Слава Доронина

Случайная связь

Глава 1

— Сонь, ты какими судьбами? Вроде в отпуске со вчерашнего дня? Или по привычке? — спрашивает Марина.

Я бросаю сумку на стул и тянусь в карман за телефоном, чтобы вызвать такси.

— Да я уже все, Мариш. Ухожу. Заходила в бухгалтерию. Совсем закружилась и забыла, что данные новой карточки не оставила. Завтра с мужем летим в отпуск! Наконец-то! — Я растягиваю губы в блаженной улыбке.

— Везучая. А я здесь в такой запарке. С утра все валится из рук. И Тихомирова, оказывается, беременна, представляешь? Грохнулась сегодня в обморок на смене, и теперь некого поставить вместо нее. Ты смотри мне там, подарочек из отпуска не привези, а то зашьюсь одна. С кадрами напряженка, — сообщает Марина.

— Ну, вообще-то, я магнитик планировала, — пожимаю плечами. — Но если так настаиваешь…

— Соня!

— Да ладно. Шучу я. Мы с Владом детей пока не планируем. Только недавно все в гору у обоих пошло, кредиты выплатили. Успеется.

Я отвлекаюсь от разговора. Звонит муж. Говорит, что у него аврал на работе, срочно нужно решить какие-то вопросы, чтобы на отдыхе никто не мешал. Я обещаю приготовить к его возвращению что-нибудь вкусненькое, и мы прощаемся. Перевожу взгляд на Листову. Глаза у нее, как у кота из «Шрэка», губы растянулись в извиняющейся улыбке. Я уже знаю, что за этим последует.

— Нет, — отрицательно качаю головой. — Нет, — повторяю тверже, беру сумку в руки и направляюсь к двери. — Я в отпуске. Сжалься, Марина! Я работала как проклятая два года без отпуска. Разве я не заслужила месяц отдыха? Ты меня откачивать вечером будешь от обморока? Я отдыхать хочу. Чемодан в поездку собрать, мужу внимание уделить. В конце концов, приказ на отпуск ты мне подписывала несколько дней назад, помнишь? Я буду жаловаться в трудовую инспекцию!

— Соня, пожалуйста. В двойном размере оплачу и еще сверху шлифану премиальными. Ну вот вообще нет людей. Некого отправить с Гавриловым на вызовы сегодня. А завтра вы сядете с мужем в самолет и ты забудешь обо мне и о работе как о страшном сне под своим горячим мачо.

Не знаю, зачем я соглашаюсь. Наверное, потому что мы с Мариной давно дружим и вместе ведем общее дело. Тем более Влада не будет дома до вечера, на ужин закажу нам поесть что-нибудь из кафе. Не в первый раз так делаю. Я много работаю и не то что приготовить не успеваю — сама иной раз забываю поесть.

— Спасибо, моя хорошая. В долгу не останусь. С меня оплачиваемый день. — Марина радостно хлопает в ладоши.

Я спускаюсь вниз и замечаю Гаврилова с Игнатовым, стоящих у машины. Они курят и ржут как кони. Будто работы у них нет. Но оказывается, что сегодня ее действительно мало. Стараюсь не раздражаться по пустякам и думать о том, что завтра мы будем лететь с мужем в солнечную Доминикану. Две недели проведем в шикарном отеле на берегу моря… И за эти дни я ни разу не вспомню о работе и своих обязанностях! Иначе от меня муж откажется. Я и так все время провожу на работе. Впрочем, как и Влад. Встретились два трудоголика.

— Софья Андреевна, а вы разве не в отпуске? — удивляется Степан, заметив меня.

— В нем, со вчерашнего дня. Но сегодня буду с тобой работать до конца смены вместо Тихомировой. Заодно лично проинспектирую, как проходит твой испытательный срок.

Гаврилов нервно смеется.

— Нормально я работаю. Не халтурю!

— Если повезет, со смены раньше вернемся. Сегодня вроде тихий день, — говорит Игнатов, садясь за руль.

— Ну вот и хорошо. Мужу ужин успею приготовить, — произношу я, мечтая вернуться домой, достать чемодан с антресоли и приступить к сборам.

Как же сильно хочется оказаться у моря! Прикрываю глаза и на мгновение представляю нас с Владом сидящими на берегу с бутылкой красного сухого и провожающими закат. Идеально.

Вызовов сегодня и правда очень мало. Смена заканчивается быстро, мы собираемся по домам, когда поступает звонок из диспетчерской. Скачок давления, обморок. Девушка около двадцати лет. Где-то в центре, недалеко от нашей бригады. Даем согласие, и Игнатов разворачивает машину.

Отчасти я уже и забыла, как это тяжело — весь день кататься в машине, пусть и оснащенной всем необходимым оборудованием. В частной «Cкорой» условия, естественно, лучше, чем в городских больницах, где я начинала трудовой путь. Есть с чем сравнить. Поэтому неудивительно, что у нас не такая текучка и столько молодых специалистов из обеспеченных семей. Взять того же Гаврилова. Его отец не захотел отдавать любимого сыночка абы куда и определил в хорошее и теплое место, попросив Марину по старой дружбе взять к себе на поруки. В целом толковый парень. Но наглый. За словом в карман не полезет.

— Софья Андреевна, а вы сколько лет в браке? — вдруг спрашивает Степан.

Мы с Гавриловым поднимаемся на второй этаж пешком. Я оборачиваюсь и замечаю, что он разглядывает меня.

— Почти семь.

— Да ладно? Семь? — удивляется он. — Так вам сейчас… Двадцать шесть или около того?

Или около того. Я рано выскочила замуж. Влад — моя первая любовь. И к счастью, взаимная.

— Гаврилов, ты к чему это клонишь?

— Вы же отлично выглядите, Софья Андреевна, но ваш строгий вид и стиль в одежде… Вы бы приукрашивали как-нибудь свою красоту. У вас, оказывается, красивые изгибы тела, выпуклости в нужном месте, но в мешковатых костюмах ничего же не разглядишь! И волосы длинные, тоже красивые. Чаще их распускайте, а то так проснетесь однажды, а муж к любовнице ушел, которая…

— Гаврилов! — резко перебиваю парня. — Ты флиртовать, что ли, пытаешься? Вернусь из отпуска и скажу Марине, чтобы по всей строгости спрашивала с тебя. Изгибы и выпуклости… — фыркаю я.

— Ну а что такого я сказал? — недовольно бурчит он. — Действительно, выглядите как девочка, когда одеваетесь молодежно. Вам не идет строгий стиль. Возраст накидывает.

— Ты, кажется, профессии перепутал и папе забыл сказать, что на «Модный приговор» мечтал попасть.

Гаврилов ухмыляется, окидывает меня еще одним плотоядным взглядом, от которого я начинаю смущаться.

— О работе думай. И быстрее ногами передвигай. Там, возможно, серьезное что-то, а ты пикапера включил и клеишь одну из своих начальниц. К тому же еще и замужнюю. Смотри, а то папе позвоню, и он научит, как общаться с людьми, которые старше тебя по возрасту.

— На три года старше? — ехидно хмыкает Степан. — И без папы никак?

