Оглавление

ЧАСТЬ I. ДАРА

Воскресенье, 2020 год, осталось немного и Рождественские каникулы закончатся. Я каждый день по крупицам создаю свою новую жизнь, сажая ростки будущего счастья. Мы живём в старой часовне, похожей на замок, стоящий на горе в городе Цирндорф. Утром из башенки с часами в 7 утра и вечером в 21 час раздаётся бой, и мы разделяем этим звуком день от ночи. У подножья горы протекает небольшая река Биберт, полная рыбы в глубине и диких уток на поверхности, которых мы кормим. А дальше, если идти через мост, располагается большой Баварский лес, который тянется в несколько километров соединяя между собой два города — Цирнодрф и Фюрт. Моим домом и вторым миром стал этот лес и теперь, после обеда, я хожу туда, оставаясь до темна в его прекрасных чащах.

Сегодня мы прогуливались по Баварскому лесу с Йеллой и, как обычно, беседовали о здешних деревьях и о местах, где я могу посадить каштаны и жёлуди, собранные мною осенью 2019 года в Бирюлёвском лесу. Мы присмотрели несколько неплохих мест и сделали две посадки: 2 каштана +2 жёлудя, и 2 жёлудя +2 каштана. Нумерологическая формула которая перезапишет код моей жизни.

Возвращаясь домой довольные, мы пошли по не знакомой дороге, чтобы изведать новый лесной путь и присмотреть ещё места для посадок на завтра.

Неожиданно в густоте ветвей сосновых деревьев мы увидели женщину. Она делала надрез на стволе сосны, чтобы та пустила смолу. На вид ей было лет 40. Тело худощавое и проворное, танцующее возле дерева, а лицо красивое: большие тёмные глаза, как две маслины и чёрные волосы с еле заметной седой паутинкой.

— Смола очень полезна, в ней сила жизни, — сказала она нам.

— Вы заставляете плакать дерево? — спросила Йелла и шагнула к ней.

На коре дерева были подсохшие дорожки смолы, а выше они были ещё маслянистые и только начали течь, поблёскивая на солнце.

— Янтарные слёзы целительны и для самого дерева, — произнесла женщина, всматриваясь в лицо Йеллы. — Всякому существу женского пола нужно время от времени плакать. Меня зовут Дара, я вижу скрытое в женщинах.

— Я — Йелла, а это моя сестра — Антье.

— Красивые имена… отведайте смолку, — она протянула на ладони жёлтые комочки, и мы взяли их. Положив в рот, почувствовали свежесть, прохладу и чувственный ветер внутри. Мы делали всё синхронно, со стороны это выглядело забавно.

— Вкусно? — улыбнулась Дара.

— Потрясающе, — ответила Йелла.

— Бесподобно, — произнесла я.

Мы жевали смолу и вдыхали прохладный воздух соснового леса.

— Задайте мне один вопрос, который вас беспокоит и я дам на него правдивый ответ, — произнесла женщина и потрогала длинными пальцами кору дерева.

Я задумалась, интересно какой вопрос задала бы Йелла, ведь она знает больше, чем любой здешний человек. Мало того, она сама может ответить на любой вопрос.

— Антье, у тебя есть вопрос к Даре? — Йелла повернулась ко мне улыбаясь.

— Я хочу понять, почему у меня перестраивается гормональный фон, и я начинаю видеть мир грустно, плачевно, порой агрессивно. Зачем это и для чего это происходит с моим телом за неделю до менструации? Ведь если бы этого не происходило, у меня всегда было бы ровное, веселое и солнечное настроение. Как вы можете объяснить этот процесс, почему он запущен и с какой целью?

Дара посмотрела на меня удивлённо, а Йелла вскинула бровь. Я не ожидала от самой себя, что задам такой вопрос, но, как ни странно, это волновало меня сейчас больше всего.

— Я отвечу на ваш вопрос, Антье, — начала Дара, закинув в рот кусочек смолы. — Клетки твоего организма живут своей жизнью, они настолько энергетически сильны в своих настройках предназначения, что, каждый раз, готовятся к оплодотворению, чтобы дать новую жизнь, и когда понимают, что оплодотворения не будет и они не дадут новую жизнь, готовятся к смерти. Это передаётся и тебе, их программа умирания, что сказывается на твоём настроении и видение мира.

— И что мне теперь делать?

— Я лишь отвечаю на вопрос, но не даю советы.

— Я вижу два варианта, — вмешалась Йелла. — Первый — дать новую жизнь, а второй вариант — перепрограммировать клетки, дать им возможность созидать, а не умирать, но направить их на рождения нового в другом творческом процессе.

