Оглавление

Глава 1

В его таинственности мрак

Скай Штормхолд

По официальным данным Скай Штормхолд давно мертва, но я хочу рассказать вам занимательную историю из её или моей жизни. Которая берет своё начало в ноябре одна тысяча восемьсот девяносто девятого года в Англии, в крупнейшем по размеру, красивом городе Лондоне. Мне тогда было девятнадцать и оставалось полтора года до окончания университета. Я училась на факультете журналистики и жила в общежитии с соседкой и по совместительству лучшей подругой — Элизабет Хоуп.

В тот день помнится было крайне пасмурно. Ни один лучик солнца не мог просочится сквозь густые тучи. Я шла по холодному коридору университета. Поверх моей лёгкой, хлопковой, белой рубашки был надет черный пиджак и намотан палантин насыщенно-синего цвета. Также на мне были чёрные брюки на подтяжках. Коридор вёл из аудитории к столовой. Я была ужасно голодна! С утра не успела позавтракать. Хотя Лиз ещё вчера вечером испекла к завтраку свои фирменные морковные кексы с имбирём лимоном, мёдом и ванильным кремом. Я шла торопливо, почти бежала, хотя это и было не очень удобно в моих новых туфлях на тонком каблуке выше обычного, из чёрной отделанной по краям кожи с ремешками на лодыжках. На моём плече висела чёрная большая сумка наполненная тетрадями и книгами. У сумки была модная, тонкая и длинная ручка. В руках я держала книгу взятую мной пару часов назад в библиотеке, которая не вместилась в сумку и блокнот, со сделанной лично мной вышивкой сиреневых цветов на обложке. Я так торопилась, что не замечала абсолютно ничего вокруг. Из коридора ведущего в тот по которому стремглав неслась я выскочил мужчина. Он сбил меня с ног. Из моих рук вылетели книга и блокнот. Сумка раскрылась и из неё вывалилась ещё пара книг. «Ау!» — воскликнула я, упав прямо на копчик. Мужчина же не издал ни звука. Я подняла глаза и осторожно смахнула с них выпавшие из длинной, русой косы передние пряди.

Теперь же взглянула на виновника моего падения, который выглядел давольно молодо: высокий, стройный, широкоплечий красавец с зеленовато-янтарными глазами, пухлыми алыми губами и выразительным, но не слишком носом. Его каштановые волосы были слегка небрежно зачёсаны назад. На нём красовался чёрно-серый, строгий костюм из полушерстяной ткани. Пиджак элегантно подчёркивал красивую осанку и широту плеч, в нагрудном кармашке лежал шёлковый, белый платочек. Под пиджаком красовались белая рубашка и чёрный атласный галстук. Прямые брюки, подчеркивали длину ног, из под них выглядывали лаковые туфли с квадратным носом.

Мужчина поднял на меня взгляд и внимательно осмотрев с ног до головы ухмыльнулся, сощурив глаза. «Боже правый. Прошу меня простить, мисс» — рьяно с восходящими интонациями, сказал он и принялся подбирать разлетевшиеся книги вслед за мной. Взяв в руки книжку, что я несла из библиотеки он поднялся на ноги и предложил мне руку помощи. Но я к тому моменту уже почти поднялась на ноги поэтому его помощь не приняла.

«Брэм Стокер „Дракула“? — произнёс мужчина вглядываясь в обложку.- Интересное произведение, но слабо верится» — добавил он.

«Не правда ли?» — спросила я подняв на него удивлённый взгляд.

«Вы верите в вампиров?» — переведя взгляд с моей книги на мои глаза спросил мужчина.

«Мы даже не представились друг другу» — сказала я, грубо переведя тему.

«Ох, простите мне мою напористость. Я Август-Октавиус Хамфри, но для друзей просто Окто» — представился он.

«Приятно познакомиться мистер Хамфри. Я мисс Скай Штормхолд» — в ответ фривольно бросила я.

«Какое у вас необычное имя мисс Штормхолд» — сказал он с таким лицом, словно он первый кто в моей жизни заметил это.

«Спасибо» — поблагодарила я, не слишком благосклонным тоном. Мы протянули друг другу руки. Рука мужчины была холодной, словно колющий снег в феврале. К горлу подкатило странное ощущение, словно от него всего буквально веяло морозным холодом. Сердце отдалось странной дрожью, с каплей тревожности, хотя не знаю почему этот милый молодой человек с приятной внешностью вызвал во мне такие чувства. Мистер Хамфри с нежностью коснулся губами тыльной стороны моей руки. И все мое тело обдало таким холодом, будто где-то на распашку открыли окно. Его губы были так же холодны. Меня это очень удивило, ведь хоть в университете и давольно прохладно, мистер Октавиус не выглядел замёрзшим. «Но вдруг он пришёл с улицы?» — спросила я мысленно сама себя. Я внимательно посмотрела на него, пристально проследив за каждым движением. Он стал отстраняться, но мою руку всё не отпускал. Почувствовав, что мой желудок вот-вот заурчит, я сказала: «Простите, мистер Хамфри, я тороплюсь» — и с лёгкой, поддельной улыбкой кивнула ему.

«Куда же вы так спешите?» — спросил он не выпуская мою руку из своей.

«Обедать» — без смущения ответила я.

«Могу ли я проводить вас?» — предложил он. Я удивлённо вскинула брови и слегка отклонилась назад. В ответ на мою реакцию мистер Хамфри спросил: «Вам никогда не предлагали вас проводить?».

«Нет, предлагали- не соврала я.- Но пожалуй нет».

«Почему?» — удивлённо выпучив на меня глаза спросил он.

«За обедом меня уже ждут» — ответила я. И выдернув свою ладонь из руки мистера Октавиуса Хамфри решительно продолжила свой путь.

Кажется я спиной ощутила, как он закатил глаза и ухмыльнулся. Я ожидала, что он продолжит свой путь, но нет. Октавиус счёл нужным меня догнать. Он пристроился рядом. Абсолютно безмолвно мы прошли примерно пару метров, а затем не останавливая своих шагов я повернулась к нему и произнесла: «Я попросила меня не провожать» — в моих словах не было злобы, но меня откровенно не радовало его настойчивое поведение.

Он ухмыльнулся. «О да, я вас услышал, Мисс Штормхолд, но знаете я внезапно почувствовал жуткий голод, а ближайшее место для его утоления это столовая вашего университета. К сожалению я не знаю где она находится, поэтому это вы меня проводите» — перевернул он ситуацию в свою пользу.

