Татьяна Гаврилина

Тринадцать плюс

Поэмы, сказки и сказ

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Татьяна Гаврилина, 2018

Сборник «Тринадцать плюс» написан для тех, кому и в самом деле 13+. Все произведения, вошедшие в этот сборник, о любви. А значит, о встречах и разлуках, о счастливом и грустном, о волшебном и сущем. Все истории, будь то сказка или поэма, написанные в стихах простым и доступным для понимания языком, повествуют о том чистом и светлом чувстве, которое только и бывает, когда тебе 13+.

12+

ISBN 978-5-4490-7392-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Тринадцать плюс
2. КОНИ РЫЖИЕ
3. «Летний отдых обдумав взвешено…»
4. ЛИТЕРНЫЙ
5. «Я в вагоне ехала литерном…»
6. ВОСТОЧНЫЕ СЛАДОСТИ
7. «Сколько помню себя, со младости…»
8. СКИФЯНКА
   1. I
   2. II
   3. III
   4. IV
   5. V
   6. VI
   7. VII
   8. VIII
   9. IX
   10. X
   11. XI
   12. XII
9. РОГНЕДА
   1. I
   2. II
   3. III
   4. IV
   5. V
   6. VI
   7. VII
   8. VIII
   9. IX
   10. X
   11. XI
   12. XII
   13. XIII
   14. XIV
   15. XV
   16. XVI
10. ПОЛЯНИЦА
    1. I
    2. II
    3. III
    4. IV
    5. V
    6. VI
    7. VII
    8. VIII
    9. IX
    10. X
11. ЧЕРНЫЙ ВОРОН
    1. I
    2. II
    3. III
    4. IV
    5. V
    6. VI
    7. VII
    8. VIII
    9. IX
    10. X
12. ТРИ КОЛЕЧКА
    1. I
    2. II
    3. III
    4. IV
    5. V
    6. VI
    7. VII
    8. VIII
    9. IX
    10. X
    11. XI
    12. XII
    13. XIII
13. СОДЕРЖАНИЕ

КОНИ РЫЖИЕ

МАЛЕНЬКАЯ ПОЭМА

***

Летний отдых обдумав взвешено,

Я в деревню поехала, в Мешено,

Где моя проживала бабушка.

Я любила ее оладушки,

Пирожки с лучком и картошкою,

Я спала на печи вместе с кошкою

И совсем не скучала по городу,

С коромыслом ходила по воду,

Хоть к тому не была привычною.

Я кормила цыплят пшеничкою

И остывшею пшенной кашею,

Я скоблила ножом пол некрашеный

В пятистенке сухом и бревенчатом,

Самовар раздувала вечером

Сапогом с голенищем хромовым,

Пол в хлеву устилала соломою.

Я одежду забросила модную,

Не могла надышаться свободою.

Я пила молоко топленое.

Я любила стоять пред иконами

Почерневшими, очень старыми.

Мне казались Святые усталыми,

Богоматерь с младенцем горестной.

Ей и кланялась бабушка поясно

И шептала молитву долгую.

Ну, а я была комсомолкою,

Жизнь иными мерками мерила.

Я вышучивала суеверия,

Предрассудки и страхи дремучие,

Мы с ней спорили в редких случаях

Между делом, легко, с прибаутками,

Оставаясь друг к другу чуткими.

В этом споре и не было правого.

Меня местные звали: — Павою, —

Или просто: — Эй, ты приезжая!

Я серьезной была и сдержанной.

Меня видели часто с книжками.

Я еще не дружила с мальчишками.

Все они мне казались глупыми,

неотесанными и грубыми.

С них и спрашивать было нечего.

***

Но вот как-то однажды вечером

У реки, там, где ивы купаются,

Ты окликнул меня:

— Красавица!

Не скучаешь одна на лавочке?

Торопились на танцы парочки,

Где-то пела гармонь далекая

И в груди моей что-то екнуло.

Мне и вправду было невесело,

Только гордость вдруг перевесила

И ответила я раскованно:

— Как-нибудь обойдусь без клоуна.

Ты смолчал, лишь уздечка звякнула.

И зачем только я это ляпнула.

Конь заржал и зацокал копытами…

И осталась я позабытою,

Молчаливой, во всем неправою

На скамье под луной лукавою,

Обвиняя себя бесстыжую,

Что теперь тебя не увижу я.

Вспоминала глаза и волосы,

И каким говорил ты голосом,

Руки жилистые и ловкие,

Как вскочил на коня со сноровкой ты,

Как с обидой своею справился.

Ты тогда уже мне понравился.

***

Я боролась всю ночь с бессонницей,

Я хотела с тобой познакомиться,

Целый день притворялась беспечною

И едва дотянула до вечера.

Я была из десятка неробкого…

Ты коней вел все той же тропкою,

Но меня ни о чем не спрашивал.

— Эй, чем кони твои накрашены? —

Начала я сама. Чуть выждала

И добавила:

— Слишком уж рыжие.

Но ты руки развел:

— Так случается.

Если хочешь, давай покатаемся.

И слова твои были вежливы,

Ио глаза озорны, насмешливы.

