Среда, 29 февраля 1532 года, к нам во фьорд вовсе и не приходила! И мы обречены отставать от всех остальных на один день, и все же быть… да-да, у нас тут на самом деле вышла такая чертовня, что жизнь в нашем Сегюльфьорде — один бесконечный завтрашний день. Ведь, проскочив один день, мы превращаем настоящее завтра в сего-
дня. А значит, мы никогда не живем в сегодня, а навсегда застряли в какой-то завтрашней туманности.
И Гест думал обо всем том бардаке, творившемся в каютах, и о большом Жаке, ночевавшем с ним на борту, и думал: нет, об этом вспоминать нельзя! — об этом черном, болящем
Горше всего та нищета, при которой нельзя позволить себе даже бесплатное
Снегопад превратил людей в археологов собственной жизни.
Это говорит нам о несгибаемом оптимизме исландского народа. Он раз за разом терпит метели, но постоянно верит, что погода улучшится.) И возможно, он был прав: здесь люди рьяно откапывали, мастерком и чайной ложкой, момент своей жизни, который покуда лежал неизменный, застывший, под слоем снега, словно сохранившееся с древности помпейское утро
Немногие народы относятся к недотепам и неудачникам так хорошо, как исландцы, — а те наиболее щедро проявляют доброту, если какой-нибудь высокопоставленный бедолага упал низко. Тогда их снисходительность просто расцветает. Может, так сложилось из-за того, что борьба за существование у них была столь сурова, а смерть караулила за каждым бугорком (сходить задать корм скотине — и то могло оказаться опасным для жизни) — и тогда народ уже не принимал чересчур близко к сердцу, что, например, сислюманн ночью обмочил постель, после ужина взгромоздился на хозяйку хутора или повышибал работнику зубы. Все это скорее было предметом для радости, для положительной характеристики большого человека — ведь о таком ходили предания, сочинялись легенды, для развлечения в безрадостные зимы.
Мадамина дома, как называлось жилище пастора.
У этих норвежцев приоритеты ясны: первым делом — корабль, а после — экипаж, а после — Бог, после — улов, после — вино, после — драка, а уж женщины только потом.
сь к нему, немного нерешительно, ведь она не привыкла
сь к нему, немного нерешительно, ведь она не привыкл