Алина считает, что её жизнь сложилась очень удачно: прекрасный муж, чудесный сын, достаток в доме. И самое главное: она знает, что Слава ее никогда не бросит, ведь их связывает гораздо больше, чем любовь и узы брака — Алина хранит его тайну. Но убийство Ирины Леонидовны, соседки по дачному поселку, способно разрушить идиллию семейной жизни, ведь оно означает, что тайну Славы знает кто-то еще…
сказала Настя, останавливаясь. – Меня интересует только убийство моей тети! Понимаешь? Только это! Ответь на несколько вопросов, и все!
– При чем здесь я? – хмуро возмутилась Каракатица. – Что вы ко мне привязались?!
– Сейчас объясню, – заверила Настя. – Уложусь в пять минут.
Упоминание о полиции Лизу напугало, это было видно.
– Пять минут, и я уйду, – вздохнула Настя. – Никто ничего не узнает, я обещаю.
– Мне нечего скрывать!
– Тем более. Лиза, ну видели тебя в больнице, видели.
Когда Настя назвала ее по имени, Лиза дернулась. Не ожидала.
Ребенок задергал ручкой, мать нехотя его отпустила. Настя посмотрела, как малыш неуклюже забрался на качели-лошадку.
– Я ничего плохого тебе не сделаю, – сказала Настя. – Правда. Не бойся.
– Сумасшедший дом какой-то!
Настя села на ближайшую лавку, Лиза угрюмо на нее посмотрела, отвернулась.
– Три года назад у моей тети погиб муж, – начала Настя. – Его насмерть сбила машина. Он был врачом, известным, его вся округа здесь знала. Перед смертью он поехал к раненому. Ему кто-то позвонил, и он уехал.
Лиза стояла, наблюдая за ребенком. На Настины слова она никак не реагировала.
– Дядин телефон тетя выбросить не могла, она мужа любила и к его вещам относилась бережно. Я найду телефон. Времени прошло много, но для электронной памяти три года не срок. Ему звонила ты, и я это докажу. О том, что Иван Николаевич отправился к раненому, знала не только тетя. Знала соседка, она подтвердит. А раненых, кроме Коли Дормидонтова, в поселке тогда не было. Тут не миллионное население, в толпе не затеряешься, все всех знают, и полиция тоже. – Настя немного помолчала. – Мою тетю убили сразу после того, как она поговорила со Степаном Михайловичем.
Какой-то мужик вышел из ближайшего подъезда, громко заговорил по телефону, Настя замолчала
сказала Настя, останавливаясь. – Меня интересует только убийство моей тети! Понимаешь? Только это! Ответь на несколько вопросов, и все!
– При чем здесь я? – хмуро возмутилась Каракатица. – Что вы ко мне привязались?!
– Сейчас объясню, – заверила Настя. – Уложусь в пять минут.
Упоминание о полиции Лизу напугало, это было видно.
– Пять минут, и я уйду, – вздохнула Настя. – Никто ничего не узнает, я обещаю.
– Мне нечего скрывать!
– Тем более. Лиза, ну видели тебя в больнице, видели.
Когда Настя назвала ее по имени, Лиза дернулась. Не ожидала.
Ребенок задергал ручкой, мать нехотя его отпустила. Настя посмотрела, как малыш неуклюже забрался на качели-лошадку.
– Я ничего плохого тебе не сделаю, – сказала Настя. – Правда. Не бойся.
– Сумасшедший дом какой-то!
Настя села на ближайшую лавку, Лиза угрюмо на нее посмотрела, отвернулась.
– Три года назад у моей тети погиб муж, – начала Настя. – Его насмерть сбила машина. Он был врачом, известным, его вся округа здесь знала. Перед смертью он поехал к раненому. Ему кто-то позвонил, и он уехал.
Лиза стояла, наблюдая за ребенком. На Настины слова она никак не реагировала.
– Дядин телефон тетя выбросить не могла, она мужа любила и к его вещам относилась бережно. Я найду телефон. Времени прошло много, но для электронной памяти три года не срок. Ему звонила ты, и я это докажу. О том, что Иван Николаевич отправился к раненому, знала не только тетя. Знала соседка, она подтвердит. А раненых, кроме Коли Дормидонтова, в поселке тогда не было. Тут не миллионное население, в толпе не затеряешься, все всех знают, и полиция тоже. – Настя немного помолчала. – Мою тетю убили сразу после того, как она поговорила со Степаном Михайловичем.
Какой-то мужик вышел из ближайшего подъезда, громко заговорил по телефону, Настя замолчала
