Оглавление

Гилберт Гугенбергер Часть 1

Предисловие

Часто в жизни мне казалось, будто я нахожусь не на своём месте, не в том времени, не в той эпохе. Иногда окружающая реальность словно не совпадала с моими внутренними ощущениями.

Я помню тот момент, когда впервые прочла научно-фантастическую книгу. Лёгкая дрожь пробежала по моей спине, а в сердце вспыхнул огонь, который не угасает до сих пор. Окунувшись в мир будущего, технологий, преодоления временных парадоксов, я почувствовала необычайную лёгкость — словно оказалась там, где мне суждено быть.

Когда я впервые увидела фильм, где здания устремляются в небо, а летающие аппараты кружат в облаках, это чувство усилилось. Я осознала: вот оно, я дома. И эта мысль не покидает меня никогда.

Но что, если будущее — это не просто череда событий, а сложная система загадок и совпадений? Что, если наша реальность — лишь тонкая грань между логикой и тем, что невозможно измерить? Эта книга открывает завесу того, что скрыто в трещинах реальности, где удивительные биоинженерные разработки и жестокие реалии жизни переплетаются в единое целое.

Мы привыкли думать, что технологии и прогресс дают ответы на все вопросы. Но в этом мире за привычными формулами прячутся тайны, которые невозможно доказать.

Главная героиня книги, Алиса или Салли — как вам больше нравится — мечтает стать знаменитой, написать роман, который покорит сердца всей планеты. Она стремится к известности, ищет удивительный сюжет, и однажды находит рукопись учёного, который, по несчастливому стечению обстоятельств, оказывается в будущем.

Созданное им в прошлом устройство для перемещения во времени приводит к невероятным последствиям. Окружённая единомышленниками, героиня отправляется на поиски разгадок и расшифровки закодированной рукописи. Но чем дальше они продвигаются, тем непредсказуемее становятся их судьбы, тем глубже они погружаются в водоворот фантастических событий.

Мне, как автору, переживающему события книги глазами одной из главных героинь, интересно проживать этот сюжет вместе с вами, потому что книга ещё не закончена — приключения только начинаются.

Каким будет наше будущее — решать только нам.

Пролог

Письма отцу.

Соломон,

Я не знаю, сколько времени прошло дома.

Мне кажется, тут оно идёт по-другому. Иногда быстрее, иногда медленнее.

Мне кажется, что с нашего расставания прошли всего лишь сутки. А может целый век.

Я твердо уверен, что только ты можешь понять и разобрать смысл этих строчек. Ты знаешь, что их никогда никто не прочитает, кроме тебя.

Отец,

Я всё ещё верю, что когда-нибудь ты получишь эти письма.

Но если нет, тогда это просто дневник мертвеца.

Я люблю тебя, безнадёжно твой Гугенбергер. Г.

***

Соломон,

Я всё ещё твой Гилберт.

Каждый день я начинаю с того, что пишу тебе письмо.

А после избавляюсь от него.

И жду завтрашнего утра, чтобы написать заново.

Потому что я не знаю, с чего начать.

Я не тот, кого ты знал.

Не тот, кого ты родил.

Теперь всё иначе.

Моя внешняя оболочка лишь отдалённо напоминает человека.

Но мне трудно это объяснить тебе, отец.

Мы передвигаемся урывками.

У нас всегда время на исходе.

Я люблю тебя, больше когда бы то ни было.

До скорого.

Гилберт.

Всё ещё твой маленький Гугенбергер.

***

Здравствуй, Соломон,

Передай сёстрам и матери, что я часто вспоминаю их смех.

Иногда я вижу знакомые силуэты на горизонте, и мне кажется, что мы вот-вот сядем пить чай, как мы всегда это делали по утрам.

Но теперь мне не нужна вода.

Я могу не есть и не пить сутками…

Всё изменилось, отец.

Мир изменился.

Даже небо уже не такое.

Каждый день пытаюсь вспомнить, каким я видел его несколько лет назад.

И мне кажется, что уже не могу.

Сейчас у меня совсем не осталось времени.

Я люблю тебя, папа.

Всё ещё твой сын,

Гилберт.

***

Здравствуй, Соломон,

Так долго не мог сесть за писанину.

Вокруг хаос.

Мир перевернулся вверх дном, и у меня нет слов, доступных тебе, чтобы описать его состояние.

Даже моё мироощущение вряд ли доступно теперь для твоего понимания.

Но всё же, я ещё безумно люблю тебя и всю нашу семью.

В глубине души я ещё могу любить.

Но вряд ли это чувство когда-то выплывет на поверхность. Теперь это роскошь.

Мне нужно бежать, Соломон.

Я всегда бегу.

До скорого. Люблю тебя.

Твой Гилберт.

***

Как мне бесконечно не хватает тебя, Соломон.

Возможно, это письмо станет последним.

Сегодня наступил решающий день.

Теперь я как нельзя остро нуждаюсь в твоём взгляде, твоих крепких руках, которые ты любил класть мне на плечо.

Сегодня решится всё. Абсолютно всё. Возможно, моя судьба.

А возможно — и твоя.

Постой за моей спиной, Соломон.

Пусть мать и сёстры ничего не знают. Незачем беспокоить их счастливый день.

Всё вокруг так эфемерно, мир несовершенен.

