Оглавление

Глава 1

Ноябрь 1853г. Черное море

Османский линкор «Исмаил» пробирался сквозь предрассветную мглу. Капитан Мехмет Челик проснулся, привстал и посмотрел на часы. Не зажигая фонарь, капитан надел бушлат, фуражку и быстро поднялся на верхнюю палубу. Сильный ветер уже стихал, однако все равно продувал насквозь. Мехмет приподнял ворот бушлата, поправил фуражку и надел замшевые рукавицы. Он махнул вахтенному матросу и спустился со шканцов, осторожно прошел по палубе и осмотрел фор-марсель, который требовалось поправить. Но только не сейчас, когда рассветет. Пусть команда еще немного поспит.

«Тартус» отстал миль на пятнадцать, но Мехмет точно знал, что даже без прикрытия, «Исмаил» одолеет любой встречный русский корабль. Заодно будет что показать англичанину со странным именем Джозеф Хантер. «Исмаил» шел на разведку к Крымскому полуострову.

Мехмет неожиданно вспомнил жаркое лето, побережье у Кемаля и горячее податливое тело Фатимы. У них уже двое детей, но Мехмет каждый раз занимался любовью с супругой, будто впервые. Капитан всей душой надеялся, что военная кампания займет от силы четыре месяца. Они разобьют русский Черноморский флот, прогонят царскую армию из Валахии и Молдавии, и снова займут Крымский полуостров. Осман-паша обещал щедро вознаградить всех отличившихся в войне с русскими.

Капитан отдал распоряжения черноусому лейтенанту Али и спустился в кают-компанию. Англичанин уже проснулся и неторопливо пил ароматный кофе. Он всегда угрюм и задумчив, особенно по утрам.

— Капитан Челик, сегодня ветрено? — поинтересовался англичанин.– Ночью корабль сильно раскачивало.

Мехмет вовсе не любил английский, но с важным гостем приходилось общаться на его родном языке.

— А вы боитесь морской болезни, господин Хантер?

Гость улыбнулся:

— Знаете, морской болезни я вовсе не боюсь. Но все же суша — более привычная для меня среда обитания.

— Ветер уже стихает. День обещает быть ясным и солнечным.

— Мы идем четвертый день, однако до сих пор не встретили ни одного русского корабля. Мне не терпится посмотреть мощь ваших пушек!

— Русский флот обречен. Таких линкоров как «Исамаил» у русских попросту нет. У Османского флота десять кораблей с паровинтовыми двигателями и сотней пушек, восемнадцать фрегатов и около сорока корветов, — улыбнулся капитан.

— Думаю, русских все же не стоит недооценивать. Они неплохо показали себя на Дунае.

— Да, русские иногда могут удивлять, но только не на море… здесь мы быстро обломаем клыки северному медведю…

— Сколько еще осталось до берегов Крыма?

— Не более тридцати миль.

Англичанин нахмурился:

— Все же я удивлен, что мы пока не встретили ни одного рейдера.

Мехмет внимательно посмотрел на мистера Хантера.. Он совершенно не похож на журналиста. Крепкий, пружинистый, с классическими английскими баками, сползающими почти на щеки и хитрым прищуром. На вид лет сорока, но этот Хантер наверняка даст фору и двадцатилетним.

— Думаю русачки попрятались в портах, испугавших мощи Османского флота, — усмехнулся капитан.– Зря они не послушали нашего султана и согласились воевать.

— Ваш противник наверняка бережет силы. Но все победы России остались в прошлом. Век русской армии и флота закончился еще в начале века. Теперь ваша задача — отбросить Россию подальше от морей. Место варваров в лесах и степях, пусть туда и отправляются, на болота Московии… Вы снова займете этот прекрасный полуостров, на котором жили ваши предки. С нашей помощью выгоните царскую армию из Валахии, отбросите за Дунай и Днепр… а со временем мы наведем порядок и на Балтике… проклятым дикарям нечего делать на морях.

— Господин Хантер, скажите честно, вы ведь не журналист? Кого вы представляете?

— Я представляю Королевский Флот, капитан Челик. Великий Королевский Флот. Наши могучие корабли бороздят по всему миру, от мыса Горн до Китая. У Великой Британии десятки колоний по всему земному шару. А наша коалиция из четырех стран, включая Францию и Сардинское королевство — скоро станет самой могущественной в мире.

— Но вы всегда воевали с французами…

— В прошлом. Сейчас настало время объединиться в борьбе с общим врагом. Скоро мы будет диктовать условия не только в Европе и Азии, но и по всему миру. Но для этого Османской армии и флоту нужно победить русских… Помните, капитан Челик, за вас Англия и великая королева Виктория!

Наверху ударил колокол. Капитан Челик вскочил, на ходу надевая бушлат. Англичанин спокойно поставил пустую чашку на стол и широко улыбнулся:

— Ну вот, наконец настоящее дело…

Джозеф Хантер вышел на палубу вслед за капитаном, до горла застегнул утепленную морскую куртку и поправив берет. На палубе уже суетились матросы. Из казематов показались хищные дула пушек. Линкор шел почти на максимальной скорости, слегка сменив курс. Капитан подал англичанину подзорную трубу и показал вперед.

