Оглавление

Предисловие

«Неизбежная обреченность и ущербность нашей цивилизации заложены в нас самих, — в наших естественных качествах.»

Д. А. Лавренев («Матрас Бургунь»).

Приветствую тебя читатель!

Вот и наступило время выхода второго тома «Всадники постапокалипсиса» со своей уникальной Вселенной. Работа над ним началась еще, когда был закончен черновик первого тома. Вернулся к нему сразу, как только издал «Поворот судьбы».

Несмотря на то, что жанр фэнтези — здесь нет никаких приевшихся орков и эльфов. Демоны не устраивают очередное вторжение из ада. Героини не влюбляются в драконов. Думаешь, что фэнтези без них неполноценно? Сначала прочитай, а только потом делай выводы!

«Нет, я не Пушкин и не Толкиен, но мне есть чем удивить…»

Я горжусь своим детищем, ведь я создал его сам. Не приемлю плагиат, не ворую чужие работы и не выдаю за свои. Идеи и вдохновение я черпал из самых разнообразных источников, сформулировал и вылил в нечто неповторимое. Вы можете узнать некоторые детали, но это подано под моим соусом. Ведь ингредиенты порой одинаковы, а приготовление у разных поваров отличается. Это моя неповторимая история, которую я так люблю.

Всего в ней будет в два раза больше: персонажей, интриг, приключений, драмы! Как уже повелось, здесь вдоволь хватает смертей и сюжетных кульбитов. Если первая книга была лишь введением в историю, то вторая не только преемницей всего доброго, что есть, но и добавит нового! Я поработал над тем, чего не хватало в первой части и усовершенствовал свои навыки там, где того требовал я сам и ты мой дорогой читатель. Как видишь, я продолжаю развиваться вместе с моими творениями.

«Главная фишка серии — сюжетные повороты, увлекательный мир и разнообразие героев. Этим я горжусь и стремлюсь к совершенству!»

Никто не застрахован! Все персонажи уязвимы, а значит смертны. В отличие от многих моих писателей-сотрудников, к которым я конечно же обращаюсь с уважением, я не приемлю бессмертных героев. Никому я не делал прививку от смерти. Они попадают в опасные передряги и выпутываются из них с различной степенью успеха. Вам остается только гадать — кто же из них дойдет до конца?

Вперед к приключениям, которые вы не забудете!

Второй том «Всадники постапокалипсиса. Сын луны» — ждет тебя!

Введение

«Слово „ром“ и слово „смерть“ для вас означают одно и то же.»

Р.Л.Стивенсон («Остров сокровищ»)

На остров Сан-Сареро опустилась ночь. Однако это никак не успокоило жителей пиратского города — Бланка. Мрак, еще более разгорячил местных. Железный город, состоящий из свалки ржавых кораблей, был усеян огнями. В еще большей степени — пьяницами.

В подобных городах, пили много и постоянно. Причем, так закидывали за воротник, что канава становилась отелем, а свиньи собутыльниками. Истинная столица морских разбойников. Ходили слухи, что здесь даже ром льется вместо дождя. А ведь они почти оправданы, учитывая, что трезвого найти сложнее, чем иголку в стоге сена.

С женщинами было чуточку сложнее. Одни были проститутками, а другие относительно верными супругами. А почему жены редко соблюдали верность мужьям? Ответ до банальности прост — пираты часто погибали, потому институт семьи сильно просел. Местный жрец Калипсо мог по пальцам пересчитать бракосочетания, которые он совершил, зато припомнить количество отпетых им умерших не смог бы даже за гору золота. А что делать мужикам, если не хватает женской ласки? Правильно — платить за эти услуги дамам общего пользования. После удачного похода, даже самый простой моряк мог позволить себе неделю пить ром до потери памяти и кувыркаться с барышнями. Вот так и исчезали кровно заработанные. Правда в пьяном угаре, их мог стащить какой-нибудь ловкий беспризорник.

Крепкие напитки мало волновали Хавьера. Интерес к другим женщинам у него отбила супруга (в буквальном смысле!). Да, он был из тех немногих, кто связал себя узами брака, хотя скорее против своей воли. Всю страсть он перенес на кулинарию и бизнес. К слову поесть он любил с размахом, однако это никак не влияло на его вес. Трудно забыть его неповторимую фигуру комара. Вторым его даром являлась торговля. Продать мог и дохлую корову по цене живой. Вот таким был этот человек.

С заходом солнца Хавьер плотно поужинав в любимой таверне «Усатый и косматый», направлялся домой. Он презирал пьяные толпы, да и общество в целом. Будучи скрытным по натуре, старался избегать скоплений людей. Так и сегодня малолюдными улочками. Торговец хорошо знал Бланку с ее сложным устройством. Город из скопления железных судов, оставшихся от прежней эпохи удивлял не только приезжих, но и местных. Районы назывались в честь кораблей, которые навечно пристали к берегу, сомкнувшись намертво между собой. С одного судна на другое перебирались по навесным мостикам.

Хавьер прошел палубу «Морской Звезды», миновал «Осколок Сердца» и добрался до яхты «Беда». Раньше эта яхта именовалась иначе. Торговец размышлял о делах и недавних убытках. Лицо несло мрачный оттенок, и даже отменная еда не смогла отвлечь его. К реальности его вернул скрип: не то, чтобы скрип в городе, где ржавчина проникла везде, был каким-то из ряда вон выходящим звуком, но этот привлек его внимание. Торговец обернулся на недавно пройденный мост. Ровно посередине стояла фигура в мрачном хитоне. Что-то знакомое всплыло в памяти Хавьера. Ему показалось, что он где-то встречал человека в подобном облачении. Тусклый свет фонарей не позволял разглядеть стоявшего. Подул холодный осенний ветер и мостик зашатался. Торговец решил пойти дальше, ускорив шаг. Как только он тронулся с места, странный человек последовал за ним.

— Что за морской черт! — тихо выругался Хавьер.

Торговец не хотел показаться трусом, но и попасть в руки грабителю тоже. Однозначно этот неизвестный преследовал его. Зачем? Вероятнее всего это очередной грабитель — искатель мелочи на выпивку. Но, Хавьер был жаден и даже самая мелкая монета в его кошельке не могла быть пущена на благотворительность.

Торговец скрылся с глаз преследователя, перебрался на следующий корабль. Несколько раз свернул и остановился в тени. Высокая сутулая фигура прошла мимо. Хавьер выдохнул и прижался к стене затылком. Вдалеке он расслышал пьяные песни под расстроенную гитару. Вверху горели звезды, освещая небесную гладь холодным светом. Он не в первый раз был в подобной ситуации, ведь это город разбойников, поэтому знал, как поступать. Выждав время, торговец решил выйти из укрытия и изменить маршрут. Хавьер тихо пробрался на другую сторону палубы и огляделся. Преследователя не было. Торговец тихо вернулся на «Беду», чтобы запутать след. Улыбка украсила усатое лицо, ведь не зря же он считал себя умным малым. Подобравшись к мостику, его ухмылка испарилась. На том же месте, где и в первый раз, высокий и мрачный человек ждал жертву. Хавьер на этот раз ужаснулся и его дрожащие губы высказали догадку:

— Ты не пьяница!

Холодный пот, градом повалил со лба. Тяжело дыша, он рванул в другую сторону. Бежать пришлось недолго, ведь перед лицом выросла новая фигура. Второй мужчина был крепче, но ниже первого. Его лицо скрывала черная маска с белыми клыками, а длиннющая коса, словно змея обвивала шею. Хавьер с визгом упал на колени:

— Что вам от меня нужно, сеньоры? Я бедный торговец.