Не беспокойся за меня, Соломон.

Я не один.

Они всегда рядом со мной.

Те, кто поддерживали и любили меня каждую минуту.

И всё же мне очень не хватает тебя, отец.

Как бы мне хотелось увидеть тот мир. Хотя бы на минуту.

Прости, отец.

Я, как всегда, спешу.

И где-то в глубине моего сознания, на крохотной миллиметр, я всё ещё надеюсь на нашу встречу.

Твой любящий сын,

Гилберт Гугенбергер.

Глава 1.Салли

Алиса задохнулась — воздух стал густым, как расплавленный свинец. Стол. Карты. Фигуры. Они двигались плавно, слишком плавно, будто куклы на невидимых нитях. Брали фишки, сдвигали ставки, но… У них не было лиц. Точнее, лица были — но пустые, как незаполненные холсты. Когда одна из фигур повернулась к ней, кожа на месте глаз и рта слегка затрепетала, будто пытаясь что-то изобразить, и бессильно замерла. «Это не комната. Это механизм», — пронеслось в голове. Голова повернулась сама — резко, болезненно. Где окно? Только что оно было, она чувствовала солнечный свет на коже… Но стены оказались глухими. Тереть глаза. Сильнее. Ещё сильнее. Когда она открыла их снова — вся стена поросла окнами. Сотнями. В каждом — искажённое отражение её лица. «Бежать». Ладонь прилипла к столу. Карты перед ней шевельнулись. Не масти. Не числа. Лица. Знакомые? Нет. Каждое покрыто странными символами, будто кто-то пытался записать уравнения прямо на коже. Фигура напротив вдруг потянулась к ней, предлагая карту. «Выбирай», — прошелестело у неё в черепе. «Ошибёшься — останешься здесь навсегда». Её пальцы задрожали… и сами потянулись к колоде. Третья снизу. Король пик. Чёрные глаза на карте моргнули. «Ты опоздала», — прошептало изображение, и рот на карте искривился в мучительной гримасе. Карта выпала из пальцев. Что-то огромное, неосязаемое, дышащее холодом, подхватило её и положило обратно. Теперь на карте было тоже лицо — только белое, как бумага, с серебряными прядями.

Стук!!!.

Кулак безликой фигуры обрушился на стол. Дерево треснуло. Карты взметнулись в воздух, превращаясь в стаю чёрных птиц. Алиса рванула к двери. Ноги несли с безумной скоростью, но… Комната не кончалась. Бег на месте. «Проснись! ПРОСНИСЬ!» — А-а-а! Она сорвалась с кровати. На полу — разбитый стакан, лужа воды и… мокрая игральная карта. Король пик.

Алиса посмотрела вниз. Слишком много работы или стоит всё же прислушаться к этим знакам?

Она откинулась на подушку и почувствовала, как пижама насквозь промокла. По спине пробирался холодок.

Наваждение, пронеслось у неё в голове.

Она опустила ноги на пол, стараясь не задеть стекло.

Посмотрела ещё раз.

На полу карты не было.

Что за…

Что же ещё за мистика происходит в моём доме?

Она оглянулась, пытаясь осмыслить увиденное.

— Подруга, эти домыслы по поводу новой книги до добра тебя не доведут, — прошептала она себе, пытаясь успокоиться.

— Венера, прибери, пожалуйста…

Она вздохнула.

— Вот я неловкая, — сказала вслух, совершенно забыв про тапочки, — Так а всё-таки- где же карта?

Алиса моргнула, глядя на голограмму Венеры, которая всё ещё мерцала перед ней, анализируя данные.

— Какая карта, Алиса? — прозвучал мягкий, почти музыкальный голос ИИ. — Я просканировала жилой блок и такого объекта не обнаружено.

Она провела ладонями по лицу, пытаясь понять, что происходит.

— Ну вот приплыли… — пробормотала она себе.

Лоб вроде не горячий, но чувство тревоги не исчезало.

— Соедини меня с Мариной, — наконец произнесла она, опустив руки на кровать.

— Ага, опять будете допоздна болтать с этой заговорщицей? — усмехнулась Венера.

— Буду, если потребуется.

Интерфейс зазвучал лёгкой мелодией колокольчиков, и перед Алисой появилась голограмма с заспанным лицом Маринки.

— Алис, ну ты чего с самого утра? — простонала она, потирая глаза.

— Тут такое дело… либо я роман начну писать, либо сойду с ума, — Алиса нервно улыбнулась. — У меня уже во сне галлюцинации начинаются. Только это не просто сон. Будто меня что-то подталкивает. И всё время звучат эти слова в голове: *"Ты опоздала».

— Куда ты опоздала? — нахмурилась Маринка.

— Вообще бред какой-то.

Маринка зевнула, посмотрела на таймер.

— Ты это мне давай брось. В 3:00 в Старом квартале, на нашем месте.

Алиса открыла рот, но прежде чем успела ответить, интерфейс отключился.

Она осталась в тишине, глядя на пустоту, где только что висело голографическое изображение.

Флаер-такси завис над городом, тихо вибрируя, словно колебался перед прыжком в неизвестность.