Джозеф заметил вдали русский фрегат, который разворачивался к бою. Однако два паруса фрегата были уже повреждены, местами расщеплены борта палубы и надстройки. Похоже, корабль недавно уже принимал бой.

Мехмет подозвал помощника Ибрагима:

— Полный вперед! Заходим левым бортом к противнику и бьем сразу из всех пушек!

Англичанин усмехнулся, всматриваясь в подзорную трубу:

— А они почти остановились. Кажется, даже разворачиваются и меняют курс!

Джозеф еще раз посмотрел в подзорную трубу. Нет, русский фрегат не разворачивался. Он готовился принимать бой! На гафеле гордо развивался Андреевский флаг. Матросы готовили пушки.

Как же Джозеф ненавидел этих русских безумцев! Вместо того чтобы сдаться заведомо более сильному врагу, они все же решили драться… Святая Дева Мария, да у них треть батарейных орудий состоит из карронад… действительно варвары! В каком веке они живут?

Мехмет рассмеялся:

— Это средний 52-пушечный фрегат, у них всего восемь шестидюймовок. И как видите, недальнобойные карронады. Русским точно не выстоять против «Исмаила»… надо же, их судно называется «Витязь»…

— Черт возьми! — покачал головой Джозеф.– Но почему они решили драться без поддержки…

— Потому что это русские, господин Хантер…

«Исмаил» на всех парах приближался к врагу. Русский фрегат оказался намного меньше. Канониры с «Исмаила» уже ударили в воздух предупредительными. Русские тут же ответили выстрелом, что принимают бой. Мехмет принял твердое решение атаковать и затопить русский фрегат.

Когда до русского фрегата оставалось пятнадцать кабельтовых, подбежал помощник.

— Капитан, атакуем?

Мехмет покачал головой:

— Подойдем ближе, на восемь-десять кабельтовых и расстреляем русский корабль. Я хочу сжечь фрегат, а всех до одного моряка утопить…

Он сказал это на родном языке, но англичанин все понял и усмехнулся:

— Какой вы кровожадный, мистер Челик! Оставьте в живых хотя бы капитана…

— Только не сегодня, мой британский друг. Если они не спустят знамена, я преподам им хороший урок! Никакой пощады врагу!

С русского фрегата уже начали стрелять. Только одно ядро чуть задело злополучный фор-марсель, остальные ядра даже не долетели до борта «Исмаила».

Капитан уже поднял руку, чтобы отдать приказ ударить из всех пушек.

— Тревога! — заорал вахтенный и показал в противоположную сторону.

Озадаченный англичанин протянул подзорную трубу Мехмету.

— Посмотрите, это что-то удивительное. А еще вон там, движется левее по курсу…

Мехмет посмотрел в подзорную трубу:

— Быть такого не может… тот фрегат мчится со скоростью больше двадцати узлов! И похоже, намерен атаковать… а это еще что?

Прямо на «Исмаил» из утренней дымки надвигался мощный русский линкор. Корабль шел прямо на таран.

В этот момент раздались первые выстрелы с быстроходного фрегата. Мехмет понял, что их обманули. Маленький помятый корабль оказался просто приманкой.

Ядра уже били по борту, пролетели над палубой, повредили бизань- мачту и сразу убили двоих матросов. Фрегат быстро несся прямо на «Исмаил».

— Открыть огонь из всех батарей! — заорал капитан.

Но «Исмаил» уже почти окружили. Стреляли и с помятого фрегата. А с быстроходного понеслись бомбы со шрапнелью, разящие со смертельным свистом. Мехмет и Джозеф спрятались за капитанской рубкой, с ужасом наблюдая, как русский фрегат обстреливает «Исмаил». На палубе орали матросы, несколько человек упали за борт. Наконец, ударили пушки «Исмаила». Русский быстроходный фрегат сманеврировал и ушел ближе к корме, продолжая обстреливать на ходу.

И тут раздался страшный грохот. Ударили четыре мощные бомбы с линкора, который шел на таран. Все попали в левый борт и сразу пробили толстую обшивку, две бомбы повредили корабль под ватерлинией и линкор начал медленно кренится на левую сторону.

— Что за дьявол, Мехмет?! — заорал англичанин.

— Ибрагим, лево руля! — скомандовал капитан.– Полный вперед!

Нужно выбираться из этой ловушки…

— Вы что, хотите бежать? — злобно спросил англичанин.– Деритесь с русскими!

Мехмет заскрипел зубами от досады. Как бы он хотел сейчас застрелить проклятого англичанина…

Когда «Исмаил» развернулся, турецкие канониры огрызнулись, ударив ответными выстрелами в линкор, но больших повреждений противнику не нанесли.

— Что за чертовщина! — удивился англичанин.