— Бедных торговцев не бывает, Хавьер… — ответил человек в хитоне. Голос выдавал в нем преклонный возраст.

— Откуда вы знаете мое имя?

— Я много чего знаю, — ответил неизвестный.

— Я лишился корабля, едва выжил. Товары отправились на дно к морской дьяволице! — торговец умолял, хватаясь за подол хитона. Воин из Чина пресек эту выходку, наступив Хавьеру на спину — Я абсолютный банкрот, сеньор!

— Мне не нужны твои деньги.

— А, что вам, морской черт, тогда нужно?

— Сведения, — пояснил старик.

Хавьер успокоился, готовясь давать ответы.

— Мне нужно знать координаты тайного острова, куда ты отправляешь груз.

— Нет, нет, нет! — завизжал Хавьер — Только не это. К тому же я не знаю координат.

— Я так и знал, что до этого дойдет, — мужчина в хитоне по-прежнему скрывал лицо в тени капюшона.

Старик достал из сумки пучок трав и поджег в ближайшем фонаре. Струхнув огонь, он стал обдавать едким дымом пойманного. Молчаливый подручный, крепко схватил извивающуюся жертву. Хавьер не понимал, что происходит, трава или страх полностью парализовали его.

— Ты мне расскажешь все про этот остров, — уверял колдун.

Жертва опиралась, но вдохнув едкий дым, стала расслабляться.

— Исла флотанте, не так просто найти, — голос торговца ослаб, поддаваясь воле заклинателя.

— Где он?

— Он… может быть… где угодно, — Хавьер продолжал терять контроль над собой, пока полностью не подчинился старику.

— Лука знает.

Хавьер больше не владел собой. Его сознание подчинилось новому хозяину.

***

Луна взошла высоко, оставляя светящуюся тропинку на морской глади. Погода стояла безветренная, но штиль не был абсолютным, флаги и паруса едва-едва колыхались. Бланка располагалась на косе острова. Какая-то древняя буря свалила десятки огромных металлических судов кучей. Они заменяли людям дома. Палубы были площадями и улицами. Каюты — квартирами, тавернами и борделями. Трюмы стали складами, доверху забитыми различными товарами. Вокруг бухты, собрались деревянные парусники. Они грустили от безделья. Грозный пиратский флот сильно контрастировал с мощью былых времен, уступая ему во всем, кроме молодости.

На самой высокой точке города, сверкнул огонек. Покосившаяся от ржавчины труба стала флагштоком, на котором реял черный флаг Бланки. Внизу на палубе моряки заметили яркую вспышку. Пламя резко устремилось на стоящих внизу зевак. Падение сопровождалось характерным визгом. Да таким страшным, что не на шутку перепугал всех. Толпа кинулась, кто куда. В ночном мраке огонь приобрел форму птицы, а ее крик дополнил образ пылающего феникса.

В отличие от разбегавшегося в разные стороны пьяного народа, один человек бежал не от беды, а ей на встречу. Пока все искали укрытие и выглядывали на площадь через окна, рижанский долговязый дворянин добрался до лестницы, ведущей к верхушке трубы. Закинул трость на предплечье, поправил шляпу и рванул в гору. Споря с возрастом, он быстро поднимался по старым ступенькам. Его шпага цеплялась за узкие перила. Слуга неуклюже пытался догнать хозяина. Низкий толстячок с большими усилиями тянул грузное тело, обремененное огромным саквояжем.

— Живее Жак! — визжал аристократ.

— Лю патрон! Я стараюсь, как могу! Мои силы на пределе человеческих возможностей!

— Лашег» эт идьо!

Раб покраснел, то ли от потери сил, то ли от стыда.

Тем временем адское чудище прекратило безудержное падение и взмыло в воздух вновь высоко над корабельными палубами: визг стал утихать, а полет замедлился. Всем стало понятно, что эта птица не летит, а раскачивается на цепи. К тому же отсутствие характерных движений и летательных способностей наталкивало на мысль, что это вовсе и не птица.

Луи забрался на воронье гнездо, над которым располагался флаг. Это была самая высокая точка в городе и во всем острове. Сверху видна была не только северная граница моря, но даже южная, располагающаяся за тонкой полоской земли. Застать Бланку врасплох почти невозможно, если смотрящий не будет покидать пост.

— А где дежурный матрос? — Жак едва показался из люка, в который с большим трудом стал протискиваться.

— Хм, — выдавил недовольство герцог, — Действительно!

Его светлость отобрал у слуги саквояж и поставил на пол. А внизу их все еще ждала раскачивающаяся птица. Луи решил поторопиться. Ухватился за цепь и начал тянуть на себя. Жак присоединился к хозяину и вместе они стали поднимать догорающий груз в воронье гнездо. Хоть слуга и пыхтел, как запряженный могучий бык, тем не менее его усилия едва ли можно было назвать полезными. В итоге аристократ тянул тяжелую ношу практически в одиночку. Когда птица уперлась хвостом в днище, терпению герцога пришел конец.

— Однако! — выдал его светлость.

Жак ожидал большего эмоционального всплеска от Его Светлости. Неимоверными усилиями получилось втащить хвост этого сгоревшего феникса, который оказался человеческим трупом, привязанным к деревянному муляжу пернатого. И только Жак вздумал выдохнуть, будто он приложил сколь-нибудь значимые усилия, так оказалось, что крылья повреждены и не пролазят в пространство между опорами крыши гнезда. Пока Луи задумался, Жак кинулся в действие. Решив совершить подвиг (или попросту недопоняв пару резких жестов хозяина), он дернул на себя груз и угодил в люк ногой. Послышался треск. Торопливому рабу едва удалось не полететь вниз, уцепившись за ту самую деревянную птицу. Если бы не помощь Луи, Жак протянуть долго не смог. Колоссальными усилиями удалось спасти горе-помощника.

Когда они оба выровнялись, птица лежала у их ног. Однако отсутствовала одна маленькая, но важная деталь — левое крыло вместе с рукой убитого. Луи выглянул за перила. Недостающая конечность лежала на площадке палубы под ними. Тем временем толпа обступила частицу трупа и с ужасом рассматривала фигуры герцога и его слуги. Подоспевшая стража вглядывалась вверх. Теперь их подозрения пали на двух рижанцев, сующих свой нос везде, где его светлость того желал.

— Мег'де, миль димонс, квиль ант! — шлепнул себя по лбу аристократ.

Жак дождался герцогской брани. Сначала он покраснел, побелел, да и вообще готовился прыгнуть вниз, лишь бы избежать щекотливого положения. Когда его светлость был готов переступить черту закона — взгляду Луи вовремя попался блеск на пальце оставшейся руки сгоревшего. То было золотое кольцо с печатью. Герцог аккуратно снял его, нагнувшись. Достал узорчатый платочек из кармана жюстокора и протер от следов смога. Его глазам предстал неизвестный символ пальмы на клочке земли посреди волн.

— И что это за гег'б?

Ответить было некому. Загадка подтолкнула герцога к улыбке. Он уже забыл, в чем провинился Жак. Тем временем городская стража обступила единственный путь вниз, ожидая, когда подозреваемые в преступлении к ним спустятся. Однако его светлость решил их разочаровать. Он как раз разглядел натянутый трос, ведущий на соседнюю городскую палубу и догадался, каким путем сбежал преступник. Вытащил складной крюк из рукава, одному богу известно, зачем он нужен был его светлости, но тут и пригодился. Бросив слуге фразу:

— Спускайся вниз, я забег'у тебя из тюрьмы! — Луи Дюруа умчался вниз с бешеной скоростью…

Кто Первый?

