Оглавление

Оглавление

Кто не живет в возвышенном, как

дома, тот воспринимает возвышенное

как нечто жуткое и фальшивое.

Фридрих Ницше

Введение

Социальная напряженность в обществе, обусловленная дефектом социального управления. криминализацией общества, феноменом глобализации и развалом СССР является причиной снижения рождаемости, ухудшения качества жизни (степень удовлетворения материальных, духовных и социальных потребностей человека), падения уровня жизни (уровень благосостояния населения, потребления благ и услуг, совокупность условий и показателей, характеризующих меру удовлетворения основных жизненных потребностей людей), сокращения ее продолжительности; оказывает негативное влияние на репродуктивное здоровье населения.

В ряде исследований показатели патологии репродуктивной системы, в частности ВПР, наряду с такими показателями, как уровень экономического развития, экологическое благополучие (неблагополучие) территории, распространение коррупции, показателями жизненного уровня населения, применяются в качестве характеристики поступательного развития государства [Сестанович С., 2001].

Объективными условиями криминализации в России стали распад Советского Союза. Как результат, социальные институты перестали выполнять общественно значимые функции, социальные деформации в российском обществе повлекли за собой расширение качественного состава и увеличение числа субъектов, причастных к преступной и иной противоправной деятельности и осознающих такую деятельность как допустимое средство достижения цели, повышение криминальной активности населения; целенаправленное создание и приспособление «правил игры» для осуществления преступной деятельности стало жизненной стратегией миллионов российских граждан. Следствием этого, в ходе криминализации России преступность и многие социальные явления тесно переплелись, между некоторыми из них стало трудно провести четкую границу, что обусловило социальную энтропию в обществе и, как следствие, возникновение хронических стрессовых нагрузок у населения, особенно у женщин н репродуктивного возраста.

Социальная энтропия в обществе, хронический стресс, обусловленный социальной несправедливостью, криминализацией общества, манипулятивной демократией с воровской плутократией, бутафорскими псевдоправоохранительными органами с карманной судебной системой, полном социальном бесправии с пониманием невозможности изменить ситуацию в лучшую сторону, и, как следствие, постоянные страхи и фобии — оказывает существенное прямое и/или опосредованное влияние на возникновение и развитие нарушений репродуктивной функции женщин.

В данном исследовании делается попытка использовать положения социально-информационной репродуктологии, методологии структурализма — рассмотрение всех явлений, доступных чувственному восприятию, как «эпифеномены», то есть как внешнее проявление («манифестацию») внутренних, глубинных и поэтому «неявных» структур, для решения проблемы криминализации общества, оптимизации управления используя показатели патологии репродуктивной системы как результат воздействия социально-негативной информации; как индикаторы уровня коррумпированности территории; как проявление социальной энтропии завуалированной правовой фразеологией и набором гипертрофированного класса чиновников, бутафорских правоохранительных органов в сумме с псевдонезависимой судебной системой; как маркёры «социального портрета региона».

Эта проблематика органично сочетается с основополагающей концепцией построения взаимоотношений между человеком и окружающей средой, между людьми в обществе в 21-м веке — концепцией устойчивого развития, под которой понимается развитие, порождающее экономический рост, справедливо распределяющее его результаты, восстанавливающее окружающую среду, увеличивающее возможности людей и укрепляющее их здоровье, в том числе репродуктивное.

1 Основные тенденции развития современного мира

1.1 Глобализация. Новый мировой порядок. Инклюзивный капитализм

Глобализация, которая оказалась основным предметом глобальных исследований, стала едва ли не Кодовым знаком современной эпохи, уже несколько десятилетий кардинально меняющей жизнь всего человечества и характеризуется как основной на нынешнем этапе вектор мирового развития; как феномен, творящий транснациональный этаж жизнеустройства человечества; как эффективная стратегия, используемая наиболее развитыми в экономическом плане странами для реализации собственных интересов в условиях обостряющихся природно-сырьевых дефицитов; как проявление социал-дарвинизма в общественном развитии, обеспечивающего выживание наиболее сильных и изобретательных «пионеров прогресса» [28].

Что же такое глобализация, новый мировой порядок, концепция эксклюзивного капитализма?

С конца 1980-х понятие «глобализация» встречается по меньшей мере в пяти существенно различающихся типах дискурсов:

1. Экономический, относящийся к новым паттернам торговли, инвестиций, производства и предпринимательства.

2. Социально-политический дискурс, сосредоточенный на уменьшении роли национального государства и связанного с ним типа общества.

3. Глобализация рассматривается как центр социально-критического и протестного дискурса, как новая или современная форма проявления враждебных сил, враг социальной справедливости и культурных ценностей.

4. Глобализация рассматривается как ряд культурных потоков, столкновений разных культур и культурная гибридизация.

5. Глобализация — часть экологического дискурса и связана с заботой о состоянии окружающей среды на планете [361].