Я чуть было не приоткрыла рот от удивления. «Остроумно» — кратко произнесла я и продолжила свой путь. Всю дорогу в столовую мы не разговаривали. Хотя мы шли не долго. Довольно скоро вошли в буфет с полами выложенными белой плиткой, которая также растягивалась по стенам и в некоторых местах была разбита или сколота. Здесь пахло вкусной едой и было гораздо теплее, чем в остальном здании университета. Повсюду стоял громкий гул от разговоров кухарок и абитуриентов. Я сразу же подошла к тумбе справа от входа тёмно-коричневого, даже шоколадного оттенка на которой тремя стопками стояли подносы и взяла один из них, самый чистый, на мой взгляд. Развернувшись я обвела взглядом все столики и почти сразу нашла Элизабет. Она уже сидела за небольшим столом у окна, с подносом на котором дымилась ароматная, вкуснейшая, горячая еда. В руках у неё была книга. «Наверное она ждёт меня уже давно» — подумала я. Лиз взглянула на меня и широко улыбнувшись помахала рукой, я махнула ей в ответ. И почти тут же меня коснулся локоть вновь пристроившегося рядом со мной Октавиуса Хамфри. В его руках уже был поднос. «Так значит вы здесь не учитесь» — утвердительно произнесла я направившись к стойке за которой стояла молодая испанская девушка пришедшая в наш университет всего два месяца назад. Она накладывала столовскую еду в тарелки каждый день с восьми до пяти. Её зовали… Лукреция, кажется. Насколько я поняла из нашего короткого диалога пару недель назад на моём ломаном испанском и её странном английском она приехала в Англию к своей дальней родственнице и мечтает поступить в какой-то университет, точно не помню. «Вы правы. Я здесь не учусь» — ответил мистер Хамфри.

«Зачем же вы тогда здесь?» — спросила я оглядывая, что сегодня есть на обед.

«Я пришёл к другу» — ответил мистер Хамфри.

«Добрый день, Лукреция. Джамбалайю, пожалуйста, кусочек лаймового пирога и чашку зеленого чая» — сказала я.

«Да, конечно- произнесла девушка, с недоверием оглядывая моего спутника.- Здравствуйте мисс Штормхолд» — добавила она.

«И кто же, уж простите мне мое любопытство, ваш друг?» — поинтересовалась я.

«Мой друг, прощаю ваше любопытство, Теодор-Сантьяго Росси» — просиял мистер Хамфри.

«Преподаватель литературы» — утвердительно произнесла я, двинувшись дальше, стараясь не подать виду, что сердце от одного упоминания его имени пропускает удары.

«Чашку эспрессо, пожалуйста» — сказал мистер Октавиус Хамфри.

«Конечно, одну секунду» — произнесла Лукреция.

«Расскажите же мне как он, пока я составляю вам компанию?» — произнёс мистер Хамфри.

«Как я могу вам об этом рассказать? Я ведь сама о нём ничего не знаю. Могу сказать лишь, что он мой преподаватель литературы и с ним порой бывает интересно беседовать вот и всё» — ответила я, пожалуй даже слишком, холодно и отстраненно.

«Вы беседовали с ним о книге Брэма Стокера „Дракула“?» — спросил он. Лишь сейчас я поняла что моя книга по-прежнему в руках мистера Хамфри.

«О нет-нет. Я ведь её ещё не прочитала и… не могли бы вы её вернуть, пожалуйста?» — произнесла я.

«Да, конечно» — мистер Хамфри протянул мне книгу и тут же принял из рук Лукреции чашечку эспрессо. Его движения были очень резкими, рваными и быстрыми. При этом он не был лишен пластичной грациозности.

«Вы кажется чувствовали голод» — бросила я через плечо с не присущей мне фамильярностью тона.

«Беседа присытила» — ухмыльнулся мужчина.

«Достойный соперник для словесных спаррингов» — подумала я и направилась к столу за которым сидела, в ожидании меня, Лиз. Она с удивлением глядела на мистера Хамфри. Когда мы подошли к столику он протянул ей руку и произнёс: «Добрый день. Я мистер Август-Октавиус Хамфри. Но для друзей можно Окто».

«Приятно познакомиться мистер Хамфри, — Элизабет привстала со стула на котором сидела и протянула ему руку в ответ- я мисс Элизабет Хоуп».

«И мне очень приятно. Я пожалуй не буду вас стеснять. Был очень рад нашей встрече мисс Штормхолд» — он посмотрел на меня как-то странно словно его глаза должны были мне что-то сказать, но я этого не поняла. Мистер Хамфри вновь приподнял мою руку и прикоснулся к ней губами вновь легко словно это было не касание чьих-то губ, а лёгкое прикосновение шёлкового платка.

«Мисс Хоуп» — он кивнул Элизабет и также легко прикоснулся своими губами к её руке. У неё это вызвало широкую улыбку. Улыбка у Лиз была очень красивой, как и она сама. Длинные, вьющиеся, светлые-светлые, медовые волосы убранные в красивую причёску, светло-голубые глаза, тонкий нос, утончённые мелкие губы бантиком, светлая кожа. Она всегда одевалась очень женственно, например как сегодня: юбка солнце насыщенного малинового цвета с красивым пышным бантом на поясе справа и белая рубашка с изящной вышивкой синих ирисов слева на груди, а также двухцветные лодочки. Не подумайте я ни в коем случае не завидую Лиз. А просто её очень люблю и порой ею как подругой восхищаюсь.

Поставив поднос на стол, рядом с ним я положила книгу с ежедневником и уселась на стул напротив Лиз. На её подносе стояла белая миска томатного супа с тостами с сыром чеддер, блюдечко с шоколадным печеньем и кружка горячего молока.

«Скай, кто это?» — шепотом, чуть наклонившись через стол ко мне, спросила Элизабет.

«Мы с ним столкнулись в коридоре. Я знаю о нём не больше чем ты» — ответила я.

«Красивый юноша» — подметила Элизабет глядя куда-то за мою спину.

«Он сел сзади?» — весьма проницательно спросила я.

В ответ Лиз лишь кивнула.

«Не пялься, так. Он это заметит» — усмехнувшись сказала я.

«Уже заметил, но я не могу… эти глаза, о мой бог» — говорила Лиз почти не шевеля губами. Я хотела насладится своей горячей джамбалаей, но за разговором с мистером Октавиусом совсем забыла про приборы.

«Я сейчас вернусь. Схожу за приборами» — сказала я. Лиз не оторвала взгляда от сегодняшнего объекта своего вожделения, но всё же кивнула.

Возвращаясь к столику я словила на себе взгляд мистера Хамфри. Когда же вновь уселась за стол напротив Лиз, она сказала: «Мне кажется ты ему понравилась куда больше, чем я».