«Кто хорош для первой роли, не годен для второй.»

А.В.Суворов

Параллельно загадочному происшествию в Бланке, где-то в глуши Нелли отрывалась от преследователей. Она не умела ориентироваться в джунглях и бежала наугад. Ордынка привыкла к степям и северным лесам с их дубами, кленами и соснами. А тут: лианы, пальмы и кактусы. Плотность зелени и отсутствие троп — затрудняли побег. В тоже время она знала своих врагов. Имела широкое представление о силе и живучести Мордехая. Да и слепота Илия не вводила ее в заблуждение. Это был первоклассный охотник, возможно даже лучше, чем она. Ее соперники превосходят ее талантами и числом. Она сомневалась, что старый шаман надолго задержит этих неудержимых мстителей.

Месяц вышел в сопровождении тысяч звезд. Правда их свет не мог пробиться сквозь такие заросли, поэтому выбирать их путеводителем — гиблое дело. Тьма пробудила множество ночных существ, ищущих своей добычи. Подобно им желали крови ордынки ее враги. У них имелась цель — схватить и убить Нелли. Они жаждали этого всем естеством, почти дышали им. Но и у последней из Орды была цель, и эта цель — Дарий. Ей плевать на Мордехая, Илия, весь орден волкодавов и даже на саму себя. Теперь она живет только ради того, чтобы спасти наследника, а если ей это удастся, то степной народ не оберется-мифами и сказками для детей.

— Нелли! — послышался до боли знакомый наглый голос.

Ордынка притаилась, вслушиваясь в посторонние звуки. Ей сильно мешал шорох и жужжание незнакомых насекомых.

— Не-л-ли! — смаковал этим именем ее враг, — Не-л-ли!

Мордехай знал и умел применять различные приемы, чтобы вывести из равновесия. Торопится было некуда. Он мастерски запугивал и насмехался над своими жертвами, принижая их достоинства. Ордынка не была похожа на обычного соперника, но и этот воскресший ублюдок тоже выделялся из толпы.

— Твой духовный лидер преставился, теперь твой черед настал. Ты не спасешь щенка — Дария. Орда канет в небытие, а твое имя украсит мои волосы еще одной косой. Тебе не избежать своей судьбы, но если сдашься, то я пощажу его…

Нелли удалось распознать направление, где находился ее враг при помощи своего слуха, а затем и разглядела фигуру. Рыцарь не спешил и прихрамывал. Медленно ступал среди деревьев в нескольких шагах от своей жертвы и прислушивался. Ждал, когда она совершит ошибку. На кочевницу нахлынули воспоминания первой встречи с этим псом. Заболели шрамы, оставленные им. Сильное впечатление, побудило проявлению страха. Она боялась, что и теперь он станет препятствием на ее пути. В прошлый раз ей помог Торквил. Луи защитил от Илия. Союзников в этой глуши больше не найти. Придется надеяться только на себя.

Прерывистое дыхание воительницы грозило обнаружению. Она сосредоточила свои мысли на амулете, который крепко сжимала в руке. Мордехай остановился и огляделся. Кочевница собрала волю в кулак и взяла контроль над собой. Рыцарь прошел мимо. Женщина прислонилась к дереву и увидела перед собой огромного комара. Он сидел напротив и смотрел на нее. Его крылья забили дробь, насекомое взвыло в воздух и с надоедливым писком атаковало ордынку. От неожиданности кочевница упала на спину. Длинное жало от ее живота отделяли только руки, удерживающие кровопийцу. Комар усилил натиск. Кончик острого носа оцарапал тело лежащей жертвы. Изо всех сил она пнула в голодное брюхо комара, тот задрожал и ослаб. Пользуясь случаем, воительница отсекла жало кинжалом. Насекомое с диким воплем унеслось прочь, держась лапами за огрызок своего рта. Нелли выдохнула и уронила голову на влажную почву. Над ее телом нависла тень, закрывая лоскуток чистого неба.

— Так-так-так. И куда ты так торопишься? — не без ехидства любопытствовал Мордехай.

Ордынка хотела подняться, но сапог волкодава, опередил ее, придавив к сырой земле. Воздуха не хватало в груди. Рыцарь приставил меч к горлу и наклонился. На его лице играли краски торжества. В нем удивительно противоречили и сливались в единстве: мужская красота и необузданное зло. Мрак пропитал его душу. Будто преисподняя съела его сердце, выплюнув пустую оболочку. Он ненавидел ордынку и презирал всю ее расу.

— Зря ты не согласилась сдаться, — сочувствующе произнес он — Теперь придется убить Дария.

Нелли лежала смирно. Выжидала возможности к атаке, и искала слабые места.

— Сдаться? — засмеялась она — Поверить, что такой ярый фанатик отпустит наследника Матери Луны?

Ордынка заметила нож, торчавший из голени Мордехая. Последний подарок, оставленный Сивым своему убийце.

— Дарий мало похож не то, что на воплощение твоего бога, а вообще на воина, — высмеивал рыцарь — Даже руки марать не хочу, но придется. Ты вынудила меня.

— Спешу разочаровать тебя. Мое имя сегодня точно не украсит твою голову. А чтобы обогнать меня, тебе следует кое-что сделать для начала…

— Заинтриговала! — ослабил бдительность Мордехай, чего и ожидала волчица — Я весь во внимании.

— Сначала останови кровь!

Нелли выдернула кинжал из ноги врага. Волкодав взвыл от резкой боли и упал на колено. Протез руки вошел в почву когтями. Рыцарь теперь полностью обездвижен, а освободившись все равно не смог бы преследовать свою жертву. Кровь лилась ручьем, оскверняя землю. Он не мог идти.

— Прощай, надеюсь местные насекомые полакомятся твоей кровью, пока она вся не вытекла!

На лице Мордехая, вновь кипели эмоции. Ордынке было все равно. Сейчас ее волновала дорога в порт. Она оставила заклятого врага, как приманку для ночных хищников и исчезла в душных джунглях.

— Илий! — орал слабеющий рыцарь, — Илий!

Слепой охотник появился к тому моменту, как волкодав освободил себя от неловкой позы. Рыцарь отрезал часть плаща. Одной рукой перевязку туго не сделаешь, но товарищ молча наблюдал.

— Где тебя носило, духовник? — язвительность никогда не покидала натуру Мордехая.

— К твоему стилю общения трудно привыкнуть.

— Она удрала! Проклятье Баала! А ты думаешь о стиле общения?

— На меня напали местные твари. Не знаю, как они называются. С одной рукой отбиться не так просто. А, этот волк здорово укусил меня, чуть руку не оторвал.

— Я рад, что ты хорошо провел время и познакомился со здешними растениями и зверьем. А теперь не хочешь помочь мне перевязаться? Я так и помру, а вместе со мной и твоя дочурка.

Илий без воодушевления взял обрезок ткани и принялся помогать злейшему врагу, с которым сплела его судьба. Мордехай с удовольствием наблюдал за мучениями временного союзника. Любовь к чужой боли, заставляла позабыть о своей. Резкое движение охотника при затягивании бинта, вернуло рыцаря к реальности. Он перевел дух и с горечью заметил:

— М-да, а я так хотел прикончить двух ордынцев за один день.

— Что будем делать? — слепой намеренно не обратил внимание на трагедию собеседника.