Особенность процесса глобализации в настоящее время заключается в устанавливаемых эмпирическим путем расширении, плотности и стабильности взаимодействующих регионально-глобальных сетей связи и их массмедиальной самоидентификации, а также социальных пространств и их телевизионных потоков на культурном, политическом, хозяйственном, военном и экономическом уровнях. Мировое сообщество — не мега-национальное сообщество, вбирающее в себя и ликвидирующее все национальные общества, а отмеченный многообразием и не поддающийся интеграции мировой горизонт, который открывается тогда, когда он создается и сохраняется в коммуникации и действии.

Люди, скептически относящиеся к глобализации, спросят: что тут нового? И ответят: ничего действительно важного. Но это не так. Новы не только повседневная жизнь и действия, перешагнувшие национально-государственные границы и покрывшие государства плотной сетью взаимных зависимостей и обязанностей; нова и «непривязанность к определенному месту» общности, труда и капитала; новы также осознаваемые угрозы экологии и связанные с этим арены действия; ново не поддающееся разграничению восприятие транскультурных «других» в собственной жизни со всеми противоречащими друг другу достоверными фактами; нов уровень циркуляции «глобальной индустрии культуры»; новы и увеличившееся количество европейских государств, и могущество транснациональных акторов, институций и договоров; наконец, нов размах экономической концентрации, который, правда, притормаживается новой, не признающей государственных границ конкуренцией [35].

В начале 70-х годов прошлого века западным странам удалось встать «на рельсы» постиндустриализма. Информационная революция к тому же скрепила воедино отдельные регионы планеты, в связи с чем восстановивший свою роль мировой экономической доминанты Запад получил возможность активизировать сознательную стратегию вестернизации современного мира.

По мнению старшего научного сотрудника Института экономики РАН О. Комолова: «Капитализм уже однажды придя к кризису, к границам своей экспансии, в 70-е годы, смог преодолеть этот барьер. Он поглотил Советский Союз, он поглотил социалистический мир, он вторгся в Китай, он вторгся в не капитализированные страны мира…» [132].

В его исполнении указанная стратегия удивительным образом была скоординирована с объективными устремлениями глобализации как ведущей тенденции мирового развития, что особенно явственно предстает из характеризуемых А. И. Неклессой (1999) следующих основных компонентов глобальной политики возглавляемого США Запада:

— во-первых, достижение определенной формы унификации мира, объединяя West и Rest (состоявший на тот момент из самостоятельных структурных частей: государств третьего мира и социалистической системы) в рамках новой глобальной конструкции;

— во-вторых, установление глобального контроля над движением мировых ресурсов и мировым доходом, его перераспределение при активном участии «всемирного экономического Интернета» — сообщества ТНК и ТНБ;

— в-третьих, постепенная «капитализация ресурсов цивилизации» (с предварительным их обесцениванием в рамках того или иного региона), ведущая в конечном итоге к установлению глобального контроля над правом собственности;

— в-четвертых, переход к системе рыночного управления социальными объектами различных пропорций» [230].

Так около половины всей капитализации фондовых рынков мира приходится на долю 25 крупных городов в разных странах. Более половины всех операций валютных рынков сосредоточено в Лондоне, Нью-Йорке и Токио.

Три американских финансовых конгломерата — «Морган Стенли», «Мерил Линч» и «Голдман Сакс» так или иначе участвуют в 4/5 всех мировых финансовых операций по слиянию и поглощению [Коллонтай В. М., 2002].

А ежегодно границы государств пересекает более 1,5 триллиона долларов в поисках спекулятивной прибыли. По оценкам экспертов, рост денежной массы в настоящее время почти в 80 раз опережает рост товарной массы. Поистине мы здесь имеем дело с постмодернистской «знаковой» экономикой, освободившейся от всякой привязки к «референту». Причем этот тип экономики глобализируется быстрее всего, а его представители являются наиболее радикальными сторонниками невмешательства государства в экономическую жизнь и демонтажа национальных границ [А. Панарин, 2004].

Оказавшись весьма благоприятной в целом для всех высокоразвитых стран, неолиберальная глобализация оказалась катастрофичной для многих периферийных стран [Мунтян М. А., Урсул А. Д., 2003].

Глобализация в сегодняшнем мире оказывается процессом, обеспечивающим благополучие сильных за счет слабых. Сильные используют все плюсы этого процесса, интегрируя свои экономики, а слабым же остается незавидная роль сырьевых придатков и рынков дешевой рабочей силы.

Что касается инвестиции, направляемые ТНК в бедные страны с низкой заработной платой, то они превращаются в форму их «выдаивания», поскольку товары, произведенные при существенно более низких издержках (различия оплаты за одну и ту же работу достигают иногда 20 и более раз), реализуются в богатых странах по ценам, обеспечивающим высокие прибыли производителю, оставаясь при этом высококонкурентными в сравнении с ценами на аналогичную продукцию, выпускаемую местными предприятиями, которые вынуждены оплачивать труд своих наемных работников по высокой стоимости национальной рабочей силы.