«Неужели?» — спросила я принявшись уплетать горячую джамбалайю.

«Да! Видела бы ты как он провожал тебя взглядом когда ты шла за столовыми приборами и когда шла обратно» — утвердительно произнесла Лиз.

«Что ж это безусловно приятно» — улыбнулась я, сказав весьма сухо.

Мы уже заканчивали трапезничать, когда я обратила взгляд к своим уникальным, наручным часам швейцарской компании «Patek Philippe», которые ещё два года назад подарили моему отцу, а он увидев мой восторг при виде этих часов передарил их мне. «Гхм- я чуть не подавилась кусочком кукурузы из джамбалайи.- Лиз, через семь минут начнётся пара по литературе!» — воскликнула я.

«Ах! Нам нужно поторопиться!» — сказала мне в ответ подруга. Мы не стали допивать чай или доедать десерты. Пирог с печеньями сложили в маленький алюминиевый контейнер и стремглав понеслись в дальнюю аудиторию.

Словно два урагана забежали в аудиторию, до верху, заполненную парнями. На всём потоке мы были единственными девушками. Что давольно таки странно для литературоведческого факультета журналистики. Мы поднялись на четвёртый ряд и сели на два свободных места рядом друг с другом. Я опустила сумку на пол и достала из неё довольно большую тетрадь с твёрдой обложкой и красивую ручку расписанную гжелью. «Слава Богу, что мистера Росси, ещё нету» — прошептала мне на ухо Лиз.

«Да ты права» — бросила я ей через плечо. Но уже через секунду Теодор-Сантьяго Росси вошёл в аудиторию. Он на секунду задержал на мне взгляд, а после словно очнулся ото сна, подошёл к своему столу. Высокий мужчина с широкими плечами, чернющими, как сама ночь волосами и насыщенной черной, не длинной щетиной, ясными серебристыми глазами с голубоватым отливом, не широким, аккуратным носом и полными, точно наливные вишни, губами. Верхняя губа справа была изуродована крупным шрамом историю которого он никогда не рассказывал. Сколько бы влюбленные в него студентки с факультета искусств не спрашивали. А мы учтиво не спрашивали вовсе, ведь это было бы крайне некорректно.

«Добрый день!» — раскатистым голосом произнес мистер Росси. Он не говорил громко, но на удивление его голос всегда было хорошо слышно даже среди гула. Мы все поздоровались в ответ.

«И так, к сегодняшнему занятию я говорил вам закончить прочтение романа Шарлотты Бронте „Джейн Эйр“. Надеюсь все выполнили моё задание» — говорил преподаватель. Его голос приятно звучал, словно водный перелив. Но Мистер Росси вдруг остановился, его внимание привлёк самый верхний ряд. Там сидел мой однокурсник — Джошуа Кириган и о чём-то хихикал со своими друзьями. Нет, он к Джошуа не обратился. Один только холодный взгляд мистера Росси заставил парней замолчать до самого конца лекции. Добавив, что-то про «Джейн Эйр», мистер Росси всё же вновь взглянул на Джошуа.

«Мистер Кирриган, — обратился к нему преподаватель.- Не могли бы вы мне поподробнее рассказать о главной героине романа Шарлотты Бронте „Джейн Эйр“?». Джошуа обратил на него свой взор и без промедления встал с места.

«Да конечно, мистер Росси. Кхм-кхм… — парень стушевался-Джейн Эйр описана как неприметная молодая девушка, внешне напоминающая неземного эльфа. Себя она считает „бедной, невзрачной и маленькой“. Мистер Рочестер однажды говорит о том, что у неё карие глаза, но на самом деле у Джейн они зелёные…» — взволнованно, теребя руками лацкан своего темно-синего пиджака, рассказывал Джошуа. Мистер Росси, один из не многих преподавателей кого все называю «мистер», а не «профессор», кстати не знаю почему? Он просто наблюдал за Джошуа изредка кивая и делая пометки в блокноте. Тонкие и бледные мужские кисти с крайне вытянутыми пальцами изящно держали блокнот и ручку. Он в целом всегда выглядел очень изящно и утонченно. Ежедневно носил костюмы тройки и сегодняшний день не был исключением. На Теодоре-Сантьяго Росси красовался темно-шоколадный твидовый костюм с контрастной, вишневой жилеткой и черным галстуком. В какой-то момент я заметила, что он с особенной пристальностью смотрит на меня. По коже побежали мурашки. Его глаза завораживали. Ледяное серебро взгляда прорезало насквозь как нож, что всегда покоился у меня в ножнах под поясом брюк. Казалось он без труда читает меня с права налево, снизу вверх и изнутри. Будто он знал меня полностью, благодаря одному только взгляду. Мы уже некоторое время буравили друг друга взглядами, когда я почувствовала легкий толчек в ребра от Лиз. «Мы тут все вообще-то конспектируем с доски» — прошептала подруга мне на ухо и я наконец оторвала взгляд от мужчины. Но он продолжил смотреть…

Глава 2

Октавиус

Я подошёл к столу из красного дуба, и мягко провёл подушечками пальцев по корешкам старинных книг на нём лежащих. «Скай Штормхолд… она твоя ученица?» — спросил я взглянув на брата. Тео перевёл на меня вопросительный, даже немного удивлённый взгляд. Предвосхищая вопросы, у нас с Тео разные отцы, поэтому и разные фамилии. Его отец был вампиром на момент зачатия моего брата — редкий случай, к тому же наша мать не была за ним замужем, поэтому у Тео её девичья фамилия, а после она встретила моего отца. Но к сожалению они оба уже очень давно умерли…

«Откуда ты её знаешь?» — спросил Тео, нахмурив брови.

«О, я имел счастье столкнуться с мисс Штормхолд в коридоре этого твоего… университета, пока искал тебя. Так она твоя ученица?» — повторил я свой вопрос.

«Да, она моя ученица» — ответил Теодор.

«И хорошо учиться?» — загадочно спросил я, заглянув в скептические глаза брата.

«Что ты собираешься делать здесь, Окто?» — нахмурив брови, спросил Тео. Он подойдя ко мне почти вплотную заглянул прямо в глаза и взгляд его выдавал напряжение. Я ухмыльнулся брату в лицо. «Ничего страшного, я просто соскучился по родному брату» — ответил я.

«Нет, Окто, ты приехал сюда не просто так. Либо, что-то случилось, либо тебе что-то нужно» — стойко процедил Теодор.

«Тео, я тебя не узнаю. Неужели ты переживаешь из-за людей?» — спросил я.