— Сейчас мы ее остановить уже не сможем. Она выиграла в этом раунде, а мы нуждаемся в лечении. Доставь меня в город — я отправлю голубя в Вавилон.

Той же ночью Нелли достигла Бланки.

Обычно веселая пиратская столица, впала в задумчивость и сплетни. Темные улицы были менее веселыми, чем всегда. Город только и говорил об убийстве, произошедшем ранее. Шушукались на каждом углу. В тавернах вспоминали об умершем, а точнее о том, как именно смерть настигла беднягу? Ордынка пропустила это мимо ушей. Она торопилась в порт. Пробираясь между снующими толпами моряков и торговцев, она пересеклась с Вайолкой. Девушки столкнулись, и капитан «Рыжей Бестии» пришвартовала свою карму к земле. Послышался треск стекла. Пиратка продолжала сидеть на голом полу, рассматривая бутылку, дно которой теперь отсутствовало.

— Карлос! У нас потери! Держи курс на медпункт. Мы еще можем спасти мой ром. А, это ты сухопутная — Хола амиго!

— Вайолка, да ты в стельку пьяна! — ахнула Нелли.

— Конюшня, амиго. А что мне еще делать ночью, с полными карманами песо? — она попыталась встать, но рухнула вновь на упругий зад.

— Куда подевался лекарь?

Ордынка помогла встать подруге, подняв за шиворот. Тело пиратки, показалось ей пушинкой.

— Откуда в такой маленькой женщине, столько хитрости?

— Ми падре! Папочка постарался. — занялась хохотом разбойница.

Вайолку шатало от бушующего в ее крови рома. Нелли повела пьяную по улице. Капитана постоянно кренило на правый борт.

— Куда мы торопимся?

— Некогда объяснять, мне надо в Вавилон!

— Вплавь? — рассмеялась рыжая.

— Дурочка! На твоем корабле конечно. — нервничала Ордынка — Ты же сама мне предлагала. Помнишь?

Вайолка ушла в себя в поисках утерянной детали в памяти. Когда она нашла это событие трехдневной давности — шлепнула себя по лбу. Затем потрогала взъерошенные волосы и ахнула:

— А куда подевалась шляпа?

— Когда я тебя нашла, шляпы уже не было. Не отвлекайся, нам надо в порт.

— Мне надо в бар!

— Что, опять?! Мне кажется тебе хватит.

— Ла идьота! Там же белка моя!

Ордынка остановилась. Она понимала, что времени мало, но и была уверена, что Вайолка без своего грызуна никуда не пойдет.

— Сдался тебе этот пучок бесполезного меха? — заворчала она — Ни ездить, ни охотиться на нем не выйдет.

— Эй! Попрошу не оскорблять моего друга. И у него кстати есть имя.

— Хорошо-хорошо. В каком баре ты была?

Капитан задумалась. Посмотрела по сторонам и указала на одну из дверей. Нелли потащила подругу туда. Открыв дверь, они обнаружили толпы полуголых девиц. Заводная музыка должна была привлечь похотливых мужчин, но не двух женщин, хотя:

— Приветик девочки! — улыбалась Вайолка.

— Ты была здесь? Тут даже барной стойки нет.

— Не будь занудой. Мне кажется тут весело.

— Мы вообще-то твою белку ищем.

— Ах, да! Мой ванильный комочек! — веснушки расплылись от приторной сладости речи — Надо найти его.

Женщины покинули пристанище мужских сердец. Когда Нелли вновь задала вопрос о том, где сидела рыжая пьяница, то та указала на новую дверь.

— В швейной лавке?

— Это швейная лавка? А так на бар похоже… — нахмурилась девушка — Кстати, я кажется порвала рубаху. Вот видишь на рукаве дырка! Надо зашить…

— Вайолка, там закрыто! Соберись и вспомни, в каком баре, ну или хотя бы в каком районе города этот бар находится?

— Ну ты и зануда, знаешь ли. Ну почему ты не Маркос? Мы бы с ним погуляли. Так романтики хочется.

— Кто такой Маркос?

Вайолка закусила губу и улыбнулась. Глянула на подругу и нахмурилась:

— Ты что, хочешь увести моего Маркоса?

— Да зачем мне сдался этот Маркос? Бар где? Мы твоего грызуна ищем!

Капитан лениво выдохнула. Почесала подбородок и осмотрелась. Напрягая память, тыкнула пальцем в новую дверь. Нелли закатив глаза потащила груз за собой.

— Это хотя бы бар! — заметила ордынка.

— И не какой-то там, а тот самый. Вон моя шляпа!

В дальнем углу на столе лежал головной убор. Несмотря на грязь, он все еще указывал на немалую стоимость, уплаченную за него. Моряки столпились вокруг. Каждый пытался присвоить себе эту шляпу, но настойчивая белка давала отпор наглым пьяницам. Она, как неистовый зверь — прокусила каждый палец в этом плохо пахнущем заведении.

— Чтоб тебя! — заорал один из них и достал нож.

При попытке пронзить грызуна, моряк воткнул лезвие в край поля шляпы. Проворству белки стоило позавидовать. Она не только увернулась от нападения, но и вонзила острые зубы прямо в руку. Атакующий пират вновь взвыл. Кровь показалась на смуглой ладони.

— Ах, ты проклятая крыса!

— Это белка, а не крыса! — заметила рыжая цыганка — Олух!

Схватилась за эфес шпаги и резко выдернула. Не рассчитав усилий вырубила рядом стоящего моряка рукоятью оружия. Громкий стук засвидетельствовал о приземлении неудачливого мужчины.

— Пор фавор, дискульпе синьор, как там тебя? — извинялась Вайолка перед пострадавшим.

Жаль невиновный не расслышал девушку. Она была так мила и так учтива.

— Ты хочешь решить вопрос шпагой? — расхохотался тот, кого на самом деле хотела сразить Вайолка.

Между пьяной подругой и несколькими не менее выпившими моряками, встала Нелли. Злые грубияны были ниже ордынского плеча, потому на мгновение задержались.

— Назад шакалы! У меня был тяжелый день. Я дралась с врагами, потеряла друга, и я устала от этого проклятого острова! Но все это просто не более, чем мерцание звезд, по сравнению с тем, что я очень спешу!

— Тогда я тебя обрадую — ты теперь точно задержишься!

— Кто первый? — сжала кулаки Нелли.

Началась драка. Ну или что-то очень приближенное к ней. Нелли схватила дерзкого мужика и швырнула его. Послышался грохот. Тело забияки так и нырнуло за барную стойку. Мелькнули только босые ноги. Его приятели накинулись кучей на воительницу и повалили ее. Пьяная гора редела на глазах. Кто-то отправлялся подбирать разлетевшиеся по полу зубы. Кто-то потерял связь с реальностью после тяжелого кулака кочевницы. Казалось, что суматохе конец, но последний пират, сбил ножку старого стола и вся выпивка мирно сидевших алкашей — вылилась. Это их взбесило, словно рана на хищном звере. К Нелли подоспели новые противники, обиженные зря пролитым ромом. Дальше все пошло прахом. Дрались все, даже белка. Грызун кинулся на подмогу ордынке, и с этим подкреплением она немилосердно избивала разъяренных постояльцев.

Что делала все это время Вайолка? Меряла у зеркала свою шляпу и возмущалась дыркой в ней. Когда все закончилось, троица быстро покинула заведение, которому теперь просто необходим был капитальный ремонт. Позади остались горы побитых моряков и разбитых бутылок.

— Забираю слова назад — твой грызун истинный зверь!

