В прозе Леонида Андреева причудливо переплелись трепетная эмоциональность, дотошный интерес к повседневности русской жизни и подчас иррациональный страх перед кошмарами «железного века». Любовь и смерть, жестокосердие и духовная стойкость человека — вот главные темы его повестей и рассказов, ставших одним из высших достижений русской литературы начала XX столетия. В сборник вошли: Gaudeamus, Алеша-дурачок, Анатэма, Ангелочек, Анфиса, Баргамот и Гараська, Бездна, Большой шлем, Буяниха, В Сабурове, В темную даль, В тумане, Валя, Вор, Герман и Марта, Город, Гостинец, Губернатор, Два письма, Дневник сатаны, Дни нашей жизни, Друг, Екатерина Ивановна, Елеазар, Жизнь Василия Фивейского, Жизнь человека, Жили-были, Защита, Иго войны, Из жизни штабс-капитана Каблукова, Иностранец, Иуда Искариот, К звездам, Книга, Конец Джона-проповедника, Король, закон и свобода, Красный смех, Кусака, Ложь , Марсельеза, Мельком, Милые призраки, Младость, Мои анекдоты, Мои записки, Молодежь, Молчание, Мысль, На реке, На станции, Не убий, Нет прощения, Океан, Он (Рассказ неизвестного), Оригинальный человек, Первый гонорар, Петька на даче, Правила добраПредстояла кража, Прекрасна жизнь для воскресших, Призраки, Проклятье зверя, Профессор Сторицын, Рассказ о семи повешенных, Рассказ о Сергее Петровиче, Савва, Самсон в оковах, Сашка Жегулев, Сказочки не совсем для детей, Смерть человека, Смех, Сын человеческий, Так было, Тьма, У окна, Утенок, Христиане, Царь Голод, Чемоданов, Черные маски, Черт на свадьбе, Что видела галка, Я говорю из гроба, «Ангелочек. Святочные рассказы. Рождественская ночь. Елка».
Пікірлер3
👍Ұсынамын
💀Қорқынышты
🔮Қазыналы
🚀Көз ала алмайсың
💧Көз жасын төктіреді
Дәйексөздер357
В этот вечер мы устроили себе праздник — печальный и странный праздник, на котором среди гостей присутствовали тени умерших. Мы решили собраться вечером и попить чаю, как дома, как на пикнике, и мы достали самовар, и достали даже лимон и стаканы, и устроились под деревом — как дома, как на пикнике. По одному, по два, по три собирались товарищи и подходили шумно, с разговорами, с шуткой, полные веселого ожидания, но скоро умолкали, избегая смотреть друг на друга, ибо что-то странное было в этом сборище уцелевших людей. Оборванные, грязные, почесывающиеся, как в жестокой чесотке, заросшие волосами, худые и истощенные, потерявшие знакомое и привычное обличье, мы точно сейчас только, за самоваром, увидели друг друга — увидели и испугались. Я тщетно искал в этой толпе растерянных людей знакомые лица и не мог найти.
А у этого, когда он поплачет, только краснел его носик да намокал платочек. Вероятно, он сушил его потом на веревочке, иначе откуда набрал бы он столько платков?