Я закатываю глаза и нервно смотрю на часы. Как здесь закончим, наберу Влада. У него офис поблизости находится, может, вместе домой поедем.

Степан не разуваясь идет в глубь квартиры, а я достаю бахилы и надеваю их на туфли. Знала бы, что сегодня придется мотаться по вызовам, взяла бы сменную обувь. Ноги гудят от неудобной обуви.

Из гостиной доносятся приглушенные голоса. Я слышу баритон мужа, но этого просто не может быть. Влад сейчас на работе. У него какие-то важные дела. Мне просто кажется. Но шаги почему-то даются с трудом, а когда я появляюсь в комнате и вижу Влада, объясняющего Степану, что произошло, становится резко не по себе. Я будто стремительно лечу вниз: уши закладывает, руки начинают дрожать. Это ведь ошибка? Просто случайность? Перевожу взгляд на лежащую на диване без сознания девушку и снова на Влада. На нем из одежды лишь спортивные брюки, волосы влажные. Только что принимал душ?

— Софья Андреевна, здесь госпитализация. Ранний срок беременности. Похоже на внематочную.

Я прикрываю рот рукой и как-то вмиг забываю, что давала клятву Гиппократа. Обо всем забываю. И когда встречаюсь глазами с мужем, сердце сжимается от боли.

Глава 2

В голове проносятся картинки, как вчера за ужином мы с мужем разговаривали о нашей поездке в Доминикану, как утром провожала его на работу и Влад целовал меня в губы. Даже недавний звонок вспоминаю, когда он сказал, что задержится, и становится мерзко.

Влад делает шаг мне навстречу, но я отступаю, выставляя руки вперед.

— Соня?

Муж выглядит удивленным, его глаза бегают.

Не знаю, что заставляет меня успокоиться. Наверное, то, что жизни девушки угрожает опасность, — я все же врач. И только потом обманутая жена. Или то, что не могу поверить в происходящее и нахожусь в сильном шоке. Я думала, что подобное только в кино бывает.

— Я позову Игнатова, — словно издалека доносится голос Степана после осмотра девушки. — Пусть поднимается с носилками.

— Да, поторапливайтесь, — холодно произношу я, отворачиваясь от мужа.

Уже точно знаю, что это конец. Я не смогу такое простить. Если мое прощение и вовсе кому-то нужно. Судя по наглой усмешке на лице мужа, это я должна у него в ногах ползать и умолять выбрать меня, а не любовницу. А может быть, Влад не собирался мне ничего рассказывать? Или огорошил бы новостью, что станет отцом, после возвращения из отпуска?

Степан просит Влада собрать документы и уходит. Я мечтаю провалиться сквозь этажи, а затем и под землю. Внутри я сгораю заживо. Тяжело дышать, я часто моргаю, стараясь не заплакать. Собираюсь выйти из квартиры следом за Гавриловым, но Влад останавливает меня, грубо хватая за руку.

— Ты же дома должна быть.

— А ты на работе. Это так проходят твои совещания и командировки? — Держусь из последних сил, не желая показывать, как мне на самом деле больно. Хочется расцарапать его лицо ногтями. До крови. — В объятиях молодой любовницы? Смотрю, и ребенка успел ей заделать? А мне говорил, что нам не стоит торопиться…

— Давай позже поговорим, — устало просит Влад. — Езжай сейчас домой. Я через часик подъеду. К этой беременности я не имею никакого отношения, не накручивай себя, Сонь, — равнодушно продолжает он.

— Езжай домой? — хмыкаю я. — Никуда я не поеду, ясно? Если только собрать вещи. Говори все сейчас, Влад. Другой возможности не будет.

— Не разводи драм и истерик. Мы взрослые люди. Не первый год вместе. Ты увидела меня полуголым в чужой квартире с женщиной и сразу решила, что я изменяю тебе? — Муж щурит глаза и внимательно всматривается в мое лицо.

— Да! — в сердцах бросаю я. — Именно так и решила.

— Я эту девушку домой подвозил, ей стало плохо. Всего лишь помог Свете подняться в квартиру. Конечно, был не в курсе, что она беременна, хотя это объясняет, почему ей стало нехорошо. И как же доверие, Сонь?

— Стало нехорошо? — переспрашиваю, понизив голос. — Поэтому вы не смогли с ней заняться любовью? — опускаю глаза на мощную, накачанную грудь мужа. — У тебя засос на шее… — всхлипнув, замечаю я.

Влад пристально смотрит на меня. Такой родной и в то же время чужой человек. А может, он всегда был чужим и я сама придумала ему образ идеального мужчины, в который свято верила все эти годы?

— Я не имею к ее беременности никакого отношения, — повторяет он.

— Какая разница, имеешь или нет, если ты стоишь полуголый в квартире другой женщины, с засосами на коже, которых я не оставляла? Как ты мог, Влад?

— Что мог, Соня? — повышает он голос. — Я ради семьи вкалываю, как ишак, всегда домой лечу. К тебе, потому что люблю. Ты вспомни, когда сама-то дома бываешь? По ночам? Возвращаешься, чтобы поспать, а потом снова на свою станцию мчишься! У тебя со вчерашнего дня отпуск, так? Ты хотела ужин приготовить, вещи в поездку собрать, внимание мне уделить, а что в итоге? Снова на работе? Прихоти Марины исполняешь? Соня, ты же молодая и красивая женщина, но ты посмотри, во что превращаешься! У нас секс раз в неделю, а я здоровый мужчина, которому внимание нужно! Я на сторону смотрю, потому что живу с холодной пустышкой, помешавшейся на карьере. Никак не пойму, что и кому ты пытаешься доказать?

— Прекрати, — сдавленным голосом требую я.

— С ребенком я не хочу торопиться? — будто не слыша, продолжает Влад. — А ты не задумывалась почему?

— Ты говорил, что у нас кредит, что нужно встать на ноги… — шепчу, чувствуя, как внутри в это мгновение как будто что-то ломается.

Не могу поверить, что столько времени жила с подлецом. Я чуть ли не боготворила мужа, а он оказался бабником, умело скрывающим свои похождения. Правду говорят: любовь слепа.

— Кредита давно нет, Сонь. И за это время ты ни разу сама не заикнулась о ребенке. А знаешь почему? Потому что тебя и так все устраивает.

Не могу. Больше не могу слышать это вранье.

— Ты мерзавец, Влад! — Боль разрывает сердце на части. — Это тебя все устраивает и тебе не нужны ни дети, ни лишние обязательства, потому что пришлось бы отказаться от любимых развлечений, от походов с друзьями в бар, бесчисленных командировок, в которых ты, оказывается…

— Дура ты, Соня, — тяжело вздыхает Влад, перебивая меня. — Ты со мной как за каменной стеной живешь. Я девочкой тебя в жены взял. Ты же голь перекатная была, приехавшая из богом забытого Мухосранска. На твоем месте я бы сейчас сделал вид, что ничего не произошло, и молча поехал домой — собирать чемодан в Доминикану.