Алиса всегда предпочитала старые модели — те, что уже почти вышли из моды, но ещё оставались на улицах. В них читалась особая атмосфера, что-то настоящее, не стерильное, как в современных автономных аппаратах, где всё управлялось ИИ. Она любила ощущение, что за рулём сидит человек, принимающий решения, а не алгоритм, бездушно просчитывающий маршрут.

Бета-16 растекался под ней сетью улиц, узких теней, всполохов света, будто огромное сердце с механическим ритмом.

Она крепче сжала пальцы, пока стеклоидная поверхность герметизировалась, отсекая мир наружу.

— Полёт запущен, — спокойно произнёс пилот.

Но Алиса не слышала его.

Что-то не отпускало её мысли — невидимая, глухая тревога, как шёпот, который никогда не звучал вслух, но всегда присутствовал.

Она посмотрела на мужчину перед собой.

Мгновение. Одна секунда.

И сердце пропустило удар.

Его лицо.

Где она видела его раньше?

Она потянулась за словами, но они не приходили.

Алиса моргнула.

Теперь перед ней сидел совсем другой человек — средних лет, с лёгкой улыбкой, обычный, ничем не примечательный.

Не тот, кого она видела раньше.

— Вы давно занимаетесь флаер-перевозками? — спросила она неожиданно.

Зачем она это спросила?

Флаер плавно скользил по воздуху.

Алиса смотрела вниз, на исторический квартал, затерянный среди времени, невидимый в цифровом шуме современности.

— Обожаю это место, — пробормотала она.

Аппарат приземлился.

Она шагнула в сторону двери, всё ещё прибывая в некотором оцепенении, словно остатки сна стояли у неё за спиной.

Она ворвалась в кафе, едва не задев сервировочную стойку.

Глаза пробежали по знакомому интерьеру. Столик.

Но Маринки за ним не было.

Алиса смотрела, как искрящийся пар лениво поднимается над бокалом, струится тонкими переливами и исчезает в воздухе.

Она провела пальцем по стеклу, чувствуя ледяной налёт.

Да, сегодня точно не тот день, когда стоит следовать правилам.

«Чёрная метель» в высоком бокале щекотала ноздри ароматом ликёра Блю Кюрасао. Кто-то гениальный догадался добавить туда виски и капли жидкого азота.

Вообще-то, конечно, рановато для таких напитков, подумала Алиса.

Но сегодня — в самый раз.

Иначе можно просто сойти с ума.

Она сделала первый глоток, ледяной, горьковато-сладкий, и почувствовала, как тревога в груди на миг отступила, оставляя место чему-то похожему на ясность.

Она сделала ещё глоток, обжигающе-холодный, с лёгкой горчинкой виски и цитрусовым оттенком ликёра.

Что-то в этом коктейле совпадало с её мыслями.

Неуловимое, тревожное, как ожидание, застывшее в воздухе.

Девушка взглянула в сторону входа.

Маринка как всегда не торопилась или снова попала в загадочную историю.

С утра Алиса надела тёмно-синее платье с имитацией корсета — не просто декоративного элемента, а встроенной адаптивной структуры, реагирующей на движение. Материал подстраивался под позу, слегка стягивался в районе талии, а затем расслаблялся при малейшем изменении положения тела. В век, когда удобство ценилось превыше всего, такие вещи считались редкостью, но Салли любила сочетать эстетику прошлого и технологии будущего.

«Когда-нибудь я всё-таки надену старое платье с кринолином и шляпку с вуалью», — мелькнула мысль, пока взгляд скользил по винтажным часам на запястье. Мамина страсть к реконструкциям оставила в ней любовь к старине, но в мире, где даже стены ресторана проецировали голограммы меню, это казалось чудачеством.

Зал дышал спокойствием. Сквозь прозрачные интерфейсы над столиками просвечивала старая кирпичная кладка — намеренно оставленный фрагмент стены, напоминавший о временах, когда здание было семейным особняком. Салли представила, как сотни лет назад здесь, у камина, собиралось большое семейство…

— Привет, мечтательница! — Голос Марины вырвал её из грёз.

Подруга сбросила твидовый плащ на кресло, и ткань мгновенно приняла его форму. Её чёрные волосы, струящиеся по плечам, и брюки с металлическим отливом контрастировали с ретро-стилем Салли.

— И что же на этот раз произошло? — Алиса упёрлась подбородком на изящную кисть. — Ну не иначе как нашествие инопланетян тебя задержало?

— Предпочитаю всё-таки земных особей, — Марина щёлкнула по интерфейсу, и в воздухе всплыло меню. — Хочешь знать, почему я опаздывала?

В её глазах — тех самых, что сводили мужчин с ума — заплясали весёлые искорки.

Маринка покрутила правой кистью в воздухе и сделала обворожительное па.

Теперь понимаю… Серьёзный аргумент. Алиса удивлённо вскинула брови.

— Ты… это действительно, Маринка?!

Удивлённая писательница заметила кольцо на безымянном пальце и сразу подумала, что возможно Маринке кто-то подарил на помолвку очень дорогое украшение. Хотя сама она об этом молчала. «Ничего, если захочет, расскажет.»

Слушай, Алиса… что там стряслось у тебя?

Что ты утром, ни свет ни заря, выдернула меня из постели.

Я ещё держалась за сон, за остатки мягкого тепла, но твой вызов разрезал его, как тонкий луч прожектора.