«Представь себе Окто. Я уже столетие не пью человеческую кровь и тебе бы советовал делать тоже самое. Люди имеют полное право на существование. К тому же ты ведь не просто так покинул Лондон пол века назад. Нас могли раскрыть из-за твоего… — он помедлил пол минуты и подытожил- недуга».

Тео говорил о том, что когда нас обратил древнейший Лондонский вампир, он передал мне ген потрошителя, который раскрывался не во всех вампирах, в меньшинстве если уж быть точным. Вампиры потрошители — это особый вид вампиров, которые не могут контролировать жажду крови так как это делают остальные и если потрошитель долго не ел, то он без разбора может обескровить до сотни человек, хотя и после этого потрошитель может продолжить. К слову такое действие оказывает только людская кровь. Если потрошитель в кровавом «запое», то вытащить из него, его можно только парой недель голодовки или же убить. Я был в дитчайшем кровавом запое первые семьдесят лет после обращения. После Тео заточил меня в подвале нашего родного поместья и морил голодом больше двух месяцев. Когда я почти высох, Тео стал давать мне кровь животных по чуть-чуть и выработал во мне хоть какое-то подобие контроля. Однако мне по его просьбе пришлось покинуть Лондон, на некоторое время.

Но у потрошителей не только минусы. Вампиры потрошители так же обладают особым обаянием и харизмой, которые помогают им притягивать своих жертв. Они могут быть красивыми и обольстительными, но за этой маской скрывается истинная сущность — хладнокровные и жестокие существа, не испытывающие сострадания к людям. Так и есть, как бы ужасно это не звучало.

«Я и не спорю» — перебил я Теодора. Задержав на секунду взгляд на брате, я отклонился назад и громко, раскатисто расхохотался. «Ха-ха-ха! О-о-о-о-о-о… Тео! Ха-ха! — как вдруг я, резко перестал смеяться- Я вернулся… в свой дом в… в наш дом. Я не приезжал пол века. Все уже и забыли об этих страшных убийствах. К тому же у меня с выдержкой получше стало. Не переживай, просто теперь я буду жить здесь. Кстати с какими интересными людьми, точнее вампирами я познакомился ты бы знал. Даже Раду и Маю встречал -брата самого Дракулы и его жену»

«Ясно» — сухо бросил Тео.

«Так, что там про Скай» — произнес я.

«Если мисс Штормхолд вызвала в тебе интерес это прискорбно. Она неприступна и её интересуют только уроки. А вот её подруга вполне приступна. Для всех, если ты понимаешь о чем я» — бросил Тео.

Я оборвал его на полу слове: «Меня они обе слабо интересуют, но вот мисс Штормхолд всё же вызывает едва ощутимый душевный трепет. К тому же я не выбираю себе жену, Тео. Только развлечение на время моего прибывания здесь».

«В таком случае лучше не приближайся к Скай Штормхолд» — как-то слишком грубо ответил мне брат.

Глава 3

Из темноты

Скай Штормхолд

Мы с Лиз поздно возвращались в общежитие. Конечно идти до него было не далеко, оно находилось буквально в двух сотнях метров от здания университета. Мы шли под руку, как и всегда. Лиз всегда была для меня словно младшая сестра и она множество раз шутила, что является не названным ребенком моих родителей. Родители Лиз погибли ещё в её детстве и она выросла в интернате. Много занимаясь и совершенствуя свои знания поступила в университет. Там мы и познакомились, став соседками по комнате. И пускай Лиз не разделяла многих из моих взглядов, как и я её, мы с уважением относились к мнениям друг друга.

«Скай, ты слышала об открытии литературной выставки в галерее в центре города?» — спросила у меня Лиз.

«Нет» — ответила ей я. В отличие от Лиз я редко была в курсе светских новостей. И как правило узнавала о них именно от нее.

«Отлично, значит я первая тебя приглашу- сказала Лиз в ответ на что встретила мой вопросительный взгляд.- Видишь ли мой дорогой мистер Же Пуи- она говорила о своем несостоявшемся кавалере из палаты Лордов- пригласил меня. В моём приглашении написано, что я могу взять с собой на бал в честь открытия выставки двадцать восьмого числа, ещё одного гостя!» — с восторгом проговорила Лиз.

«Ох… — я была очень рада её приглашению- спасибо большое» — сказала я с улыбкой покрепче обняв Лиз.

«Кстати в Рождество мы с тобой тоже идем на бал, в Оксфордский университет, я попросила Бенджамина достать билеты. Правда на него не хватило, но надеюсь моя благодарность стала достаточным утешением» — сказала Лиз. Бенджамин — еще один её ухажер.

«Хорошо. Значит от моих родителей нужно будет вернуться либо вечером двадцать четвертого, либо утром двадцать пятого» — констатировала я.

«Ага, о и еще, ты видела как на тебя смотрел мистер Росси?» — спросила подруга понизив тон голоса.

«Видела- вздохнула я.- Но уверена, он просто задумался»

«Ну, да конечно. А ты чего на него так пялилась? — спросила Лиз.- Тоже задумалась?»

«Я на него не пялилась» -настойчиво фыркнула я. Как вдруг порыв ветра сорвал с головы Лиз шляпку, которая стала быстро уносится в темноту.

«Ах!» — воскликнула Лиз и резко развернулась. Секунду мы стояли в оцепенении, а после когда уже хотели кинуться вдогонку, густая темнота заставила шляпку остановится, словно схватив её. Мы замерли в ощущении легкого страха. Потом темнота шагнула к нам и хоть не скоро, но мы поняли, что это некто в длинном чёрном плаще и чёрной шляпе. Лиз с силой доступной её хрупкой руке сжала моё запястье. «Боже мой, Скай, кто же это?» — прошептала она мне на ухо дрожащим голосом.

«Понятия не имею» — ответила я ей, мой голос не дрожал. Свободной, правой рукой я потянулась под пояс брюк за которым прямо на пояснице у меня был запрятан серебряный клинок. Вскоре уличный фонарь осветил лицо таинственного джентльмена. И Лиз сразу же спокойно выдохнула. «О Боже! Мистер Хамфри вы нас до смерти напугали» — флиртуя сказала Лиз и отпустила мою руку.

«Говори за себя» — шепнула я и Лиз ткнула меня локтем в бок. Мистер Хамфри размашистыми шагами подошёл к нам. А я вновь опустила клинок в потайной карман-ножну набедренного, под-брючного пояса.

«Простите, я не хотел вас напугать» — сказал мистер Хамфри, улыбнувшись одним только взглядом. Он протянул Лиз шляпку, которую она мило хихикнув приняла из его рук и надела.