Внутри закипает злость. Я выдергиваю руку из хватки мужа и выбегаю из квартиры, иначе у меня случится инфаркт. Спускаюсь вниз и немигающим взглядом смотрю на девушку, которую выносят на носилках. Красивая. Молодая. Как с картинки глянцевого журнала сошла. Чего Владу не хватало? Что я все время на работе пропадала? Что не выглядела, как она? Но я ведь мечтала помочь ему рассчитаться с кредитами, во всем себе отказывала и для него старалась, разве он этого не понимает? И ребенка я всегда хотела, но Влад все перевернул, выставив меня виновной в том, что он ходит на сторону.

— Степан, вы сами дальше, ладно? Мне домой нужно, — говорю заикающимся голосом, а перед глазами все мутно от слез, которые я не могу больше сдерживать.

Домой я, естественно, не еду. Звоню сестре и прошу ее приютить меня на несколько дней у себя, пока не сниму какое-нибудь жилье. Они недавно с Ярославом переехали в новую квартиру. Может быть, у них приду немного в себя. А дальше… Не знаю, что будет дальше. Пережить бы этот день и предательство близкого человека.

Глава 3

— Выглядишь паршиво, — замечает сестра, появляясь в комнате, которую они с Ярославом мне выделили. — Сонь, только не говори, что ты собираешься весь отпуск провести на диване перед телевизором.

Я лениво потягиваюсь и зеваю.

— Даже и не вспомню, когда смотрела какой-нибудь сериал. Чем не отдых? Меня все устраивает.

— Ну не знаю. — Аня пожимает плечами. — Могла бы полететь куда-нибудь. В Сочи, например. Купить тебе билет? А хочешь со мной и Яром в командировку в Москву?

— А смысл? Портить вам настроение? Не хочу, Ань. Мне и так нормально. Посторожу квартиру до вашего возвращения, а потом съеду. Я уже присмотрела пару вариантов. На днях определюсь.

— Сонь… Может, между той девушкой и Владом и впрямь ничего не было?

Я награждаю сестру таким взглядом, что она тут же замолкает и поднимает руки вверх:

— Все. Поняла. Молчу.

— Что ты поняла, Ань? Посмотрела бы я на тебя, если бы ты застала полуголого Яра в чужой квартире с женщиной, а он тебе сказал, что ты должна принимать его измены и благодарной быть, что, погуляв, он домой возвращается, а не у любовницы остается.

— Я бы квартиру им разнесла, честное слово, — грустно вздыхает сестра. — Удивляюсь, как ты этого не сделала. На развод будешь подавать, да?

К счастью, Влад пока не выяснил, где я нахожусь. Телефон я отключила и Аньке запретила говорить, что живу у нее. Морально я раздавлена и не готова встречаться с мужем, тем более обсуждать детали развода. Детей у нас нет, быстро решить все формальности — не проблема. Нужно только собраться с духом и заехать на квартиру за документами.

— Ты в командировку вроде собирала чемодан? Вот иди и занимайся своими делами, — недовольно бормочу я, отвернувшись к стене.

Не хочу говорить о Владе.

— Мне что-то страшно оставлять тебя одну, — признается сестра. — Полетели с нами, Сонь?

— Одну? — хмыкаю я и киваю на тумбочку, которая забита презервативами. — Вон у вас с Яром какой запас защиты по всем комнатам. Сейчас только за порог выйдете — и как начну мужиков приводить!

— Ты рот-то на них не разевай, — улыбается сестра. — Они для личного пользования. И сюда не вздумай никого приводить.

— Да не собиралась я ничего вашего трогать, — фыркаю я. — Тем более приводить мужиков. Пошутила я. Езжайте в свою командировку со спокойной душой. Подепрессую малость и возьму себя в руки. На работу вернусь, если совсем тяжко будет. У Марины всегда для меня найдется дело.

— Точно?

— Точно, Ань. Все будет хорошо.

— Сис, встретишь еще своего принца, не раскисай. Влад, как деньги почуял, так совсем с катушек слетел. Не принимай ты его слова близко к сердцу. Кстати, вино в шкафчике коллекционное. Яр привез его из Италии. Нам хотя бы бутылочку оставь, мы еще ни одной не попробовали.

— Я не собираюсь заливать горе алкоголем. И трогать ваши презервативы.

— Ну и отлично. Ладно, малыш, не распускай нюни, — улыбается Аня и гладит меня по голове. — И если что, я на связи, да?

— Я тоже. Только на том номере, который ты оставила. Свой пока не хочу включать. Не готова встречаться с Владом. Хотя не уверена, что он вообще ищет со мной встречи. Не удивлюсь, если укатил в Доминикану с какой-нибудь мадам.

Аня тяжело вздыхает и оставляет меня одну.

Сестра работает в фирме Ярослава. Часто ездит с ним в командировки по России и не только. Их отъезд мне на руку. Хочу побыть одна. Собраться с мыслями. Боль не стала меньше за эти дни, и желание видеться с Владом не появилось.

На пятый день после отъезда Ани и Ярослава мне приходится выйти из квартиры за продуктами. Я ненадолго захожу в парк, но провожу там почти три часа. Разглядываю гуляющие парочки и мамочек с колясками. Особенно сильной болью отзывается пожилая пара, которая сидит на скамейке и держится за руки. Ведь я тоже мечтала с Владом встретить старость… Родить детей, потом наслаждаться внуками. Неужели я теперь всю жизнь проведу в одиночестве?

Когда возвращаюсь домой, на мой телефон звонит Аня.

— Сонь, там человек один должен подъехать за документами. Яр перед отлетом правки вносил и закружился малость, оставил все на столе в кабинете. Передашь?

— Пароли? Явки?

— Что?

— Передам, говорю. Зовут как человека?

— Павел… Отчество точно не помню. Кажется, Владимирович. Фамилия — Измайлов.

— Хорошо. Во сколько?

— Через час примерно. Я дала ему этот номер. Как подъедет, скинет сообщение или позвонит.

— Договорились.

Я выхожу из парка и перехожу дорогу, думая о пожилой парочке и своей одинокой старости. Какой же все-таки Влад мерзавец! Ну за что он так со мной? Лишь в последний момент замечаю машину, которая чудом меня не сбивает. Сильно испугавшись, отшатываюсь в сторону и замираю. Телефон выпадает из рук. Сердце следом проваливается в пятки, а перед глазами начинают мелькать картинки моего первого вызова по «Скорой». Девушка тогда в аварии погибла, там места живого не осталось на теле. Этот огромный черный внедорожник, промелькнувший перед лицом, мог сделать со мной сейчас то же самое, а все из-за моей неосмотрительности и глупости. Нужно уже собраться, перестать без конца думать о Владе и его предательстве.

От шока я отхожу не сразу. Перевожу глаза на мужчину, который направляется ко мне, выскочив из своего танка. Я таких еще не встречала. У него высокий рост. Мужественный подбородок. Выразительные скулы. Красивые глаза. Огромная ручища трогает меня за плечо, когда я долго молчу, не сразу поняв, что мужчина о чем-то спрашивает.

— Эй, лапуль? — повторяет он. — Все в порядке? Я тебя задел или ты от испуга статую из себя изображаешь? — окликает меня низкий мужской голос.