— Мой маленький пупсик — сеньор Пискун, настоящий герой! — сюсюкала его Вайолка

— Меня сейчас стошнит от твоего умиления — скривилась ордынка.

Рыжая пиратка не заметила укора или сделала вид. Полезла по карманам. По очереди доставала их содержимое: мелочь, гусиное перо, накладные усы и чей-то мужской платок. А где орешки? Мой маленький хочет вкусняшку.

Нелли тоже полезла по карманам и нашла зуб одного из моряков. Порывшись еще, удача улыбнулась ордынке в виде фундука.

— Держи, напарник — протянула она грозному защитнику женской шляпы. Пискун схватил лакомство и скрылся в декольте хозяйки. Вскоре оттуда полетели скорлупки

— Ух, зверюга! Знает, где надо прятать свой хвост, — захихикала Вайолка.

— Когда мы сможем отплыть?

— Утром.

— А почему не сейчас?! — запротестовала охотница.

— Так команда вся в городе — бухает и баб лапает. Да и сейчас нельзя — отлив же.

Нелли не знала, протрезвела ли Вайолка или пьяный бред бормочет. В любом случае выпившей она управлять судном точно не сможет. Пиратка же летала в облаках и напевала песенки:

«Придет Валлерман, привезет он рома нам.

Когда мы управимся — домой отправимся!»

— Шакал с этими вашими приливами и отливами! — процедила беспомощно кочевница.

К рассвету команда собралась на судне с головной болью и почти в полном составе. Провизия занимала трюм еще со вчера. Вайолка тоже собиралась в Вавилон, поэтому ордынка очень вовремя с ней встретилась. Капитан вышла из каюты держась за виски. По ее приказам, сняли с якоря корабль и подняли паруса. «Рыжая Бестия» покинула столицу морских разбойников и ушла в открытое море.

Солнце жарило нещадно. Ветер игрался с парусами — посылая деревянную игрушку на северо-запад. Матросы бегали по палубе, как ужаленные. Настроение капитана, ввиду последствий вчерашних приключений, показывало не лучшую сторону ее характера.

— И кто из вас, морские выдры, пометил дверь в мою каюту? — орала она.

Пираты тоже страдали похмельем, однако помнили, что не алкоголь причина происхождения вонючей блевоты, о которой говорила капитан. Всему виной — стряпня кока Андреаса. Боцман Карлос, дежуривший на корабле прошлой ночью, сильно проголодался. Он накинулся на невероятную пищу, но его желудок не справился с этой адской похлебкой, и сама преисподняя изверглась из него на палубу. По несчастной случайности, дверь капитана оказалась рядом с порталом в бездну. Многие знали об этом бедствии, но стиснув зубы — молчали. Хуже вины, могла быть только сдача соратника.

Помощник капитана был укушен ромовым змием, больше прочих. Капитан отправила его на койку. Когда он придет в себя после похмелья, то будет молить о смерти. Вайолка пока решала в голове, как отыграется на бедном помощнике. Этот разгул пора прекращать.

«Рыжая Бестия» послушно повиновалась желаниям хозяйки. Пиратка заняла место рулевого. В такие минуты ее мозг генерировал новые идеи. И вся команда боялась представить, какие именно?

Нелли вновь тошнило. Она обнималась с поручнями и посылала проклятья в водную гладь. Временами ругань заканчивалась. Тогда она отправляла морским волнам остатки утреннего завтрака. Ближе к вечеру, ордынке немного полегчало. Вайолка тоже подняла настроение издевательствами над личными подкаблучниками.

— Все-таки море — не твоя стихия! — начала пиратка.

Нелли обнимала ведро на всякий случай и на замечание подруги кивнула.

— Я думала ты избегаешь Вавилона. — заметила пиратка.

— У меня срочное дело.

— Какое?

— Личное. А у тебя?

— Личное… — отчеканила рыжая.

«Так дело не пойдет» — подумала ордынка и переступила через гордость:

— У волкодавов в плену мой сородич. Я хочу его вытащить.

Вайолка задумавшись, засмотрелась на горизонт, где солнечный диск коснулся края моря.

— Ну что ж, удача тебе не помешает. А я думала, что это у меня деликатное дело.

— А у тебя, что за планы?

В зеленых глазах пиратки блеснул огонек:

— Царь Навуходоносор захватил Пипт, а со мной не поделился. Я хочу забрать свою долю.

— Ого! — лишь выразила собеседница, задумавшись о величине самомнения капитана, этого прогнившего корыта.

Вайолка отступила назад и обнажила шпагу. Нелли удивилась столь неожиданному повороту событий. Капитан сбросила шляпу и закинула кудрявые волосы назад.

— Давай амиго! Я с первой встречи ждала момента, чтобы скрестить наши клинки. Хотя бы в учебных целях.

Ордынка не заставила себя ждать. Оправдав ожидания соперницы, вытащила из ножен свой черный дадао. Соперницы встали посередине палубы. Команда расступилась, освободив пространство. Вайолка направила тонкое лезвие перед собой, спрятала свободную руку за спину. На ее личике играли веснушки. Пиратка выбрала позицию, чтобы солнце светило ей в спину. Нелли закинула оружие на плечо и поморщилась от ярких лучей. Кочевница не ожидала и намека на честность от такой стервы. Они полностью противоположны: огонь и вода, сила и проворство.

Час пробил в буквальном смысле. Боцман решил помочь развязать дуэль и заодно увидеть драку девчонок. Прозвучал судовой колокол и капитанша бросилась в атаку. Нелли присела на колено и отбила верхний удар эспады, не убирая клинок с плеча. Сделала рывок, и цыганка пошатнулась, отступив назад. Пиратка зашагала из стороны в сторону, оценивала соперницу. Взгляды всей команды устремились на женщин. Даже Пискун вылез из шляпы, чтобы поболеть за хозяйку. Настал черед воительницы. Она сделала несколько косых атак, но кошачья прыть Вайолки не дала попасть по сопернице. Капитан сделала колющий выпад, а ордынка ушла в сторону. Женщины кружились, как вихрь. Бой показывал их сильные стороны нападения и защиты. Наконец рубящий удар Нелли, вонзил лезвие в доски палубы. Она лишилась оружия и Вайолка воспользовалась преимуществом. Переоценив силы перед безоружной противницей — потеряла бдительность. Ордынка нырнула под колющей атакой, схватила за бедра рыжей девушки и перекинула через себя. Пиратка потеряла оружие и упав на спину, закашлялась от боли. Нелли протянула руку помощи, но капитан резко дернула противницу на себя. Обхватила ногами шею охотницы и повалила наземь. В миг оказалась над наивной жертвой. Вынула нож из сапога и прислонила к горлу подруги.

— Это нечестно! — запротестовала кочевница.

— Честные — всегда проигрывают. Ты сильный воин, но наивна, как ребенок. — суровый ответ победительницы, оставлял много поводов для размышлений.

Послы во все концы

«Нарочный гонец привез эту скорбную весть в Малиновец и застал всех врасплох»

М.Е.Салтыков-Щедрин (Пошехонская старина)

Недалеко от ущелья, прозванного Змеиным путем, расположился рижанский лагерь. Это были щегольски вычурные красные шатры, обшитые позолоченными нитями, неестественно выделялись посреди пустыни. Флаг с коронованным оленем развивался над главной палаткой. Рядом с ним виднелся герб с копьями и щитом, на котором располагался свиток — символ графа Дюжардена. В нескольких шагах в стороне стояли два человека. Сухой ветер обдувал их изнеженную кожу. Пряча голову под треуголками, они бросали взгляд на виднеющийся вдали пиптский лес. Непосредственная близость к новым вавилонским территориям сеяла в них беспокойство.