Джозеф осторожно привстал и осмотрелся. На палубе «Исмаила» оказались мощные разрушения. Грот-мачта перебита, паруса иссечены шрапнелью. На палубе катались трое раненных матросов, истекающие кровью. Лейтенанту Али оторвало руку до плеча и его унесли вниз на носилках. Корабль резко накренило, наверняка трюм уже заполнялся водой. Ибрагим подбежал к капитану, он тоже был ранен, из-под фуражки текла кровь.

— Капитан, сильные пробоины в трюме. Парни делают все что могут… работают все помпы…

— «Тартус»! — заорал наверху вахтенный.

Капитан Челик облегченно вздохнул. «Тартус» вовремя пришел на помощь!

Но русские тоже заметили приближающийся линкор. Раздались еще два мощных залпа, снова по левому борту. «Исмаил» еще больше накренился. О дальнейшем ведении боя не могло идти и речи.

Раненных и убитых оттащили вниз, у одного матроса рассекло живот и почти вывалились внутренности. Он громко стонал на всю палубу.

Капитан Челик наблюдал, как два русских корабля уже развернулись и зажимают с разных сторон «Тартус». Помятый фрегат блокировал «Исмаил», угрожающе направив пушки. Даже отсюда капитан слышал, как русские матросы с палубы осыпали их бранью.

На «Тартусе» командовал опытный капитан Белик. Он сразу оценил обстановку. Решил не маневрировать, а сразу дал полный вперед. Когда вражеские корабли оказались по обе стороны, раздались залпы пушек. Но маневренный русский фрегат быстро оказался у кормы, открыв встречный огонь. Однако русским тоже досталось. Ядра повредили фок-мачту и паруса. От борта второго тихоходного линкора ядра и бомбы отлетали, почти не повредив мощный бронированный корпус.

— Это броненосец… — удивленно пробормотал Белик.– Откуда он у русских?

Линкор «Лучезарный» подобрался ближе и сразу раздались оглушающие залпы. «Тартус» даже слегка развернуло, громыхнул мощный взрыв, полетели обломки обшивки и элементы палубы. Капитан Белик догадался, что взорвали пороховой склад. Матросы кричали и бегали по палубе. Корабль уже останавливался от повреждения двигателя. Два матроса, объятые пламенем, бросились за борт.

— Стреляйте! — орал Белик командиру канониров.

С «Лучезарного» раздалась еще серия залпов. На этот раз почти снесло грот-мачту и разбило батарейный отсек. Кто-то истошно заорал. Нескольких матросов тяжело ранило, двое лежали на палубе уже без движения. С русского быстроходного фрегата обстреляли оставшуюся батарею, противник подавлял огнем, даже не давая ответить. С трюма повалил густой черный дым.

Капитан Белик понял, что все кончено. Он приказал помощнику спускать флаги и готовится к сдаче в плен.

В это время на «Исмаиле» матросы боролись с водой в трюме, откачивая всеми помпами. Русские корабли повредили двигатель и корабль медленно тонул.

Мехмет понимал, что «Тартус» уже не поможет. На его глазах русские атаковали линкор прикрытия и похоже, им удалось взорвать защищенный пороховой склад. Англичанин ругался, кусок щипы от обшивки располосовал ему всю щеку.

— Чего вы ждете, капитан?! — зло спросил англичанин.– Прикажите спускать флаги, иначе русские потопят нас как щенков.

Мехмет подозвал помощника:

— Исмаил, много у нас потерь?

— Шестеро убиты, еще двенадцать тяжело ранены… капитан, мы уже не спасем корабль. Пробоины слишком велики… если русские снова откроят огонь…

— Исмаил, уничтожьте судовой журнал и спускайте флаги…

Мехмет вошел в капитанскую рубку. Достал пистолет и зарядив, приложил дуло к виску. Но тут же вспомнил смеющееся, полное радости лицо Фатимы, и отбросив пистолет на стол, вышел на палубу…

Глава 2

Капитан Верещагин потер огромные красные ладони и окликнул:

— С почином, Андрей Иванович!

Я облегченно вздохнул и показал на разбитую обшивку и порванные паруса.

— Кажется, нам сегодня тоже досталось…

В трех кабельтовых тонул турецкий линкор. К фрегату плыли шесть лодок с турецкими матросами.

— «Варягу» и вправду досталось, но османам сегодня повезло меньше… — усмехнулся Верещагин.

Пленные со второго корабля, который почти полностью объяло пламенем, плыли на «Лучезарный».

— Васюкин, примите пленных и тщательно обыщите! — скомандовал капитан.– Раненных к доктору!

— Будет сделано, Ваше Благородие! — кивнул рыжеусый матрос.