На мужчине белоснежная рубашка, из рукавов пиджака чуть-чуть выглядывают манжеты с запонками.

— В полном, — онемевшими губами отвечаю я и опускаю взгляд на асфальт, на котором лежит мой телефон.

Лучше он, чем покалеченная я.

— Да что за молодежь пошла? Одни гаджеты на уме, — раздраженно ворчит незнакомец. — Упялятся в них и ничего не видят дальше собственного носа. Уверена, что в больницу не нужно? Точно цела?

Молодежь? Он принял меня за девчонку? Но сам выглядит немногим старше меня. От силы лет на тридцать. Хотя ему может быть и больше. Сейчас все поголовно в спорте, помешаны на правильном питании, поэтому и выглядят моложе своих лет.

Я поднимаю разбитый телефон с асфальта, разворачиваюсь и быстрым шагом иду домой, пока незнакомец отходит от меня к своему внедорожнику и кому-то звонит. Надеюсь, не в полицию.

Дома пытаюсь включить телефон, но он не подает признаков жизни. Я нахожу в квартире у Ани какой-то допотопный кнопочный аппарат, переставляю симки и жду звонка от некоего Павла, чтобы потом засесть перед телевизором за сериалом и вкусняшками.

Измайлов дает о себе знать лишь спустя два часа — сообщает, что подъехал и ждет внизу. Перед выходом окидываю себя быстрым взглядом в зеркале. Бледная, но глаза блестят. Футболка стала чуть свободнее на животе и груди: за эти дни я, кажется, сбросила килограмма три или четыре. Никто на работе не поверит, что я была в отпуске.

Выхожу на улицу и ищу темный внедорожник. Замечаю возле машины высокого мужчину с красивыми глазами, и почему-то становится смешно.

— Опять вы? — вырывается у меня, прежде чем понимаю, что правильнее было промолчать и сделать вид, что не узнала его.

Да, я переходила дорогу в неположенном месте, но пострадай я под колесами измайловского танка, именно Павлу Владимировичу пришлось бы приложить усилия, чтобы доказать свою невиновность: Анька и Яр пуд соли съели на подобных делах и встали бы горой на мою защиту.

Мужчина облокотился о внедорожник и смотрит на меня слегка прищуренными глазами. Может, обладает телепатическими способностями и пытается прочесть мои мысли? Вряд ли они ему понравятся. В какой-то момент его взгляд начинает смущать. Я делаю шаг навстречу, бросаю бумаги на капот и уже собираюсь уйти, как слышу низкий, повелительный голос:

— Стоять. Я не отпускал.

Глава 4

Меня просили передать документы, я это сделала. С какой стати я должна выполнять команды незнакомого мужчины? И что, собственно, за тон? Я не одна из подчиненных Измайлова.

— Задержись, — мягче произносит Павел, заметив возмущение на моем лице. — Я проверю документы.

Он берет бумаги с капота. Листает в течение минуты, затем хмурится и, когда я отворачиваюсь, собираясь идти к подъезду и наплевав на его приказы, повторяет тихое и безапелляционное:

— Я не отпускал.

Измайлов достает телефон из кармана брюк и кого-то набирает. Зажмурившись, я считаю до десяти.

— Яр, здесь двух листов не хватает, во-первых, — слышу приятный голос Измайлова. — А во-вторых, ты подпункты внимательно читал? Твой косяк или недоработки твоих людей? Так дело не пойдет. Нет, я сказал. Переделывай. Сейчас же, да. Девочка, бумаги передавшая, со мной пока покатается, а ты напрягаешь извилины, как все исправить в кратчайшие сроки. Иначе на счетчик поставлю.

Измайлов завершает вызов и, заметив, что я пытаюсь сбежать, отрицательно качает головой.

— Лапуль, ну куда ты всегда так торопишься? — насмешливо спрашивает он. — Садись в машину, покатаемся пару часиков, пока Яр поправит свои косяки. Не обижу.

Мужская прямота и осмысленный взгляд заставляют меня снова остановиться.

— Я никуда с вами не поеду, ясно? — произношу с вызовом.

— Ты так быстро убежала, когда я тебя чуть не сбил, — словно не слыша, продолжает он. — Точно не задел? Хотел в «Скорую» позвонить, а тебя уже и след простыл. — Измайлов озорно приподнимает бровь, пристально разглядывая меня с ног до головы. Особенно задерживает взгляд на губах и вырезе футболки.

— Я никуда с вами не поеду, — повторяю тверже. — И вообще-то я замужем, — поднимаю правую руку, чтобы продемонстрировать кольцо, но вспоминаю, что сняла его несколько дней назад, и тут же прячу ладонь в карман джинсов.

— А мне что с того? — усмехается он. — Сказал же, трогать не буду. Сейчас Яр отзвонится, и можешь быть свободна. Давай, лапуль, не заставляй меня нарушать свое слово.

— Типа не тронуть?

— Типа того. — Он кивает в сторону пассажирской дверцы и садится за руль.

Манеры у него, конечно… так себе, но и на конченого отморозка не похож. Инстинкт самосохранения дает сбой, и я забираюсь в машину Измайлова. Все равно же не отстанет. Не хватало, чтобы потом еще кого-нибудь на разборки прислал. Да и сериал, честно говоря, я выбрала не самый интересный.

— Будем ждать здесь. Кататься с вами я не поеду. Или сейчас же выйду, — ставлю ультиматум, бегло осматривая приборную панель.

Машина у Измайлова хорошая. Я чуть-чуть в них разбираюсь. Владу было важно, чтобы я могла поддержать любую тему разговора, которая его интересовала. Вот я и соответствовала.

— Если так боишься, зачем садилась? Я ведь не заставлял. — Павел поворачивает голову и улыбается.

Я заметно напрягаюсь. Да, не заставлял. Но настойчиво попросил.

— Может, я экстрим люблю, поэтому и согласилась? — ехидничаю в ответ.

— Нет, не любишь, — хмыкает он.

— Можно с вашего телефона позвонить Ярославу? Свой я оставила в квартире.

— Нет, лапуль. Не будем его отвлекать, пока он извилинами работает. Ярослав — смышленый малый. Ты сестренка его?

Мельком смотрю на Измайлова. Красивый, умный, но эти его «лапули» раздражают неимоверно.

— Я не лапуля. Меня Софья зовут, а мою сестру, которая живет с Ярославом и уехала с ним в командировку, — Аня. Они разрешили мне пожить у них какое-то время. К вашим делам я не имею никакого отношения. Согласилась бумаги передать. И только. Не хочу, чтобы у близких мне людей возникали проблемы.

— Так ты бедная родственница, которую бросили на амбразуру подчищать хвосты Привалова?

— Что? — изумленно вскидываю брови.

Анька бы не стала меня подставлять! Впрочем, Ярослав мог ввести ее в заблуждение… После предательства Влада моя вера в мужчин сильно пошатнулась.

Измайлов тянется в бардачок за сигаретами и намеренно задевает мое колено ладонью. Я вздрагиваю, и желание оказаться снаружи увеличивается во сто крат.

— Куришь? — спрашивает он.

— Нет.

— И не пьешь?

