Оглавление

Андрей Люмнов. Накопитель. Повесть

Пролог

Мир стоял на пороге радикального изменения, которое никто не замечал. Энергетическая революция началась в строгой обстановке лаборатории №316 научно-исследовательского института биологических исследований мозга. Здесь царил специфический аромат озона, канифоли и горячей пластмассы, который дополнялся духом уныния и отчаяния.

Доктор Арсений Волков, человек с глазами, уставшими от постоянного внутреннего диалога с вселенной, наконец-то доказал себе, что он не сумасшедший. Не сумасшедший, воткнувший десять лет жизни, брак и репутацию в идею, над которой смеялись коллеги. «Ловец снов», «энергетический вампир», «шаман от физики» — чего он только не слышал. Тридцать лет он посвятил исследованию смелой гипотезы, отвергнутой многими как полная ересь. А идея, как и все гениальное, была проста. Вселенная — это энергия. Мысль — энергия. Эмоция — энергия. Но энергия эта не измерялась ваттами или джоулями!

Но проблема состояла в том, что эта энергия оставалась неизмеримой обычными физическими методами. Она не соответствовала стандартным меркам мощности. Он искал способ фиксации уникальных проявлений человеческой психоэмоциональной активности, таких как внезапные всплески агрессии или бурные ощущения наслаждения. Эти формы энергии были крайне интенсивны, но мимолетны и трудноуловимы.

Он искал не качество, а энергетический след, отпечаток, отклик материи на сильнейшие эмоциональные всплески живого существа. Не утонченную телепатию или изящный телекинез, а нечто куда более примитивное, фундаментальное, животное. Ту грубую, необузданную силу, что вырывается из человека в пиковые моменты — когда кулак со всей яростью врезается в чудую плоть, или когда всё тело сжимается в спазме абсолютного наслаждения. Ярость и страсть. Два полюса древнего, как вся планета, магнита. Чтобы найти эту энергию учёный сосредоточился на наблюдениях за моментами эмоциональных пиковых состояний — такими как мощный удар боксера, ввергающий оппонента в нокаут, или сексуальный экстаз двух любящих людей. И он нашёл.

Кульминацией многолетних усилий стала разработка необычного прибора, получившего название «Накопитель». Внешне оно выглядело неприметно — массивный черный цилиндр, выполненный из инновационного материала, называемого нанополимером, тёплый на ощупь, с двумя контактами, похожими на медицинские датчики в реанимации. Ни экрана, ни панели управления, ни привычных светящихся лампочек-индикаторов на приборе не было. Но внутри цилиндра творилась магия. Магия, но по научным принципам. Резонансный контур был настроен на специфический спектр пси-эмиссии, возникающей в моменты экстатического или агрессивного пика. Энергетический вихрь, попав в контур, стабилизировался и преобразовывался в странный, не поддающийся классификации, вид потенциальной энергии, которую можно было накапливать и — теоретически — использовать

Этот контур позволял буквально поглощать энергию человеческих чувств и накапливать её в виде особого вида потенциала, обладающего огромной мощностью. Когда дело дошло до эксперимента, результаты превзошли все ожидания.

Накануне вечером в лаборатории произошло событие, потрясшее научного сотрудника. Для проверки работоспособности своего изобретения доктор пригласил профессионального боксера. Эксперимент начался спокойно: доброволец наносил мощные удары по тяжёлой боксерской груше. Сначала показания приборов оставались стабильными, однако вскоре произошёл неожиданный скачок напряжения. Датчики зафиксировали резкое увеличение уровня психоэнергоэманаций. Энергетическая волна мгновенно вышла наружу, подобно мощному взрыву, и направилась прямо к металлическому каркасу крепления груши. Мгновение спустя железный крюк оказался скручен в спираль.