На флоте я числился военным советником, но служил в Третьем отделении. Курировал боеспособность новых линкоров и фрегатов. А сегодня появилась возможность проверить боеспособность на деле, перехватив два османских линкора-разведчика. Командующий Черноморским Флотом вице-адмирал Корнилов сначала невзлюбил меня. Все флотские слегка недолюбливали Третье отделение, а у меня это будто на лбу написано. Но со временем вице-адмирал смирился с моим присутствием. Ему даже понравились мои новаторские идеи по модернизации кораблей: паровинтовые двигатели, мощные пушки и разработка броненосцев. Однако дело шло медленно. Перед войной на российских судоверфях построили всего три быстроходных фрегата-рейдера, три броненосца еще достраивались и пока стояли в доках Николаева. Четверть линейных кораблей и фрегатов оснастили паровыми двигателями, но остальные так и остались парусниками. К тому же за два месяца до войны, на Балтийском море, у острова Бронхольм разбился большой 52-пушечный «Архимед», гордость русского флота. Думаю здесь точно не обошлось без диверсии вездесущих британцев…

Когда всех пленных спустили в трюм, подошел лейтенант Кехтер. Худощавый и узкоплечий, в отличии от капитана Павла Верещагина, который казался настоящим былинным богатырем с широченными плечами и мускулистым торсом.

— Капитан, среди пленных оказался английский журналист. Он просится на разговор с вами. Утверждает, что имеет очень важные сведения.

Верещагин хитро подмигнул:

— Ну что, Андрей Иванович, поговорим с англичанином… Ведите, лейтенант!

Я заметил на палубе матроса Коваленко с перевязанной рукой.

— Демьян, здорово досталось?

— Ничего, Ваше Благородие, бывало и хуже. До свадьбы заживет!

Верещагин приказал немедленно выдвигаться к Севастополю. Мы вместе вошли в капитанскую рубку, через пять минут ввели англичанина. Он оказался довольно крепким мужчиной лет сорока.

— Меня зовут Джозеф Хантер. Я английский журналист.

— Вы почти идеально разговариваете на русском… — улыбнулся Верещагин.

— Я полиглот, знаю кроме родного еще четыре языка.

Капитан показал на рундук:

— Присаживайтесь, мистер Хантер.

Англичанин осмотрелся и осторожно присел.

— Господин капитан, мне как журналисту было интересно наблюдать за сегодняшним морским боем…

— В настоящее время Англия не находится в состоянии войны с Россией. Как только придем в Севастополь — я отдам вас представителям британской дипмиссии, и впредь рекомендую не появляться на османских судах вблизи российских берегов…

— Да, журналист это очень опасная профессия…

— Джозеф, а вы ведь не журналист, — сухо сказал я.

— Позвольте, не совсем вас понимаю…

— Я наблюдал за вами, когда вы еще поднимались на корабль. Вы внимательно осматривались, заострив внимание на батарейных пушках. Любой гражданский журналист после перенесенного боя выглядел бы потерянным, но вы держались хладнокровно…

— Мне не впервой видеть морские сражения. Я побывал и на африканских берегах, и в Индии… а вы, похоже, не моряк, хотя на вас форма морского офицера…

— Я из Третьего отделения и уполномочен задержать вас, как английского шпиона.

— Вы нарываетесь на международный скандал, господин…

— Господин Никитин.

— Мне плевать на дипломатию, когда моя родина в опасности… — Я нахмурился и пощелкал костяшками на кулаках.

Мистер Хантер побледнел и съежился на рундуке. На палубе отбили третью полуденную склянку. Капитан Верещагин добродушно улыбнулся и привстал:

— Хорошо, вы пока побеседуйте. Пойду отдам распоряжение, чтобы пленных накормили…

Когда капитан вышел из каюты, англичанин тихо спросил:

— Так значит вы патриот, господин Никитин?

— Да, я патриот Отечества. И сразу скажу, зря вы полезли в эту войну.

— Войну начал ваш император Николай, когда ввел войска в Молдавию и Валахию.

— Вы прекрасно знаете, что весь конфликт начался с притеснения православных славян со стороны турок. Именно ваш британский посол Стратфорт-Редклиф подтолкнул султана к войне. Это он убедил внести поправки в Мирный договор. Англии всегда было выгодно заниматься провокациями и вести войны чужими руками.

— Да, вы правы. Султан не объявил бы войну России, если бы не заручился поддержкой Англии и Франции. Но знайте, даже в Британском Парламенте и среди обычных англичан не все поддерживают эту Восточную войну.

— А королева Виктория?

— Королева Виктория… она выполнит все, о чем ее попросит супруг Альберт. Кстати, он ее кузен по материнской линии. Мужчина весьма неглупый и дальновидный.

Хантер улыбнулся:

— Даже после вашей недавней победы, я честно скажу: русский флот обречен. Даже если вы победите османский флот — из портов Англии выйдут сто линкоров и фрегатов. Еще около семидесяти кораблей придут из Франции. Пятьдесят тысяч подготовленных солдат объединенной коалиции — вот что ждет Крым в ближайшее время.

— Но Англия еще не находится в состоянии войны с России.