— Ваше благородие, зачем вы назначили встречу так близко к новым землям вавилонян? — обратился молодой слуга к послу.

— Будь спокоен Бернар! — отсек граф, — Наши разведчики расположились вдоль всей восточной границы врага. Нас уведомят заранее.

— Хотелось бы надеяться. — скукожился тот.

День подходил к концу. Солнце касалось края земли, а вторая делегация так и не появлялась. Граф Жан Дюжарден стоически продолжал стоять. Зрелый мужчина отличался строгостью характера и острым умом. Он запретил солдатам разжигать костер и велел держать оружие наготове. Вино он с собой намеренно не брал. Непривыкшие к тяготам войны, сопровождающие ворчали шепотом на посла. Воины с характерным ропотом довольствовались сухим пайком и холодной водой. По наступлении ночи они укутались в плащи и продолжили мерзнуть. Ветер усилился. Тьма стала непроглядной, но граф продолжал вглядываться в пустоту. В лагере никто не спал, страх сковал каждого, кроме Жана.

Наконец из тьмы появились секваны. Они лениво ехали на своих кабанах. Вооруженные копьями и едва одетые. Отряд остановился рядом с послом и его рабом. Дикари с гордостью орлов поглядывали на рижанцев. Они поглаживали свои торчащие во все стороны усы и не торопились слезать на твердую землю.

— А вы говорили, что наши разведчики предупредят нас заранее. — заметил Бернар.

— А ты не говорил, что порой забываешь свое место!? — отрезал граф.

Жан аристократично отвесил поклон. Секваны не удостоили его приветствием. Молча спустились с седел и без приглашения вошли в шатер. Униженный рижанский посол зашагал следом. Внутри горела единственная масляная лампа посреди небольшого стола. Северяне осматривали его личные вещи. По сравнению с рижанцами они выглядели великанами, но вели себя, как дети. Брали все, что считали нужным, кривлялись и ржали. Их предводитель также не отличался изысканными манерами. Пока граф осторожно, но величаво уселся в походное кресло, весь шатер перевернули вверх дном.

— Ну что ж месье, давайте приступим. — призвал к беседе Жан, глаз которого уже подергивался от наглого поведения гостей.

Лидер дикарей кивнул, разглядывая вазу. Затем неаккуратно поставил ее на стол, отчего та упала на пол и разбилась. Невинно пожав плечами, он лениво рухнулся в креслице, которое едва вмещало его крепкое тело.

— Я граф Жан Дюжарден, главный посол его Величества короля Людовика.

— Моя Бранн. — указал на себя варвар.

— Из какого вы рода? Какое положение занимаете при дворе вождя? Какие вам вверены полномочия?

Северянин заскучал от посыпавшихся вопросов, на которые не собирался отвечать. Он нащупал в своих зубах кусочек пищи и стал ковыряться во рту, чем вызвал отвращение у рижанского посла.

— К этикету не приучен, умом не наделен. — шепнул граф на родном языке своему слуге.

Гость заметил, что Жан перешептывается со слугой, отчего бросил недоверчивый взгляд.

— Я здесь с поручением обсудить военный союз против общего врага! — быстро среагировал граф на подозрения секвана.

Бранн успокоился и продолжил искать тайник между зубами, не обращая внимание на монолог рижанца.

— Как вы знаете, Вавилон возомнил себя империей! А царь Навуходоносор, подстегиваемый визирем Титглатом решил, что границы других государств ему не помеха. Его Величество Людовик не согласен с этим! Он решил поставить дерзких южан на место! — начавший спокойно речь, Жан в конце поддался эмоциям и брызнул слюной, высказывая свое недовольство.

— И? — безразлично спросил Бранн.

— Рижанская эскадра атакует порт Вавилона, а в это время секваны возьмут Оик под свой контроль. Мы застанем Титглата врасплох, зажав с двух сторон! — оказалось, что от спокойного тона к пылкой речи Дюжарден разгоняется с двух трех предложений. Эта повадка начала забавлять северян.

— И? — ехидно улыбнулся Бранн.

— Асаги грабят западные земли Вавилона, отвлекая на себя внимание Титглата. Он не сможет долго сидеть сложа руки и отправит туда войска. Наши корабли уже почти у порога Иллегаля, а там — рукой подать до столицы!

Пока его благородие распинался, Бранн обнаружил булавку с гербом на груди графа. Вынул ее, найдя ей применение в роли зубочистки. Рижанец вспыхнул краской. Охрана посла, схватилась за шпаги, чем привлекли внимание северных дикарей. Предводитель варваров спокойно доставал застрявший кусочек пищи. Казалось для него это привычный такт в ведении переговоров.

— И? — ухмыльнулся Бранн, игриво поглаживая острие топора на поясе.

Жан подал знак своим людям успокоиться, пока краска уступала врожденной бледности его лица. Секваны разочаровались в своих ожиданиях. Они настолько любили драку, что не брезговали ей, ни на свадьбах, ни на переговорах. Видя, что конфликт сошел на нет, принялись вновь шарить по личным вещам посла. Граф не нашел ничего лучше, чем промолчать в ответ на эти провокации.

— Вы согласны стать нашими союзниками? — надеялся граф, поправляя промокший от пота узорчатый воротник.

— Секваны подумать. — безразлично ответил племянник вождя.

Вдоволь наковырявшись во рту, Бранн бросил булавку на стол. Он был горд тем, что наконец отыскал кусочек позднего ужина и вновь отправил его к себе в рот. Дюжарден скривился от вопиющего нарушения этикета. За такое, его Благородство вообще бы казнил на месте, если бы не уступал в силе сопернику. Тем временем северянин пополнил список преступлений против вежливости и такта, взяв со стола яблоко и откусил его. Капли сока потекли по непричесанной бороде. Он вытер его рукавом и ухмыльнулся гнилыми зубами. Смерив взглядом рижанина, Бранн покинул шатер вместе со своими приспешниками. Граф выдохнул и с брезгливостью осмотрел оскверненную секваном булавку. Больше Жан не воспользуется ей никогда!

***

Примерно в тоже время на юге, пиратский город Иллегаль посетила другая делегация послов. Его порт был главным местом сбыта награбленного в море. Находящийся в стратегически важном месте, он имел доступ ко всем основным морским путям. Иллегаль находился под защитой Бланки, расположенной на острове Сан Сереро и формально подчинялся королю морских разбойников — Энрике Белоснежному. Пользуясь натянутыми отношениями прилегающих царств Рижана и Вавилона, пиратский союз безнаказанно процветал. Они грабили вавилонские суда, продавая товары рижанским купцам, а когда грабили рижанские корабли, сбывали ценности вавилонянам. Такими услугами пользоваться было незаконно, однако взятки чиновникам позволяли торговым отношениям с пиратским городом обогащаться хитрым купцам обоих государств. Звонкая монета открывает двери даже врагам.

В главном зале крепости заседал совет. В него входили четверо из троих важных лиц. Дон Хуан — главный владелец всех рынков. Донна Лилия — хозяйка борделей и таверн. Дон Диего — начальник всех войск в городе, в том числе и мощного иллегальского флота. Положение их было относительно равным, благодаря занятыми ключевыми ветвями. Только один человек вне совета, считался изгоем, но и прогнать его не могли — барон Алмаз. Предводитель цыган, глава воров, хозяин лжецов, гадателей и хиромантов. Разбойник среди разбойников и хитрец среди хитрецов. Слишком могущественный, чтобы его игнорировать, слишком хитрый, чтобы его превозмочь. Так он и расхаживает среди советников, считая себя равным. Они же скрепя зубами терпели наглеца.