Как результат, одиозный разрыв между 20% самыми богатыми и 20% самыми бедными странами планеты, доход которых на душу населения разнится в 60 раз [Кузнецов 2000, с. 18].

Видный Французский философ Ален Бадью так характеризует общий мировой тренд глобализации и ее политическую модель в форме капитало-парламентаризма: «Мы переживаем момент истины. Признания, что сущность любой демократии — это существование огромных состояний подозрительного происхождения, что лозунг „Обогащайтесь!“ является альфой и омегой эпохи, что грубая материальность прибылей — это абсолютное условие любого приемлемого общественного устройства. Короче, положение, согласно которому собственность — это сущность „цивилизации“, больше не подвергается сомнению. „Марксизм“ без политики и пролетариата, экономизм, который ставит частные блага в центр социальной детерминации, вздохнувшие с чистой совестью биржевики, коррупционеры, спекулянты, финансисты, правительства, озабоченные исключительно поддержкой обогащения богатых: вот такое видение мира нам предлагается под триумфальными стягами цивилизации. Это самый большой парадокс нашего времени: „смерть коммунизма“, сдача в архив всякой марксисткой политики, провозглашается именем единственного видимого триумфа — триумфа „вульгарного“ марксизма, того позитивистского марксизма, который утверждал абсолютный примат экономики» [32].

В интерпретации же Е. Б. Рашковского и В. Г. Хороса проявления глобализации (постиндустриализма) констатируют следующим образом выглядят следующим образом:

— растущее социальное расслоение, в том числе в развитых странах, поскольку в постиндустриальном производстве все определяет достаточно узкий круг высокопрофессиональных специалистов, интеллектуалов, которым требуются лишь постоянные исполнители;

— отсюда — элитарность как организующий принцип экономической жизни, политической сферы, системы образования;

— соответственно — ослабление демократических структур и институтов гражданского общества;

— феномен «компьютерного отчуждения», погружения индивида в виртуальную реальность, вытесняющую из его сознания живой мир;

— как следствие — распространение «пиара», уверенность управленцев, менеджеров, средств массовой информации и других, что все проблемы можно решить «промывкой мозгов»;

— торжество прагматизма, деидеологизированной рациональности, «эффективности», «профессионализма» как высших добродетелей (за которым скрыта, в общем то, немудрящая погоня за материальными благами), что ведет к заметному понижению нравственного уровня в обществе, особенно в его верхних эшелонах;

— на этом фоне наблюдается, казалось бы, странный в нынешнее «цивилизованное» время, но вполне объяснимый рост преступности, поразивший не только «серые зоны» современного мира, но и вполне благополучные общества;

— переизбыточность информации, 80% которой практически оказывается, не востребованной в силу своей ненужности и которую уже вполне можно уподоблять загрязнению окружающей среды. Эта информация остается «неубранной», необработанной, в том числе в силу гипертрофированной специализации научного знания, в результате чего теряется связь целого [28].

По мнению Г. Х. Попова: «Так же, как сама природа капитализма обязательно включала эксплуатацию, а природа государства бюрократического социализма включала невозможность собственного научно-технического прогресса, так и постиндустриализм неотделим от коррупции. Вывод: коррупция уже стала и будет одной из главных составляющих утверждающегося на нашей планете и в России нового строя» [249].

Однако тот, кто верит, что глобализация подразумевает исполнение законов мирового рынка, которые должны быть осуществлены так, а не иначе, тот заблуждается. Экономическая глобализация как таковая не есть механизм, не есть нечто самодвижущееся, это всецело политический проект, причем проект транснациональных акторов, институтов и совещательных коалиций — Всемирного банка, Всемирной торговой организации (ВТО), Организации по экономическому сотрудничеству и развитию, мультинациональных предприятий, а также других международных организаций, которые проводят неолиберальную экономическую политику [35].

По мнению А. Зиновьева: «Обычно глобализация подается как некое стихийное объединение всех стран в единое целое. Но кто этого добивается и каким путем? На самом деле идет настоящая война западнистского сверхобщества, возглавляемого США, за мировое господство. Это такой же „добровольный“ и „естественный процесс“, как „слияние волка со съеденным им ягненком“… Когда говорят о стихийности глобализации, уклоняются от обсуждения сущности этого явления. Тенденции не действуют сами по себе — глобализацию осуществляют люди. И нужно ставить вопрос: КАКИЕ люди осуществляют глобализацию, В ЧЬИХ интересах и с какими последствиями» [106].

Какие же основные проявления глобализации на современном этапе:

— Расширение географии и нарастающая плотность контактов в сфере международной торговли, глобальное переплетение финансовых рынков, увеличивающаяся мощь транснациональных концернов.

— Продолжающаяся информационная и коммуникационно-технологическая революция.

— Повсеместно выдвигаемые требования соблюдения прав человека, то есть принцип демократии (на словах).

— Изобразительные потоки охватившей весь мир индустрии культуры.