— Сегодня собиралась начать. Но вы своим предложением скрасить минуты вашего ожидания нарушили эти планы.

— Ну как нарушил, так могу все и исправить. Хочешь, составлю компанию? Ты что предпочитаешь?

— Как думаете, какой ответ услышите?

Глаза Измайлова снова на моем лице. Изучают. Испытывают.

— Давай на «ты», лапуль. Мне этого официоза и натужных улыбок на работе хватает. Выпускай коготки, не стесняйся. Только в меру. А то ответка прилетит, вряд ли понравится. Губы, кстати, свои? — спрашивает он, делая затяжку.

— Вы работаете с Ярославом? — Я оставляю его вопрос без ответа.

— Можно и так сказать. — Он пожимает плечом. — На бабки хочет кинуть меня, паршивец.

— Большие?

— Ну-у… — Павел задумчиво смотрит на тлеющий кончик сигареты, будто подсчитывая в уме. — Десять и восемь сотых процента от общей прибыли. Порядка полумиллиона.

— Рублей? — охаю я.

— Долларов, — беззлобно смеется Измайлов, и я отворачиваюсь. — Рублей, конечно. Откуда у Ярослава такие деньги.

Не хочу с ним кокетничать. Впрочем, как и продолжать знакомство, тем более куда-то ехать. Да, я без пяти минут разведенка, но слишком крутой для меня разгон — заводить интрижку с первым же встречным мужчиной.

Измайлову кто-то звонит, он прикладывает телефон к уху, не спуская с меня внимательного взгляда. Тушит сигарету и выкидывает окурок в окно.

— Хорошо. Даю тебе время до завтра. Нет, ничего не сделаю с вашей родственницей. Домой сейчас пойдет. У меня дел куча.

Я понимаю, что он разговаривает с Ярославом и тот получил отсрочку. Измайлов завершает вызов, а я дергаю ручку двери, но та не открывается.

— Так понимаю, вопрос решился? — Я даже не скрываю облегчения и радости, что наше общение подошло к концу.

— Частично. Завтра завезешь мне исправленные документы в офис. — Павел довольно улыбается, заметив, как кривится мое лицо после его слов.

Точно издевается, гад!

— Нет. Я вам не извозчик и не курьер. К вашим делам с Ярославом не имею никакого отношения. Разблокируйте замки.

— Без проблем, лапуль.

Хочется чем-то стукнуть его, чтобы не называл меня так.

Павел нажимает кнопку на приборной панели, я выскакиваю на улицу и иду к подъезду. Слышу, как внедорожник Измайлова резко срывается с места, и облегченно выдыхаю. Несносный тип. Надеюсь, это была наша последняя встреча, потому что ни в какой офис я не поеду. Пусть Ярослав еще кого-нибудь попросит передать документы. Да хоть того же Сему. Зря, что ли, зарплату получает?

Но вечером мне звонит Аня и умоляет отвезти бумаги по адресу, который я получаю в сообщении в момент нашего разговора. И если не отвезу, то уже завтра Ярослава поставят на счетчик и лишат фирмы в качестве наказания за его ошибку в документах. Кто-то решил опуститься до шантажа, чтобы добиться своего? Фу, какие грязные методы. Минус десять очков, Павел Владимирович.

— Соня, хочешь, машину мою возьми? — предлагает Аня. — Ключи на комоде. Документы Яр до завтра поправит и пришлет на почту. Пароль сейчас скину.

— А Измайлову нельзя их напрямую как-то отправить? — недовольно бурчу я.

— Нет, там печати и подписи с нашей стороны нужны. Заедешь к Семе, он все проставит, и отвезешь Павлу в офис. Прошу тебя, Сонь, выручи, а?

— Ладно, — тяжело вздыхаю и закрываю глаза, вновь считая до десяти.

— Спасибо, сис. Проси все, что хочешь.

— Оплатите курсы психолога, потому что он явно мне потребуется после завтрашней встречи с этим кошмарным типом. Измайлов нахал, ты в курсе?

— Ну да, своеобразный мужик, но мозги работают так, что закачаешься. Одним взглядом три косяка узрел в документах, а Яр неделю их вычитывал, хотя он у меня очень умный и дотошный, однако все равно не заметил ошибку. В общем, до завтра, малыш. Спасибо, что не оставила в беде. Можешь бутылку коллекционного вина открыть по этому случаю.

— Да, хорошая идея, — соглашаюсь я. — Перед завтрашней встречей очень мне пригодится.

Может быть, тогда Измайлов будет меньше раздражать. Но не факт.

Глава 5

Бумаги я распечатываю дома и, заехав в офис к Ярославу, успеваю выпить кофе, пока его помощник подготавливает документы для Измайлова и шлепает печатью с таким видом, будто совершает подвиг. Но подвиг в итоге отправляюсь совершать я. Сажусь в машину сестры, но не тороплюсь заводить двигатель. Оттягиваю момент нашей встречи с Измайловым. Не хочу видеть его и слышать это наглое «лапуль». Все в нем меня раздражает. Но и Аньку подставить не могу. Мы с детства с ней горой друг за друга.

До офиса Измайлова добираюсь за двадцать минут. Бумаги я вчера прочитала, но ничего толком не поняла, кроме того, что Павел занимается поставкой медицинского оборудования. Суммы на страницах мелькают дикие. Я в этом плохо смыслю. Лишь немного — в оборудовании, которое он продает. Оно очень дорогое. И похоже, что это не единственный его бизнес.

— Я к Измайлову. От Ярослава Привалова, — сообщаю секретарю, появляясь в приемной.

Женщина лет тридцати пяти окидывает меня внимательным взглядом. Она мало походит на офисную профурсетку, раздвигающую ноги перед начальником по его первому требованию.

Берет в руки трубку и уточняет по внутренней связи у Измайлова насчет моего визита, затем спрашивает мое имя. И только после этого кивает на дверь. Да ладно! Если бы я не приехала, действительно поставил бы Привалова на счетчик? Сумасшедший.

В кабинете Павла Владимировича очень уютно. Минимум мебели и много свободного пространства. Измайлову нравятся темные оттенки? Танк для передвижения по городу у него такого же цвета, как и стены в кабинете.

Измайлов выглядит серьезным и разговаривает с кем-то по телефону. На меня не обращает внимания. Напротив него сидят два человека. Их я вижу впервые. Хотя лицо одного кажется смутно знакомым. Пытаюсь вспомнить, где его видела. Может, один из наших пациентов? Или устраивал к нам на станцию своего отпрыска?

Павел заканчивает разговор и кивает своим людям на дверь. Те хватают бумаги и идут на выход, даже не удостоив меня взглядом, пока я стою в сторонке, не желая приближаться к властному доминанту.

— А говорила, что не приедешь, лапуль, — насмешливо произносит Измайлов и откидывается на спинку кресла. Разглядывает меня слегка прищуренными глазами.

В отличие от меня Павел в прекрасном расположении духа. Конечно, это же не он ехал через весь город по пробкам. Гаденыш.

— С реакцией и впрямь проблемы. Что застыла? Проходи.

Становится не по себе — я явно поторопилась с выводами, что в его кабинете много свободного пространства. Мало. Или это его мощная энергетика так на меня действует?