Если что-то серьёзное — выкладывай.

Я же всё-таки неплохой специалист адаптивной психиатрии.

Пока что я вижу, что желание лидировать в литературных топах привело лишь к синякам под глазами.

Алиса нахмурилась.

— Да ладно тебе. Ну, выкладывай.

— Да в смысле… стали странные сны сниться, а последние вообще — просто как наяву.

— Ага, вот то-то и оно. Скоро до галлюцинаций дойдёт. В отпуск тебе надо.

— Да какой отпуск?! У меня как будто интуиция против меня обострилась, как будто всё пытается мне что-то сказать.

Маринка улыбнулась, но в её глазах мелькнула тень понимания.

— У творческих людей всегда чертинка в голове.

Она наклонилась ближе, будто что-то услышала в самом воздухе.

— Так сказать, главные герои в двери твоей черепушки стучатся.

— Марин, прекрати. Я серьёзно. Утром на полу карта лежала. А потом испарилась.

Марина склонила голову в немом вопросе, её глаза блеснули лёгким интересом, но сдержанным, будто она не спешила делать выводы.

— Король пик? — протянула она, постукивая пальцами по столешнице. — Значит, говоришь, прямо на полу…

Алиса кивнула, сжимая пальцы на стакане так, словно это могло удержать реальность в привычных границах.

— Вист, покер… — Марина усмехнулась. — Ну, конечно, и гадания. Тебе ведь не нужно объяснять, что пиковый король часто символизирует власть, опасность, тайные замыслы…

Она замолчала, будто выжидала, наблюдая за реакцией Алисы.

— Но знаешь, что интересно? — вдруг продолжила Марина. — В некоторых интерпретациях король пик — это признак важного предзнаменования, знака, который нельзя игнорировать.

Алиса почувствовала, как холод прокатился по позвоночнику.

— И что с того?

Марина пожала плечами.

— Ну, ты же сама сказала, что интуиция у тебя обострилась. Может, тебе стоит обратить внимание на этот сигнал?

Может, и стоит, подумала про себя Алиса.

Ей вдруг захотелось свернуться в калачик, накрыться пледом, остаться наедине. Послушать тишину. Возможно, она даст какой-то ответ.

Старинный ресторанчик всегда давал ей силы и служил убежищем, где можно найти решение любой проблемы.

Это необычное место, где они уединились, в старом еврейской квартале, не давало ей покоя.

Самый центр города перестраивали незначительно, оставляя его как архитектурную ценность прошлого для туристов. Но стоило отъехать на пару кварталов — витиеватые стеклоугепластовые районы устремлялись в облака, словно пытались заглянуть за их пустоту с огромным любопытством. Частные флаеры и летающие аэротакси самых разных мастей и фасонов прорезали утренний смог, разделяя его на части и спеша по своим делам.

А под землёй кипела скрытая жизнь, уходя на многие этажи вниз — закрытые производства, сектора с обслуживающим персоналом, мониторящим все уголки бурлящего жизнью города,

огромные ангары с летающими средствами передвижения,

обслуживающие коммуникации мегаполиса. Хотя сейчас это название уже не применялось: в путеводителях местность значилась как сектор Бета-16 с центральной частью типа EIQ, живописной и часто посещаемой.

«Так странно, как место может хранить воспоминания и тайны,» — подумала девушка, настолько дух времени любимого заведения всегда будоражил её воображение.

Маринка обняла подругу и крепко прижала к своей груди.

— Как же я соскучилась по тебе, Алиска!!! -внезапно сказала подруга.

— Что по рейтингам? А может и название нового бестселлера уже придумала — Марина потянулась за бокалом.

— Вот то-то и оно, что в голову ничего не лезет, крутится на языке, а в голове пусто. А в остальном всё как обычно. Рутина. Работа, проекты… У нас в редакции загрузка такая, что я уже не уверена, где кончается мой интерфейс и начинается моё сознание.

Марина усмехнулась.

— В каком-то смысле это нормально.

Она быстро активировала меню:

— Мэдисон, запусти отображение.

Голографические панели вспыхнули перед ними, и официант-синтетик тут же принёс две запотевших ёмкости с коктейлем и маленькую чашечку эспрессо.

— Всё ещё фанатка пудинга с грушевой начинкой? — спросила Марина, подмигнув.

— Конечно, некоторые вещи не меняются.

Но мир вокруг них изменился.

Алиса провела пальцем по голографической поверхности стола, вызывая локальную сеть кафе.

Прошлое и будущее здесь переплетались, как старые таблички на домах и летающие аэротакси, скользящие над Бета-16.

Металогос изменил чтение навсегда. Книги больше не существовали в физической форме. Теперь истории запускались в сознании человека, погружая его в сюжет так, будто он сам жил внутри страниц.

— Ты когда-нибудь думала, что мы станем частью полностью цифрового мира? — спросила Алиса, разглядывая прозрачный экран над столом.

— Постоянно. Но иногда хочется просто листать бумажные страницы.

Маринка кивнула.

— Прошлое никогда полностью не исчезает, как и будущее…

Две подруги с детства никогда не разлучались и учились в одном учебном потоке. Но после окончания базовых блоков пути их ненадолго разошлись. Марина уехала на учёбу в Петербургское медицинское обучающее сообщество, так как давно мечтала стать врачом. Она увлекалась психологией и имела репутацию замечательного друга и собеседника. Салли очень ценила её советы, и неудивительно, что Марина посвятила свою карьеру в области психиатрии.