— Постинтернациональная, полицентрическая мировая политика — наряду с правительствами существуют транснациональные акторы, могущество и количество которых постоянно растут (концерны, неправительственные организации, Организация Объединенных Наций).

— Стандартизацию потребления, обусловленную деятельностью могучих корпораций, производящих еду, одежду и развлечения, деятельностью рекламных агентств, совокупный годовой бюджет которых скоро достигнет полутриллиона долларов, деятельностью масс-медиа, использующих 500 спутников, висящих над нашей планетой, и т. д. Как результат, во всех или почти во всех странах мира мы найдем бары, в которых мужчины, одетые в джинсы, пьют виски, обсуждают размеры бюста Памелы Андерсон, слушают песни Майкла Джексона, смотрят по телевизору кубок чемпионов по футболу или какой-нибудь голливудский блокбастер; молодые люди «тащатся» от Джастина Бибера; Кей-поп собирает миллиарды просмотров в YouTube и т. д.

— Глобальное неравенство. В январе 2020 года накануне 50-й встречи в Давосе неправительственная организация Oxfam обнародовала доклад о распределении богатства в мире. Согласно данным этого доклада, за 2019 год 1% самых богатых людей получил 82% созданного в мире богатства, а беднейшая половина человечества не получила ничего. Состояние же 2153 миллиардеров, проживающих на планете, превышает сумму всех денежных средств, имеющихся в распоряжении 60% населения земного шара, а 50% всех богатств на земле, как заявил летом 2020 года Генеральный секретарь ООН принадлежит всего лишь 26 семейным кланам… В США экономист Габриэль Цукман из Беркли подсчитал, что с 1970-х доходы более бедной половины населения выросли в среднем на $ 8 тысяч на человека в год, тогда как доходы 1% самых богатых граждан выросли на $ 800 тысяч на человека. Состояние этого 1%, увеличилось втрое, а бедная часть населения практически ничего из этих доходов не получила. А Берни Сандерс сенатор от штата Вермонт с 2007 года постоянно акцентирует внимание на том, что трое самых богатых американцев — Джефф Безос, Билл Гейтс и Уоррен Баффет — владеют большим состоянием ($ 160 млрд), чем вся менее благополучная половина населения страны вместе взятая [8, 202, 275].

— Проблемы глобального разрушения окружающей среды.

— Проблемы транскультурных конфликтов на местах.

Что касается нового мирового порядка, то его можно классифицировать следующим образом:

— Географическая идентичность настолько полно детерминирует социокультурную идентичность, что последняя становится лишь эпифеноменом первой. Юридическая и политическая система, связанная с фарисейской проповедью прав и свобод человека, окончательно превращается в способ обоснования доминирования «передовых» стран. Преобладающее влияние экономической структуры в системе других структур общества бесповоротно утрачивает национальный характер и отныне предопределяет уже само содержание понятия «национального». Форма существования наций полностью обуславливается местом и ролью в них рыночных отношений, подкрепляемых идеологией выгоды, диктуемой рациональным расчетом. Идеология выгоды имеет куда большее распространение, чем может показаться на первый взгляд: оно ни в коей мере не ограничивается «сферой» экономики. Более того, именно эта идеология и представляет влияние последней почти что всеобъемлющим.

— Реальным свидетельством усиления воздействия «рынка» выступает не только чуть ли не повсеместное признание идеологии выгоды, но и начавшаяся трансформация морали и политики, без сомнения сопряженная с угасанием демократических идеалов. В конечном счете это ведет к тому, что мораль и политика постоянно подвергаются последовательной технологизации. В политике она находит выражение в расширении функций клиентских отношений, строящихся на оказании «взаимных услуг», и соответственно в возрастании влияния институтов лоббизма. В морали ее нельзя не заметить при взгляде на очевидную индифферентность людей к ценностям, подспудно заключенным в потоках информации, которая на них постоянно обрушивается.

— Видоизменяется характер взаимопроникновения цивилизаций; преобразуются формы их самоопределения, критерии поиска сходств и различий между ними. Если ранее это взаимопроникновение чаще всего казалось закономерным и безусловным, то теперь оно выглядит скорее парадоксальным и проблематичным. В эпоху существования биполярного мира образ «Другого» для каждого из его полюсов представлялся незыблемым и универсальным и трактовался едва ли не как олицетворение абсолютного зла. Нынешняя ситуация характеризуется «нулевой степенью» интереса к «Другому», которое фрагментизировалось и потеряло четкие очертания. В настоящее время облик оппонента перестал быть готовым шаблоном для того, чтобы из некоего негативного описания конкурента создать позитивное самоописание (представив мир последнего земным (социальным) подобием преисподней, где все непоправимо искажено и перевернуто с ног на голову).