— Второй вариант мне больше по душе, — отозвалась я. — Творчество- через искусство, писательство, обучение…

— Почему вы не хотите ребёнка? — поинтересовалась прямо Дара.

— Потому что мир перевёрнут и полон искажений, чтобы я вообще советовала кому-нибудь здесь жить и находиться подолгу. Это не то место, чтобы и я здесь задержалась, сделав привязку в виде ребёнка, и я не рекомендую его тем, кого люблю в потенциале.

— У вас странное отношение к миру, Антье.

— Она просто живёт здесь слишком долго и, вполне возможно, последнюю жизнь, — заметила Йелла.

— А вы? — сощурив глаза Дара взглянула на сестру. — Какой вопрос будет у вас?

Йелла задумалась, выдержала паузу.

— Кто сотворил этот мир?

Я удивилась вопросу, неужели она этого не знает, ведь все, буквально все знают, что его создал Творец. Это нам говорят почти с рождения. Ответ Дары прозвучал резко и неожиданно.

— Вы, — ответила она.

Её голос словно пронёсся сквозь деревья слабым эхом. Откуда не возьмись налетел холодный ветер, и мы задышали часто и прерывисто. Произошло какое-то странное смещение во времени, по стволу сосны полились янтарные струи, заливая его повреждённую кору. Плачущее дерево было такое одно посреди остальных сосен, не тронутых и высоких. Пока янтарные слёзы медленно стекали по шероховатой коре, мы с Йеллой смотрели друг на друга, а потом когда оторвались, то Дары уже нигде не было.

* * *

И снова мы с Йеллой в Баварском лесу, но на этот раз в лице её прослеживается странная решимость, она чем-то взволнована и шагает быстро, я только успеваю за ней. Взяв меня за руку, сестра направляется к тому самому месту, где мы пару дней назад встретились с Дарой. Мы видим сосну, по её коре сочится янтарная смола. Дерево плачет.

— Антье, если разобраться, — обратилась ко мне Йелла. — В пространстве Вселенной есть множество вариантов. Дара дала тебе один очевидный по её мнению ответ на вопрос и, получив его, ты начала верить в него как в единственный вариант решения своей проблемы. Но ведь есть и другие варианты ответов и интерпретации того, что ты спросила. Она выудила из пространства вариантов только один и выдала его тебе. Но ведь их там множество! Теперь сработает правило — во что мы верим, то с нами и случится.

— Как так? — удивилась я. — Есть и другие варианты? Какие например?

— А вот это мы сейчас спросим у Дары, — и Йелла повернулась к дереву и аккуратно сняла пальцами кусочек янтарной смолы, протянув мне, — пожуём?

Мы жевали янтарную смолу сосны и наслаждались её прохладным терпким вкусом. А потом зажмурив глаза пришли в неописуемый восторг. Когда мы разомкнули веки, перед нами стояла Дара.

— Умные девочки, — улыбалась она. — Откуда вы, можно поинтересоваться?

— О людях Индиго слыхали?

— Я сама от этих кровей переродилась…

— Выдайте Антье ещё один вариант ответа на её вопрос, потому как, во-первых — ей мало одного варианта, а во-вторых — я хотела бы кое-что и для себя выяснить.

— Вы хотите получить ещё один вариант ответа и на свой вопрос? — Дара хитро сощурила глаза.

— Я забочусь о своей сестре, а на свой вопрос я вполне сама могу нарыть вариантов во Вселенной, — ответила Йелла и положила мне руку на плечо.

Её прикосновение вызвало у меня трепет, в такие минуты я всегда чувствовала наше единство.

— Антье не умеет расслабляться, — начала Дара. — Энергия скапливается у неё в спине, пока она проживает свой циклический лунный месяц, но не находит выхода. Женская система сбалансирована и при повышении гормона пралактин, выход энергии находит место в этих истерических и угнетённых всплесках. Если научиться расслабляться, то не будет таких застоев и бешеного выхода.

— Чтобы вы посоветовали для расслабления?

— Я не даю советов, вы забыли, я лишь отвечаю на вопросы.

— А ведь это было бы полезно знать многим женщинам этого мира, в котором люди искажаются с детства и потом существуют как кривые деревья или плачущие сосны, — ответила Йелла и посмотрела на сосну.

— Сосна тут не причем, — возразила Дара. — Варианты неисчерпаемы, вы об этом догадались, потому что Индиго, но не каждому человеку вообще придёт в голову искать другие варианты ответов, он удовлетворится только одним.