Любезничать с Измайловым меня никто не просил. Только передать бумаги. А еще меня по-прежнему раздражают его насмехающиеся серые глаза и это похотливое «лапуль». Проституток своих будет так называть.

С гордо поднятым подбородком я прохожу через кабинет и швыряю бумаги на письменный стол. Разворачиваюсь и тут же направляюсь на выход.

— И что? Вот так уйдешь? Даже не поздороваешься? Я ради тебя совещание отменил. Никаких манер, лапуль. Надо будет Яру сказать, что у сестры его будущей жены отсутствует воспитание.

— Нормально у меня все с воспитанием. А вот вы могли бы прислать своего человека за документами и не гонять меня по городу, как собачонку.

— Не мог. Все люди заняты. Кофе? — предлагает Измайлов, но я делаю вид, что не расслышала его слов. — Ну как хочешь, — летит мне в спину. — Вечером к тебе на чай заеду, как освобожусь.

Я гаденько улыбаюсь, закрывая за собой дверь. Ага, как же. Смотри не обожгись.

По дороге домой заезжаю в салон связи и покупаю себе телефон. Переставляю симки и понимаю, что не буду переносить старые данные в новый аппарат. Там сохранилось много общих снимков с Владом, а я хочу забыть об этом предателе.

После салона связи еду в кафе и торговый центр. Гуляю по набережной и возвращаюсь домой поздно вечером. Паркуя машину, замечаю черный внедорожник Измайлова. Вот же настырный!

Из машины выходить я не тороплюсь — сижу и думаю, как поступить. Точнее, как дать понять этому мужчине, что не хочу с ним никакого общения. Тяжело вздыхаю и тянусь к дверце. Ставлю машину на сигнализацию и иду к подъезду, даже не обращая внимания на черный танк. Даже когда слышу, как хлопает дверца, и краем зрения улавливаю движение в свою сторону. Делаю вид, что не замечаю Измайлова.

— Блудная кошка вернулась домой? Чего так поздно, лапуль? Я уже полчаса жду тебя.

Я не останавливаюсь и продолжаю игнорировать появление Измайлова. Может быть, его мои отказы лишь сильнее заводят? Есть же такой тип мужчин.

Прикладываю ключ к домофону и тяну дверь на себя, но Павел уверенно закрывает ее ладонью, и меня окутывает запахом его парфюма. Веет древесной свежестью и мужественностью. Ему идет этот аромат.

— Хочешь, чтобы побегал за тобой? — прямо спрашивает он.

Смотрит, как хищник на разгуливающую перед ним антилопу, — словно выжидая, когда же наброситься на несчастное животное.

— Хочу, чтобы вы оставили меня в покое. Лишь время зря тратите. Честно, не стоит.

— Могу я пригласить тебя на ужин?

— Зачем?

— Понравилась ты мне. Милая такая, а когда злишься, глаза сверкают красиво, как у кошки. Обычно бабы сами норовят запрыгнуть ко мне в постель, а ты зубоскалишь. Заводит.

И меня заводит то, что он не отступает, хотя я в открытую говорю, что он мне не нравится. Но и уподобляться Владу не хочу. Одного изменника хватает в семье. Точнее, в без пяти минут бывшей семье.

— Ну так что? Поехали?

— Я устала и хочу отдохнуть. Вчерашний вечер и сегодняшний день были очень суматошными. Представляете, сначала какой-то незнакомец, которого я впервые в жизни увидела, закрыл меня в своей машине и насильно держал в салоне, не выпуская на улицу, а потом шантажом вынудил на следующий день ехать к нему в офис через весь город. Не удивлюсь, если этот неприятный тип угрожал моей сестре, что пустит по миру ее будущего мужа, если я откажусь и не приеду. Даже не знаю, что делать, если он продолжит досаждать своим якобы вниманием. Может, заявить на него в полицию?

— Да, я играю нечестно, но ты же шанса не оставляешь. Вот и получаешь, что заслуживаешь.

— Каждая девушка заслуживает к себе бережного отношения и уважения. А ты, судя по всему, незнаком с таким понятием, как личные границы.

Измайлов нахально усмехается. Стоит в той же позе и даже не шевелится.

— Руку с двери убери. Меня пугает такая настойчивость, разве не понятно?

— Нет, ты не боишься. Злишься, да, но страха в тебе нет ни капли. Мы перешли на «ты»?

Павел не сводит с меня серых глаз. Его забавляет эта ситуация? А меня — нет.

— Я не голодна и действительно очень устала. Может быть, в другой раз? — Про себя добавляю, что никогда. — Давай завтра тебя наберу? — томно вздыхаю и дотрагиваюсь пальцами до пуговиц на его рубашке. Облизываю пересохшие губы и включаю кокетку, быстро меняя правила.

Что он там говорил? Что его не привлекают девушки, которые вешаются на него? Надеюсь, что и от меня сейчас отвернет. Делаю улыбку еще шире и вжимаюсь в его грудь, чувствуя странное волнение и трепет.

— Переигрываешь, лапуль, — довольно улыбается Измайлов. — Поздно включать дурочку. Я уже разглядел все, что мне понравилось. Ну и мурашки на руках говорят, что тебе приятно ко мне прикасаться, да? — Он обхватывает ладонями мои запястья и слегка их сжимает.

— Не отстанешь?

— Ну ждал бы я тебя полчаса?

— Ладно. Можем пообедать в каком-нибудь людном месте. Завтра я буду в центре. Если тебе позволит рабочий график…

— Позволит, лапуль, — не дает он договорить. Отпускает мои руки и протягивает визитку: — Время и адрес скинь, откуда тебя забрать.

Обед все же не ужин, и у меня целая ночь впереди — придумать, как избавиться от этого настойчивого типа. Язык бы ему отрезала за его «лапуль». Удобно придумал, и имена девушек не нужно запоминать. Мое, интересно, запомнил?

Павел криво усмехается, разглядывая мое лицо, а затем молча разворачивается и идет к своему внедорожнику.

— Стой! — окликаю Измайлова, чтобы проверить свою догадку. — Имя мое назови.

Он останавливается и слегка оборачивается.

— Блудная кошка? — игриво приподнимает бровь.

Гад! Он в действительности такой или притворяется?

— Неправильный ответ. Меня зовут Софья!

Измайлов, посмеиваясь, садится за руль своего танка. Трогается с места, а я захожу в подъезд.

Блудная кошка. Надо же до такого додуматься.

Вечером звонит Аня и еще раз благодарит за то, что я отвезла бумаги Измайлову. Докладывает, что Влад объявлялся и она по пьяни наговорила ему много лишнего, устроила такой разнос, что он обозвал ее дурой и бросил трубку. В красках рассказывает детали их разговора, а мне почему-то становится смешно, настроение тут же поднимается. Как все-таки хорошо, что у меня есть близкий человек, который готов за меня постоять.

Мы прощаемся с Аней, я беру телефон и захожу в облако. Там хранятся наши общие снимки с Владом. Не знаю, зачем их разглядываю. Так бережно сохраняла, раскладывала по папкам, а теперь кому это нужно, кроме меня? Нажимаю на кнопку «Удалить все» и ложусь спать, мечтая о том, чтобы боль в груди стала тише.