— Цивилизации застывают в своем развитии. Статика начинает цениться больше, чем динамика, стабильность — больше, нежели изменчивость: общественное воспроизводство обретает главенство над общественным производством. Прошлое и будущее меняются местами: модернистское стремление к освобождению и объединению человечества выглядит ныне более архаичным, нежели традиционалистская склонность к замыканию регионов в тесных пределах их социальной и нормативной «самобытности». Именно Запад, фактически отказавшийся от постановки вопроса об общедоступности и принципиальной незавершенности проекта Просвещения, оказывается образцовым примером цивилизации, которая замкнулась в своих пространственно-временных границах.

— Сейчас, как никогда до этого, стало ясно, что универсальность институтов и норм Запада всегда была достаточно сомнительной и изначально имела весьма локальное предназначение. Реально они существуют и функционируют лишь в крайне узком социально-этническом ареале, выступая одновременно средствами и целями разнообразных форм сегрегации. Общезначимость западной идеи и открытость западных обществ не могут не быть поставлены под сомнение тогда, когда делается заметным их невидимый на первый взгляд конструктивный остов и необходимость продемонстрировать эту открытость и общезначимость вступает в противоречие с необходимостью сохранить доминирующую роль западной цивилизации в распоряжении природными и социальными ресурсами.

— Потерпел крах гуманистический образ универсального человека, вдохновляемый христианской идеей о неисчерпаемой целостности человечества, предполагающей разнообразные аскетические техники самоограничения, смысл которого заключался в отказе от самого себя во имя других. Отныне над нами довлеет только необозримый горизонт неисчислимых приватных форм жизни, тяготеющих ко все большему подчинению этике репрезентативистского эгоизма, основанной на присвоении права говорить от имени какой-либо социальной группы.

— Гуманизм, лишенный унаследованных от христианства обоснований человеческой «сущности», превращается в информационную технологию и сводится к философии либертаризма, утверждающего круговую поруку тех, кто искренне и «без задней мысли» разделяет нравственные максимы взаимовыгодности и небескорыстности. Воинственность и филантропия либертаризма не просто прекрасно сочетаются, но и переходят друг в друга, находя воплощение соответственно в концепциях «гуманитарной войны» и «гуманитарной помощи» [А. Ашкеров, 2004].

Теперь мы переходим к такому очень современному и широко обсуждаемому понятию как инклюзивный капитализм как закономерное продолжение идей глобализации и нового мирового порядка. Инклюзивный капитализм что это такое и, фигурально, выражаясь с «чем его едят»?

Как известно, капитализм — это хаотически организованная экономика, в которой субъекты хозяйственной деятельности стремятся к максимизации своих прибылей за счет эксплуатации рабочей силы и хищнического отношения к природе. Экономический хаос сопровождается экономическими кризисами, насильственно приводящими экономическую систему к балансу через разрушение производства, поглощение банкротов более крупными капиталистами. Как результат, кризисы временно «разрешаются» военными действиями. Как отмечал еще Фридрих Энгельс, каждый «разрешаемый» таким образом кризис несет в себе зародыш гораздо более грандиозного будущего кризиса. К началу XX века монополистический капитализм, пришедший на смену капитализму свободной конкуренции XIX века, организовал Первую и Вторую мировые войны для военного «разрешения» глобального кризиса. При этом Вторая мировая война оказалась значительно более разрушительной, нежели первая, а третья из-за накопленного государствами ядерного потенциала может оказаться последней для человечества [45].

Более того, экономическое могущество рождается не благодаря эквивалентному рыночному обмену, а вопреки ему. В этом смысле положение «стран ядра» в мировом масштабе вполне аналогично положению «олигархов» в масштабе российском. Утвердив свое доминирующее положение посредством прежде всего внеэкономических (и в чем-то случайных) инструментов, те и другие делают прагматистскую мину, переходят на язык «вечных законов» рынка и широким жестом призывают остальных к честному обогащению, к священному трепету перед собственностью, к наращиванию «конкурентности» и так далее. И двусмысленность ситуации нельзя списать, как многим хотелось бы, на издержки «первоначального накопления» — потому что внеэкономическая детерминация экономического господства является не преходящим этапом капитализма, но его постоянным динамическим элементом. Авторы «миросистемного» анализа — Ф. Бродель, И. Валлерстайн — развивают этот тезис вплоть до того, чтобы связать с ним саму сущность капитализма и тем самым превратить понятие капитализма в своеобразный антипод «чистого рынка». Если «рынок» для них — это сфера действия экономики, взятой в столь же узком, сколь и точном смысле слова, то капитализм — это система воспроизводства экономического господства через политику [270].

Такого же мнения придерживается А. Зиновьев советский и российский учёный-логик, социолог и социальный философ; специалист по методологии научных исследований; писатель и, первоначально, критик советского политического режима, а затем, когда увидел «капитализм «изнутри», — бескомпромиссный критик глобального капитализма: «Возьмите, к примеру, банковскую систему — именно она обеспечивает, на мой взгляд, денежный тоталитаризм в мире. И эти гигантские банки обслуживают не просто экономику той или иной страны, а сверхэкономику. Большинство операций, которые совершают западные банки, являются международными, а не просто германскими, французскими и так далее. Причем совершаются они вовсе не по законам капитализма, которые описывал в своё время Маркс. Это абсолютно новые, пока малоизученные законы. И в значительной мере они не предаются гласности.

