Среда, 29 февраля 1532 года, к нам во фьорд вовсе и не приходила! И мы обречены отставать от всех остальных на один день, и все же быть… да-да, у нас тут на самом деле вышла такая чертовня, что жизнь в нашем Сегюльфьорде — один бесконечный завтрашний день. Ведь, проскочив один день, мы превращаем настоящее завтра в сего-
дня. А значит, мы никогда не живем в сегодня, а навсегда застряли в какой-то завтрашней туманности.
И Гест думал обо всем том бардаке, творившемся в каютах, и о большом Жаке, ночевавшем с ним на борту, и думал: нет, об этом вспоминать нельзя! — об этом черном, болящем
Горше всего та нищета, при которой нельзя позволить себе даже бесплатное!