— Глупо не замечать, что все мы на пороге большой войны…

Я вздрогнул. Похоже англичанин м вправду много знает и готов поделиться ценной информацией…

— Если вы задумались, то наверняка неспроста, — усмехнулся Хантер.– Думаю то, что я сегодня видел — ваши лучшие корабли. Согласен, русские действительно способны побеждать османов, но объединенный Английский и Французский флот вас попросту сомнет…

— Похоже, если вы обладаете такой информации о вооружении, то действительно не совсем обычный журналист.

— Не прикидывайтесь наивным ребенком, вам это вовсе не к лицу. Вы прекрасно осведомлены, что все иностранные журналисты, работающие за пределами своей страны, так или иначе работают на разведку. Я действительно сдал вам ценную информацию, а расскажу еще больше, но взамен потребую совсем немного… пистолет и один патрон.

— Вам совсем не мила жизнь?

— Теперь уже нет. Я хорошо чувствую людей, господин Никитин. Вы наверняка через многое прошли. Скажите, у вас есть дети?

— Сыну восемь месяцев.

Англичанин вздохнул:

— Знаете, со временем я начал понимать: нет ничего дороже любви к

детям. Моей единственной дочери Беатрис было всего шестнадцать, когда она пропала… Когда-то и я был горячим патриотом, считал Британию лучшим государством в мире… пока в одночасье все не перевернулось. Я действительно раньше был обычным журналистом, работал в Лондонском «Таймс». Когда Беатрис пропала, я сразу поднял все связи. У меня было много знакомых даже в Скотленд-Ярде. Труп девочки нашли через неделю в Темзе, у нее были отрублены кисти рук и следы физического насилия. Полиция придерживалась версии, что Беатрис убили лондонские сатанисты. Но я все же нанял частного детектива, вскоре он привел неопровержимые доказательство, что в убийстве замешан пятидесятитрехлетний виконт Джон Мельбурн, сын известного Гаррисона Мельбурна, владельца судоверфи и торговых судов в Портсмуте. Я попытался заявить в полицию на виконта и дать делу ход, но вскоре на меня начались гонения. Нашу квартиру подожгли, пришлось переехать в пригород Лондона. В родном «Таймс» вышла обличительная статья, что я связан с радикалами-ирландцами и вскоре меня уволили из газеты. Многие друзья и знакомые сразу отвернулись от меня, а однажды на улице нас с супругой избили двое молодчиков… намекнув, чтобы я прекратил совать нос не в свои дела… Вскоре я понял, что на свете нет справедливости, если даже государство не может наказать виновного… Для чего тогда я был патриотом все эти годы, если моя страна просто плюнула мне в лицо, не сумев привлечь к ответственности влиятельного убийцу дочери…

Англичанин замолчал.

— Может выпьете? — предложил я.– Есть хорошая русская водка…

— Налейте, — кивнул Джозеф.

— Я попрошу принести еды с камбуза.

— Нет. Не нужно. Просто налейте водки.

Я достал бутылку и налил почти пол стакана водки.

Хантер выпил и слегка прослезился.

— Крепкая… Разрешите раскурить трубку?

Я кивнул.

— Ваши матросы обыскали меня, но не забрали трубку и кисет с табаком…

Англичанин закурил и продолжил:

— Я устроился в другую газету, продолжая по крупицам собирать сведения о виконте Мельбурне. То, что я собрал за год, с лихвой бы хватило на три пожизненных срока. Это не семейка, а настоящее исчадие ада. И старик Гаррисон Мельбурн, и его сын, насильник и убийца… за ними тянулся кровавый след. Но Мельбурны — влиятельная олигархическая семья Британии. Когда я понял, что по закону ничего не добьюсь, то выследил убийцу своей дочери, когда он находился один дома и хладнокровно застрелил… В доме я нашел дневники, подтверждающие это страшное преступление и еще несколько подобных… А еще обнаружил письма из Бомбея, от сына виконта. Его сынок Джеймс жил в богатом поместье в Западной Индии. К тридцати годам он лично казнил двенадцать повстанцев в западной колонии…

— Вы передали эти дневники в Скотленд-Ярд?

— Тогда я испугался. Не за себя, за супругу…

Англичанин пустил дым колечком и продолжил.

— Как только старик узнал о смерти сына, его частично парализовало. У старого судовладельца оставался единственный наследник — внук Джеймс из Бомбея. Он написал письмо и вызвал Джеймса в Лондон. Но еще один бунт в индийской колонии не позволил Джеймсу приехать вовремя. Месяц назад старик скончался и теперь уже Джеймса вызвал адвокат для оформления наследства. Но для начала Джеймс должен был уладить дела в Афинах, где я и встретил младшего Мельбурна, тридцатилетнего избалованного ублюдка и наследника огромного состояния… В письмах он писал отцу, что лично стрелял в мятежных колонистов. Одну деревню приказал в назидание сжечь, загнав в сарай всех, даже маленьких детей…

— Я догадываюсь… вы наверняка решили убить и Джеймса…

— У нас, журналистов, очень развитое воображение… с некоторыми вещами еще можно смирится, но с другими совершенно невозможно… когда я прочитал в письме, что этот ублюдок с пяти шагов снес картечью из ружья голову шестилетней девочке в индийском селении, у меня закипала кровь в жилах… Для чего нам строить мощную империю на крови чужеземцев? Британия грабит далекие земли, угнетает местное население и все для того, чтобы припеваючи жили два десятка олигархических семей? В Афинах я заманил Джеймса на морскую прогулку и убил так же, как и его отца. Посмотрел в глаза и выстрелил в лоб. Я утопил труп Джеймса Мельбурна в море. Забрал его документы наследника и уехал в Константинополь, напросившись на «Исмаил», тот корабль, который вы два часа назад уничтожили.