Повторюсь, сейчас в мире сложились совершенно новые социальные структуры, новые феномены. Они не изучены, они фактически господствуют в мире. А старые понятия о сущности капиталистической системы давно лишены смысла. Если бы капиталы создавались, так как описывали это Адам Смит и Маркс, нужны были бы тысячи лет, чтобы появлялись нынешние олигархи, а они появляются в очень короткие сроки. И на Западе тоже», — А. Зиновьев [106].

По мнению социального философа А. Фурсова: «Одно из самых главных социальных оружие, которое создал капитализм это не государство, это даже не капитал, это наднациональные элиты, которые очень хорошо организованы, которые коренятся где-то в 600—700 летней истории. В 2012-м году в Великобритании вышло исследование двух ребят, один американец другой англичанин, где они исследовали власть и собственность в Англии за 800 лет и выяснилось, что собственность течение этих 800 лет, как концентрировалась во время Ричарда Львиное Сердце в конце XII века в руках одного процента населения, так она и концентрируется. В рамках этого одного процента очень много родственников, то есть старые мировые элиты — это очень серьезно. То, что в 90-е годы на разграблении соцлагеря появились, так называемые, молодые деньги, молодые элиты, они сейчас пойдут под нож…» [315].

Что же касается флагмана капиталистического мира США, то «Большинство американцев имеют лишь смутное представление о том, что в стране есть правящий класс, который живет по правилам наследования власти. Так продолжается уже более 300 лет. Элита состоит из нескольких сотен богатых семей, чьи отпрыски по мужской линии заканчивают закрытые частные школы, вроде „Святого Марка“ и „Гродон“, после чего оправляются в Йель, Принстон или Гарвард. Именно они играют впоследствии руководящие роли на Уолл-стрит, занимают руководящие посты в крупнейших банках и могущественных юридических фирмах, а после начала „холодной войны“ возглавили ЦРУ», — Э. Клейн, 2002 [57].

При этом экологическая ситуация на планете стремительно ухудшается на основании представленной выше глобализации, либерализма, консюмеризма (общества потребления). Так ООН, приводит следующие оценки: если население планеты достигнет 9,6 млрд человек к 2050 году, то потребуются ресурсы трех планет Земля, чтобы обеспечить поддержание текущего образа жизни. Что делать? Мировая закулиса — вышеуказанные богатейшие люди планеты, рулевые глобализации и адепты нового мирового порядка представили следующий выход из данной ситуации. Ватикан совместно с представителями 27 крупнейших глобальных корпораций, банков и фондов создали Совет, выдвинувший в декабре 2020 года свой проект «перезагрузки» экономики под названием «Инклюзивный капитализм», основные положения которого следующие:

— равенство возможностей для всех людей, независимо от пола, этнической принадлежности, религии или возраста, в достижении процветания и качества жизни;

— справедливые результаты для тех, кто имеет одинаковые возможности и одинаково ими пользуется, в том числе по отношению к будущим поколениям и к тем членам общества, обстоятельства которых не позволяют им полноценно участвовать в экономике;

— доверие между заинтересованными сторонами в построении инклюзивного капитализма, действующими ответственно, прозрачно и добросовестно, и в случае конфликта с основными ценностями, принятие быстрых и справедливых ответных мер;

— обеспечение динамичности и устойчивости развития инклюзивного капитализма на долгосрочную перспективу за счет поощрения инноваций и прогресса;

— По мнению Совета, чувства вовлеченности и справедливости будут способствовать счастью и благополучию людей, достижению общего блага человечества;

— продвижение чувства ответственности внутри учреждений и отдельных лиц за общее благо человечества;

— реформирование глобальных рынков капитала и деловой практики посредством конкретных шагов, определяющих успех растущей динамичной, инклюзивной экономики и общества за счет поощрения инноваций, прогресса и адаптации;

— вдохновляющие совместные действия делового мира, творческих лидеров и общества в целом, приверженных передовым методам развития инклюзивного капитализма для достижения общей цели;

— поддержка инициатив, направленных на устранение системных барьеров для продвижения принципов инклюзивности.

Для большей убедительности и легитимности данного глобального проекта Совет формирует Партию своих приверженцев, приглашая их присоединиться к своему движению. Для этого на сайте открыта подписка для подачи заявления на вступление в неё организаций всех отраслей и со всего мира, а также отдельных граждан, поддерживающих принципы инклюзивного капитализма и берущих на себя обязательства по их внедрению. Таким образом, имеет место набор пустых, абстрактных словосочетаний и предложений. Однако не могут такие серьезные люди, (представители ТНК) объединившиеся в единый Совет с намерениями реализовать свой проект инклюзивного капитализма, играть в пустые слова [45].

