Евгений Замятин в 20-е годы прошлого века был одним из известнейших литераторов, новатором в прозе, с удивительно широким творческим диапазоном — гротескные сатирические произведения, сказки-притчи, рассказы из жизни русской провинции, фантастический роман. В глухую советскую эпоху Замятин был изгнан из отечественной литературы и вернулся в нее уже в новейшее время.
Жас шектеулері: 12+
Түпнұсқа жарияланған күн: 19
Қағаз беттер: 13
Пікірлер63
👍Ұсынамын
🚀Көз ала алмайсың
Одно из прекрасных произведений. Автор не рассказывает, а показывает всё что происходит. Это хорошо бы анимировать, было бы прекрасно. Особенно моменты, где Замятин описывает звук или действия, который казалось бы никакого отношения к происходящему в комнате не имеет. Простое упоминание. "Туже узел! Туже!" или "Ножом по стеклу" так украшают картину происходящего в душе Мартина.
Что более интересно, каждый персонаж, как и любой человек говорит по своему. А сцена с признанием настолько пронзительна... Нет длинных монологов, лишь обрывки фраз, словом как в реальной жизни.
Советую прочитать это произведение
Что более интересно, каждый персонаж, как и любой человек говорит по своему. А сцена с признанием настолько пронзительна... Нет длинных монологов, лишь обрывки фраз, словом как в реальной жизни.
Советую прочитать это произведение
👍Ұсынамын
🔮Қазыналы
Невероятный рассказ... У меня просто нет слов, чтобы описать всю красоту замятинского языка, всю мощь философского посыла этого короткого произведения. Антиутопичный Санкт-Петербург, возвращение к первобытно-общинным истокам, поклонение огню (в нашем случае печи), преобладание животного над моральным (ведь всё равно украл, а так не хотел), холод, пробирающий до костей, и стирание всех границ. Сможем ли мы оставаться людьми, если потеряем все блага цивилизации? Будем ли искать смысл жизни тогда, когда голод, жажда заполняли каждую клетку нашего и без того истощенного организма? Шикарно. Мне не нужны размышления о бытие там, где я тихо умираю от голода и холода.
Дәйексөздер625
огромная, ровная поступь какого-то мамонтейшего мамонта.
, расколотый надвое, Мартин Мартиныч одной половиной видел бессмертного шарманщика, бессмертного деревянного конька, бессмертную льдину, а другой — пунктирно дыша — пересчитывал вместе с Обертышевым поленья дров. Вот уж Обертышев сосчитал, вот надевает пальто, весь обросший зубами, — свирепо хлопает дверью, и…
Одно ясно: зима. И надо покрепче стиснуть зубы, чтобы не стучали;
Сөреде28
87 кітап
16
230 кітап
13
95 кітап
7
106 кітап
5
104 кітап
5