— И где документы наследника?

Англичанин бережно вытащил из внутреннего кармана пачку с бумагами и положил на стол.

— Здесь все. Документы, письма от старика Мельбурна и адвоката. Джеймс покинул Англию в десятилетнем возрасте, вместе с семьей. Когда ему было семнадцать, его родители развелись и отец вернулся в Англию. Джеймс проживал в Бомбее с матерью, которая скончалась два года назад.

— То есть у Джеймса нет никакой родни в Англии?

— Только кузены, которые не видели его с десяти лет. А еще без хозяина сейчас осталось огромное наследство с особняками, судоверфью и шестнадцатью торговыми фрегатами… так что решайтесь, господин Никитин. Для вас выпал уникальный шанс внедриться в самое сердце Британии!

— Я не очень верю в такие подарки. Вы буквально подготовили нам путь для внедрения.

— Еще раз повторюсь, что империя, мощь которой основана на крови иноземцев — рано или поздно падет. Преступления британцев перед мировым сообществом — чудовищны. Родина Шекспира, Байрона, Диккенса — превратилась в кровавого завоевателя. Обычные англичане не хотят войн и захвата чужих земель. Крови жаждут ястребы из верхушки, лорды Пальмерстон, Кроули и еще несколько известных имен… На «восточный поход» уже потрачено почти 40 миллионов фунтов стерлингов… это настоящее безумие. Они называют Восточную войну — защитой бедных турков, которых обидели варвары-русские. Образумьте наконец эту циничную, лживую и двоедушную Британскую империю. Я верю в вашу великую мощь.

— Раз уж вы настроены против правительства Британии, может быть согласитесь поработать с нами?

Англичанин вздохнул:

— Нет. Я рассказал все, что знал. А теперь прошу выдать мне заряженный пистолет.

— Вы твердо это решили?

— Человеку нужно жить ради кого-то или ради великой цели. Иначе его жизнь превращается в обычное биологическое существование…

— Но у вас же осталась супруга?

— Эльза умерла полгода назад. Думаю на этом наш разговор исчерпан. Если решитесь на эту великую авантюру — действуйте быстро, наследника давно ждут в Портсмуте…

Я достал из бушлата пистолет и патрон. Положил оружие на стол и взглянул в глаза англичанину. Он был серьезен и сосредоточен. Даже с благодарностью кивнул.

— Не боитесь, что я выстрелю в вас? — тихо спросил англичанин.

— Нет. Я тоже хорошо чувствую людей.

Я набросил бушлат и вышел из каюты. Через минуту в каюте раздался приглушенный выстрел…

Глава 3

В Севастопольский порт прибыли, когда вахтенный отбил четвертую вечернюю склянку. Капитан Верещагин еще раз грустно осмотрел повреждения на корабле и показал на причал:

— Андрей Иванович, кажется, это по вашу душу.

На причале меня ждал посыльный из штаба.

— Павел Петрович, за сколько починим фрегат?

— Дней десять, не меньше… — вздохнул капитан.– Однако дали мы турку сегодня прикурить…

Я устал и вымотался за сегодняшний день. Наш фрегат изрядно помяли, но все же не критично. Зато вражеские боевые потери — два линкора, восемь убитых, тридцать четыре пленных, среди них капитаны судов. У нас только четверо раненых.

Однако если меня ждал посыльный из штаба — наверняка случилось что-то действительно важное. Да и мне сегодня есть о чем рассказать.

Мы катили на двухколесной бричке по вечернему городу. Севастополь еще жил в привычном ритме, будто и не было войны. Несмотря на ноябрь, на улице много праздных прохожих; в городском парке играл военный духовой оркестр. Однако в городе чувствовались изменения. На прибрежной полосе уже начали строительство укреплений и бастионов. На улице, кроме гражданских, встречались солдаты и офицеры.

Военно-Морской штаб охраняли трое крепких вооруженных матросов.

Меня встретил майор Талецкий и проводил к министру. Меншиков за последнее время осунулся. Казалось, он почти не спит по ночам. Рядом с министром в кабинете сидел крепкий черноусый полковник.

— Ваша Светлость, — кивнул я Меншикову.

— Присаживайтесь, Никитин, — коротко, по-военному произнес князь.– Знакомьтесь, это полковник Казанцев из Департамента Генерального штаба

— А вы, значит, тот самый военный советник Никитин… — полковник привстал и крепко пожал мне руку.