Глава 6

— Сонь, что у вас с Владом произошло? — спрашивает Марина, не успеваю я появиться в кабинете. — Вы ездили на отдых или нет, не пойму?

Я как чувствовала, что не нужно было появляться на работе. Почему не сказала Листовой, что нас еще нет в городе?

— Он приходил на работу вчера. Просил позвонить ему, когда ты появишься. Вы поссорились?

Убито прикрываю глаза. Ладно. Все равно шила в мешке не утаишь.

— Бери круче. Разводимся.

— Что? — Марина меняется в лице.

— Он мне изменил.

— Ты же не серьезно? Это шутка?

— Нет, не шутка.

Подробности того, как я провела две недели в статусе обманутой жены, Марине не рассказываю, но о дне, когда застала Влада с другой, и о том, как мне было плохо, — в красках. Мне до сих пор очень больно, и не уверена, что видеться с ним — хорошая идея, но тянуть дальше не имеет смысла. Узнаю как-нибудь через Варю, его помощницу, когда Влада не будет в городе, и заберу из квартиры свои вещи и документы. Подам на развод. Сомневаюсь, что могла бы получить хоть что-то от мужа: денег на адвоката нет. Да и не буду я ни на что претендовать. Пусть подавится своим содержанием. Пока работаю с Мариной, на жизнь хватит, а если совсем туго будет — поеду в родной город. Там есть квартира, доставшаяся нам с Аней от родителей. Прорвусь.

— Ты меня убила. Я считала его порядочным мужчиной, — задумчиво произносит Листова.

— Я тоже, — вздыхаю и тянусь к документам. — Что подписать?

— Вот эти бумаги. И напомни, когда ты выходишь из отпуска?

— Через две недели. Но готова хоть сейчас.

— Чтобы своим кислым видом мне пациентов распугивать? Нет уж. Приходи в себя. Работа никуда не денется. Хочешь, дам совет?

— Ну давай.

— Начнет проситься обратно, давить на тебя тем, что любит, что больше ни-ни, только ты и все у вас отныне будет как в сказке, — не верь. Раз изменил, и дальше будет продолжать. Доверие, увы, не восстановить. Даже если простишь, все равно будешь думать о том, где он и с кем, чуть задержится. А он однажды задержится. При первом же конфликте или трудности под юбку чужую нырнет. Знаем. Проходили. Слабак он, оказывается, а не мужик. Вот и все.

— А чувства, Марин? С ними что делать? Знаешь, как больно? Мы же шесть лет вместе были…

— Больно, Сонь. Но это жизнь, увы. Ты замуж вышла рано, у тебя кроме него никого не было. Может, это твой шанс начать все с чистого листа. Слава богу, детей у вас нет. И ты уже не девятнадцатилетняя глупышка. Обязательно встретишь достойного мужчину. Влад тебе нож в спину вонзил. Нельзя предательство прощать.

— Шанс начать все с чистого листа? — хмыкаю я.

— Да, — уверенно заявляет Марина. — Приходи в себя и осмотрись. Вокруг полно мужиков. Фамилию, кстати, его оставишь или свою обратно возьмешь?

— Свою, наверное. Не хочу, чтобы о нем хоть что-то напоминало.

— Ну и правильно. Сонь, лучше что-то сделать и жалеть, чем наоборот. Мой тоже клялся три раза, что больше не будет измен. И все три раза я ему верила. Дура.

— Что-то сделать и жалеть, чем наоборот? Ты о чем?

— О сексе, конечно.

— А-а… — верчу в руках ручку. — Ну вот Влад тоже так подумал, и теперь у нас на горизонте развод.

Я выхожу из офиса около двух дня и только сейчас вспоминаю, что так и не сбросила Измайлову свои координаты. Но и он никак не дал о себе знать. А я не обещала, что сдержу слово. К тому же у меня поважнее дела имеются: еду по двум адресам, чтобы выбрать съемную квартиру. Есть у меня дурная привычка: бегать от проблем до последнего. Пора бы от нее уже избавляться.

Ближе к пяти вечера на мой телефон приходит сообщение, и губы сами собой расплываются в довольной усмешке.

«Ай-ай, лапуль. Нехорошо быть такой обманщицей. Но так даже лучше. Теперь с тебя ужин. Заеду в семь».

Я ловлю себя на мысли, что ждала от него сообщения. Все же есть в Измайлове что-то цепляющее. Не пойму пока, правда, что именно. Но это точно не его «лапули».

До семи вечера еще два часа. Делаю вид, что не размышляю о предложении Измайлова и словах Марины осмотреться вокруг и дать себе шанс попробовать что-то новое, но сама перебираю вещи сестры и останавливаю выбор на черном платье с открытыми плечами. Зачем? Все очевидно: Измайлов предпочитает темные оттенки. Неужели хочу ему понравиться? Я пытаюсь вспомнить, когда получала от Влада комплименты, и понимаю, что давно такого не было. Пусть «лапули» Измайлова раздражают, но так ласково меня никто не называл. И к тому же это просто ужин с симпатичным мужчиной. Секс с незнакомцем в планы по-прежнему не вписывается.

Прихватив на всякий случай газовый баллончик, который подарила Аньке пару лет назад, когда ее прессовали опять-таки из-за денег, в семь тридцать я выхожу из квартиры. Еду на лифте вниз, хотя предпочитаю ходить пешком. Своих вещей у меня почти нет, а спускать последние деньги на наряды — не вариант. Чувствую, скоро у меня будет напряг с финансами. К тому же в ресторан, или куда там Измайлов меня поведет, на машине поедем, а не пешком пойдем, так что не стопчу Анькины «Джимми Чу». И откуда у сестры столько денег на брендовые шмотки? Две пары в шкафу нашла. Она что-то говорила на днях о компенсации за моральный ущерб, что могу просить все, что захочу? Пары босоножек вполне хватит, чтобы не умереть с голоду месяца три, а то и четыре, если удачно их продать.

Я останавливаюсь в нескольких шагах от машины. Полчаса ждала, что Измайлов психанет и уедет, выглядывала в окно. Но нет. Не уехал. Сидел в своем танке и курил. Даже не звонил. Рассчитывал на мою честность? Напрасно. Я могла бы остаться дома и не выходить, но совесть бы заела — так издеваться над человеком. Все же у меня мягкий характер. И с этим нужно что-то делать.

На улице сегодня тепло. Плащ я не стала надевать, держу его в руках и жду, когда Измайлов откроет мне дверцу. Но он не торопится покидать свой танк. Смотрит на меня прищуренными глазами, и сердце начинает отбивать бешеный ритм. Вот же гаденыш. Неужели так и будет сидеть и ждать, когда я сама заберусь к нему в машину? Но это не я хотела с ним встречи. Сам пригласил на ужин, но что-то не сильно суетится.