Так доктор Волков столкнулся лицом к лицу с совершенно новым видом энергии, связанной непосредственно с эмоциями гнева и страсти. Колоссальная мощь. Чудовищная, первобытная сила, валявшаяся до сих пор буквально под ногами, в каждом крике ненависти, в каждом стоне удовольствия. Сила, которую человечество выбрасывало впустую тысячелетиями. Теперь же перед ним открывались огромные перспективы использования энергии эмоций и страсти.

Вечером того же дня, стоя у окна и наблюдая за ночным городом, сияющим тысячью огней, полного злобы, страсти, агрессии и любви. Океан неиспользованной энергии. И этот океан мог дать энегрию самому городу.

Тем не менее, он пока не подозревал, насколько далеко простирались возможные последствия его открытия. Он чувствовал интуитивно, что его находка открыла ящик Пандоры, последствия чего могли оказаться необратимыми. Начался обратный отсчёт событиям, которые изменят этот мир. Непредсказуемо изменят. И с этого момента будущее планеты зависело от решений, принимаемых им самим и теми, кому удастся применить этот океан накопленной энергии.

Что бы ни случилось дальше, одно оставалось ясным — мир больше никогда не будет прежним.

Глава 1 А идите вы… в бизнес!

Покрашенный в казённые цвета коридор казался бесконечным. Свет тусклых ламп едва освещал помещение, оставляя большинство углов погружёнными в мрак. За дверью с облупившейся краской находилась лаборатория №316. Когда-то она кипела идеями и амбициями молодого исследователя, мечтавшего перевернуть мир науки. Теперь же здесь царила атмосфера уныния и опустошённости.

Воздух лаборатории был пропитан смесью запахов перегретых микросхем, пыли и угасшей надежды. В углу громоздился старый осциллограф, показывающий идеально прямую линию — сигнал отсутствия данных. Повсюду валялись разбросанные бумаги, стопки книг и журналы по физике и психологии, покрытые слоем сероватой пыли.

Был день и было солнце, но солнце было по-петербургски бледным. И окна были плотно зашторены, чтобы хоть как-то отгородиться от унылого пейзажа за окном. Полки стеллажей были завалены деталями и приборами.

Арсений Волков сидел перед последним воплощением своей мечты — устройством под названием «Накопитель». Это был массивный матово-чёрный цилиндр. В этой обстановке он смотрелся инопланетным артефактом посреди руин человеческой цивилизации. Он стал его модернистским божеством, молчаливым и требовательным. На его алтарь он положил всё: молодость, брак, рассыпавшийся в прах под грузом его одержимости, репутацию в научном сообществе, которая теперь пахла серой и шарлатанством. К цилиндру тянулись провода и датчики, ведущие к старым компьютерам и мониторам, где постоянно мигали загадочные символы и графики.

Арсений ощущал себя алхимиком, который, потратив тридцать лет жизни и тонны свинца с ртутью, наконец-то создал философский камень. Он держал его в руках, он видел, как он превращает олово в золото в тигле его экспериментов. Но когда он вышел на рыночную площадь с криком «Эврика!», все лишь показывали пальцем на его закопченный плащ и безумные глаза. Никто не верил в золото. Все верили только в цифры в отчетах, в прогнозируемую рентабельность и в устоявшиеся, удобные догмы.

Для самого Волкова «Накопитель» стал смыслом существования, последним шансом доказать миру правоту своих идей. Тридцать лет он посвятил разработке устройства, которое должно было преобразовать человеческие эмоции в чистую энергию. Теоретически устройство могло стать настоящим прорывом в энергетике мира, заменяя традиционные ресурсы новыми источниками, берущими начало непосредственно внутри каждого человека.

Однако судьба оказалась немилосердной. Последние месяцы оказались катастрофическими для лаборатории. Поток финансирования мельчал, сотрудники уходили в другие проекты. Вместо поддержки и признания ученого преследовал скепсис и недоумение со стороны научного сообщества. Даже близкие друзья отвернулись от него, считая, что он сошёл с ума, погнавшись за невозможными иллюзиями.

