Дорога вьется, и спуск занял часы. Солнце помогает пятьюдесятью градусами: мне никогда его недостаточно! Жги, свети, слепи! За годы в России я замерз безнадежно.
Вкус их остался в памяти, как вкус поцелуя у того, кто целовал — любя, как аромат духов на пожелтевших строчках в узком конверте. Макароны — поцелуй — духи… такие образы несхожие; а понимающий поймет: нас, единомышленников, италофилов, не мало.
достопримечательность Рима: маленького, бородатого, в широкополой шляпе художника-анархиста. Он расплылся в улыбку и, как вчера расставшись, сказал сразу и "здравствуй" и "прощай".
— Еще увидимся?
— Увидимся.
— Что тебя давно не было видно?
Я улыбнулся. Ведь я провел столько лет в России! Но объяснять так долго!
Удивительно, до какой степени здесь н_и_ч_е_г_о не случилось!