Сразу возникает резонный вопрос. А что это за люди? Для ответа на данный вопрос необходимо сделать небольшой исторический экскурс:

— За счет ограбления континентов и колоний прародители ТНК создавали для себя первоначальный капитал:

— во время ограбления Востока — прежде всего православного Константинополя;

— во время ограбления Южной Америки;

— затем было ограбление Индии и Китая — крупнейшей экономики мира начала XIX в., ресурсы которой выкачали через насильственную продажу опиума (в результате чего население Китая сократилось с 413 до 360 млн человек, 120 млн из которых были превращены в наркоманов) [203].

— затем последовало ограбление Африки и т. д;

— после того, как потенциальных колоний не осталось, в течение 30 лет были организованы две мировые войны, которые и выявили явного «гегемона либерализма». В послевоенный период наступила эра «финансового колониализма» — когда страны третьего мира стали грабиться с помощью западных «резервных валют». Прежде всего — доллара ФРС США.

— Поддерживали белогвардейское движение для борьбы с законной властью в России (другой просто не было по определению).

— Привели к власти Гитлера с целью потенциального столкновения с СССР. По мнению социального философа А. Фурсов: «Гитлер — это общий западный проект западного финансового и промышленного капиталов, но главные в этом проекте были англичане и американцы, а „Гитлер инк“ — творение англо-американского капитала и истеблишмента. Так структуры и фирмы Рокфеллеров контактировали с Гитлером до 1944 года» [314].

— «… Что сделал Гитлер? Он остановил процесс большевизации в Германии и оказал этим величайшую услугу всей Европе», — И. Ильин, 1933 год. «Фaшизм был… прав, поскольку искал справедливых социально-политических реформ… Фaшизм был прав, поскольку исходил из здорового национально-патриотического чувства, без которого ни один народ не может ни утвердить своего существования, ни создать свою культуру», — И. Ильин, 1948 год

Иван Шмелев, чье творчество дети антисоветской России изучают в школьной программе по литературе, писал следующее: «Я так озарён событием 22 июня, великим подвигом Рыцаря, поднявшего меч на Дьявола. Верю крепко, что крепкие узы братства отныне свяжут оба великих народа. Великие страдания очищают и возносят. Господи, как бьётся сердце моё, радостью несказанной». Для тех, кто не знает или забыл — 22 июня — начало великой отечественной войны. Что же касается Рыцаря, то рыцарь явно не Сталин. 9 октября 1941 года гитлеровцы в результате наступления прорвали фронт под Вязьмой (по официальным данным потери Красной Армии составили более 380 тысяч убитыми и ранеными, более 600 тысяч пленными). Шмелев писал своей подруге Бредиус-Субботиной: «Вчера был день преп. Сергия Радонежского, России покровителя. Я ждал. Я так ждал отзвука — благовестия ждал… Я не обманулся сердцем, я услыхал фанфары, барабан — в 2 ч. 30 мин., — специальное коммюнике: прорван фронт Дьявола под Вязьмой, перед Москвой, армии окружены» [44].

— В послевоенный период благодаря Кейнсианской модели общества потребления в борьбе с СССР на экономическом поприще — спасли от краха систему капиталистического производства.

— Благодаря деятельности Тавистокского института социальных отношений, Франкфуртской школы (неомарксистов) «подсадили» послевоенную молодежь западных стран на наркотики, на аморальное поведения и рок -музыку, возродив древнюю,12-ричную систему нот — «атональную», «дионисическая» или «черную». Секс-Рок-рол- Наркотики. «Sex, drugs and rock-n-roll».

Когда спрашивают о причине популярности, в частности, «Битлз», то обычно отвечают примерно так: ребята из «Битлз» были не только талантливыми музыкантами, но и смогли найти ключ к сердцам миллионов молодых людей. Джон Леннон и сотоварищи протестовали против устаревшей социальной системы. Против богатства, людского эгоизма, жестокости и насилия. Одним словом, они что-то вроде рок-коммунистов (вспомните революционный лозунг «свобода, равенства и братство). Действительно, зачем бороться за свои права, интересоваться политикой, протестовать, если «настоящие» бунты, открытия и революции лежат в плоскости свободной любви, музыки Битлз, наркотиков и футболок с Че Геварой на груди? Кстати, эти футболки, популярны до сих пор и являют собой отличный пример превращения подлинного бунтарства в расхожий предмет потребления) [77].

Спрятавшись за стенами престижных фондов, корпораций и исследовательских центров, эти кукловоды из мира финансов и политики использовали поп-культуру для отчуждения масс и блокировки социального развития:

— Тавистокский институт человеческих отношений и его Стэнфордский исследовательский центр также сотворили специальные молодежный слэнг («тинэйджер», «cool» и пр.), новый стиль одежды, прически. Был создан новый стиль жизни (битники, хиппи, «разбитое поколение»). Идея свободной любви и культура, взращённая под популярным лозунгом хиппи «Власть цветам!», оказалась очень революционной, хотя на самом деле была результатом заранее спланированной политики, проведённой Франкфуртской школой еще до 1920 года Даже знаменитый лозунг Тома Хейдена «Не доверяй никому старше 30 лет» был ничем иным, как парафраза из слов Руперта Брука, сказанных им ещё в 1905 году: «Не трать своё время на разговоры с тем, кому за 30!».