— Андрей Иванович, я уже слышал о сегодняшнем бое, — кивнул министр.– Похвально, два османских линкора выведены из строя. На вашем фрегате значительные повреждения?

— Капитан сообщил что за десять дней починимся.

— Много пленных?

— Тридцать четыре. Среди турков был англичанин, представившийся журналистом. Пожалуй, вам стоит это послушать…

Я коротко рассказал историю Джозефа Хантера.

— Интересно… — задумался Меншиков и посмотрел на полковника.– Что думаешь, Сережа?

— История очень странная… однако этот Джозеф Хантер подтвердил наши сведения. Англия и Франция действительно готовятся к войне, и скоро выступят на стороне Османской империи. Они готовятся выдвинуть против Российского флота пять-шесть эскадр боевых кораблей и фрегатов…

— Ты ничего не преувеличиваешь, Сережа? — тихо спросил министр.

— Англия — мастерская мира. У них на все сто процентов работает сталелитейная промышленность и металлопрокат. По нашим сведениям, если английский и французский флот выступят вместе, их силы превзойдут наши вчетверо. Это не считая Османского флота.

— А идея с «наследником из Бомбея» неплоха… — задумался министр.– Но очень рискованно… у нас сейчас почти никого не осталось в Англии. К тому же в прошлом месяце британская разведка раскрыла еще двоих агентов.

— Они под арестом? — поинтересовался я.

— Погибли при странных обстоятельствах, — вздохнул полковник.

— Как ваш английский, Никитин? — спросил министр.

— Изучаю. Провожу занятия с репетитором, когда есть время. Вы все же хотите отправить меня в Лондон послом?

— Планы несколько изменились. Теперь точно известно, что Англия в ближайшее время вступит в войну… Вы пока нужнее в Севастополе, — министр задумался.– Все складывается тревожно. Пруссия отказалась выступать за нас. Придерживается нейтралитета, как и Австрия. Сардиния уже объявила, что выступит за вражескую коалицию. России опять придется воевать с половиной Европы…

— А что император? — спросил я.

— Николай Павлович сейчас в полной растерянности. Он не ожидал такого удара в спину от бывших союзников. Но на Дунае у наших войск неплохие позиции. Позавчера полностью разбили турецкий кавалерийский полк под Турно. Османы бегут от казачьих сотен, даже если их силы превышают втрое…

— На Кавказе тоже серьезно ослабили турков, — кивнул полковник. — Хотя англичане поддерживают деньгами Шамиля и не дают отдать Кавказ России, думаю, это все вопрос времени. Сейчас османы готовят большой десант на Закавказье…

— Сережа, — тихо произнес министр.– Нам нельзя упускать этот шанс с британским наследником. Подумай, кто из твоих орлов сможет внедриться?

— Ваша Светлость, поручите мне это задание, — предложил я.

— Нет. Вы нужны в Севастополе. Думаю, если эскадры коалиции прорвутся — они нанесут главный удар именно здесь. Корнилов и Нахимов — настоящие русские витязи. Но и вы неплохой тактик, Никитин, как показал сегодняшний бой…

— Знаете, Ваша Светлость… — полковник Казанцев раскрыл небольшой блокнот.– Егор Чугуев мог бы внедриться, но он сейчас во Владивостоке. Давайте я сам поеду в Англию. У меня и английский почти идеальный. И всех связных в Лондоне и Портсмуте я знаю…

— Завтра еще подумаем на свежую голову. Нужно все тщательно взвесить. Послать человека в пасть зверю — дело нехитрое. Самое главное — найти способ, как попасть в Англию. Босфоры и Дарданеллы сейчас закрыты. Через Европу — тоже опасно.

— Сначала нужно попасть к туркам, — предложил я.– Прикинуться сбежавшим из русского плена английским подданным. А уже турки переправят куда нужно…

— Андрей Иванович, немедленно отдайте документы, полученные от журналиста, — приказал министр.– И езжайте отдыхать. Скоро с вами свяжутся…

Вскоре я возвращался в дом на Малую Морскую улицу, где размещались еще четверо офицеров. Война — это продолжение большой политики. Но продолжение жестокое, кровавое, со звериным лицом. Когда дипломаты не могут договориться, начинают говорить пушки…

Мои соседи уже спали. Хозяйка, пожилая Олимпиада Григорьевна, позвала на кухню и налила густой суп. Когда я поел, хозяйка протянула запечатанный конверт:

— Андрей Иванович, утром доставили.

Она поставила еще одну лампу на стол и деликатно вышла.

