовании.
— Досрочное расторжение по инициативе одной из сторон, — прокомментировал Хранитель. — Сложный случай. Влечет за собой пересмотр всех последующих кармических цепочек.
Стажер лихорадочно перебирал другие листы. Каждый — новая рана, новый невыученный урок.
Дополнение 4.12. Урок Творчества. «Проявить заложенный творческий потенциал через искусство слова, невзирая на отсутствие внешнего признания». Он бросил писать роман после десятого отказа издательства.
Протокол Здоровья 3.0. «Поддерживать Храм Тела в состоянии баланса, используя болезнь как сигнал, а не как приговор». Он глушил стресс таблетками и алкоголем, пока тело не взбунтовалось серьезным недугом.
Он отшвырнул листы. Они разлетелись по белой пустоте, словно испуганные птицы.
— Это ад! — крикнул он. Его голос наконец обрел силу, отчаяния. — Это какой-то адский отчет! Кто придумал эти дурацкие правила?! Я не помнил ничего из этого! Как можно требовать выполнения контракта, который тебе не показывали?!
Хранитель смотрел на него с бездонным спокойствием.
— Память стирается намеренно, Стажер. Иначе какой смысл в экзамене, если у тебя на руках все ответы? Смысл не в том, чтобы слепо следовать пунктам. Смысл — в том, чтобы в темноте, на ощупь, найти в себе силы поступить так, как ты когда-то, на пике своей мудрости, сам для себя и решил. Вспомнить свою собственную волю.
Он поднял один из упавших листов.
— Ты видишь лишь буквы. Но я вижу энергию. Вот здесь, — он провел пальцем над строкой, и та вспыхнула тусклым, больным красным цветом, — разрыв. Невыполненное обязательство. А здесь, — он ткнул в другой абзац, и тот брызнул ярким, чистым золотом, — ты превзошел ожидания. Ты не просто выполнил пункт о помощи незнакомцу. Ты подарил ему надежду. Ты построил целый мост там, где по чертежу была лишь шаткая переправа.
Стажер смо
