Оглавление

Колье Бирюте. Гродненские тайны

Майский холод, сколько бы о нём не говорили, всегда наступает внезапно. Вот и сейчас Юрий стоял на остановке автобуса, ёжился от холода, пытаясь плотнее закутаться в куцую куртку, и проклинал всё на свете; особенно доставалось жене, это благодаря её беспрестанному руководству правилам езды на машине он сейчас мерзнет на общественной остановке… Остатки родной машины покоились на обочине в пригороде, хорошо, что отделались, по большей части, испугом, о другом и думать не хотелось. Но машинку было жаль… Соседские мужики, узнав о неприятности, сочувствовали, но настоятельно советовали «поставить на место» жену, дабы она более в управление транспортом с правого кресла не лезла. Однако Юрий прекрасно знал, что ничего не изменится: он ничего не скажет, а она продолжит тиранить его за рулем следующей машины и не только в этом… Тем не менее, другую проблему следовало решать: где взять деньги на следующую автомашину? На эту-то старушку копили несколько лет… На текущий момент благодаря майскому холоду, проблема отложена в папку «не разрешаемая». Главное сейчас, добраться до работы и, желательно, без опоздания.

Пытаясь отвернуться от пронизывающего ветра, Юрий вспомнил когда-то увиденный советский мультик об автобусе: на остановке стояло громадное количество людей, подъехал маленький автобус, все не смогли влезть, оставшиеся начали возмущаться, тогда водитель приподнял какой-то рычажок, и автобус волшебным образом удлинился, остатки народа втиснулись в него, а водитель, убедившись, что остановка пуста, опустил рычаг — и автобус снова стал маленький… и поехал дальше по своему маршруту… Юра улыбнулся воспоминаниям и даже немного согрелся. На его остановке стояло только три человека, так что трюк с рычагом не потребуется. Внезапно прострелило голову острой болью… Даже портфель уронил… Очки съехали с носа… Ничего… Пройдет, вот сейчас помассирует виски, и всё пройдет… Не в первый раз… Из-за поворота появился рейсовый автобус, люди оживились, однако на остановке выскочил водитель и, тихо матерясь и чертыхаясь, открыл заднюю крышку двигателя, откуда неожиданно повалил пар… Приехали… Голову сразу отпустило. Юрий протёр очки. До следующего автобуса почти час, опоздание на работу гарантировано. Прикинул, что, если напрямки, через лесопарковую зону и быстрым шагом, то может успеть.

Сказать, что он любил свою работу, будет неправдой, скорее он её тихо ненавидел, так тихо, что боялся признаться в этом даже самому себе. Он обожал историю, но не как предмет, а как увлекательное изучение жизни людей прошедших эпох. Стоило ему представить себе недовольное лицо завуча гимназии — и его пробирала дрожь до самого копчика. Она и без причины была всегда и всеми недовольна, но если появлялась конкретная причина для недовольства, она была счастлива вдохновенно издеваясь над провинившимся… Представление себе ситуации с его опозданием придавало сил и ускорения по петляющей лесной тропинке… Долговязая, сутулая фигура Юрия в нескладной куртке, размахивая невпопад портфелем, исчезла в березовом молодняке.

Утренние тучи как-то сами разбежались, и выглянуло солнце, стало сразу теплее, молодая листва заиграла изумрудными красками, настроение улучшилось, скоро и лесопарк закончится, перейти дорогу, а там и до гимназии пара кварталов, совсем рядом. Юрий глянул на часы — успевает, все будет хорошо. Прострел в голове остановил мужчину на полушаге, в глазах потемнело — и он без чувств упал в стороне от тропинки…

От долгого звонка телефона Масляков мучительно просыпался. Проклиная все на свете, закутанный в одеяло от холода, которым веяло из забытого вчера открытого окна, он высунул руку и нащупал под кроватью телефон.

— Масляков! Ты что? Спишь? — каркал в телефоне голос начальника, — Давай, на выезд, потом в отдел! Ты срочно нужен!

— Так я вторые сутки на ногах, не сплю… — постарался разжалобить начальственный голос, — Я, что, один в отделе?