Я разорвал конверт и прижал к щеке тонкий листок с женским почерком, пытаясь уловить родной запах. Развернул листок и прочитал: «Здравствуй, Андрюшенька! Вот уже три месяца, как ты снова уехал в Севастополь. Мишанька за это время еще больше подрос. Он уже быстро ползает, а вчера даже попытался встать, схватившись за краешек стула. Мне кажется, Миша сильно скучает по тебе, даже иногда произносит короткое: „па“. Герасим и Тихон постоянно мастерят Мише деревянные игрушки, особенно ему понравилась маленькая лодочка. Может тоже вырастит и начнет строить большие корабли. Неделю назад дядюшка принес плохие известия. Турки все же вступили в войну с Россией. Надеюсь, это все ненадолго. Победа скоро будет за нами. Андрюша, миленький мой, пусть тебя хранят небесные ангелы. Возвращайся поскорее, любимый. Навеки твоя Аглая»

Я вздохнул, свернул письмо, положил обратно в конверт и спрятал в нагрудном кармане, рядом с сердцем.

В кухню вошел пожилой мичман Воронцов. Он слегка прихрамывал, вытягивая ногу:

— Андрей Иванович, когда вы вернулись?

— Только что.

— Я слышал про недавний бой. У меня пол штофика осталось. Не желаете?

— Только рюмочку и спать. Вымотались сегодня…

Когда мы выпили и закусили мелко нарезанным салом, мичман спросил:

— Сильно помяло «Варяг»?

— Фок-мачту повредили, паруса, обшивку посекло. Главное, все уцелели.

— Я одно в толк не возьму. Как вы умудряетесь до 20 узлов разгоняться?

— Это с попутным ветром. Без ветра только 15 узлов. Фрегат строили по моему личному проекту. На корабле всего восемнадцать четырех дюймовых пушек. Броней обшит только батарейный отсек, заостренная форма носа фрегата уменьшает сопротивление воде и встречному ветру, к тому же установлен мощный паровой двигатель на 2300 лошадок. Я полностью исключил излишнюю массу корабля для улучшения скоростных качеств. Но есть свои недостатки — грузовой трюм небольшой. Запаса угля хватает максимум на неделю…

— Башковитый вы мужик, Андрей Иванович… Как думаете, скоро разобьем турка?

— Разобьем, будьте уверены…

Я посмотрел на часы. Уже половина первого ночи.

— Может еще по рюмочке? — вздохнул мичман.

— Нет. Я спать…

Я вошел в спальню, разделся и прилег на кровать. Голова только коснулась подушки и я почти мгновенно вырубился. Проспал бы наверняка часов до десяти. Но под утро в окно настойчиво постучали. Стояли еще предрассветные сумерки.

Я привстал и увидел за окном полковника Казанцева.

— Андрей Иванович, быстро собирайтесь!

По военной привычке я собрался за пару минут и вышел во двор.

— Что случилось?

— Эскадра адмирала Нахимова отходит через час. Мы пойдем на фрегате «Святослав».

— Куда отходит? — не понял я спросонья.

— К берегам Турции. Возможно атаковать Османский флот. Поехали немедленно, об остальном расскажу позже…

«Святослав» шел в самом конце эскадры. Капитан Лоренц, худощавый и вытянутый как струна, посматривал на нас хмуро. Почти каждый капитан не любит чужаков на борту. Но он уже получил приказ из штаба, что мы не обычные праздные пассажиры. Матросы вели себя весело и непринужденно, сыпали шутками, хотя наверняка догадывались, что скоро предстоит крупное сражение.

— Ночью прошло срочное совещание в штабе, — известил полковник Казанцев.– Поступило сообщение, что в районе Синопа сосредоточена половина османского флота. Готовят большой десант на Кавказ. Адмирал Нахимов настроен решительно и намерен атаковать врага прямо в Синопской гавани. Корнилов с эскадрой направился к Босфору, чтобы при случае задержать подкрепление туркам. Моя задача покинуть судно во время боя и сдаться, прикинувшись англичанином Джеймсом Мельбурном. По легенде я сбежал из русского плена, после поражения «Исмаила». Вы меня прикрываете.

— Значит все же решили внедряться?

— Андрей Иванович, у нас попросту нет иного выхода. Нам нужен агент в Британии, как раз в Портсмуте, где расположен Военно-Морской порт. А Джеймс Мельбурн родом из Портсмута, откуда уехал в десятилетнем возрасте.

— Будьте осторожны, в Британской контрразведке работают настоящие звери…

— Знаю, — усмехнулся Казанцев.

— А почему Нахимов направился в Синоп на парусниках? Почему не взял в эскадру ни одного броненосца или парофрегата?

— Броненосцы решили оставить для защиты Севастополя. Четыре парофрегата выдвинулись с эскадрой Корнилова. Похоже, будет дело…

— Такое ощущение, что вы не до конца мне доверяете. Ночью отправили домой, а ведь знали, что будет срочное совещание!

— Андрей Иванович, мы вам полностью доверяем. Специально дали несколько часов на отдых. Кстати, об операции «Наследник из Бомбея» знают только пять человек. Вы, я, министр Меншиков и начальник Департамента Генерального штаба, конечно еще доложат императору.

— А капитан Лоренц?

— Капитану приказали просто высадить меня недалеко от берега. Всех деталей операции капитан Лоренц не знает…

Глава 4

«Свят