Я кивнула мистеру Хамфри и он глядя мне прямо в глаза сказал: «Могу ли я проводить вас, юные дамы? Небезопасно ходить по улицам Лондона в столь поздний час, да ещё и обладательницам пожалуй самых очаровательных лиц во Всей Англии».

«Нет. Мы способны и сами за себя постоять» — сказала я, а в одночасье со мной Лиз протараторила: «С удавольствием! Вы так добры!».

Затем она обернулась ко мне и поиграв бровями, принудительным тоном произнесла: «Пускай добрый джентельмен нас проводит».

Я ухмыльнулась и вновь взглянула на мистера Хамфри. «Что ж, в таком случае проводите нас» — хмыкнула я без интереса. Что-то меня в нём настораживало, но пока я понятия не имела, что именно. Обольстительный красавец, но с ним явно, что-то не так. Мистер Хамфри в ответ на мои слова, как-то странно, хищно улыбнулся. Мы двинулись дальше. Мужчина шёл рядом со мной.

«Я ни в коем случае не хотел вас обидеть, мисс Штормхолд. Поймите меня правильно, я безусловно верю, что вы очень сильная девушка, но мне будет спокойней если провожу вас» — сказал Октавиус. Его слова меня очень удивили.

«Да, я не в обиде, мистер Хамфри, можете не переживать» — ответила я. И только сейчас заметила на его руках странные кольца из кроваво-красных камней. Золотые браслеты и часы усыпанные этими камешками. Если это кровавый камень? Такие, как мне рассказывал папа, обычно носят… вампиры. Странно. Отец говорил, что по данным ордена в Лондоне не осталось вампиров. С другой стороны, кровавый камень очень похож на рубин или гранат, и как говорил отец мне стоит перестать во всех видеть опасную нечисть.

«Меня это радует.- улыбнулся Октавиус.- Позвольте поинтересоваться, начали ли вы читать книгу, что сегодня привлекла моё внимание?». Я почувствовала, как его рука в черной кожаной перчатке, едва ли коснулась моей. Слегка отстранившись я окинула мужчину хмурым взглядом, но он лишь улыбнулся мне в ответ.

«Вы про „Дракулу“?» — с легким флером иронии, уточнила я, сменив гнев на милость.

«Да» — отрезал, холодным голосом, мистер Хамфри.

«Я прочла лишь две страницы. Но должна сказать что они меня заворожили» — окинув мужчину многозначительным взглядом, произнесла я.

«Что ж, истории о нечисти всегда завораживают» — просиял он. Мы подошли ко входу в общежитие. «Рад, что мне довелось провожать вас» — вымолвил мистер Хамфри с весёлостью в глазах.

«Спасибо большое, Октавиус!» — воссияла Лиз.

«Да, благодарю, мистер Хамфри» — сдержанно добавила я.

«Доброй ночи, мисс Штормхолд- он кивнул мне, мягко улыбнувшись- и мисс Хоуп». Мы попрощались и отправились в свою комнату общежития.

Жили мы только вдвоём. Я нагрела чаю на плите в малюсенькой кухне, и мы достали сладости, что недоели на обед. Лиз сочла, что не наестся сладостями и поэтому решила сделать пару сэндвичей из кукурузного хлеба, солёных огурцов, майонеза и ветчины. Рассевшись на своих кроватях мы, как и всегда стали обсуждать прошедший день.

«Как тебе Октавиус?» — спросила Лиз, глядя на меня многозначительно, параллельно играя бровями.

«Мужчина как мужчина» — я не успела договорить, как Лиз импульсивно перебила меня: «Мне он показался очень даже милым».

«Мне он показался слишком уж флиртующим и фамильярным» — бросила я, жуя пирог.

«Вот и замечательно» — сказала Лиз.

«Не очень» — фыркнула я.

«Ладно. Забыли про Октавиуса, что на счёт мистера Росси? Мы кажется про него не договорили» — сказала подруга и я почувствовала как к горлу подкатил плотный ком. Закусила язык до тупой боли, чтобы не показать своих истинных чувств. Ведь Теодор-Сантьяго Росси — мой преподаватель. О какой симпатии может идти речь? У нас колоссальная разница в возрасте. Ему, я точно знаю, тридцать шесть, а мне всего девятнадцать. Но он с первого курса притягивает моё внимание. И как выяснилось я притягиваю его…. Но никто не должен знать об этом. Его лощеные черные волосы, прекрасные серебристые глаза от взгляда которых перехватывает дыхание, всё это заставляет сердце трепетать. «Эй, Ска-а-а-ай, ты тут?» — окликнула меня Лиз.

«А?» — вопросительно вскинула я брови.

«О Росси задумалась?» — смешливо спросила Лиз с озорными искорками в глазах.

«Нет» — машинально кивнула я.

«Но ты кивнула!» — воскликнула подруга, залившись громким хохотом.

«Это случайность» — ответила я, прожевывая печенье.

«Ну да, ну да, конечно» — съязвила Лиз.

«Ладно, закрыли тему и давай спать. Нам завтра на поезд вставать ни свет ни заря» — буркнула я и отставив еду на стол, принялась переодеваться ко сну.

Уже через пол часа мы обе лежали в кроватях. Лиз посапывая уснула, а я не смогла. Ворочалась на кровати, переворачивала подушку, то накрывалась с головой, то раскрывалась полностью. Я была слишком поглощена мыслями о мистере Росси, о его нескончаемых, безумно-горячих взглядах, о том как изредка он улыбался, когда замечал мое смятение или то как у меня краснеют щеки. Мысли… они слишком сильно поглотили меня и я не могла думать ни о чем другом. Почему он так действует на меня? Тембр его голоса, всё это заставляет меня чувствовать себя дурой, что аж коленки начинают трястись? Он затуманивает мой разум и дурманит как крепкий бренди. Я никому об этом не рассказывала. Мне страшно признаваться в этом даже самой себе. Ведь это не нормально. Он преподаватель, а я студентка. И всё, что может нас связывать это занятия в аудитории… Пол ночи пытаясь отогнать мысли о нем от себя я всё же уснула. Однако сон был не крепким, рваным.

Глава 4

Поезд

Скай Штормхолд

Я встала очень рано, когда первые лучи солнца только начинали пробиваться сквозь занавески. В комнате еще царила тишина, и только изредка слышался звук, как Лиз ворочается или кто-то из соседей открывает форточку. Я потянулась, стараясь прогнать остатки сна, и, собравшись с мыслями, прыгнув в спортивную форму, направилась к лестнице, ведущей на мансарду общежития.