— На том свете отоспишься! А сейчас дуй на квартиру, наши уже там, потом в отдел! У нас третий грабеж за две недели! И все на твоем участке! Собирайся, потом в отдел! Машина вышла. Жду доклад!

— Так мне… — но телефон уже успокоился гудками занято…

Василий Масляков поёжился в одеяле, встал и со всей злости, плечом, захлопнул проклятое окно. Но оно не собиралось сдаваться и распахнулось еще шире.

Настроение — хуже не бывает… Интересно, кофе успею выпить или нет? Вчера погода просто супер была! Хоть в шортах ходи, а сегодня… Передернул плечами и включил чайник. Покосился на форму, от четвёртой звёздочки на погоне осталась постыдная дырка… Нет, да и служебная рубашка вчера пропотела насквозь, неприятно надевать… Оденусь в гражданское. Чайник закипел подозрительно быстро… Насыпал кофе и залил кипяток… Точнее капнул, чайник был пуст… Налил воду, снова поставил на огонь. Нашел джинсы, где-то должна лежать рубашка… Носки, а где носки? Нашел один, он почти стоял в углу… Второго не обнаружил, надел, что нашел. Рукав рубашки выглядывал из-под подушки, вытянул, надел. Чайник закипел. Залил кофе. Приятный аромат поплыл по кухне, из-под табурета, видимо, на запах, выглянул пропавший носок. Поймал. Надел. Почти готов, вот выпью кофе… Мечта разбилась требовательным автомобильным гудком… Накинул куртку, намотал шарф, но, проходя мимо зеркала, понял, что для мая это слишком… Оглянулся на комнату… Бардак… Но сейчас его это мало волновало… Права была бывшая жена… Ох, права… Но для мужчины главное — работа, остальное — мелочи жизни… Как говорят: грязь больше сантиметра не держится, сама отвалится… Потом, всё потом…

Оперативная машина, светя мигалками и ревом сирены разгоняя прохожих и машины, быстро домчала его до места. Там уже заканчивала работу оперативная группа, старший следователь, вечно уставший и недовольный майор, презрительно осмотрел пожёванный вид Василия, и, молча, указал на перевёрнутую обстановку в квартире. Криминалист пытался найти отпечатки пальцев на мебели. Сержант поздоровался и пропустил его в квартиру, Василий прошел и остановился позади криминалиста. На диване сидела полуодетая девушка в состоянии шока, валялись резанные верёвки, обрывки скотча и кляп, рядом колдовал мужчина в белом халате и пытался её привести в чувство. В стене коридора квартиры зияла выбитая огромная дыра в стене.

— И сейчас ничего? — то ли спрашивая, то ли утверждая, озвучил мысль Василий, — Так нашли что или нет?

— Пусто, — обречённо ответил криминалист, — может, что тут найду…

— Документы, деньги, другие ценности на месте?

— Вон, хозяйская сумка почти пустая, обычная мелочевка, но паспорт есть, у следака… Сама хозяйка в шоке сидит…

— Что с ней?

— Шею чуть не свернули, следов драки, как таковых, нет, вообще не понятно, как она выжила, дохленькая… Просто связали и кляп засунули… Хорошо, что дверь не захлопнулась и соседка зашла… А в остальном, как обычно, никто и ничего не видел…

— Кто нашел?

— Вон бабуся с собачкой в коридоре стоит, видишь? Следователь опросил её, но пусто… Попробуй поговорить, может, что еще вспомнит…

Масляков присмотрелся к одиноко стоящей пожилой, аккуратно и тепло одетой женщине. Подходя к ней, только сейчас обратил внимание на мелкого, пушистого шпица, внезапно возомнившего себя храбрым львом, который с громким лаем кинулся Маслякову под ноги. Василий осторожно переступил шпица и приблизился к женщине, которая стояла и, не замечая ничего вокруг, неотрывно смотрела на приходящую в себя соседку…

— Здравствуйте, я капитан, извините, старший лейтенант Масляков. Расскажите, как вы обнаружили потерпевшую?

