«Два молодых клена стоят рядышком на лесной поляне. Тихий ясный день. Но вот проносится ветерок, и правый клен вздрагивает, словно проснувшись. Макушка его клонится к левому деревцу. Раздается шорох, шепот, и клен говорит по-человечески…»
Баба-яга. Любишь своих сыновей? Василиса. А конечно, люблю. Баба-яга. А которого больше? Василиса. А того, которому я нынче нужнее. Заболеет Федор — он мой любимый сын, пока не поправится. Иванушка в беду попадет — он мне всех дороже. Поняла? Медведь. Что ты, матушка, где ей. Баба-яга. А вот и поняла. Наука нехитрая. Одного я только понять не могу, как детишки не прискучили тебе, пока маленькими были да пищали с утра до вечера без толку. Я, красавица, давно бы таких — раз, да и за окошко! Василиса. Вот и видно, что ты Баба-яга, а не человек. Разве малые дети без толку пищат? Это они маму свою зовут, просят по-своему: «Мама, помоги!» А как поможешь им, тут они и улыбнутся. А матери только этого и надо.