Ещё только обучившись азам грамоты, Алиса писала стихи и сочиняла маленькие истории, чем очень удивляла свою мать. Та никогда не понимала увлечений дочери, но относилась к этому трепетно и никак не препятствовала таланту своего отпрыска.

«Эх, Алиска, Алиска, а помнишь, сколько всего мы пережили вместе! Одни экзамены после девятого обучающего блока чего стоили…

«Похоже, сегодня у нас вечер воспоминаний,» — подумала Салли.

В седьмом блоке Алиса с подругой дурачились и постоянно спорили из-за её увлечения литературой, которая штудировала все местные Металогосы (когда то их называли библиотеками) и изучила в них практически все инфокристаллы. Именно тогда Маринка и предложила: «Когда-нибудь ты станешь знаменитой писательницей и будешь публиковаться под псевдонимом. Давай придумаем его сейчас, чтобы и капелька меня осталась в твоих книгах.» Марина начала коверкать имя Алисы, переставляя буквы.

«Вау, если мы возьмём последний слог и прибавим его к предыдущему, получится Са-ли. Вот кто ты будешь, Салли! Теперь осталось придумать только фамилию,» — радостно заявила Марина.

«Ну ты даёшь, подруга. Чем же тебе не нравится моя фамилия?»

«Да мне всё нравится. Алиса Андреева приятно звучит. Ну как-то слишком просто для такого имени, как Салли.»

«Ну и что ты предлагаешь, моя изобретательница? Где же мы возьмём фамилию для такого звучного имени?» — Алиса вопросительно посмотрела на подругу.

Марина почесала затылок.

«Так это проще простого! Пройдёмся по старому кварталу и почитаем таблички. Там ещё какие звучные имена из прошлых столетий!»

«Так что, вот так взять и украсть чью-то фамилию?»

«Ну почему сразу украсть?» — нахмурилась Марина, прищурив глаз. «Мы просто возьмём её ненадолго в долг. А вдруг ты прославишься, хозяин потом ещё тебе спасибо скажет. Виртуально, конечно,» — и она засмеялась.

Вот так мы и сделали: две заговорщицы прошлись по старой польской улице и примеряли фамилии к звучному имени Салли.

«Так вот оно, Гугенбергер.

Ну ничего себе! Это серьёзная заявка на претенциозность. Что ж, придётся писать серьёзные научные романы с такой звучной фамилией.»

«А что, Салли Гугенбергер вполне звучит,» — и Марина заговорщицки посмотрела на озадаченную Алиску.

Вот так в тот день она стала Салли Гугенбергер, вполне успешным журналистом средней руки в местном Инфологосе. В 2424 году они стали особенно популярны, инфокристаллы новостей распространялись по галонету почти со скоростью света. Алиса обожала технологии, выпустила юная писательница и несколько небольших научно-фантастических романов, сюжеты которых крутились у неё в голове ещё в подростковом возрасте. Технологический прогресс полностью изменил привычные процессы, такие как чтение книг. Теперь не требовалось листать бумажные страницы или даже держать электронное устройство. Всё сводилось к личному интерфейсу, который внедрялся каждому человеку ещё в подростковом возрасте — прямо под кожей чуть ниже локтя на левой руке. Для загрузки книги оставалась просто приложить специальный кристалл к интерфейсу. Большой популярностью пользовались и виртуальные версии инфокристаллов. Через мгновение информация, насыщенная визуализацией и интерактивными образами, буквально оживала в сознании читателя, позволяя погрузиться в мир книги без каких-либо усилий.

Это не просто удобно — это стало символом нового этапа в развитии человечества. Погружение в удивительные события автора, запахи, вкусы… Технология адаптировалась с головокружительной скоростью, стирая привычные границы между реальностью и воображением. Мир стал ещё более интегрирован с данными, но что это значило для человечества в долгосрочной перспективе? Пока оставалось только наблюдать. Но об этом, конечно, позже…

«Эх, Алиска, Алиска, как же я скучаю по нашим вечерам, когда мы беззаботно рука об руку бежали на галотеку. Помнишь, как у меня отломался каблук, и потом мы с тобой в туалете еле-еле отломали второй от моих новых туфель?» — Салли нахмурилась и посмотрела на Марину.

«А помнишь, как мы вдвоем влюбились в Сенечку Миронова и водили его за нос, тираня его галограмму вечерами напролет!»

«Помню, помню, как твоя мама отчитывала меня за наши сумасбродные идеи,» — улыбнулась Марина.

Подруга заказала салат с осьминогом и мидиями.

«Она всегда любила морских чудовищ,» — подумала про себя Алиска. Хотя почему бы и нет? Действительно, после общения с психами нужно восстанавливать и свою мозговую деятельность. И она улыбнулась, с любовью глядя на молодую черноволосую девушку.

— Что-нибудь пишешь сейчас? В какую переделку следующий раз попадём с твоими героями, а?

Маринка заговорщицки прищурилась.