— Тогда мой вопрос персонально вам, — она подошла к Даре слишком близко и посмотрела прямо в глаза. — С какой целью вы встретились нам?

— Чтобы отвечать на ваши вопросы.

— На один наш вопрос от каждой?

— Да.

— Но мы задаем уже четвёртый, по крайней мере.

— Да.

— Вы не можете ответить на вопрос номер четыре?

— Причём тут четыре?

— Потому что если задать ещё четыре, то будет 4+4, а это означает 8, что является в нумерологии знаком бесконечность. Значит вы можете выудить из Вселенной бесконечное количество вариантов ответов на вопросы, но утверждаете, что отвечаете только на один вопрос.

— Э…

— Йелла! — неожиданно воскликнула я. — А ведь мы с тобой посадили в этом лесу 8 деревьев: 2 каштана +2 жёлудя, а потом еще 2 жёлудя +2 каштана. 8 деревьев!

— Мой маленький гений! — на лице Йеллы было такое выражение лица, будто она разгадала код Вселенной. В то время как лицо Дары выражало недовольство, женщина опустила плечи и казалось из неё ушла часть жизни.

— Я лесная Фейри, и я за одно посаженное дерево дарую людям ответ на вопрос. Теперь я принципиально ответила на ваш вопрос.

— Но мы его не задавали!

— Как? Ах, да…

— Антье сказала, что мы посадили 8 деревьев и 4 вопроса задали, значит наш лимит ещё не исчерпан.

— В следующий раз приходите, я всё отвечу вам оптом!

С этими словами Дара исчезла, а мы с Йеллой ещё долго стояли у сосны и смеялись. Потом мы выплюнули смолки, поняв, что они отдали нашим зубам и деснам целебную силу, а значит надо двигаться дальше.

Сегодня мы не стали искать место для посадки деревьев, потому как пошёл дождь. Почувствовав сырость, которая внезапно проявилась во всём, поняли, что не подходящий день — в дождь лучше не сажать деревья.

Баварский лес на границе Цирндорфа не простой лес, но кому-то он покажется самым обыкновенный лесом, где растут смешанные деревья и всё такое похожее друг на дуга. Но именно здесь, в 2020 году, зарождалась моя новая жизнь, я садила её ростки в определённых местах, чтобы потом взошли деревья, которые станут оплотом моей долгой, интересной и счастливой жизни в Баварии.

Люди Индиго знают как важны зелёные (растения и деревья) в жизни людей. Каждый Индиго знает язык растений и деревьев, может получать от них историю прошлого и информацию о будущем, а также питаться их дарами. Выращивать растения и деревья — это созидать богатство, которое приносит счастье и красоту в мир того, кто это творит.

— Антье, а всё же ты немного ошиблась в расчётах, — неожиданно сказала Йелла, когда мы вышли на поляну. — Мы ведь сажали по два каштана и по два жёлудя в одну лунку. Получается взойдёт только один из них, тот кто сильнее и кто… — лицо сестры на миг стало грустным, и я поняла отчего. Она перевела это на нас, когда мы были близнецами, я выжила, а она не смогла, умерев телом, но оставшись душой рядом со мной. Возможно, эти мысли приносили ей боль, травма полученная при нашем рождении и коротком существовании моей сестры на Земле, всё ещё бередила её рану.

— Да, — произнесла я и остановилась. — Нам трудно будет узнать, что произошло с теми каштанами и желудями, которые не взошли, но те которые взошли смогут нам о них рассказать.

Это успокоило её, она улыбнулась, и в этот самый момент прекратился дождь. Мы прошли поляну и вышли к жёлтому дому, который стоял на окраине леса, за ним были ворота, открывающие ещё один лес, более густой и тёмный.

— У меня зреют новые вопросы для Дары, — сказала Йелла задумчиво.

— У меня, наверное тоже…

* * *

Баварский лес растянулся на много километров, соединяя два небольших города Баварии: Цирндорф и Фюрт. Если утром выйти из Цирндорфа и пойти через лес в Фюрт, то можно потратить часа два. Чтобы дойти от одного города до другого нужна определенная смелость и любовь к приключениям. Деревья в лесу разные, отчего лес называют смешанным, преимущественно здесь встречаются — тополи, дубы, каштаны, орешники, но больше всего распространились ели и сосны. Поэтому Баварский лес такой приятный и освежающий, а ароматный запах сосны снимает напряжение, успокаивает бушующие мысли, очищает лёгкие и дыхательные пути, освежает сознание, приводит к осознанности.