Так и сегодня за общим столом сидели трое, четвертого стула не было. Он исчезал всякий раз, когда собрание заканчивалось и Алмаз уходил. Предусмотрительный Барон, в который раз позаботился о своем месте сам и принес очередное новое сиденье.

— Ты как всегда прознал про совещание. — саркастически заметила Лилия.

— А вы, как всегда, забыли меня позвать. — улыбнулся барон через кудрявую седую бороду.

— Да кто же забыл?! — закатил глаза нетерпеливый Диего.

Словопрения на время прервали рабы, вносившие текилу — национальный напиток Иллегаля. Они разложили закуску. Слуги поставили только три рюмки, барон улыбнувшись достал из кармана свою. Под кислые взгляды советников он первым наполнил ее:

— За нашу дружбу и процветание на море! Во славу буйной Калипсо! — и одним махом осушил стопку.

— Что-то пить расхотелось. — съязвила дама.

— Сеньоры и сеньорита, давайте оставим наши разногласия, ведь у нас так много дел сегодня. — как всегда Хуан блистал самообладанием и дипломатичностью.

— Почему мы должны терпеть его? — парировал никогда не имевший вежливого такта дон Диего.

— От того, что я обладаю не меньшей властью, а также выделяю большие средства на развитие нашего города. — ответил Алмаз.

— Этот спор никогда не закончится, давайте лучше выслушаем рижанских послов. Они очень заждались, пока мы соберемся. — вновь вернул к трезвости Хуан.

— На что вы это намекаете, инсоленте? — вспыхнули круглые щеки дамы возраста последней свежести.

Дон Хуан уже не слушал. Он ценил время и деньги, а они отвечали ему взаимностью. Старичок хлопнул в ладоши и позолоченные двери открылись. Из коридора стремительно вошли двое братьев Пьер и Франсуа ла Круж. Они изысканно поклонились совету и встали в центре зала. Хуан самым учтивым образом предложил им право первыми высказать причины своего внезапного появления. Начал старший из братьев:

— Достопочтенный совет! Я и мой брат прибыли к вам с поручением, сулящим вам солидную выгоду.

— И какова эта выгода в денежном измерении, сеньор? — недоверчиво спросил дон Диего.

— Четыре тысячи луидоров и пятнадцать тысяч ливров каждому — за сущий пустяк!

— И что же вы просите взамен за такую щедрую плату? — влезла дама.

— Пг'аво пг'охода военной флотилии. — влез Франсуа, произношение слов на общем языке которого, было подкреплено умилительным дефектом речи.

Лилия упала на спинку кресла и шустро забила веером по воздуху. Ее женский карман на мгновение наполнился золотом без малейших усилий. Диего недоверчиво фыркнул. Хуан не двигался и делал расчеты, для которых нужно было больше сведений:

— Сколько кораблей входит в походный ордер?

— Это секретная информация, которой обладают только его Величество и его адмирал. — быстро отсек Пьер.

Хуан расстроенно вздохнул. Его всегда огорчало, когда он не мог высчитать прибыль за каждую отдельную единицу. Он уже был не так рад предложению, с момента, когда была озвучена цена. Торговец боялся продешевить.

— И что? И — все? — поднялся с места дон Диего.

Он был просто вне себя от одолевавших его чувств,

— Мы беспрепятственно впустим в свои морские границы целый флот захватчиков? А вас заботит только прибыль? Был бы здесь его разбойничье величество — Энрике Белоснежный, он бы не одобрил подобных глупостей!

— Вынужден признать, что я согласен с Диего. Энрике явно будет против, да и к тому же доводы весьма убедительны. Кто знает, чего можно ожидать от короля Людовика, прозвище которого — Многоликий? — выказал соображения Алмаз.

Диего скривился, мысль о том, что цыган его поддержал — вызывала тошноту:

— Я не спрашивал мнение голодранца об оценке моих суждений!

— Если мы посчитаем наши капиталы, то боюсь, что вы дорогой мой друг, окажитесь более голодранцем, чем я.

Уязвленный главнокомандующий парировал:

— Я не меряюсь нашими капиталами! Мне противен ваш шалопайский образ жизни!

— Мы все живем в пиратском городе, и как минимум поэтому и многим другим вытекающим факторам наш уклад не отличается аристократичностью, чтобы вы себе, дорогой друг, ни думали. — расхохотался старый барон, — Выйдите на улицу и посмотрите по сторонам! У нас нет дворян! Вместо джентльменов — разбойники, а вместо леди — шлюхи…

Донна Лилия, считавшая себя, если не дворянкой, то хотя бы леди — охнула. Хуан витал в мире цифр, потеряв интерес к диалогу. Диего же, уязвленный в самое сердце бессильно рухнул в кресло. Этот раунд он проиграл, но готовил аргументы к следующему. Барон же к победам давно привык.

В это самое время Пьер выказал в лице, ровным счетом ничего. В душе же сделал определенные выводы. Франсуа был возмущен:

— Сомневаться в нашем ког'оле пг'и его подданных — нахальство! Такую дег'зость… — в этот момент старший брат быстро среагировал и остановил пылкую речь младшего.

— Простите моего брата, ему едва настало семнадцать зим.

Диего вскинул бровь:

— Это не дает ему права оскорблять нас! Я против предоставления права прохода, сеньор! — с этими словами он со скрипом отодвинул кресло, — Я услышал достаточно, а теперь позвольте вернуться к моим делам. Совещание сегодня пошло к морскому дьяволу под плавник!

— Согласна — проворчала дама,

— Передайте вашему правителю, что мы никоим образом не желали его оскорбить, но наши граждане не поймут, если мы впустим в наши пределы такое войско!

Хуан состроил гримасу неудовольствия, но согласился с большинством. Совет быстро покидал зал. Диего гордо задрал подбородок, чуть ли не выше лба. Лилия замахала веером и проходя мимо послов — вульгарно хмыкнула. Барон, как всегда блистал своей улыбкой и неспешно замыкал шествие вслед за задумчивым Хуаном.

Франсуа обессиленно уронил голову на плечи. Пьер же не выказывал разочарования. Братья так по-разному себя ощущали, словно существовали в параллельных вселенных, в которых один проиграл переговоры, а другой в них превзошел соперника.

— Ну!? И что мы скажем его Величеству? За такое нас ждет — плаха. — наедине они заговорили на своем родном рижанском языке.

— Ты слишком быстро опускаешь руки, мой брат. А еще ты не следишь за своими словами. Ты чуть было не напоролся на дуэль, в которой тебя бы проткнули и всего-то.

— Но этот подлец посмел оскорбить его Величество!

— Как ты думаешь, брат? Что расстроит его Величество более: оскорбление никчемных крыс или провал переговоров, сулящих проигрыш в войне? — доводы брата были неоспоримы.

— И что теперь? — смирился Франсуа.

— Продолжим переговоры. — решился Пьер.

— Но мы же их провалили!

— Раскрой свои глаза шире! Там, где ты видишь проигрыш — я вижу новые возможности! Эти глупцы — каждый сам по себе, и кажется я нашел подход к трем из них.