— Хотя, погоди, у меня есть некоторая идея, — глаза красивой докторши засветились интригой. — Я ведь тоже замороченная на своей психиатрической области. Люблю пересматривать архивы, иногда задерживаюсь допоздна. И как-то случайно обнаружила старое дело пациента, который умер пару лет назад при загадочных обстоятельствах, если это можно так назвать. Может, тебе это подойдёт в качестве интригующего сюжета. Короче, сама увидишь. А я обмозгую, как это всё устроить, — сказала Марина, жуя морского гада и запивая его эспрессо.

Прошло пару дней, и галофон Алисы разлился пением соловья рано утром.

— Венера, подключи, — она вежливо попросила домашнего ии. Виртуальная хозяйка её квартиры слыла ещё той интеллигенткой. Девушка узнала голос подруги.

— Привет, Алис. Ну что, ты готова взяться за это дело? Это же настоящая бомба для твоего сюжета!!! Я нашла всё, что смогла, — голос Марины звучал одновременно буднично и с лёгкой интригой.

Алиса сидела у себя в квартирном блоке стеклянной башни, пики которой щекотали круглые бока облаков. Она наблюдала как из кружки с горячей водой в её руках лёгкий пар медленно поднимается вверх.

— Чёрт побери, никакие мысли не идут в голову!!! Как же сложно подключиться к потоку творчества, витающего где-то за горизонтом, — она напряжённо взглянула в пустоту.

Ежедневный ритуал всё же вселял некоторую уверенность в будущее — никакого кофе, никакого чая, только вода. Здоровье для неё почти как культ, но вдохновение, которое она так искала, никак не приходило.

— Что там у тебя есть? — спросила Салли, чувствуя, как волнение накатывает и к горлу подступает комок. Перед каким-то значимым событием у неё всегда появлялись такие ощущения: пальцы рук покалывали, а в центре груди как будто разливались капли кипятка.

Глава 2. Информация

На той стороне виртуальной связи что-то зашуршало, и Марина решительно продолжила разговор:

— У него были тетради, полные записей. Представляешь, настоящие бумажные тетради. Интересно? Где сейчас можно раздобыть такой артефакт? И я оставила себе копии его медицинских кристаллов, я перекину в твой интерфейс. Просто, взяла и скопировала почему-то. Даже сразу не могу тебе ответить почему? Ты же сама знаешь, психиатрия — это самое моё, а тут случай из ряда вон выходящий. Всё это можно внимательно изучить и тщательно просмотреть — там странностей больше, чем кажется на первый взгляд. Думаю, тебе это подойдёт для вдохновения. Подъезжай ко мне, это нужно непременно увидеть как можно скорее.

Алиса кивнула, хотя почему-то именно сегодня она очень мало верила в сказки и новый выдающийся сюжет.

— Хорошо. Я скоро буду.

Квартира Марины сверкала новизной и хромированными деталями.

Ангелы — так жители Бета-16 называли новый район, где архитектура, созданная братьями Керлис, казалась живым воплощением света и стремления к небесам. Металлизированные огненные нити струились вверх по мягким линиям зданий, теряясь в вечернем небе, а днём район превращался в сияющую феерию света и отражений.

Гигантские структуры будто парили над землёй, создавая иллюзию движения — словно замерзшие в воздухе крылья мифических существ. Их поверхности покрывал саморегенерирующийся материал, который реагировал на изменение температуры и солнечного излучения, переливаясь тысячами оттенков.

Летающие платформы соединяли уровни города, позволяя перемещаться без ограничений, а гравитационные купола обеспечивали баланс между человеком и пространством. Здесь, среди стеклянных высот и плазменных ореолов, прямо в головах ангелов, что очень символично по задумке гениальных архитекторов, хранились знания — в миниблоках и кристаллах, которые жители загружали напрямую в свои интерфейсы.

Ангелы не были просто районом. Они стали символом стремления к будущему, где технологии соединяются с искусством, а огонь архитектуры создаёт новый язык города.

Клео, интерактивная дама жилой ячейки, практически всю домашнюю работу взяла на себя. Леди ИИ — для Алисы она всегда казалось настоящей хозяйкой из грёз, воплощением уюта и технологий. Она словно невидимая фея, заботливо следит за домом, превращая повседневные хлопоты в лёгкую игру. Расход воды под её контролем — каждая капля на счету. Поломка? Уже вызвана служба, готовая исправить любую неполадку.

Но настоящая магия Клео — в её кулинарном искусстве. Пирог, аромат которого наполняет дом теплом, словно испечён заботливыми руками старого друга. Продукты никогда не закончатся, ведь она своевременно пополняет запасы. А уборка? Маленькие механические помощники, ловко скользящие по полу, делают его блестящим за считанные минуты. Клининговые синтетики появляются всегда точно по расписанию.

Клео– не просто искусственный интеллект, а душа дома, создающая гармонию и уют. С её помощью Маринке становилось проще, давая больше времени для разработки новых методов воздействия в психиатрии и написания диссертации.

Лёгкая холодность сквозила во всём интерьере, но таков уж fusion хай-тек — он словно переносил её посетителей в будущее. На белоснежном диване с серебристыми подлокотниками Марина раскинулась с небольшой креманкой в руке.

— Эй, Эридан, — бросила она кухонному синтетику, — доставь ка нам из холодильной камеры точно такую же. Я знаю, что Салли обожает взбитые сливки с черникой, — Маринка откинула шикарные волосы со лба и расплылась в хитрющей улыбке. Клео в этом мастер, победитель конкурсов в интерактивных соревнованиях рецептов.