В небе ярко сияло полмесяца.

Я плохою была наездницей,

Но ответила:

— Что ж попробуем!

И ресницы твои чуть дрогнули,

Ты смотрел на меня растерянно.

Я сама была не уверенна,

Что смогу, что я это сделаю,

Но тебе уступать не хотела я.

И твой конь подо мною взлаивал,

Не скакал, а едва вышагивал,

Темным глазом косил испуганно

На меня — «что ты делаешь, пугало?».

Я в бока его била пятками,

За тобою следила украдкой,

Как ты водишь коня поводьями,

А потом получилось, вроде бы.

***

Как бескрылая птица летела я…

Были мы с конем одно целое

И, обвитая рыжей гривою,

Я себя ощущала счастливою.

Ты меня называл «амазонкою»,

Сумасшедшей и смелой девчонкою.

Я и с Лешим сумела б справиться,

Лишь бы только тебе понравиться!

Я была тобой очарована,

Ты держался со мной раскованно,

Твои мышцы играли силою,

В тебе было что-то красивое,

Что-то дикое, скрытое, тайное…

Наступила минута прощальная,

Я решила:

— Привыкнешь — сблизимся…

И ты вдруг спросил:

— Завтра свидимся?

Сладко пахло малиной и розами,

Над деревней рассвет плыл розовый,

И глаза твои были ясными,

И казались мне кони красными.

Ты смотрел на меня выжидательно

И сказала я:

— Обязательно,

Обязательно завтра встретимся,

На тропинке под ивой развесистой.

В дом вбежала и дверь захлопнула.

Я от радости чуть не лопнула,

Лишь и крикнула:

— До свидания!

Я весь день провела в ожидании

И едва дотянула до вечера.

Я себя вела опрометчиво…

***

Мы встречались с тобой лето целое,

Я была, как негр, загорелая

И совсем раздружилась с книжками.

Я коней объезжала с мальчишками,

Верх брала на любых состязаниях.

Говорил ты мне:

— Ненормальная,

Ты пойми, что везет до случая.

Ты жалел меня, был уступчивым,

Все мои упреждал желания,

Но пришла пора расставания…

***

Ничего еще не было сказано,

Были мы с тобой очень разными

И ты вымолвил еле слышимо:

— Нас роднят только кони рыжие, —

Незнакомым осипшим голосом

Перед самым отходом поезда.

— Ты студентка, — продолжил сухо ты, —

Ты мечтаешь заняться наукою,

Ты умна, у тебя воспитание,

А мой дед был простым крестьянином.

Мой отец пашет землю на тракторе.

Кем я буду? Таким же пахарем.

Я стояла в пролете тамбура,

Ветер стебли гнул топинамбура

И, кусты раздвигая ближние,

Морды вскинули кони рыжие.

Ты смотрел на меня выжидающе,

Монолог твой был отрезвляющим.

Прошептала я:

— Так случается.

Мне пора, поезд мой отправляется.

И добавила очень искренне:

— Я тебя забросаю письмами.

У меня еще будут каникулы.

Но ты вскинул вдруг руки пониклые,

Плечи сжал мне, до губ дотронулся

Лишь губами и поезд мой тронулся.

И я крикнула:

— До свидания!

***

Я с тех пор не люблю расставания,

Объяснения слишком длинные.

Ты ответил: — Прощай любимая!

Я не знаю, о чем я плакала,

Только слезы беззвучно капали,

Степь мелькала вдали за окнами

Перелесками, речками, копнами

И, земли не касаясь выжженной,

Мчались вровень со мной кони рыжие.

ЛИТЕРНЫЙ

МАЛЕНЬКАЯ ПОЭМА

***

Я в вагоне ехала литерном,

В скором поезде прямо до Питера.

Попрощавшись с родней и подругами,

Я отправилась в центр за науками,

Свои планы лелея наивные.

На мне были трико спортивные

И футболка обыкновенная

С рукавами короткими, белая.

Для поездки излишне маркая.

Я казалась провинциалкою

Всем, кто с полок меня разглядывал.

И я съеживалась под взглядами,

Иногда откровенно бесстыжими.

Мои волосы были рыжими,

А ресницы и брови белесыми.

Я легко распрощалась с косами,

Заменив их на стрижку короткую.

Я имела программу четкую —

Сдать экзамены в политехнический.

Я рассматривала критически

У окошка журнальчик старенький,

Уминая ванильные пряники,

И казалась вполне довольною…

***

На тебя посмотрела невольно я.

Ты спросил:

— Ну, и что там в журнальчике, —

Протянув мне пломбир в стаканчике.

Я ответило настороженно,

Что девчонок полнит мороженое.

Дно стаканчика было влажное.

— Ну, так что там в журнале важного?

— Ничего!

— Ничего интересного?

— Вот взгляните!

Глаза неизвестного

Были синими, со смешинками.

— А, скажите, журнал с картинками?

Я подумала, что ты чокнутый,

Уже стало смеркаться за окнами,

Но ответила:

— Да, как мне, помнится.

— А не лучше ли нам познакомиться? —

Ты спросил. Я на полке заерзала.