Поднимаясь по ступенькам, я чувствовала, как с каждым шагом уходит усталость. Мансарда всегда была моим любимым местом — там царила особая атмосфера уединения и спокойствия. Я открыла дверь и оказалась в просторном помещении с низкими потолками и большими окнами, откуда открывался прекрасный вид на утренний город. Когда я только переехала в Лондон, одной из первых задач, которую поставила перед собой, было создание пространства для тренировок. Ведь в Инвернессе я могла спокойно тренироваться в любых залах принадлежащих Ордену. А отказаться от тренировок — значит отказаться от перспектив работы в Ордене, которых у меня и так почти не было, а без тренировок так они и вовсе приравнивались к нулю. Мансарда, которую я выбрала, оказалась настоящей находкой. С высокими потолками и большими окнами, она наполнялась светом, создавая атмосферу, способствующую вдохновению. К тому же общажная мансарда давно считалась заброшенной.

Мой лучший друг Райдер, который всегда поддерживает меня в любых начинаниях, с радостью согласился помочь мне в этом проекте. Вместе мы начали с того, что очистили пространство от ненужных вещей и освободили его для тренировок. Всюду разместили так называемые тренажеры: боксерские груши с утяжелителями внизу, чтобы они имитировали человека, так же различные мишени в которые я могла стрелять или метать ножи, что благополучно и делала. В одном из углов сложили гири. И вот уже два года никто не знает, что здесь находится моё убежище.

Мансарда за это время стала не просто местом для тренировок, но и местом где я всегда могла остаться наедине с собой и своими мыслями. Именно от сюда я обычно отправляла Райдеру письма. Однако уже давно не получала весточки. Мысли о нем быстро покинули мой разум как только я сфокусировала свое внимание на предстоящей мне тренировке, которая каждое утро была почти одинаковой.

Сейчас светлые лучи солнца заливали помещение, создавая уютную атмосферу. Я подошла к окну и вдохнула свежий утренний воздух, наполняя легкие ароматом мороза. Внизу, на улице, жизнь только начинала пробуждаться: кто-то спешил собираясь на занятия, а кто-то просто наслаждался тишиной.

На часах было пять утра. Я тренировалась с особым усердием, проводя утро в зале, оттачивая свои навыки владения кинжалами и стрельбы из лука, кольта и прочего. Почти каждое утро я вставала раньше всех, чтобы заняться физической подготовкой, укрепляя тело и дух. Я изучала древние тексты, искала знания о вампирах и их слабостях, чтобы быть готовой к любым испытаниям.

С раннего детства я мечтала о том, чтобы стать частью Орден Дракона. Мой отец, легендарный охотник на вампиров, всегда вдохновлял меня своими историями о смелых сражениях и захватывающих приключениях. Я помню, как он возвращался домой, уставший, но с блеском в глазах, рассказывая о своих победах над темными существами, которые угрожали нашему миру. Эти воспоминания стали для меня источником силы и мотивации.

Каждый раз, когда я слышала о его новых заданиях Ордена, моё сердце замирало от волнения. Я мечтала о том дне, когда смогу с гордостью сражаться за светлое будущее. Я представляла, как стою рядом с отцом, плечом к плечу, и вместе мы будем сражаться с тьмой, защищая тех, кто не может защитить себя.

Я верила, что вот-вот настанет мой час. Я готова была преодолеть любые преграды, чтобы стать охотником на вампиров, как мой отец. Я метала ножи в цель, ощущая, как адреналин наполняет каждую клеточку моего тела. Вокруг меня царила тишина, прерываемая лишь звуком, когда лезвия разрезали воздух и вонзались в деревянную мишень. Каждый бросок был как искусство — требовал концентрации, точности и уверенности.

Я стояла на расстоянии, выбирая угол, прикидывая силу и направление. В голове проносились мысли о том, как важно не только попасть в цель, но и сделать это с грацией. Ножи, словно продленные стрелы, летели в воздухе, и я чувствовала, как с каждым успешным броском растет моя уверенность.

Собравшись с мыслями, я сделала глубокий вдох и снова метнула нож. Он с легким звуком вонзился в мишень, оставив за собой лишь легкий шлейф эмоций. Это было не просто увлечение — это был способ выразить себя, испытать свои границы и преодолеть их. Каждый бросок был шагом к самосовершенствованию, к пониманию, что даже в самых сложных ситуациях можно найти точность и уверенность

***

Уже через пару часов после моей тренировки мы с Лиз приехали на вокзал, аж за час до отправления нашего поезда. Подруга решила закупится в булочной, чтобы в дороге было, что пожевать. Я же подошла к газетной лавке.

«Есть что-нибудь свежее?» — спросила я.

Толстопузый продавец с седой, но аккуратно подстриженной бородкой лучезарно ответил: «Конечно, для такой красавицы есть, что-то новое и очень свежее!» — он очень смешно произносил букву «о», во всяком слове ставя ударение на неё даже если это неправильно.

Я расплылась в улыбке. «И что же?» — спросила я.

«Час назад привезли «Лондонские новости» и «Эдинбургскую газету», о и ещё и «Лондонский бюллетень» — сообщил мне продавец.

«А есть, что-нибудь от „Дэйли Диспатч“?» — спросила я, зная как Лиз любит эту восточную газету.

«Только позавчерашние» — ответил мужчина.

«Ладно- кивнула я.- Тогда давайте лондонскую и Эдинбургскую. Сколько с меня?» — на всякий случай уточнила я, дабы этот милейший старикашка не забыл меня рассчитать.

«Ох, какая честная леди к нам попала.- вздохнул он- Но не надо красавица, денег я с тебя не возьму» — произнес мужчина.

«Нет, я все же предпочла бы с вами расплатиться, уже ваших комплиментов будет достаточно, чтобы моё утро заиграло яркими красками» — попыталась убедить мужчину я.

«Ну ладно, заплати за Эдинбургскую один фунт, а Лондонскую в подарок за красивые глаза забирай» — добавил он. Ну хотя бы за Эдинбургскую с меня взял. Я положила ему на прилавок один фунт стерлингов и поблагодарив мужчину, направилась к булочной в поисках подруги.

«Скай! — окликнула меня Лиз, стоило ей завидеть меня от выхода из булочной. -Ты не представляешь, что произошло!»

«Что же?» — спросила я гораздо тише и менее экспрессивно, чем Лиз.

«Тут вновь продают булочки Челси, как в „Челсийской булочной“ в паре улиц от нас» — возрадовался Лиз.

«Я очень рада» — кивнула я протянув подруге Лондонскую газету.

«Ты купила газеты! — обрадовалась она, глянув на оба заголовка- Ну нет, я предпочту Эдинбургскую, ты то про Шотландию много знаешь и без того, а мне вот будет неплохо ознакомиться. Ам… если ты не против конечно»

«Не против» — ответила я и мы поменялись газетными свертками.