Клео — богиня порядка и управдом Маринки, её верная помощница, подруга и большая сплетница, которая всегда следила за порядком с точностью машинных алгоритмов и не менее точно собирала любую информацию.

— Ты даже не представляешь, как она меня спасает, — усмехнулась Марина, кивая в сторону голографической панели, где Клео уже оптимизировала параметры освещения в комнате.

— Я вообще не понимаю, как раньше хозяйки справлялись без таких помощников. Без Клео, без твоей Венеры, — задумчиво произнесла Салли, наблюдая, как Клео подстраивала микроклимат, создавая идеальные условия в помещении.

Марина провела пальцем по интерфейсу, выводя последние отчёты.

— Ты же знаешь, это зачатки новой расы. Хорошо это или плохо — только время скажет. Но сейчас Клео спасает мне нервы каждый день.

Салли кивнула.

— Я точно знаю, что без неё твоя жизнь была бы куда сложнее.

Клео слегка повернула голову, фиксируя разговор и подстраивая свою поведенческую модель.

ИИ давно стали частью жизни.

— Но где теперь проходит грань между помощниками и самостоятельными существами?

На секунду Маринка задумалась. А после с тёплой материнской заботой и любовью посмотрела на свою подругу.

— Вот умеешь же ты порадовать меня, — Салли с аппетитом посмотрела на с десяток ягод, блестящих на белоснежной пагоде из сливок.

И квартира у Марины просто шикардос. Вместо штор на окнах блестели современные интерактивные жалюзи, всегда меняющие свою форму и показывая футуристические инопланетные пейзажи, а на полу возвышались хромированные скульптуры с неясными абстрактными силуэтами.

Молодая докторша любила свой дом. Квартира, купленная на кредитный полис, была для неё чем-то большим, чем просто жильё. Это её собственный уголок, где она могла спрятаться от суеты и вечером Клео приготовит маргариту, и сделает безе с креветками…

В одной из комнат подруга оборудовала себе кабинет с металлическими полками и огромным столом. Хотя скорее он подходил под стиль модерна, однако вписывался в интерьер безупречно. Под потолком в виде диковинной капли растекающейся по панели, блестел кондиционер, организовывая в помещении климат-контроль. Маринка писала диссертацию в своём убежище знаний. Психиатрия требовала отдачи, концентрации и внутреннего равновесия, а эти стены всегда помогали ей вновь почувствовать себя собой.

Маринка потянулась к стеклянному столику возле дивана, где стоял подаренный пациентом кубок — ещё одна дизайнерская деталь.

— Ты знаешь, а он чем-то напоминает капсулу в чертежах нашего Новицкого.

По-деловому улыбнувшись, докторша протянула папку.

— Все документы сразу я прихватить не смогла, там этих исписанных тетрадок с десяток. Представляешь, архаичные бумажные тетради!!! Да и заметить могут, что чего-то не достаёт. Сама знаешь, не положено, но мы что-нибудь придумаем.

— Вот, возьми, это твоя тема, без сомнения. Парня звали Гилберт. Еврей, полагаю. Его несколько лет назад на вокзале нашли. Еле живого, слабость, ожоги… А потом он начал рассказывать, что он из 1941-го года. Ты только представь: капсула времени и всё такое!

Алиса подняла взгляд от папки: — - Из 41-го года? И что, его кто-то слушал?

Марина пожала плечами:

— Не особо, конечно. Его потом в психушку перевели, но дело всё равно странное. Его записи сохранились. Если хочешь, похлопочу. Вдруг это станет настоящей бомбой для будущей книги.

Алиса задумалась:

— Машина времени, загадочные ожоги, рассказы о темпоральной капсуле — это было как раз то, что нужно. Если там есть хоть доля правды, я разберусь.

Глава 3. Клиника

В субботу утром Алиса, одетая в тёмное пальто и убрав волосы в строгий хвост, осторожно вошла в психиатрический исследовательский медицинский комплекс.

В коридорах царила стерильная тишина, нарушаемая лишь мерным гудением антисептических барьеров, отделяющих одну секцию от другой.

В воздухе смешивались запахи дезинфектора и нейроплазменных обработок, что придавали пространству странный, почти искусственный аромат ванили. Выходной день означал отсутствие главврача и большинства персонала.

Только автоматические системы наблюдения следили за каждым её шагом. Сотрудники, дежурившие в этот день, едва бросали на неё взгляды, принимая за обычного посетителя. Алиса быстрым шагом направилась к кабинету хранения инфокристаллов, держа в руках термос с горячей водой, словно это был её единственный щит и успокоение в этом мёртвом пространстве.

— Просто посмотреть, ничего не трогать, — повторяла она про себя, стараясь унять лёгкое волнение.

В архивной комнате царил полумрак, освещаемый лишь тусклыми голографическими консолями, которые периодически вспыхивали, обновляя данные.

— Иди скорее сюда, — прошептала черноволосая заговорщица, быстро закрывая консольный терминал.

Алиса плотно закрыла дверь, чувствуя, как электронный замок тихо щёлкнул за её спиной.

Окна здесь напрочь отсутствовали.