***

Дон Диего был на страже три дня. Его корабли стояли в боевом порядке, преграждая выход из реки Домисьель. В истоках которой стояла половина рижанского флота. Иллегальцы устали ждать, как и их командующий. Наконец Диего сошел в порту, чтобы как следует отдохнуть на твердой земле. Этого и ждали соперники. Вечером лодки доставили на боевые корабли всех городских проституток. Аргументируя тем, что сам командующий оплатил этот заслуженный отдых — они ступили на суда, неся с собой текилу. Спорить с таким великодушием, моряки не стали. Стоило ли заботиться мужчинам — кто там сделал сей подарок!? Да хоть сама морская пучина! Главное, что вечер сулил быть замечательным.

И, часа через два, пираты, разгоряченные текилой и женской лаской, уже не стояли даже на постах. В это время одинокая лодка с цыганами проскользнула к армаде и перерезала якорные канаты. Увлекаемые течением, корабли отнесло по руслу отливом. Этим воспользовалась эскадра Рижана. Десятки кораблей вошли в море и стремительным строем направились на запад. Момент был упущен. Пираты слишком поздно заметили флот, но осознав невыгодность своего положения, ничего не предприняли.

На флагмане стояли братья ла Круж. Младший удивлялся, как старшему удалось провести настроенных против них соперников?

— И все-таки? — допытывался он.

— К каждому есть свой подход, мой милый брат.

Франсуа ждал продолжения, и Пьер не заставил долго ждать:

— Леди Лилия взяла деньги, месье Хуан потребовал вдвое больше.

— Но они же были против! — воспрепятствовал брат.

— Золото не имеет национальности. А что для пиратов значит долг и патриотизм? Ровным счетом — ничего!

— А цыганский барон?

— Ему нужна поддержка и признание. И мы их ему дадим.

— Ну а месье Диего?

— А он еще ничего не знает. — улыбнулся Пьер.

Рижанский флот взял курс на запад, к царю городов — Вавилону.

***

Когда утренний свет прокрался между Тысячей Зубов (так звалась горная гряда на востоке), рижанский посол прибыл к границам Чина. Он шел один через тигровый мост над каньоном. Прямо над обрывом начиналась высокая каменная стена, запирающая и без того неприступный подход к закрытому царству. На башнях колыхались флаги. На них виднелось красное на белом небе солнце, выходящее из-за черных гор. У огромных ворот посланника ждала приграничная стража. Узкоглазые и низкорослые мужчины, носили косы, которыми они обвязывали туго шею. Одетые в пластинчатые латы, воины не были настроены принимать иностранных гостей. Они были учтивы, но лишь поверхностно.

— Зао шанг хао! — поклонился старший солдат, сложив ладони.

— Доброе утро, месье! — учтиво ответил молодой дворянин.

— Сянь-шэн, как наша обращаться к ваша? — искажал общую речь чинский воин.

— Я Жерар Биладо, виконт де Нуар, посол его Величества Людовика, правителя Рижана. — сияющая улыбка влюбляла в него всех подряд. Виконт в отличие от большинства своих земляков, не имел акцента и свободно общался на большинстве языков.

— Наша слышать о любимом виконте короля. Как его отпустить вас так далеко от себя?

— Я умею убеждать. — заявил Жерар.

— Убеждать ваша может и уметь, но что ваша делать у наша граница?

— Король Людовик готовится к войне с Вавилоном. Он призывает вас заключить равный союз с Рижаном, секванами, карнаутами и асагами. Нужно поставить дерзкого Титглата на место!

Чинский воин расхохотался. Вдоволь насмеявшись, он заметил, что его надменность не уязвила самовлюбленного виконта. Жерар имел иммунитет против любых своих оппонентов.

— Наша правителя, Сын Солнца, не согласится на эта военная союза!

— Передай правителю, что я знаю, как найти Ди Па Джи Лао Ху!

Враждебная стихия

«Под гнетом обстоятельств человек рискует упасть не только в западню грехов, но и в капкан собственной добродетели».

Альфонс де Ламартин.

Наступила ночь. Холодный борей, задувающий с моря — пронизывал до костей. По звездному небу носились рваные облака, то пряча, то открывая уходящую луну. Волны угрожающе толкали суденышко, будто играли с ним. Шторма не было. Нелли радовалась, что к этому времени привыкла к корабельной качке. Она даже могла уже наслаждаться бескрайними водными просторами и переменчивой погодой. Море очень напоминало ей женский характер. Это сходство заставляло ее уважать стихию. В руках ее был врученный шаманом амулет, который она часто доставала, как напоминание о появившейся в ее жизни цели. Миссия, от которой зависит будущее ее народа. Неожиданно она вместо изгнанницы, стала спасительницей. Однако: как переменчива судьба!

Наблюдая за водой, Нелли увидела два белых глаза без зрачков. Черное существо смотрело на нее и улыбалось острыми зубами. Кочевница, облокотившись о перила, попыталась разглядеть эту странную рыбину. Все для сухопутной обитательницы было в новинку. Ордынка оглянулась по сторонам. Моряки занимались своими делами, помощник капитана что-то орал, что есть мочи. Никто не смотрел на Нелли. Рядом на бочке стояла тарелка с недоеденным ужином. Женщина взяла кусочек сушеной рыбы, которую не особо хотела доедать. Еще раз оглянувшись, она бросила приманку в море. Неизвестная рыба взмахнула хвостом и ловко поймала вкусняшку.

— Чудно! — поддалась девичьим эмоциям Нелли.

Рыба открыла пасть и издала несколько писклявых звуков, сильно смахивающих на радостные возгласы. Ордынка ахнула от того, как мило с ней общалось это существо.

— Еще хочешь? — предложила кочевница вновь.

Неизвестное создание закивало, сопровождая согласие тихим писком. Никто, кроме Нелли не заметил ее знакомства с морским животным.

— Подожди здесь, я сейчас.

Воительница, не подавая вида, отправилась в трюм. В кромешной тьме она опиралась не на потрясающее зрение, а скорее на не менее острый нюх. Быстро найдя бочки с едой — вскрыла одну из них. Среди белой, как снег соли нашла селедку покрупнее. Скривилась от мерзкого смрада. С удачным «уловом», женщина вернулась на палубу. Морского друга не было видно.

— Эй! Эй! — попробовала позвать рыбу незаметно для окружающих ее матросов.

— Кого это вы там ищете сеньора? — обратился молодой и любопытный юнга.

— Ш-ш-ш… — зашипела Нелли, — Рыбу увидела, хочу покормить.

— Что за рыба?

— Иди своей дорогой. — велела ордынка назойливому подростку.

Наконец морская подруга выглянула из воды. Нелли была счастлива, как ребенок. Она отправила засоленную сельдь, той прямо в пасть. Голодное существо с легкостью повторило трюк, поймав награду за ожидание.

— Вот ты где Белоглазка!

— Белоглазка? — не отходил юнга.

Нелли посмотрев по сторонам — махнула за борт. Она встала ногами на бархоут, держась за руслень. До воды оставалось лишь нагнуться.

— Ты куда?

— Тише! Я хочу погладить своего нового товарища.

— Какого товарища!? — недоумевал малец.

— Рыба там, не видишь?

— Как можно разглядеть, что-то в этой мгле?

— Я и забыла, как другие слепы! — дивилась ордынка.

— Совсем туристка спятила, — покрутил пальцем у виска паренек.

— Я кочевница! — злилась Нелли.

Юнга спорить не стал, уступив женщине творить безумства. Нелли победила. Она протянула ладонь, но рыба держалась на расстоянии. Взявшись за ванты, воительница наклонилась так низко, как только могла.

— Ну давай же Белоглазка! Иди сюда, — продолжала зазывать ордынка.

Рыба нехотя и с опаской приблизилась к кормилице. Немн