Уже вскоре мы вошли в поезд и заняли свое купе. Дорога продлится десять с половиной часов, а потому сидячих вагонов в этом поезде не было. В красивом купе, с обтянутыми гладкой шоколадной кожей диванчиками, милыми занавесками на окне, небольшим столиком между двух диванов, было уютно. Мне сразу же захотелось приоткрыть форточку, потому что в вагоне было довольно жарко.

«Вот это они топят» — вздохнула Лиз, снимая с себя милейшее пончо и обмахивая свое лицо шелковым платочком.

«Да уж и правда» — вздохнула я отложив газету на стол, а сумки, что принес носильщик мы сложили в шкафчик у входа.

Заказав у бортпроводницы чайничек чёрного чая с бергамотом мы с Лиз, как наивоспитаннийшие леди принялись распивать чай читая газеты, от которых пахло печатным станком. Она с интересом читала Эдинбургскую, а я Лондонскую. Первые пару статей были не замысловатыми но главный заголовок которой гласил: «Неужели это чума? — меня заинтересовал.- Появились новости о серии странных убийств, которые потрясли весь город. По информации полиции, неизвестный злоумышленник разрывает жертвам глотки по ночам, оставляя за собой лишь кровавый след и страшные отголоски ужаса. Уже трое людей стали жертвами этого жестокого убийцы, и каждый день растет число его потенциальных и реальных жертв.

Местные жители в ужасе, не зная, кто может стать следующей жертвой этого безжалостного маньяка. Полиция ведет активные поиски и призывает всех граждан быть осторожными и не выходить на улицы в одиночку ночью. Однако, несмотря на все усилия правоохранительных органов, убийца продолжает свой кровавый путь, оставляя за собой лишь ужасные воспоминания и страх перед ночной темнотой.

Специалисты считают, что убийца действует очень хладнокровно и продуманно, не оставляя никаких улик и следов, которые могли бы помочь в его поимке. Некоторые даже предполагают, что это может быть работа серийного убийцы, который уже давно находится на свободе и продолжает свои кровавые дела.

Местные власти призывают жителей быть бдительными и сообщать любую подозрительную информацию, которая может помочь в расследовании этих ужасных преступлений. Ведь каждый из нас может стать следующей жертвой безжалостного убийцы, который продолжает свой кровавый путь по улицам Лондона. Будем надеяться, что полиция сможет скоро найти и арестовать этого опасного преступника и поставить его перед лицом правосудия. А пока, будем осторожны и постараемся бережно хранить свои жизни, не поддаваясь на провокации и не рискуя своей безопасностью.- в самом низу была сноска с именами жертв- (Тадэуш Врушанэш, Джереми Уайатт и Патрисия Клинт)»

«Черт» — дочитав выругалась я.

«Что такое?» — спросила Лиз отложив в газету.

«Пойдём ка на перекур?» — нервно поведя плечами сказала я.

«Пойдём» — насторожилась Лиз. Мы вышли в небольшой предбанник в конце вагона, где не было окон, лишь отверстия для них через которые запах сигаретного дыма с лёгкостью улетучивался.

«Скай, что ты там прочитала?» — озадаченно спросила Лиз. А я не знала, что ей ответить я-то понимала о чем гласила статья в газете. Я знала, что речь идёт не просто о серийном убийце, а о вампире. Всё указывало на это. Даже те мелочи, которые я успела прочитать уже не оставляли мне и шанса подумай о чем-то другом.

«Такая статья жуткая» — бросила я закурив сигарету.

«Какая?» — ужаснулась Лиз положив руку на грудь.

«Пф-ф-ф- тяжело выдохнула я-… у нас в Лондоне убийства какие-то странные, жертвам глотки разрывают ночью» — ответила я.

«Боже-ш ты мой, кошмар-то какой!» — с придыханием всхлипнула Лиз.

«Да уж» — выдохнула я.

«Как хорошо, что ты всегда ходишь с ножом, а я всегда хожу с тобой» — тут же сказала подруга.

«И тут ты права» — вновь затянувшись сказала я.

«Известны имена жертв?» — спросила Лиз.

«Они написаны в газете, но я ни одного из них не знаю» — солгала я, ведь знала одного — Тадэуша Врушанэша. Он был информатором Ордена и мне однажды довелось быть ему представленной. Удивительно, информатор Ордена с разорванной глоткой, лишь сейчас я задумалась об этом. Ведь все члены Ордена Дракона, всегда принимают настой вербены, вербы и сусального серебра в равных пропорциях, а значит вампиры не могут воздействовать на них или выпить их кровь, не отравившись. Может быть это вампирский подражатель? Предполагала я про себя. Всю оставшуюся дорогу как бы Лиз не пыталась отвлечь меня от мыслей об этих убийствах я не могла о них не думать. Хотя мы много болтали о её заинтересованности Октавиусом Хамфри и о том какой он красивый и бла-бла-бла. «Вот бы он ею заинтересовался» — думала я сама себе, надеясь, что в какой-то момент этот дамский угодник разувериться в том что может заинтересовать меня. И переключится на мою подругу.

Глава 5

Родной Инвернесс

Выйдя из поезда я увидела вдали отца. Он совсем не постарел. Русые волосы не поседели с нашей последней встречи и не стали вовсе серебряными, как это бы случилось с обычным человеком. На нем был шерстяной костюм тройка, синего цвета и черное пальто сочетающееся с черной шляпой.

«Здравствуй, отец» — сказала я подойдя к нему.

«Здравствуй» — едва приобняв меня, произнес отец в ответ. Надо сказать он никогда не был чересчур эмоционален.

«Добрый день» — сказала Лиз и я представила их друг другу. Затем отец оплатил швейцару то, что тот донес наши чемоданы до автомобиля.

«У вашей семьи есть автомобиль?» — шокировалась Лиз, шепотом мне на ухо.

«Да» — кивнула я с улыбкой.

«Я впервые буду сидеть в машине» — восхитилась подруга.

Я порадовалась за нее. Лиз села в крытую часть машины, мы же с отцом сели с двух сторон от руля. «Что у вас тут нового?» — спросила я. Отец обернулся, заведя двигатель и увидев, что Лиз слишком занята тем, чтобы осмотреться вокруг и совершенно точно не прислушивается к нам через стекло ответил: «Райдер стал работать на Орден, я являюсь главнейшим советником. Мама кстати сегодня решила сама приготовить пирог. А еще мы сменили часть слуг»

«А сэра Уолша?» — спохватилась я, о своем любимом конюхе.