Марина активировала тонкую световую панель и обратилась к закрытому сектору архива с именем «Гилберт Новицкий».

При вскрытии появилось трёхмерное изображение пациента.

Худой мужчина с усталым взглядом, но с какой-то странной решимостью на лице.

— Что здесь написано? — Алиса взяла кристалл, почувствовав, как его поверхность слегка нагрелась от активации.

— Поступил 14 июня 2445 года с диагнозом лучевая болезнь — начала Маринка, быстро просматривая данные. — Жалобы: слабость, ожоги на коже, рвота…

Она замерла, прочитав следующую строку.

— Заявляет, что прибыл из 1941 года.

Алиса почувствовала, как холод пробежал по её спине.

— Чёрт… — выдохнула она. — Они определили его как душевнобольного?

Марина кивнула.

— Очевидно. Никто не воспринял всерьёз его историю.

Алиса перевернула данные, её руки дрожали.

На голографических страницах вспыхивали странные схемы и формулы. Словно пазл, которому не хватало одного кусочка.

— Это не просто бред, — прошептала она. — Здесь… здесь есть структура.

— Ты серьёзно думаешь, что он… и правда это сделал? — Марина смотрела на неё широко раскрытыми глазами.

Алиса не отвечала. Журналистика достала из плотного файла тетрадки. Она медленно, с непонятным волнением и диким восторгом, разглядывала неожиданно приобретённые сокровища.

Теперь такие производили в ограниченном количестве из смеси переработанных отходов с добавлением стеклоидной нити.

От бумаги прошлых столетий не отличить — та же текстура, тот же лёгкий шероховатый узор.

Но это сейчас редкость.

Эти тетради не лежали в обычных магазинах — их продавали в галонете, в разделе «спасённых ценностей» прошлого. Каждая с отметкой «историческая реконструкция», со встроенным антидеградационным слоем, сохраняющим записи на века.

Она провела пальцами по обложке. «Кто-то же доставлял учёному носители для его работ? Значит у больного пациента существовал покровитель или друг, верящий в его рассказы. Это уже немаловажный факт. Ничего, со временем разберусь..»

Алиса провела кончиками пальцев по страницам, исписанным мелким каллиграфическим почерком.

Материал отвечал на прикосновения и, на первый взгляд, казался прохладным, почти живым.

Тонкие инфо-нити медленно отреагировали на её прикосновение, активируя встроенную защиту от стирания.

— Вот оно… — прошептала она.

Теперь записи невозможно подделать, а это первая зацепка.

Она листала страницы, чувствуя, как нейросканер фиксировал её повышенную нервную активность. По спине пробежали мурашки, как будто сама клиника наблюдала за ней. Вчера она думала, что потеряла музу, что её вдохновение ушло навсегда.

Но теперь, держа в руках эти записи, она почувствовала электрический импульс, пробежавший по её коже.

Гилберт.

Имя, достойное лучшего романа.

Списанный врачами как психически нестабильный, но… не похожий на остальных.

Она крепче прижала драгоценные находки к груди, словно чувствуя жизнь внутри и тревожную пульсацию.

— Это мой шанс, — прошептала она.

Теперь загадочная история началась. Но за вдохновением скрывался непонятный страх, почему?

Нечто, что могло перевернуть не только её карьеру, но и её понимание реальности. Это стойкое ощущение не покидало Салли.

Девушка замерла и словно увидела события внутри своей головы. Первые строки и яркие сцены её будущей эпопеи поплыли перед глазами… Врачи, суетящиеся и спорящие о произошедшем вокруг душевнобольного, а дальше её воображение уже рисовало картину: Гилберт, стоящий посреди шумного вокзала, потерянный, измотанный путешествием сквозь время. Алиса перевернула страницу, стараясь разобрать его собственноручные записи: формулы, странные схемы и заметки, которые она не могла понять с первого взгляда.

«Невероятно, неужели он действительно сделал прорыв сквозь временной континуум?» — прошептала она себе под нос. Непонятная дрожь пробивала всё её тело, но она не могла оторваться от текста.

Алиса застыла. Её руки дрожали, а сердце бешено колотилось. Эти записи… Эти странные формулы и замысловатые схемы… Их нельзя просто так отложить в сторону. Необычный человек и его история могли стать фундаментом для книги, которую она давно хотела написать. Может, даже бестселлера, который перевернёт её карьеру.

Алиса нервно листала страницы, пахнущие медикаментами, а после закрыла тетрадь и опустила в плотную папку. «Это мой шанс,» — подумала она, — «Шанс вернуться в игру.»

Маринка подошла к застывшей от изумления подруге.

— Эй, ты это брось, — она осторожно коснулась плеча Алисы. — Сначала нужно все эти записи по полочкам разложить и не строить необдуманных планов. А то ты уже поплыла в заоблачные страны.

Докторша улыбнулась, но её голос казался напряжённым.

— Дуй отсюда скорее, пока нас не разоблачили. А там мы уже разберёмся как-нибудь.

Она поспешно чмокнула Алису в щёку и потянула её к выходу.

Теперь дело оказалось не просто в исследованиях. Теперь они знали слишком много.

Началась гонка, где за вдохновением и историей скрывалась разгадка тайн Гилберта и, возможно, что-то большее, чем подруги могли себе представить.