Последним ударом стало выступление в министерстве. Просторный, облицованный красным деревом кабинет, портреты министра и президента на стенах. «Большой человек» с гладким, ухоженным лицом и пустыми колодцами глаз, лениво перелистывал его презентацию. Каждый переворот страницы был похож на удар мотыгой по могильной плите.

— Пси-энергия? — произнес чиновник, растягивая слова, будто пробуя их на вкус и выплёвывал, находя вкус отвратительным. — Доктор Волков, вы предлагаете нам списать в утиль атомные реакторы, гидротурбины и газопроводы в пользу… чего, собственно? Коллективных медитаций? Или, простите великодушно, массовых оргий? — Его тон был не просто ядовитым; он был убийственно-снисходительным, каким говорят с ребёнком, утверждающим, что видел динозавра в парке. — У нас есть уголь. Газ. Уран. Реальные, осязаемые, тяжелые вещи. А вы принесли нам… сказку про энергетику эмоций?

Он принёс сказку. Сказку, сочиняемую им тридцать лет. Тысячи бессонных ночей, горы исписанной бумаги, десятки сломанных прототипов. Всё это в одном едком слове — «сказка».

Остальные участники заседания согласились с ним, сочтя идею бессмысленной тратой ресурсов и времени.

Официальное уведомление пришло утром, в сером казенном конверте. «Финансирование лаборатории №316 прекращается… подлежит закрытию в течение месяца… тема признана неперспективной и оторванной от реальных нужд экономики…».

Ручеёк финансирования иссяк.

Волков был в отчаянии. Всё, чего он добился, превратилось в пепел, все годы труда уничтожены одним росчерком пера. Отныне его прежняя жизнь осталась позади, а впереди открывалась пустота неизвестности и одиночества.

Арсений смотрел на оттиск печати и видел за ним свое будущее: не просто забвение, а унизительное изгнание. Его не ждала даже кафедра в институте — никто не рискнет взять «алхимика». В лучшем случае — преподавание физики вызывающе скучающим школьникам, которые будут видеть в нем очередного зануду-неудачника. Медленное, мучительное растворение в серой, безразличной массе тех, кого жизнь скинула на обочину, как отработанный материал.

Он задумчиво смотрел на «Накопитель», ощущая одновременно гордость и боль. Устройство казалось живым существом, ожидающим решения судьбы. Волков понимал, что выбор предстоял сложный: смириться с поражением и предать забвению себя и или попытаться найти новый путь спасения.

Решение появилось случайно, как и всегда. Складывая вещи из ящика стола в коробку он нашёл визитку компании «Эдем». Название заставило вспомнить недавний случай, когда менеджер крупной фирмы посетил лабораторию и выразил интерес к возможностям применения технологий Волкова в совершенно иной области — секс-индустрии. Тогда идея показалась абсурдной и оскорбительной, однако теперь обстоятельства вынуждали пересмотреть отношение к такому сотрудничеству. Вечером, из дома, он позвонил и договорился о встрече.

Офис фирмы располагался в центре города, в отличии от старой лаборатории на окраине, и представлял полную ей противоположность ее атмосфере. Здесь царили порядок и роскошь, эргономичность и эффективность. Просторные кабинеты были украшены дорогими картинами и мебелью, рабочие места оснащались новейшей техникой. Атмосфера успеха буквально витала в воздухе, наполняя сотрудников уверенностью и оптимизмом. Прозрачный лифт бесшумно поднял его на последний этаж.

Панорамные стекла от пола до потолка открывали вид на город, лежащий у ног, как макет из ЛЕГО. Диваны из белейшей, тончайшей выделки, кожи казались каплями сливок на полированном черном мраморе пола. На постаментах замерли абстрактные скульптуры — плавные, чувственные изгибы бронзы и мрамора, намекающие на формы, которые не показывают в приличных музеях. Это был гедонизм, возведенный в абсолют и упакованный в лаконичный дизайн.