Командир парашютно-десантного взвода лейтенант Александр Суровов, провалившийся вместе с подчиненны— ми в 1941 год в результате неизвестного науке феномена, не склонен предаваться рефлексиям. Хотя Александр неглуп, самолюбив и жаждет отличиться, он не только не рвется во встречном бою наголову разгромить танковую группу гене— рал-полковника Эриха Гёпнера, но даже не готов замахнуться на любой из его танковых батальонов. Все, что ему нужно под гнетом сложившихся обстоятельств, — максимум сутки обо— ронять брод и железнодорожный мост через реку Чернянка в районе деревни Гадюкино, не допуская переправы там войск противника, и после выполнения данной задачи оторваться от них, очень желательно не оставив в трофеях врага никаких хайтеков из будущего. Хотя на первый взгляд стоящая перед Александром за— дача и кажется довольно простой, враг имеет привычку соз— давать множество неожиданных проблем…
Фрицы, похоже, переправились за рощей Дубовой и, прикрываясь ею, зашли ко мне в тыл, в лесу случайно наткнулись на неприкрытую пехотой БМД, закидали ее гранатами и ударили взводу в спину, одновременно с начавшейся атакой с фронта.
Видимый мне немецкий взвод шел в атаку перебежками, из травы под прикрытием пулеметного и довольно редкого, впрочем, винтовочного огня вскакивали группы человек по пять, фрицы броском преодолевали пятнадцать-двадцать метров, рушились на землю и тут же откатывались на несколько метров в сторону, пытаясь тем самым избежать огня по месту своего исчезновения. Отделения у фашистов достаточно явно были разделены на огневые группы, импровизацией в их продвижении даже не пахло. Пулеметные расчеты перебегали последними и тоже поочередно.
В лесу, не связанная противником и в результате свободно маневрирующая и управляющая дистанцией, огневая группа в идеальной ситуации должна быть способна переколотить как раз напротив связанных перестрелкой с мангруппой стрелков противника поочередно, одного за другим. А в идеальном случае и поодиночке. Сколько бы их ни было, до некоторых, естественно, пределов.