НЕ ТАКАЯ, КАК ВСЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ
Эта история произошла в начале шестидесятых на Дальнем Востоке, недалеко от г. Уссурийск, в с. Михайловка.
В те времена в жизни верующих людей происходили очень странные события. Представь:
Ты приходишь с работы, а одного из твоих детей нет дома. Ты ищешь его везде, спрашиваешь соседей о нём, обходишь всех его друзей и знакомых, но всё тщетно: никто ничего не видел и не знает. Ты не находишь себе места, собираешься идти уже в милицию, но не успеваешь, потому что милиция сама приезжает к тебе — вернее: за тобой! Несколько здоровых мужиков в милицейской форме заламывают тебе руки и выводят на улицу, как преступника, а наблюдающая за всем этим толпа зевак плюётся в твою сторону и кричит негодуя: «Да как только тебя Земля на себе носит?! Принес в жертву своего собственного ребёнка! Вот изверг!»
«Что?! — думаешь ты. — О чём это они?!» А потом, вдруг, до тебя всё доходит, и ты тихо произносишь: «Это конец!» Подпрыгивая на кочках в старом, пыльном салоне прокуренного милицейского бобика, и слушая бранные словечки «стражей порядка», ты теперь думаешь только об одном: «Что будет с моими родными?»
Как же бьётся твоё сердце, когда ты видишь своих детей, которые бегут за машиной и кричат: «Папа! Папа!», не понимая, что ты к ним уже больше никогда не вернёшься.
Ужасно, не правда ли?! И это не выдумка — подобное действительно происходило с верующими людьми нашей страны. И я благодарна Господу, что Он вмешался в жизнь моего дедушки Павла Ивановича Бобкова и моей мамы Бобковой (ныне Серковой) Любови Павловны и переписал концовку их истории, сюжет которой уже начинал развиваться по подобному сценарию…
1 ГЛАВА
— Що це ты удумала? — настороженно спросила Мария, когда увидела свою дочь взволнованную перед зеркалом. Девочка снимала с себя пионерский галстук, приговаривая при этом:
— Больше я тебя уже никогда не надену! Всё! Хватит!
Затем она подошла к печи, открыла дверцу, и с лёгкостью бросила туда свой красный, отглаженный галстучек, который тут же растаял в ярком пламени огня.
— Та кажи вже що у тебе сталося? — нервничала женщина, переживая за последствия этого необдуманного поступка дочери.
— Мам, ну всё хорошо, не переживай! Директор сам поставил меня перед выбором: он сказал, что я не могу быть пионеркой и в то же время верить в Бога!
— Що ж тепер буде? — не успокаивалась украинка-мать. — Он то ожидав вид тебе другого решення, розумиеш?!
— Розумию, мам! Розумию! — с улыбкой ответила Люба.
— Улыбается вона! Ты хоч разумиеш, що твого батьку посадять?!
— Не посадят, мам! Он же не заставлял меня это делать! — Не имеют права!
— Якщо им це потрибно буде не подивяться вони и на закон. — продолжала причитать женщина, у которой теперь всё валилось из рук.
— Да сядь ты уже, мам! Я сама домою эту посуду! — успокаивала её дочь-подросток. — Вот скажи мне, как я должна была поступить? А? Отказаться от своей веры?
— Ты права, права! — наконец немного успокоилась Мария. — Бог на першому мисци! Ты все правильно робиш!
Время шло… И, если в первые дни никто не обращал внимания на то, что девочка без галстука, думая, что она забыла его надеть, то после нескольких дней это уже стало бросаться в глаза.
— Любка, ты почему галстук не носишь? — протараторила, как-то, соседка по парте.
— А мне директор запретил его носить! — невозмутимо ответила Люба, продолжая перелистывать страницы учебника.
— Вот это да! — пробежал шумок по классу.
Через некоторое время Любу вызвали к директору. Хочу сказать, что в кабинете у директора девочке приходилось бывать очень часто, не реже чем один — два раза в неделю, а то и чаще. Там её перевоспитывали, читали нравоучения о том, как глупо верить в Бога, расспрашивали о родителях, чтобы на чём-то подловить. Стоило только девочке сказать что-то лишнее, как её родителей тут же упекли бы в тюрьму. Вот и на этот раз девочка с большими голубыми бантами, такими же голубыми, как и её глаза, сидела напротив директора, который ёрзал на стуле, недовольный ответами девочки. Казалось, что она предвидела все его вопросы и спокойно на них отвечала.
— Посмотри, Любаша, — пытался как можно мягче и ласковей разговаривать сегодня Ячин, — какие красивые банты тебе наше государство подарило! А ты всё: «Бог! Бог!» — говоришь.
— Если бы мой папа не заработал и не купил бы мне эти банты, — ответила девочка, — никто бы мне их не подарил! А Бог даёт папе силы работать и искать постоянно новую работу, потому что наше государство лишает его возможности нормально зарабатывать из-за того, что он верующий.
Директор нервничал, а учителей в комнате становилось всё больше и больше: кто-то заходил за журналом и оставался уже тут, кто-то проверял тетрадки… — все что-то делали, и никто не собирался уходить. Наконец, видно пришло время, все, как по команде, один за другим стали задавать шестикласснице свои каверзные вопросы. Когда очередь дошла до физрука — он стал запинаться, забыв свой вопрос, а девочка не растерялась и спросила его:
— Что же Вы так плохо подготовились сегодня?
Молодой учитель сильно покраснел и молча вышел из комнаты. Какое-то время в кабинете директора царила тишина. Тот, кто должен был следующим задавать вопрос, почему-то молчал, а все остальные ждали своей очереди. Видя это, Ячин вновь взял инициативу в свои руки:
— Бобкова! — громко произнёс он. — А почему это на тебе нет галстука? Тебе что, родители запрещают быть пионеркой?