Я лишь внешне казалась взрослою

И мне все это вовсе не нравилось,

Но, подумав, я все же представилась,

Взгляд стыдливо укрыв под ресницами.

Разносился чай проводницами,

Предлагались официантками

Пассажирам кульки с баранками,

Сахар, вафли, печенье сладкое.

Я копейки считала украдкою.

Ты представился просто, без отчества,

И спросил:

— А вам чаю хочется?

Я смолчала.

— Нам два и с сахаром, —

Заказал ты. Я чуть ни плакала.

— И коробку конфет для девочки.

— Нет, не надо! Мне лучше семечки

В упаковке, вон те, лущеные.

Я глаза опустила смущенные,

Прошептав:

— Так мы можем поссориться…

Не извольте впредь беспокоиться.

***

Вдруг в купе нашем вспыхнула лампочка.

Молодая официанточка

Улыбнулась все понимающе

И промолвил ты примиряюще,

Что для ссоры не видишь повода.

Потянуло вечерним холодом

Из окошка чуть приоткрытого.

Я девчонкой была воспитанной.

Меня мама держала в строгости.

Я имела понятье о гордости

И еще о мужском легкомыслии…

Ты из сумки достал провизию,

Разложил предо мной на столике.

Я лежала на полке с томиком,

Уж не помню, какого автора.

Я не ела, наверное, с завтрака,

Я весь день голодала намеренно.

Но ты вдруг предложил неуверенно:

— Разделите со мной одиночество,

Одному есть совсем не хочется.

А потом пояснил с запозданием,

Поведя рукой:

— Это мамины

Разносолы, картошка, булочки.

Я ж с единственной ехала сумочкой,

Разместив в ней все самое важное.

Мне претили баулы багажные,

Рюкзаки, чемоданы с нарядами.

Мы с тобой обменялись взглядами…

***

Я смягчилась:

— Ну, если мамины…

Поезд мчался по расписанию

И отсчитывал стыки литерный.

Ты со мною был обходителен,

И мы даже неплохо поладили.

Проводница включила радио.

Время было совсем неурочное.

Ободзинский пел песню «Восточную»,

С ожиданьем, с надеждой, с досадою…

Ты читал мне стихи Асадова

Беспокойные и мятежные,

А хотелось чего-то нежного,

Чтоб не гибла любовь под пулями,

Чтоб жила, как у Ахмадулиной,

Чтоб была высоко воспетою.

Так и спорили до рассвета мы.

Я читала тебе Есенина,

За окошком мелькали селения,

Переезды, мосты над речками.

Фонари мне казались свечками,

А лесные массивы чащобами…

Лишь под утро уснули оба мы,

а проснулись за час до Питера.

***

Приближался к вокзалу литерный.

Я сменила футболку на блузочку,

Я надела короткую юбочку,

Уложила расческой волосы.

Ты спросил меня сдавленным голосом:

— А какой у вас адрес в Питере?

Я сказала про общежитие

И про то, что хочу стать студенткою.

Я не знала, что делать с коленками,

Что казались мне слишком острыми.

Я хотела накрыть их простынью,

Но подумала, лучше сумочкой…

Я держалась с тобой, как дурочка.

Ты был старше меня, уверенней,

Ты откуда-то ехал с севера,

где бывал по делам издательства.

Ты счастливым назвал обстоятельством

Нашу встречу в вагоне литерном,

А я бредила только Питером,

И следила глазами влюбленными

За мелькающими перронами

За окном, и читала расслабленно

Их названия: Колпино, Саблино…

Ты листы разложил бумажные.

Я подумала, что-то важное…

Каждый полон своими заботами.

Показались пути с переходами,

Поезда, светофоры разные:

То зеленые, а то красные,

Башни новые, старые здания;

Надпись яркая: «Зал ожидания»,

Люди, лица, цветы, движение…

И сказала я с отчуждением:

— До свидания. Спасибо за булочки…

Я держала ремни моей сумочки

В своей правой руке, а в левую

Ты вложил мне бумажку белую,

Произнес:

— Прочитай внимательно!

Я заверила:

— Обязательно!

И минуты были неловкими…

***

Я носила туфли с подковками,

С каблуками подъема высокого.

Я шагала и громко цокала,

Багажа не имея лишнего.

Я читала четверостишие —

Твое новое стихотворение.

Я сдержать не могла волнения.

Ты писал о любви и признание

Я читала твое со вниманием.

В нем ты мне с необычным мужеством

Предлагал и любовь, и замужество,

Обещал меня сделать счастливою,

Называл меня самой красивою.

Ты остался в вагоне поезда

Ждать ответа… Мне стало боязно.

Покачнулись земля ли, небо ли?

Но любви в моем сердце не было.

— Я и жизни еще не видела, —

Заключила я как-то обыденно.

Ты вошел в мою жизнь непрошено,

В тебе было много хорошего,

Ты судил обо всем обстоятельно,

Ты бы мог быть моим приятелем,

Я же просто твоей знакомою…

Я в тебя не была влюбленною

и мне нравилось быть свободною…

***

И я вскинула голову