Укус ангела

Павел Крусанов

выставка является естественным отражением того, о чём речь, – то есть демонстрацией стилевого оформления жизни, – она ещё повествует о некотором умонастроении, сумевшем найти себе и стиль, и художественное выражение. Я имею в виду умонастроение, вожделеющее диктатуры Героя. Вся выставка по большому счёту есть отменно изложенная история этого Героя, напоминающего нам своеобразную версию тайного имама шиитов или версию былинного священного государя. Какой-нибудь разночинец-демократ, ходячий памятник несбывшейся кухонной цивилизации, усмотрит здесь угрозу своим человеческим правам и совершенно не вспомнит о том, что какой демос – такая и кратия, и это его, демоса, право желать воцарения Героя

остались рядом с выпивкой, снедью и белоруким (перчатки) негром.

– Из меня любовь выходит жаркой вытяжкой из крови, – с пугающей отстранённостью, тихо и угрюмо пела Мать, – оставляя в жилах жидкий, дрёму тешащий бульон, забирая глаз свеченье, дрожь из тела и проклятья каждой, ставшей нашей, ночи: не кончайся, слышишь, дура! Из меня любовь выходит, забирая подчистую всё твоё былое чудо, оставляя то, что было от меня любовью скрыто, – на зубах твоих щербинку, след гуся у глаз остылых и надменную улыбку: надоела, что, не видишь? Из меня любовь выходит, искромсав меня, как урка, раскатав меня по брёвнам, как горелую избушку… Что тебе сказать, любимый? Уходи к чертям собачьим! Уходи! Беги, не видишь – из меня любовь выходит!