«Нет, он по прежнему работает у нас» — ответил отец.

«Слава богу» — вздохнула я.

«А у тебя, что нового?» — спросил отец и я коротко рассказала ему о всех новостях из университета.

«Мама, считает, что тебе пора бы уже найти себе подходящую партию» — подведя итог моих рассказов об уроках и преподавателях, сказал отец.

«Лучше возьмите меня в орден» — усмехнулась я и отец загадочно улыбнулся. «Быть может однажды ты поймёшь, что гоняться за сверхъестественными существами которые только и жаждут твоей смерти не лучшая идея» — хмуро сказал отец.

«Кстати, хотела спросить, я сегодня читала Лондонскую газету. У нас там несколько убийств, разорванные глотки под покровом ночи» — говорила я едва ли шевеля губами, стараюсь понизить свой голос на максимум.

«Да и нашего информатора убили» — ответил отец.

«Думаете это вампир?» — спросила я.

«Мы пока, что не можем точно сказать.- ответила отец- Скорее всего да, но информатора не обескровили, а у остальных в организме было мало крови, однако она не была выпита полностью, словно бы вампир пытался сдерживаться, а раны на шее были до безумия рваными, таких обычно вампиры не оставляют, как правило два маленьких прокола и полное обескровливание» — пояснил отец.

Я закивала. Дальше мы ехали молча. Я наблюдала за сменой ландшафта вокруг меня. Суетливый Лондон сменился на мерный Инвернесс. Это удивительный город. Стоило нам въехать в него как я вновь влюбилась бесповоротно и окончательно. Он как и прежде буквально пропитан красотой и уютом. На моих глазах всё превращалось в настоящую сказку, всё вокруг было покрыто снегом. Белоснежные крыши домов, украшенные огнями, создавали неповторимую атмосферу и придавали городу особый шарм. Люди в теплых варежках и шарфах прогуливались по улицам, наслаждаясь великолепными видами на горы и реку, а также тишиной и спокойствием, которые царят в этом месте.

На главной площади устанавливалась огромная елка, прямо как в детстве, её украшали яркими гирляндами и игрушками. Вокруг нее собирались люди. Воздух наполнялся ароматом глинтвейна, который варили в маленьких палатках и пряников, которые можно было попробовать на центральной ярмарке.

Улицы оживали благодаря разнообразным развлечениям: концертам, выступлениям уличных и бродячих артистов, катанию на коньках и прогулкам на лошадях в украшенных гирляндами парках. Всё это создавало атмосферу волшебства и радости, какой я не ощущала уже давно. Всё это заставило меня забыть о повседневных заботах и просто наслаждаться пред-праздничной суетой.

Уже подъезжая к улице на которой стоял наш семейный дом я подумала: «Мне так хорошо от этого ощущения новизны и домашнего уюта!»

Глава 6

Дом, милый дом

Скай Штормхолд

Уже через пол часа мы были у моего родного гнёздышка. «Он всё такой же» — вздохнула я себе под нос, оглядывая дом. Высокий, каменный забор серо-коричневого цвета, защищал его. Огромный коттедж в два этажа выглядел так словно не стоит здесь уже тридцать пять лет. От него напротив, исходило ощущение новизны. Рыжая черепица была будто новая, как и молочный сайдинг. Окна с темно-коричневыми рамами навевали теплые чувства.

«Доченька!» — воскликнула мама выбежав из дома и кинувшись меня обнимать. Как же хорошо дома. Я была так счастлива наконец-то встретиться с мамой, спустя пол года разлуки. Мама совсем не изменилась. Всё тот же свежий взгляд и задорный голос. Медь волосы, густым водопадом укрывала её хрупкие плечи, увенчанные вязаным, молочным джемпером заправленным в мандариновую юбку солнце из чего-то напоминающего кашемир.

Родители как и всегда смотрелись очень мило. Моя хрупкая и нежная мама и высокий, широкоплечий, мускулистый папа с тату на руках, полученными в ордене, из-за службы, однако сейчас их не было видно под одеждой, и аккуратной бородой. Но выглядели они оба лаконично.

«Мам, пап, я так рада вас видеть! Мам, знакомься, моя близкая подруга — Элизабет Хоуп» — сказала я, представляя им Лиз, стоящую с подарками в руках, рядом со мной.

«Элизабет, приятно познакомиться, менязовут — Роберта» — сказала мама.

«Очень приятно познакомиться» — улыбнувшись, просияла Лиз.

«Мне нужно еще закончить с сервировкой- сказала мама.- Я побегу» — чмокнув меня в щеку, проворковала она и засеменила в дом.

«Ладно, а я пока проведу Лиз экскурсию, по дому, хорошо?» — предложила я.

«Отлично» — сухо сказал отец, взяв наши вещи.

«Спасибо вам, мистер Штормхолд» — сказала Лиз и мы пошли в дом. Вошли внутрь и юный слуга с приятной внешностью, помог нам снять верхнюю одежду.

Пока мы ждали, что стол засервируют, я провела Лиз увлекательную экскурсию по родительскому дому. Рассказала ей о каждой комнате, начиная с просторной кухни, где моя мама готовила самые вкусные блюда. Я показала ей все удобства, которые мама использует для приготовления еды. Затем мы прошли в гостиную, где собирается вся семья вечером. Я рассказала Лиз о наших семейных традициях. Она была впечатлена уютной обстановкой и теплой атмосферой этого помещения.

Далее мы зашли в столовую, где мама ворковала над сервировкой. Я рассказала Лиз о наших любимых блюдах и как мы любили раньше проводить время за обедом, обсуждая наши дни. Она улыбнулась, когда я рассказывала о наших семейных шутках и разговорах.

Наконец, мы зашли в гостевую ванную комнату, где я показала Лиз большую ванну и множество уходовых мыл и кремов.

Подруга была в восторге от моей экскурсии, а я была рада, что смогла поделиться с ней частичкой своего детства и показать, каким уютным и домашним может быть родительский дом, которого у нее не было.

«А спальни?» — уточнила Лиз.

«Они на втором этаже, пойдем» — сказала я, увлекая подругу за руку за собой.

Вот и она, моя спальня — место, где я провела множество незабываемых моментов со дня своего рождения и до переезда в Лондон в семнадцать лет. Она была моим уютным убежищем, где я могла отдохнуть и расслабиться после долгого дня. Да, родители вообще ничего здесь не поменяли с моего отъезда. Что было удивительно для импульсивной мамы, но предсказуемо для консервативного отца.

Войдя в спальню, первое, что бросается в глаза — это ее уютная атмосфера. Светлые стены и большие окна позволяли естественному свету проникать внутрь,