— Его директор, а также первый президент и директор Всемирной федерации психического здоровья Джон Роулинг Риз в свое время так охарактеризовал так деятельность данной организации: «Мы должны стремиться к тому, чтобы наши взгляды проникли в каждый вид образовательной деятельности в масштабах всей страны. Общественная жизнь, политика и промышленность должны находиться в сфере нашего влияния» (рис. 1).

— Как результат, по мнению американского писателя Gary Allen: «Молодёжь верит, что бунтует против Истеблишмента, а стеблишмент владеет и управляет радио- и телевизионными станциями, массовыми журналами и компании звукозаписи, которые превратили рок-музыку и её исполнителей в могущественную силу американской жизни» Добавим, не только американской.

— Музыка, наркотики и секс размыли потенциальную социальную революцию, молодежно-бунтарский стиль система превратила в моду, использовав его не только политически, но и экономически. А в конце ХХ в. сытое левобунтующего поколение использовалось уже в качестве новых кадров для реализации неолиберальной модели.

— В левых движениях США. «студенческой революции» 1968 г. во Франции «выпустили пар» опасно многочисленного и чреватого революцией слоя — молодежи (которая, согласно теории Д. Голдстоуна, при приближении к демографическому рубежу в 20%, становится спусковым крючком социальных потрясений. — Реформация XVI в. в Германии, Великая Французская революция, важнейшие революции начала XX в. — «длинные двадцатые», … бунт 60-х), используя теорию управляемого хаоса.

— Казалось бы, хаос событий, которые невозможно просчитать заранее это плохо. Но это не совсем так. Еще в 50-е годы была сформулирована «теория сложных систем», расчеты в которой основываются на сложных системах нелинейных уравнений, получившая развитие в теории «прерывистого равновесия» и модели «самоорганизованнной критичности». В такой модели основным условием является повышенная «адаптабельность», а за основу принимается мысль, что не любой хаос является отрицательным и не всякая стабильность является благом. За основу приято и то условие, что лица, принимающие решения, должны пойти против культурных паттернов. В такой системе общество зачастую намеренно подталкивают к управляемому хаосу. Это объявлено залогом успеха. Пока весь мир трясёт от страхов и кризисов, финансовые транснациональные короли не только сохраняют свои состояния, они умудряются их значительно приумножать [135, 221, 338].

В частности, под мутной завесой пандемии Covida-19, по мнению известного экономиста С. Глазьева: «2020 год продемонстрировал, как сначала под шумок пандемии были списаны 30 триллионов долларов. Затем почти в плановом порядке лопнули финансовые пузыри, а те, кто манипулировал рынком, своевременно перевели деньги в цветные металлы, в реальные активы». При этом, отметил эксперт, олигархи, сбросив 30 триллионов, тут же набрали 15 триллионов новых обязательств со стороны правительств [64]. А это самые ценные обязательства на сегодняшний день в контексте экономической модели монетаризма, которая на сегодняшний момент является главной в мире.

— Официально теория «прерывистого равновесия» была сформулированна Н. Элдриджем и С. Гулдом уже в 1972 г. и существенным образом базировалась на гипотезе о «скачкообразной эволюции» О. Шиндуолфа, высказанной в 1950 г. Эта и некоторые другие работы по проблемам эволюционной теории и морфогенезису послужили одним из стимулирующих толчков для пионерской работы Р. Тома (Stabilité Structurell еt Мorphogénèse) и бурным событиям «нелинейной революции» 70—80 гг., одним из результатов которой и явилась теория СОК (самоорганизованная критичность) сформулированная П. Баком, Ч. Тангом и К. Визенфельдом в 1988г. и имеющая конкретное применение в социологии, обеспечив, тем самым пресловутое «зловещее интеллектуальное превосходство» представителей ТНК и ТНМ.

— Флексибильность представителей НТК которыми, свойственна институционализация антисистемных движений через их подкуп. Именно это произошло в начале ХХ века с пролетариатом, когда классовые противоречия были сняты возможностями бумажных денег, в середине ХХ века в «государстве всеобщего благосостояния» к этому подкупу добавился манок массового потребления и индустрия развлечений.

— Активное проталкивание системы образования под названием «Болонский процесс», целью которого на словах объявлена «гармонизация архитектуры системы высшего образования», а в действительности это хорошо срежиссированная атака против публичного использования разума. Дело в том, что сведение высшего образования к задаче производства экспертного знания грозит, не только появлением «прикормленной экспертократии», ограниченной догматическими предпосылками, но и связывает систему образования с процессом отхода от общего достоян