Женщина словно не видела его и не слышала его вопроса, она просто продолжала неотрывно смотреть на соседку. Масляков даже несколько растерялся…

— Вы меня слышите? Здравствуйте, расскажите, как нашли потерпевшую?

— Здравствуйте, извините, задумалась… Такая молодая девочка… Изверги, хорошо, что жива осталась… Как нашла? Так это не я нашла… Это Клепа, собачка моя, я зашла в подъезд с прогулки, слышу, что Клепа заливается, а никого нет, вот и пошла на голос, дверь приоткрыта, а она лежит связанная… Я сразу и не увидела из-за стола… Сначала я решила, что она не дышит, но обошлось…

— Вы сразу поняли, что она живая?

— Вижу живая, для меня это просто… Больше тридцати лет старшая медсестра больницы… Всякого навидалась… Как жаль девочку… Да еще и полдома разнесли… Зачем?

— Может быть, пока гуляли с собачкой, вы видели кого в подъезде или тут рядом с домом, или проходил кто мимо?

— Нет, никого не видела… Просто гуляла… Нет. Никого…

— Понятно… Вы возьмите себе мою визитку, на ней телефон, если что-то вспомните, позвоните, пожалуйста…

— Хорошо, позвоню… Но сейчас не знаю, что еще сказать…

Масляков развел руками и пошел к группе. Вдруг еще что-то нашли…

Нет, ничего больше не обнаружено, группа сворачивается, приехавшие врачи скорой, быстро сделали укол, измерили давление жертве нападения и уехали, дежурный полицейский снимает ленту на лестнице… Хотелось спать и кофе, Масляков с тоской вспомнил так и не выпитую чашку на своей кухне. Следователь, видимо, принципиально, отказывался с ним разговаривать и вообще видеть опера… Недавняя жаркая стычка между ним и Масляковым из-за задержанных с трассы девчонок дорого обошлась последнему — за надорванный рукав следователя с него сняли звёздочку. Среди прочих задержанных была и его осведомительница, смышленая и наблюдательная Дашка, которая часто выручала опера информацией по работе, а сейчас она просто исчезла после идиотских, компрометирующих её высказываний следователя, прошло уже больше недели… А её нигде нет, и никто не видел… Масляков начинал беспокоиться о её судьбе, в криминальной среде такое могли и не простить.

Следователь принципиально уехал один. Хорошо хоть криминалисты забрали его в отдел, а то пришлось бы долго пешком добираться до кабинета.

Начальник отделения был раздражен. В общем-то, оно и понятно — третий разгром за последние недели, а результатов ноль. Все перевернуто, а следов никаких… Испорченные стены и полы, а что искали — непонятно, деньги и украшения все, или почти все, на месте, это еще больше бесило всех, словно вандал специально издевался над милицией…

— Что делать думаете? — кулак начальника хлопнул по столу, — Хватит сопли жевать, результаты где? Где, я спрашиваю! Третий акт вандализма! Третий! Так еще и женщину чуть на тот свет не отправили! Врываются в квартиры, разносят их к чертям собачьим! И что? Да ничего… Масляков! Твоя земля! Что сделано? Где подозреваемый? Где свидетели? Что делаешь? Землю рой, обнюхивай каждый кирпич, но я должен знать, что там искали! Найди это и принеси ко мне! Смотри, а то и лейтенантом, с такой работой, станешь… В патрульные пойдешь! Или вообще, на улицу… Что молчишь?

— Нет результатов, пока нет… Трое суток в засаде просидели, без толку… Зацепиться не за что… Поеду в последнюю квартиру, еще раз посмотрю, пока порядок не навели, может что-то там новое обнаружу… Потом поеду на предыдущее место и повторю осмотр, поговорю с хозяевами, может, что вспомнят или вдруг что просмотрели… Результаты доложу отдельно.

— Работай! Делай, что хочешь, но дай результат… Ты же сам понимаешь, какое это происшествие для города, меня снова в исполком вызывают, что скажу? У нас что, Чикаго тридцатых?

Масляков согласно кивнул, совещание закончилось. Пора ехать, а вдруг?… Нет, лучше прогуляюсь…

Юрий,