Хотя если выйдет сейчас и начнет лебезить, на уши приседать, то смажет весь свой брутальный образ. А если не выйдет и не откроет дверцу, то это будет не по-джентльменски и тоже смажет его образ. Так что при любом раскладе он окажется не в выигрыше, а значит, можно разворачиваться и идти домой. И не сожалеть о сорвавшемся ужине. Платье и туфли выгуляла, укладкой и декольте покрасовалась. Хватит с него.

— Лапуль, долго ждать или ты опять статую из себя изображаешь? Жаль, не зима, белое с черным отлично бы сочеталось.

Не вышел. Тряпкой не хочет быть? Ведь прекрасно понимает, что я специально заставила его ждать полчаса, а сейчас снова строю из себя невесть что. Кому такое понравится? Но я и не хочу ему нравиться. Буду только рада, если исчезнет туда, откуда появился.

— Даже не выйдешь и не откроешь дверцу? — спрашиваю я, пытаясь подавить насмешливые нотки.

— А ты, что ли, без рук? — Лицо серьезное, но глаза улыбаются.

Гад, да он тоже играет со мной! Ладно. Один — один. Я подхожу к машине как ни в чем не бывало и дергаю за ручку, но слышится щелчок, и на губах Измайлова расползается наглая усмешка.

Да ладно? Заблокировал дверцу? Га-а-ад!

— Теперь твоя очередь меня подождать, — уже не сдерживаясь, смеется он. — Сейчас докурю. Люблю это делать в одиночестве.

Нет, ну это уже ни в какие рамки! С силой сжимаю плащ в руках и часто дышу. Как же он меня бесит!

— Считай, ты использовал свой шанс и ужин со мной только что сорвался. Приятного вечера.

Я разворачиваюсь и иду к подъезду, но Измайлов останавливает меня почти сразу же.

— Ну все, лапуль. Не злись. Не могу удержаться от желания задеть тебя. Так тебе идет этот блеск. — Он с восхищением смотрит мне в глаза, затем нежно берет за руку и переплетает наши пальцы. — Ты очень красивая. Я не ожидал, что платье наденешь и туфли. Думал, назло вырядишься в какой-нибудь ужас, а ты удивила меня. В себя прийти не мог, вот и сидел как истукан, усмирял фантазию и… — Измайлов осекается, заметив, что я начинаю краснеть и пятиться. — Ладно. Не важно, что я там усмирял.

Он сводит брови к переносице и делает вид, что ему почти все равно, пока меня не покидает ощущение, что мы с ним давно знакомы. По крайней мере, манера его общения, да и само поведение дают это почувствовать. Или просто он уже стольких баб перепробовал, что вывел идеальную формулу, как себя вести, чтобы они голову от него теряли? Что же, пора получать патент. Формула рабочая.

— Идем, ради тебя я готов побыть джентльменом.

— А на самом деле ты кто?

Он выше меня почти на голову. Я на его фоне маленькая букашка.

— Бизнесмен. Ты же видела бумаги. Читала, что отдавала на подпись?

— Нет. Ты не заинтересовал меня настолько, чтобы что-то о тебе узнавать.

— А ты у нас кто? — Измайлов пропускает мимо ушей мою реплику.

— Мед закончила. Чуть не бросила на последнем курсе, такая скукота, — пожимаю плечом. — Но подруга отговорила. Теперь работаем с ней в частной «Скорой». — Я не удерживаюсь от улыбки, когда он окидывает меня удивленным взглядом. Сейчас на его лице искреннее недоумение.

— Такая бессердечная и в медицину пошла? Надеюсь, не за тем, чтобы безнаказанно убивать людей?

— Не смешно.

Измайлов обнимает меня за талию и подводит к машине. Его пальцы впиваются в кожу, он прижимает к себе.

— Руки! И если что, с собой у меня газовый баллончик, — предупреждаю я.

Паша поджимает губы, будто сдерживает смех, когда замечает мой грозный взгляд. Все же границ переходить не нужно. Я дала согласие на ужин, а не на распускание рук.

— Я состоятельный бизнесмен, лапуль. В хороший ресторан повезу, а не в забегаловку на окраине города, где будем отбиваться от пьяных гопников. Так что могла бы эту штуку дома оставить. Не пригодится.

Я закатываю глаза. Невыносимый. И похоже, действительно не притворяется.

— Не называй меня лапулей! Меня это бесит. Софья меня зовут. Повтори.

— Софья. Красивое имя, лапуль. Мне нравится.

Глава 7

Измайлов ждет, когда я заберусь в его танк, и сам садится за руль. Нажимает кнопку запуска. Довольная улыбка не сходит с его лица. Неужели так рад, что я согласилась с ним поужинать?

— И все же, почему медицинский? — спрашивает он, взглянув на меня.

— В жизни все пригодится, — грустно приподнимаю уголки губ. — Это слова папы, — поясняю я. — После очередных химических опытов в квартире он определился с профессиями для нас с сестрой: я отправилась в мед, Аня — в юридический. Сестра встала на мою защиту и тем самым выбрала для себя судьбу.

— Вы не хотели?

— Не совсем. Я животных с детства люблю, мечтала о ветеринарной клинике. Но отец сказал, что это не престижно. И собаку не разрешал заводить, чтобы соблазнов не было. Сестра мечтала быть кондитером, но вместо стряпни на кухне читала тонны юридической макулатуры. Скучное у нас было детство, — печально вздыхаю я. — Но мы сопротивлялись как могли. Родителям, наоборот, всегда было весело.

— У вас с ней большая разница в возрасте? — интересуется Павел.

— Мы с Аней погодки.

— И кто старший?

— Я.

— А с сестрой и Яром давно живешь? Почему раньше тебя не видел? Или ты не местная?

— Пока они в командировке, я временно у них обитаю. Теперь моя очередь спрашивать. Те документы… — Павел хмурится, но я все равно продолжаю: — У Ярослава действительно серьезные проблемы и долги перед тобой?

Складка между бровями разглаживается, и мягкая улыбка вновь трогает губы Измайлова. Он очень привлекательный мужчина, конечно. Но все равно бесит меня.

— Нет никаких долгов, лапуль. Привалов запятую в документах пропустил. Не критично. Испытательный срок у него в Москве в моем филиале. Толковый парень.

— То есть… Не было никакого долга и счетчика?

— Не было. Ярослав на меня работает. Мне его общие знакомые порекомендовали, когда я к вам в город приехал. Из всего контингента, который у вас есть, самое лучшее выбрал.

Он и меня сейчас имеет в виду?

— То есть Ярослав тебе подыграл? — переспрашиваю, потому что не могу поверить, что так глупо попалась на его удочку.

— Немного. Документы действительно были важные. И ошибка в них была настоящая, но на долг в пол-ляма явно не тянет, — смеется Измайлов. — В тот день я немного не в духе был. Девушку едва не сбил, на встречу опаздывал. А потом тебя во второй раз увидел, и злость как рукой сняло. Все же не ошибся я, заключив контракт с Приваловым. Вон меня с какой красавицей свел.

Странное тепло щекочет изнутри, когда он так смотрит на меня и говорит комплименты. Не могу понять до конца своих чувств, но, кажется, Измайлов бесит меня чуточку меньше.

Мы останавливаемся у «Плазы» — самого крутого ресторана в нашем городе. Ценники