В Баварии не бывает холодно, сейчас зима, январь месяц и самая холодная температура тут была всего несколько раз, опускаясь до минус двух. Преимущественно температура воздуха колеблется от +8 до +2. Здесь водятся очень много различных птиц — синички, поползни, коноплянки, сойки, дятлы. Есть и животные, самое милое — это дикие свиньи, которые ходят по лесу и никого не пугают, так как человек их совершенно не интересует, а если и заинтересовал, то только в плане подкормки. Они роют пятачками землю у стволов дубов и ищут там опавшие желуди. Когда мы с Йеллой сажали наши жёлуди и каштаны, то выбирали места вдоль дороги и в начале леса, где дикие свиньи не заходят. Они любят чащу, где человек мало встречаться, и где непролазные и заросшие ельником тропы.

На этот раз мы решили пойти в дикий лес, который распростёрся подальше на окраине того леса, где бываем часто, там где мы видели жёлтый дом. Он заинтересовал нас своей необычностью, и мы решили пойти туда. Но для начала решили сделать одно важное дело, которое по мнению Йеллы давало нам преимущество перед философами, а также решало много психологических проблем друг друга.

— Мы должны это сделать, Антье, — говорила Йелла, и глаза её горели. — Мы должны рассадить каштаны и жёлуди из одной лунки, чтобы дать возможность им всем взойти!

Да, это была её больная тема, и конечно она должна была это сделать, чтобы её раненой душе полегчало.

— И тогда у нас будет 8 посаженных деревьев, а значит мы сможем ещё 4 вопроса задать Даре, — - поддерживала я её.

— Да… если это так важно.

Вскоре мы оказались на широкой дороге, где нашли те места с посадками. Каштаны и жёлуди ещё не взялись, ведь прошла всего неделя, они были влажными, но твёрдыми. Рассаживая, мы улыбались друг другу, между нами устанавливалась тёплая связь, общее дело не только сближало, но и делало нас больше чем сёстрами, потому что каждая старалась для другой. Для Йеллы это был бальзам для души, а для меня новая зарождающаяся жизнь.

Иногда такие простые действия — сажать деревья — несут за собой столько всего. Здесь кроется секрет и формула, которая, на первый взгляд, не понятна обычному человеку, но если разобраться, то: давая новую жизнь — получаешь благочестие, которое можно использовать для своей последующей жизни. Сукрити.*

— Что ты хотела ещё спросить у Дары? — спросила меня сестра, вырвав из задумчивости после рассадки и когда мы подходили к плачущей сосне. Прекрасная и необычная сосна стояла всё также в окружении своих нетронутых сестер и плакала янтарными слезами на игравшем лучами солнце.

Аккуратно взяв шарики жёлтой, чуть застывшей смолы с коры, мы разжевали её, почувствовав приятный холодок во рту.

— Почему вы не оставите меня в покое?! — Дара не заставила себя долго ждать.

— Вам, конечно же, известно, что мы рассадили наши посадки и теперь 8 деревьев появятся весной в этом лесу, не сражаясь за жизнь! — произнесла победоносно Йелла.

— Мне известно всё, что происходит в моём лесу, — лицо Дары было сердитым.

— Тогда, за нами ещё 4 вопроса, а за вами 4 ответа.

— Я не понимаю, что вы хотите у меня выведать? Тайны Вселенной? Ладно Антье, но вы…

— Мы будем задавать абсолютно разные вопросы, потому что на данный момент они нас интересуют не меньше, чем ваш лес.

— Хорошо, я слушаю.

— И так, я предоставляю возможность сначала своей сестре. Антье, можешь формулировать свой вопрос.

Я задумалась… В прошлый раз я получила два разных ответа на один и тот же вопрос и ещё не разобралась какой ответ мне принять к сведению.

— Антье, в отличие от вас, задаёт какие-то странные вопросы, — Дара хитро сощурила глаза. По её лицу поползли мелкие морщинки. Она всматривалась в лицо Йеллы, будто хотела там что-то прочитать. — Но и ваши вопросы мне кажутся странными.

— Всё дело в происхождении, мы — близнецы, — отвечала Йелла, пока я силилась мыслить.

— И можно поинтересоваться, как у вас так получилось?

— Антье находится в физическом измерении, а я в метафизическом. Мы приходим друг к другу из Междумирья.

— Мне с вами становится интересно.

— Нам тоже, — улыбнулась Йелла. — Если вы видите нас обеих.